Текст книги "Остров (СИ)"

Автор книги: Ростислав Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Мезенцев с окровавленной головой неподвижно лежал на земле, отбросив автомат в сторону. Копейщик стоял над ним, контролируя его острием копья у горла. Меня он в эту секунду потерял из виду и дополнительное краткое замешательство от исхода нашего поединка, пришлось на руку. Я успел не только сорвать дистанцию, но и не дать ему возможность отскочить назад. Попытка мужика отмахнуться копьем только ухудшила его положение. Я принял древко на правый локоть и, опять вложив в удар всю массу своего тела, всадил кулак в раскрытый в крике рот. Под кулаком опять хрустнуло, и мой второй противник рухнул наземь. С оставшимися троими я драться не собирался и подхватил лежащий на земле автомат Мезенцева.

Решение пускать его в ход или нет, приняли за меня. Тело Рябушева лежало на земле с торчащей из него стрелой. Оставшаяся пара мечников бежала к месту событий, лучник натягивал лук, уже целясь в моем направлении. Я шарахнулся в сторону. Лук щелкнул, стрела свистнула рядом, и у меня опять включились рефлексы...

Предохранитель, затворная рама... Лучник дергает из колчана за правым плечом очередную стрелу... Мечники уже близко...

АКС с так и оставшимся сложенным прикладом направленный стволом в направлении лучника, дал длинную очередь. Мальчик я был без стеснения достаточно опытный, поэтому рефлекторно стрелял в "африка-стайл" наиболее удобным на разделявшей нас дистанции способом – направив ствол под ноги жертве и подводя очередь по земляным всплескам. Тут главное глаза не закрывать. Далее был перекат и еще одна длинная очередь, срубившая мечников в нескольких метрах от моей тушки. При этом, ближайшему двух пуль калибра 5,45 мм еще и не хватило, отчего, когда он попытался встать и все таки достать меня своим мечом, выпросил в себя остатки патронов из магазина.

– Орел! Орел, как слышишь меня? На нас нападение, есть трупы, Мезенцев и Рябушев ранены. Срочно эвакуируемся. Прием!

По рации немедленно заблажил оперативный дежурный, выясняя обстановку.

–Орел, не тарахти. Нападавших пятеро, все обезврежены. Остановку уточняю. Мезенцев получил палкой по башке, должен быть жив. Рябушева еще не проверял. Поднимай медиков и своих землекопов по тревоге, я думаю эти пидарасы тут не одни. Меня не теряй, я переключаюсь к Крамеру на геодезический канал.

Приклеенная скотчем к радиостанции бумажка с принадлежностью номеров каналов оказалась кстати. Сначала я переключился на транспортный:

–Боцман, это Седых, гони свое корыто к берегу. Эвакуируемся, у нас раненые.

–Андрюха, собирай свое барахло и пулей ко мне, у нас раненые, потащим к катеру.

Мезенцев, когда я вытаскивал из его разгрузки полные магазины, по-прежнему оставался без сознания. А вот мои первые жертвы, было видно, уже начали приходить в себя. Копейщик оказался крепким орешком и, пуская изо рта кровь, шевелился, уже даже пытаясь перевернуться. Это его и погубило, навыки этого дяди мне сильно не понравились. Что же касается языка, для вопросов, что из себя представляют эти кровожадные косплейщики и какого черта они на людей кидаются, одного человека было более чем достаточно. Даже если бы у них обоих было все в порядке с челюстным аппаратом, а мне не нужно было одновременно конвоировать пленных и эвакуировать раненых.

Своей смерти, копейщик так и не увидел. Я походя всадил ему короткую очередь в спину, когда он пытался встать на карачки. Второй, с лицом залитым кровью из смятого моим ударом носа, по-прежнему был в глубоком нокауте. Я убрал от него оружие и перевернул его на живот, чтобы не захлебнулся кровью, после чего стянул руки за спиной и спутал ноги его же собственными ремнями.

Пока, контролируя близкую опушку, ходил проверять Рябушева, пришел послеадреналиновый отходняк. Такой адской стычки с бешеным всплеском адреналина у меня не было никогда.

