Текст книги "Маленькая хрустальная пирамидка"

Автор книги: Ростислав Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– От этого зависит моё решение! Отвечай! Живо!

– Великая Мать избавила меня… – пробормотала Расси.

– Отлично! – я намеренно вёл себя как демон вселенского искушения. – Тебя ждёт испытание!

– Какое? – Расси смотрела на меня не со страхом, а с недоверием. Я понял, что боится она только того, что обману, не дам ей отведать Вечной Любви. Как бы не так!

– Какое испытание? – в голосе девушки даже нетерпение проявилось! Вот это да!

– Исполнение желания, недостойного взрослого самостоятельного человека! И будет тебе наказание…

– Но вы обещали… Что я возьму амулет… И тогда…

– Как раз это и произойдёт! Можешь взять хоть два!

Открыв задний люк, я пошуровал в багажнике джипа и вытащил оттуда моток крепкой и толстой верёвки. Вертя Расси туда и сюда, я крепко обмотал девицу поперёк туловища под грудью, в несколько витков. Хорошенько затянул узел. Потом – бёдра пониже ягодиц. Пропустил верёвку между лопаток, потом через плечо, через другое – и так тоже несколько раз. Получилась хорошая подвесная, всё как учили.

– Что вы делаете? – запоздало поинтересовалась Расси.

– Ты же за любовью собралась? В любви всё должно быть надёжно! – приободрил я её, играя мокрыми бицепсами при проверке узлов на прочность.

– Давай, вперёд! – я слегка толкнул девицу в спину.

Дальше Расси подгонять было не надо – она сама заторопилась к сараю, где её ждали вожделенные амулеты.

Красен вынырнул из темноты и пошёл рядом с нами.

– Что ты делаешь, можно поинтересоваться? – вполголоса спросил мой товарищ. Что ж, правомерный вопрос: он был старшим своей тактической пары, как и я. Случись что – и с него тоже спросят.

– Решаю проблемы, дружище, – охотно пояснил я, понемногу стравливая верёвку. – Проблемы со стражей. С центральной полицией. Проблемы с её общиной. Всё разом.

– Чем помочь? – догадавшись обо всём, Красен быстро переключился на другую волну.

– Страхуй! – я дёрнул свободный конец верёвки, и её хвост подпрыгнул в свете фар на грязном гравии площадки перед сараем.

– Танк! – выкрикнул я в окружающую тьму позывной своего напарника. – Шлем заработал?

– Да! – отозвался тот откуда-то сбоку.

– Тогда тоже страхуй, ты уже знаешь как!

– Ну ты и псих! – резюмировал Стаки, подбегая. Но без осуждения. Даже с уважением. Наверное, сегодня он уже окончательно отучился не доверять мне.

У стенки сарая, в нескольких шагах от приоткрытой створки ворот, откуда истекали во тьму сопровождаемые противным зеленоватым свечением, слегка искажённые и многократно усиленные «волны любви», я дёрнул Расси сзади за верёвку и приказал: «Стой!» Сейчас мы были сбоку от потока жуткого излучения, но я уже здесь чувствовал себя нехорошо.

Девушка, высокая и статная, оглянулась, и на её круглом симпатичном лице я прочитал неподдельное отчаяние – решила, что я её всё-таки обману, уже в считанных шагах от счастья. Только поиздеваюсь сначала, подёргаю за верёвочку…

– Прежде чем ты войдёшь туда, услышь, что я говорю! – в слепящем свете фар трёх машин мы с Расси стояли у приоткрытых ворот сарая, словно на краю смертельной пропасти: по крайней мере, так выходило по моим ощущениям, всё ещё свежим и объёмным. И потому моя речь вышла искренней и вдохновенной:

– Твои амулеты – это всего лишь излучатели. Но любовь – это не излучение. Это явление более высокого порядка. Ты должна понять это, и обман амулета станет очевиден…

– Нет! – покачала головой Расси. – Я больше не хочу мучиться от этого! Я больше не могу!

– Ну, тогда иди в сарай, бери свой суррогат! Только всё равно ты получишь не то, что ожидаешь. Правда, эта партия слегка бракованная… И да, кажется, там вода попала на твоё высокочувственное чудо!

