Текст книги "Последняя крепость. Том 1"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Антон Корнилов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Из-за «намордника» король не сразу узнал того, кто был прикован к кресту.

Тулус, маг Сферы Жизни.

Выпученные, налитые кровью глаза и посинелые губы перекошенного рта ясно говорили о том, что маг был мертв.

– Что это значит? – спросил Эрл, делая несколько шагов вперед.

Те, кто находились ближе всего к королю, отступили. Посыльного, который привел сюда Эрла, смрад королевского дыхания заставил отбежать к дверям.

– Нужно было, чтобы вы услышали то, что этот человек сказал нам… – пробормотал господин Гавэн.

– Я не умею разговаривать с мертвецами, – ответил юный король.

– Он был жив, когда я посылал за вами, ваше величество. Это… он повинен в том, что мучает вас…

Эрл выпрямился, сквозь зубы его с шипением прорвалась струя зловонного воздуха.

– Что ты делаешь, первый королевский министр? – процедил он. – Не ты ли клялся не выносить мое бесчестье на обсуждение двора. Жаль, в эту каморку не помещается много людей… А то ты собрал бы здесь всех придворных!

Он положил ладонь на рукоять меча.

– Не было никакого бесчестья! – выкрикнул Гавэн, отшатнувшись. – Ваше величество, извольте выслушать меня! То, что случилось, – это чудовищный обман! Это предательство, ваше величество! Это заговор против вас! Заговор, который мне удалось раскрыть – только чудом! Это государственное дело, ваше величество!.. И каждый во дворце должен узнать об этом!

– Что? – переспросил Эрл.

Он тяжело дышал. Удар гнева расплескал последние его силы. Сейчас король едва держался на ногах.

– Велите мне говорить, ваше величество! – молитвенно сложил руки на груди Гавэн. – И вы узнаете все!

– Говори… – буркнул Эрл. – Но сначала… Все, кроме первого королевского министра господина Гавэна, покиньте это место.

Министры и придворные из свиты Гавэна ринулись к выходу.

– Я велел тебе держать твои расследования в тайне! – хрипло проговорил Эрл, как только они покинули пыточную. – Ты и сам прекрасно понимал, что это – необходимо! Я не верю в твой злой умысел, но… Объясни, в чем дело?

– Прежде всего, – заговорил Гавэн, проворно кидаясь к стене, чтобы подвинуть оттуда королю скамью. – Давайте вспомним о том, что недуг ваш – магического происхождения. Это не дурная болезнь. Это злоумышленники хотели, чтобы вы так думали…

– Фрейлину подослали ко мне? – спросил Эрл, с помощью Гавэна тяжело опускаясь на скамью.

– Вряд ли, – ответил первый королевский министр. – Скорее всего, на нее обратили внимание, когда вы, ваше величество, заинтересовались ею. В серьезных делах нечасто используют женщин, а если и используют, то ни во что их не посвящают. Быть может, в ее духи подмешали особое зелье. Или что-то еще подобного рода…

– Кто подмешал? Этот… Тулус… Это его рук дело?

– Да, я совершенно убежден в этом, – вздохнул Гавэн. – Как и в том, что в этом мерзком преступлении замешал не он один… Я, ваше величество, начал свое расследование с Тулуса – потому что только он и фрейлина Ариада… простите, ваше величество… имели возможность касаться вашего тела.

– Насколько я могу судить, с Ариады уже спросить не получится…

– Вы правы, ваше величество, – смело глядя в глаза королю, ответил Гавэн. – Мой долг – заботиться о моем короле. И я пойду на все что угодно, чтобы исполнить этот долг. Мы следили за магом и сделали обыск в его покоях – конечно, в его отсутствие, – продолжал первый министр. – И то, что мы нашли, повергло нас в ужас. – Гавэн снова вздохнул. – Судя по свиткам и книгам, амулетам и зельям, с которыми работал Тулус, удалось выяснить, что в круг его интересов входила не только магия Сферы Жизни. Вопреки древним запретам он изучал также магию Сферы Смерти и Сферы Огня. Делал то, что до Константина никто делать не осмеливался… Делал то, на что после свержения беззаконной власти Константина мог пойти только безоговорочный и убежденный враг королевства.

