Текст книги "Замок цветов"
Автор книги: Роум Маргарет
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Глава 11
Флер катила кресло графини по садовой дорожке вокруг замка. Уже наступил октябрь. С того дня, как с графиней приключился удар, прошло почти два месяца, и почти столько же – с того времени, как Ален покинул замок. Стоял теплый, солнечный осенний сезон. Пахло уже не розами и мимозой, а геранью и дикой мятой. Флер остановила кресло в тени высокого кипариса и села рядом на складную скамеечку.
– Maman, вам удобно? Может быть, подложить подушку под спину?
– Детка, перестаньте суетиться! Доктор же сказал, что я почти поправилась, а вы все беспокоитесь… Отдохните, посидите.
Мягко сказанные слова, все же были приказанием хозяйки замка. Если не принимать в расчет, что свекровь еще плохо ходила и легко уставала, она удивительно быстро поправлялась. Не одну неделю Флер провела рядом с больной, часто не оставляя ее даже на ночь, пока доктор, обеспокоенный уже самочувствием Флер, не стал настаивать, чтобы молодая графиня почаще отдыхала. Флер не могла следовать его совету, поскольку предупреждала малейшие желания свекрови. Она начала избавляться от сознания собственной вины только тогда, когда ее подопечная явно пошла на поправку. Вот тут-то Флер и почувствовала психологическое облегчение.
Отсутствие Алена, однако, нависало, как гигантский вопросительный знак. Maman никогда не расспрашивала Флер, что случилось между ней и Аленом накануне бегства из замка, словно хотела стереть из памяти само это событие, и Флер была ей очень благодарна, потому что понимала – пожилая женщина еще недостаточно окрепла, чтобы вести разговоры на столь болезненную тему. Рано или поздно отношения Алена и Селестин станут всем известны – пусть уж лучше это случится попозже, у графини будет больше шансов перенести очередной шок.
– Вчера вечером я говорила по телефону с Аленом, – вдруг сказала свекровь.
Флер вздрогнула. Она знала, что Ален часто звонил матери, но никогда не звал к телефону лично ее, самой же ей не хотелось напрашиваться.
– Ну и как он?
Флер удалось задать вопрос довольно спокойным тоном.
– Он был в удивительно хорошем настроении, мне даже показалось, будто я говорю со своим прежним сыном. Ален не стал много говорить о себе. Я начала расспрашивать, когда собирается вернуться домой, а он отшутился, сказав, что хочет сделать сюрприз, но, приехав, сообщит мне что-то очень, очень важное. Какая нелепость эти его секреты, – нахмурилась графиня. – Он даже не хочет мне сказать, откуда звонит. Почему?
Флер не отвечала. Ей было мучительно думать, что Ален сейчас в Париже с Селестин. Сколько раз во сне ей чудилось, будто он обнимает ее, нашептывает страстные слова. Просыпаясь, она ощущала себя словно на пороге счастья… Как той душной ночью однажды, когда за окном упоительно пахли розы. Помнит ли он об этом? Или вычеркнул из памяти, так же, как название собственных духов. Или «Fleur d'Amour» – цветок любви – ему все-таки дорог?
Но сейчас Флер с горечью подумала, что хватается за соломинку, мечтая о несбыточном. Ален был в хорошем настроении, сказала графиня. Что ж, если Селестин удалось вызвать в нем столь удивительные перемены, ее надо поздравить. Даже maman, хоть ее и не любит, не сможет бросить камень в женщину, которая возродила для нее сына, и, конечно, не станет возражать против их союза, если Ален заявит, что в ней, в Селестин, все его счастье.
– Я уверена, maman, Ален не будет долго держать вас в неведении, и вам надо перестать волноваться. Представьте, как он расстроится, если найдет вас в печали. Подремлите, а я пойду немного пройтись, чтобы вам не мешать.
Она посидела рядом минут десять, потом, убедившись, что графиня спит, направилась на свое любимое место, откуда открывался чудесный вид на цветочные плантации, – правда, сейчас вся эта красота ее почти не трогала…
Луи нашел ее через полчаса. Флер не сразу осознала, что он, издали, наблюдает за ней.
– Как странно тебя видеть в это время дня, Луи! Maman только сегодня утром говорила, что ты редко появляешься. Кажется, ты становишься трудоголиком!
Тот сел рядом и, пропустив шутку мимо ушей, сказал:
– Флер, я должен поговорить с тобой.
– О чем, Луи? Почему ты такой серьезный? Это на тебя не похоже.
