Текст книги "Ремесло Теней: Игла Дживана (СИ)"

Автор книги: Роман Титов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Суть их деятельности в изучении некоторых космологических течений, – добавил он.

Выражение лица графа сделалось еще более серьезным:

– Мне казалось, это скорей по вашей части. Разве нет?

– Для лейров эти течения – смысл жизни, ключ к силе и основная уязвимая точка. Для Совета – величина, недоступная их пониманию. Постигая материю на самом тонком ее уровне, мы умеем колебать, так называемые, Тени, создавая резонанс в пространстве, изменяющий его по нашему желанию. Это великое могущество, но за него мы платим свою цену. Огромную цену. Совет этого не понимает. Раньше они просто стремились нас уничтожить. Теперь же их цели изменились. Теперь они сами хотят стать нашим подобием, для чего и изобретают все новые и новые способы этого достичь.

Занди на секунду задумался, а Аверре, воспользовавшись заминкой, залпом осушил свой бокал и поставил его на столик.

– Налить еще?

Аверре заулыбался:

– Если вас не затруднит.

Граф поднял графин и щедро плеснул в бокал агарисса, одновременно высказав предположение:

– Не потому ли Риомм прислал мне официальный запрос принять их представителя в Мероэ?

Взявший свой бокал мастер тут же замер:

– Как давно это было?

– За день до вашего прилета, – отозвался граф. – Собственно, представитель уже здесь. Причину мне объяснять никто не хотел, но просьбу они высказали весьма настойчиво. Сами понимаете, мастер, отказать я не мог.

– Вы вовсе не должны объясняться, граф, – проговорил Аверре, почесав бороду.

– Конечно, – улыбнулся Занди. – Но, скажите, не может ли это быть как-то связано с вашим визитом ко мне?

– Я бы и сам хотел знать, – ответил мастер. – Что объяснил вам этот их представитель?

– В том-то и дело, что ничего. Иначе я не стал бы засыпать вас вопросами. Зачем вы здесь?

Аверре одарил его застенчивой улыбкой:

– Я думаю, вы и сами уже догадались.

– Вас все еще интересует Игла Дживана? Хм.

– Сет, – вдруг обратился ко мне мастер, – будь добр, покажи его светлости то, что ты обнаружил сегодня на втором этаже холла.

Едва не выронив всё ещё полный бокал, я удивленно уставился на наставника, забыв о том, что хотел засыпать его вопросами на совершенно иную тему. И все-таки, откуда он знал, что обшарив верхнюю галерею холла, я кое-что там нашел? Быстро запустив руку в нагрудный карман, я извлек оттуда скомканный платок и осторожно положил его на краешек стола, развернув так, чтобы все могли видеть, что там.

– Хочешь узнать, что это? – вдруг перейдя на «ты», поинтересовался у меня граф и сходу выдал: – Это очищенное семечко растения минн. Оно произрастает только в экваториальном поясе на самых нижних уровнях паатовых лесов, именно там, где обитают махди. Это…

– Я знаю, кто они, – быстро сказал я, ухватившись за мысль о связи между этой иголкой и местными аборигенами. – Но как эти махди и минн могут быть связаны?

Но ответом меня наградил Аверре.

– О, это весьма интересно, – сказал он. – Они симбионты. Минн – это очень и очень необычное растение. Оно дает аборигенам все, что им нужно, в то время как аборигены способствуют его дальнейшему процветанию в лесном массиве. Без махди, растение бы погибло, ровно, как и сами махди давно исчезли бы, не будь рядом с ними этого минна. Это, конечно, в общих чертах. На самом деле их связь гораздо сложнее и глубже, чем я могу объяснить.

И тут Занди вдруг вставил:

– По-настоящему глубоко эту загадку изучила только Сол.

– Мама?.. – Я перевел взгляд с Аверре на него и обратно. Тот, казалось, не был особенно доволен.

– Ты же знаешь, она была лучшим специалистом в своей области, – сказал мне мастер.

– Она занималась генетикой, – напомнил я.

