Текст книги "Корпорация (СИ)"

Автор книги: Роман Баринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

  – Браво, господин Дорин! – восклицанием завершил мою речь Крузен, – А теперь, дамы и господа, вопросов хватит. Все уже и так устали от такого напряжённого дня, прошу всех к столу.

  Я вышел к лифту. Начал спускаться на второй этаж и тут вспомнил о незнакомце. Спустившись по лестнице в общий холл, я вышел на улицу. Незнакомец, сидевший на лавке, явно с нетерпением ждал меня. При моём появлении, он встал с лавочки, когда я только начал движение в его сторону.

  – Ну, Ирвин Ролсвуд, чем могу? – спросил я.

  Он снял очки, и я оторопел. На меня смотрел Делаборус Крузен.

  – Кто вы? – опять спросил я.

  – Иван Федорович Самарин, физик. Ваш коллега.

  Глава 10. Рассказ Самарина

  Остатки нашей дивизии, оборонявшей Смоленск с севера, тогда, в июле сорок первого, пробирались к своим на новые рубежи обороны. Я, мальчишка и ещё около пятидесяти бойцов под моим командованием шли через перелески на северо-запад, к Сычёвке. Мальчишку я, под свою ответственность, нарядил в форму погибшего красноармейца, чтобы он не вызывал подозрения у моих бойцов. Во время наших привалов он показывал мне, в сторонке от бойцов, как из него выходил светящийся шар и как он с помощью него мгновенно перемещался на расстояние. Он всё пытался улететь в другую эпоху, вернуться к отцу, оставшемуся в архангельских лесах в третьем тысячелетии, но все его попытки терпели неудачу. И вот мы вышли, наконец, к своим. К северу Вяземского оборонительного рубежа стояла свежая дивизия, где наш отряд ждал расформирования. Мы ночевали в низенькой крестьянской избе на краю неизвестной деревушки. Ночью меня разбудили. Я спросонья тёр глаза и непонимающе смотрел на пустую кровать по соседству, где должен был спать мой пацан. Тот, кто меня разбудил, молодой сержантик из штаба, адъютант комдива, шептал взволнованно:

  – Товарищ лейтенант, вас в штаб вызывают, там с вами поговорить хотят.

  – Кто хочет поговорить?

  – Не знаю, велели за вами срочно, сам комдив приказал.

  Когда я вошёл в штабную избу, меня ослепил свет карманного фонаря. На столе горела свеча, за столом сидели трое: Савелий и два оперативника. Майор поднялся с места и продолжил светить на меня, но уже убавив свечение фонарика.

  – Здравствуйте, гражданин Самарин. Я – майор госбезопасности Оленин, а это – капитан Делягин. Вот ждём вас, лейтенант, для дачи показаний по этому гражданину, – тёмный низкорослый с широко поставленными глазами майор кивнул в сторону моего знакомого, – Давайте начнём всё по порядку. Он утверждает, что находился в составе вашего взвода, так?

  – Да, так точно, – ответил я, а сам думал, где я мог проколоться, когда инструктировал мальчишку, – Вместе отбивались, шли к нашим. Это наш боец, рядовой Алексей Прохоров.

  – Тогда, если это наш, как вы говорите, – повисла небольшая пауза, – как вы объясните это.

  Он развернул деревенский платок, лежащий на столе. Под ним был полупрозрачный пояс с содержимым, прятавшимся в десятке маленьких кармашков. Бережно взяв этот пояс, поочерёдно вынул из его хитрых кармашков всё барахло моего парнишки. Там были ампулы, какие-то хитрые мелкие гранулы со светящимися микрокнопочками, вытянутая пластинка с пульсирующими цифрами и другие, не менее загадочные артефакты. Мы встретились взглядами с Савелием. Он виновато глядел на меня. «Какого хрена ты, придурок, не выбросил это раньше, как я тебе велел?» – спрашивали мои глаза, но было уже поздно.

  – Ну, я жду, – глаза майора уставились на меня. Фонарик, светивший мне в глаза, не давал шансов соврать. Я был в замешательстве.