– И что? – Расси пожала плечами.

– Я же говорю: это всего лишь излучение. С ним такое может быть… От воды его частоты немного изменились, и теперь твои амулеты поют уже не так приятно…

Несмотря на то, что я стал демонстративно стравливать верёвку, Расси не верила ни одному моему слову. А ведь она видела, как я, Стаки и Красен минут десять назад кувыркались в воротах сарая. Ну что ж такое! Удастся ли вообще включить ей голову обратно?

Наверное, в глазах Расси я воплощал сейчас собирательный образ родителей и общинных активистов, которые что-то запрещали подросшему ребёнку: тот был в своих силах абсолютно уверен, а вот в компетентности родителей и воспитателей – вовсе нет. К сожалению, так часто бывает…

Расси махнула на меня рукой и быстро вошла в ворота сарая. Увидев светящиеся шарики вдоль стен, девушка даже руку к ним протянула…

Истошный крик, очень похожий на предсмертный, буквально прорезал ночь…

«Хорошо, что никто из начальства пока не подъехал»… – подумал я.

Она кричала и умирала целую секунду. Вторую секунду я тащил её обратно уже в полной тишине. И молил Великую Мать, чтобы рослая девица ни за что в этом проклятом сарае не зацепилась. Но обошлось. Вот она показалась в воротах… Расси лежала на спине, широко открыв глаза, и её била крупная дрожь.

Мы втроём с парнями налегли на верёвку и быстро отволокли девушку поближе к джипам, бесцеремонно протащив спиной и волосами по грязи, подсознательно решив, что сейчас это меньшая из её проблем. А у машин – фары и аптечка… Потом Красен подхватил Расси на руки и уложил на капот второго нашего джипа. Вот теперь санитарная машина точно не помешала бы! Уехала бы с полной загрузкой…

Расси очухалась довольно быстро. Даже не промокла толком, лёжа на капоте. Сидит теперь рядом со мной в машине и шмыгает носом в полутьме. Её уже не трясёт, не лязгают зубы. Она уже не зовёт маму, рыдая на жестоком отходняке, который испытал после сарая Стаки, а я пропустил, будучи в глубокой отключке, – слишком большую дозу «любви» хватанул.

Мы с задержанной оккупировали заднее сиденье джипа. Я сижу, бессильно откинув голову на жёсткий подголовник. Чувствую, как набухает от крови повязка на загривке. Так и щеголяю с голым торсом: мне просто не во что переодеться. Расси мне тоже не во что переодеть. Чтобы не простудить это дитя общины Каменщиков, я включил в машине печку: хотя сейчас и середина лета, этой дождливой ночью отнюдь не жарко.

Периодически я приподнимаюсь, тянусь к девушке и фонариком проверяю ей зрачки. Она уже не протестует и даже сама оттягивает веко и делает большие глаза.

– Она меня щёлкнула по носу, – тихо сказала вдруг Расси.

– Кто? – я удивлённо повернулся к ней.

– Только вы не смейтесь…

– Не буду… – устало обещал я. – На сегодня уже отсмеялся.

– Великая Мать… – выдала Расси нетривиальное признание.

Потом девушка ещё несколько секунд помолчала, собираясь с духом, и продолжила:

– Я как вошла туда… Помучилась немного… А потом раз – и Вечный Мост… Вокруг облака… И Великая Мать смотрит на меня, осуждающе… Я до сих пор это чувствую… Всей кожей…

Я не решился перебить Расси – ни словом, ни жестом, ни взглядом. Ну надо же! Сама Великая Мать ей привиделась… Хотя, если честно, вера во всех нас где-то сидит… Даже в таких как я, ставших циниками по долгу службы. А кратковременную клиническую смерть девушка вполне могла испытать. Пока я её из сарая вытаскивал…

– И говорит она мне: «Дурочка, ты чего это здесь? Рано тебе ещё…» – Расси перешла почти на шёпот и таращила глаза, как зачарованная. – И ещё: «Если запуталась – спроси у людей совета». А потом: «И прощения не забудь попросить». И вдруг – щёлк меня пальцем по носу! Очнулась, уже когда вы меня по камням тащили…

– Счастливая ты, – глубокомысленно вздохнул я.

