Текст книги "Ваши мысли (СИ)"
Автор книги: Роман Васин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
О соседях
Все жили вровень, скромно так,
Система коридорная -
На тридцать восемь комнаток
Всего одна уборная.
(В.С. Высоцкий)
Нет, речь пойдёт не о соседях коммунальной квартиры, там и без моих размышлений всё ясно, а об обычной многоэтажке. ИМХО, люди должны жить как можно дальше друг от друга, тогда будет и мир, и труд и май.
Лампочка Ильича
У меня два вопроса. Первый – сколько стоит лампочка? Не энергосберегающая, а обычная пузатая лампа накаливания на шестьдесят ватт в затрапезной оболочке из серого картона. Такая, которую мы привыкли видеть ещё с советских времён. Не знаю как у Вас, а в хозяйственном магазине по соседству она стоит восемь рублей, пятьдесят копеек. А с учётом того, что у меня есть дисконтная карта этого магазина, получается восемь рублей и восемь копеек. И отсюда вытекает второй вопрос – Вам жалко этих денег?
Мне – нет. Но всему же есть предел! Оговорка – всему, кроме человеческой наглости.
Отправляясь на работу в шесть тридцать утра, я вышел на освещённую площадку. Вернее думал, что выйду на освещённую, а вышел в полумрак подъезда. Лишь с нижнего этажа пробивался лучик света.
Выкрутили? Я повернулся и задрал голову. Лампочка на месте, только не горит. Типа перегорела. Ага, как же! Позавчера только вкрутил. Скорее всего, кто-то просто поменял ночью свою сгоревшую лампочку на мою новенькую и вполне работоспособную. Метить их чем-нибудь что ли?
Но не в этом соль, и даже не в том, что дней двадцать назад сгоревшую лампочку тоже менял я, а в том, что, по всей видимости, соседи решили, что теперь её всегда буду менять я. Вот просто интересно, с чего бы это?
Вечером, возвращаясь с работы, мне пришлось открывать дверь в полной темноте, на ощупь пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Наверное, именно это переполнило чашу терпения, и я в полный голос высказал всё, что думаю о тех соседях, которые жмотят десять рублей на лампочку.
Я не сомневаюсь, что был услышан. Во-первых, стены в нашей хрущёвке очень тонкие и металлические двери отнюдь не способствуют герметизации звука, а во-вторых, зная любопытство бабок, я абсолютно уверен, что они сейчас если и не прильнули к дверному глазку, то очень близки к этому.
Но самым красноречивым подтверждением того, что я был услышан, стала светящаяся лампочка, встретившая меня на площадке на следующее утро.
ПХД
Кто в вашем подъезде наводит порядок? Ну, моет там, или хотя бы подметает. Баба Маша, которой все скидываются по десять рублей или сами жители, получающие в порядке очерёдности на ручку двери стыдную табличку с не менее стыдной надписью «дежурная квартира»? Словно чёрную метку.
Я пережил и тот и другой период без ощутимых потерь. При первом варианте я легко расставался с этой помятой бумажкой с Красноярском по обоим бортам и забывал об этом до следующего месяца. Единственным недостатком этого метода была тряпка бабы Маши, которой она, вероятно, мыла ещё свою коммуналку, выданную лично Сталиным. Наверное, именно по этой причине этот вылинявший кусок материи, гордо именуемый тряпкой, вонял так, что жители подъезда в день помывки подымались на свой этаж гораздо быстрее, чем это делали в любой другой день. Впрочем, давайте это отнесём к плюсу, ведь господин Путин дал установку на спорт.
Второй вариант был у нас в особо изощрённой форме – жители каждого этажа мыли свои площадки и лестничные пролёты, уходящие вниз. Особо «повезло» при этом первому этажу. Не смотря на то, что снизу у него была только дверь на улицу, и мыть было особо нечего, я не ошибся, поставив слово «повезло» в кавычки.