  – Если я скажу, что он, возможно, нашёл его в кустах, – начал я было тянуть время, но капитан, сидевший за столом, воскликнул:

  – Хватит мне врать, лейтенант! Вот выведу вас отсюда и в расход из его трофейного парабеллума!

  Возможно, у нас тогда был шанс избежать того, что случилось, но Савелий вдруг тихо произнёс:

  – Меня зовут Савелий, Савелий Густавссон. Я попал к вам из будущего. Случайно.

  – Откуда? – рявкнул капитан.

  – Из три тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

  Зависла тяжёлая пауза. Потом майор сказал:

  – Так, значит, правду мы не хотим говорить. Тогда по закону военного времени военным трибуналом вы проговариваетесь к расстрелу, – Конвой, увести!

  В избу вошел полусонный солдат с винтовкой, сидевший в сенях и не ждавший такой быстрой развязки. Нас заперли в сарайчике рядом с избой. Через час перед рассветом дверь сарая открылась, и к нам вошёл капитан с бумажкой. Надев очки, он прочитал: «Именем советской власти, вы, гражданин Самарин и вы, гражданин Прохоров проговариваетесь к высшей мере наказания. Приговор привести в исполнение. Конвойный, вывести».

  – А ну, выходи поодиночке, – пробубнил рядовой, мужичок средних лет, – Давай, заходи за сарай, идите вон туда, к берёзе.

  Мы подошли к нашей берёзе. Вдали, за горкой занимался рассвет. Мальчишка взял меня за руку и прошептал: «Держись, только крепко!». Подошёл капитан, скрипнула кобура.

  – Ну что, я вас из вашего трофейного. Он осечек не даёт. От вашего же оружия и получите по заслугам.

  Подойдя сзади вплотную, он приставил холодный ствол к затылку. В тишине лёгким щелчком прозвучал звук взводимого затвора немецкого пистолета. Я почувствовал, как палец медленно нажимает на курок. В этот момент я закрыл глаза, но мальчишка вдруг сжал мою руку с такой силой, что я невольно вздрогнул, одновременно почувствовав, как жгучее тепло пронзает тело, и оно становится невесомым. Но где же звук выстрела? Я открыл глаза и увидел нечто странное. Передо мной было сияние, белое, ослепительно белое. Оно сияло лишь миг. Но за этот миг я успел увидеть, как парнишка повернулся к нашему палачу и одним движением руки выхватил парабеллум, а потом что-то щёлкнуло в моей голове, невесомое тело обрело равновесие, и я... оказался в городе, красивом европейском городе. Я вспомнил, что когда-то видел открытки с его изображением. Это был Париж. Передо мной в лёгкой дымке парижского утра маячили башни Нотр Дама. Я был совершенно там один, это было раннее утро, такое же как тогда, когда нас вели на расстрел. Только это была другая, довоенная жизнь. Рядом со мной проезжали редкие машины, сверкая металлическими боками в лучах восходящего солнца, большим какофоническим оркестром зазвучали клаксоны, кричали снующие мальчишки с газетами, площадь наполнялась прохожими. Улица стала оживать, и я понял, что я живу вместе с ней. Но мой приятель исчез и с тех пор я его ни разу не видел.

  Там, в Париже, я многому научился. Научился выживать в условиях лютого капитализма. Я немного знал французский и довольно сносно немецкий. Меня приютила одна пожилая женщина с условием, что я найду себе работу в ближайший месяц. Довольно скоро я устроился на работу к одному молодому немцу, довольно крупному предпринимателю, во владении у которого было несколько мануфактур по производству военного оборудования. Звали его Йохан Шульце. Я устроился к нему обычным клерком, потом, поработав с полгода, поднялся до одного из помощников. Однажды он позвал меня к себе в кабинет.

  – Здравствуйте, Иван. Я посмотрел внимательно вашу анкету. Вы производите неплохое впечатление своей работой. Как давно вы в Париже?

  – Около трёх месяцев, герр Шульце.

  – Чем занимались раньше?

  – Работал младшим научным сотрудником в экспериментальной лаборатории в Москве, я указал это в анкете, герр Шульце.

  – А как вам удалось приехать в Париж без документов? Кто вам помог, месье Самарин? – его испытывающий взгляд поверх очков пронзил меня насквозь.