– Ну да, – заревела вдруг Расси, зарывшись в ладони. – Сама Великая Мать меня дурой назвала…

– За дело назвала, – хмуро пробормотал я, когда девица справилась с рыданиями.

– Согласна… – всхлипывая, закивала она. – И потому прошу у вас прощения… И спрашиваю… Совета…

Вот оно как повернулось! Я теперь ещё советы должен давать… Хотя, с другой стороны, – налицо положительная динамика, как сказала бы моя Валлти.

Я кашлянул, секунду подумал и спросил крайне серьёзным тоном, тщательно следя за интонациями:

– Расскажи, что у тебя в жизни случилось.

– Так вы же говорили, что… – начала было Расси, но тут же осеклась. – Ай, извините… Я догадалась: вы тогда только предположили… Из жизненного опыта…

– Именно так! – подтвердил я, искренне радуясь, что мы так легко проскочили тему её экстренного потрошения в невменяемой фазе.

– Его зовут Евес. Он на два года меня старше. Мы познакомились года полтора назад, когда я ещё в школе училась… Я так влюбилась, что вообще… – немного сбивчивый рассказ Расси, конечно, вовсе не выглядел оригинальным, но эмоции девушки были самыми искренними. – А у отца ещё один домик был, на краю участка… Он говорил, что для гостей, и только потом я поняла, что это он для меня приготовил. Когда я… Ну и жили мы там… Я из-за этого в университет не поехала поступать, хотя община предлагала – отец человек уважаемый. Пошла к нему в одну из артелей работать, учётчиком на стройке… Но в общине стали косо смотреть… на наше с Евесом совместное проживание… Ну я и решилась поговорить… О свадьбе…

Расси замолкла, дойдя до поворотной точки банальной, но от этого не менее мучительной житейской драмы. Я не торопил её.

– А он… – на глазах девушки даже сейчас, после всего пережитого, включая внеплановый визит на Вечный Мост, вновь выступили слёзы. – Он сказал, что рад бы со мной остаться, но подтвердить брак перед общиной не готов. Что ещё для этого не созрел. Собрал вещи и ушёл. А я… Видимо, я действительно дура…

– А эти двое к тебе как подкатили? – осторожно спросил я. Мне нужно было соблюсти тонкую грань между оперативной работой и повелением свыше.

– Все про меня, конечно, знали… Кто ни попадя… Да и когда человек с катушек съехал, со стороны это, наверное, заметно… А они из нашего города, так что… Прицепился один из них по дороге с работы. Говорил так проникновенно, не хуже вас…

– Который из двоих? – нейтральным тоном поинтересовался я.

– Светленький, что ростом пониже. Представился как Фод. Сказал, что сам знает про эту боль… И сам так вылечился…

– Ну это он врёт… С такими средствами его давно уже не было бы с нами…

Расси целую секунду обдумывала мой ответ.

– Я бы тоже умерла? – решилась она спросить, наконец. – Ну, если бы без вас и без верёвки… И без воды…

– Да, – уверенно ответил я. – Даже если поющий шарик исправен, долго с ним не живут. У нормальных экземпляров красивая такая коробочка, с колечком на донышке. Подкручиваешь колечко – устанавливаешь дозу. То есть время экспозиции… Потом шарик сам гаснет. Но дозу каждый раз хочется поставить всё больше… В итоге мозг отключается. У каждого в свой момент, это индивидуально. Не сразу, но, как я знаю, это со всеми рано или поздно случается… Просто сидит человек с открытыми глазами, ничего не понимает и ходит под себя. И не вылечить никак… Коробочка классная, ощущения чудесные, сам шарик изумительно красив – хрустальный, прозрачный, поёт, сияет… А смерть страшная.

– А эти, вы сказали, ещё и неисправные были? – тихо спросила Расси, зябко передёрнув плечами.

– Бракованные, – уточнил я. – Не выключались.

– И я сразу бы… всё? – я уже жалел, что позволил разговору повернуть в эту сторону: ещё начнёт девица опять зубами стучать.