Хотя нет. Была. Один раз. После того тяжелого момента когда майор милиции Пётр Васильевич Борисевич, в загаженной наркоманами блатхате, бросившись вперёд не принял на себя предназначенный мне заряд картечи...

Семен был мертв, стрела попала ему в грудину, чуть выше подсумков. Вытащить ее я не смог, чтобы снять с тела разгрузку понадобилось стрелу сломать. Крови почти не было, парень умер мгновенно. Это решило судьбу ещё и оказавшегося живым лучника, решившего, что у него хватит сил и времени пока я отвлекся отползти в лес.

Приходивший в себя Мезенцев сидел на земле и ощупывал разбитую голову, упершись взглядом в пробитое пулями тело копейщика. На его поясе шумела радиостанция, оперативный дежурный охраны наводил суету.

–Иван Георгиевич, ты случаем ничего не знаешь, что это за ебанутые косплейщики?

Мезенцев медленно повернул на меня голову:

–Что с Рябушевым?

–Убит.

–Пидарасы...

Я согласно кивнул.

–В самом плохом смысле слова.

Это было нетолерантно и оскорбительно для безобидных представителей преимущественно творческих профессий, однако всё что я думал о нападавших, содержалось в самых что ни на есть плохих красках побочных значений данного определения.

–О нападении доложил?

–Да.

–Кто напал, уточнял?

–Нет еще. Только что ты палкой по башке получил.

–Вот и дальше молчи. Дальше все переговоры с лагерем только через меня.

Ситуация становилась весьма даже интересной. Тем ни менее, тут требовалось доложить и о пленном.

– У нас пленный. – Я кивнул в направлении главмажора напавшей группы, так лежащего ничком, после того как я его перевернул.

–Я вижу, – кивнул Мезенцев. – Что с ним?

–Нокаут, сотрясение, нос в блин. Удар удачно поймал.

На глазах приходивший в себя Иван Георгиевич поднял на меня взгляд, хотел что-то сказать, замялся, но потом все же решился.

–Спасибо. Ты их выходит один и без оружия всех сделал?

Я усмехнулся, несколько застеснявшись. Это было так, всех пятерых нападавших положил единственный невооруженный человек в группе, отделавшийся лопнувшей кожей на ударных костяшках и ноющей левой кистью.

–Если твоего автомата не считать.

–Без разницы... Ты ведь мне жизнь спас...

Я пожал плечами, присев рядом с ним на корточки и выкладывая на землю автомат Мезенцева и взятые у него магазины.

–Свою тоже. Автомат заряжен, патрон в патроннике. Магазин неполный, около двадцати патронов.

В нескольких метрах от меня отсвечивал потемневшей серебряной насечкой и неизвестными мне рунами на клинке "бастард" нокаутированного мажора. В голову лезли какие-то совершенно фантастические выводы...

Глава II

До появления «Раптора» которым в этот раз оказался не «Black Pearl», а «Flying Dutchman», нас с «Боцманом» и Андреем Крамером даже не выпустили на берег. Окончательно пришедший в себя Мезенцев был краток:

– Ты старший. Оружие пусть остается у тебя. Сидеть тут. На катер никого не пускать, разрешаю отойти от берега. Пленного никому не показывать. Рацию постоянно держать включенной.

– Канал какой? И у портативок батареи сесть могут.

–Значит выключите, у вас катерная стационарка есть. На ее канале и сидите. Понадобитесь – вызову.

Я пожал плечами, все это дело было очень загадочным. Гораздо больше чем того следовало. Тело Сени мы с Мезенцевым вытащили на берег без всяких проблем, а пленного брюнета значит, никому не показывай. Камеру, с заснятой панорамой стычки и трупами перед омародериванием, Мезенцев тоже забрал себе.

От безделья все внимание мы уделили взятым трофеям, больше нам делать было все равно нечего. Пленный к тому времени давно очнулся и успел еще несколько раз выхватить по голове, что окончательно уничтожило у него всякое сходство с ним же утренним. Какого цвета у него теперь глазки, под налитыми кровью черными желваками с узкими щелочками было решительно не видно.

