Текст книги "Отмеченный молнией (СИ)"

Автор книги: Роман Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да-а-а, – протянул визир с легким разочарованием и одобрением одновременно. – Гасить эмоции я тебя все-таки научил. Хотелось бы мне знать, что ты сейчас чувствуешь?

– Отчаяние, – признался Риордан и добавил. – Биккарт решил заманить Фоллс в сундук.

Заманить в сундук. Тактический прием Мастеров войны, когда физически одаренного поединщика выпускают против первой звезды противника. Выпускают в тот момент, когда лучший вражеский боец начинает уставать. И сила побеждает мастерство.

– Дертин не просто сундук, а сундук с висячим замком, ключ от которого потерян.

– Вы про его болевой порог?

– Да.

У Дертина была особенность, которой никто не мог дать объяснение, даже доктор Пайрам. Он почти не чувствовал боль. Такой изъян был особенно ценен на Парапете Доблести. Это превращало обычную карту в козырь. Но тем не менее, Дертин все равно был обречен. Риордан решился:

– Скажите, ваша светлость, у нас есть шансы надавить на Биккарта, чтобы он изменил боевой состав?

– Абсолютно никаких. Упрямство Мастера войны вошло в поговорку. Ему не впервой идти против всех, даже против воли короля. Не забывай, в результате чего ты сам оказался в столице.

Каждый новый призыв Овергор по традиции начинал с рекрутов из Гроендага. Там были лучшие воинские школы, город бредил войной, более того – он с нее жил. А Биккарт вообще решил обойтись без гроендагских новобранцев, предпочтя им молодежь из Вейнринга. Скандал был оглушительным. Но Биккарт наплевал на все и сделал по-своему. Так был призван Риордан и его земляки.

– Я не стану запрещать тебе плести эту интригу, – продолжал визир. – Потому что сам ослушался бы приказа в подобной ситуации. Как ослушаешься ты. Юношеские иллюзии насчет вечной дружбы исчезают с возрастом, которого ты пока не достиг. Но честно предупреждаю – у тебя ничего не получится. Разве что прикончить Биккарта и договориться с его преемником. Надеюсь, что на это ты не пойдешь.

Накнийр замолчал, ожидая от своего воспитанника подтверждения.

– Я люблю Дертина, он мой названный брат. Но судьба Овергора важнее, ваша светлость.

– Хорошо, тогда не будем больше об этом. Полагаю, что мы выяснили все, что тебя волнует и теперь можем поговорить о моих заботах.

Накнийр сказал это своим обычным язвительным тоном, но Риордан знал, что он не всерьез упрекает его в пренебрежении к службе и поэтому не придал словам патрона значения. Он подробно доложил все, что увидел и о чем узнал в результате осмотра места преступления.

– "Кабаний клык", говоришь, – повторил визир название приема. – Ты знаешь, кто владеет таким ударом?

– Одного знаю.

– И кто же это? – Осведомился Накнийр.

Стоило Риордану на мгновение замяться, как визир остановил его жестом руки.

– Я понял, можешь не отвечать. Несомненно, это мастер Кармарлок. Отставной поединщик, отпетый пьяница и начальник личной охраны принца Унбога. И твой бывший командир, который конечно же хвастался перед тобой своими умениями.

Риордан хотел возразить, что Кармарлок отнюдь не хвастун, но решил этого не делать, потому что визир снова его таким образом подначивал.

– Итак, по делу Седла у нас есть одна верная зацепка – редкий фехтовальный прием. Имеется, как минимум один человек, в арсенале которого этот прием присутствует. Более того, прослеживается ясный мотив. Мы помним, что некоторые аспекты деятельности Унбога носили криминальный окрас. Он мечтал добраться до тотализатора, но начал с поборов. Я осведомлен, что ты в период работы на барона участвовал в нескольких подобных акциях. Риордан, прекрати делать невинное лицо! Уж не пытаешься ли ты мне втереть очки? – Рявкнул Накнийр.

– Даже мысли не было, ваша светлость.