– Ксенобиологией, – поправил Аверре. – А это подразумевает изучение видов и влияние на них окружающего мира – в данном случае минна.

– Почему вы раньше мне об этом не говорили?

– И впредь не намерен, – отрезал он. – Не забывай, по какой причине ты здесь находишься.

В который раз мне пришлось погасить рвущееся наружу возражение. Чтобы там Аверре ни говорил, а от меня не ускользнул тот факт, что чем дольше мы здесь находимся, тем больше новостей о маме я узнаю. За все десять лет с того дня, как она пропала, такого еще не было. Вдруг на меня накатила уверенность, что стоит поглубже копнуть, и мне откроется еще масса неизвестного…

Молча наблюдавший за нами Занди неторопливо попивал вино. К чему в тот момент склонялись мысли графа, мне было не дано знать, но, глядя на него, я понимал, насколько преувеличивал Изма, называя своего хозяина психически не здоровым.

– Твоя мама, Сет, – сказал он, не обращая внимания на Аверре, – предположила и доказала, что своими плодотворными отношениями с минном махди обязаны тысячелетней эволюции. Ты, может, и не знаешь, но жизнь на Боиджии вне городских стен смертельно опасна, а природа безжалостна. Однако она же снабдила своих обитателей всем необходимым для того, чтобы выживать, а именно – подарила способность перерабатывать минн. Это растение дает махди все, что нужно: кров, пищу, даже оружие. Для всех прочих видов, в том числе и животных, соцветия этого растения смертельно ядовиты. Человек, попробовавший хоть каплю его сока, умирает мгновенно. Махди же спокойно добавляют минн в еду. Благодаря токсину они и приобрели свои необычные способности. Но я не о быстроте реакции и прочей ерунде того же рода. Физического совершенства они добиваются упорными тренировками, а минн… ну, он дает им нечто иное. – Он замолчал и лишь когда я вопросительно приподнял бровь, добавил: – Вот тут мог бы и сам догадаться.

Приплюсовав одно к другому, я ошарашено ответил:

– Они становятся неосязаемыми для лейров!

– И в ментальном плане тоже, – добавил Аверре.

– Как так? – Больше всего остального странного и необычного, что я услышал в тот момент, меня поразило заявление о моем бессилии хоть как-то повлиять на них. Многое я мог ожидать от этой странной планетки, но только не такого. Насколько труднодоступной была власть элийров, настолько же неотразимой она мне всегда казалась. Но, с другой стороны, это все многое объясняло: – Стало быть, это они напали на меня.

– Логически вытекает, что так, – ответил граф, улыбаясь. – В сущности же, совсем не обязательно. Я хочу, чтобы ты описал нападение.

На секунду призадумавшись, я рассказал ему все, что мог вспомнить о том вечере. Не забыл даже упомянуть робота и горевшие синевой глаза, но подробности, все равно, выпадали из контекста – падение с балкона выбило большинство деталей из головы напрочь.

– Все произошло слишком быстро. Я даже не почувствовал, что в тот момент на балконе кто-то был. И ничего не успел сделать, когда на меня набросились.

– Махди невероятно проворны и совершенно бесшумны, – подтверждая мою первоначальную догадку, произнес граф. – У них иное представление о морали, что делает этот народ крайне опасным, но еще ни разу не случалось, чтобы они нападали на чужаков вот так, без видимой причины. Как правило, они чураются посторонних и в город не суются, так что для этого нужна по-настоящему веская причина, а таковой, как мне кажется, у вас нет.

– Вы же сами только что сказали об иных нормах поведения.

– Это имеет значение, только когда вторгаются на их территорию, – возразил Занди. – Махди крайне дисциплинированы и нарушают свои правила лишь в самых экстренных случаях.

В ответ на это мне очень хотелось усомниться в том, что граф вообще встречался хоть с одним аборигеном, но я сдержался и спросил другое:

– А что насчет глаз?

– Светящиеся в темноте? – улыбнулся он, будто я был ребенком, рассказавшим старшему, что видел у себя в спальне привидение. – У всех махди глаза черные и я ни разу не замечал, чтобы они светились в темноте. Сет, поверь, если бы они задумали тебя убить, тебя бы убили.