Легко посчитать, что если на площадке по три квартиры и в каждой из них хотя бы по два человека, то в подъезде пятиэтажки живёт тридцать человек. При этом только шестеро из них доходят до пятого этажа, двенадцать до четвертого и т.д. Получается, первому этажу достаётся грязь улицы со всех шестидесяти ног.
Но вернёмся к нашим соседям. Начал я однажды подозревать, что ничего они в свою очередь не моют. Стал обращать внимание на скапливающийся в углах мусор: вот спичка, вот кусочек кленового листа. Прошёл день уборки, но ни на следующее утро, ни после замеченные мной предметы не исчезли.
Кульминация. День, когда настала моя пора мыть. Естественно я этого делать не стал. И что бы вы думали? Следующим вечером звонок в дверь.
– Роман, ты, почему площадку не помыл?
Опа! Интересно, а они как узнали? По той же спичке и кусочку листа? Сами их не убрали, и всё равно хватает наглости заявиться ко мне с претензиями.
Та спичка ещё долго лежала в углу лестничной клетки немым укором человеческой бессовестности (не побоюсь этого слова), а площадку так никто с тех пор и не моет. Да и раньше её мыл, наверное, только я.
О «совке»:
Ради справедливости должен заметить, что на период распада СССР мне было всего пятнадцать лет. Деньги я ещё не зарабатывал и мог тратить только то, что давали родители. Поэтому, всё, что я сейчас напишу, следует читать с поправкой на юношеский максимализм, и тщательно счищая налёт детского романтизма, обусловленного отсутствием необходимости решать какие-либо бытовые проблемы.
Микро-универсам
Можно вспоминать очень много вещей и событий советской эпохи. Навскидку на ум приходят звонки из телефонов-автоматов за две копейки, а при определённой сноровке и бесплатно (своеобразное хакерство того времени). Жвачка за пятнадцать копеек, чей вкус держался не больше пяти минут. Если в эту жёсткую массу добавить капельку сливочного масла, то можно было надувать пузыри и говорить, что ты жуёшь Donald или Turbo. Можно вспоминать обязательные демонстрации на первое мая и седьмое ноября, и многое другое. Вспоминать и ностальгировать.
Но я хочу напомнить вам о небольшом аппаратике для сбора денег, установленном почти в каждом автобусе внутригородского пользования. Заходишь, кидаешь в него пять копеек, отматываешь билет и едешь хоть до конечной. Этакий своеобразный микро-магазин самообслуживания. Но это сейчас кругом понатыканы видеокамеры и за спиной постоянно маячит неприятная физиономия менеджера, а тогда...
Тогда главным менеджером, стоявшим у тебя за спиной, была твоя совесть, а видеокамерами – вездесущие бабки. Они всегда садились возле этого чуда-аппарата и норовили посмотреть, что ты туда бросаешь. Это в лучшем случае. Часто бывало и так, что они протягивали к тебе свои морщинистые ладони и говорили что-то вроде: «Давай, внучок, я сброшу». И всё бы ничего, не жалко, но, как и в любом другом деле, был свой нюанс.
Куда могла ехать компания из пяти детей? Правильно, в парк аттракционов или ВДНХ, непременный атрибут любого крупного города советской эпохи. А раз коммунизм не построили, то там нужны были деньги, чтобы попить лимонада, покататься на лодке или на карусели. Вот эти самые деньги, мы и пытались экономить на транспорте, чтобы купить больше мороженного или прокатиться лишний раз на автодроме.
Поэтому вместо законных двадцати пяти копеек, необходимых чтобы купить билеты на пятерых человек, мы набирали и скидывали в микро-супермаркет горсть мелочи, в которой было от силы копеек пятнадцать. И быстро-быстро крутили рукоять аппарата, приводящую в движение механизм транспортировки денег и выдачи билетов. Мелочь сползала по транспортёру к краю и падала в специальный и самое главное непрозрачный ящик, а мы получали заветные пять билетов.