С места стычки Андрюхой, мной и Мезенцевым было захвачено немало трофеев. С копейщика – кольчуга, меч, кинжал, копье и обнаружившийся под кольчужной юбкой тонкий ремешок с бронзовой пряжкой, продетый сквозь шлевку стянутого шнурком кожаного кисета с монетами. После досмотра примерно такие же кошельки обнаружились под одеждой у всех наших противников. Щиты, с деревянной основой и жестким кожаным покрытием никого не заинтересовали, меч одного из воинов не добежавшей до меня пары взяли больше для сравнения. С второго, менее пострадавшего от пуль мужика сняли использующуюся как доспех жесткую шнурованную кожаную куртку с такими же наплечниками. На "бастард", которым меня едва не зарубили, я наложил руки без малейших колебаний, как впрочем, и на лук с пробитым пулями колчаном. Кроме этого, у лучника обнаружился отличный короткий обоюдоострый кинжал, также как и "бастард" о украшенный потемневшим серебром, хотя и менее обильно.

Главной золотой жилой трофеев в ходе обыска ожидаемо оказался мажорчик – из его имущества мы взяли с собой все. Теперь он лежал в углу, скованный Мезенцевым по рукам и ногам наручниками и подглядывал в свои щёлки, как мы осматриваем снятые с него трофеи. Его куртка с рядами заклепок оказалась доспехом-бригантиной, где железные пластины были подбиты не снаружи но изнутри кожаной основы. Украшенный вышивкой красный шелковый кошель был туго набит прекрасно прощупывающимися монетами, снятый с головы обруч был явно серебряным, а украшающий его камень подозревался рубином. Все снятое с него оружие тоже было густо украшено серебром.

Кое-какие мысли у меня уже бродили, поэтому я начал с монет, как мне казалось, логично рассудив, что они нам предоставят наиболее точную информацию.

Градация авторитетности в расстрелянной группе кошельками определялась прекрасно. Кошель мажора был набит золотом, серебром и очень небольшим количеством меди. Покойный копейщик был поклонником серебра, тем ни менее, имея в кошеле, где-то треть меди и пару золотых монет. Лучник держал в кошельке серебра и меди половина наполовину. Мечники смотрелись откровенным быдлом, держа в куче меди три-пять серебряных монет каждый.

Само исследование монет показало следующее. Технический уровень непонятен. Золотые монеты двух номиналов, обе с одинаковым профилем патлатого дядьки в короне и мелкими рунами на аверсе, отличались от друг-друга в первую очередь массой. Примерно вдвое. С оборотной стороны, на реверсе, рисунок штампа отличался друг от друга. Можно было даже не гадать почему – приходил в голову только тот самый номинал. Руны, или если угодно буквы и цифры не имели не малейших следов наследия Рима – уж это я мог определить точно. Касательно сходства с скандинавскими рунами, оно в этих письменах возможно и присутствовало, но в моих знаниях данной сферы зиял досадный пробел, так что сказать – они ли это, произошли от них или просто немного похожи внешне, я не мог. Как впрочем, и Андрей Крамер, оказавшийся довольно начитанным парнем.

Сами монеты были практически идеально круглой формы, кант по краю монет и рисунок на аверсе и реверсе также был весьма чётким – это все говорило о хорошем прессе и относительно развитом уровне металлообработки. А вот насечек на гурте не было, он был гладким. Это наводило на мысль что в отличие от продвинутого пресса для чеканки монеты, гуртовальный станок еще не изобрели.

Гипотеза о розыгрыше не выдвигалась и до этого. После изучения первых монет версия о провале в прошлое тоже приказала долго жить.

С серебром в кошельках был куда больший разнобой. Серебряные монеты отличались размером, формой, коронованными профилями, рунами или если угодно буквами и кроме того износом. Некоторые были затерты в ходе многолетнего использования почти как на шлифовальном станке. С медью была та же картина, разве что в куда большей степени.