– Ну, не сразу… – я всё-таки решил рассказать ей правду. – Сначала этот тип из сарая дал бы тебе ненадолго подержать шарик, но затем отнял. И отправил обратно к тем двоим, рассказать. Ты бы примчалась как на крыльях и с горящими глазами поведала, как было здорово. И передала, что за товаром нужно явиться завтра ночью, в это же время. Или что-то в таком духе…

– А потом?

– Ты бы сразу вернулась в сарай. Ведь шарик был тебе обещан насовсем, а пока не дали. Прибегаешь обратно сломя голову. Он, такой добрый и всё понимающий, предлагает тебе ещё разок попробовать на дорожку. Прилечь на ящики и протянуть руку ладошкой вверх… Надел бы защитную перчатку и вложил шарик…

– И я бы ходила под себя?

– Нет, красавица моя… – беспощадно усмехнулся я. – Нормальный поющий шарик специально сделан с предохранителем, чтобы в любом случае не вызвать немедленную смерть и лишние проблемы. А этот шпарит безо всякого таймера. Часа через три ушла бы на Вечный Мост… Тело этот тип наверняка задумал спрятать, чтоб городские не увидали и не испугались… за свою шкуру. А вот тебя Великая Мать встретила бы не так ласково, я боюсь…

– Да, наверное… – пробормотала Расси.

– А теперь совет? – я решил, что чернухи с неё хватит, и постарался подтолкнуть разговор в конструктивное русло.

– Да, пожалуйста… – девушка почему-то сразу поникла и опустила голову.

– Уезжай учиться. В Инаркт, в столицу. Прямо сразу. Тебя ведь направляли в университет…

– Экзамены там в прошлом месяце закончились… Ничего не получится, – покачала головой Расси.

– Иди в ремесленное училище при университете, по своей специальности! – не сдавался я. – Сразу на старший курс. Тебя возьмут, с твоей-то практикой… А на следующий год – в университет!

– И буду я там, в ремеслухе, как… – Расси подняла было на меня взгляд, но сразу снова стушевалась. – Хотя ладно, дура я уже…

– Вот кто закончил ремеслуху! – ткнув себя в грудь пальцем, я картинно развёл руками. – Все три курса! И живой! И в университет потом поступил!

– А дальше? Простите, я не про вас, я про себя…

– Дальше – получишь специальность. В общине на тебя станут по-другому смотреть. Гарантирую. Вернёшься домой или в столице останешься, неважно. Там тоже Каменщики хорошо представлены. И найдёшь себе мужа. Нормального мужика. Который почтёт за честь объявить в общине о вашем браке…

– Ой! – вскинулась вдруг Расси. – Так меня же в тюрьму теперь посадят! Какой университет, какой муж…

– Успокойся! – я поймал заметавшуюся было девушку за плечо и заставил снова откинуться на сиденье. – Я сегодня уже дважды спасал твою жизнь. Сделаю это и ещё разок. Ведь сама Великая Мать за тебя просила…

В боковое окошко я заметил свет на дороге, ведущей к заброшенному посёлку. Две пары фар блуждали далеко в темноте, переливаясь на линзочках дождевых капель, заливавших стекло. Одна из машин – наверняка шеф, который прихватил с собой господина Ута, главу местных контрабандистов. Вторая машина – либо санитарка, либо общинная стража. Пока они не подъехали, мне нужно кое-что успеть сделать…

– Стойте! – Расси вцепилась мне в руку, едва я собрался выбраться под дождь. – Позвольте мне ещё спросить…

– Спрашивай! – я опять сел, выпрямился, демонстрируя, что никуда не тороплюсь. Больше всего я боялся, что у Расси опять начнётся какая-нибудь неконтролируемая истерика. Тогда мне не удастся выполнить завет Великой Матери…

– У вас ведь есть женщина… Постоянная подруга?

Ох, Валлти, Валлти… Без тебя уже и на работе мне не обойтись…

– Есть! – твёрдо ответил я.

– Но она вам не жена? Я имею в виду, перед людьми…

– Нет, – честно признался я.

– А вы готовы для неё… Ну, то есть как нормальный мужик, по вашим словам… – произнести слово «брак» Расси почему-то побоялась.

