Текст книги "Прыжок за грань"

Автор книги: Роман Приходько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Вдруг, от поворота дороги раздался громкий хлопок, и послышался противный шипящий звук.

– Ложись! – заорал Старый и, падая, попытался дернуть напарника за рукав. Пальцы сталкера соскользнули, а напарник так и остался стоять на коленях.

Егор в недоумении повернулся в сторону пылающего костра. Земля дрогнула. Дзот разметало по кирпичику, будто карточный домик. Увесистый обломок ударил сталкера в солнечное сплетение, словно кувалдой. Тот задохнулся, выронил АК и упал на спину, задрав ноги. Висевший на плече «Винторез» больно саданул хозяина пламегасителем в висок.

На удивление, сознание не покинуло Лысенко. Наоборот. В голове его резко прояснилось, и по организму разлетелся отчаянный сигнал опасности. Егор никак не мог вдохнуть воздух. Грудь сковало огненным спазмом, в глазах стало темнеть. Он из последних сил перевернулся на живот, встал на карачки и выгнул спину. Растекаясь по телу сгустками боли, судорога, наконец, отпустила диафрагму. Воздух, насыщенный кирпичной пылью и кислым запахом взрывчатки, ворвался в легкие. Кашель туберкулезника со стажем – детский чих по сравнению с открывшимся у Егора. Казалось, что бронхи пытаются вывернуться наружу, но глотка перегораживает им выход.

Старый выбрался из-под приваливших его мешков, мельком взглянул на дорогу, подобрал оружие и, ухватив товарища за шиворот, потащил в глубь тоннеля.

– Ствол! – прохрипел Лысенко, с трудом выравнивая дыхание.

– Я взял! – ветеран протянул АК хозяину и остановился у передка БТРа.

– Если бы не костюм, моим ребрам пришел бы кирдык, – поднимаясь на ноги, ухватил оружие все еще кашляющий Егор.

– Пошли к двери – это наш последний рубеж, может, еще парочку уродов завалим! – прокричал Старый, перезаряжая винтовку.

Напарники устроились по бокам проема, положив труп легионера в проходе.

– У тебя что с патронами? – спросил ветеран.

– Магазин к «Винторезу» и восемь к «калашу».

– У меня три к «немке» и две пачки к дробовику – еще повоюем!

На входе в тоннель послышалось:

– Приготовить гранаты! Уничтожим неверных…

И тут шандарахнуло. Взрыв был такой силы, что БТР на спущенных колесах откатился на целый метр, а тело легионера сдуло с прохода, как тряпичную куклу.

– Ничего себе! – воскликнул Егор.

– Двадцать кило! Слушай, может там всех положило, и мы успеем свалить? – Старый бросился в угол к двум объемистым рюкзакам.

– Давай попробуем! – парень, хромая, подхватил из рук напарника баул и повесил на плечо.

Сгибаясь под тяжестью хабара, товарищи вышли к началу тоннеля. Все кругом было в кровавых пятнах. Фрагменты тел разбросало по всему двору. Стойки забора согнуло под острым углом, и с них клочьями свисали обрывки сетки. За поворотом послышался топот. Властный командирский голос принялся отдавать команды:

– Гранатометчики, вперед! Снайпера прикрывают – остальным приготовиться к атаке!

Сталкеры стали как вкопанные. Они понимали, что даже не успеют забраться на парапет тоннеля, как легионеры отправят их на небеса. Глянув друг на друга, друзья молча поковыляли назад.

– У них там что – инкубатор за углом спрятан?! Прут как Мамай на Россию! – возмущался Старый, снимая рюкзак у дверного проема.

– На Киевскую Русь!

– Чего? – не поняв, застыл сталкер.

– Я говорю, Мамай делал набеги на Киевскую Русь! – пояснил Егор.

– Да какая на хрен разница! Факт в том, что мы покойники, – обреченно выдохнул Старый и осел у стены.

Егор невидящими глазами смотрел перед собой. Мозг лихорадочно искал выход и не находил. Как же не хотелось помирать в такие-то годы… Можно сказать, еще полжизни не прошло, и на тебе – готовь белые тапочки.