– Когда барон женился на принцессе Вере я приказал ему забыть о подобных проделках, как забуду о них я. Это не подобающее занятия для того, кто числится в списках наследников престола. И вроде бы объяснил на доступном языке. Значит, если версия с Кармарлоком подтвердится, получается, что он пренебрег моими словами, – глаза визира сверкнули. – Это дорого ему обойдется. Следовательно, нужно будет навести Кармарлоку визит вежливости. Прощупай его в разговоре. Теперь ты знаешь, как отличить ложь от правды. Ты сможешь найти повод, чтобы вновь посетить этот дом?

– Да, ваша светлость.

– Какой?

– Помните того бедолагу, которого мне удалось спасти от рук шайки негодяев в тюрьме? Его имя Скилленгар. Благодаря вам его потом вылечили от чахотки, которую он заработал в глейпинском каземате. Так вот, мне удалось пристроить его мастеровым в хозяйство Унбога. Пора мне навестить должника, узнать, как идут дела.

– Стой! Остановись! – изумленно воскликнул визир.

Риордан немедленно смолк.

– Правильно ли я понял, что тебе удалось внедрить в дом Унбога своего человека?

– Можно и так сказать.

– Невероятно, – прошептал визир. – Положительно, Магату следует задуматься о пенсии. Целый год он пытается ввести в окружение Унбога нашего агента, а потом рассказывает мне сказки об удивительной проницательности этого Кармарлока. Да так убедительно, что я начал в них верить!

– Магат не так уж и провинился, – Риордан решил вступиться за старшего агента. – Дело в том, что всю дворню там набирают из поместья Унбога. Каждый из них – физически крепкий парень, который способен на большее, чем просто подметать газон. Они проходят школу муштры с детства, так что никого чужого в это братство не впихнуть. У меня получилось лишь по причине, что на тот момент я пользовался безграничным доверием Кармарлока и его господина. А преступное прошлое Скилленгара, наоборот, сработало в его пользу. Вместе с верным человеком они получили его связи в криминальном мире Овергора.

– Все лепится одно к одному, – промолвил Накнийр. – Стало быть, успех в любовных делах настолько вскружил новоявленному принцу голову, что он решил выступить против моей воли. Я мог одним движением мизинца вычеркнуть его из списка претендентов на руку принцессы Веры, но не сделал этого. И вот расплачиваюсь за свою доброту. Теперь шутки в сторону. Риордан! Ты встретишься со своим человеком и превратишь его в нашего полноценного информатора. Я хочу знать все. Даже количество овса, которое ежедневно потребляют лошади в конюшне этого зомердагского выскочки. И вот еще что... Твоя подружка тоже начнет сотрудничать с нами.

– Ваша светлость, но…, – начал было Риордан.

– Что, «ваша светлость»? – передразнил его Накнийр. – Мне плевать, если ты перетрахаешь фрейлин обеих принцесс и царствующей королевы. Можешь залезть под юбку даже жене Верховного фальцграфа, я ни скажу ни слова. Особенно, если ты потом сам выпутаешься из проблем. Но здесь под угрозой МОЯ РЕПУТАЦИЯ. Поэтому никаких «но» быть не может! Каждый из моих людей должен сделать все для того, чтобы свершилось возмездие. Ты меня понял, Риордан? Все!

Визир говорил тихим голосом, который иногда спускался до свистящего шепота. Риордан слушал его и понимал, что еще ни разу не видел патрона в таком бешенстве. На то была веская причина. Если свита Унбога действительно замешана во всех этих убийствах, значит принц решил, что Накнийр ему не указ. Это был вызов, на который предстояло ответить.

Риордан ясно осознавал, что если откажет, то может навсегда утратить расположение визира. В реалиях Овергора это было равносильно самоубийству. Но сказать "да" он не мог.