Простреленная куртка с потеками крови внутри меня особо не заинтересовала, нашитые на нее жесткие куски кожи пули не задержали, глянул я только на швы. У кольчуги были интересны в первую очередь кольца. Увлечение "железными" калымами в старые времена свело меня с реконструкторами, а их заказы заставили читать профильную литературу – в старом железе и холодном оружии, в отличие от некоторых других областей, я разбирался достаточно хорошо.

Технологию изготовления проволоки, что могло подсказать средний уровень технического развития, по кольцам я к сожалению определить не смог. Древнейший из известных, замок на разъемных кольцах – с заклепкой, тоже не мог ничего уточнить. Кольца данной, проверенной тысячелетиями конструкции кузнецы ковали до самого выхода кольчуг из употребления. Второй половины 19 века, если уточнить. Плетение 6 в 1 было вполне обычным, сварные кольца тоже. Что-то немного подсказывало разве что отсутствие цельнорубленых из листа колец и панцирного замка в разъемных кольцах видимых латок кольчуги. Эти кольца отличались от обычных отсутствием штифта, или если угодно заклепки, скрепляясь выкованным из самого кольца шипом.

С оружием было интереснее. Ожидание что качество вооружения имеет зависимость от социального положения, оправдалось только частично. Качество металла меча рядового мечника, не отличалось от металла меча и копья покойного копейщика. Мы, конечно, были не в лаборатории, однако легкость появления, глубина царапин и зарубок от срочно извлеченного "Боцманом" водолазного ножа разницы не показывали. Безусловное высокое качество стали демонстрировал только "бастард" голубоглазого мажорчика и снятый мной с лучника кинжал. Второй выглядел откровенным трофеем. На пластины бригантины тоже пошла неплохая сталь, сравнимая, возможно даже как бы ни лучшая чем на мечи простолюдинов.

Головное кольцо я разве что покрутил в руках, с искренней жалостью, что не могу его замылить. Выглядело оно весьма старой и дорогой вещью. Сзади, внимательный взгляд мог увидеть следы далеко не одной подгонки под конкретную голову.

На берегу тем временем стояла очень упорядоченная паника, людей срочно снимали с работы и загоняли в лагерь, охрана сидела в укреплениях в готовности стрелять в каждого обнаруженного постороннего. Посторонние почему-то все не появлялись и не появлялись.

Потом появился долгожданный уже "Летучий голландец" и события опять пошли вскачь.

Мужчину, перепрыгнувшего к нам первым вместе с двумя подчиненными, я уже видел. В первый день прибытия, я ещё тогда принял его за командира "Чёрной Жемчужины". Образ бородача больших изменений не претерпел. Не считать же этим такие право мелочи как тянутый с американцев спецназовский шлем под активные наушники, бронежилет в цифровой флоре, разгрузку в зеленом атаксе и раскрашенный зеленым, черным, желтым и коричневым АКС с оптикой, нештатным ДТК, "тактическим" цевьем и рукояткой. И плюсом к всему этому, серьезно заношенную офицерскую сумку – планшет на плече.

Вблизи он производил весьма симпатичное впечатление жесткого, быстро соображающего и решительного человека.

Глянув вблизи на запинанного к борту пленника, он дернул его за ухо, вызвав стон и соответственно проверив состояние, после чего перешел к нам. Не виденные ранее жлобы за его спиной, одетые примерно также, тем временем подхватили брюнета и как мешок с картошкой закинули его к себе на катер.

Гость начал с того, что, не чинясь, поздоровался с нами всеми за руку и представился:

–Командир... начальник отряда охраны водного района, Шубин Егор Иванович. Вас троих я уже знаю.

Все трое насторожились. Шубин продолжил, ткнув сложенной из пальцев вилкой в направлении Крамера и Гинатуллина.

–Начнем с вас двоих. Вы, Анвар Ильнурович, долго служили, поэтому, что такое военная тайна знаете точно. Она у нас не совсем военная, скорее коммерческая, но не суть. Вы, Андрей Леонидович, как офицер запаса, пусть и двухгодичник, с ней тоже должны были сталкиваться...