Вдруг его внимание привлек пульт на массивной металлической двери, ведущей куда-то под землю из предбанника тоннеля. Кнопки со светящимися цифрами загорались секунд на десять, а затем тухли на такой же отрезок времени. Лысенко включил фонарик и осветил бронированное чудо. Потемневшей от времени белой краской было выведено – «ОБЪЕКТ № 11». Не веря своим глазам, он подошел ближе и протер надпись рукавом. В голове вихрем пронеслись воспоминания: инструкция с названием объекта, цифры, проявленные пеплом, слова отца во сне – все кусочки мозаики сложились в единую картинку. Егор, затаив дыхание, медленно поднес руку к только что загоревшемуся пульту, по очереди ввел цифры даты своего рождения и нажал ввод. В утробе двери раздался глухой щелчок. Со скрипом в петлях бронированная преграда открылась на треть. Кнопки пульта и свет, показавшийся было из подземелья, потухли.

– Твою мать! Как ты это?! Откуда ты… – послышалось за спиной.

Егор повернулся и увидел напарника, беззвучно открывающего рот, словно рыба, вытащенная из воды.

Так же неожиданно дверь опять загудела и открылась полностью. Поток света из проема осветил лицо Старого. Создалось впечатление, что он увидел инопланетян, внезапно выплывших из стены с караваем на расшитом рушнике в руках.

Егор первым пришел в себя и, схватив рюкзак, шагнул в небольшую ярко освещенную комнату. На его счастье, никто не поджидал гостя с разинутой голодной пастью или с онемевшим пальцем на спусковом крючке. Помещение пустовало.

– Быстрее за мной! – крикнул он на ходу.

Свет потух. Это сняло оцепенение, охватившее второго сталкера. Он подхватил свою торбу и последовал за напарником. Заскочив в темноту, Старый увидел луч фонарика, лихорадочно мечущийся слева от двери.

– Черт, как же она закрывается? – Лысенко обошел товарища, осматривая другую сторону стены.

Вновь загорелся свет, и они увидели, что нет никаких кнопок или еще чего-то, что могло бы управлять запорным механизмом. Их головы одновременно повернулись к перегородке, делившей помещение пополам. На стекле большого окна красными буквами был нанесена надпись: «ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК».

Егор, хромая, кинулся туда. Хлипкая дверь, открывшись, хлопнула торчащей наружной ручкой по стене, выкрошив из нее небольшой кусок штукатурки. На столе перед окном стоял древний пульт с тремя кнопками. По центру большой, красной, было выдавлено слово «ТРЕВОГА», на другую с надписью «ЗАКР» и надавил в спешке Егор.

Свет потух, лишь скрип ведущей в конторку двери, закрывающейся под своим весом, нарушил тишину.

– Давай, родимая! – Лысенко продолжал давить на кнопку.

Время как будто остановилось. До момента, когда снова вспыхнул свет и раздался гул механизма, кажется, прошла целая вечность, а на самом деле – всего-то десяток секунд. Шевельнувшаяся толстая бронированная створка встала на место, щелкнув запорным механизмом.

– Господи, спасибо! – Егор перекрестился, усевшись на жалобно скрипнувший всеми сочленениями деревянный стул.

Ныли мышцы, нахлынула боль в ноге, заставляя невольно скрючиваться. Только нервное напряжение, радость при хоть и маленькой, но победе, да пожалуй, действие ядреной микстуры, вколотой в предбаннике, не давали ему свалиться без чувств от смертельной усталости.

Снова вспыхнули лампочки. В комнату вошел Старый, примостился на краю железной кровати, стоявшей в углу, сложил оружие на небольшой столик у изголовья и кивнул на обувь новичка:

– Надо обработать рану, а то у тебя полный ботинок крови.

– Твоя рука тоже выглядит не лучшим образом.

Помогая друг другу, сталкеры принялись за лечение. У Старого пуля прошла по касательной, образовав глубокую борозду. Плечо распухло, видно, в рану попала грязь. Сделав напарнику обезболивающий укол, Егор промыл рану перекисью и наложил неровный, но надежный шов. От вида крови его уже не мутило. То ли притупилось сознание, то ли случилось неизбежное при постоянных играх со смертью – он попросту привык. «А ведь не прошло и двух суток», – вяло мелькнуло в голове.

