Текст книги "Божественное чувство"

Автор книги: Ронда Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Рита, хватит! – взорвался всегда невозмутимый Кевин. – Твои намеки оскорбительны для нас обоих, не говоря уже о том, что они не имеют под собой никакой реальной почвы!

Лицо Риты исказилось злобой, но она тут же взяла себя в руки и нервно пробормотала:

– Боже, Кевин, милый, ну зачем столько шума из ничего?.. Джейк, дорогой, ты готов? Нам пора ехать! Кейт, лапочка, до свидания! Хороших тебе снов!

И Рита под руку с Джейком проплыла к выходу.

3

– Святые небеса, мне нужно бежать! – схватилась за голову Мэг и отшвырнула в сторону полотенце, которым вытирала посуду. – Мэтт будет здесь через полчаса. Что ты планируешь на выходные, Кейт?

По воскресеньям подруги отсыпались за всю неделю, и потому после завтрака всякий раз начиналась суматоха.

– Мы с Кевином планировали прогуляться по горам, – сообщила Кейт, пропуская мимо себя Мэг. – Он уже несколько недель обещал взять меня с собой. Весной и летом я уже поднималась в горы, а теперь я хочу увидеть, как выглядит долина осенью. А потом, на носу ноябрь, и он вряд ли будет баловать нас такой же ясной погодой, как сегодня.

– Это точно, – кивнула Мэг. – Как только в горах выпадет снег, прогулка по ним уже не покажется сахаром. Мэтт, как ты знаешь, тоже член спасательной команды, и он не раз рассказывал, как они выручали из беды чудиков, рискнувших выйти в горы зимой… Кстати, как прошел ужин у Кевина?

Мэг провела пару дней на ферме Мэтта, ремонтируя дом к их свадьбе, которую они наметили отпраздновать следующим летом, и почти не видела подругу.

– В общем и целом неплохо, хотя Рита всеми способами пыталась внушить гостям, будто мы с Кевином – любовники, – скривив губы, сообщила Кейт.

– Боже, какая стерва! – вырвалось у Мэг. – Впрочем, это совершенно в ее стиле. Расскажи об этом ее новом кавалере. Он и вправду так хорош, как она его описала?

– Джейк, бесспорно, по-своему очень красив, – сквозь зубы проговорила Кейт, – но красота красоте рознь… Судя по всему, оба они не склонны считаться с чувствами и мнением других людей, так что на этой почве, возможно, и споются…

– Сурово ты его припечатала, – покачала головой Мэг. – Кстати, Мэри вчера действительно выбрала себе джемпер, который Алан преподнесет ей на Рождество. А еще она сказала, что этот новый начальник АЭС весь вечер не сводил с тебя глаз, чем и вывел из себя Риту.

– Ты же знаешь Мэри, – пожала плечами Кейт, глядя куда-то в сторону. – Она на дух не переносит Риту, и способна выдать желаемое за действительное.

– А то, что он побежал в кухню утешать тебя, это ей тоже показалась? – иронично поинтересовалась Мэг.

– Нет, это у него от избытка старомодной любезности. Я вышла в кухню вместе с Самантой, чтобы подать главное блюдо, и… Между прочим, до прихода Мэтта осталось всего десять минут, – мстительно напомнила Кейт подруге. – Если ты намерена и продолжать этот допрос с пристрастием, то никогда не соберешься…

Проводив Мэг, Кейт прошла в свою комнату и стала собираться на прогулку в горы. Она надела бело-розовое теплое белье, выгодно подчеркивавшее ее формы. Оно совершенно не было похоже на старомодную «комбинацию», от которой это чудо дизайна и техники вело свою родословную. Сверху Кейт набросила тонкую клетчатую рубашку, свитер и плотные джинсы. Стеганая куртка-парка с капюшоном лежала на кровати. Саманта с удовлетворением отметила, что хорошо подготовилась к походу. Она нагнулась, чтобы зашнуровать тяжелые альпинистские ботинки, купленные по настоянию Кевина, и тут зазвонил телефон.