– Ваша светлость, я предан вам душой и телом и за последние несколько месяцев не раз это доказал. Вы можете свободно распоряжаться моей жизнью. Если прикажете выйти на Парапет против Фоллса в одиночку, то я пойду туда и даже не поинтересуюсь, зачем это нужно. Но риск – это удел мужчин, а не женщин. И втягивать обманом Парси в наши делаю я не желаю.

Визир откинулся на спинку кресла и вздохнул. Ну, вот, это случилось снова. Риордан опять сказал ему "нет". Причем по его же собственной вине. Он иногда забывал, что его протеже – товар штучный и тактика нажима с ним не работает. Память вернула Накнийра в ту ночь, когда ликвидировали резидента крайонского братства, а Риордану было предъявлено обвинение в государственной измене. Этот щенок выглядел смятенным, но не испуганным. Визир прошел в его комнату, понимая, что за его спиной Риордан сжимает в руке спрятанный в кармане кинжал. Накнийр прикинул, что он не станет нападать, пока не выслушает, что же ему предлагают. Тогда он покорил Риордана своей смелостью и логикой. Более того, буквально через час этот щенок настолько опомнился, что посмел давать советы тайной полиции. Одним из этих советов, они, кстати, удачно воспользовались.

Когда визир заговорил снова, его интонация смягчилась.

– Кто говорит об обмане? Послушай, Риордан, я сам когда-то был молодым и еще кое-что помню. По части холодного расчета эти девицы обставят любого купчину. Я просто констатирую факт, а не ставлю им это в вину. Красота фрейлин – товар скоропортящийся. Три-четыре года, ну максимум пять лет и они получают отставку. За такое короткое время им нужно обеспечить себе состояние или устроить свою судьбу. А все потому, что девушки уже отравлены столичным лоском и снова уехать в родную глушь для них все равно, что похоронить себя заживо. В мои годы фрейлины обожали ювелирные побрякушки. На них по сходному курсу они обменивали свое расположение. У каждой был сундучок с подарками от поклонников, в котором все украшения подлежали строгому учету и оценке. А знаешь, откуда у них эта алчность? Все просто. Каждая побрякушка – это кирпичик в фундаменте их будущего благополучия. Вот пришло время и вчерашнему перлу красоты отказывают от двора. Слезы выплаканы, а потом содержимое ее сундучка до последней брошки переходит в собственность какого-нибудь ювелирного дома. А дальше недавняя фрейлина становится обладательницей маленького ателье и преображается в модистку. Что смотришь удивленно? Почти все модистки в Овергоре бывшие фрейлины. Они вращались в свете, обладают вкусом, поэтому знают толк в нарядах.

Не прерывая рассказа Накнийр поднялся с места, отпер ключом секретер и начал рыться в бумагах. Потом достал несколько толстых папок и вернулся в свое кресло.

– Такой вариант карьеры скорее неудача, чем успех. Но и не катастрофа. Катастрофа – это возвращение под отчий кров. Возврат в родные пенаты для них равносилен диплому невостребованности. Знаешь, чтобы избежать подобного клейма, некоторые девушки предпочли судьбу куртизанок. Так что стать модисткой для них не самое худшее. Следующая ступенька на лестнице успеха – это оказаться в содержанках у какого-нибудь вельможи или его отпрыска. А вершиной счастья, безусловно, считается брак. Девушка получает мужа, а не любовника, у ее детей будет отец, а у нее самой – собственный дом и уверенность в завтрашнем дне. В их силки редко попадаются жертвы с высокими титулами, потому что наверху мало дураков. Умные люди предпочитают соединять состояния и земли, а не дробить их.

Накнийр отодвинул в сторону почти все документы, оставив перед собой только несколько листов с гербовыми печатями. Быстро пробежал их глазами, а затем бросил перед собой на красный бархат стола.

– Офицеры стражи, отставные поединщики, торговцы – вот перечень законной добычи фрейлин, – продолжил визир свою лекцию.

Риордан внимательно слушал патрона, не понимая, куда тот клонит. Накнийр сделал паузу и внимательно посмотрел на своего воспитанника.