– Бинтуй, а я вколю антибиотик, – сталкер достал шприц и впрыснул содержимое в плечо, повыше раны.

У Егора дела обстояли хуже. Старому пришлось ножом выковыривать пулю из икры напарника. Тот скрипел зубами, на лбу выступили крупные капли пота – обезболивающее вводить не стали, опасаясь непредсказуемого взаимодействия с предыдущей микстурой. Наконец, искореженный кусок металла звякнул о плитку пола. Кровь тут же хлынула потоком, мгновенно превращая тампоны в набухшую паклю. Ветеран умело наложил тугую повязку и с тревогой посмотрел в глаза товарищу.

– Хреново дело. Видно, какие-то крупные сосуды задеты – юшка бежит и не останавливается. Придется заняться зонотерапией!

– Это как? – спросил Лысенко, едва шевеля бледными губами.

Старый молча встал и принес один из пухлых рюкзаков. Порывшись в его содержимом, вытащил небольшую пластиковую коробочку и бережно поставил на стол. Затем достал два рулона бинтов, разорвал упаковку и обильно смочил водкой стерильную ткань.

– С этим артефактом раны заживают быстро, – сказал сталкер, вынимая из контейнера мерцающий оранжевым светом комок неправильной формы. – «Филейка»! Имеет свойство сворачивать идущую кровь и восстанавливать ее, а также залечивает повреждения. К сожалению, тех, которые могут лечить гораздо быстрее, в наличии нет, но сейчас главное – остановить кровотечение.

С помощью влажных полосок белоснежной марли порождение Зоны было примотано прямо поверх пропитавшейся кровью повязки. Боль почти утихла, лишь пульсировала в ране, но уже не так интенсивно. По ноге растеклось приятное покалывание.

– Ляг, полежи, я соображу что-нибудь поесть, – убирая в рюкзак аптечку, устало вздохнул Старый.

Только Егор разместился на кровати, как его сознание будто отрубили выключателем. Разом нахлынули пустота и покой. Извечные отголоски душевных переживаний не успели поселиться в мозгу, чтобы грызть сомнениями и ворохом неразрешимых вопросов истощенный пережитым стрессом головной мозг. Даже снам не нашлось места в бездонном омуте безмятежной темноты.

– Просыпайся, хватит храпеть! Нужно поесть, а то «филейка» высосет из тебя всю влагу и энергию.

– Какая «филейка»? – не понял спросонок Егор.

– Артефакт так называется! – закрывая контейнер с набухшим комком, горевшим темно-красным огнем, ответил Старый.

Парень посмотрел на рану и обмер. Пятачок засохшей крови – все, что осталось от рваной дыры. Вся икра горела огнем, будто внутри был зашит включенный в розетку кипятильник. Острый голод скручивал желудок. Слабость ощущалась в каждой мышце тела.

Напарник сунул ему в руки открытую банку тушенки, воткнув в нее ложку.

– Запьешь энергетиком и скоро будешь как огурчик. Разбудишь часа через два, а то глаза сами закрываются.

Он помог Егору сесть на стул и, завалившись на кровать, мгновенно уснул.

В мгновение ока смолотив тушенку, Лысенко жадными, но маленькими глотками пил бодрящий цитрусовый напиток и прокручивал в памяти прошедший день. Их спасение не выходило из головы. Если бы не сон и нечаянно упавший на бумагу пепел, то их трупы давно уже клевали бы голодные вороны, или рвали на части облезлые дикие псы… «Или эта… бегемотина на тонких кривых ножках… Ну и рожи у здешних существ…» – Егора передернуло.

Кто это? Господь бог или мама Зона, как ее называли сталкеры? Кто дал знак? Допустить, что им просто повезло? Глупо! Разве может такая неусидчивая барышня, как Фортуна, постоянно заискивающе заглядывать в глаза?! В церковь Егор ходил редко, чаще из-за того, что мать просила об этом – поставить свечку и помолиться за отца. В бога он верил по-своему – не был фанатиком, но и не отрицал его существование. Всегда жил по правилу – на бога надейся, а сам не плошай. Что же касается Зоны, то тут он был вообще новичком. По мнению Лысенко, никаких долгов перед ней он не скопил, да и милости ждать не приходилось. Если уж смотреть на постоянную борьбу за выживание…

Безрезультатно выискивая ответы на вопросы в клубке умозаключений и чисто случайных совпадений, Егор вдруг наткнулся на еще одну неизвестную величину данного уравнения. Что делать дальше? Назад дороги нет. Отворится ли другая дверь, или они умрут здесь от голода и жажды? А если все же она откроется, то куда они попадут? Будет ли Фортуна на их стороне или повернется одним малоприятным местом?