  – Я приехал к моему родственнику, бывшему в царской России предпринимателю. Если так можно выразится, бежал от Советской власти, – начал я свою легенду, – Потом...

  Он остановил меня нетерпеливым жестом руки.

  – Подойдите сюда, пожалуйста. Вот видите у меня эту бумажки? – хитро прищурился Шульце, – Это запрос от вашего консульства в Париже, а это запрос от нашего, немецкого консульства в Москве. Человек с именем Иван Самарин не выезжал из России. Это данные за год... Так кто вы, месье Иван Самарин?

  – Я могу вам объяснить, герр Шульце, если...

  – Если это останется между нами, разумеется. Заметьте, Иван, я вас ещё не сдал полиции. Значит, вы у меня на хорошем счету, и вы мне можете доверять, как своему духовнику.

  Подумав немного, я рассказал ему всё о моём необычном приключении, начиная с того момента, когда меня ранили и закончив тем, когда мальчик схватил меня за руку и я оказался в Париже.

  Глава 11. Банкет

  – Я видел этого мальчишку, пять лет назад и парабеллум его у меня, – признался я Самарину.

  – Вот это да! Вот это сюрприз! Мой боевой товарищ жив! – обрадовался тот, – Ну, я вас слушаю.

  Я ему рассказал про Савелия, про то, как мы долго беседовали с ним, и как он рассказал свою историю, пока не исчез.

  – Ну вот, значит, заочно мы с вами уже давно знакомы. Что вы теперь собираетесь делать?

  Я достал свой билет и, хотел было уже его порвать, как вспомнил одну важную деталь. Я вдруг вспомнил, что видел, как перед опытом он получил какой-то пакет от секретарши и суетливо засунул его в портфель. Выходит, он уже знал о том, что наш опыт будет удачным. Положив билет обратно во внутренний карман своего пиджака, я встретился с испытывающим взглядом своего собеседника.

  – Я пока не знаю, что мне делать. Вы можете меня подождать? Похоже, мне нужно решить одну маленькую проблему, – сказал я.

  – Хорошо, я буду ждать вас. Минут тридцать вам хватит, чтобы всё уладить?

  – Думаю, да.

  На втором этаже было суетно и царило показушное веселье, как это всегда бывает на торжественных мероприятиях. Огромные блюдца танцпола светились всеми цветами радуги, между столиками по кривым сновали юркие официанты. Ко мне подошёл один из них и сказал, что меня ждут в приватной ложе. Я поднялся на бельэтаж и нашёл нужный мне кулуар. Перед широким столом, развалившись в кресле, сидел Делаборус Крузен.

  – Я хотел бы предложить вам новый контракт, Рон. Вы славно поработали, и мы готовы предложить вам остаться.

  – Так вы блефовали всё это время со сроками?! Но Земля... Ей скоро конец! Уровень кислорода скоро упадёт так, что мы все сдохнем!

  – У нас там... гм... В общем, небольшая неполадка. Понимаете, Рон, вы нам нужны. Нам нужна новая технология для прыжка в гиперпространство. Вам предоставляется возможность спасти человечество. Ну как вам моё предложение?

  – Зачем же тогда весь этот цирк с билетом?

  – Ну... Это, будем так говорить, этакий пиар-ход, сладкая пилюля для прессы. В общем вы поняли. Извините меня, друг мой. Я готов заплатить вам вдвое больше по новому контракту. Вот вам чек, – он протянул мне чек с той же суммой, которую выписал мне раннее с первым чеком, лежащим вместе с билетом во внутреннем кармане моего пиджака, – По рукам?

  Я осторожно протянул ему руку, понимая, что выхода нет и работу, как ни крути, нужно продолжить. Мне и самому необходимо было закончить её. Я договорился с Крузеном, что подпишу контракт на следующей неделе и вышел из кулуара. Спустившись вниз, подошёл к бару, где сидел румяный Кнод и пил пиво.

  – Где ты ходишь? Я тут тебе нашего пива заказал с креветками.

  – Мне бы что-нибудь покрепче.

  – Он тебе новый контракт предложил?

  – Да.

  – И мне тоже, – отпив пиво, сказал Кнод, – Славное пиво! Сумму удвоил?

  – Типа того... Я тут встретил одного парня, Кнод.

  – Что за парень?

  Когда я ему рассказал, Кнод почесал свой толстый затылок.

  – Да, дела... А что он от тебя хочет?

  – Мы с ним договорились, что я к нему выйду. Я его оставил на улице, рядом со скамейкой.

  – А может позвать его сюда? Выпьем, поговорим, поймём, чего он хочет.

  – Да, неплохая идея. Сейчас я его позову. Крузен сейчас наверху и ему не до танцев. Если что, пускай твой конспиратор натянет на себя мою вязанку.

  – У него капюшон.

  Я вышел на улицу, Иван Самарин сидел на лавке с накинутым капюшоном и наблюдал за краснеющим закатом. Пойти к нам в бар он охотно согласился и вот мы уже сидим втроём с кружками «Лервига». Кнод минуту не мог оторвать взгляд от его лица, настолько Самарин был похож на Крузена.

  – Ну что, похож? – спросил я Кнода.

  – Как две капли! – с восхищеньем проговорил тот, потом обратился к Самарину, – А как вы так делаете ваши фокусы с перемещениями, если не секрет? Как вы сюда попали?

  – С помощью своей магии, – ответил Самарин, одевая очки, – Я оставил в Париже свой аппарат. Просто тот паренёк помог мне немного, и я начал обладать... ну, назовём это знаниями. С точки зрения науки, это – антинаучно. Но, в том то всё и дело, что настоящая наука начинается там, где заканчивается обычное знание и испытанные теории.

  – А этот шар? У вас он тоже возникает?

  – Этот шар возник передо мной всего один раз. Я, кстати, здесь затем, чтобы сказать вам об этом... И пока мы с вами тут сидим, ваш незакрытый портал работает как ловушка времени.

  Возникла пауза. Первым молчание нарушил я.

  – Что за ерунда?! Что за бред вы несёте? ... Эээто как понимать?

  – Дело в том, что вы открыли ворота в другой мир, а закрыть эти ворота забыли. И сейчас может начаться дурдом. Если по-научному, то вектора времени из параллельных миров встретились с нашим временем. В то время, как длился ваш эксперимент, вы держали гравитационные поля параллельно сверхпроводниковым стержням. А вот после того, как вы выключили их, они в другой точке времени схватили новый временной промежуток, идущий в разных направлениях. Это по моей теории, правда. Но она должна как-то подтвердиться или опровергнуться. Если подтвердиться, то должен возникнуть коллапс. Так как наша планета достаточно крупна, то она меньше всего пострадает.

  – Как же так, Иван? – спросил я, – Вы не могли знать всего этого... Ах, да, вы же путешествовали во времени.

  – Я исхожу из того, что сидящий во мне дар – некая субстанция. Назовём её резонатором. Она входит в резонанс с моим биополем, и моё биополе входит в контакт с гравитационными полями, которые настраиваются определённым образом. Я попадаю в гравитационное поле и силой моего биополя регулирую перемещение во времени и пространстве. В Париже у меня была лаборатория, и я периодически ставил в ней опыты. До вас мне конечно далеко, надо признать, но двери я за собой всегда закрываю. Хотя один раз всё-таки не успел...

  Глава 12. Продолжение рассказа Самарина

  После моего вынужденного признания Йохан Шольце не стал сдавать меня в полицию. Какое-то время я также работал в отделе по снабжению деталями его станков. Но постепенно, не сразу, сделал меня своей правой рукой. Это невероятно, но, видимо, он мне поверил. Как-то раз после работы он по-дружески предложил выпить с ним пива в одном ресторанчике рядом с нашей фабрикой. Была пятница, конец рабочей недели и одет он был по-праздничному, в клетчатый твидовый костюм. Зашли в ресторанчик, сели на улице, под маркизой. Стоял тёплый сентябрьский вечер.

  – У меня есть к вам предложение, мой друг, можно я вас буду называть моим другом?

  – Конечно, герр Шольце.

  – Хорошо, когда мы с вами не на работе, зовите меня Йоханн.

