Текст книги "Прыжок за грань"

Автор книги: Роман Приходько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Роман Приходько
Стражи Армады. Прыжок за грань

© Приходько Р. А., 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

* * *

От автора

Благодарю друзей Владимира Андрейченко и Сергея Болдырева за поддержку моих первых шагов в работе над книгой и за безвозмездное предоставление некоторых идей по сюжетной линии «новой» Зоны.

Огромное спасибо художнику Александру Руденко, создавшему для обложки книги замечательный рисунок!

Особая благодарность Сергею Короткову за приглашение в цикл «Стражи Армады».

Хочу выразить глубокую признательность Андрею Левицкому и Вячеславу Бакулину за возможность участия в межсталкерской серии, а также за благословение и необходимые наставления.

Низкий поклон пользователям литературных порталов «Берег Литературы и Критики» и «Stalker-book» за их поддержку и помощь в написании книги.

Надеюсь, что читатель оценит сюжет по достоинству и с удовольствием проведет время за чтением.

Еще раз спасибо всем! Приятного погружения в описанный мною мир.

С уважением,

Роман Приходько

Пролог

Его оглушило мощной ударной волной. Палец отпустил спусковой крючок, и это спасло жизнь двум бойцам «Легиона», обходящим остов вертолета с левого фланга. Тут же над головой длинная очередь прочертила «штрих-код» на брюхе «крокодила». Вдобавок с крыши станции в их сторону метнулась граната «РПГ».

– Стреляй, мать твою! – проорал на ухо напарник, сопровождая крик ударом ботинка в голень.

Ему же было не до этого. Такого момента в памяти не нашлось. Как он ни старался вникнуть в происходящее – тщетно. Двое, очевидно, союзники или товарищи, прикрываясь хвостом вертолета, поливали из «калашей» канал охладителя, где перебежками мельтешили фанатики. За обгоревшим шасси прятался пес, обнажив клыки в зловещем оскале. Вдалеке, в окружении широкого пояса встревоженных «энерго», высилось странное сооружение, напоминавшее громадную арку с мутной пеленой вместо ворот. Это все, что он успел рассмотреть и осмыслить за короткий миг полета гранаты.

Взрыв. Кусок обшивки, размером с дверцу холодильника, сшиб его, словно кеглю. ВСС вырвалась из рук и пропеллером улетела прочь. Ребра прострелило болью, видно, в падении приземлился на что-то твердое и угловатое. В глазах потемнело, дыхание «вышло погулять» и никак не хотело возвращаться. «Только бы не отключиться. Не сейчас…» – мелькнуло в голове.

Кто-то рывком дернул за шиворот, это привело его в себя. Воздух, вперемешку с пылью и едким дымом взрывчатки, со свистом наполнил легкие. В глазах немного прояснилось, и он успел разглядеть лицо склонившейся над ним девушки. Та что-то кричала и пыталась вложить ему в руку какой-то предмет. Тщетно, он ее не слышал. В голове звенело так, что, казалось, через мгновенье она взорвется изнутри.

Совсем рядом ухнула мина. Девушку, будто призрак, смело взрывом. Комья земли застучали по телу, пылью забило глаза. Он мотнул головой, хотел приподняться, но тело, пронзенное невыносимой болью в спине, не послушалось. Бессильно расслабившись, он вдохнул и что есть мочи закричал:

– Арма-а-ада-а! Оши-ибка-а!..

Сознание невидимым смерчем вытянуло из покалеченного тела, закрутило, растянуло в звенящую струну, затем спрессовало в тугой комок и бросило во тьму. Миг оно не существовало вовсе, потом забрезжил свет, который втянул его вместе с темнотой в ослепительную вспышку.

Он снова вздрогнул всем телом. Вернулись ощущения, но уже без боли. Та будто отсеялась, застряла где-то в холодной темноте, отрезанная от человека пучком света. Зрение прояснилось, прогоняя пелену мутных кругов. В непривычную тишину прокралось спокойное урчание двигателя. Он сидел за рулем своей «шестерки» и пялился на мигающие красные цифры светофора. Память легко отыскала этот момент из его жизни и теперь выстраивала все события в порядке очередности.