– Ты! – Визир ткнул в его сторону указательным пальцем. – Тоже весьма привлекательная партия. С высоким статусом, но без понятных перспектив, потому что твое служебное положение дает защиту, но не дает денег. Лови, – Накнийр рывком выдвинул ящик стола и метнул Риордану туго набитый кошелек.

Личный секретарь даже не поймал, а остановил его, мягко поставив ладонь на траектории полета снаряда. Кошелек на мгновение словно прилип к ней, а потом упал в уже оттопыренный карман его кафтана. Это была их обычная забава. Визиру доставляло удовольствие наблюдать в действии молниеносную реакцию своего протеже, а Риордан охотно демонстрировал патрону свои способности. Накнийр досмотрел фокус с кошельком до конца, удовлетворенно крякнул и продолжил:

– Вот, как мы спланируем с тобой эту операцию. Для начала ты купишь своей возлюбленной новый экземпляр в ее сундучок драгоценностей. Это должна быть по-настоящему стоящая вещь. Уверяю тебя, что получив такой подарок девушка сразу догадается, что у вас с ней будет какой-то особенный разговор. Эти бестии очень чувствительны к деталям и все понимают без лишних слов. Ты скажешь ей, что мы нуждаемся в любой информации относительно дел принца и принцессы. Про государственную необходимость можешь не упоминать, она даже бровью не поведет. Скажи, что дорожка следов от нескольких преступлений ведет прямо к Унбогу, и теперь мы должны его проверить. Пока все честно, не так ли?

Риордан кивнул с недоверчивым видом. Ему не нравилась сама идея подкупа Парси.

– И еще добавь, что тебе лично обещана высокая награда, если ты распутаешь это дело.

– Не понимаю, ваша светлость, при чем тут я.

Визир усмехнулся и подтолкнул к Риордану те документы, которые он достал из секретера.

– Личная преданность прекрасна сама по себе, но она работает еще лучше, если вознаграждается должным образом. У меня в Овергоре есть несколько приобретений по части недвижимости.

Риордан за месяцы на службу у визира немного пообтесался в его делах и знал, что Накнийр входит в десятку самых крупных землевладельцев столицы. Он взял в руки документы, которые дал его визир и с непонимающим видом взглянул на своего начальника.

– В Воинском квартале мне принадлежит небольшой домик, – пояснил Накнийр. – Ничего особенного. Два этажа, садик позади, хозяйственные постройки. Не дворец, конечно, но вполне приличный. Чтобы его содержать требуются средства, которых у тебя нет. Поэтому к этому особняку прилагаются еще два доходных дома, рента с которых покрывает все издержки по основному строению.

– Я чего-то не понимаю…

– Давно ли ты стал тугодумом? Ты станешь владельцем всей этой недвижимости через три года безупречной службы. Заметь, что слово "безупречной" сейчас прозвучало не для красоты.

Риордан едва не присвистнул от удивления. Да это целое состояние! Даже земельные участки на окраинах Овергора торговались за баснословную цену, а тут несколько домов. Он моментально сопоставил щедрость патрона с делом, которым ему предстоит заниматься и понял, что ставки запредельно высоки. Если Унбог возьмет верх в конфликте, визир потеряет часть своего влияния, а это значит, что Накнийр действует прагматично, потому что даже маленькая толика влияния не что иное, как огромные деньги. Он желает, чтобы в этом бою его оружие было заточено, как бритва и направлялось крайне замотивированной рукой.

– Право не знаю, как благодарить вас, ваша светлость.

Накнийр усмехнулся.

– Пока еще рано. Поблагодаришь через три года, когда я подпишу дарственные. А пока я хочу, чтобы ты упомянул об этой награде своей Парси. Держу пари, что она тут же потащит тебя в постель, так что удивительная ночь тебе гарантирована.

– Не вижу связи, ваша светлость.

Обычно сдержанный Накнийр от негодования всплеснул руками.

– Он, видите ли, не видит! Такому имуществу понадобится досмотр. А поскольку ты все время занят на службе, значит тебе потребуется рачительная хозяйка. Держу пари, что твоя Парси поймет эту мысль в мгновение ока.