От мыслей начала болеть голова. Мигающее освещение действовало раздражающе. Егор посмотрел на дисплей КПК – часы показывали полночь. «Интересно, сколько мы тут прохлаждаемся – часов десять, двенадцать?»

Старый заворочался во сне, перевернулся, скривился от боли в раненом плече, поерзал, выискивая удобную позу, и свернулся калачиком. Металлическая сетка кровати все это время жалобно скулила. Егор помассировал рану – боли не было, лишь приятный зуд клещом сидел в ноге и время от времени щекотал изнутри мышцу икры.

Решив прояснить хотя бы один вопрос недавней головоломки, парень достал из ботинка остатки затертой инструкции с измазанным пеплом листом. Второй комбинацией в колонке цифр значился код «1508». Он тихонько, чтобы не разбудить товарища, подошел к пульту следующей двери, дождался подачи питания, быстро набрал цифры и нажал ввод.

Чудо повторилось. Держа под рукой автомат, Лысенко заглянул в проем. Луч фонарика скользнул по ряду щитов электропитания, размещенных по всей длине стены. Включившееся освещение вырисовало такую же комнату с перегородкой и еще одну бронированную дверь.

Сзади послышался резкий скрип. Голова Старого высунулась в коридор.

– Слушай, ты, Волшебник Изумрудного города! А если бы оттуда вылез телепат или стадо мимикримов? Ты думаешь, что творишь?! Надо было хотя бы меня разбудить! И вообще, по-моему, ты должен мне кое-что объяснить. С чего такая манна небесная? Ты что – ясновидящий? Откуда знаешь нужные цифры?!

– Никакой я не ясновидящий! Ты помнишь тогда, в пещере, мне до ветру приспичило?

Старый с еще большим недоумением уставился на напарника. В его голове никак не могли связаться желание облегчиться и возможность угадывать коды электронных замков на дверях секретного объекта.

Егор, глядя на оторопевшего товарища, не удержался и закатился в истеричном хохоте.

– Все, совсем рехнулся! – решил сталкер и уже припоминал, есть ли в аптечке что-нибудь успокоительное.

Безумный весельчак пожалел напарника и рассказал про свой сон и колонку цифр на бумаге.

– А ты говорил, бросай курить! – закончил свою исповедь Егор. – Как рана?

– Нормально, ноет потихоньку.

– Может, тебе тоже эту… елейку приложить?

– «Филейку»! – Старый хохотнул. – Чайник… Хорошо бы, но она одна была, а для вторичного использования нужно подождать, чтобы артефакт стал оранжевого цвета. Зона его перезаряжает.

– Раз ты уже встал, может, обследуем комнату? – Егор кивнул на ряд щитов.

– Встал… – напарник посмотрел на него с укором. – Встанешь тут! Это ж Зона! Здесь лишняя минута сна в изменившейся обстановке равна смерти! Мог бы и подождать, а потом пробовать открывать…

– А ты бы ждал? – Егор попытался возмутиться. – Вот когда вокруг тебя непонятные, а зачастую и мистические вещи творятся, ждал бы или тоже не выдержал?

– Хм… Пов-то-ря-ю! – по слогам выдавил посуровевший сталкер. – Мог бы и по-дож-дать! Ясно?! Запомни: если мы работаем в паре, то и думать нужно не только о себе, но и о напарнике, и скорее всего, в первую очередь! Потому что он – твое прикрытие со спины и во время сна! Ясно, спрашиваю, салабон?! – Егор почувствовал, что Старый прав на все сто, что сам допустил промах, совсем не думая о друге. Кивнул и виновато опустил голову. Напарник вздохнул через силу пару раз, унял кипевшую злость и уже примирительно проговорил: – Ладно, думаю, урок пойдет на пользу. Пошли уж, все равно сон перебил…

Они заглянули в помещение и уставились в одну точку. Через небольшую трещину в потолке над электрошкафами виднелось звездное небо. Снаружи доносился монотонный треск «энерго».