Скрежет тормозов, глухой удар. В полуобморочном состоянии он успел улыбнуться. Все шло так, как должно быть, как задумано изначально. Армада исправила ошибку. Будущее теперь имеет шанс, хоть и крохотную, но очередную попытку…

Глава 1
Побег

«Как же задрало это гребаное солнце! Хоть бы одну какую-нибудь затасканную тучку», – подумал Егор, отбрасывая пустую консервную банку в дальний угол густых зарослей мясистых лопухов, оккупировавших обширную территорию вдоль забора за солдатской казармой. Несмотря на идеальный порядок по всей части, эта плантация откровенных сорняков благополучно произрастала, скрываясь в тени исполинских тополей, и даже время от времени поливалась. Причиной подобного парадокса являлась живительная прохлада, царившая под сенью зонтиков из широких листьев, где в свободное от нарядов время любили отдыхать военнослужащие, растянувшись на старых матрацах в одних трусах.

Командир знал о пляжном притоне контрактников, но отдавать приказ на вырубку не спешил. Ходили слухи, что полковник великодушно разрешил отложить искоренение «форменного безобразия» до первого дождя.

И вообще, как заметил парень, дисциплина в части оставляла желать лучшего. Ему даже казалось, что бойцы больше боялись завхоза, чем большинства офицеров. Сей факт приводил Егора в недоумение и, возможно, при наличии свободного времени, заставил бы задуматься о причинах подобного поведения военных, но тяжелая физическая работа от зари до самих сумерек изматывала напрочь, не оставляя сил на праздные размышления. Ведь если и выпадала свободная минутка, ее хотелось потратить на отдых, так необходимый телу и душе.

Подходил к концу обеденный перерыв. Парню снова предстояло в обнимку со своей подругой, совковой лопатой, бросаться на кормление ненасытного жерла пузатой, рычащей от натуги и старости, бетономешалки. Хоть консервированные ананасы и скрасили «музыкальный» суп с перловкой на второе, которыми потчевали сегодня в столовой, но проклятущая жара рубила на корню любые поползновения, связанные с активной трудовой деятельностью. Хотелось спрятаться в какой-нибудь подвал или занырнуть по самую макушку в пожарный водоем, которым служила врытая в землю десятикубовая цистерна армейского топливозаправщика, лишь бы укрыться от прожигающих насквозь лучей, исправно льющихся с совершенно безоблачного неба весь световой день. Отсутствие ветра усугубляло плачевное состояние людей, вынужденных работать и нести службу на территории Опорного Пункта Вооруженных Сил (ОПВС), охраняющего Рубеж Зоны.

По свидетельству Василия Сивоконя, прапорщика-аборигена, служившего здесь с момента основания части, такая жара наблюдалась последний раз именно в момент образования Зоны. Тогда столбики термометров так же поднимались к сорока градусам в тени, а то и выше. Хотя, опять же со слов прапорщика, уже на подходах к Могильнику – свалке радиоактивного мусора, климат резко менялся в сторону умеренной осени. Такой вот парадокс. В Зоне не бывает ни зимы, ни лета – всегда демисезонная погода. Поверить в подобные утверждения было трудно, тем более Егору с его высшим образованием, поэтому к россказням земляка-балабола он относился с плохо скрываемым скептицизмом. Такое отношение вызывало у Василия приступы праведного гнева, переходившие в брызганье слюной и битье пудовыми кулаками в волосатую грудь потомственного казака.

Еще пять недель назад Егор плюнул бы в рожу любому сказавшему, что он будет рядом с АЭС строить не то гауптвахту, не то мини-тюрьму. Первый день, с которого все и началось, каждый раз вспоминался ему во всех подробностях, когда в голову лезли мысли, типа – «Что я здесь делаю?» или «За какие грехи судьба засунула меня в эту глухомань?».

В то пасмурное летнее утро Егор Лысенко, вынужденный беженец из Кубанского края, пришел устраиваться на работу в строительную фирму «Робинзон», офис которой примостился на окраине небольшого провинциального городка на западе России. В общем, устраиваться – слишком громко сказано. Одноклассник его тетки, работавший прорабом в этой фирмочке, по старой памяти взялся пристроить племянника на заработки нелегально, то есть под свою ответственность.