– Спасибо большое, – удержаться от сарказма было трудно. – Откуда тогда взялся этот шип?

– Семечко, – поправил меня Занди.

– Допустим, – тряхнул головой я. – Кто, если не махди мог его оставить?

– Без понятия, – пожал плечами граф. – Но мы, кажется, уклонились от первоначальной темы, разве нет?

– Да-да, – подтвердил Аверре, заново подставляя бокал под вино.

Я едва сдержался от того, чтобы не закатить глаза – опять эта Игла Дживана! На то, что Аверре убежден в ее существовании я еще мог закрыть глаза – ради того, чтоб улететь с Яртеллы стерпел бы и не это, – но понять, что граф его поддерживает, было выше моих сил. Я уже представлял, как они вспоминают старые сказки, которые рассказывали юному графу перед сном его няньки и, устроившись в кресле поудобней, приготовился подремать…

– Не нужно быть лейром, чтобы учуять твой скептицизм, Сет, – проговорил Аверре. – Я еще могу закрыть на это глаза, в силу твоей малообразованности, а вот его светлость может обидеться. Будь любезен – посерьёзней.

Естественно я сразу весь обратился во внимание.

– Прошу прощения.

– Ничего страшного, – улыбнулся Занди. – Вполне тебя понимаю. И я сперва не поверил во всю эту… но в итоге и меня история Иглы захватила. Правда, не столь сильно, как твоего наставника…

– Хорошо, – согласился я для вида. – Тогда сначала объясните мне, откуда она взялась и что вообще из себя представляет?

– Легенду ты уже слышал, – сказал мне Аверре.

– Но легенда меня не интересует, – ответил ему я. – Мне интересно знать факты, – и посмотрел на Занди, – если у вас они есть.

– Признаться, даже я не смогу ответить тебе, что собой представляет эта Игла, – сказал он. – Хотя на планете и есть те, кто мог бы об этом поведать достаточно подробно. Я же могу снабдить лишь историей, той, что передается в нашем роду от отца к сыну. Мастеру Аверре она уже известна. Но, видимо, затем он и привел тебя ко мне, чтобы ты услышал ее из первых уст.

Что ж, признаюсь, звучало многообещающе, и мой интерес ко всему этому делу стал мало-помалу просыпаться.

– Расскажите, – попросил я.

Занди оставил бокал и заговорил:

– Ты мог бы перевернуть Сеть целиком, но так и не узнать сотой доли того, что происходило в Галактике полторы тысячи лет назад на самом деле. Множество источников приводят какие-то материалы, документы, свидетельства, но, ни один из них не даст тебе полного ответа – все только догадки и предположения. Как раз из-за того, что существование Иглы считается вымыслом ради самой легенды, с научной точки зрения ее никто не рассматривал. Все историки до единого приводили и до сих пор приводят какие-то логические выкладки о том, почему на самом деле одержал победу мой предок. Ты не представляешь, сколько бесполезной макулатуры я перебрал, пытаясь выяснить научную подоплеку его победы! Никто не дал внятного объяснения тому, почему вдруг погибло столько лейров.

– Это могло быть оружие массового поражения, – заметил я и прежде, чем он успел возразить, добавил: – Действующее только на лейров.

– Например? – спросил меня Аверре.

Для меня все казалось таким логически простым и обоснованным, что я невольно удивился, как они, люди с таким умом могли этого не заметить?

– Да мало ли на свете возможностей убить нас. Может, кто отыскал какое химическое соединение или еще что. Минн же дает возможность махди противостоять нашей силе. Что если, генерал нашел ученого, способного произвести из этого растения какое-нибудь вещество и применил его на нас. Вот вам и вся разгадка.

Батул и Занди переглянулись.

– Хорошо, – кивнул наставник. – Ты не первый, кто выдвинул такую теорию. За те полторы тысячи лет минн претерпел ни одну серию исследований, но никому так и не удалось воспроизвести из его соединений нечто подобное. Минн защищает от лейров, а не уничтожает их. Вспомни, что по легенде Игла обратила против лейров их же собственную силу.