  – Отлично, Йоханн.

  – Так вот, – продолжил он, – У меня есть к вам одно выгодное предложение. Я вас не сдал полиции, так? А вы мне расскажите поподробней, в чём кроется ваш секрет? Как вы перемещаетесь во времени?

  – Это было всего один раз. Всему виной этот мальчуган, которого я встретил, и я...

  – Да, да, я это всё слышал от вас.

  – Вы ведь физик, да? У вас есть докторская диссертация?

  – Нет, кандидатская. Я её защитил перед самой войной... Ну, то есть, она у меня есть.

  – Ага. Значит, вы хороший физик... А как вы посмотрите, если я вам дам одну лабораторию и сделаю вас в ней руководителем? Вы ведь хотите понять, что с вами произошло, если вы действительно учёный?

  Я вскочил со стула. Неужели? Чтобы получить такую должность у нас в стране, нужно не один год корпеть на должности доцента! А здесь – сразу профессорская. У меня пересохло в горле.

  – Сядьте. Я вижу, что вы согласны. А теперь давайте обговорим детали. Через год, ровно через год, как мы подпишем с вами контракт, я хочу получить что-то готовое от вас. Я хочу получить от вас готовый прибор. Пусть он будет пока перемещать тараканов, к примеру, но он должен быть абсолютной сенсацией. Если этого не произойдёт, вы продолжите работать у меня в качестве обычного клерка. Теория меня не интересует. То, что ваша голова полна светлых научных идей, это ваше право. Но мне нужен результат. Получать вы будете достаточно для того, чтобы снять приличный особняк, который у меня на примете. Лаборатория будет по соседству. Ну как, по рукам, Иван?

  – По рукам, Йохан!

  Большой и уютный дом в Булонь-Бийянкуре был совсем недалеко от фабрики Шольце. Лаборатория была выделена в одном из подсобных помещений фабрики и там были, что называется, голые стены. Я пока сам, честно говоря, не совсем себе представлял какое оборудование, помимо мебели, необходимо мне для работы. Я сидел около месяца до позднего вечера, перебирая тонны научной литературы, копался в справочниках, искал более-менее удобоваримую гипотезу. Это было, пожалуй, самое трудное время. Наступала поздняя осень, время частых дождей и творческой хандры. Я почти не выходил из своего кабинета, еду мне приносила служанка, туалетная комната была рядом, а спал я тут же, на софе, накрываясь леопардовой шкурой, поднятой с пола.

  Честно говоря, я не верил в успех моего предприятия. Всё казалось мне зыбким. Моя теория выглядела как парижская вечерняя дымка. Сначала я сидел со своей чашкой кофе на балконе, глядя на падающий желтый лист и капельку росы на паутинке в ограждении балкона. Потом я вскочил, ошарашенный внезапной идеей, подсказанной мне природой. Капля росы – это наше измерение, которое держится сеткой эвклидова пространства. Я ходил из угла в угол и вспоминал всё, что касалось моих ощущений в тот день, когда меня чуть не расстреляли. Я чувствовал прижатое к моему затылку дуло парабеллума. Тогда меня засосало с невероятной скоростью в пространственный вакуум, но до этого я почувствовал это состояние. Я парил! Я же ничего не весил в тот момент. Сила тяжести, эта уловка Ньютона для материального мира, не действовала! Значит, формула силы гравитационного воздействия не срабатывала в момент левитации и значит, надо создать такие условия, в которых материальные законы больше не существуют. Надо создать такое магнитное поле, изолированное от поля Земли, которое вызовет сильный резонанс и тело оторвется от паутины. Но тогда какие силы будут воздействовать на тело, и каким законам всё будет подчиняться? Да, это невероятная задача, думал я. Придумать теорию, которая была бы не хуже Теории относительности, было практически нереально.

  Хорошо, тогда надо действовать эмпирическим путём. Надо сначала попытаться создать это сильное поле. Тот ангар достаточно большой. Нужна трансформаторная подстанция большой мощности и её необходимо построить, нужны огромные магниты, нужно много железа, бора и неодима. Я сел строчить. Передо мной возникали контуры моего будущего аппарата.

  Через три месяца основной модуль моего аппарата был готов. Это было внушительное зрелище. По бокам длинного коридора возвышались стены из сверхмощных магнитов и катушек из сверхпроводящих сплавов. Я был доволен своим детищем. Шольце не жалел денег на мои «игрушки», как он их называл. После того, как ему на самой маленькой мощности показали парение в коридоре нескольких лягушек, он пришёл в неописуемый восторг. Заказал ящик шампанского и пригласил уличных музыкантов, в общем, банкет удался на славу.

  Самое интересное во всём этом было то, что никакой теоретической базы под моё будущее изобретение подогнать не удавалось. Шольце даже пробовал нанять мне в помощь физиков из Парижской и Берлинской академий наук, но они мне только мешали. Между нами возникали постоянные дискуссии, заканчивающиеся ничем, кроме походов в окрестные рестораны. Работе это только вредило и Йоханн это понял. В конце концов, он отстал от меня со своими рационализаторскими предложениями и оставил всё на моё усмотрение. Наши разработки мы держали втайне от прессы, но кое-что всё-таки просачивалось. Заголовки научных изданий иногда публиковали на последних страницах новости такого рода. И вот один раз ко мне пожаловал один репортёр. Он представился мне журналистом одной из парижских центральных газет. Он взял у меня небольшое интервью, потом мы, как водится, зашли с ним в ресторанчик в пяти минутах от моего дома. Выпив немного вина, он разоткровенничался и стал говорить о возможном вторжении Фюрера в Европу. Сначала я ему кивал, потом, попав под его обаяние, полностью с ним согласился, назвав дату вторжения немцев во Францию. Он сначала весело рассмеялся, сделав вид, что не придал этому значение. Но спустя неделю ко мне пришёл Шольце, обычно не беспокоивший меня по пустякам. Начал он примерно так:

  – Иван, боюсь, нам придётся поторопиться. Нами заинтересовалась уже немецкая разведка, французские военные тоже от них не отстают. Я прошу вас ускорить свои опыты. Если через месяц вы не запустите аппарат, у нас будут неприятности. Меня уже вызывали в полицию с просьбой дать подробный отчёт о нашем изобретении. Они хотят понять, может ли оно быть использовано против Франции. Ведь я, как никак, подданный Германии. На дворе тридцать девятый год, а у Фюрера грандиозные планы, ну, вы меня поняли.

  – Да, герр Шольце. Мне осталось совсем немного. Только я боюсь, что у нас нет теоретической основы. Есть только аппарат, который до сих пор полностью не изучен. Куда исчезают лягушки мы ещё не знаем. Я близок к тому, чтобы продифференцировать мощность поля и примерно контролировать время перемещения. Но для этого мне нужны помощники.

  – Нет, помощников ты не получишь. Наше изобретение становится опасным, а лишние люди не нужны. Время я тебе ещё дам. Сколько тебе нужно для завершения исследований?

  – Год, как минимум.

  – Хорошо.

  Но через девять месяцев немцы оккупируют Францию. Я это знал, как понимал и то, что времени у меня не было.

  Глава 13. Турбулентность

  – Так вы всё-таки доделали свой аппарат? – спросил я у Самарина.

  – Да. Мы начали наш опыт в сентябре, спустя три месяца после оккупации Парижа. Дело в том, что я построил рядом с ангаром несколько трансформаторных подстанций, чтобы достичь максимального эффекта и включил аппарат. Он был настроен на ваше время. Мы с Шульце начали опыт. Это было вечером. Мы оставили без света весь квартал и за нами уже ехали. Йохану позвонили из Абвера. Там уже знали о нашем опыте. Я успел войти в коридор перед тем, как за нами пришли немцы. То, что я увидел в конце коридора, было впечатляюще. Я увидел на миг огромную чёрную дыру, в которую летело всё, то что было вокруг меня в коридоре. Пространство искривилось, и я увидел, как параллельные линии идущих по бокам магнитов стали кривыми и начали закручиваться в спираль. Это длилось всего один миг. Один миг, и я здесь... Уф, это было так... здорово!

  – Иван, а почему вы пришли к нам на опыт? И как вы объясните свою схожесть с Крузеном?

  – Он никак это не объяснит, – за нашими спинами стоял криво усмехающийся Делаборус Крузен и в руках он держал бластер. Рядом с ним стояли его скромные помощники с электрошокерами наперевес, – Он слишком зарвался, как и вы, господа. А лишнее вам знать ни к чему. Следуйте все за мной.

  Большими шагами он направился к входу в офис-центра. Мы сели в лифт, поднялись на этаж с конференц-залом, где стояла установка. Подошли к нашему аппарату.

  – Вставайте, друзья, в коридор. Ну, смелее! – приказал Делаборус, – Я думаю, мы закончим без вас. Жаль расставаться, но что поделать.

  Мы с Кнодом никогда не думали, что наше с ним детище можно использовать как гильотину. К аппарату подошли помощники Крузена, Лиз и Кит. Они стояли со сладкими улыбками и пялились на нас своими идиотски приветливыми глазами.

  – Может быть вы всё-таки скажете, кто вы такой? – спросил я у Делаборуса.

  – Да, мой друг, конечно, – у него был сияющий победный вид, – Вкратце могу. Я обманщик, джокер, эээ... Вот так! Я прибыл со своей корпорацией из параллельного мира, из тёмной материи. И так вышло, что я – клон месье Самарина. Он по простоте душевной забыл выключить свой аппарат в Париже и тот получил дополнительный резонанс. Первый раз начал улетать он, а второй раз в резонанс с гравитационным полем вошло его тело. Ну и вот вам новый двойник! А потом меня приютили эти неразговорчивые ребята. Да ребят?

  – Всё правильно, шеф, – хором ответили Лиз и Кит.

  – Ну вот, и я стал у них там главным. А мне нужно освободить вашу планетку от людей. Наша на большой скорости движется к чёрной дыре и нам нужно где-то жить. А мы отправляем оставшихся куда попало, в параллельные миры или в другое время. Там у нас, кстати, очень красивый аппарат стоит типа вашего. На нашей башенке, где вы были... А нужны вы были нам просто потому, что он сломался. А сегодня просто праздник какой-то! Мне сообщили, что его отремонтировали. Кстати, с вашей помощью. Вот с помощью вашей программки.

  Он помахал флэшкой Кнода перед нашим носом.

  – Правда, здесь пока не всё, но мы и без вас обойдёмся. Ну, пока, – он потянул руку к заветной кнопке.

  – Ещё одну секунду, Делаборус, – спешно сказал я, – Я хотел бы кое-что проверить.

  С этими словами я вытащил заряженный парабеллум из моего подсумка и выстрелил в опешившего Крузена. Он отшатнулся, держась за грудь. Но выстрелить в Кита я не успел. Он нажал кнопку. И в этот момент от Крузена отделился сверкающий шар и почти молниеносно пронзил Самарина. Он протянул к нам руки, и мы с Кнодом как сговорившись протянули к нему свои. В этот момент мы втроём понеслись по искривляющемуся коридору, засасываемые невероятной силой, по закручивающейся спирали в чёрное, зияющее пугающей пустотой пространство. Наши тела вытягивались в бесконечную нить, раздваивались, потом нас становилось множество, потом это множество росло, и мы в диком ускоряющемся движении проносились, кружась, в пустоте...

  ...Очнулись мы на какой-то далёкой станции, вдали от города. Самарин держал нас за руки и лихорадочно трясся, его безумный блуждающий взгляд остановился на нас. Он долго смотрел, потом отпустил руки и огляделся.

  – Кто вы? Как я ссюда пппопал? – с испугом и странной улыбкой спросил он.

  Он отшатнулся от нас, вскинул руки. Потом он осмотрел их, потрогал своё лицо.

  – Этого не может быть. Этого не может быть, – он подошел к скамейке, сел на неё и заплакал, как плачут обиженные мальчишки, – Я сидел за столом с моим отцом, мы ели жареные грибы. Потом появился этот шар. Я думал, что он навсегда от меня оторвался... Он мне надоел, я не хочу так больше жить!

  Он посмотрел на меня с глазами, полными слёз.

  – Подождите, я вас знаю! Вы тот самый учёный, вы сидели в кабинете, когда нас привезли к вам. Да?