Только Егор шагнул на первую ступеньку крыльца у двери офиса, как та распахнулась от удара тяжелым армейским ботинком, размера этак сорок пятого, гулко бухнула о стену фасада и со скрипом поехала обратно.

Обладатель богатырской обуви встал в проеме, загородив проход, оценивающим взглядом окинул незнакомца и охрипшим голосом спросил:

– Чё хотел?

Егор на мгновение стушевался, затем спокойно посмотрел в глаза двойнику Тараса Бульбы и сказал:

– Мне нужен Николай Михайлович!

– Значит, ты и есть тот племянник?! Я тот, кто тебе нужен! Поесть захватил? – Лысенко показал пакет с бутербродами и согласно угукнул. – Хорошо! Ты вовремя подоспел. Я уже собрался уезжать. Садись в «Газель»! – прораб кивнул на сто лет не мытый микроавтобус с тонированными стеклами, стоящий правыми колесами в глубокой луже, и размашистой походкой прошествовал к водительской дверце.

Измазав в грязи подошвы кроссовок, Егор юркнул в салон и сел на первое за водителем кресло. Пять загорелых физиономий уставились на новичка.

– Здорово, мужики! – блюдя законы приличия, выдал Лысенко и примостил рядом с собой «тормозок». Разноголосая компания вяло поприветствовала чужака.

Выжимая последние соки из аккумуляторной батареи, заскрежетал стартер. Три с погибшим цилиндра нехотя разбудили двигатель, и продукция Горьковского автозавода, подпрыгивая на многочисленных ухабах, медленно потащилась по улицам городка.

Михалыч всю дорогу нещадно насиловал коробку переключения передач, практически не выжимая сцепления, отчего в машине дрожало все, что только могло дрожать. Минут через двадцать езды на таком своеобразном вибромассажере микроавтобус, наконец-то, вывернул на широкое шоссе. Зубы пассажиров угомонились после бешеной пляски, стрелка спидометра застыла у отметки восемьдесят километров в час – на большее убитый движок, похоже, и не претендовал.

– Далеко ехать-то? – нарушил молчание рыжеволосый парень, сидящий позади Егора.

– Тебе какая разница, где кирпич подавать? Или ты думаешь, что он возле дома легче?

– Нет, ну все же, Михалыч – далеко ехать? А то мы, может, уже начнем? – присоединился к дознанию сосед рыжего, небритый мужичок предпенсионного возраста.

– Я тебе начну! Твоей роже даже пробку нюхать нельзя – не то, что выпивать! И смотрите у меня все! Работать будем у военных, так что залетов возникнуть не должно! Я вас предупреждаю: забухаете – порву пополам! – прораб просунул в салон пудовый кулачище с татуировкой «ДШБ» на внешней стороне кисти.

Лица у всех заметно погрустнели – похоже, сорвалась грандиозная попойка. Строители многозначительно обменялись траурными минами и хмуро принялись изучать окрестности обочин.

Из-за плавного поворота показалась Лукойловская автозаправка. Напротив, у трассы ютился небольшой стихийный базарчик. Предприимчивые бабульки продавали все, что росло у них в огороде и саду. Ведра и ящики, наполненные с горкой экологически чистыми фруктами и овощами, сдобренными свинцом выхлопных газов, заманчиво притягивали взгляды водителей и пассажиров проезжающих мимо машин.

Михалыч щелкнул рычажком указателя поворотов и лихо завернул в сторону заправки. Жалобно взвизгнули тормоза. Микроавтобус качнулся и затих у колонки с несколькими горбатыми пистолетами на хоботах шлангов. «Робинзоновский стройбат» дружно покинул салон машины и разбрелся в разные стороны. Егор, следом за прорабом, отсчитывающим на ходу купюры из бумажника, направился в здание заправки. Остальные бросились на штурм «окопавшихся» у дороги ветеранов спекулятивного бизнеса.