– Простите, но мне это очень важно знать… Вот вы мужчина, силач, красавец… Простите ещё раз… – девушка коснулась пальчиками моего мокрого перепачканного бицепса. – Вы защищаете людей. Стреляете для этого, и бьёте кого надо… Вы решитесь ей предложить? Посчитать за честь…

Расси судорожно вздохнула.

– Только не врите мне, пожалуйста, сейчас, – зажмурившись, затараторила девушка. – Именем Великой Матери прошу… Я никому не скажу, клянусь…

– Мы не так давно познакомились… И есть некоторые непростые вещи… – даже и без упоминания высших сил я не собирался врать бедняжке Расси.

– Конечно, непросто! – горячо перебила она меня. – Иначе и мой не сбежал бы, наверное…

– Мы ещё не говорили с ней об этом… – почему-то именно в этот момент я улыбнулся. – Но вскоре, наверное, я попробую… Решу вопрос в общине и спрошу её согласия. Да!

Честно говоря, до сего момента я не задумывался о женитьбе на Валлти в конкретном ключе, но внутренне не отрицал этого. В отличие от несостоявшегося жениха Расси, я-то как раз чувствовал, что созрел. Другой вопрос, что вечный мужской эгоизм прежде не позволял мне взглянуть на проблему с другой стороны. Со стороны своей женщины…

Расси глядела на меня, широко открыв глаза. Здорово же у женщин устроен социальный процессор! Даже у таких пока ещё глупеньких. Наверняка она прочитала по лицу все мои мысли и теперь переваривала это, впервые став свидетельницей чужого серьёзного решения.

– Надеюсь, я не подтолкнула вас к необдуманному шагу? – испуганно спросила она, умоляюще сложив руки на груди.

Я усмехнулся.

– Нет, детка, – я потрепал её по волосам, которые с прошлого раза успели стать и мокрыми и грязными. – Необдуманные шаги – это пока только по твоей части…

Начинало светать. Дождь немного поутих, но поднялся ветер. Поводя плечами, чтобы унять глубокую боль в спине, приглушённую военным стимулятором, я подошёл к машине Красена. Его самого рядом не было, но я свистнул, и тот мигом появился. И Саст, его напарник, тоже. Подошёл Стаки. Все ребята были уже без шлемов: стало очевидно, что боевая часть операции закончена.

Меня сегодня Великая Мать по носу не щёлкала, хотя момент для такого был: видать, для служивых при исполнении у неё особое отношение. Но я вглядывался в лица друзей, словно заново узнавая их. Топорщились воротники кирас, матово поблёскивало оружие в первых лучах неяркого рассвета. Но я глядел на лица…

Вот Красен, чернобровый красавец. Его коротко стриженные волосы даже не слиплись от дождя, так и стоят торчком на круглой голове. Ни малейших следов седины, несмотря на нелёгкую службу – Красен меня постарше и в нашей конторе служит намного дольше. Намокнув, его ёжик кажется ещё темнее, чем обычно. Отсюда и позывной у Красена, как я уже говорил: Чёрный. В его хитром взгляде и сдержанной ироничной улыбочке бродит многолетний опыт и какая-то, ставшая уже интуитивной, мудрость в оперативных делах. У него всегда в нужный момент то пульт дистанционного управления в руках оказывается, то лишняя граната.

У его напарника Саста наоборот – улыбка открытая и искренняя. Но парень он сложный, с весьма нестандартной биографией. Достаточно сказать, что происходит он (страшно сказать!) из общины контрабандистов. Позывной у него – Бродяга. Но на бродягу Саст вовсе не похож. Лицо у него какое-то основательное, что ли… Крепкий подбородок, высокий лоб, очень твёрдый взгляд, едва заметные морщинки у глаз. Русые волосы всегда оформлены в аккуратную причёску – не то что у меня, я только короткой стрижкой спасаюсь, как у Красена. Саст внимателен, терпелив, последователен. Очень хороший снайпер. Так что если и бродит он где-то, то только в своём внутреннем мире, ища приюта после того, как вынужден был оставить родную общину.

Ну и, конечно, дружище Стаки со своим длинным носом, маленьким подбородком и светленькой чёлочкой. Вечно производящий неправильное впечатление на разных нехороших личностей, которые не замечают ни его роста, ни широких плеч, ни длинных жилистых рук – но ровно до тех пор, пока от его кулака не звезданут у них искры из глаз… Армейская служба, офицерская карьера – это одновременно и знак качества, и диагноз, наверное… Позывной очень ему походит: Танк – он и есть Танк.