– Что с того, что он изучал магию больше, чем другие члены Ордена?.. – вяло поморщился Эрл. – С этим, безусловно, следует разобраться, но разобраться в свое время. С чего ты решил, что Тулус повинен в том, что со мной произошло? Что сказал Тулус? И… почему он мертв?

– Он сдох, ничего не успев сказать, – проговорил Гавэн и ударил кулаком правой руки по ладони левой. – Мои люди схватили его сразу после того, как я узнал о результатах обыска. Его доставили сюда, приковали к стене. Я швырнул ему в лицо обвинение в попытке покушения на короля, ваше величество! И придворные, и маги слышали это! А значит, скоро об этом будет говорить весь Дарбион… Но я ни словом не обмолвился о фрейлине… И, как только он услышал, что я послал за вами, лицо его затряслось, словно свиной студень, губы посинели, на них выступила пена… Его сердце разорвалось от ужаса, что придется нести ответственность за совершенные злодеяния. Никто не мог предугадать этого… Мне говорили, что, схваченный, Тулус не пытался протестовать и возмущаться. Он дрожал и выл в страхе – как дрожат и воют все, кто знают за собою вину…

– У тебя есть доказательства его вины?

– Он безусловно преступник, ваше величество…

– Он повинен в нарушении запретов на изучение магии в пределах более чем одной Сферы! – крикнул король, и на излете фразы голос его сорвался на хрип. – А нам нужен злодей, который сделал из меня… это чудовище…

– Ваше величество… – выждав некоторое время после крика Эрла, мягко заговорил Гавэн. – Молю вас, выслушайте меня!

Король шумно и прерывисто дышал, низко опустив голову. Он чувствовал, что из носа и глаз его начала сочиться какая-то вязкая дрянь, но для того, чтобы утереться, нужно было собраться с силами.

– Что представлял собою когда-то могущественный Орден Королевских Магов к тому времени, когда мы с победой вернулись в Дарбион? – заговорил первый министр. – Всего лишь жалкую горстку запуганных стариков. По крайней мере, так могло показаться на первый взгляд. Рассудите здраво: когда Константин, поправ все законы и традиции, взошел на престол Гаэлона, большинство магов Ордена поддержало его – это еще не считая тех, кто оказался в числе заговорщиков. Итак, большая часть королевских магов без каких-либо колебаний приняла сторону узурпатора. Как же! Он великий маг, могучим умом объявший знания всех четырех Сфер! В награду за службу он дарует немыслимую силу! Но в Ордене оказались и такие, кого Константин обошел вниманием. И такие, кто не захотел ему служить. Первые испуганно притихли, а вторые – покинули Дарбион.

– Покинули… – с усилием проведя ладонью по лицу, глухо проговорил Эрл. – Чтобы сражаться на нашей стороне. И погибнуть.

– Они были героями! – с готовностью поддержал Гавэн. – Они, конечно, были героями. Но героев всегда мало – один на сто, два на тысячу. А остальные? Большинство, те, кто пошел за Константином, были уничтожены. Те, кто остался в захваченном врагом Дарбионе, улизнули вместе с подлым приспешником Константина – бывшим архимагом Сферы Жизни Гархаллоксом – как только до них дошла весть о поражении узурпатора…

Эрл молчал.

– Я спрашиваю, – продолжал Гавэн, – что такое сегодняшний Орден Королевских Магов? Кучка ли запуганных стариков? Они попустили беззаконную власть. Они не осмелились выступить против Константина. Только за это их следовало бы казнить…

– Других магов у нас нет, – с трудом выговорил Эрл. – А что за королевство без Ордена Магов? Я распорядился устроить школы магии – и как можно больше, только так мы со временем возродим Орден…

– Я уже указывал вам, ваше величество, на опрометчивость этого шага.