Риордан нахмурился.

– Ваша светлость, но я еще не задумывался о женитьбе. Получается, что я внушу девушке ложные надежды, воспользуюсь ее доверчивостью.

– Доверчивая фрейлина? Ха! Эти два слова сами по себя анекдот. Я и не прошу, чтобы ты обманывал свою милую. Просто обрисуй ей собственные перспективы. Дальше уже ее забота тебя окрутить, об этом можешь не беспокоиться. Если она не справится, при чем тут ты? Тем более, что я не предлагаю расплачиваться за важную информацию ложными надеждами. В кошельке достаточно денег на четыре подарка для ее сундучка. Теперь я оплачиваю твои любовные утехи, Риордан. Считай это везением. Но информация должна быть стоящей. Ясно?

Риордан молча поклонился. Вся эта история с подкупом Парси ему совсем не нравилась, но формально визир сумел ответить на все его сомнения. Дальнейшие препирательства выглядели бы придирками и упрямством.

– Если мы все выяснили, больше я тебя не задерживаю. После визита к Кармарлоку явишься ко мне на доклад.

– Непременно, ваша светлость.

Риордан положил на край стола гербовые бумаги, еще раз поклонился и направился к двери. Не доходя до нее двух шагов, он вдруг круто повернулся на каблуках и показал рукой на документы о собственности.

– Ну, что еще? – Спросил Накнийр.

– Сдается мне, что вы желаете, чтобы у меня тоже появился свой сундучок.

Улыбка визира была оскалом хищного зверя.

– Увидимся завтра, умник, – на прощанье бросил он. – И чтобы теперь никаких бредней насчет Парапета Доблести.

Когда за Риорданом закрылась дверь, Накнийр в который раз задал себе вопрос, а не слишком ли он балует своего секретаря? Но взвесив "за" и "против", он напомнил себе, что заполучил в личную собственность лучший клинок королевства, в комплекте к которому шло бесстрашие, честность и весьма проницательный ум. Такое безупречное оружие стоило любых вложений.

Глава 4. Лицемерие

Риордан снимал кров и стол в Торговом квартале. Здесь селились люди с положением, купцы, владельцы различных мастерских, поэтому аренда жилья стоила тут недешево, хоть и не такие запредельные суммы, как на Цветочной улице и в ее окрестностях. Хозяин его дома был крупным торговцем пушниной, он вел дела со скорняками и охотниками. Риордану это было по сердцу, а кроме того через него он мог свободно посылать деньги родителям. Его родная деревушка Вейнринг была на севере, откуда в Овергор поставлялись самые лучшие меха. Хасколд, арендодатель Риордана, каждый месяц отправлял в эту область торговые караваны.

Это был мужчина невысокого роста, но крепкий и жилистый. Хасколд в молодости сам много раз участвовал в охотничьих экспедициях, в том числе и на склонах Тиверийского хребта, в отчих краях Риордана. Когда Хасколд узнал, что его постоялец – тот самый Риордан, молва о котором уже полгода не смолкает в Овергоре, он первым делом уточнил, правду ли болтают, что Риордан в одиночку одолел синего барса? Получив утвердительный ответ Хасколд добавил, что люди говорят, дескать в тот момент Риордану еще не исполнилось восемнадцати лет, а шкура барса оказалась без единого изъяна и потом была продана личному портному короля за восемьдесят золотых. После того, как постоялец подтвердил и эти слухи, Хасколд снизил ему арендную плату вдвое. Он заявил, что не может брать больше с человека одной с ним профессии.

Впрочем Хасколд тут же вернул себе упущенную прибыль, поскольку отказался платить местному криминальному заправиле ежемесячный взнос "за дружбу". Он мотивировал свой отказ тем, что теперь под его кровом проживает человек из тайной полиции и ему, Хасколду, невместно поддерживать связи с преступными элементами.