Все счастливы. Мы получали «оплаченный» проезд, старушки умилялись фразой «Ух, какие самостоятельные!», а государство не обеднеет. Разве может быть ему жалко тех недоданных десяти копеек для своего будущего? Ведь кто есть дети для государства? Правильно, я так и сказал – его будущее.
И только совесть иногда упрекала, но... С этим мы научились мириться.
О друзьях и столовых
Так странно, дети восьмидесятых
Уже считают себя взрослыми,
Смотрят свысока на других-всяких
Рождённых и пахнущих девяностыми...
Был у меня в детстве друг. Ну, как друг? Для начала давайте выясним, сколько у вас в детстве было друзей? Наверняка на порядок больше, чем теперь. Давайте возьмём какую-нибудь условную цифру, чтобы легче было оперировать в дальнейшем. Например, десять. Итак – у вас было в детстве десять друзей. Вы часто собирались вместе, играли, строили шалаши и рыли землянки, пытались подражать взрослым и пробовали курить. С кем-то вам было интересней, с кем-то вы старались играть реже, но всех их без исключения вы считали друзьями.
Время шло и мы росли. Вместе с нами росли возможности и амбиции. А потом начались потери. Первый друг вместе с родителями уехал жить в далёкий Сургут, а может в Сочи, кому как повезло. Вас стало девять. Следующий друг что-то у вас украл. Что-то мелкое и банальное, например пробку от духов. Круглую и позолоченную, с ребристым экватором – львинку. Тут наверняка надо сделать отступление для тех, кто родился в конце восьмидесятых или в начале девяностых и не понимает, о чём вообще идёт речь.
Была такая игра – в пробки. Смысл её прост, зажимаешь пробку стопами ног и прыгаешь, придавая ей ускорение. Цель – попасть в пробку соперника. У каждой пробки определённое количество жизней, напрямую зависящее от цвета и формы. Пеньки и бульдоги, слоны и грибки, короны и львинки. Названий было много, но львинка стояла на особом счету. Круглая форма позволяла при определённой практике посылать её точно в цель. Даже ударившись о землю, она практически не меняла траекторию. Отсюда и цена. Новая, с необшарпанной позолотой львинка дотягивала до десяти жизней. Попробуй такую выиграй, если сам бьёшься каким-нибудь зелёным пеньком и у тебя в запасе максимум четыре жизни.
И вот у меня пропала львинка. Не новая конечно, но всё равно обидно. Пропажа нашлась скоро. У одного из друзей. Его банально сдал другой друг. Что он с этого хотел поиметь, я не знаю, да и не важно это в этом рассказе. Важно то, что осталось восемь друзей. Не то что я с ним вообще больше не общался, но, как говорится, осадок остался.
Затем кто-то из друзей прибился к плохой компании. Примерно так это охарактеризовали мои родители. Осталось семь друзей. Дело даже не в том, что мне запрещали с ним общаться, а в том, что он сам не хотел быть в нашей компании, всё больше пропадая с теми, плохими.
Потом мы выросли. Появились группы по интересам, и из семи друзей образовалось три кучки по два-три человека.
Оглянитесь вокруг себя. Есть ли среди вашего окружения хоть кто-то, кого вы знали ну, допустим в девять лет? Если такой человек есть, считайте, что вам повезло.
Теперь настала пора вернуться к первой строчке. Был у меня в детстве друг. Ну, как друг? Знакомый. И работала его мать в столовой. Не помню, по этой ли причине или по иной, но ей выдавали целую кучу талонов на бесплатное питание в столовых общепита.
И вот часа в два, вместо того, чтобы идти домой и поесть в семейном кругу мы, группой в три-четыре человека, набрав этих талонов, шли в столовую, находящуюся как сейчас помню на улице Парковой. Садились за один из многих пустующих столиков и шли за подносами.
Котлет, как правило, не было. Толи мясо было такой редкостью, толи его работницы общепита забирали домой, но нам в лучшем случае доставались тефтели, на восемьдесят процентов состоящие из риса. А чаще второе блюдо состояло лишь из одного пункта – рыбные котлеты. С тех пор я их не ем. Ничего кроме омерзения от вкрапления кишок и вкуса непроваренных костей они в памяти не оставили. Поэтому я брал толчёную картошку, салат из свежей капусты с уксусом и помидорами, какой-нибудь суп, булочку и хлеб. Хлеб был бесплатным, являясь лишним аргументом в пользу того, что коммунизм скоро всё-таки построят.
Кассирши нас не любили. Ещё бы, вместо денег им совали простые отштампованные бумажки. Словно им потом приходилось вкладывать эти деньги из своего кармана. В общем, урвать что-то для себя с этих талонов было нечего, а потому и любви к маленьким посетителям было неоткуда взяться.
Да плевать мы хотели тогда на всех. Рассаживались за облюбованным столиком и приступали к трапезе, перемешивая её анекдотами и исподтишка наблюдая за редкими посетителями. А посмотреть было на что. Встречались такие экземпляры, которые выливали борщ в толчёную картошку и на недоумённые взгляды обедающих невинно поясняли:
– Всё равно ведь в желудке перемешается.
Этим и запомнилась столовая советской эпохи: погаными рыбными котлетами, не очень чистыми столами, странными посетителями, на удивление вкусной картошкой и салатом из свежей капусты, а так же ядрёными солёными огурцами на горчице, которые пахли вкусно, но вызывали в желудке атомный взрыв, откидывающий тебя взрывной волной аккурат до сортира.
Потребительский вакуум
Магазин. Как много в этом звуке для сердца русского слилось. Позволю себе уточнение – не русского, а советского. Что для нас сейчас магазин? Зашёл, взял, заплатил, ушёл. Кассирши пропускают нас со скоростью конвейера на автомобильной фабрике «Форд». А романтика? А вот раньше... Но обо всём по порядку.
«Кем работают твои родители?» – этот вопрос часто задавали в начальных классах школы при написании сочинения. Этот вопрос часто мы задавали друг другу в детстве при знакомстве. И что слышали в ответ? Бухгалтеры, токари, инженеры, водители, архитекторы, продавцы, в райкоме. Последнее так и произносилось. Просто уже становилось неважно «кем», главное там. А вот о предпоследнем подробнее.
Фразу «В магазине» произносили не менее гордо, чем «В райкоме», а иногда и более. Зависело от магазина. Продуктовый, хозяйственный или книжный. Где взять полное собрание сочинений Дюма-отца? Естественно в книжном. Но, заходя в указанный магазин с гордым названием «Дом книги» или «Книжный мир» честный трудовой народ обнаруживал полки, заставленные К. Марксом и В. Лениным, перемежаемые какими-нибудь «Дерсу Узала». А так хотелось Дюма или Булгакова.
Неужели не печатали? Печатали ещё как, но прежде чем добраться до покупателей, эти книги должны были пройти через руки кладовщиков, заведующих и продавцов этого магазина. У каждого из указанных персонажей были родственники и друзья, которым хлеба не надо, дай почитать. Поэтому набирались номера телефонов, и книги раскупались, даже не дойдя до прилавка. Это называлось «блат». Такие люди всегда оказывались в списке приглашённых на день рождения или новоселье, потому что они приносили в качестве подарков не трико «седьмой мануфактурной птицефабрики им. Павлика Морозова», а томик В.Пикуля.
В хозяйственных магазинах дела обстояли ничуть не хуже. Совсем даже наоборот. Ведь что человеку надо для счастья? Хлеба и зрелищ. И если с хлебом всё обстояло благополучно, то со зрелищами были проблемы. Телевиденье шагнуло вперёд, и народ желал цветного изображения, но оказалось, что в магазинах нет цветных телевизоров. Нет, они, конечно, регулярно появлялись, но, так же как и книги бесследно исчезали в прожорливом чреве «блата». Примерно то же самое происходило с холодильниками, магнитофонами, люстрами, сервизами и прочей ерундой, так необходимой в быту и такой недоступной без связей и подмазок.
А вот продавцам продуктовых магазинов повезло меньше всего. Не берусь судить о периоде шестидесятых или семидесятых годов, а так же о магазинах таких городов как Москва, Ленинград, Киев и прочих крупных мегаполисах европейской части СССР. Возьмём вполне реальный сибирский городок Н-ск с населением семьдесят тысяч человек и год так скажем восемьдесят шестой. Что я видел на полках? Хлебный отдел – обилие хлебобулочной продукции разного калибра (впрочем, всё равно меньше чем теперь).
Отдел консервированных продуктов – рыбные тефтели в томатном соусе и очень редко, по счастливой случайности, сайра в масле. Там же консервированная морская капуста, которой было заставлено шестьдесят процентов прилавка по причине отвращения людей к этому непотребству (ведь сейчас я с удовольствием покупаю и ем салаты из морепродуктов). Ещё там был берёзовый сок в трёхлитровых банках, тоже не очень пользующийся спросом.
Молочный отдел – тут всё было в порядке, но, скорее всего благодаря тому, что в городе был свой молзавод. Речь, конечно, не идёт о йогуртах или глазированных творожных сырках, о которых мы тогда даже не подозревали, но молоко, сметана, и творог были стабильно. Были и плавленые сырки типа «Дружба» и «Север», но по вкусовым качествам они не дотягивали до того, чтобы стать лидерами продаж и исчезнуть с прилавка.
Причём всё это ещё можно считать благоприятным положением дел. Что в других регионах дела обстояли ещё хуже, я мог судить по своему дядьке, приехавшему к нам в отпуск из смежной республики. Пошёл он в магазин, расположенный в пяти минутах ходьбы за молоком и пропал на час. Оказывается, он стоял и смотрел, как свободно, без очередей и давки, разливают по бидонам молоко. Оказывается на это тоже можно любоваться. Каждому своё. Я, приезжая к ним, любовался, как свободно, прямо на улицах растут абрикосы и груши. А вот он любовался молоком.
Но я отвлёкся. Почему я считаю, что работникам продуктового магазина повезло меньше? Да потому, что вкусно кушать хочется всегда и всем, поэтому всё, что завозилось, самими работниками и съедалось. Ведь чтобы что-то кому-то передать, нужно, прежде всего, пересилить себя и отказаться от деликатесов. Поэтому ели они, конечно, лучше среднестатистического гражданина, но и только. Выхлопа с этого ноль.
Можно ещё много приводить примеров о достоинствах и недостатках определённых видов профессии, но давайте на этом остановимся и перейдём к...
Магазины
Человечество за своё долгое существование придумало целую плеяду различных развлечений, чтобы убить иногда возникающий на горизонте кусок свободного времени. Каждому по вкусу: от безобидных шахмат до кровавых побоищ с оружием в руках; массовые, когда нагрянули гости и индивидуальные пасьянсы для вдумчивого одиночества.
Мне кажется, я придумал ещё одну игру, которая является и массовой и индивидуальной одновременно. Массовой, потому что в ней будут принимать участие ещё как минимум три персонажа, а индивидуальной потому, что кроме вас никто не будет знать, что это игра.
Раз уж я придумал эту игру, то и название тоже дам я. Игра называется «супермаркет». Не оригинально, конечно, зато отражает суть. Итак, когда вам стало скучно, гостей на горизонте не предвидится, а пасьянсы надоели, предлагаю сделать следующее: взять ручку, блокнот (лучше рабочий журнал) и отправиться в супермаркет.
Дальнейшее, как всё гениальное, просто – подходите к стеллажу с колбасой (рыбой, консервами) и начинаете тотальную перепись ценников. Название колбасы, цена, название, цена. Поверьте мне, в течение минуты вы будете удостоены персональным вниманием менеджера торгового зала. Вас убедительным тоном спросят, зачем вы это делаете, и приказным голосом предложат прекратить. Можете не обращать внимания, а можете для пущего эффекта спросить: «А что, это запрещено?». Демонстративно перейдите к соседнему стеллажу и продолжите начатое. На дальнейшее приставание (а оно обязательно будет) заметьте:
– Молодой человек (допустим менеджер – это парень), я же вам не мешаю работать, вот и вы мне не мешайте работать.
На этом месте в его черепной коробке начнётся мыслительный процесс, закончившийся мыслью, что вы представитель одной из надзорных органов (благо таких у нас предостаточно) и он удалится за подкреплением. Через какое-то время он вернётся, но не один, а в присутствии старшего менеджера, а то и директора магазина.
Директор попросит у вас удостоверение. А как же, если вы из надзорного органа, то у вас обязательно должны быть корочки. Тон будет требовательный, но в то же время заискивающий, ведь внеплановая проверка, о которой её не предупредили, может обернуться чем угодно, включая увольнение.
Дальше импровизация, иначе игра покажется скучной. Можно просто уйти, прекратив издевательства, можно с молчаливым умным видом продолжить перепись, а можно вступить в диалог с директором, чтобы напугать его ещё сильнее. Можно прекратить перепись и заняться покупками, чтобы пополнить домашние запасы, а заодно и поучаствовать в другой игре, о которой я напишу ниже. В этом случае тоже будет интересный эффект – за вами от стеллажа к стеллажу будут неотступно двигаться как минимум два человека, ловя каждое ваше движение и делая вид, что они просто прогуливаются.
Есть ещё одна игра, но она больше похожа на рулетку казино: повезёт – не повезёт. Давайте назовём её «Чек». Набираете продуктов (естественно, чем больше, тем выше шанс попасть в точку), рассчитываетесь, а затем кладёте пакет с продуктами в ячейку и с чеком возвращаетесь в торговый зал. Самое интересное – сверка того, что написано в чеке и того, что есть на ценниках. Мне уже два раза посчастливилось подловить магазин на несоответствии, и знаете, что удивительно, почему-то никогда он не ошибается в сторону покупателя. Обязательно вы переплатили больше, чем должны были, судя по ценникам.
Обожаю закон о защите прав потребителей, ведь он обязывает продавцов вернуть вам разницу в стоимости, что вы переплатили. На этом предлагаю считать себя победителем в данной игре и радостно возвращаться с покупками домой.
Уважаемые менеджеры торговых залов, если вы читаете эту заметку, не обижайтесь. Немного перефразируя фразу М. Задорного, вне работы вы отличные люди, но на рабочих местах...
Философия
О воспитании
Можно ли себя воспитать? Несомненно, в нашем воспитании обязательно будет навязанная родителями, учителями, коллегами и прочими сознательными гражданами идеология, но я говорю о другом. Что вы, как личность внесли в себя и как определить, что является самовоспитанием, а что заимствовано?
Для примера: всех нас в школе (да и дома наверняка) учили, что нельзя мусорить на улице, но многие ли научились? Судя по тому дерьму, что всплывает каждой весной из-под снега – немногие. Казалось бы, что может быть проще, пронести обёртку от мороженого или кожуру от банана несколько метров в руках, чтобы бросить в урну? Нет, это выше «нашего» достоинства. «Мы» же пупы земли и если там, где был съеден банан, никто не поставил урну, то не «наша» вина, кинем на землю.
Сейчас в моде всевозможные тесты, вот и ты, уважаемый читатель, если хотя бы в четырёх случаях из пяти донёс какой-либо мусор (помимо домашнего мусорного пакета) до урны, поставь себе пять баллов.
Или ещё: владельцы собак, берёте ли вы с собой совок для сбора фекалий вашего любимца, когда выгуливаете? Вы скажете: «А зачем? Удобрение и всё такое» и будете неправы. Это ваше «удобрение» постоянно норовит размазаться по ботинку и ещё долго нарушать идиллию запахов моего дома. А ведь есть ещё и дети, которым очень нравится ползать по травке и повылавливать букашек. Вы о них подумали? Нет, зачем нам думать о чьих-то детях, главное чтобы собачка облегчилась скорее, да?
В общем, если вы берёте с собой совок при выгуле питомца и убираете за ним отходы жизнедеятельности, то поставьте себе ещё пять баллов.
И вот вы пошли в туалет. Нет, не дома – в общественный туалет, не знаю, на работе ли, в аэропорту ли или ещё где, не суть важно. Важно то, что Вы мужчина, и Вы сходили «по-маленькой» (данный тест именно для такой ситуации). И вот Вы вышли из туалета, оглянитесь назад – руки помыли? А может, скажите: «Зачем, я же не на руки ссал!»? Может Вы его и не доставали вовсе? В общем, если на выходе из сортира у Вас оказались вымыты руки – получите ещё пять баллов.
Подведём итоги: если ты мужчина, у тебя есть собака, но ты набрал менее пятнадцати баллов, то должен тебя огорчить – ты свинья. И не стоит обижаться, лучше поработай над собой, может тогда наша страна станет чище и появится шанс избавиться хотя бы от одной из двух известных бед.
Всё это к чему? Во всех трёх предложенных вариантах нам с детства прививают правильное решение, но почему-то выходит наоборот. В чём же дело? Элементарно: лень и лживость учителей, когда мы видели, что учат они одному, а сами поступают по другому, тоже ленясь донести ту злополучную обёртку от мороженого до урны. Вот тут и выходит на передний план самовоспитание. Никто кроме тебя самого не заставит тебя выкинуть мусор в урну, а не на землю и убрать за своей собакой.
Что ещё можно отнести к самовоспитанию? Тут нет особого рецепта, вариантов множество. Обо всех я знать не могу, а вот свой пример изложу.
Мои родители не имеют высшего образования, и старшая сестра тоже в институт поступать не стала, поэтому проторенной дорожки у меня не было. Да поступать в него меня и не заставляли, поэтому, закончив девять классов, я ушёл из школы и поступил в техникум, гордо переименовавшийся затем в колледж. После его окончания можно было спокойно идти на завод технологом или конструктором, тогда ощущался некоторый дефицит технического персонала. Высшее образование приветствовалось, но не являлось обязательным, как сейчас. Однако, закончив колледж, я подал документы в институт и получил диплом о высшем образовании. Казалось бы, зачем? Иди работай и пользуйся денежными благами, но... Может, не последнюю роль в моём выборе сыграла техникумовская преддипломная практика, которую я проходил в механическом цехе.
Зима, за окнами минус тридцать. Внутри цеха теплее, но кривые рамы и местами отсутствующие стёкла создавали такой нездоровый сквозняк, что народ регулярно уходил на больничный с диагнозом ОРЗ. Шум, грязь, а ко всему этому ещё и летящая во все стороны смазывающе-охлаждающая жидкость. В конце смены грязная вонючая душевая, с забившимся стоком и ржавым душем. Вот такой мне эта практика и запомнилась, и именно тогда я для себя решил, что НИКОГДА не буду так работать.
Я сейчас не хочу унизить тех людей, которые трудятся на таких тяжёлых профессиях и, несомненно, должны получать достойный заработок, просто «Кесарю – кесарево» и не является ли всё та же лень причиной их нахождения там, а не скажем за удобным столом в офисе?
Вывод (сугубо ИМХО): если почаще наступать на голо своей лени, то можно жить лучше, можно жить красивее.
О людях
Однажды в книге я встретился с понятием «люди одной серии». Нет, это не было творение философского уклада, обычная фантастика. Как сейчас помню, «Одиссей покидает Итаку» Василия Звягинцева. Не знаю, сам он это выдумал или выкопал в каких-нибудь древних трудах Сократа, не суть важно. Важно то, что я с ним солидарен.
Сперва мне просто понравилось это выражение, но шли годы, и я стал убеждаться, что он прав. Приведу три случая из жизни. Свидетелем одного из них я был лично, а два других рассказывали люди, не знавшие моей истории, а потому не стремящиеся выдать свою байку в ответ на рассказанную.