– Я помню. И ты… И эльфы… Но без… мощного магического Ордена Империи не выстроить…

– А Высокий Народ?! – всплеснул руками Гавэн. – Их магия куда сильнее магии людей! С нами ведь эльфы! Теперь нам незачем беспокоиться об усилении магической мощи королевства! Тем более что после войны народ совсем перестал доверять магам… Поверьте, нам вовсе не нужен Орден Магов! Вы же видите, что происходит! Соблазн любомудрия, желание обрести силу толкают магов на путь, по которому первым прошел Константин! Даже сейчас над Дарбионом незримо витает мрачная его тень… Жажда силы и власти неистребимы в человеке. Думаете, Тулус – единственный, кто преступил запреты? Я уверен, что нет. Это – заговор, ваше величество! Заговор с целью погубить вас, испоганить память о вас – и освободить престол для нового Константина! Вы же не забыли о том, что до сих пор никто не знает, где прячется Гархаллокс? А если он совсем рядом? Если это в его руках нити заговора?

Эрл поднял руку, и Гавэн выжидающе замолчал. Но прошло время, необходимое человеку, чтобы дюжину раз вдохнуть и выдохнуть, прежде чем король произнес первое слово.

– О чем ты сейчас говоришь?.. – голосом слабым и совершенно больным сказал Эрл. – Я умираю, дядюшка… О, почему я не погиб в Предгорьях Серых Камней! Кончить свою жизнь вот так… Лучше любые муки, чем такой позор… Мне необходимо исцеление! Понимаешь, ты?.. Исцеление!

Гавэн встал на колени перед королем.

– Вы даровали мне свободу действий, ваше величество, чтобы я спас вашу жизнь и вашу честь, – сказал он. – Разве я не делаю этого? Я полностью убежден, что стою на правильном пути! Я знаю врагов, нанесших вам удар! Кто, кроме них, может желать вам позорной смерти? Ну кто? Осталось только сделать последний шаг!

Первый королевский министр откашлялся и заговорил быстрее и суше:

– Вашей волею я распорядился собрать Совет Ордена Королевских Магов в Башне Сферы Жизни. Весь Орден, кроме, конечно, Тулуса, находится сейчас в башне. Башня оцеплена дворцовой стражей. Клянусь жизнью, ваше величество, я своими руками задушу каждого из этих подлых изменников, но вырву у них ваше спасение. Верьте мне – вырву! Каждый мерзавец хочет жить. Так вот, изо всего Ордена в живых останется тот, кто исцелит вас. Если они наложили заклятие, значит, они сумеют его и снять… Все будет хорошо, ваше величество! Вы поправитесь! Скоро вы и думать забудете о том, что произошло… Вспомните, сколько еще нам предстоит сделать! Вспомните о том, какие великие дела ждут нас! Вспомните, какие планы мы обсуждали! Марборн! Высокий Народ уже сделал так, что из всех кандидатов на его престол остался лишь один – как и обещали. Все прочие… исчезли из мира людей, ваше величество! Мы вот настолько… – Гавэн показал королю кончик указательного пальца, – вот настолько близки к тому, чтобы контролировать весь Марборн! А это уже половина пути к созданию Империи! Да что там! Более половины!

Эрл невысоко поднял голову. Шея его дрожала и кривилась на сторону. Он кашлянул, и на губе его повис грязно-бурый комок слизи.

– А что, если ты ошибаешься? – чуть слышно спросил король. – Что, если… никто из магов не виноват?..

– Я знаю, что я прав, – твердо ответил Гавэн, поднимаясь на ноги. – И знаю, что через несколько часов вы будете исцелены.

– Делай, как считаешь нужным. В конце концов… это единственный шанс… На какую-либо еще попытку не останется времени… Я думал, у меня в запасе несколько месяцев. А сейчас понимаю, что счет идет на дни… или даже часы… Кликни моих слуг… Я хочу уйти отсюда… Я хочу прилечь.

– Как будет угодно вашему величеству, – склонился Гавэн.

Придворные вельможи, его величество король Гаэлона и первый королевский министр ошибались, полагая, что эльфы стали много реже удостаивать Дарбионский дворец своими визитами. Дети Высокого Народа реже позволяли людям видеть и слышать себя – вот в чем было дело.

Когда в сырой духоте пыточной прозвучали слова Гавэна: «Как будет угодно вашему величеству!» – Орелий, Принц Хрустального Дворца, Танцующий На Языках Агатового Пламени заговорил, обращаясь к Лилатирию, Хранителю Поющих Книг, Глядящему Сквозь Время:

– Этот гилуглнеплохо справился, – сказал Орелий. – Я бы даже сказал – очень хорошо.