Друзья смотрят на меня. Это ведь я предложил (и уже наполовину осуществил) план по урегулированию множества вторичных проблем, которые вызвал своей преступной деятельностью дерзкий пришлый контрабандист. А урегулирование конфликтов экстерриториальной природы есть главная задача адвослужбы, нашей особой военизированной структуры. Космос с его соблазнами и опасностями нельзя отменить – он всё равно будет существовать, даже если нас никого не останется. Другой вопрос, что последствия нарушений режима безопасности, поддерживаемого Космодромами в мирах, населённых людьми, как правило, можно минимизировать – непосредственный источник угрозы нейтрализовать, а побочные последствия замести под ковёр.

До сего момента я думал, что достаточно будет упаковать в тюрягу Рума Многорукого, подлечив предварительно его простреленные руки-ноги, да как-нибудь разобраться с Расси и её общиной. Главное, что девушка жива, не покалечена (ни физически, ни морально), болтать не станет, а остальное как-то рассосётся. Но тут Красен сообщил, что, порывшись как следует в планшете задержанного злодея, который в силу фактора внезапности удалось захватить разблокированным, он установил, что у Рума было двое сообщников. Вот именно, что было: уже больше двенадцати часов, судя по трековым записям тактической обстановки с того самого планшета, оба они находятся в одной точке на берегу, в скалах на северо-восточной скуле мыса Наветренный. Без движения. Ситуация осложнилась: вполне вероятна насильственная гибель граждан нашей колонии. Пусть и не слишком законопослушных, но без полиции и экспертов-криминалистов теперь не обойтись. Обдумав это, я на ходу скорректировал свой план. Он почти не изменился, даже стал несколько изящнее.

После короткого совещания приступили к действиям – реализовывать вторую фазу моего плана урегулирования. Теперь уже все знали, что нужно успеть до приезда машин из города. Тёмных личностей, что пытались сделать из Расси подопытного кролика, вытащили из джипа и развязали. Судя по их лицам, ничего хорошего от нас они не ждали. И были правы. Один из них, рыжий, был мужиком грузным, сильным. Но глазки бегали. Второй, щуплый и светловолосый, что пониже ростом, держался понаглее. Наверное, это как раз тот, который подбил Расси на ночную авантюру.

– Ты Фод? – спросил я, подойдя к нему в упор. Тот молчал, бросая на меня колючие взгляды.

– Ну ладно, – добродушно усмехнулся я. – Я буду думать, что твоё имя Фод. Я принёс тебе лекарство… от душевной боли.

Быстро, но аккуратно я ударил его левой в печень, точно рассчитав силу и место – чтобы не вырубить его полностью и ничего не сломать. Ударил стремительно и беспощадно, без замаха – так, что тот не успел ни сгруппироваться, ни крикнуть. Только молча сложился пополам и опустился на колени.

Я наклонился и заглянул Фоду в округлившиеся глаза:

– Когда ты осознаешь, что вы с дружком натворили… твоя душевная боль окажется чуть меньше, потому как будешь помнить, что уже немножко наказан…

Я выпрямился. Второй душегуб смотрел на меня со страхом. Наверное, со своим голым торсом и кровавой бактерицидной нашлёпкой на загривке, в серых дождливых сумерках, посреди заброшенного посёлка я производил особое впечатление. Холодные капли били меня по голым плечам и по спине, но мне было почему-то жарко.

– Значит так, господа! – жёстко сказал я этой парочке. – Мы просветим господина Ута, местного главу общины контрабандистов, о ваших подвигах и о том, в какое неудобное положение вы его поставили. Не знаю, насколько он обидчив, но… А общинные старосты по месту вашего проживания этим утром узнают, что вы оба решили сегодня же уехать из города. Не позже, чем зайдёт солнце… Сейчас лето, и садится оно поздно, так что…

– Но… так быстро дом не продать, – решился промямлить рыжий, что был покрупнее сражённого моим ударом Фода.

Я негромко рассмеялся. И от этого смеха рыжего верзилу перекосило.

– Тогда просто брось, – дружеским тоном посоветовал я. – Ибо то, что я предлагаю, – это милость…

Почувствовав завуалированную угрозу, оба контрабандиста замерли, Фод даже голову задрал, так и стоя на коленях.

– Полагаю, что вскоре, ввиду большой потенциальной общественной опасности перехваченного груза, возникнет мнение, что это вовсе не контрабанда была, а осознанная акция против колонии… И тогда военная контрразведка начнёт драться со столичным министерством безопасности за тех, кого можно потрясти как следует, подвесив за…

Рыжий приподнял руки в знак покорности, и я не стал расписывать различные ужасы, которые ждут военных преступников, особенно после месячной давности событий на энергокомлексе в Пхата.

– Двое добропорядочных граждан, которые не видели сегодня ночью и вообще знать не знают никакой девицы из общины Каменщиков… А их иерархи, между прочим, очень злопамятны… – всё тем же дружеским тоном, но уже с откровенным нажимом продолжил я. – В нашем слабо развитом мире эти парни могут уехать… далеко, я думаю. Очень быстро. Даже не знаю куда.

– А то вон оно как бывает… – я оглянулся, щурясь от приносимых ветром дождевых брызг, и поглядел в сторону северо-восточной скулы мыса, где всё явственней ревел оживившийся прибой. Там Красен предполагал место упокоения двух убиенных Румом злодеев. Оба контрабандиста как заворожённые посмотрели в ту же сторону.

– Были люди, и нету их теперь… – с глубоким огорчением вздохнул я. – Помощнички-то у Рума, видать, засомневались, зароптали… И теперь они где-то там, неподалёку… А вы ведь тоже дерзнули усомниться, проверки потребовали?

– Он твердил, что с девкой всё хорошо будет… – простонал вдруг Фод.

– А то ты не знаешь, что это за дрянь такая – поющие хрустальные шарики? Наивный парень из контрабандистов? Да как ты до своих лет-то дожил?

– Он угрожал… – нехотя признался Фод и закашлялся.

Из-за ближайшего домика с заколоченными окнами показался джип нашего шефа, который, светя фарами, выруливал на спуск, что вёл к площадке перед сараем. Пора заканчивать вторую фазу подготовки урегулирования!

– Чёрный, пожалуйста, приведи господина Фода в порядок, – обратился я к Красену, не поворачивая головы. Тот шагнул к белобрысому и рывком поднял его с колен. Красен был так силён, что носки добропорядочного гражданина Фода едва касались земли.

– Чтобы не болело, нужно по животику похлопать, – пробасил Красен и залепил Фоду ладонью по пузу так, что тот даже икнул.

– Так вот, по поводу двух убийств… – как бы между делом добавил я, опять махнув рукой в сторону прибрежных скал, за которыми угрожающе ворочался океан. – Скоро тут будет полиция… Не хотите заодно выступить подозреваемыми?

Оба контрабандиста стояли перед нами бледные и даже слово боялись промолвить. Действительно, они ведь не воины, а всего лишь нелегальные торгаши… А подлость и трусость – они всем людям свойственны, не только маленькому клану, подвизавшемуся на тёмной стороне издыхающей межзвёздной торговли…

– Мы, конечно, можем сказать полицейским, что сами нашли вас в городе и попросили приехать. И потому, вероятно, вы вне подозрений… – лениво продолжал я. – Но вы должны будете помочь господину Ута. Он, я думаю, будет пытаться выдать вас за своих общинных активистов. И затянется это до самого вечера, я полагаю. Поиск с собаками, опознание… Сами понимаете… Да, до вечера… а там и уезжать будет пора…

– А ещё при этом вы должны непременно улыбаться, – солидно добавил Красен. – Иначе сделка отменяется!