Все это теперь звучало несколько запутано, и я кивнул, но лишь затем, чтобы граф продолжил свой рассказ.

– Экспедиций, отправленных к нам с Риомма, было немало. Империя посылала все новых и новых эмиссаров, которым поручалось убедить графа отдать Иглу, но после самой войны ее у него не оказалось.

– Как так?

– Мой предок хорошо понимал, что за вещь была у него на руках, как понимал и опасность, которую она в себе несет. Что бы о нем ни говорили другие, честолюбивым настолько, чтобы захотеть властвовать над всей галактикой он не был и потому Иглу спрятал в самое надежнейшее место, какое смог придумать.

– У махди? – тут же предположил я.

– Логично, не правда ли? – усмехнулся граф. – Может и у них. Вот только кто бы с тех пор ни отправился к ним, назад он уже не возвращался. Именно эта бесплодность всех попыток и вылилась во вполне благоприятную для нас идею о том, что никакой Иглы Дживана не было вовсе.

– Погодите-погодите, – пришлось мне его остановить. – Я что-то совсем запутался. А как генерал Иглу нашел? Вы мне это расскажите.

– С удовольствием, – согласился Занди. – Незадолго до решающей битвы за Шуот, силам лейров удалось оттеснить войска Империи к неисследованным доселе окраинам. Думаю, не надо тебе объяснять, как опасны путешествия без точных карт и навигационных данных? Очень много кораблей Риоммского флота погибло, а вот моему предку сопутствовала удача. Совершенно случайно он со своей командой совершил экстренную посадку в лесах Боиджии и первым встретился с махди.

– И почему они его не убили?

– Возможно, в те времена аборигены были не так враждебны к пришельцам, как сейчас. Тут я многого, если честно, и сам не знаю, но точно известно, что генерал провел в глуши Боиджии почти полгода. За этот срок он выучил махдийский и настолько глубоко проникся их культурой, насколько это может сделать человек. Заранее предвосхищу твой вероятный вопрос: питался он отдельно, без минна.

Я слегка улыбнулся, но перебивать, пока, не стал.

– Махди очень глубоко посвятили его в свой культ поклонения Небесным Богам. Они открыли ему доступ в Святилище, где продемонстрировали самую главную из своих реликвий.

– Иглу? – не выдержал я. – Но как смог он понять, на что она способна?

– Сет, помолчи! – рявкнул Аверре.

Я притих.

– Генерал понял, что невежественные на первый взгляд аборигены слишком много знают о жизни среди звезд. Не могу сказать, упоминали ли они лейров, но о своих, так называемых, богах кое-что поведали. Это небесные создания, пришедшие к ним с начала времен, приказали им хранить Иглу до тех пор, пока не появится тот, кто окажется достаточно сведущ, чтобы суметь ею воспользоваться. Понимаю, звучит банально, но так оно, как правило, и случается. Махди было предсказано появление моего предка, и они с радостью отдали ему свою реликвию. Он улетел и, как ты знаешь, положил конец бесконечному и кровопролитному противостоянию простых жителей галактики и лейров.

Может кому-то это покажется странным, но после этих слов у меня уже не было желания ехидничать и спорить. Не могу сказать, что тут же уверовал в существование этого жуткого артефакта, однако спеси значительно поубавилось. За годы, проведенные в Цитадели, я научился воспринимать историю лейров как нечто, меня не сильно касающееся. Другие могли сколько угодно рассуждать о «наших собратьях, погибших благодаря козням никчемных простолюдинов», я же относился к этому философски. Но сейчас неожиданно испытал горечь поражения, навеянную голосом Занди.

Я перевел взгляд на Аверре, но тот, как и подобает истинному мастеру, выглядел абсолютно невозмутимым, хотя и немного раскраснелся от выпитого вина.

– Но вы так и не объяснили, что такое эта Игла? Как, а главное, почему она так действует на лейров? Было ли это действительно нечто божественное, или очень высокотехнологичный артефакт, которым Занди I научился владеть в совершенстве?

– Ты, дружок, забегаешь вперед, – хохотнул наставник. – Это-то нам и предстоит узнать.

– Все равно это больше смахивает на сказку или бред.

Весело стрельнув глазами в сторону улыбающегося графа, Аверре сказал:

– Тем лучше, что ты так считаешь – немного здравого скептицизма мне не повредит. К тому же, твоя голова не будет забита излишними иллюзиями, это лучше скажется на работе.

– Какой именно работе?

– Узнаешь со временем. Не спеши.

Тем временем, Занди поинтересовался:

– Это все, что вы хотели от меня узнать?

И раньше, чем Аверре успел что-то ответить, я выпалил:

– Почему на Боиджии так ненавидят лейров? Я знаю, что в других мирах нас недолюбливают, и оно понятно, но о неприкрытой ненависти я никогда прежде не слышал.

Прежде, чем дать ответ, граф некоторое время подумал. Потом он заговорил:

– Это не ненависть. Это страх.

– Страх? Лейров все считают вымершими. Чего же ваши люди боятся?

Занди лукаво улыбнулся:

– Того же, что пугает тебя в махди.

– Но они меня не пугают, – как можно небрежней отозвался я. – С чего вы это взяли?

– Потому что это нормально бояться неизвестности. Ты не знаешь, кто они и что собой представляют и это внушает тебе страх. Как, скажем, внушает нам всем страх смерть и темнота. Это все потому, что мы не знаем, что за этим скрывается. Так и с лейрами. Война лейров наложила свой отпечаток на моего далекого предка и тех, кто последовал за ним, чтобы основать здесь колонию. Предубеждение против существ, наделенных не поддающимися простому объяснению способностями с течением времени переродилось в некий культ ненависти. Но, пожалуй, это единственное объяснение, которое у меня есть.

– Спасибо, – ответил я и встал, так как, по моему мнению, аудиенция была окончена.

Однако Аверре, похоже, уходить не спешил.

– Сет, будь так добр, подожди меня снаружи, – сказал он. – Проветрись немного, можешь пообщаться с Измой. Мне необходимо сказать его светлости пару слов с глазу на глаз.

Вот это было худшее на сегодняшний день, что мастер мог для меня придумать – оказаться выставленным за двери в самый интересный момент. Однако возражать смысла не было.

Взяв со стола платок с минновым семечком, я, аккуратно убрав его обратно в карман, попрощался с его светлостью и направился к потайной двери. Но прежде, чем успел взяться за дверную ручку, меня остановило замечание Занди, сказанное на прощание, как бы между прочим:

– Ты очень похож на свою мать, Сет. Гораздо больше, чем сам об этом подозреваешь. Мне было приятно с тобою познакомиться.

Молча кивнув, как того требовало приличие, я вышел…

Глава 8 Комната в памяти

…И едва не столкнулся с Измой, который успел отскочить от двери, встал у стены и сделал вид, что совсем не подслушивал. Правда, это слабо ему удалось – лгать мект не умел абсолютно, – о чем ясно говорили чешуйки на его лице, принявшие бледно-желтый оттенок, вместо нормального серо-зеленоватого. Изма зачем-то шпионил, однако мне, как ни странно, это было все равно – мысли были заняты словами Занди обо мне и маме. Он упомянул, что мы похожи и меня это злило. Ведь даже граф знал мою мать лучше, чем я сам.

Я остановился рядом с Измой и резко опустился на притаившийся возле лифта пуф. Хотя усидеть на месте было тяжело, я заставил себя не метаться по тесной комнатке и попытался успокоить мысли. Способность управлять собственными эмоциями – тонкое искусство, овладеть которым, как сказал один лейр по имени Селайссие, сложнее, чем в условиях вечной мерзлоты взрастить семечко.

Сила любого лейра во многом зависит от умения подавлять свои эмоциональные порывы, но элийры всегда были в этом особенно заинтересованы. Чем лучше твой контроль над собой, тем проще подчинить чужой разум. Все просто. Но как же, порой, этого равновесия было трудно достичь!

Сидя на пуфике, я ждал, когда внутренние ураганные порывы разорвут меня на части.

А что было тому причиной? Всего лишь одна невинно брошенная графом фраза…

Что он мог знать о Сол? Что мог знать о ней Аверре?

Да что угодно!

Благодаря навязанной Бавкидой идее о том, что всю правду мне знать не положено, я постоянно бродил как в тумане, в самые тяжелые моменты своей жизни, кутаясь в детские воспоминания, словно в защитный плащ. Да и то, они больше ранили меня, чем исцеляли. Ведь каждый раз, думая о маме, я вспоминал самый страшный в моей жизни день, когда мы прощались…

Больше не в силах усидеть от переполнявшей меня злости, и на себя в том числе, я резко вскочил с пуфа и принялся мерить комнатку шагами. Мой внезапный порыв слегка перепугал бедного мекта, от неожиданности подпрыгнувшего почти на полметра, но я не обратил на это внимания. Слишком возбужденный и занятый своими соображениями, носившимся в голове подобно шторму на поверхности газового гиганта Виши, я испепелял взглядом дверь графских покоев.

О чем могли говорить эти двое, как не о Сол? Их нежелание моего присутствия, громче всяких слов указывало на это. В который раз я задавался вопросом, почему родному сыну постоянно отказывают в праве знать, что случилось? И в который раз не находил правдоподобного ответа.

Это сводило с ума.

Я делал уже, наверное, сотый круг по комнатке, когда наконец понял, что ждать милости смысла нет и что за дело пора браться самому. Изма помалкивал, а я по-прежнему не обращал на него внимания. Я помнил, что обещал себе с самого начала, однако слова словами, а решиться на подобный шаг не так-то просто. Всегда появляется столько «но», которые, по сути, навевает лишь твое воображение. Ждать всегда безопасней, чем действовать, но подачек Аверре с меня было достаточно. Отправив меня за дверь, он лишний раз продемонстрировал свое потребительское отношение: он – главный, а я на подхвате.

Ну, уж нет.

Чудес не бывает, а время не стоит на месте. Все, что можно выяснить о маме, я вполне могу узнать и сам. Не могла она прилететь в Мероэ и не оставить после себя ни единого следа. Наверняка здесь есть те, кто был с ней знаком, видел ее и разговаривал. Этот кто-то мог бы поделиться своими воспоминаниями.

Но кто бы это мог быть?

Я остановился, обдумывая вопрос и мой взгляд вдруг замер на Изме: кто как не слуги могут быть осведомлены о делах, и тайных связях своих хозяев? Ведь они для всех только привычная деталь интерьера. На них редко кто обращает внимание, но аристократы всегда и во всем полагаются. Занди сам признался, что знал мою мать, а, учитывая его столь близкие отношения с Измой, легко предположить, что и он встречался с ней тоже.

Под действием пыльцы, мект разболтал всю графскую подноготную, но будет ли он также словоохотлив теперь, когда действие наркотика закончилось?

У обнаружившего мой внезапный интерес Измы вид был не то удивленный, не то испуганный. Мне всегда казалось, что я достаточно хорошо умею контролировать выражение своего лица, но он как будто догадался о моих намерениях – выпучил глаза и вжался в стену. Его зрачки стали напоминать черные фарфоровые блюдца, а в воздухе отчетливо запахло феромонами – бедолага испугался не на шутку.

М-да, с таким собеседником особо не поболтаешь.

Я улыбнулся. Мягко и успокаивающе, как мне казалось. Но вышло, видимо, не очень. Стоило только сделать в его сторону шаг, Изма очень тихо заскулил. Видимо, влияние Занди на свою прислугу было глубже, чем я мог себе представить. Ну как такому хлюпику хватило смелости отправиться за своим хозяином в лес?

Оставшись на месте и стараясь вести себя непринужденно, я спросил:

– Изма, с тобой все в порядке? – Вопрос я подкрепил легким ментальным импульсом. Убеждение всегда следует начинать с малого. То, что сработало в прошлый раз, могло не помочь мне в этот.

Немного поколебавшись с ответом, мект утвердительно кивнул.

– А, ясно, – с улыбкой сказал я, незаметно для слуги закрепляя свое влияние. – Просто ты как-то странно выглядишь. Не заболел?

Не смотря на то, что добиться от него улыбки мне так и не удалось, Изма немного расслабился и даже проговорил:

– Все в порядке.

– Ну и хорошо. – Сделав вид, что потерял к нему всякий интерес, я приземлился обратно на пуфик.

Наблюдая за Измой со стороны, я чувствовал, как его взгляд, не переставая, следит за мной. Это навело на не совсем обычную мысль: а вдруг Занди нарочно оставил его здесь, чтобы наблюдать за мной? Улыбнувшись этой странной идее, я решил огорошить его вопросом в лоб:

– А давно мастер Аверре и граф знакомы? – Мое лицо было открытым, а тон абсолютно невинным.

Мект сперва немного похлопал своими чешуйчатыми веками и, лишь потом смог дать ответ:

– Не знаю точно. Лет десять, наверное. Может чуть меньше.

Вот так совпадение! Ведь и мама покинула Цитадель примерно в то же время!

Но для того, чтобы определить, на правильном ли я пути, этого было мало.

– А при каких обстоятельствах они познакомились, ты знаешь?

Изма некоторое время помялся, прежде чем произнести:

– Ну, да, немного. Мастер Аверре впервые прилетел в Мероэ. Кажется, его интересовали какие-то исследования. Не знаю точно, но вроде бы это было как-то связано с аборигенами. Он добился встречи с моим хозяином и все пытался заручиться его поддержкой, прежде чем отправиться в лес. Не знаю почему, но вашего наставника очень интересовали махди.

– Батул сам об этом говорил?

– Как бы, да, – вяло кивнул Изма. – Я еще слышал его разговоры в таверне Тибо, он там задавал всякие вопросы местным выпивалам. На Боиджии мало чужаков и все они, почему-то, любят собираться именно там, хотя хозяин забегаловки дерет втридорога.

Изма и сам не заметил, как мои сотканные из Теней сети обвили его с ног до головы, так что теперь, даже если он одумается, никуда от меня деться не сможет.

– Скажи мне, ты как там оказался?

– Хозяин иногда дает мне поручения… разные, – промямлил мект. – Послушать кое-что, посмотреть за кем-то…

Теперь становилось еще интереснее. Выходит, граф следил за Аверре. И зачем, позвольте спросить?

Этот вопрос я и адресовал слуге.

– Понимаете, разговоры об аборигенах не всегда проходят для его светлости бесследно. После возвращения из… из леса, на него временами нападает хандра. Это как червь. Знаю, так этого не скажешь, но он сидит у него в голове до сих пор. Много лет подряд его тянуло туда, а появление мастера Аверре еще больше разворошило это чувство. Я должен был понаблюдать за ним, а потом доложить обо всем, что узнал.

– И что ты узнал?

– Не так уж и много. В основном всякие байки, да небылицы, которыми пичкают местные тех, кто готов развесить уши. Ничего конкретного об аборигенах или еще о чем мастеру Аверре узнать не удалось. Я пересказал все графу, и он велел мне пригласить твоего наставника в замок еще раз.

– Зачем?

– Казалось, мой хозяин хотел чем-то поделиться с ним, – сказал Изма, проведя своим когтистым пальцем по переносице.

– Чем именно?

Но мект отрицательно покачал головой:

– Я не знаю. Раньше хозяин никогда не выставлял меня за дверь, но при каждой встрече с мастером Аверре, он приказывал мне убраться.

– Странно, – протянул я, делая вид, что разделяю недоумение мекта, но на самом деле, меня волновал лишь один вопрос, и я не упустил первой же возможности его задать: – Скажи, а мастер Аверре приходил один?

Он уставил на меня свой удивленный взгляд:

– Иногда, – сказал Изма, спустя паузу. – Первый раз он был один, а вот когда вернулся пару месяцев спустя, то уже вместе с человеческой женщиной.

Кем была та женщина, я догадался еще до того, как он сказал об этом, но все равно, при упоминании имени мамы, сердце в груди болезненно сжалось.

– Госпожа Сол была помощницей мастера Аверре. По крайней мере, он сам так сказал.

– Правда? – я старался говорить так, чтобы не выдать собственного напряжения. – Но ты, разумеется, не знаешь, в чем заключалась ее помощь?

– Как же, знаю, – ответил он. – Мадам была специалистом по… как это… ксенобиологии, чтобы это ни значило.

– Ксенобиологом называют того, кто изучает многообразие форм жизни в галактике, – попробовал я объяснить.

– А-а, – понимающе протянул мект. – Значит, она прилетела, чтобы помочь ему изучать махди.

Видимо, отчасти так оно и было.

– Скажи, а как долго госпожа Сол и мастер Аверре пробыли на Боиджии?

– Год, – не задумываясь, ответил Изма.

– Год?!

Он кивнул:

– Примерно. Я знаю потому, что хозяин на все время их пребывания у нас отдал меня к ней в служение.

Я не совсем понял, что это значило, и попросил его уточнить.

– Госпоже Сол был нужен посыльный, – объяснил он. – Роботами пользоваться небезопасно, и потому было решено задействовать меня.

– Кем решено?

– Его светлостью, разумеется. Он был заинтересован в том, чтобы исследования мастера Аверре и госпожи Сол были удачны.

– Ладно, – проговорил я, начиная снова волноваться всё больше и больше. – А в чем заключались твои обязанности?

– В основном доставлял всякие пакеты из замка для мадам, и наоборот. Странно, но мастер Аверре никогда не пользовался моей помощью. Он всегда любил все делать сам.

Что ж, он и теперь не больно-то изменился, но мои мысли уже неслись вперед.

– Что было в тех пакетах, ты, конечно же, не знаешь? – поинтересовался я, надеясь на любопытство слуги, способное заставить его засунуть туда свой нос, но тот упорно мотал головой, отрицая всякую вероятность того, что ему что-нибудь известно.

По части обмана и укрывательства я, пожалуй, уступал только Аверре, да еще Бавкиде. Читать эмоции на лицах других, и нелюдей в том числе, мне было так же просто, как слова с изображения голограммы, так что сразу же раскусил, что мект о чем-то недоговаривает. Пришлось надавить на его сознание еще раз:

– А может, все-таки, было что-то странное или необычное, что ты видел? Хоть что-нибудь? Нет?

Изма напоминал большого ребенка. Он стыдливо опустил голову и залился румянцем, вернее, побледнел, что для представителей его расы как раз означало крайнюю степень смущения.

– Однажды пакет выпал из рук и порвался, – промямлил он.

– Случается, – заверил его я. – Ты видел, что было в пакете?

– Мельком. Я сразу же его подобрал и поспешил к мадам.

– И что там было?

– Минн, – сказал мект. – Цветки этого проклятого растения.

Моя ладонь машинально коснулась нагрудного кармана, где лежало одно-единственное семечко. Вспоминая о свойствах этого растения, я понимал, что простым совпадением это быть не могло.

– Откуда они его взяли?

Я даже не подозревал, что столь простой вопрос мог вызвать такую бурную реакцию. Изма весь задрожал, точно лист на ветру и отшатнулся, словно это я был тем, кто чуть не прикончил его драгоценного графа. Собственно, уже по одному этому, я догадался, каков ответ, но выпытывать его у бедняги не стал. В любой момент мог появиться Аверре, а мне еще слишком много вопросов надо было задать.

– Но ты знаешь, что конкретно исследовала госпожа Сол?

– Нет, – ответил Изма и не лгал. – От меня всё держалось в тайне. Даже его светлость не считал нужным делиться со мной, хотя раньше я знал о его делах всё. А тут вдруг какие-то тайны. Я столько раз доказывал ему свою преданность, а мне все равно не доверяли.

– Думаю, это обидно.

– Еще бы! – воскликнул Изма. – Я столько сил положил, чтобы помогать ему, а он… Но я бы никогда не ослушался хозяина. Никогда!