– Хорошо, – согласился Лилатирий. – Хотя… к чему было так все усложнять? Неужели нельзя другими средствами убедить короля свести на нет деятельность магов в королевстве? Мы здесь для того, чтобы делать дело, а не заниматься играми.

– Что может быть потешнее, чем забавляться гилуглами? – со смехом отозвался Орелий. – И никакого между тем ущерба нашему делу… Да и не ты ли сам мучаешь этого гилугла, заставляя его страдать от боли? Он и без этого сделает все, что ему прикажут. Ах, любезный Лилатирий, без игр – умрешь со скуки.

– Очевидно, так думал и Аллиарий. Разве решение, принятое по отношению к нему, не стало для тебя уроком?

– Рубиновый Мечник поставил под угрозу бесценные жизни детей нашего народа. За что и поплатился. А я всего лишь забавляюсь гилуглами. Можно подумать, ты этого никогда не делал.

Голос Лилатирия зазвучал тяжелее:

– Эти гилуглыне так уж просты, Принц Хрустального Дворца…

– Не можешь забыть, как рыцари Порога щелкнули тебя по носу? – рассмеялся Орелий. – Став однажды посмешищем сам, ты теперь уже не так легко относишься к играм с гилуглами? Предпочитаешь просто мучить их? Это так вульгарно… Постой! Да ты мстишь им! Через этого старого гилугла-министра – мстишь всему этому племени за свою обиду!

– Главная из разыгранных тобою фишек – король Эрл – тоже рыцарь Порога, – желчно заметил Лилатирий. – Смотри, как бы и ты не встал на мое место…

– Король – рыцарь Горной Крепости. А те, кто не дал тебе привести во дворец… все время забываю, как прочие гилуглыназывают эту свою самку…

– Лития, – подсказал Лилатирий. – Принцесса Лития. Да, я знаю, кто они. Рыцари Болотной Крепости. Один из них не первый раз встает у меня на пути.

– Сильная фишка, – оценил Орелий. – Будет очень интересно сыграть ею. Н-н-ну что ж… – протянул он, меняя тему разговора. – Пожалуй, пришло время передать Га-вэ-ну… – старательно выговорил он, – то, что исцелит нашего короля. Как и было обещано.

– Не раньше, чем Орден Королевских Магов перестанет существовать.

– Не беспокойся. Я знаю, что делаю.

– Вот и славно. Значит, с этим покончено.

– Теперь позволь покинуть тебя, любезный Лилатирий. Дела требуют моего присутствия в Крафии. И знаешь, Глядящий Сквозь Время, я чувствую, что там меня ожидает нечто важное…

– Нечто важное? Что же это?

– Один из гилугловвзывает к Высокому Народу, – коротко ответил Орелий. – Гилуглпросит помощи у Высокого Народа.

– И только? – угрюмо спросил Лилатирий. – Сейчас каждый второй гилуглна землях Шести Королевств алчет нашей помощи в ничтожных своих делах. Эти существа, кажется, скоро и вовсе перестанут молиться своим богам. Все они теперь считают, что Высокий Народ только и делает, что устраивает их жизни, избавляя от болезней, нужды и прочих страданий. Всякий из нас способен слышать зов гилуглов, Орелий, и я – не исключение. Эти молящие завывания ни на мгновение не смолкают в моей голове, не смолкают и в головах прочих из Высокого Народа. Но следует обращать внимание лишь на мольбы тех, кто может быть нам полезен. Этот твой гилуглиз таких?

– Следует обращать внимание на всех, кто взывает к нам, – наставительно молвил Орелий. – Это трудно, но необходимо. Именно так мы сумеем не упустить чего-то важного.

Лилатирий пренебрежительно фыркнул.

– Чем этот молящий гилуглотличается от тысяч таких же? – спросил эльф. – Он – какое-то значительное лицо в аппарате управления одного из государств гилуглов?

– Он просто маг, – сказал Орелий. – Маг Сферы Огня. Из Крафии.

– Так почему ты считаешь, что он может быть нам полезен?

– Потому что, когда я захотел посмотреть на него, я его не увидел.

– Как это?