Кажется, Луи не мог подобрать нужные слова. Флер терпеливо ждала, пока он соберется с мыслями, и буквально онемела, когда услышала его вопрос:
– Между тобой и Аленом все кончено… или как?
– Ты не имеешь права спрашивать об этом, – упрекнула она.
– Нет, имею! – вдруг взорвался Луи. – Не один месяц я наблюдаю, как ты увядаешь, дожидаясь хоть слова, хоть знака от человека, чье безразличие к тебе лишает его всех прав, называться твоим мужем! Каждый день твои глаза становятся все печальнее, лицо все прозрачнее, и вот теперь ты уже похожа на тень. Черная тоска, поселившаяся в твоем сердце, мешает тебе увидеть любовь, которую я не в силах больше скрыть. Я люблю тебя, Флер! И хочу вернуть тебя к жизни! Поехали со мной, и я клянусь – сумею залечить твое раненое сердце заботой и лаской, загладить жестокие обиды, которые нанес тебе Ален. Поверь, я буду хорошим мужем.
Луи притянул ее к себе, намереваясь поцеловать дрожащие губы, но Флер, наконец, опомнилась и оттолкнула его.
– Как ты можешь, Луи! – воскликнула она, тяжело дыша. – Как ты можешь предавать не только нашу дружбу, но и доверие своей семьи! Ты совсем не подумал о maman! Я знаю, что у вас с Аленом много разногласий, но, при всех его недостатках, он не заслуживает предательства брата! Луи, я его жена! Может, ты забыл об этом? Возможно, он забыл тоже… но я-то помню!..
Ее голос сорвался, и она смолкла.
– Я ничего не мог с собой сделать, Флер, – робко сказал, наконец, Луи. – Я настолько потерял рассудок, что решил украсть жену у слепого мужа. Если бы Ален был зрячим, я бы, конечно, боролся за тебя иначе. Я бы сказал ему, что только подлец может оставить больную мать и отправиться куда-то по своим делам, не думая ни о ней, ни о жене… Почему ты его защищаешь? Неужели ты все еще его любишь?
– Ты хочешь сказать – я должна его ненавидеть или мстить только потому, что он меня не любит? – криво улыбнулась Флер.
– Почти все женщины, которых я знаю, именно так ведут себя в подобных ситуациях.
– Тогда неудивительно, что ты так циничен, а жаль.
– Господи! – Луи пожал плечами. – Конечно, как я мог ждать, что ты ответишь на мое искреннее чувство?.. Видно, самое правильное, если я уеду куда подальше.
– Как ты можешь такое говорить? Опомнись! Нельзя оставлять maman в таком состоянии! Ты должен остаться – хотя бы ради нее и, главное, ради вашего семейного дела. Кто будет принимать решения на фабрике, если нет ни Алена, ни тебя?
– Ален! Ален! Ты только о нем и думаешь!
Луи темпераментно всплеснул руками, не понимая, как Флер может беспокоиться о человеке, который разбил ей сердце. Он так негодовал, что Флер решила внести ясность.
– Уехать придется мне, – стараясь говорить совершенно спокойно, начала она. – Я улечу домой, когда вернется Ален… с Селестин… Не вечно же им жить в Париже…
– Не может быть! Ты серьезно?
Луи не мог поверить услышанному.
– Да, пусть они поселятся в замке, а я отправлюсь домой, – ответила Флер и, увидев вспыхнувший вновь огонек надежды в его глазах, поспешила добавить: – Но это ничего для тебя не меняет, Луи! Я всегда буду любить Алена. Всегда…
Флер положила руку на маленький голубой медальон, с которым не расставалась, и Луи догадался, о чем она думает, – о том, что слова «Всегда рядом, но не вместе» удивительным образом совпадают с историей ее брака с Аленом. А еще – что Луи сам себе напророчил любовь без взаимности еще в далекой, далекой юности… Похоже, у него и в самом деле не было надежд ни на что. А у Флер?.. Скорее всего, тоже, но она сильная личность, а он… ничтожество. Ему стало вдруг стыдно за себя.
– Хорошо, я останусь здесь, но только потому, что ты настаиваешь. Господь свидетель, если мое присутствие может хоть чем-то скрасить твою здешнюю жизнь, готов служить тебе преданным рыцарем, Флер.
Растроганная, Флер чуть не заплакала.
– Прости меня, если я тебя обидел.
– Я всегда буду дорожить нашей дружбой, Луи, и давай не будем ее терять, хорошо?..