Шубин дал паузу, отдавая "Боцману" и Андрюхе место для ответа, а себе психологическое преимущество. Крамер кивнул, Анвар бессознательно вытянулся и ответил – "Так точно". "Просто красавчик" – подумал я.

–Вам обоим, как непосредственным участникам трагедии положена премия. Мезенцев соответствующий рапорт написал, я утвердил. Вечером зайдете к Борисенко, он вам покажет начисление по электронной расчетке.

"Косточку кинул, сейчас будет объяснять, за что и достанет кнут" – ход разговора развивался по знакомому сценарию.

–Про обстоятельства гибели сотрудника службы безопасности вы будете молчать. На все вопросы товарищей отвечать – напали бандиты, их перестреляли, но Рябушеву не повезло. Ничего не придумывать и не уточнять. Будут наседать, говорите, что дали подписку, трепаться о деле запретили в интересах следствия. Тем более что обязательство о неразглашении информации вы сейчас подпишете.

Шубин опять оставил паузу на ответ, оба его собеседника наперебой заговорили, что все понятно и они в будущем как могила.

–Вы, я наблюдаю, – гость махнул рукой в направлении стола с нашими трофеями, – сунули нос в трофейное барахло.

Молчание было ему ответом...

–Ничего страшного в этом не вижу. Но если у кого-то из вас троих какая-то монетка, или камешек, или ножик, или что другое случайно в карман завалилось, придется вернуть. Вы, конечно, можете попытаться меня обмануть, но если я про это узнаю, пощады не ждите. Ни от меня, ни от компании.

"Вот и угрозы пошли" – я еле сдержался, чтобы не ухмыльнутся.

–Стоит ли это говно, – Шубин равнодушно махнул рукой в сторону рассыпанных по столу монет, – потери работы и тех неприятностей, которые компания вам доставит, решайте сами. От себя могу сказать от чистого сердца – нет. Золотые монеты, вы, я уверен, поняли, в каталогах отсутствуют, как нумизматическую ценность вы их, даже если провезете, не скинете. Только как лом. Лом в очень хорошей пробе это полтора-два косаря с грамма. И то, если лоха найдете. Нормальный скупщик даст вам самое большее косарь. Сколько вы тут в месяц должны получать? Стоит того?

Все трое хмуро смотрели на бравшего нас за горло человека. Я лично ничего со стола не брал – но как это доказать Шубину, если он предполагает обратное? Тот тем временем продолжал разливаться соловьем:

–Серебро, не говоря о меди, в наше время стоит копейки. Выхлоп со старых монет идет от редкости и ценности. Ничего такого тут не светит. Но вы можете оказаться такими наглыми и глупыми, что попытаетесь совершить историческое открытие. Клад с монетами неизвестной цивилизации. Ребята, стоит понять, что в этом случае вам головенки открутят еще раньше, чем компания до вас доберется. Как и в случае крупной продажи изделий или боже упаси камешков. И в результате нам придется тратить очень много денег и сил, чтобы решить вопрос уже ни с вами, а с этими людьми. Жадность это плохо, опасное качество. Для всех. Поэтому, договоримся так. Мы все сейчас отвернемся от стола. И Вы трое по очереди к нему подойдете и положите на стол то, что к вам в карманы случайно упало. Никто не будет за вами при этом подглядывать.

–Я ничего не брал, – отрекся "Боцман".

–Мне без разницы, – Шубин был ласков. – Вы можете не верить, но меня вполне устроит, если вы выложите трофеи даже открыто. Никаких неприятностей у вас от этого не будет. Это делается для того чтобы вы сами не боялись. Поэтому – встаем, отворачиваемся, каждый из троих поочередно уходит назад, подходит к столу шевелит хабар и если что-то спёр, укладывает на место и возвращается. Потом поворачиваемся и, ни у кого, нет претензий.

– Но я же ничего не брал! – Татарин, похоже, поймал клин.

Шубин тоже про это подумал и добавил в голос немного нервов:

– Гинатуллин, мне похуй! Отвернулись, прошел к столу, пошуршал, встал на место. Пошел следующий. Все прошли и я никого не подозреваю. Что-то непонятно?