– Он находится в таком месте, которое скрыто от глаз Высокого Народа.

– Как это? – все не мог понять Хранитель Поющих Книг. – Разве есть на землях гилугловместо, куда не может проникнуть взор Высокого Народа?

– Получается, что есть, – кивнул Орелий. – И мне очень хочется это место отыскать. Не сомневаюсь, что очень скоро это у меня получится.

В центре деревни, на площади у храма Нэлы Милостивой, там, где обычно ставили свои телеги бродячие торговцы, этой ночью было светло, как днем. Никто из крестьян не спал; даже женщины, старики и малые дети сгрудились вокруг поставленных кольцом шестов с укрепленными на верхушках факелами. Громадную башку чудовища крестьяне передавали из рук в руки. Каждый хотел подержать ее – тяжелую и жуткую – в руках, заглянуть в пустые глазницы, в одной из которых еще истекала мертвенным синеватым светом болотная гнилушка. Некоторые любопытствующие осмеливались даже вложить руку в пасть, ощупать холодный металл зубов-крючьев – а то и просунуть руку дальше, в волчье горло: пространство внутри головы было заполнено хитрым переплетением железных крючков, деревянных блоков и прочнейших нитей, скрученных из звериных жил. Бешеный Вак, нетерпеливо отнимая башку у одного из своих земляков, нечаянно засунул пятерню в рваную дыру шеи – и за что-то там зацепился пальцем. Ужасные челюсти, словно ожив, резко захлопнулись, клацнули чудовищные зубы. Мужик, на свою беду задержавший у себя башку Твари, едва успел отдернуть руку, но и то – лишился кончика указательного пальца.

Пока испуганно заверещавшего бедолагу оттаскивали в сторону и перевязывали, Вак вертел голову в руках, хмыкал и дивился:

– Это ж надо такое удумать… Ровно как живая…

Шкура оборотня, такая большая, что ею можно было целиком накрыть лошадь, интереса к себе не вызвала. Она уродливым комом валялась у шестов с факелами, пока кто-то ее не подпалил. Не желая гореть, шкура шипела и источала черный вонючий дым.

Аж, переодетый в белую рубаху, перевязанный смазанными целебными мазями тряпками, сидел прямо на земле поодаль от гомонящей толпы, клочки факельного света лишь изредка падали на него. Его жена и дети стояли рядом. Вот уже, наверное, два часа они уговаривали Ажа пойти в хижину и отдохнуть. Но тот отчего-то не уходил.

Странное чувство испытывал Аж Полторы Ноги. Если бы кто-нибудь спросил его сейчас, как он себя чувствует, он бы не нашелся, что ответить: плохо ему или хорошо… Будто что-то в нем непоправимо изменилось… а вместе с этим изменился и весь мир вокруг.

А староста Барбак, чрезвычайно оживившийся, сновал в толпе туда-сюда, важно размахивая руками, расталкивал кучки особенно плотно сгрудившихся крестьян и очень строго выкрикивал что-то, за общим шумом не слышное, – словом, изо всех сил создавал видимость того, что ночное это сборище целиком и полностью им контролируется. Немного подустав, он остановился и, надсаживаясь, начал орать, жестами призывая к себе жителей деревни.

В кольце шестов, в ярком световом круге, стояли четверо: рыцари-болотники Кай и Герб, северный рыцарь Оттар и ее высочество принцесса Лития. У ног их валялся полуодетый человек с веревочной петлей на шее. На щеке и на боку полуодетого багровели свежие порезы, а на лбу темнела большая, налитая синей кровью шишка. Глаза этого человека были полны кипящим ужасом. Он беспрерывно говорил, резко вздергивая голову то к одному из рыцарей, то к принцессе, молитвенно сложенные руки его крупно тряслись. Злобные вопли летели в него из толпы, словно камни. Но он их будто не слышал, страстно продолжая что-то рассказывать. Лития и Оттар смотрели на полуодетого с ненавистью и гадливостью. Болотники же рассматривали его со спокойным интересом.

– …с самого детства натерпелся я зла от лихих людей, – задыхаясь, говорил человек с петлей на шее. – Я – дитя еще – с папашей и мамашей… и сестрами малыми… на хуторе жил. Как-то раз торговцы заявились, встали на ночлег. Вином угощали… и папашу и мамашу… и мне наливали. Папаша-то надулся вина и под лавку упал. А торговцы… сами пьяные, безумные… стали мамашу насильничать… Папаша проснулся от криков… Они его бить стали… мамашу… меня бить… сестер малых… До света это продолжалось… Родителей моих до смерти забили… Как протрезвели торговцы-то – взяли в ум, что учинили… Испугались. Меня и сестер связали, дом заперли и огня накидали. Загорелось все. Боги спасли тогда, руки я развязал, да в подпол сполз… Выжил. С тех пор помутилось у меня в голове. Сколько уж лет прошло, а тот пожар как сейчас перед глазами стоит. Иногда в голове все ровно черным туманом затягивает. Временами сам не ведаю, что творю… Пощадите меня, ваше высочество! Пощадите, добрые господа! Не виноват я… Болезнь во мне… жрет меня болезнь… Не казните…

– Он, видно, с востока, – проговорил Герб.

– С востока я пришел, верно! – протянул руки к старику человек. – Как вы узнали?

– Я родился в тех краях, – сказал Герб. Он обратился к принцессе: – Тамошний древний обычай не велит казнить тех, кто совершил преступление в беспамятстве.

– Подданные Гаэлона, – резко сказала принцесса, – живут по законам королевства. Не оглядываясь на всякие дикие обычаи.

– Этот обычай не лишен смысла, – задумчиво проговорил Кай.

Четверо мужиков с топорами на плечах вошли на площадь. Толпа тут же подалась к этим четверым. Барбак, ожесточенно работая локтями, продрался к мужикам первым.

– Может быть, – тряхнула головой принцесса. – Но это к нему не относится. Эта гадина лжет. Не было никаких торговцев. Не было пьяной драки. Все, что он говорил, – ложь.

– Нет, ваше высочество, – учтиво поправил Литию Кай. – Не все. Когда он говорил о пожаре, в его словах не было лжи.

Человек с петлей на шее сжался и замолчал.

– Магия… – едва слышно пробормотал он. – Проклятая магия…

– Это не магия, – пояснил Кай, спокойно глядя на него. – Одна из наук, которые изучала ее высочество на Туманных Болотах, была о том, как отличить ложь от правды по выражению лица говорящего или по его голосу. Совершенно необходимая наука для будущей королевы.

Кай перевел взгляд на принцессу.

– Мы продолжим изучать эту науку, ваше высочество. Вы не вполне еще овладели ей, иначе определили бы: единственное, о чем не соврал этот человек, – о пожаре, в котором погибли его родители.

После этих слов полуодетый обмяк – страстное желание оправдаться перед господами отошло от него. Лицо разгладилось до мертвенной неподвижности, но рот плотно сжался. Он опустил голову.

Лития не успела ответить Каю. В огненный круг вступили только что явившиеся на площадь мужики. Среди них был и староста.

– Ваше высочество! – заговорил Барбак. – Все сходится! В доме его, в подполе, много вещей разных нашли. Одежда, утварь, оружие… И меч баронского ратника тамот-ко был. Говорили ж, что оборотень жрет жертв вместе с одеждой… Одежду-то он снимал, только кой-какие клочки раскидывал…

– Не удивлюсь, – проворчал молчавший до этого Оттар, – что на заднем дворе или в очаге человечьи кости валялись.

– И я не удивился бы, добрый господин! – немедленно поддакнул Барбак, по лицу которого легко можно было прочитать радость от того, что так все хорошо закончилось, и в свете этого события потускнели его прежние проступки, вызвавшие неудовольствие рыцарей-болотников. На Кая и Герба он все же избегал смотреть прямо, страшился. – У-у, погань! – замахнулся Барбак на человека с петлей на шее. – Прямо так бы тебя и раздавил! Кто ж подумать мог, что это самое чудище – и есть наш Варг! Да и как человеку могло в голову прийти такое: переодеваться оборотнем, чтобы прохожих грабить?!

Услышав свое имя, полуодетый человек у ног рыцарей и принцессы вздрогнул. Инстинктивно почуяв осторожный страх крестьян перед болотниками, он чуть придвинулся к старику Гербу. Тот, взглянув на него, задумчиво покачал головой.

– У него жена и сын, – сказал Кай. – Их допросили?

– Тут вот какое дело… – сразу сменил тон староста. – Они ж – мужиков в дом не пускали. Пришлось калитку рубить. Ну, порубили, вошли. А они – ублюдок этого гада и его баба – кинулись на мужиков. Оба с ножами…

– Мне энтот щенок руку прокусил, – басом сказал один из пришедших.

– Пришлось их… того… – закончил староста. – Ну, а по-другому-то как? Да и осерчали на этот выводок лесной люди…

Герб нахмурился. Но ничего не сказал.

– Теперича все просто, – снова осмелев, заявил Барбак. – Этого лиходея мы трогать не будем, нет… Нет, я сказал! – прикрикнул он на недовольно загудевших жителей деревни. – Мы его к барону в замок отвезем!

– Да башку ему срубить – и все дела, – буркнул Оттар и, закинув руку за спину, погладил рукоять своего топора. – То есть не мы… Пущай они срубят. Или сожгут. Мы же не можем… Рыцари Болотной Крепости не убивают людей… Хотя какой из него человек…

– Там, в замке, – продолжал староста, – пусть его светлость барон Жаром решит, что с ним делать. Нам за это награда будет. Всей деревне награда будет! – повысил он голос, чтобы его услышало как можно больше собравшихся.

И его услышали.

Толпа задвигалась, пропуская идущего к световому кругу. Крестьяне притихли, когда к старосте приблизился Аж Полторы Ноги. Парень хромал сильнее обычного, лицо его было бледно, но решительно.

– Всей деревне, говоришь, награда будет, – произнес Аж придушенно и зло, наступая на Барбака. – Да как бы не так… Себе больший кусок отломишь – это уж как водится.

– Ты чего? – забормотал староста, бросая косые испуганные взгляды на принцессу и рыцарей. – Чего городишь?!

Аж неожиданно для всех рассмеялся. То непонятное, что ворочалось в его душе все время, пока он сидел поодаль от гомонящей толпы, теперь просилось наружу. Шагнув из темени на свет, парень одновременно будто вышагнул за рамки обычного себя. Ему теперь было легко и свободно – так, как никогда в жизни не было.

– Ежели бы ты, гад, с баронским кузнецом договора не имел, не надо было бы всей деревне железяки у тебя втридорога покупать! – заговорил Аж. – А как торговцы в деревню приезжают – кто у них соль скупает подчистую? И нам же потом продает, и цены ломит такие, что хоть землю вместо соли жри?! Не ты? Да ежели б не ты, разве я по ночному времени в лес двинулся бы? Ты не лучше этого зверя, Барбак! Не лучше, да! Кто, когда тяжбы разбирает, ту сторону берет, откуда ему подарок пожирнее несут? Не ты? Его светлость барон Жаром тебе землю доверил делить! По справедливости ли ты делишь? Себе и родне – получше. А что останется – тем, кто побольше тебе притащит. А уж всякую дрянь – остальным! Так, земляки?

Народ недоуменно молчал. Кто-то из задних рядов робко вякнул:

– Так… – но на него сразу стали оборачиваться, и он замолчал.

– Ах ты ж… – пришел наконец к себя Барбак. – Поганец ты! При ее высочестве такие мерзости говорить!.. Смутьян! Власть не уважаешь, плюгавец хромоногий! Да из-за тебя всей деревне… Скрутите его, мужики! Вместе с Варгом к барону повезем! Пусть барон рассудит, кого из преступников какой смертью казнить!

Четверка с топорами первой двинулась к Ажу. Но двинулась как-то неуверенно. Аж, не пытаясь бежать, стоял, широко расставив ноги. Он тяжело дышал. И по бледному лицу его медленно расплывалась усталая улыбка – так улыбаются люди, совершившие наконец то, что давным-давно собирались совершить.

– Ишь ты какой… – хмыкнул Оттар, разглядывая Ажа.

Кай вопросительно глянул на Герба.

– Не трогать, – негромко проговорил Герб.