Шеф чуть выше меня ростом, буквально чуть-чуть. Но вот Стаки точно повыше него будет. А Красен заметно шире в плечах. Но словно какая-то незримая энергия всегда исходит от нашего командира – едва появившись, он моментально становится центром притяжения в группе. Сразу чувствуется, что Сержант – это немного издевательский позывной. Бывших полковников не бывает… Все смотрят только на него – и мы, и посторонние. Мы замечаем любую деталь в его одежде и поведении. Вот и сейчас я, даже после всего, что было, подсознательно переоцениваю серьёзность ситуации, увидев, что Сержант, как и мы с ребятами, сегодня в полной боевой выкладке – кираса, камуфляж, импульсный карабин, шлем к поясу пристёгнут… Чаще мы видим его в гражданке – он постоянно напяливает глуповатый серый плащ, просторный и слегка мешковатый, а уж под ним оружие…

– Космонавт, ты заделался воспитателем юных девушек? – я понимаю, что вопрос оценивающий. Сержанту важна моя реакция. Он смотрит мимо меня, но в произнесённом докладе ни одна деталь от него не ускользнула.

– Когда твоя третья фаза? – командир всего лишь поднял на меня взгляд, а кажется, что прямо сверлит глазами. Хотя ничего такого сурового в его лице нет. Оно бесцветное какое-то, что ли… Особенно сейчас, в серых тонах безрадостного рассвета. Никак его не запомнить! Редкие светлые волосы слиплись от дождя, как у обычного человека. Но вот взгляд… Даже в полутьме его стальные глаза подчиняют и дисциплинируют одновременно. И если ты не дурак, то осознаёшь, что он не просто слушает тебя – он анализирует и то, о чём ты умолчал, и решает, как с тобой быть дальше… И всё это – за доли секунды…

– Нужно прямо сейчас! – отрапортовал я.

– Давай! – следует немедленный приказ. – Танк и Чёрный прикрывают!

Я заглянул в машину, где дожидалась меня Расси. И увидел, что та снова дрожит. Это было очень некстати. Подумав, я уселся рядом.

– Ты как себя чувствуешь? – попытался я заговорить с ней проникновенным голосом.

– За мной приехали? – тихо спросила она.

– Да, приехали, – неспешно ответил я. – Но сейчас просто слушайся меня и всё будет хорошо.

– Я буду слушаться, – Расси дважды кивнула.

Я уже подумывал, не вколоть ли нашей бывшей искательнице Вечной Любви дозу транквилизатора.

– Это арбитр общинной стражи, – пояснил я. – И с ним кто-то из активистов твоей общины…

– Ой… А без активиста никак нельзя?

– Раньше надо было думать, – вздохнул я.

– Я боюсь…

– И правильно делаешь…

– Я понимаю, – перебила она меня. – Главное, что жива осталась… Что я должна делать? А то могу с перепугу что-то перепутать.

– Не перепутаешь, – успокоил я её. – Просто на все мои вопросы к тебе отвечай «Да!» Только на мои вопросы. И ни на что больше не реагируй.

– Глупо может выйти… – Расси обняла плечи руками, стараясь унять дрожь.

– Глупее, чем то, что ты уже сделала, выйти не может, – я устало потёр мокрый лоб пальцами. – А случится неловкий момент, сразу начинай плакать… Или вращать глазами… Как тебе больше нравится!

– Пойдём, – я крепко взял её за локоть, давая почувствовать опору в этом зыбком дождливом мире.

– Она не откажет, – сказала вдруг Расси и быстро глянула на меня.

Целую секунду я соображал, о чём это она… И, в свою очередь, не остался в долгу:

– А ты помни, что щелчок по носу – это не только снисхождение, но и предупреждение…

Арбитры стражи при общинном устройстве местной власти были кем-то вроде участковых и разрешали все общественные неурядицы, опираясь на активистов тех общин, чьи сыновья или дочери оказались втянуты в какую-нибудь некрасивую историю – в драку, например. Обычно это были немолодые, опытные люди. Приехавший арбитр был просто образцом типажа: лысоватый кряжистый дядька с пышными усами, в синей поношенной форме и слегка помятой фуражке. Взгляд с хитринкой: морщинки в уголках глубоко посаженных глаз я даже в рассветных сумерках разглядел. Большая белая кобура с маломощным служебным импульсником на правом боку выглядела совсем новенькой, не то что форма. Чаще всего стражники не носят оружия, особенно арбитры… но не сегодня. Ночной вызов из нашей структуры не сулил ничего хорошего в любом случае. Да ещё ехать пришлось куда-то за город.