"Боцман" кивнул. Сделали, как Шубин приказал. Что любопытно, не брать то конечно никто не брал, но на столе внезапно обнаружился украшенный серебром нож мажора, исчезновение которого я до этого как-то пропустил. Шубин ухмыльнулся.

– По тебе вопрос, Сергей Алексеич, будем решать отдельно. – Палец указывал уже в моем направлении. – Пока дуй на наш катер, мужики тебя там разместят. Я доработаю здесь и присоединюсь.

–С оружием?

–С оружием, мы пока отсюда никуда не уезжаем.

Я пожал плечами и отправился на соседний катер, тершийся о наш борт на волне. Вооруженный автоматом вахтенный, навьюченный помимо оружия разгрузкой, бронежилетом и пистолетом в набедренной кобуре молча помог мне подняться на борт и указал жестом на люк в кубрик.

Внутри меня встретили семь человек, сидевших на автомобильного вида креслах у стен и пивших чай. Обстановку, помимо данных кресел с подголовниками и ремнями, составляли, прикованный к упирающейся в потолок стойке пленный мажор, две компьютерные консоли с поворотными креслами по сторонам у прохода в рубку и наполовину заполненная оружейная пирамида на поперечной переборке возле кормовой лестницы. Все семеро при себе имели одни только пистолеты. Пирамиду дополнял чайный уголок с электрическим титаном, отстегивающимся от стены столиком и шкафчиком полным кружек, печенюшек, сахара и тому подобного. На полу, простите палубе кубрика, лежала куча имущества, включая АГС и одноразовые гранатометы.

Немую сцену разбил квадратный такой, раскачанный и выбритый наголо мужик лет тридцати пяти, с головы до ног, включая чехол броника, упакованный в единой цветовой гамме "A-TACS Foliage Green", в отличие от большинства присутствующих.

–Ты у нас что-ли герой дня?

Я пожал плечами:

–Возможно.

–Присаживайся. Чай, кофе?

–Не откажусь. Наверное, чаю.

–Сюда садись, – мне жестом указали место, – чаю сейчас налью. Автомат, чтобы не мешался, можешь поставить в пирамиду.

Мне налили чаю и пока его пили, познакомились с людьми. Компания мне понравилась, спокойные такие, основательные волчары, равнодушно, но неуклонно идущие по следу жертвы. Которая еще бежит, но не знает, что ее судьба решена – еще с тех самых пор как волки встали на след. Вооружены они были просто прекрасно – всё вооружение в пирамиде имело коллиматорные либо оптические прицелы, а в качестве личного оружия они вообще использовали отлично узнаваемые глоки – которые я впервые видел так близко. Причем глоки видимо в "военной" модификации. В мягких цилиндрических подсумках на поясах и разгрузках, судя по одному из них с расстегнувшимся клапаном, лежали не газовые баллоны, а пистолетные глушители.

Расспросить в подробностях обстоятельства происшествия народ не успел, появился Шубин.

–Познакомились уже? Тогда буду краток, Сергей Алексеевич. Твое дело и особенно не показанные в нем навыки меня впечатлили. С ними тебе крутить баранку в наших условиях безумное расточительство. Поэтому садись вон туда к терминалу и пиши рапорт о переводе в отряд охраны водного района.

Я не пошевелился:

–За добрые слова конечно спасибо, но что касается перевода, разве сначала меня спросить не требуется?

Шубин на секунду задумался:

–Ах, ты же не в курсе. На рядовой должности получка в три раза больше чем у тебя сейчас. Доплаты за секретность, премии за выполнение особых заданий. В отличие от работяг, выплачиваются межвахтовые. Увеличенный соцпакет. Карьерные перспективы. У нас не армия, командиры подразделений назначаются исключительно по деловым качествам. Тебе с твоим опытом и дипломом прямая дорога в техническую службу, ремонтировать технику и вооружение. Техники у нас много, людей мало. Будет больше. Одни выгоды. Соглашайся...