Принцесса, быстро шагнув к нему, прошептала на ухо:

– Что вы делаете, сэр Герб? По законам королевства владетели земель судят за преступления, случившиеся на их землях… Этот паренек выступил против старосты, назначенного бароном. Нельзя оставлять такое без ответа. Не вздумайте защищать его! Если этот… Барбак… действительно нерадиво исполняет свои обязанности, нужно просто известить об этом барона.

– Сначала, ваше высочество, необходимо разобраться, о каких именно преступлениях его светлость барона Жарома извещать, – ответил Литии Герб.

– Ваше высочество, – обернулся к Литии Кай, – разве вы услышали в словах Ажа ложь?

– Нет, – ответила принцесса. – То, что он говорил, – правда.

– Болотники могут вмешиваться в дела людей, – напомнил Кай изменение в правилах Кодекса. – Когда творится несправедливость и гибнут безвинные…

Он вдруг опустил взгляд на Варга.

– Что отличает человека от нечеловека? – спросил юный рыцарь так тихо, что можно было подумать, будто он задает вопрос самому себе. – Человек ответствен перед другими людьми. Это его Долг – быть ответственным перед окружающими.

– Эта… тварь, – сказала принцесса, явно имея в виду Варга, – тоже заботилась о своих близких… То есть о своей семье.

– О собственных детенышах заботятся и дикие звери, – вступил в разговор Герб. – А мы говорим о людях. О тех, кого должны оберегать от Тварей. Мы никого не собираемся судить. Мы просто хотим помочь.

– Долг… – произнес Кай, очнувшись от своих раздумий. – Послушай, брат Герб. И ты, брат Оттар. И вы, ваше высочество… Я скажу о том, что все мы давно и крепко знаем. Мы люди – и у каждого из нас должен быть свой Долг. Это и делает нас людьми. Что такое Долг? Это великое дело, которое направлено на благо остальных людей. Долг – тяжелейшее бремя, одному вынести его зачастую не под силу. Поэтому каждый должен делать то, на что способен.

– Верно, – улыбнулся Герб.

– Верно – для Туманных Болот, – заметила принцесса. – Если там, близ Болотного Порога, жить, не зная Долга, – Твари одолеют людей. А Большой мир… здесь сложнее. То есть нет – проще… Вы думаете, для старосты его должность – тяжкое бремя? Совсем наоборот.

– Бремя, – серьезно подтвердил Кай. – Только он этого не понимает. А непонимание это непременно приведет к беде.

Оттар, почесав в затылке, усмехнулся.

– Как же! – сказал он. – Здесь тебе, брат Кай, не Туманные Болота. Большой мир! Самая мелкая падла рвется к власти. Что ж она – бремя себе потяжельше ищет? Да ты на его дом посмотри… и на лачуги остальных крестьян. А лучше – на ряху его глянь. И на брюхо. Уж точно не от натуги брюхо у него так набухло.

– При чем здесь его брюхо? – удивился Кай. – Человек Долга может быть обжорой, пьяницей, прелюбодеем… Это неважно. Важно только одно – чтобы он старательно исполнял свой Долг.

– Болотники обязаны спасти невиновного от смерти, – говорил дальше Кай. – Значит, болотники тем более должны вразумить человека, отступившего от своего Долга. Ибо отступление от Долга – куда как страшнее смерти… Барон Жаром наложил на него бремя Долга, – продолжал Кай, кивнув на открывшего рот старосту. – И бремени этого он не вынес. Если он не способен справедливо управлять людьми – в чем мы уже имели возможность убедиться, – пусть делает то, что ему под силу. Обрабатывает землю и платит оброк.

– Да как же ж… – застонал староста. – Ваше высочество, что же это такое?..

Принцесса слушала Кая.

– Я совсем не новичок в Большом мире, – говорил юный рыцарь. – Я успел убедиться в том, что он устроен так же, как и мир людей, живущих на Туманных Болотах. Крестьяне обрабатывают землю и платят оброк, как и ремесленники в городах платят налоги – всяк своим господам. За что господа обеспечивают им защиту. В свою очередь феодалы и городские власти платят налоги в королевскую казну. И тоже вправе требовать защиты от короля. Каждому отведено свое место. Но вот чего я не понимаю: почему же так часто люди Большого мира не видят своего Долга?