Со времени злополучной среды при каждом звонке сердце Кейт подпрыгивало от страха. Всякий раз, поднимая трубку, она боялась услышать голос Джейка. Разумеется, рано или поздно ей придется поговорить с ним – хотя бы для того, чтобы решить вопрос о разводе, но лучше поздно, чем рано… Учитывая то, что Джейк, судя по его общению с Ритой, явно не страдал от отсутствия женского внимания, с его стороны вряд ли стоило ожидать особых возражений по поводу развода.

Правда, адвокат говорил однажды, что Джейк хочет выдержать срок в пять лет, но какой в этом смысл, особенно сейчас, когда они убедились, что не переносят общество друг друга? Их брак потерпел крах, и Кейт стремилась окончательно развязаться с прошлым. А как это возможно, если они с Джейком будут и дальше разыгрывать из себя посторонних людей, на деле оставаясь мужем и женой?

Кейт дрожащей рукой поднесла к уху трубку и тут же с облегчением вздохнула, потому что звонил Кевин.

– Кейт, извини, – виновато сказал он. – Придется отменить сегодняшнюю прогулку. У Лоры Брэйтаут начались родовые схватки. Акушерка уже выехала, а я направляюсь следом. Лора настояла на том, чтобы рожать дома, и мне придется присутствовать до самого конца – на случай осложнений.

– Не беспокойся и делай все, что от тебя требуется, – успокоила его Кейт. – Пациент – это святое, так что ни о чем не беспокойся.

– Заодно хочу обрадовать тебя: мы с Джейком договорились провести заседание комиссии по экологической безопасности прямо на АЭС. Джейк хочет, чтобы мы своими глазами увидели, как соблюдаются на ней требования безопасности.

– Замечательно! – с фальшивым энтузиазмом откликнулась Кейт. Ее задевало то, что окружающие, как она когда-то, подпали под обаяние личности Джейка. Наверное, все считают ее маленьким ребенком, который из упрямства не хочет прикоснуться к именинному пирогу и принять участие в общем празднестве.

Пожелав Кевину успехов, Кейт принялась мрачно расхаживать по дому, время от времени поглядывая в окно. Солнце сияло золотистым пятном на льдисто-голубом небе, и свет его будоражил кровь, как молодое вино. Кейт вдруг ощутила, что не в состоянии провести такой день в четырех стенах наедине со своими мыслями. Ей безумно захотелось выйти на природу и вдохнуть полной грудью холодного, чистого воздуха.

А почему бы мне не прогуляться одной? – мелькнула у Кейт шальная мысль. Я ведь не собираюсь забираться куда-то особенно далеко! Перерыв книжные полки, она нашла местный путеводитель для пеших экскурсий, купленный сразу после переезда в Вулертон. Один из описанных там маршрутов, к которому прилагалась карта, показался ей вполне подходящим для начинающего любителя. Он образовывал кольцо вокруг долины, начинаясь и оканчиваясь на окраине Вулертона. Маленькими крестиками на карте были помечены бывшие домики пастухов, превращенные в пункты первой медицинской помощи и временные приюты для заблудившихся туристов. Пешеходные тропы были обозначены различными цветами, обозначавшими степень сложности маршрута. Тот, который выбрала для себя Кейт, относился к самым легким. На карте указывалось и время прохождения маршрута – три часа. Иначе говоря, она успевала до наступления темноты вернуться домой. Быстренько сложив в карманы куртки сэндвичи и термос, Кейт застегнула молнию и вышла из дома.

Спустя полчаса, перейдя вброд узкий, спокойный ручей и двинувшись вдоль старинной булыжной стены к вершине горы, она почувствовала, как сердце у нее поет от радости. С вершины она окинула взором рассыпавшийся по долине поселок и сверила панораму местности с картой. Со слов Кевина она знала, как легко в высокогорье потерять нужную тропинку.

Воздух был таким холодным и чистым, что обжигал легкие. Глотнув его побольше, Кейт двинулась по тропе, не забывая смотреть под ноги, как учил ее Кевин. Он не раз говорил, что одна из самых распространенных ошибок начинающего любителя горных прогулок – спешка, в результате которой можно быстро выбиться из сил. И сейчас, взбираясь все выше и выше по горному склону, Кейт регулярно останавливалась, чтобы взглянуть на пройденный путь и еще раз свериться с картой.