– Это же те аномалии, возле которых ты меня убедил объявить войну «Легиону»! – догадался Старый.

Дальше их взгляды переместились ниже – на медленно планирующий между потолком и жгутом электропроводки артефакт. Как только он касался кабеля, в комнатах загоралось освещение, при движении вверх все тухло кроме пульта следующей двери.

– Это ж «зарядка»! Таких больших я еще никогда не видел! – восхитился ветеран, подойдя ближе.

Чудо Зоны светилось тусклым голубым светом и при касании жгута гудело, как мощный генератор.

– Это наш спаситель. Если бы не он, то двери не открылись бы, – решил Егор.

– А тот почему не гаснет? – спросил Старый, кивая в сторону постоянно светящегося пульта.

– К нему, похоже, питание идет отдельно. Только откуда? Здесь надо подумать.

Парень подошел к крайнему щиту, открыл дверцу, некоторое время разглядывал внутренности, а затем стал поочередно распахивать остальные.

– Старый, ты можешь убрать «зарядку»? – обратился он к напарнику.

– Легко!

Достав из кармана брюк прорезиненную перчатку, сталкер попытался поднести руку к артефакту. На расстоянии двадцати сантиметров в указательный палец хлестнул разряд электричества. Старый ойкнул, отдернул руку и застыл в растерянности.

– Вот это мощь! – восхитился он. – Попробую сразу в контейнер. Это ж сколько такая цацка будет стоить?! – рассуждал, уходя в другую комнату, сталкер.

Когда он вернулся, «зарядка» медленно плыла вниз. Старый ловко подсунул большой контейнер, и артефакт аккуратно погрузился внутрь. Крышка быстро закрыла выход. Ветеран с довольной улыбкой опустил ношу на пол.

– Егор, это десять штук зеленых, не меньше!

– Ты вынеси его отсюда, потом будешь считать деньги.

Лысенко принялся щелкать предохранительными автоматами. В обеих комнатах загорелся свет и больше не гас.

– По-видимому, «зарядка» провалилась в трещину и создала перегрузку в сети, вот половина щитов и отрубилась. Правда, я все равно не пойму – откуда здесь электричество? – он посмотрел на напарника и понял, что тот, восхищенный видом добычи, его не слушает. – Неси уже свою цацку в рюкзак, давай попробуем пройти дальше!

Егор подтолкнул баюкающего контейнер товарища, а сам заглянул в комнату с надписью «ТЕХОТДЕЛ». Вдоль стен стояли стеллажи со всевозможным хламом: трансформаторы, платы к неизвестным приборам, мотки кабеля и груды еще какого-то технического барахла. Он уже собрался уходить, как вдруг зацепился взглядом за дверцу шкафа со схемой. Подойдя ближе, бывший строитель заинтересовался и начал внимательно изучать надписи. За этим занятием его и застал Старый.

– Ну что, пойдем, попробуем ввести код, может, там еще какие-нибудь ценности есть?

– Ты знаешь, куда мы попали? – спросил Егор.

– Куда? – испугался сталкер.

– Если я правильно понимаю, то за той дверью идут дороги, ведущие к секретным лабораториям и различным объектам военного назначения. Вот, смотри! – Лысенко ткнул пальцем в дверцу шкафа. – Здесь схема электропитания, на ней надписи: тоннель – номер, объект – номер, всего более двадцати наименований!

Старый стоял и хлопал глазами. Он долго переваривал информацию, а затем выдал в своем стиле:

– Ты хоть представляешь, какая это сокровищница? Можно преспокойно гулять по всей Зоне и собирать сливки! Пока остальные будут сидеть по норам, пережидать Выброс, мы сможем отправиться в Неман или даже к самой АЭС! – сталкер даже закатил глаза в предвкушении легкой поживы.

Егор пощелкал у него перед лицом пальцами и, дождавшись осмысленного взгляда, сказал:

– У нас осталось шесть кодов, так что несильно губы раскатывай. Повезет в том случае, если мы вообще выберемся на поверхность. И то не факт… – он вспомнил о реальности, творящейся на поверхности, где на них объявлена охота.