Купив бутылку холодной минералки, Лысенко вызвался помочь Михалычу в кормежке девяносто вторым бензином их загнанного железного коня. В этот момент к соседней колонке величаво подкатила длиннющая фура, на которой в уголке номеров стояла до боли знакомая каждому жителю Кубани цифра – двадцать три. Двигатель «VOLVO» немного помурлыкал и затих. Облегченно шикнул воздухом стояночный тормоз. Из кабины выпрыгнул молодой чернявый паренек, приветливая улыбка преобразила усталое лицо дальнобойщика.

– Здорово, мужики! У них сортир здесь имеется? – кивнул в сторону здания водитель.

– Домой вези! Хороший хозяин все домой несет! – хохотнул прораб.

Парнишка не обиделся – понял шутку.

– Там, справа, за ивами! – подсказал Егор.

– Спасибо! Удачи на дороге! – искренне пожелал земляк и направился в указанном направлении.

Егор смотрел ему вслед, откровенно завидуя, ведь через пару дней тот будет ехать по родным дорогам Кубани, а может, и мимо его станицы. В груди появилось ноющее чувство тоски, словно душа хотела вырваться наружу, запрыгнуть в кабину «VOLVO», спрятаться внутри, ощущая тепло маленького кусочка родного края.

– Ты чё там, заснул? Вставляй хобот, а я схожу, соберу свою банду! – вернул Егора к реальности Михалыч.

Лысенко вздохнул, молча отвинтил крышку бака. Оттуда легким хлопком стравило давление воздуха. В нос тут же ударил резкий запах паров этила, разгоняя остатки душевных переживаний. Егор обреченно сунул пистолет в горловину. Колонка задрожала, шланг выгнулся, на табло замелькали цифры, отсчитывая литры и стоимость бензина.

Громыхнула, открываясь, боковая дверь микроавтобуса. Машина качнулась и стала рывками проседать под весом заполняющих салон пассажиров. Послышался бас прораба, трехэтажным матом ускоряющего процесс погрузки бойцов строительного фронта. Возражения, в виде коротких реплик, бесцеремонно рубились на корню авторитетными возгласами сурового начальника. Судя по настроению Михалыча, первый залет уже случился, и сейчас последует обещанная процедура наказания.

Закончив кормежку железного коня, Егор невольно стал свидетелем воспитательной беседы прораба с подчиненным. Сграбастав огромными кулачищами добрую половину клетчатой рубашки, в которую был одет небритый мужичок, недавно предлагавший «уже начать», Михалыч со свирепым выражением маньяка-убийцы трепал смертельно напуганную добычу, словно дворовый Тузик грелку. Поношенные туфли жертвы изредка касались асфальта кончиками сбитых носков, шаркали в истерике, стараясь найти опору.

– Ах ты, гнида лобковая! Тебе что – уши заложило? Я разве неясно сказал? Или ты с первого раза не понимаешь? – прораб притянул лицо провинившегося строителя вплотную к своим выпученным от злости глазам. – Задавлю паскуду!

– К-К-Коля, я б-больше ни-ни… – умоляюще проблеял мужичок, шмыгая покрасневшим носом. Послышался треск рвущейся рубашки. Будто получив предостерегающий сигнал, Михалыч разжал кулаки. Залетчик приземлился на полусогнутые ноги и медленно, оглядываясь при каждом шаге, буквально заполз в салон микроавтобуса.

– Гарсон штопаный! – выдохнул взбешенный начальник и, скрипя зубами, прошествовал на место водителя.

Минут сорок ехали молча. Наконец, рыжеволосый паренек повернулся к соседу и, принюхиваясь, спросил:

– Сазаныч, ты случайно не обделался со страху? А то подванивать стало с твоей стороны…

Вся бригада рухнула от смеха. Михалыч покосился в зеркало и ухмыльнулся. Висевшее в воздухе напряжение разом улетучилось. Строители зашелестели пакетами, и салон наполнился смачным хрустом. Различных сортов яблоки передавались из рук в руки со словами: «попробуй вот эти» или «а краснобокие-то вкуснее». Угостили и прораба с новичком. Затем Сазаныч рассказал анекдот о пузатом поляке, от которого все, в том числе и Егор, чуть не обмочились со смеху.