Люди криминального главаря обратились к Риордану за разъяснениями. Обычная практика была такова: представители закона не ломают систему и получают за это отступные. Риордан отказался сотрудничать. Он заявил, что пока не желает менять местные порядки, но раз Хасколд решил не платить, значит так все и будет. Риордан предупредил отдельно, что если вдруг у его арендодателя возникнут какие-то неприятности, то вся местная банда просто исчезнет с лица Земли. И еще выдал вежливый совет – обходить их дом третьей дорогой, чтобы лишний раз не попадаться ему, Риордану, на глаза. Мало ли какое у него будет в тот момент настроение?

Кроме дома, своего дела и решительного нрава у достойного Хасколда имелись две дочки-погодки. Барышни только-только вступили в тот возраст, когда девушки начинают оставлять на мужчинах отметины задумчивых взглядов, а последние потом испытывают смутное душевное беспокойство. Обе миловидные, стройные брюнетки. Они одевались согласно своему высокому статусу и для местных парней наверняка были желанной, но пока запретной добычей.

Риордан для обоих дочек Хасколда стал кем-то вроде небожителя. Городская легенда, первая шпага Овергора и приближенный визира, он сам не желая того вдребезги разбил нежные девичьи сердца.

При встречах с ним грудь у барышень начинала порывисто вздыматься, пальчики трепетали, а локоны становились непослушными, поэтому их требовалось срочно поправить. Риордан вынужден был отказаться от совместных ужинов с семейством Хасколдов. Он начал всерьез переживать, что после того, как их руки случайно столкнутся над солонкой или приборами, с девушками может приключится судорога или что еще другое. С тех пор Риордан стал находить под дверью своей комнаты любовные послания. Некоторые содержали красноречивые намеки на возможный экстаз и негу. Хасколд и его жена наблюдали за этой нежной осадой с улыбками и затаенной надеждой.

Все изменилось в один день, когда в обители Риордана впервые появилась Парси. Дело в том, что в Глейпине фрейлины пребывают на положении каторжан. У них почти нет личного времени, в любой час ночи каждая из девушек может быть призвана к своей госпоже. Если та вдруг пробудилась и желает, чтобы ей почитали, значит фрейлина будет читать. Зевать и тереть глаза категорически запрещалось.

Даже в ее выходной, чтобы отлучиться за пределы Глейпина, требуется особое разрешение статс-дамы, которая приставлены к фрейлинам в качестве надзирателя. И если разрешение будет вымолено, девушку отпустят только с сопровождающим. Это может быть либо стражник, либо агент тайной полиции. Во-первых, так делается из-за соображений безопасности. Каждая фрейлина – умопомрачительная красавица, за обладания которой некоторые горячие головы могут пойти на что угодно, даже на похищение. Во-вторых, если отпускать фрейлин одних и бесконтрольно, то они рьяно примутся устраивать свою личную жизнь и через полгода половина из них окажется замужем, а вторая на сносях. В результате их штат придется набирать заново, а это колоссальная проблема. Одно обучение этикету чего стоит!

Конечно же, в этой железной сети слежки и надзора давным-давно были подпилены целые звенья, но это отдельная история. Сейчас речь идет о возможности фрейлин покидать Глейпин. Такая возможность у них все же имелась. Один раз в два месяца каждая фрейлина получала право провести одни сутки за пределами дворца. В теории – чтобы встретиться с родными, с которыми была долгое время разлучена. На практике все получалось совсем по-другому. Когда пришла очередь Парси на увольнительную, она оформила ее, как полагается, но провела эти сутки с Риорданом в его квартире.

Сначала они решили предпринять все меры, чтобы Парси осталась неузнанной. Огласка могла повредить им обоим, но в особенности девушке. Риордан привез Парси к себе в закрытом ландо, ее лицо осталось сокрыто за черной вуалью. Но после бурной ночи они без колебаний отбросили всю конспирацию. Это было их взаимное признание в любви, которое прозвучало без слов. С тех пор прошло больше месяца, но сердце Риордана до сих пор начинало учащенно биться, когда он вспоминал этот день. Потому что это был самый яркий, самый счастливый день за всю его жизнь. Им было хорошо вдвоем не только в минуты близости, а каждую секунду, которую они были вместе. Сияющие глаза Парси обещали: так может быть всегда, тебе стоит просто захотеть. Риордан понимал, что он полностью опьянен ее красотой и нежностью, но ничего не мог с этим поделать. Это было, как полет, он словно отрывался от земли и парил. Они позавтракали в небольшом кафе, не обращая внимание на взгляды, потом наняли коляску и укатили к Серебряным воротам, чтобы полюбоваться на виды, ближе к вечеру поужинали в дорогом ресторане, а дальше вернулись в апартаменты Риордана, откуда уже не вышли до самого утра, когда Парси предстояло вернуться на службу в Глейпин.

Но безудержное счастье одних подчас оборачивается опустошающим горем для других. Новость о том, что в апартаментах Риордана находится женщина волной шепота облетела особняк Хасколдов. Чуткий к любым шорохам Риордан не раз и не два различал снаружи тихий скрип половиц: там, за дверью кто-то ходил и прислушивался к тому, что происходит внутри. Он понимал, кто это был и те звуки, которые исходили в этот момент из его комнаты наверняка терзали сердца дочек Хасколда. Но надежда еще оставалась. Подумаешь, женщина! В конце концов Риордан – мужчина и имеет право на плотские удовольствия. Это совсем не делает его недоступным для матримониальных планов, а скорее наоборот – он не просто мужчина, он ценит женскую красоту, а стало быть, является мишенью для любовных стрел.

Окончательно сосуд с надеждами сестер разбила история с ванной. Дело в том, что примерно за неделю до приезда Парси Риордан установил в своей комнате большую фаянсовую ванну. Она оказалась настолько громоздкой, что ее пришлось заносить через окно, для чего соорудили целые строительные леса, поскольку Риордан обитал на втором этаже. Это событие привлекло всеобщее внимание. Обе дочки Хасколда нанесли Риордану визит, чтобы посмотреть на его приобретение. Наверняка каждая из них в этот момент представляла в ванной себя: обнаженной, во фривольной позе, с бокалом легкого вина в руке, а рядом стоял Риордан, пожираемый страстью и желанием.

Все прояснилось через неделю, когда Риордан с Парси вернулись с прогулки и приказали наполнить ванну. Для таких целей внизу, на кухне имелся изрядный железный бак, в котором по необходимости нагревали большой объем воды. Через час все было готово, но прислуга почему-то оказалась занята и обязанность таскать воду для ванны выпала на долю дочек Хасколда.

Когда они поднялись в комнату своего важного постояльца, им открылась картина, которая в миг похоронила все мечты. Перед зеркалом, на стуле, в изящном пеньюаре расположилась Парси и подкалывала вверх свои пышные волосы. Полка под зеркалом уже превратилась в женский будуар. Там стояла вереница пузырьков и баночек, которые оставят равнодушным мужчину, но о многом расскажут женщине. Сестры увидели, что перед ними не просто девушка, которая появилась, чтобы скрасить будни мужчине. Это – возлюбленная! При чем обладающая такой победительной красотой, которая не оставляет соперницам даже крохотного шанса.

Дочки Хасколда таскали тазы с водой с видом, будто хоронят свою любимую канарейку. Парси не обращала на них ни малейшего внимания. Риордан не мог оторвать от нее взгляда. Когда ванну наполнили, Парси, не поворачивая головы, обронила:

– Спасибо, милочки. А теперь принесите еще один большой таз с кипятком, мы будем подливать из него по мере необходимости, чтобы вода в ванной не остывала.

Непонятно, почему такие простые слова вызвали взрыв. Но возможно причина крылась в безразлично-повелительном тоне. Так разговаривают с прислугой. Но пустой тазик, который держала в руках младшая дочка Хасколда с грохотом полетел на пол. Девушка в гневе топнула ногой и уперла кулачки в бока. Фрейлина принцессы Веры медленно повернулась к служанке и в недоумении и изогнула бровь. Но потом Парси вгляделась в красное от негодования личико дочери Хасколда и звонко расхохоталась.