–Ты извини Егор Иванович – на ты, я перешел для провокации, проверить реакцию Шубина и присутствующих – этот рай на земле, я верю прекрасен. Но ты забыл и о его оборотной стороне рассказать.

Шубин воспринял ты спокойно, люди тоже.

–Оборотная сторона одна – пока здоровье позволяет, будешь работать у нас. Вход рубль – выход десять. Молчать о наших делах – до конца жизни. Больше, пожалуй, ничего особенного от тебя не требуется. Что такое дисциплина ты знаешь. Да, с нашим социальным пакетом, с здоровьем у тебя долго будет все впорядке.

Условия были привлекательны, да и прямота Шубина тоже подкупала. Но нужно было расставить точки над I:

–Все это прекрасно, но на криминал я подписываться не собираюсь.

Народ почему-то развеселился. Шубин тоже подавил улыбку:

–А что ты считаешь криминалом? Компания "Голден Гермес" в своей работе принципиально против нарушений положений российского законодательства.

Мне тоже очень захотелось ухмыльнуться:

–Включая хранение и перевозку оружия на корабле с кипрским флагом?

Может быть, я и зря это сказал, однако когда тонешь в болоте вне видимости от берега, не до политесов. О подразделении, в которое меня вербовали, требовалось узнать максимум. Реально, насколько я оценивал ситуацию, никакого выбора у меня не было. Со мной просто соблюдали приличия.

Народ снова развеселился, Шубин в это раз тоже не стал давить ухмылку:

–Разумеется. Нет, мелкие рабочие нарушения процедуры, безусловно, найти можно, но наличие оружия на "Язоне" полностью в рамках закона. Ты реально думаешь, что это все – Шубин крутнул пальцем, – можно закупить и вывезти без привлечения внимания органов? А если ты про автоматчиков на палубе, то контейнеровоз к этому времени находился вне российских территориальных вод. Как и мы с тобой сейчас. Чья земля – того и законы. Я полагаю, что это правильно.

–И какое наказание по законам этой земли я понесу за свои четыре трупа?

–Конкретно этой? Никакой. Закон тут одни мы. Ты не своих соседей по балку пострелял. Можешь смело считать убитых бешеными собаками, от которых спас жизни людей.

–И разборок с правоохранительными органами страны, где мы находимся, не будет? Они посчитают также? – Тут я показательно включил дуру, хотелось посмотреть на реакцию.

Шубин меня раскусил:

–Сергей, маска дурачка тебе не идет. Ты уже давно все понял и прекрасно понимаешь, кто является правоохранительными органами на архипелаге. А кто бандитами и незваными гостями... Короче. Заставить тебя я конечно могу, но не собираюсь. Нам нужны только добровольцы. Если говоришь, нет, – подписываешь документ о неразглашении и валишь на берег. Если да – кончай выебываться, пиши рапорт и вали на берег за личными вещами, ты переезжаешь. На условия никто не жалуется, но все подробности только после твоего согласия. Второго шанса у тебя не будет. Твой ответ?

Я задумался... и, решившись как перед прыжком в воду, ответил – да.

* * *

Перевод в отряд охраны водного района состоялся мгновенно. Мы с Шубиным спустились с катера, дошли до штабного балка, он вытащил мой рапорт с уже имеющейся своей резолюцией в верхнем левом углу и сунул Борисенко на согласование. Тот расписался, что интересно внизу, ясно показав, кто из них находится наверху пищевой пирамиды. Далее я сдал Мезенцеву оружие и обменялся с ним прощальным рукопожатием. Пока собирал вещи, попрощался с Зюзиными. Ушел под напутствие старшего:

–Серёга, ты это, поосторожнее там. Вокруг какая-то непонятная херня творится...

Несмотря на суету поднятую в лагере, искать гостей катерники особо не торопились, приступив к этому только после того как Шубин порешал свои дела с берегом и высланная с катера досмотровая группа сама осмотрела трупы, раздев их чуть ли не догола.