Михалыч включил доисторический магнитофон, в салоне запел Наговицын. Некоторые из пассажиров стали клевать носом, Сазаныч же откровенно захрапел, откинувшись на подголовник кресла. Так, постепенно, километр за километром, бригада строителей приближалась к месту назначения, известному только прорабу.

Уже к обеду Егор познакомился со всеми своими будущими коллегами по нелегкому, но почетному ремеслу и стал практически своим в доску парнем. Осталось только проставиться, как выразился повеселевший после недолгого сна Сазаныч.

Преодолев один из крутых подъемов, микроавтобус пару раз чихнул в выхлопную трубу и заглох.

– Вот чертов драндулет! – ругнулся усатый начальник, свернул к обочине и выбрался из машины.

– Мальчики направо – девочки налево! – скомандовал рыжий Валентин.

Строители порхнули в густую лесополосу, а Егор, потягиваясь, как мартовский кот перед походом на бастионы невинности женской половины хвостатого рода, направился к капоту машины, где звенел ключами Михалыч.

– Чё тебе надо, железка проклятая?! – возмущался прораб, проверяя затяжку всех видимых взору болтов и гаек.

Видя такие познания начальника в технике, Лысенко понял, что без его вмешательства машина дальше не поедет.

– Михалыч, ты свечи-то давно менял? – спросил он, оттесняя в сторону могучую фигуру прораба.

– Так еще ни разу. Я этой весной купил новые, и они до сих пор валяются под сиденьем. Времени нет заменить. А что, из-за них стоим?

– Похоже на то. Давай, неси – заменим! – Егор закатал рукава и принялся колдовать над движком.

Через полчаса под капотом послушно заурчало. Собравшийся у кабины консилиум восторженно приветствовал успешную реанимацию машины. Михалыч уважительно похлопал «доктора» по плечу и сказал:

– Я вижу, ты у нас приживешься. Такие специалисты всегда нужны!

Ближе к вечеру, когда строители с беспокойством начали поглядывать в окна на дорожные указатели, Валентин решился спросить прораба:

– Михалыч, мы не к атомной станции случаем направляемся?

Тот посмотрел на часы, затем хмыкнул в усы и сдался:

– Возле Рубежа проклятой Зоны стоит воинская часть. Мы будем возводить там какую-то пристройку к казарме. Это взятка, чтобы сын нашего хозяина не пошел в армию.

В салоне повисла гнетущая тишина. Строители поглядывали друг на друга – восторга на их лицах почему-то не наблюдалось. Сазаныч с ужасом произнес:

– Николай, там же радиация!..

Прораб, выключая магнитофон, со злостью рявкнул:

– Какая, к черту, радиация?! Это тебе не возле станции работать, а за полсотни километров от нее! Там солдаты живут и не кашляют! Тем более от меня ничего не зависит – приказ хозяина!

– И чего я на заправке не сбежал? – поник головой Сазаныч, шмыгнув своим колоритным красным носом.

До самого пункта назначения все молчали. Каждый думал о своем и прекрасно понимал, что выбора у них все равно нет.

На место приехали глубоко под вечер. Дежурный по КПП созвонился со штабом, и вскоре к машине подошел коренастый офицер с синюшным лицом запойного алкаша. Как позже выяснилось, спиртное он вообще не употреблял, выглядел так из-за болезни сосудов.

Бригада стояла у капота машины и с ужасом поглядывала за шлагбаум, хотя ничего необычного там не наблюдалось, кроме колючей проволоки, высоченной бетонной стены и вооруженных солдат.

– Нам нужна небольшая пристроечка с коридором и четырьмя комнатами, – пробубнил майор в линялой «цифре», на которой в районе подмышек образовались большие, влажные от пота разводы. – Да, и в каждой комнате нужно установить железные двери со смотровыми окошками, – добавил служивый.

– Я надеюсь – бумаги есть? – почесал переносицу прораб.

– У меня в кабинете архитектурный проект. С подводкой электроэнергии только проблемы. Пойдемте обсудим! Пусть ваши люди немного здесь осмотрятся…

– Тьфу, черт! Я как раз недавно электрика попер из бригады, – Михалыч насупился и последовал за майором к КПП.

Пока прораб обговаривал с военными детали грандиозной стройки века, Егор, последним покинувший салон автомобиля, оглядывал унылый местный пейзаж. Добротный двухэтажный КПП своим шлагбаумом перекрывал асфальтированную дорогу, спускающуюся в большую низину, а потом резко скрывавшуюся за холмом в редком лесочке. От фундамента здания, перпендикулярно дороге, в одну и другую сторону, до самого горизонта, тянулись заграждения из колючей проволоки. С северной стороны «колючки» ширился глубокий ров. Перед ним примерно пятидесятиметровая полоса пестрела табличками с надписью «МИНЫ». Справа, по эту сторону пропускного пункта, расположилась низенькая, но длинная казарма с новой пристройкой, в которой, по-видимому, находился штаб. Слева, возле высокой деревянной вышки, в бетонном капонире «покоился» укрытый маскировочной сетью БТР с крупнокалиберным пулеметом. Несмотря на жару, все вояки разгуливали в бронежилетах и с оружием, что никоим образом не наводило на мысли о курортах и отдыхе. Но самое первое, что приковывало взор – это, конечно, трехметровая бетонная громадина стены. Серая, мрачная, местами коряво (явно наспех) вылитая, и в то же время по-своему величественная, словно творение сказочных великанов, решивших потрудиться на благо человечества. Она протянулась сквозь редколесье в обе стороны от КПП до самого горизонта и растворялась в вечерней мгле, уходя в бесконечность.

Прораб вернулся темнее тучи. Пристально осмотрел своих подчиненных, зло сплюнул и, наконец, спросил у Сазаныча:

– Ты проводку положить сможешь?

– Я? – округлил глаза строитель.

– Ты ж постоянно своему собутыльнику Ваське-электрику помогал: кабеля придерживал, шурупы крутил… – Михалыч умолк, глядя на вытянутое в недоумении лицо Сазаныча.

– Если нужно – я могу! – предложил Егор. – И проект, и укладка – не проблема. Нужен компьютер с интернетом, план здания…

– Отлично! – воспрянул духом прораб. – У майора все есть! Правда? – окрыленный познаниями нового работника, обратился к военному Михалыч.

Подошедший минуту назад офицер утвердительно кивнул и предупредил:

– Строительство желательно не затягивать! Скоро Выброс!

– Будет сделано в кратчайшие сроки, товарищ майор! – рявкнул прораб, едва не щелкнув каблуками, и тут же переключился на подчиненных: – Так, хлопцы, кормить вас будут из армейского котла, жить придется в казарме с солдатами. Стройматериалы завезены, бетономешалка имеется. План пристройки получите у офицера. Ну, а дальше – знаете, что делать. Николай, остаешься за старшего! У меня дел по горло! – Михалыч сунул немного денег пожилому каменщику с густой седой шевелюрой, прокомментировал: – На всякий случай… – хлопнул дверцей «Газели» и ударил по газам.

Все, включая майора, смотрели вслед удаляющемуся автомобилю, Егор с военным в недоумении, а строители со злостью, ненавистью и обреченностью.

– Я думаю, ближайшей забегаловке придется пополнить запасы спиртосодержащей жидкости в самое ближайшее время, – сказал Валентин, подсобник Николая, с грустью провожая взглядом точку, в которую уже успел превратиться микроавтобус.

– Пойдемте в столовую, поужинаете, потом Сивоконь определит вас на ночлег в казарму. Завтра с утречка начнете, – распорядился майор и приглашающе махнул рукой в сторону расположения части.

Вереница стройбатовцев, понуро бредущих за офицером, походила на кучку уголовников, приговоренных к высшей мере наказания. Егору, замыкающему траурную процессию, отчего-то стало смешно, глядя на павших духом сотоварищей. Чего такого страшного они здесь увидели – ему было невдомек. «Ну, подумаешь, солдаты с оружием и где-то далеко радиация под слоем бетона. Какого рожна они трясутся, словно телефоны на вибровызове? Может, я не в курсе чего-то?»

– Здорово, партизаны! – поприветствовал на пороге небольшой, но уютной столовой вновь прибывших лихой усатый прапорщик с добродушной улыбкой на лице. – Я здесь в роли завхоза, так что по всем вопросам обеспечения – ко мне. Сейчас рубаем борщ и – на боковую. Завтра в шесть ноль-ноль подъем на свершение трудовых подвигов…

– Неужели и медаль дадите за подвиг? – сострил Егор с улыбающейся физиономией.

– Ага! Орден Сутулова третьей степени, с закруткой на спине – посмертно, – парировал Николай.

– О-о-о! Чё ж мрачно-то так? Обделались, что ль? Вон, берите пример с казачка! Видали? Шутит человек, не унывает, – кивнул на Егора прапор.

– Так он аж с Кубани – там знать не знают, что такое Зона, – пробубнил Валентин.

– Вот это сюрпрайз! – воскликнул служивый. – Не думал земляка здесь встретить. Откуда?

– Из Староминской, – удивленный не менее усача, ответил Лысенко.

– Надо же, а я с Новой деревни!

Так, за много километров от родных краев, свела судьба двоих земляков, и не предполагавших тогда, чем все это обернется.

Уже на следующее утро Егор и еще пятеро стахановцев из строительной фирмы «Робинзон» на сорокапятиградусной жаре воплощали «будет сделано» прораба в кирпиче и бетоне.

За три недели грандиозной стройки Егор подружился со многими обитателями Опорного Пункта, охранявшего Рубеж Зоны. Больше всего, конечно, он общался с прапорщиком Сивоконем и его помощником – рослым сержантом по кличке План. Почти каждый вечер земляки проводили время за чаркой самогона местного разлива. Василий был человеком, у которого рот не закрывался ни на минуту. Он знал много самых разных историй и мифов, которые связаны с Зоной, а также частенько бывал в гостях у своего старого знакомого Харитона, занимавшегося бизнесом внутри Рубежа. Когда Сивоконь говорил, что завтра поедет с салагами пострелять диких псов, то это означало, что земляк вернется с кучей новых сплетен и увесистым рюкзаком в багажнике «уазика». Что скрывалось в необъятном бауле, знали лишь прапорщик да его сержант.

Строительство пристройки уже подходило к завершению – оставалось только провести проводку и уложить плитку на пол. Электрикой Егор занимался сам. Брать в помощники Сазаныча не захотел, чтобы не отвлекаться на глупую болтовню с вечно похмельным пустозвоном. Конечно, иногда он жалел, что подался в строители, но с другой стороны, в его положении нелегала выбирать не приходилось.

Беженцем Лысенко стал по глупому стечению обстоятельств. Глава Администрации местного района поклялся надолго посадить Егора за решетку и подальше выбросить ключ от камеры. Причиной такого решения народного избранника стал небольшой инцидент, произошедший на одном из станичных перекрестков ранним летним утром. В результате этого недоразумения в местную больницу доставили Егора и до полусмерти избитого его ботинками сыночка упомянутого главы. Надо же было пьяному отпрыску районного князька въехать внедорожником в задницу старенькой «шестерки» Егора. Не случись тогда это ДТП, и не полезь прыщавый переросток на него с кулаками, батрачил бы тридцатилетний инженер-механик в своем ООО «Земледелец» до настоящего времени.

Кормили вояк неважно. Во всяком случае, так казалось привыкшему к домашней еде парню, поэтому он частенько забегал к прапору перекусить чем-нибудь вкусненьким.

Сегодняшний день не стал исключением. Егор, как всегда в обед, зашел на склад к прапорщику, чтобы разжиться плиткой шоколада или, на худой конец, пачкой печенья. Оказалось – не вовремя.

Завхоз был занят проведением воспитательной беседы со своим помощником, оглашая пространство помещения трехэтажными матами. Подобная процедура случалась частенько и проходила по давно отработанному сценарию. Сначала шли уговоры, потом угрозы «уволить к чертовой бабушке», затем яростное обсуждение родословной сержанта и его сексуальной ориентации, переходящее в хватание за грудки, и, наконец, заканчивалось все клятвенными обещаниями Плана с конечным смыслом: «больше не буду». Поводом же к таким беседам зачастую служило пристрастие служивого к курению марихуаны. Где он ее брал – являлось загадкой даже для прапорщика, но то, что у сержанта всегда имелся в запасе заветный косячок, знали все сослуживцы, это и определило соответствующую кличку. Однако, вопреки привычным для общества стереотипам о сущности наркоманов, План никогда не накуривался до невменяемого состояния. Он всегда находился, как говорится, «в одной поре». Чуть замедленные движения и стеклянный взгляд расширенных зрачков – только эти признаки и указывали на его состояние. Конечно, в части сержант держался только благодаря бесконечной преданности прапорщику и обязанностям его личного денщика. Иначе, такого бойца давно бы уже уволили или посадили за решетку.

Заметив земляка, топчущегося у порога, завхоз немного отвлекся от своего занятия и вопросительно поднял бровь. Егор нехотя отмахнулся и собрался уходить, но Сивоконь остановил его:

– Зема, подожди! Проходи, перекусим по-быстрому, да я в Зону наведаюсь по делам. А ты, выскребок, – рыкнул он на Плана, – грузи в машину рюкзаки и возьми во втором взводе пару бойцов – через полчаса выезжаем!

Сержант послушно кивнул, ухватил со стеллажа два необъятных баула и тяжелой походкой вышел на улицу.

– Чё, опять курил на складе? – усмехнулся Егор, следуя за Василием к отдельной комнатке в дальнем углу помещения.

– Нет. Эта гнида подбила глаз водителю командира, – прапорщик открыл дверь и направился сразу к холодильнику.

– Чего это они не поделили?

– Молчат, как партизаны! Но я, кажется, догадываюсь… – рука завхоза застыла с банкой консервированных ананасов на полпути к столу. Лицо земляка прорезала глубокая морщина задумчивости, которая, постепенно разглаживаясь, превратилась в хитрую улыбку триумфатора. Наконец Василий встрепенулся, перевел взгляд на Егора: – Твою мать! Как же я сразу не додумался? Вот откуда он берет траву! Держи! – прапорщик швырнул банку приятелю. – Так, перекус отменяется – мне срочно нужно кое с кем поговорить… – Сивоконь выставил Егора за дверь склада, щелкнул на петлях замком. – Вечером заходи, чайку попьем! – сверкнул золотой коронкой интендант и рванул в сторону штаба.

Постояв немного в растерянности, Лысенко направился в беседку, расположенную по соседству с «лопуховой гостиницей». Заморив там червячка ананасами, он еще долго сидел в тени казармы и с грустью вспоминал кабинет со сплит-системой на месте прежней работы. Сегодня до обеда он провел электропроводку во всей пристройке, «прозвонил» цепь. Осталось только подключить ее к главному распределительному щитку, который находится под окном командира части, и повесить светильники. Вся бригада полдня заливала дорожки, а после обеда собиралась делать отмостку вокруг новостройки. Николай сказал, что хватит Егору балдеть в прохладе помещения, нужно помочь мешать бетон. Еще дня три, и прораб повезет всю банду на новый объект.

Из-за угла казармы выглянула рыжая голова Валентина и проворчала:

– Тебя там Михалыч кличет. Чего-то он раньше времени нарисовался.

– Иду, – буркнул Егор и поплелся на аудиенцию к прорабу.

Хмурый начальник строителей сидел под навесом и смаковал полуистлевший бычок.

– Садись! – он протянул открытую пачку «Marlboro». – Курить будешь?

– Спасибо, – Егор взял сигарету и щелкнул зажигалкой.

– Тут звонили из офиса и по секрету сказали, что твоей персоной интересовались господа полицейские. Так что ты думай! Оно тебе нужно – возвращаться? Не знаю, что ты там натворил, но парень, я вижу, ты хороший и зла тебе не желаю. Хочешь, по дороге домой тебя высадим где-нибудь, а нет – рви когти прямо отсюда. Дня три на размышление у тебя есть.