Если вам когда-нибудь понадобится эталон жестокости, смело берите в этом качестве отношение женщин друг к другу в чувственных вопросах. Смех соперницы оказал действие на молодую девушку похлеще оплеухи. Она опрометью бросилась вон из комнаты. Парси шутливо ткнула кулачком в бок Риордана, который топтался рядом и делал вид, будто ничего не понимает:

– Дорогой, сдается мне, что за водой придется идти тебе. Нет, но каков серцеед!!! А сразу и не скажешь.

С этого дня записочки перестали появляться под его дверью. Вокруг Риордана установилась любовная тишь и безветрие. Он перестал случайно сталкиваться с дочерьми Хасколда в коридорах и лишь, когда выходил из дому на службу, замечал, как девушки буравят взглядами из окон его спину.

Сегодня он привычно зашел на общую кухню, что располагалась на первом этаже и попросил подать ужин в его комнату. Не успел Риордан подняться к себе на второй этаж, как дверь, что вела на хозяйскую половину, отворилась, и в коридор вылетел Хасколд. Торговец пушниной сжимал в руках головной убор и явно куда-то торопился.

– Ааа, господин Риордан, рад вас видеть! Как прошел день?

– Благодарю, благополучно.

– А я вот бегу к "Вратам удачи". Завтра объявят состав боевой десятки, хочу попробовать заработать пару десятков рейсов.

В каждом районе Овергора работало несколько букмекерских контор, не считая частных дельцов и подпольного тотализатора. На ставках спускались целые состояния, молва о везунчиках передавалась из уст в уста. Не раз и не два за месяцы службы Риордану приходилось разбираться с нечистыми на руку букмекерами. "Врата удачи" считались крупным и уважаемым заведением, гле никогда не зажимали выигрыши.

Риордан жестом велел Хасколду остановиться.

– Погоди. На кого ты ставишь?

– Из верных источником мне сообщили, что на Парапет выйдут два сына Овергора – Кавалер и Крушитель. Насчет второго я сомневаюсь. Наверняка отмажет богатый папаша. А вот Кавалеру предстоит постоять за честь своего древнего рода.

Риордан подавил усмешку. Два его врага. Крушитель сломал ему правую руку, а с Кавалером наверняка дело дошло бы до дуэли, если бы еще раньше Риордана не исключили из Воинской Школы. Легковерный Хасколд! Слухи, подобные этому нарочно распускались накануне важных событий, чтобы взвинтить заведомо проигрышные комбинации.

– Если поставишь, потеряешь все свои деньги.

– Да неужели? – Ахнул Хасколд. – А на кого тогда?

– Ставь на Дертина, призванного из Прочного круга. Не ощибешься, – Риордан вынул из кармана кошелек, который подарил ему Накнийр и достал горсть золотых монет. – Вот. Сделай и за меня ставку. Только не болтай, от кого узнал насчет Дертина. Понял?

Хасколд с готовностью кивнул, мысленно уже подсчитывая барыша. Он поблагодарил постояльца и бегом побежал к входной двери. А Риордан направился к себе, размышляя по дороге о превратностях судьбы. Его друг готовится встретить смерть на Парапете Доблести, а он, не моргнув глазом, пытается заработать на его гибели. Впрочем, есть еще время. Может быть ему все-таки удастся договориться с Биккартом?

Поутру он проснулся, быстро проглотил завтрак и несколько минут в нетерпении ходил из угла в угол, дожидаясь, пока слуги принесут ему вычищенное платье. Наконец в его дверь постучали. Камзол повесили снаружи на дверную ручку, а в коридоре остался запах любимых духов младшей дочки Хасколда. Девушка разговаривают намеками. Здесь Риордану ясно давали понять, что к нему до сих пор не расположены. Отлично, это его вполне устраивало.