Как я и ожидал, застреленные мной люди с пониженной социальной ответственностью были не одни. Тем ни менее, удивиться при их обнаружении все же пришлось. Корабль, на котором эти головорезы решили нас посетить, был далеко не барком "Товарищ", ему было далеко до USS "Constitution" и даже мать его так, норвежский драккар или если угодно посконно-ватная русская ладья смотрелись на фоне этого плавсредства какими-то океанскими лайнерами. Злобные морские бандиты прибыли нас грабить и убивать на деревянной лодке,– пяти или шестиметровой длины деревянном корытце с заостренными носом и кормой.

Нашли их буквально через двадцать после того как с катера запустили раскрашенный пиксельным камуфляжем беспилотник – летающее крыло с полутораметровым размахом крыльев.

Сидевший за одной из консолей оператор беспилотника, невысокий, широкоплечий обрусевший армянин Саша Габриелян повернул ко мне стриженую под ноль голову:

–Смотри!

Лицо я был новое, и парень по молодости пытался произвести впечатление. На сером фоне телеметрии инфракрасной камеры горел яркий огонек костра и бродили вокруг него два тепловых пятна человеческих фигур. Стоявшую на впадающей в море реке лодку переключившийся на дневной канал оператор БЛА сразу не заметил, она наблюдалась строго с одного довольно узкого ракурса. Но когда БЛА начал незваным гостем кружить вокруг костра, удалось в подробностях рассмотреть и ее.

Кто-то из загонщиков вздохнул за спиной:

–Идиоты...

Спорить с ним я не собирался, хотя, что он нашел глупого в людях, которые не подозревают о наличии беспилотников и тепловизоров, было непонятно. Или он передвижение на таком унылом човне имел ввиду? Меня больше интересовало другое:

– А что самолетики используете, а не квадрокоптеры? Они же на катере удобнее?

Габриэлян уже собирался ответить, когда его опередил Шубин:

– Квадрик всем хорош, но с временем полета у него для нашей специфики маловато.

Подождав, будет ли Шубин продолжать, оператор беспилотника уточнил начальника:

– Так-то у нас квадрокоптеры есть, но полчаса полета это просто ни о чем. Ни туда, ни сюда. Используем для доразведки, но редко.

–Доразведки?

Габриэлян оглянулся на Шубина, то скривил губы в усмешке и похлопал меня по плечу:

–Сиди, смотри, как время придет, все тебе расскажем и даже покажем.

Привлекать к операции нового члена коллектива никто не собирался, мне нужно было только не мешать, смотреть, думать и следить за пленным мажором, до кормления и снимания ему штанов при выводе по нужде включительно. Мажора Шубин охарактеризовал кратко:

–Ценный кадр. Следи за ним, будет обидно, если что случиться.

Портить складывающийся авторитет мне было невыгодно, поэтому пришлось включать мозг и думать на перспективу, беспокоиться сводить эту сволочь погадить и так далее. Народ, молча, наблюдал за моими действиями, это определенно было что-то вроде экзамена.

Теперь, когда его подельников нашли, возникал вопрос, что Шубин будет делать дальше. Тот вел себя как то странно, будто и не собирался выходить в море. Сидевшие на борту автоматчики тоже не суетились. Данный вопрос я провентилировал у Бори Астапова, того самого видного мужика в атаксе что меня так приветливо встретил. Тот был бывшим собровцем откуда-то из центральной Сибири. Боря принял вопрос спокойно:

–Ну и зачем нам суетиться под клиентом? Куда они теперь от нас денутся?

Вопроса я откровенно не понял:

–В лес...

–Ха, ты здесь ходил по лесу? Все, они влипли. Мы не суетимся, потому что знаем, где они находятся. Но не знаем, сколько их там. Сунемся к ним днем, кто-то обязательно сбежит, ищи его потом...

–Ночью хотите захватить?

–Ага, ночью даже по чистым джунглям они не пойдут. А вот у нас ПНВ есть. Даже если сменят место, костер их выдаст.

К Астапову присоединился Саня Ким, высокий, модельно красивый парень чуть старше Габриеляна, чья национальность ясно определялась не раньше озвучивания фамилии и определенно собравший во внешность все лучшее, что было в народах, чья кровь текла в его жилах: