Текст книги "Потеряшка (СИ)"

Автор книги: Роман Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

10. Люди из Органов

Когда мы вернулись домой, возле калитки стояла подозрительная белая иномарка. Невысокий мужчина, с маленькими усиками, и в аккуратном сером костюме, вышел из машины и показав удостоверение, представился:

– Майор Ковалев. Управление Федеральной Службы Безопасности. Соколов Владимир Сергеевич, вам сейчас нужно проехать с нами.

Из калитки вышел отец. Он грозно посмотрел на усатого:

– Да куда вы его опять забираете! Дайте хоть немного отдохнуть парню…

– Нам нужно задать гражданину Соколову несколько вопросов. Обещаю, что через два часа мы доставим его в целости и сохранности.

– Поехали тогда… – махнул я рукой.

– Володька, если что звони… – крикнул вслед Данила, когда я уже усаживался на заднее сидение иномарки.

Усатый сел почему-то не впереди, а рядом со мной. Водитель, совсем молодой парень, с интересом взглянул на меня в зеркало заднего вида, завел машину и неторопливо выехал на асфальт.

Через несколько минут мы подъехали к двухэтажному желтому зданию районного отделения полиции, и вошли внутрь. Поднялись на второй этаж, и вскоре оказались в просторном кабинете. На кожаном диванчике сидел седой коренастый мужичок в очках и худощавая брюнетка в очках и длинной клетчатой юбке.

Усатый жестом показал мне на стул и представил гостей кабинета:

– Владимир Сергеевич, это наш доктор Игорь Денисович, он проведет с вами небольшой обследование. А эта очаровательная женщина – психолог Ирина Анатольевна.

Женщина улыбнулась, обнажив немного крупные белые зубы. А доктор достал с пола серый чемодан-футляр, извлек из него белый квадратный прибор и стал подключать его черными шнурами к компьютеру.

– Владимир Сергеевич, если вас не затруднит, разденьтесь до пояса… – пробурчал доктор.

Я кивнул и оглядевшись, подошел к вешалке за дверью, чтобы повесить рубашку.

– Ирина Анатольевна, может пока кофейку попьем в соседнем кабинете? – предложил майор Ковалев.

Женщина кивнула и они тут же быстро вышли.

Когда я разделся до пояса и присел на стул, доктор одел мне на запястья браслеты с проводками, а на голову несколько липучек с такими же тонкими проводками.

– Посидите спокойно десять минут. Старайтесь не волноваться и ни о чем не думать.

– Как может человек ни о чем не думать? – удивился я.

Доктор ухмыльнулся и уставился на экран компьютера.

В кабинете стояла духота, хотя окно и было распахнуто настежь.

– Сплит-система как назло вчера сломалось… – хмыкнул доктор. – Владимир Сергеевич, сейчас я задам вам несколько вопросов. Постарайтесь отвечать правдиво и однозначно – да или нет.

Он подсоединил к компьютеру еще один продолговатый серый аппарат. Проводки на голове доктор снял, а на запястьях почему-то оставил.

– Вы Владимир Сергеевич Соколов, год рождения тысяча девятьсот семьдесят шестой, дата – пятое апреля?

– Да.

– Место рождения город Ленинск?

– Да.

– Вам сорок три года?

– Нет. То есть… получается – да…

– Вы утверждаете, что семь дней назад приехали на первую смену в пионерский лагерь «Золотой колос» Зареченского района?

– Да. Все верно.

– Это произошло в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году?

– Да.

– Вчера рано утром вы самовольно покинули расположение пионерского лагеря, чтобы убежать домой?

– Да.

– Большое спасибо за ответы, можете одеваться.

Не успел я одеть рубашку, как в кабинет вошли майор Ковалев и Ирина Анатольевна.

– Ну что у нас, Игорь Денисович, как тесты?

Доктор устало вздохнул, снял очки и протер стекла белым носовым платком.

– По здоровью замечаний нет. Состояние как у обычного сорокалетнего мужчины. Мозг тоже нормально работает. Ну а детектор показал… что он рассказал действительно чистую правду. Владимир Сергеевич действительно еще вчера утром был тринадцатилетним мальчиком, пионером, и находился… в восемьдесят девятом году…

Доктор машинально взял в рот дужку от очков и задумался.

– Скачок во времени? – удивился майор.

– Возможно он попал в аномальную зону… нужно обследовать всю территорию, по которой он перемещался. В моей практике это второй случай.

– А первый какой?

– В Америке произошел, в девяносто девятом… тогда в Мичигане нашли бродягу, и он утверждал, что заснул в семьдесят четвертом, под железнодорожным мостом, а проснулся через двадцать пять лет… Тогда действительно все совпало на сто процентов. Утечка от американских коллег случайно произошла, через нашего резидента… а сейчас об этом можно даже в интернете прочитать.

– Владимир Сергеевич, – тихо сказал майор, – вчера из Зареченского РОВД с нами связался майор Михайлов. Он вкратце рассказал вашу историю и утверждал, что был знаком с вами еще по пионерскому лагерю.

– Костя?

– Да. Константин Юрьевич. Об этом странном деле знает только он, люди, находящиеся в этом кабинете, и вы.

– Мои родственники тоже в курсе.

– В общем, я попрошу вас их предупредить и самому не распространяться об этом происшествии. Сенсации нам сейчас ни к чему.

– Дело государственной важности? – попытался пошутить я.

– Зря вы так иронизируете. Сами представьте такую ситуацию. Еще не хватало, что наши граждане начнут туда-сюда перемещаться. Не понравилось в России… а махну-ка я назад, в СССР… В Союзе что-то не срослось – бац, и человек в будущее подался… Согласитесь, неприятная катавасия получится…

– Вообще-то да… – почесал я затылок.

– Место, где вы перемещались, когда убегали из пионерлагеря, сейчас укажете на карте, а наши ученые и сотрудники постараются найти его и тщательно изучить… А вас я попрошу никому и ничего не говорить.

– А если меня знакомые будут расспрашивать?

– Значит придумаем для вас такую легенду. Вы бежали из пионерского лагеря, вас похитил сумасшедший маньяк-ученый и привез в глухое селение в тайге. Там он пичкал вас медицинскими препаратами, вы потеряли память и думая, что вы его сын, жили вместе с ним в маленькой таежной деревушке… А недавно этот сумасшедший старик умер, вы попали в племя алеутов, и на вас случайно натолкнулась научная экспедиция в тайге. Вскоре медики поставили вас на ноги, вернулась память, и вы приехали назад, на Родину. Кстати, подобный случай действительно имел место в конце девяностых годов.

– Ну хорошо… я вас понял.

Женщина внимательно посмотрела на меня:

– Владимир Сергеевич, а как вы себя чувствуете в новом для вас времени? Не испытываете дискомфорт?

– Я пока толком ничего не понял…

– А интересно, какого это сразу, в одночасье, из мальчика стать взрослым мужчиной? Наверняка вы испытываете некий стресс и дискомфорт…

– Ощущения пока непонятные, странные… Но больше всего мне обидно, что у меня не было юности, молодости, я сразу стал сорокатрехлетним мужчиной. Будто меня заколдовал кто-то…

– Я оставлю вам свою визитку. По всем вопросам или если вам понадобится помощь психолога – можете звонить. Сотовым телефоном уже обзавелись?

Я угрюмо кивнул.

– Владимир Сергеевич, – тихо сказал майор, – сегодня суббота, а в понедельник не забудьте явиться в паспортный стол и написать заявление о выдаче паспорта. Я предупрежу работников паспортного стола о вашем странном случае.

– Спасибо.

– А сейчас не смею вас задерживать. Михаил вас отвезет.

– Спасибо. Я хочу прогуляться. Пройтись по родному городу…

– Прогуляйтесь, конечно… Два года назад у нас восстановили городской парк, обновили набережную, так что не все так плохо в городе, как кажется на первый взгляд…

11. Странные встречи

Я вышел из Райотдела полиции и немного прошелся по городскому парку. На узких асфальтовых дорожках каталась малышня на больших машинках, вдоль аллеи раскинулись новые скамейки, мужичок с синей униформе ремонтировал детские качели, в парке даже имелся небольшой круглый фонтан, но он почему-то не работал.

Пожилая женщина с маленькой девочкой в цветастом сарафане сидели на скамейке и неторопливо ели мороженое.

– А почему фонтан не работает? – удивился я.

– Воду и электричество экономят, – ответила женщина, – включают на праздники или когда большое начальство из города приезжает. Для показухи.

Я вздрогнул, услышав знакомый голос, и присмотревшись, узнал свою учительницу, Веронику Сергеевну. Она сильно постарела и похудела, вокруг глаз образовалась мелкая сеточка морщинок, и только ее глаза были по-прежнему такие же красивые, а взгляд излучал теплоту.

– А вы меня не узнали, Вероника Сергеевна?

Она внимательно посмотрела на меня и тут же улыбнулась:

– Соколов Володя… Ты же пропал без вести еще подростком…

– Как видите, нашелся… «Школу» вот только не успел прочитать, которую вы мне на лето в шестом класс задавали…

– Какая поразительная у тебя память, Володя, наверное, уже лет тридцать прошло с тех пор…

– Бабушка! Кто это? – девочка.

– Света, это мой бывший ученик Владимир Соколов. Так где же ты пропадал все это время, Володя?

Я махнул рукой:

– Длинная история! А вы еще в школе работаете?

– Да. Преподаю пока. И частенько со светлой грустью вспоминаю, как легко было учить детей раньше и как тяжело сейчас, в наше время.

– А почему сейчас тяжело?

– Да потому что думать сейчас никто не хочет. Размышлять. А зачем? Нажал кнопку на телефончике – и тут же нашел ответ на любой вопрос в интернете…

– В каком интернете?

Учительница странно взглянула на меня:

– А ты, Володя, я вижу, счастливый человек. Даже про интернет не слыхал… Как же все вокруг сейчас переменилось! Будто этот мир совсем с ума сошел. На уроке ребята уткнутся в свои телефончики, и ничего им больше не надо… А я до сих пор весь ваш класс хорошо помню. Сколько ребят талантливых! Семен Кривогузов сейчас в Москве, известным журналистом стал, Галина Тишкова в кино снимается…

– Да вы что! Она же страшненькая была…

– Да что ты, Володя! Звезда наших российских сериалов…

– А про Гену Киселева что слышали?

– Он военный. Полковник. Сейчас уже на пенсии, где-то в Ростове живет, – она вздохнула, – вот только Димочку Горшенина жалко…

– А что случилось?

– Погиб еще в первую чеченскую. В девяносто шестом…

У меня сжалось сердце. Как же так?! Маленький и вертлявый Димка погиб на войне…

– Ладно, Володя, пойдем мы, Светочке на танцевальный кружок нужно..

Вероника Сергеевна взяла за руку девочку, и они неторопливо направились на выход из парка, к Дворцу Культуры.

Я медленно брел по улице родного города, погрузившись в свои мысли. Что же произошло со страной за это время? Что стало с людьми? Прохожие шли мимо с хмурыми лицами, спеша по своим делам. Интересно, куда все так спешат, если в городе разрушили все заводы и комбинаты?..

Молодая женщина, в деловом зеленом костюме, шагнула ко мне навстречу:

– Мужчина, можете уделить пять минут для небольшого опроса?

– Могу.

– Скажите, вы поддерживаете «Единую Россию» и президента Путина?

– А что… у нас в стране разве правит президент, как в Америке?

Женщина тихо рассмеялась.

– А вы с чувством юмора. Это хорошо. Следующий вопрос. Как вы относитесь к тому, что на Западе до сих пор не признают Крым российским?

– Знаете… я долгое время жил в глухой тайге… И даже толком не понимаю ваши вопросы. И причем тут вообще Крым?

– Я поняла… – растерялась женщина, – тогда хотя бы выскажите свою точку зрения по поводу повышения пенсионного возраста для россиян?

– А зачем пенсионный возраст повышать, если и так работать негде?

Я кивнул на развалины Механического завода, где когда-то работало около трех тысяч человек из нашего городка.

Женщина кивнула, что-то пометила в блокноте и буркнув: «Спасибо», быстро направилась на другую сторону улицы.

Когда я почти добрался до дома, рядом притормозила красная иномарка. Из нее вышла высокая женщина с короткой прической и удивленно уставилась на меня:

– Соколов. Володя. Ты что ли?

– Я…

Приглядевшись, я узнал Лену Полякову, мою невзрачную одноклассницу-троечницу.

– Лена?!

– Слушай, а ты когда вернулся? Про тебя слухи ходили, что тебя в пионерлагере цыгане похитили и в Румынию увезли…

– Убежал я от цыган…

– Вот и хорошо. Володя, мы хотим собраться в субботу. Двадцать пять лет прошло, как школу закончили. Ты как, сможешь прийти?

– Конечно приду. Времени свободного у меня теперь много…

– Хорошо. Тогда в субботу, в шесть вечера, в кафе «Золотой шмель».

Она подмигнула:

– А ты хорошо выглядишь. Даже сорока не дашь…

«А позавчера только было тринадцать…» – мрачно подумал я.

Дома я с интересом осмотрел новые предметы двадцать первого века: микроволновую печь, ноутбук и большой телевизор с пультом. Отец рассказал, что телевидение спутниковое, указав на большую круглую тарелку за окном, и показывает почти триста телевизионных каналов. Изображение у телика оказалось классное, но пролистав каналы, я с удивлением обнаружил, что показывают всякую хрень. На одном из каналов по залу со зрителями бегал субтильный длинноволосый очкарик, рассказывая, что у певца Александра Серова объявился внебрачный семнадцатилетний сын в Воронеже. На другом канале показывали странный фильм, где все друг в друга стреляли, бегали по крышам зданий и с чудовищной скоростью перемещались на машинах по городским улицам. На третьем канале солидные мужики в костюмах орали друг на друга, оскорбляли и хватали за грудки, размахивая кулаками.

Я вздохнул, выключил телевизор и попросил маму показать, как включить ноутбук и зайти в интернет.

– Я сама интернет только два года назад освоила, – улыбнулась мама, – когда Данила ноутбук подарил. И сразу скажу тебе, Володя, не стоит верить всему, что там написано.

Мама научила меня пользоваться интернетом, и я засиделся у мерцающего экрана почти до глубокой ночи, читая и поражаясь, что произошло со страной за последние тридцать лет.

Многое я так до конца и не понял. Распад СССР. Приватизация. Экономический дефолт. Война в Чечне.

Голова шла кругом от всех новостей, когда я лег на подушку, то почти сразу уснул…

С утра небо затянуло серыми тучами и заморосил летний дождь, оставляя мелкие капли на стекле.

Мы сидели на кухне и пили чай с вареньем и пирожками, которые с утра напекла мама.

– Совсем забыл! – отец хлопнул себя по лбу. – Володя, если дождя после обеда не будет, давай с тобой шифер на сарае перестелим. Уже два месяца как купил, а перестелить не с кем… Данька все время занят, а из соседей вокруг одни старухи и остались…

– Молодежь, наверное, вся в город уезжает?

– Конечно, а что здесь делать? Ни работы, ни перспектив…

– Так была раньше и работа, и дома строились… ты же сам на стройке работал… А Механический завод, Молочный, Консервный… куда все делось?

– Станки давно порезали на металлолом, все цеха разобрали, вот они, наши новые экономические реформаторы… – хмыкнул отец.

– Сереж, у нас мука и сахар закончились, – тихо сказала мама отцу, – ты бы сходил в «Пятерочку».

– Давайте схожу, – улыбнулся я, – тем более дождик уже закончился. Где ваша «Пятерочка» находится?

– А прямо за углом, где раньше вы на пустыре в футбол гоняли… – показал отец.

Возле магазина ко мне подошел патлатый небритый мужик, облизнув сухие, потрескавшиеся губы:

– Земеля… выручи… совсем худо мне.

– Да что случилось?

Я присмотрелся, и с удивлением узнал в пропойце бывшего отличника и старосту Дениса Зайцева.

– Денис, ты что ли?

Он похлопал глазами, но похоже, так и не признал меня.

– Тридцать рублей всего не хватает… я обязательно верну… худо мне очень…

Я полез в карман, рассматривая странные диковинные деньги, которые дала мама, и протянул бывшему старосте пятьдесят рублей.

– Премного благодарен… дай Бог здоровья… – затрясся Денис и тут же скрылся в темном переулке.

В магазине я купил все по списку, а когда вышел, почти к ступенькам подъехала красивая черная иномарка, а из нее вылез… батюшка. Настоящий поп с бородой, в рясе, и с огромным крестом на груди. Я узнал батюшку и застыл на месте, не веря своим глазам. Это был наш бывший директор школы и коммунист Петр Савельевич Лебедев. В восемьдесят седьмом году, когда родители Коли Переяслова тайно крестили его в церкви, в соседнем селе, об этом прознал директор. Он тут же собрал всю пионерскую дружину в спортзале. Бедного Колю вывели на середину зала, и Петр Савельевич гневно обличал его минут десять, называя «поповичем» и «антисоветчиком». Тогда же, при всех, с Коли публично сняли пионерский галстук. Бедный мальчишка сильно страдал из-за того, что его лишили пионерского галстука, частицы красного знамени. Это было в то время настоящим позором. Ходили слухи, что он даже хотел полезть в петлю… хорошо, что все обошлось…

– Здравствуйте Петр Савельевич! – кивнул я бывшему директору.

– И тебе быть здравым, сын мой, – кивнул батюшка и направился в магазин…

«Чудны дела твои, Господи…» – задумался я, шагая домой с пакетом, набитым продуктами.

После обеда выглянуло солнышко. Мы с отцом сняли с крыши сарая старый, потрескавшийся от времени шифер, и закрепили новые крепкие листы.

– Пап, а что с Денисом произошло? Он что, спился?

– Да… все у парня в жизни пошло кувырком. А ведь был председателем Совета дружины в школе. Сельскохозяйственный институт закончил, даже в нашей администрации некоторое время работал… А потом с женой развелся, батя у него умер, а Денис на стакан подсел… С работы его турнули, все подрабатывал случайными шабашками, а потом и вовсе перестал работать. А на материну пенсию сильно не погуляешь, вот и побирается теперь возле магазина на чекушку…

– Не может себя в руки взять?

– Вроде и кодировали его. Ничего не помогает. Полгода максимум и опять в запой…

– А что значит кодировали?

– Гипноз против алкогольной зависимости, или ампулу специальную вшивают… я даже и не знаю толком. Никогда не вдавался в подробности.

– А наш бывший директор батюшкой стал?

– Этот хамелеон сразу перекрасился. Когда почуял неладное. В девяносто первом из партии вышел и подался в Семинарию. У него в соседнем районе свой Приход.

– Я вчера допоздна в интернете сидел, но так и не понял, почему СССР распался? Многие винят Горбачева…

– Горбачев, я думаю, тоже сыграл свою роль. Но основных факторов много. Союз ведь был, по сути, как большая неуклюжая машина, которая медленно поднималась в гору, но однажды сорвалась вниз и рассыпалась… Тут все в кучу сложилось: и плановая экономика, приведшая к дефициту продуктов и товаров, и неудачные реформы, и недовольство населения… обо многом умалчивалось, только сейчас открываются темные пятна истории.

– Пап, а разве мы плохо жили в Союзе? Тебе квартиру дали бесплатно. Обеспечили работой. Нужно место в детский сад – пожалуйста. Путевка на море от профсоюза – пожалуйста…

– Я все же думаю, к развалу Союза америкосы или англичане руку приложили… – задумался отец, – помнишь такой тезис из истории: «Разделяй и властвуй…» Вот они и разделили великую державу на кусочки. А сейчас вот на Украине свои порядки наводят. Везде, гады, свой нос суют…

– Ты мне скажи, жизнь стала лучше или хуже?

Отец пожал плечами:

– В чем-то лучше, а чем-то и хуже. Скоро сам все увидишь.

– Пап… я завтра хочу к Даниле в город поехать. Он обещал меня к себе на работу устроить…

– Может оно и верно… что тебе в нашем захолустье торчать… – пробормотал отец, – может и женишься еще…

В столовке я выпил два стакана бесплатного молока, а за кекс пришлось заплатить целых тринадцать копеек.

– Сокол, давай с физики свалим, – толкнул меня по плечу Генка Киселев, мой закадычный друг еще с раннего детства. Больше всего крепыш Генка любил физкультуру, уроки труда и немного историю. Остальные предметы, в особенности математику и физику, просто ненавидел, и тупо все списывал у отличницы Анечки Симаковой, с которой сидел за одной партой с третьего класса. Свое право переписывать готовые решения задачек он отрабатывал сполна, защищая симпатичную отличницу от школьных хулиганов.

– А куда пойдем, Геныч?

– На озеро. Мишка Синяк с бандой понтонный плот сейчас оборудуют. Поплаваем с ними, а после с водокачки попрыгаем…

– А где они понтонный плот надыбали?

– Мишкин батя в «Мостострое» работает, вчера притащил на «Мазе».

– Тогда побежали, из-за одного урока ничего не будет…

Мы вернулись на второй этаж, незаметно забрали школьные сумки с подоконника, и помчались вниз, неожиданно столкнувшись на лестнице с нашим старостой, Денисом Зайцевым.

– Куда это вы собрались? – Денис нахмурился, уперев руки в бока.

– Денис, мы сваливаем, – Генка легонько толкнул его в плечо.

– Тогда я отмечу ваш пропуск в своем журнале. Да и Игорь Константинович останется недоволен.

– Отмечай-отмечай… стукачек… – пробормотал я.

По дороге на озеро мы зашли на стройку, забрались на второй этаж блочного недостроенного дома, и усевшись на кучу керамзита, неторопливо закурили.

– Ну что, как насчет сплава на лодке по Ахтубе? – Гена важно выпустил сизый дымок через ноздри.

– Меня родители в июне в пионерлагерь отправляют. На весь месяц.

– А тебе это надо?

– Поеду. Я же еще ни разу в пионерлагере не был.

– Я в прошлом году был в «Орленке». Мне совсем не понравилось. Поднимают рано, везде строем ходишь, да еще тихий час этот… Тебе куда путевку взяли?

– В «Золотой колос».

– Далеко. И захочешь – не сбежишь.

– А зачем сбегать?

Гена пожал плечами:

– У нас каждую неделю кто-нибудь ноги делал…

– Родители хотят в квартире ремонт сделать, чтобы я под ногами не путался. Мне сказали – или к бабушке в деревню или в пионерлагерь. Я решил – тогда лучше в лагерь поеду…

– А сестренка твоя, Маринка?

– Она же все равно целыми днями в детском садике.

– Понятно. Но ничего, тогда в июле отправимся в сплав по реке. Месяц быстро пролетит… – Генка метким щелчком пальца выбросил окурок в бетонную щель в плите. – Погнали на озеро!