По большому счету одно вопиющее нарушение правил горного туризма Кейт уже совершила, отправившись в горы в одиночку. Если она поскользнется и растянет себе ногу, ей никто не придет на помощь. Зато амуниция не подкачала: чем холоднее становился воздух, тем больше оснований было у нее радоваться собственной предусмотрительности.

Поначалу Кейт списывала похолодание на высоту маршрута, но с каждой остановкой она замечала, что ветер становиться все более ледяным и резким. В два часа дня Кейт сделала остановку, укрывшись от ветра в маленькой расщелине. Она расположилась на гладком камне и выложила на него свой нехитрый ланч. На противоположном склоне горы, Кейт разглядела стадо, а рядом с ним – фермера и пса.

Ежегодно в долине проводились соревнования овчарок, и Кейт с неизменным восхищением смотрела, как эти умные натасканные животные мгновенно выполняют команды хозяев. Кевин рассказывал, что щенков для воспитания помещают в стойло со старым бараном, и собаки вскоре приучаются распознавать вожака, чтобы, взаимодействуя с ним, сгонять стадо.

Овчарка на той стороне долины была явно из молодых. Кейт восхищало терпение фермера и выносливость пса, раз за разом повторявшего одну и ту же команду хозяина. Хорошая овчарка в здешних местах была неотъемлемой частью хозяйства, и здешние псы, как было известно Кейт, пользовались спросом во всех частях света.

Одно время Кейт тоже хотела завести себе щенка, и Кевин посоветовал взять молоденькую сучку у одного из местных фермеров. Он с ухмылкой объяснил, что с суками больше хлопот и переживаний, но они более эмоциональны и послушны, чем кобели. Кейт выслушала его, но так и не решилась взять на себя ответственность за животное.

Внезапный порыв ветра напомнил о том, что она в горах. Надвинув капюшон, Кейт выбралась из своего укрытия и обнаружила, что солнца больше не видно: пока она уплетала свой ланч и наблюдала за собачьими тренировками, на предгорья опустился густой туман, и вершины гор уже скрылись в белой мгле. Сердце у Кейт сжалось от страха. Значит, ветер скоро стихнет, но видимость ограничится. В Вулертоне она наслушалась историй о кознях, которые подстраивал путникам горный туман.

Кейт бросила взгляд на часы. Она прошла более половины маршрута, но остаток пути обещал быть самым трудным. Тропа шла вдоль крутого обрыва. В ясную погоду трасса не представляла опасности, и с обрыва открывались чудные виды на долину, но в густой туман…

Кейт тревожно огляделась. Ей показалось, что туман за эти несколько минут стал еще гуще. Если так, с ее стороны было бы глупостью идти дальше – слишком легко сбиться с пути и упасть в ущелье. А главное, никто не знает, куда она ушла из дома, и, несмотря на теплую одежду, ночевку в горах в такой холод она скорее всего не перенесет. Остается одно – повернуть назад, то есть, нырнуть в туман, опускающийся все ниже.

– Не паниковать! – вслух приказала себе Кейт, присела на камень и вытащила из кармана куртки карту. Если бы она оставила записку Мэг или сообщила Кевину, что собирается в горы! Если бы да кабы!..

Она еще раз изучила карту, и сердце у нее оборвалось. Только сейчас Кейт поняла, что успела отмахать изрядное расстояние, и теперь его предстояло повторить в обратном порядке. Правда, идти надо было под гору, но она уже знала, что спуск в горах гораздо опаснее и тяжелее подъема.

И в этот самый момент Кейт заметила на карте крестик, обозначавший хижину пастуха. Хижина должна быть где-то выше по склону, примерно в миле от того места, где она сейчас находится. Судя по обозначениям на карте, тропинка к хижине должна идти вверх вдоль каменной стены. Оставалось найти эту стену и идти вдоль нее.

Туман сгущался и, что еще страшнее, холод становился все сильнее. Волосы Кейт стали влажными, пальцы заледенели. Она встала, и туман заклубился вокруг нее, ограничивая видимость в пределах пяти шагов.