  – Как это могло случиться, Кнод? – я обратился к своему другу, – Он трансмутировал? Это же тот пацан с парабеллумом. Помнишь, я тебе рассказывал? А ты, дружище, не плачь. Я понимаю. Это трудно, но ты должен смириться. Ты сейчас стал Иваном. Помнишь каким?

  – Ну да, как не помнить, – с грустью сказал Савелий.

  – Предлагаю ознакомиться с местностью и найти кого-нибудь здесь, – ответил Кнод, – Я понимаю пока то, что мы в полной жопе и как отсюда выбраться, надо понять.

  Посидев немного, мы побрели по широкой полосе пустынного автобана, в сторону, которая, как нам казалось, была предпочтительней других в выборе направления. Просто я любил юг или юго-запад, не знаю почему. Шли мы недолго. Слева над нами раздался гул и металлическая махина, похожая на огромный башмак, мягко плюхнулась присосками рядом с нами. Оттуда выбежали солдаты в светлой униформе в странных намордниках. Они быстро окружили нас и первый выбежавший подошел ко мне.

  – Руки за голову! – скомандовал он на незнакомом языке, который озвучил переводчик из подсумка, – А теперь марш в транспорт! Вы арестованы и подлежите трансгрессии в параллельный мир, откуда вы прибыли.

  С этими словами они вскинули оружие и из них в направлении нас метнулись лучи, мгновенно обернувшие нас в огромный светящийся шар...

  Глава 14. Миссия

  ...Я очнулся. Надо мной стоял Кнод. Я полусидел в своём кабинете на диване. Рядом с Кнодом стояли Савелий, Кит и Лиз. Кит начал неуверенно:

  – Как вы себя чувствуете? Я... Я просто выполнял приказ, понимаете? Я должен был его выполнить, иначе...

  Но ему не дали договорить. Дверь распахнулась и... Вошёл радостный Делаборус Крузен.

  – Вот он наш герой! Ну как, удалось поквитаться со злодеем? Ха-ха! Вы думаете, я последний болван, чтобы позволить таким правильным, как вы держать боевые патроны в парабеллуме? Я вас конечно, понимаю, мой друг. Но я не был бы главой корпорации, если бы не смотрел вперёд... А теперь вы возьмётесь за ум и станете работать активнее. А мы будем рядышком, смотреть на вас, и восхищаться вами, как специалистами. Ну, продолжаем работать. Конечно же, штрафа вам не избежать. Да, я хотел предупредить, если вам ещё раз вздумается в меня стрельнуть из парабеллума или что-нибудь в этом роде, я вас аннигилирую.

  Крузен, Кит и Лиз вышли. Я подошёл к окну. По направлению к башне корпорации сплошной вереницей ехал транспорт. Это были желающие «переселиться». Принимали не всех, а только лояльных должников, которые заложили и задолжали огромные суммы денег ради красивой жизни. Если ты не был клиентом «Сахара», шансов переселиться у тебя не было.

  Прошёл месяц. Наступил ноябрь. Генераторы с трудом уже справлялись со снабжением планеты кислородом. Люди в светлой униформе продолжали излучать энтузиазм. Их становилось всё больше и, помимо них, где-то из параллельного мира, на нас смотрели внимательные глаза их хозяев. Они терпеливо ждали, когда сгинет человечество и ждали своего часа, когда последний, оставшийся в живых землянин подойдёт к башне и попроситься к ним. Это был единственный шанс выжить. Зачем мы им были нужны? Они давали нам понять всё это время, что рассматривают нас как подопытных кроликов. Всё это время они только тем и занимались, что ставили эксперименты над человечеством, и когда мы стали им не нужны, они придумали способ спровоцировать его на то, чтобы мы покинули Землю. Вполне вероятно, что энтропия и кислород – это их рук дело. Но наше правительство! Наше грёбанное правительство, засевшее в соседнем муниципалитете, даже не шелохнётся. Народ валит пачками, а им хоть бы хны! А, стоп, у меня где-то завалялась визитка Бюро по новым разработкам. Это была единственная оставшаяся независимая лаборатория, созданная когда-то правительством.