В тот день Флер было трудно выбрать наряд к обеду – столько с утра было эмоциональных событий, взбудораживших ее, поэтому она решила, что к ее теперешнему настроению лучше всего надеть нейтральное, спокойного серого цвета платье с тоненьким белым воротничком.
Легкий шифон взлетал от малейшего ее движения и мягко опадал вокруг бедер. Флер расчесала волосы, но решила не убирать их, оставив свободно лежать на плечах.
Где-то внизу, под окнами, послышались звуки необычного оживления. Дважды стукнула дверца машины, в прихожей раздались голоса, потом зазвучали шаги на лестнице – энергичные, быстрые, выдававшие нетерпение идущего… Шаги замерли перед ее дверью. Сердце Флер вдруг забилось, во рту пересохло. У нее было одно желание: чтобы человек, который стоял в коридоре, вошел поскорее, не важно, с какой новостью – с хорошей или плохой.
Сквозняк, из открывающейся двери, всколыхнул ее платье, и на миг она предстала словно фея в облаке тумана. Флер замерла, увидев на пороге высокую фигуру Алена. Она смотрела, как он идет к ней, его глаза по-прежнему скрывались за черными очками, но взгляд был неожиданно пристальным. Вдруг, смутившись непонятно отчего, Флер ужасно покраснела и, когда Ален остановился совсем близко от нее, услышала, как кровь стучит в ее висках.
– Ален, – волнуясь, начала она, прерывая напряженное молчание. – Ты… вернулся?..
– Здравствуй, Флер. – Несмотря на легкую бледность, Ален излучал ощутимую жизненную силу, которой прежде не было. – Ты рада меня видеть?
С его стороны было жестоко задавать такой вопрос. Конечно, он был счастлив и не скрывал этого, но зачем надо было тыкать своим торжеством ей в лицо? Селестин, наверное, внизу, дожидается, когда можно будет обсудить вопрос расставания Алена с нелюбимой женой, стоящей им поперек дороги. Флер гордо вздернула подбородок. Ален не понимал, что ей известно, где и с кем он провел это долгое время; пришел момент все прояснить.
– Ну, как там, в Париже? – холодным, как осенний дождь, голосом спросила она.
– В Париже? – переспросил он, не смущенный, а бесконечно удивленный.
– Я же знаю, что ты был с Селестин в Париже! Не пытайся отрицать, Ален. Ты как-то однажды сказал, что ждешь от меня только правды. Разве не могу и я ожидать того же от тебя?..
Его изумление было совершенно искренним. Флер стало не по себе от пронзительного взгляда его, ничего не видящих, глаз. Она отстранилась, но Ален взял ее за руку.
– А ты, оказывается, любишь принимать поспешные решения, а, Флер? – с опасной мягкостью заговорил Ален. – Я не был в Париже. Не встречался и с Селестин с того самого дня, как она уехала из замка!
– Прости, – прошептала Флер, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из ее груди. – Может быть, я и приняла поспешное решение, но какое это имеет значение? Я же знаю, что ты любишь ее… Я видела Селестин у тебя в комнате… слышала твои собственные слова: «О, любовь моя, как же я мечтал тебя обнять»…
Она всхлипнула, замолчала и отвернулась.
– Поэтому на следующее утро ты немедленно и сбежала, – сказал Ален так нежно, что слезы хлынули из глаз Флер потоком. Он отошел к окну и сел на диван, приглашая ее за собой. – Садись рядом.
Диван был достаточно широкий, и Флер хотела сесть в противоположном углу, но Ален поймал ее за руку и притянул к себе.
– Если ты так уверена, что я люблю Селестин, мне кажется, я должен поделиться с тобой секретом, который известен только ей и мне. – Ален говорил совершенно спокойно, но давалось ему это очень нелегко. – Это из-за Селестин я ослеп. Подожди, не перебивай, иначе я не смогу продолжать.
После мучительной паузы, Ален заговорил снова:
– Мы были помолвлены и собирались пожениться – это было так естественно для молодых людей, которые росли вместе, да и наши родственники и друзья давно ждали нашей свадьбы. Сначала я не обращал внимания на ее вечные капризы – она была единственным ребенком, очень избалованным, ее слово в семье было законом. Но я не из тех, кто готов забросить работу, дело, ради пустого времяпрепровождения и вечеринок. Они меня угнетали, выбивали из колеи, и я постепенно пришел к выводу, что мы совершенно разные люди, нашу помолвку, пока не поздно, лучше разорвать… – Ален замолчал, будто набираясь сил перед тем, как продолжить. – Это случилось в тот день, когда я сказал ей о своем решении. Мы вдвоем сидели в лаборатории. Я закончил дневную работу и промывал колбы, которыми пользовался. Наверное, я и сам отчасти виноват – надо было сразу перелить кислоту из специального сосуда, а я не знал еще, куда лучше перелить, и держал склянку в руках. Селестин мое решение расстаться, привело в бешенство. Она запустила в меня чем-то, склянка разлетелась в куски, а кислота выплеснулась прямо мне в глаза.