И тут Кейт приняла решение. Она не могла рисковать жизнью, пробираясь по горной тропе над самой пропастью, но и возвращаться назад было слишком опасно. Итак, оставалось либо найти хижину, либо стоять и ждать пока туман рассеется. Ждать, возможно, придется до самого утра. Но так можно получить обморожение, а то и вовсе замерзнуть. От этой мысли у Кейт засосало под ложечкой.

Снова и снова сверяясь по карте, Кейт медленно двигалась к стене, ведущей к хижине. Наткнувшись на булыжную поверхность рукой, она испустила шумный вздох облегчения и тут же снова заглянула в карту. Она понимала, что любая ошибка в такой ситуации может оказаться роковой. Если это не та стена… Нет, кажется, все в полном порядке. Остается пройти примерно милю – это около получаса, а с учетом тумана – все сорок минут пути!..

Кейт посмотрела на часы, запоминая время, и твердо решила не обращать внимания ни на какие помехи и двигаться только вперед. Через полчаса вся одежда на ней была мокрой от пронизывающего насквозь ледяного тумана. Из-за холода и страха зубы Кейт отбивали чечетку. Джинсы, прилипнув к ногам, стали тяжелыми, как кандалы каторжника, и только куртка защищала Кейт от того, чтобы промокнуть окончательно. Видимость сократилась до расстояния протянутой руки. Куда ни кинешь взгляд – везде клубился туман, словно какой-то невидимый колдун насмехается над ее неспособностью разогнать эту бесплотную, непроницаемую завесу. Только темно-серая стена справа от Кейт помогала ей справиться с паникой.

Да благословит Господь Кевина, давшего ей целый ряд драгоценных советов на такие случаи, и эту самую стену, мысленно повторяла Кейт. Без этой стены она бы ни за что не поняла, в правильном ли направлении движется. Правда, не раз и не два ее подмывало оторваться от стены и с диким ревом отчаяния ринуться наугад в серую мглу в наивной надежде одним усилием вырваться из этого кошмара.

Кейт забиралась все выше и выше. Каждый шаг давался ей с огромным трудом: мышцы ног начали болеть, она задыхалась, и лишь усилием воли не позволяла себе впасть в полное отчаяние. Она шла уже добрых сорок минут, но не было даже намека на хижину. Что, если она наткнулась на другую стену, что, если?..

Кейт была на грани истерики, когда прямо перед ней вырос из тумана маленький серый домик. Она выпрямилась, и слезы облегчения и благодарности потекли по ее лицу. Слава богу! Слова эти уже готовы были слететь с губ Кейт, когда, споткнувшись, она полетела лицом вперед, на мгновение оторвавшись от стены – ее проводника и спасителя. Восстановив равновесие и снова нащупав стену, она поняла вдруг, что сильно похолодало и почувствовала, что джинсы и куртка покрылись тоненькой корочкой льда.

Хижина оказалась простым каменным сооружением, причем совсем небольшим. Внутри она, скорее всего, оснащена приспособлением для растопки печи, газовой плитой с баллоном бутана и минимальным запасом пищи. Кейт знала об этом от Кевина, который не раз уговаривал ее участвовать в сборе денег на оборудование этих спасательных пунктов. Теперь Кейт с запоздалым раскаянием подумала, что никогда больше не станет уклоняться от этой благородной работы.

Обнаружив дверь, Кейт толкнула ее, и в голове у нее мелькнули сразу две мысли: первая, что в хижине царит блаженное тепло, а второе, что сторожка кем-то уже занята. В очаге горел огонь, на веревке сохли толстые шерстяные носки и джинсы. В воздухе витал аромат стряпни, кажется, бобов, и более аппетитного запаха она в жизни не ощущала. Лицо Кейт расплылось в улыбке при мысли о том, что не ее одну туман загнал в это убежище, но улыбка сменилась шоком, когда сидевший к ней спиной человек встал и обернулся.

– Джейк! Что ты здесь?..

Скорее от потрясения, чем от чего-то другого, голова у нее пошла кругом. В то же мгновение Джейк поймал ее запястье и в бешенстве крикнул прямо в ухо:

– Кейт, какого черта?.. Ты что, шла за мной по пятам?

– Шла по пятам?! – Глаза Кейт негодующе сверкнули. – Чего ради я бы стала делать это? Вот уж кого не рассчитывала увидеть здесь, так это тебя!

– А что же тогда ты здесь забыла?

– Мы с Кевином собирались совершить прогулку по горам, но его срочно вызвали к роженице, – усталым голосом сказала Кейт и, стянув с рук рукавицы, торопливо протянула ладони к огню. – Когда он позвонил, я уже оделась для экскурсии и решила, что прогуляюсь одна. А когда попала в туман, поняла, что единственный выход – отсидеться до утра в хижине.

– А ты изменилась, – услышала она за спиной насмешливый голос Джейка. – Та Кейт, которую я знал, уселась бы там, где застал ее туман, и билась бы в истерике, ожидая, пока бедняжку найдут и спасут!

– Той Кейт было двадцать лет, и она ко времени своего замужества не успела толком понюхать жизни, – парировала Кейт. – Не забывай, что ты повел под венец свежеиспеченную выпускницу колледжа! Мне пришлось научиться держать себя в руках, потому что другого выхода не было. Точнее, ты не оставил мне другого выхода. А сидеть на тропе и ждать помощи – это ж просто глупо, особенно, если учесть, что я никого не предупредила о своем походе в горы.

– Тебе не кажется, что ты поступила опрометчиво? – холодно поинтересовался Джейк. – Первое правило путешественников по горам – проинформировать о своем уходе и дать хотя бы примерное описание предполагаемого маршрута.

– Я бы так и сделала, но Мэг сегодня нет дома, и мне некому было сообщить о своем намерении.

– А Кевин? Разве он не станет беспокоиться по поводу твоего отсутствия дома вечером?

– Кевин? – Кейт залилась краской. – Лучше скажи, как Рита отпустила тебя от себя – да еще в горы?

Джейк никак не прореагировал на ее выпад.

– Ты промокла, – тоном прокурора сказал он, – и тебе нужно как можно скорее снять с себя эти мокрые тряпки!.. Ну же, Кейт! – насмешливо добавил он. – С каких это пор ты стала меня стесняться? Во-первых, я видел тебя во всех видах, а во-вторых, я не клюю на женщин, для которых секс – всего лишь оружие в борьбе с сильным полом.

– Ко мне это не относится! – вспыхнула Кейт.

– Ты отказывалась спать со мной, – возразил Джейк. – Более того, отказывалась рожать мне детей.

– Лишь потому, что мне было непереносимо приводить ребенка в этом мир, в мир, который ты и тебе подобные всеми силами приближают к катастрофе. Подумать только, смерть, разрушение, боль…

– …были, есть и будут непременным спутником человеческой цивилизации, – сказал Джейк, и в его голосе она уловила недобрую нотку. – Можно подумать, будто что-то изменилось бы в мире, если бы я выбрал себе другую профессию!

Он покачал головой, и на губах его мелькнула сардоническая усмешка. Отблески пламени плясали на резко очерченном, словно вырубленном из камня лице Джейка, придавая ему зловещее, демоническое выражение.

– Ты отвергла не мою работу, а меня, Кейт! Мне нужно было сразу понять, что ты слишком инфантильна и слишком подвержена всяческим доморощенным теориям, которые вбивала в твою голову Норма…

– Теориям о равенстве мужчин и женщин, ты это хотел сказать? – с горечью переспросила Кейт. – В них ты никогда не верил, не так ли? И если уж говорить о тебе, то я для тебя была лишь прислугой – женщиной, которая всегда под рукой…

– Не прислугой, – резко возразил он, – но и не равной, по крайней мере, в том смысле, которое вкладываешь в это слово ты. Нельзя сделать мужчин и женщин равными друг другу, Кейт, у тех и у других свои достоинства и свои слабости, мы и созданы для того, чтобы дополнять друг друга. Я не сомневаюсь в способностях и жизнестойкости женщин, просто чувствую, что в мире, скроенном под мужчин, – а наш мир именно таков – им нужно принести слишком много жертв, чтобы добиться успеха. У женщины, имеющей детей и одновременно делающей карьеру, жизнь – постоянный, причем жестокий, выбор между семьей и профессиональным долгом. Я видел, как это происходит. Возьми для примера ту же Риту. Будь она мужчиной, все вокруг восхищались бы ее сексуальностью, способностью безоглядно добиваться исполнения желаний, но она – женщина, и другие женщины недолюбливают ее за те самые качества, которые они ценят в мужчине. Что касается Нормы, то она вбила тебе в голову, будто брак должен быть полной гармонией двух сердец, так как сама всю жизнь стремилась к этому. Однако абсолютно гармоничного брака не существует в природе, потому что люди изначально несовершенны. В результате, что бы я ни делал, я всегда оказывался плохим в твоих глазах, и ты оскорблялась на меня уже за то, что я дарю тебе сексуальное удовлетворение.

– Неправда!

И все же, выкрикнув это ему в лицо, Кейт не могла отделаться от неприятного ощущения, будто в словах его таится зерно истины. Ее оскорбляло вовсе не наслаждение, которое ей дарил Джейк, а скорее его способность пробуждать в ней плотское желание. В то время как разум ее восставал против всего, что он делал и за что ратовал.

– А впрочем, – устало сказала она, – это больше не имеет значения. Наш брак распался два года назад. Кстати, почему ты не даешь согласия на развод?

– А ты как думаешь?

Кейт взглянула на профиль Джейка, на его сжатые губы, твердые, словно из камня высеченные скулы. Он, казалось, стал еще выше, и выглядел чуть осунувшимся и усталым, но густые черные ресницы его вспархивали с тем же беззащитным простодушием, которое пронзило ее сердце нежностью несколько лет назад, и беззащитность эта казалась особенно странной, потому что она знала, каков он на самом деле.

– Я думаю, формально продолжая состоять в браке, ты всегда можешь отвергнуть притязания других женщин на тебя, – прямо сказала Кейт. – Кстати, Рита в курсе, что ты женат?

– Она знает, что я разведен, – сказал он небрежно. – Итак, ты полагаешь, что сохранившиеся между нами формальные отношения – для меня щит на поле боя. А как насчет тебя? Что думает Кевин по поводу того, что ты до сих пор официально являешься женой другого мужчины.

– Кевин мне друг и ничего больше, – парировала Кейт.

– Да неужели? Я видел выражение его лица, когда ты вышла из спальни. Было совершенно очевидно, что под халатом у тебя ничего нет. Я знаю, в какое возбуждение способно привести мужчину твое тело, Кейт, а потому не пытайся даже уверить меня, будто Кевин совершенно равнодушен к этому источнику дьявольского соблазна.

– А почему бы и нет? Не ты ли десять минут назад уверял меня, что не клюешь на такие штучки?

– Кевин не знает тебя так, как знаю я… А впрочем, мы слишком увлеклись беседой. Ты можешь замерзнуть и простудиться. Живо стаскивай с себя джинсы, – неожиданно сменил тему беседы Джейк. – Они промокли насквозь.

Кейт снова замялась. Она понимала, что выглядит смешно, не решаясь раздеться в его присутствии. В конце концов Джейк знал ее тело столь же детально, как и она сама, а, возможно, и лучше, потому что умел одним прикосновением пробудить в ней целый мир неведомых ранее чувств и ощущений.

В этом, собственно, и была загвоздка. Даже сейчас, испытывая к Джейку неприязнь, взбешенная случайностью, сведшей их под одной крышей, Кейт чувствовала, как тело ее тянется к нему, как по животу растекается огонь, а сердце стучит так часто, что готово в любой момент выскочить из груди.

– Что с тобой, черт возьми?

Джейк, нахмурившись, снова поднялся на ноги, и у Кейт перехватило дыхание при виде линий его сильного, могучего тела. Судя по всему, он тоже вымок в тумане, потому и вынужден был повесить для сушки джинсы и носки. В углу комнаты валялась толстая стеганая куртка, на ней – свитер, а фланелевая рубашка почти не скрывала его загорелых бедер, покрытых темной растительностью. У Кейт бешено забилось сердце, стоило ей вспомнить эти бедра поверх своих – жаркое, нетерпеливое движение упругой мужской плоти…

– Ты собираешься снимать их, или мне сделать это за тебя? – прорвались сквозь чад ее мыслей и чувств угрюмо-насмешливые слова Джейка. – Я уже сказал, что тебе незачем меня бояться. А потом, за то время, что мы не живем вместе, ты вполне могла бы научиться различать, когда мужчина хочет тебя, а когда нет.

Кейт дернулась, как от пощечины. Он говорил с таким пренебрежением, словно для него не имело значения, что с ней было, с кем она могла заниматься любовью. А впрочем, почему это должно иметь значение, ведь они уже ничего друг для друга не значат?

Дрожащими пальцами Кейт стянула джинсы, стараясь не смотреть в сторону Джейка – слишком сильно и очевидно возбуждал ее один вид его тела. Кто бы мог подумать, что два года спустя она все еще будет во власти его мужского обаяния? Более того, если во время замужества она целиком отдавала инициативу Джейку, то теперь ей хотелось первой прикоснуться к нему, увидеть судорогу наслаждения на его лице…

Черт возьми, о чем я сейчас думаю? – спохватилась Кейт. Я никогда прежде не стремилась прикоснуться к Джейку, да и зачем мне это нужно?

Она вообще не желала мужчину на протяжении всех этих двух лет. Желание, напомнила она себе, не более чем предательская ловушка, призванная затуманить сознание и обмануть чувства. Отныне и до конца жизни она в нее не попадется. Никогда!

– И это снимай! – хмуро сказал Джейк, проведя рукой по колготкам Кейт. – Они тоже вымокли. Мы не сможем уйти отсюда до утра, даже если туман рассеется, а потому перед выходом должны быть одеты в сухую одежду. Здесь есть пара спальных мешков, так что ночь можно будет провести в относительно комфортных условиях.

Он повернулся спиной, и Кейт торопливо стащила с себя колготки и влажную теплую майку. Потом они молча ели бобы и запивали их чаем, который заварила Кейт. В хижине царило блаженное тепло, и от повешенных у камина джинсов шел пар. Сладостная летаргия растекалась по телу, но, пошевелившись, Кейт вздрогнула от острой боли в промежности.

– Что-нибудь не так? – насторожился Джейк, увидев, как она поглаживает пальцами внутреннюю сторону бедра.

Кейт поняла, что мокрыми джинсами она стерла свою нежную кожу.

– Ничего страшного, – поморщившись, сказала она. – Если ты не против, Джейк, я пойду спать.

– Дай взглянуть! – распорядился он, игнорируя последние слова Кейт, и прежде чем она успела что-либо сделать, пальцы его уже ощупывали воспаленное место.

– Убедился, что ничего страшного? – ядовито спросила Кейт, стараясь не показывать, как ее взволновало прикосновение Джейка. – Я надела новые джинсы – вот и стерла себе кожу…

– Хорошо что я прихватил с собой крем.

Джейк поднялся и потянулся за своей курткой. Когда, вместо того, чтобы передать Кейт тюбик, он начал сам растирать ей ноги кремом, встав при этом на колени, она испытала сперва блаженную прохладу, но почти тут же ощущение облегчения сменилось паникой. От движения пальцев Джейка исходили волны жаркого вожделения, и Кейт с трудом могла дышать, не говоря уже о том, чтобы ссорится и требовать, чтобы он оставил ее в покое. Под тонкой тканью бюстгальтера соски ее напряглись и затвердели. Самое ужасное, что Джейк заметил это. Он медленно поднял голову, и Кейт, вспыхнув, увидела, как глаза его остановились на ее груди. Затаив дыхание, она ждала убийственно-насмешливой реплики с его стороны, и, прикрыв глаза, приготовилась к самому худшему.

– Кейт! – услышала она тихий возглас Джейка, и, к ее совершенному изумлению, пальцы его быстро отодвинули в сторону бюстгальтер, открывая взору предательски разрумянившиеся груди.

Кейт вздрогнула, когда большой палец Джейка коснулся соска. Ресницы ее изумленно вспорхнули вверх, глаза округлились при виде горячего румянца, появившегося на его лице. Жадным взглядом он смотрел на ее лицо, затем снова на почти обнаженное тело. Хозяйской рукой он расстегнул застежки бюстгальтера и снял его.

Словно зачарованная, Кейт следила за манипуляциями Джейка. Только когда одна его рука обвила ее талию, а другая порывисто стиснула груди, Кейт выгнулась дугой, выдавая тем самым страсть, которая давно уже кипела в ней.

– Ах, Кейт, Кейт, я чертовски истосковался по тебе! – пробормотал он, целуя ее.

Рот Кейт послушно раздвинулся, пальцы вплелись в густые волосы Джейка, пока его язык бесчинствовал, а зубы хулигански покусывали ее губы. Руки Кейт проникли под рубашку Джейка, ладони легли на его влажную разгоряченную грудь, подушечки пальцев с наслаждением ощупывали жесткую растительность на удивительно гладкой коже. Двух лет разлуки словно и не было, был один только Джейк, путаница мыслей и напор чувств, жаждущих найти выход. Кейт страстно хотелось касаться и ласкать Джейка, ощущая, как тело его содрогается от наслаждения с каждым ее прикосновением.

– Кейт, ты истомилась не меньше меня, – глухо пробормотал Джейк, покусывая ее нежное, розовое ушко. – Судя по всему, любовники, которые у тебя были за время нашей разлуки, так и не научились удовлетворять твою страсть, кошечка моя!

Рука Джейка скользнула вниз, еще сильнее возбуждая Кейт, но мимоходом сказанная циничная фраза разом отрезвила ее. Кейт вмиг осознала, что происходит. Еще мгновение она лежала неподвижно, все еще ощущая ликование своего растревоженного тела, которое так истосковалось по ласкам Джейка. И все же, разве могла она забыть, сколько мук и боли принес ей этот человек?

– Если ты так изголодался по женщине, Джейк, тебе стоит обратиться к Рите, – бесцветным голосом проговорила она, отодвигаясь в сторону.

Тихое ругательство раскололо воцарившуюся в хижине тишину, и Кейт невольно сжалась в комок под презрительным взглядом, которым смерил ее Джейк.

– Я совсем забыл, что ты большая любительница садо-мазохистских игр, – пробормотал он, поднимаясь. – Но учти, тебе самой придется до конца твоих дней обжигаться на том же самом огне, с которым ты играешь. Если сегодня вечером мне суждено лежать в спальном мешке, изнывая от неудовлетворенного желания, то меня по крайней мере будет утешать мысль, что ты мучаешься точно так же, как и я. Когда я увидел тебя в среду, у меня мелькнула мысль, что ты наконец-то повзрослела, но я ошибся – ты все та же маленькая дурочка, которой была прежде.

Он поднял с пола один из скатанных спальных мешков и швырнул его Кейт.

– Сладких снов тебе, милая! – саркастически бросил он и повернулся к Кейт спиной, чтобы развернуть второй спальник. Перед тем, как лечь спать, он кочергой помешал горящие угли так, чтобы они не горели, а тлели, и комната погрузилась в какой-то адский багровый сумрак.

Кейт стало не по себе от того, что еще несколько минут назад она могла желать этого недоброго и страшного человека. Дрожа всем телом, она забралась в стеганый спальный мешок. Притворяться не имело смысла – она действительно желала его, желала так исступленно, что потеряла голову. Вот и сейчас Кейт не могла унять дрожи, пытаясь успокоить себя перед сном. Если бы он не бросил этих неосторожных слов, кто знает…

Кейт поежилась и решительно закрыла глаза. Она поступила совершенно правильно. Как бы она жила дальше, если бы позволила Джейку заниматься с ней любовью? Да, он желал ее, но лишь потому, что хотел удовлетворить свою похоть. Такой мужчина, как Джейк, никогда не мог довольствоваться жизнью монаха, а тут под рукой – женщина, да еще женщина, с которой он когда-то жил. Как и она, он был захвачен искушением близости, воспоминаниями о том времени, когда они были мужем и женой.