Старый приобрел вид, словно на него вылили ведро холодной воды. Взгляд ветерана потух, напоминая тот миг, когда он узнал о смерти Молчуна. Потом в его глазах все же блеснул лучик надежды, и он жалобно спросил:

– А может, ты что-нибудь придумаешь? Ты же везунчик, Егор! Тебе ведь сама Зона помогает!

– Старый, что с тобой? Куда делся трезвый прагматик, прожженный реалист? О каком везении ты говоришь? Из мирной жизни я нырнул с головой в омут перестрелок и смертей! Вернись в настоящее! Нас вот-вот могут укокошить, а ты розовые очки надел…

– Кто бы говорил! Ты забыл, как некоторое время назад я отговаривал тебя от безумной идеи – воевать с целой толпой легионеров? Так что мы с тобой одного поля ягоды! И это поле находится в Зоне, а здесь она решает, кто будет жить, как будет жить, и как долго будет жить! Если бы она хотела твоей смерти, то я сюда еще с Пятихаток добирался бы один, понимаешь? Хочешь правды? Я не знал еще ни одного новичка, который бы без подготовки, – будь рядом с ним хоть свора ветеранов, – смог бы более суток прожить вне деревни новичков! Но не думай обо мне плохо – нам с тобой деваться было некуда, пришлось уходить от облавы, а иначе я бы тебя с собой не потащил. Но еще тогда – перед заваленным тоннелем, когда ты псевдоволка завалил, я понял, что ты не настолько прост, каким показался вначале! Знаешь почему? Потому что тебя явно испытывали! На прочность, на реакцию, на… да на все! Ведь на Пятихатках псевдоволки – ныне большущая редкость, водящие за собой группы новичков-отмычек ветераны давно этих зверюг оттуда повыбили! А химера? Она откуда на Пустыре?! Эти твари водятся только в районе АЭС, Немане, Туманске или Лунинске! Это тоже совпадение? Хм… Ты не так прост, парень, уж поверь… И сюда ты пришел не по своей воле. Тебя привели. Я привел! И в лапы Сивоконю я тоже, возможно, не так просто попал – с легкостью, без боя, как последний лошара! Нет-нет, я не обвиняю тебя, это не ты виноват, виновата она, понимаешь, ОНА! Против Зоны не попрешь! – на все сто процентов уверенный в своей правоте, поставил жирную точку в споре сталкер. – Ладно, хватит лясы точить, открывай дверь! – он развернулся и вышел из комнаты.

Егор хмыкнул, покачал головой, удивленный услышанным, и поплелся вводить код. Он помнил комбинации наизусть. Следующей была – «2203».

Раздался уже привычный звук, и дверь сразу открылась. Длинный широкий коридор оказался освещен слабо, видно, работало только дежурное освещение. Парень поколдовал над выключателями, и яркий, белый свет дневных ламп залил огромное помещение.

– Ты сегодня на полставки электриком подрабатываешь? – пошутил Старый и сразу, как мышь на сыр, с горящими азартом глазами, едва ли не готовый полезть обниматься и лобызаться, ринулся к железным дверям с надписью «ОРУЖЕЙНАЯ КОМНАТА».

Увесистый внутренний замок на корню срубил корыстные планы сталкера. Тот подергал за ручку охранное изобретение человечества и в раздумьях стал чесать затылок.

Егор, широко улыбаясь, направился в ближайшую комнату с грозным названием «ДЕЖУРНЫЙ». Закрытая хлипкая дверь распахнулась от одного удара ногой. Стол с двумя молчащими телефонами, небольшой охранный пульт, древний медицинский топчан, большущий сейф, опечатанный шкафчик с ключами, как в гостинице – стандартный набор вещей армейской дежурки. Взломщик сгреб все отмычки и, подергав запертый сейф, покинул помещение.

Старый гарцевал у двери, собираясь расстрелять вражину из дробовика или вгрызться в нее зубами.

– Осади лошадей! – Егор оттеснил мародера в сторонку, выискивая ключ с соответствующей биркой.

Собравшийся было протестовать сталкер оценил ситуацию и убрал «Чейзер» в сторону.

Открывая замок, Лысенко заметил:

– Ты чуешь, что здесь свежий воздух и нет сырости? Значит, где-то исправно работает вентиляция.

– Так это ж хорошо! Что тебя не устраивает? – прикинулся шлангом ветеран, не переставая плясать на месте. Еще чуть-чуть, и Егор был готов услышать от приятеля: «Сы-ы-ыр!!!».

– А то, что подобного рода система требует постоянного техобслуживания. Причем профессионального. Сечешь, куда я клоню?

– Да завязывай уже умничать! Это твоя проблема? Нет? Вот и забудь! Шевели ручками!

– Крохобор несчастный, – обреченно вздохнул Лысенко. – Но только помни, что нас может ожидать впереди неприятный сюрприз…

Железный сторож, наконец, щелкнул оборотами трижды. Массивные штыри замка выдвинулись из дверного косяка. Открыв дверь, напарники увидели два десятка шкафов-пирамид, примерно на сотню автоматов, закрытых оргстеклом. Оружие оказалось обильно покрыто смазкой. У противоположной стены стояли ящики с патронами и другими боеприпасами.

– Мне здесь нравится все больше и больше! – улыбался во все оставшиеся зубы Старый. – Закрывай дверь, а ключ отдай мне – я сюда обязательно вернусь!

– Я тебе не швейцар! – Егор бросил брелок в руки напарника и вышел.

Пока Старый обнимал и рассматривал найденные ценности, Егор заглянул в казарму и караульное помещение. Все строили с размахом, на века – убирай пыль и используй. Громадная кладовая была забита под потолок всем необходимым для обслуживания целого полка. Уже вдвоем они наведались в клуб и пищеблок. В первом – ничего ценного, даже для такого прохиндея, как Старый, не обнаружилось. А кухня и склад продовольствия привели искателей в восторг. В огромной морозильной камере на полу стояли поддоны из нержавеющей стали, заполненные ледяными кубами, а на крюках висели разделанные говяжьи и свиные туши. В смерзшихся картонных коробках покоились рыба и куры – все покрывал мохнатый слой инея.

– Егор, как ты думаешь – это мясо можно есть? – приглушенным от волнения голосом спросил Старый.

– Есть-то можно, только оно безвкусное. Нам в армии кенгурятину давали, хранившуюся на складах еще со времен Второй мировой – как будто мокрую бумагу ешь.

– А если на сливочном масле, да со специями? – не унимался тот.

– Я не пойму, ты что, есть хочешь? Так у меня еще тушенка и шпроты имеются…

– Эх, шашлычка бы!

– Вернемся в бар, будет тебе и шашлычок, и яичница, и какава с чаем. Пошли уже дальше, гурман хренов!

Старый протяжно, с сожалением вздохнул, направляясь вслед за напарником, все еще мечтая о шипящих на углях сочных кусочках мяса.

Обследовав кубрики для офицеров и санузел, Егор обнаружил, что ключи кончились, но оставалась закрытой еще одна дверь без надписи. Сбоку висела запыленная стенгазета, в которой пропагандировался здоровый образ жизни, и осуждалась пагубная привычка воинов к курению. Лысенко невольно засмотрелся на творение художника. Посреди листа ватмана красовалась карикатура на солдата по фамилии Дробышев (если судить по подписи к рисунку) с двумя сигаретами во рту и зеленым худым лицом. «Жив ли сейчас этот боец? Времени ведь сколько прошло…»

Ветеран бесцеремонно отодвинул замечтавшегося парня в сторону. Заряд картечи невежливо попросил толстую деревянную преграду открыться. Только они хотели войти, как Старый схватил приятеля за локоть.

– Тихо! Видишь, на столе что-то светится?

Тот и сам уже заметил посредине стола небольшой округлый предмет, который искрился и еле заметно менял интенсивность розового свечения. Как только предмет темнел и становился почти красным, мерцание сгущалось книзу, а когда светлел до бледно-розового – искрилась верхушка.

Старый нащупал выключатель – замигали белые лампы на потолке. Он открыл рот и выпучил глаза:

– Это… Это же… Екарный бабай! Артефакт!

Егор испугался. Таким он напарника еще ни разу не видел.

Наконец Старый пришел в себя и на полусогнутых, еле передвигающихся ногах подошел к столу. В небольшой посудине, приплюснутой и раздувшейся в середине, по-видимому, бывшей когда-то обыкновенной стеклянной вазой для цветов, крутился, как будто кто-то мешал его ложкой, розовый кисель с искорками, которые то садились на дно, то всплывали. Этот завораживающий взор танец сказочных светлячков словно радовался приходу долгожданных зрителей, стараясь как можно дольше приковывать к себе внимание, чтобы те смогли по достоинству оценить их безумную пляску.

Егор заметил, что у онемевшего спутника дрожат руки и горят огнем глаза, в которых отражается танец огней. Усмехнувшись, он оставил напарника заниматься артефактом, а сам обошел кабинет.

Здесь когда-то был штаб или что-то в этом роде. Длинный полированный стол, который обнял Старый, занимал бо́льшую часть комнаты. К нему, образуя букву «Т», лепился собрат поменьше, имевший несколько выдвижных ящиков и дверцу. В углу помещения темнел стальным телом плохо окрашенный бронированный сейф, рядом с которым висела карта России и находилась еще одна дверь, обитая дерматином.

Егор повернул никелированную ручку – безрезультатно.

– Слушай, друг, бахни пару раз сюда! – он постучал пальцем по пятаку замка.

– Егор, это же «чаша времени»! Такой артефакт только один находили – в Туманске, – пропустил мимо ушей просьбу товарища сталкер.

– Забирай его, и давай уже заканчивать здесь! Нужно выбираться, искать пути наверх!

– Подожди, я не знаю, как его брать. Вернее, как его не испортить! Говорят, из первого артефакта вылилось «время» и теперь он ничего не стоит.

Старый был похож на ребенка, которому купили любимую игрушку и не разрешили с ней поиграть. Он то протягивал руки к вазе, то опускал на стол, сжимая кулаки, но притрагиваться к сосуду не решался.

– Ты хочешь сказать, что кисель в стекляшке – это время? – парень скептически усмехнулся.

– Да! Когда оно покидает сосуд, то показывает образы прошлого.

– Это как? – не понял Егор.

– Я сам не знаю – но так рассказывал Гектар!

– Ну, так найди какую-нибудь крышку или пленку с резинкой! – начинал раздражаться Егор, отбирая у напарника дробовик.

Старый сорвался с места и исчез в коридоре. Торопливые шаги эхом разнесло по пустому коридору.

Лысенко снова воспользовался эффективным методом открывания дверей, что позволило ему попасть внутрь закрытой комнаты.

По всей видимости, она являлась жилищем командира или комнатой его отдыха. На облупившихся сереньких обоях темнели квадраты с ржавыми гвоздями – наверное, висели семейные фотографии или снимки с рыбалки и охоты. Мягкая деревянная кровать, тумбочка, шифоньер и вешалка у входа – типичное спартанское жилище офицера.

Егор пнул ногой полированное чудо советской мебельной фабрики – внутри в верхнем ящике что-то загремело. Через секунду в руках у парня оказался ключ без бирки, точно таким он на работе открывал сейф. Решив испытать находку, он направился к железному исполину-хранителю в соседней комнате.

Ключ вошел в щель, но поворачиваться наотрез отказался. Лысенко перевернул его другой стороной. В чреве сейфа заскрежетал запорный механизм. С противным металлическим скрипом дверца открылась, предоставив взору небогатое содержимое.

Нижняя полка «порадовала» пустотой, на верхней лежал один-единственный листок. Это оказалась недописанная автобиография полковника Чащина, видно, ему что-то помешало, и он отложил писанину до лучших времен, а во время эвакуации и вовсе забыл о ней.

Егор разочарованно уставился в темное нутро сейфа. Его взгляд упал на дверцу с кодовым замком, так сказать сейф в сейфе. Четыре колесика с циферками блестели бронзой на небольшом прямоугольнике стального ящичка. Он ввел оставшиеся не использованными коды с инструкции. Результат нулевой. Парень задумался. Раз сейф полковника, значит, код придумывал сам хозяин, и тут бесцеремонного мародера посетила одна довольно банальная мысль. Он заглянул в автобиографию Чащина В. И. и набрал цифры даты его рождения. Дверца услужливо распахнулась. Довольный своей сообразительностью Егор вытащил на свет пухлую папку, в которой лежали карты, схемы и приказ с гербовой печатью.