Наступило молчание. Ален словно заново переживал случившееся, а Флер так просто прийти в себя не могла.
– Боже, как она могла! Какой ужас!
– Не кори ее слишком сильно, Флер, – сказал Ален, обнимая ее. – Мое увечье, как ни говори, помогло мне встретиться с тобой в вашей английской клинике. Сама судьба, в лице Селестин, свела нас.
Щека Флер горела от жаркого дыхания Алена.
– Но она же стала и разлучницей, ведь так?
Ален, взяв Флер за подбородок, поднял к себе ее лицо.
– Той ночью, после званого обеда… когда ты увидела Селестин в моей комнате… Ведь я принял ее за тебя, Флер…
– За меня?.. Но почему?.. – запинаясь, спросила она.
– Я вошел к себе и услышал шелест тафты – я привык, что так шелестит твоя одежда. К тому же в воздухе стоял запах духов – тех духов, которые я сделал специально для тебя и к которым, как мне казалось, никто, кроме тебя, не имеет доступа. Поэтому подумал – это ты… Мои слова «О, любовь моя, как же я мечтал тебя обнять!» были адресованы тебе, Флер.
От такого признания Алена по ее спине пробежали мурашки.
– Что еще ты хочешь, чтобы я объяснил тебе? Мое постоянно скверное настроение, вызванное тем, что не могу полюбоваться женой, с которой однажды познал высочайшее сексуальное наслаждение? До тебя я и не знал, какую радость может дарить женская плоть мужчине.
Он поцеловал Флер в губы, и все ее тело накрыла душная волна непреодолимого вожделения. Даже сквозь одежду они оба чувствовали, как призывные токи пронзают их тела.
Прошло несколько минут, прежде чем Ален ослабил объятия – и то только для того, чтобы, слегка отстранив ее, нежно прошептать:
– Флер, ангел мой, я люблю тебя! Я думал, Луи преувеличивает, описывая твою красоту, но он преуменьшил! Я никогда не видел женщины красивее тебя!
Флер застыла, вслушавшись в его слова. Ее испуганный и молящий взгляд остановился на черных очках, закрывающих его глаза. Ален снял их, и Флер была поражена энергией, живостью его взгляда.
Ален улыбнулся в ответ на ее невысказанный вопрос:
– Да, Флер, я вижу тебя! И этим я обязан Селестин. В тот вечер она задержалась в моей комнате ровно настолько, чтобы выслушать мое мнение о себе, и тогда же я решил, что ничьи руки, кроме твоих, не станут обнимать меня, ничьи губы, кроме твоих, не станут меня целовать. Поэтому, как только я убедился, что maman вне опасности, я поехал в ваш английский госпиталь. Так что, дорогая, у меня есть алиби – я был не в Париже! – поддразнил он ее.
Флер была так потрясена, что не могла произнести ни слова. Она целовала Алена в веки, губы, упрямый подбородок, вихор на макушке. Целовала, целовала и плакала от радости.
– Скажи, что ты любишь меня, Флер.
– Я всегда любила тебя, Ален.
– Всегда? А разве не ты сказала, что вышла замуж за слепого по расчету?..
– А ты, глупый, поверил?..
– Нет, любовь моя, клянусь! Я был зол – а это совсем другое дело! Я вымещал на тебе отчаяние собственного несчастья, безнадежность своего положения, физическую и психологическую ущербность… Бесился и ревновал к Луи! Но ничто не могло сравниться с тем безумием, которое я испытал, когда подумал, что могу потерять тебя. Я любил тебя всегда, и буду любить до гробовой доски…
Их губы, трепещущие от страсти, встретились, Ален так крепко обнял ее, что порвалась тоненькая цепочка, и голубой медальон упал с груди. Так он и лежал, забытый, на полу, потому что слова, выгравированные на его внутренней стороне, утратили свою силу. Теперь – рядом и вместе навсегда!
КОНЕЦ
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