Итак, история первая.
Раннее морозное, несмотря на середину мая, утро. Люди, понимающие, что ко времени открытия толпа соберётся немалая, приехали пораньше и теперь кутались в лёгкие ветровки и переминались с ноги на ногу среди таких же, как и они водителей, пригнавших своих четырёхколёсных друзей на техосмотр.
Можно было не мёрзнуть и отсидеться в тепле салона, но, как говорится, сцепились языками. Иногда кто-нибудь не выдерживал и скрывался за дверцей личного авто, чтобы включить печку и отогреть озябшие пальцы. Но не на долго. Десять – пятнадцать минут, и он вновь слушает товарищей по несчастью, разгоняя утренний полумрак огоньком сигареты.
Народ постепенно подтягивался. И чем ближе было к открытию, тем чаще и чаще подъезжал личный транспорт.
Рассвело. Парковочная площадка перед конторой уже до отказа набилась автомобилями и вновь прибывающие тыкались было туда, но видя обстановку проезжали дальше и бросая автомобили приходили пешком. Узнав, какие они по очереди, тихонько матерились себе под нос и уходили к своим машинам. К изрядно замёрзшей, но счастливой от осознания, что они первые кучке мужиков не присоединился никто из прибывших перед самым открытием.
Девять утра. Время открытия, но дверь конторы по-прежнему остаётся закрытой. Мужики волнуются, ворчат, но торопить господ, от которых они сейчас зависят, не решаются. Наконец один не выдерживает и стучит. Через минуту появляется заспанное лицо дежурного и заявляет, что инспектор ещё не пришёл.
Вновь закрытая дверь и вновь ожидание. Наконец полдесятого утра появляется инспектор. Вальяжной, от осознания собственной важности, походкой он шествует мимо притихших мужиков и требовательно стучит в дверь.
Началось. Часам к двенадцати подходит очередь «счастливого» обладателя красного «запорожца». Инспектор осматривает одно, другое, третье, наконец, лезет к рулевой колонке и довольный, будто нашёл там заныканную специально для него сотку, вылазиет обратно.
– У вас люфт рулевой колонки.
– Я знаю. – Хозяин «запора» ещё не прочувствовал момент и воспринял всё как довольно удачную шутку.
– Так почему не устранили?
– Но... – Водитель растерялся, всё ещё надеясь, что это просто такой затяжной юмор инспектора. – Ведь так и было.
– Не положено. Рулевая колонка должна быть жёстко закреплена. – Инспектор потерял интерес к опешившему водителю. – Кто следующий?
– Да вы посмотрите! – Вышел из ступора хозяин «запорожца» и принялся судорожно листать техпаспорт. – Вот же схема. Тут так и должно быть, просто кронштейны слабые.
– А по пункту 6 статьи 17 (не ручаюсь за точность) суммарный люфт не должен быть чрезмерным.
– Но что же мне делать?
– Как что? Крепить колонку!
– Но я же не имею права лезть в заводскую конструкцию.
– А я не имею права нарушать инструкцию. Следующий!
Ну и мы приступим к следующей истории.
Однажды тёплым летним днём в ЗАГС вошла пара. И не было бы в этом ничего необычного, если бы этой паре не было в сумме больше ста лет. Но и это оказалось не всё. Пара жила совместно уже почти тридцать лет и имела уже не только общих детей, но и внуков.
Не буду сейчас распространяться о причинах, заставивших их узаконить свои отношения, уточню только, что нужно им было это сделать в течение пяти дней. И вот на пути этой пары предстаёт этакий представитель бюрократизма в женском обличье и заявляет, что они должны проверить свои чувства и назначает день свадьбы через месяц.
Я честно попытался представить, что они в тот момент почувствовали, но не смог. Каково это, жить вместе тридцать лет и слышать от какой-то там (умолчим по моральным соображениям), что они должны проверить свои чувства.
