Текст книги "Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности"

Автор книги: Роман Петров

Соавторы: Илья Сименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Современный правящий класс

Одна из величайших угроз человечеству в наши дни состоит в том, что его может задушить стремительно растущая, но хорошо замаскированная бюрократия

Норман Борлоуг

Каждая социальная революция была спровоцирована изменением в производительных силах. Научно-технический прогресс позволял производить продовольствие все меньшим количеством рук, а значит, общество могло позволить себе сначала слои, не занятые в производстве еды – ремесленников, а и в производстве вообще – армию, аристократию, духовенство.

Пришедший на смену феодализму капитализм с его принципом эксплуатации капитала просто позволил обществу заполучить еще одну непроизводящую прослойку, за счет экономии человеческих ресурсов не только в сфере производства продовольствия, но и в промышленности.

Современное общество совсем нельзя назвать «чистым» капитализмом. Это «регулируемый» капитализм. И тут всплывает интересный вопрос: кто регулирует? Современный строй от капитализма отличает наличие еще одного правящего класса, стоящего над капиталистами – чиновничества.

Здесь и далее под словом «чиновник» мы будем иметь в виду не только государственных служащих, но и наёмный менеджмент корпораций. Чиновники существовали давно, однако именно сейчас их чисто исполнительная функция превратилась в эксплуатационную. В силах чиновников закрывать и открывать предприятия, перераспределять материальные блага, получать эксклюзивный доступ к ресурсам и быть главным бенефициаром любой коррупционной или лоббистской системы.

Чиновники, пользуясь властью, закрепляют свои права и привилегии, управляют чужим имуществом, пишут законы, в свою пользу, и даже передают свое классовое положение по наследству. «Может ли сын полковника стать генералом? – Нет. Потому что у генерала есть свой сын»

Кто дает деньги чиновникам, и кто содержит их аппарат? Капиталисты, акционеры (якобы хозяева) и остальные люди. Каким образом? Деньги поступают в виде налогов, которые идут как на содержание самого аппарата, так и на оплату государственных закупок, которые, несмотря на развитое законодательство о тендерных процедурах, производятся совсем непрозрачно и в пользу людей, принимающих те или иные решения – чиновников. Деньги чиновникам платят и акционеры корпораций. Это и явные платежи в виде зарплат и бонусов менеджменту, рост которых часто вообще никак не связан с реальными успехами компаний. Корпоративные чиновники, так же как и государственные, имеют отдельный и существенный заработок, осуществляя закупки для корпорации тех или иных товаров или услуг.

Кто зависит от чиновников? Все. Никому не стоит ссориться с этим классом. От кого зависят сами чиновники? Ни от кого. Все признаки правящего класса налицо.

Вы читаете этот текст на русском языке и пытаетесь применить сделанные здесь выводы к экс-СССР. Однако такая система присутствует везде, в том числе и в странах с развитым корпоративным капиталом. Никогда раньше какой-то помощник какого-то мэра какого-то городка не обладал столькими полномочиями, привилегиями и реальной властью как сейчас.

Посмотрите, кому принадлежат самые дорогие автомобили, кто летает на частных реактивных самолётах, кто имеет привилегии, закрепленные законом или уставными документами корпораций, и вы всё четко увидите.

У нас сложился новый общественный строй и новый правящий класс. Чиновники и менеджеры управляют армией, полицией, фискальной системой, деньгами, финансами и даже каждым конкретным человеком. Этот строй начал зарождаться с появлением первых тоталитарных режимов типа «социализма» или нацизма, когда именно государственный аппарат становился у руля общества.

Новый правящий класс, который пришел к власти благодаря умению манипулировать информацией, который получает доход именно за счет создания асимметричности информации, способен, впервые в человеческой истории, тщательно скрывать свое привилегированное положение, контролируя информационные потоки. Зачем явно показывать окружающим, что ты – вампир и кровосос? Тем более что существующие законы явно против коррупции. Лучше продолжать делать вид, что все стабильно и спокойно. Однако время, когда весь информационный поток мог находиться в руках правящего класса, подходит к концу, и это хорошие новости.

Сейчас же в состоянии этого общественного строя находится любое развитое общество. Некоторые называют его нетократией ^[12]. Мы считаем, что уместнее назвать его по имени ключевого ресурса, который служит источником власти – информизм.

Вопрос, на который не ответил Маркс

Карл Маркс, развивая свою теорию и описывая революционный характер смены общественного строя, так и не смог определить универсальный механизм, при помощи которого предыдущий общественный строй заменяется следующим ^[19].

Рассматривая то или иное общество, стоит помнить, что оно не абстрактно и люди мобилизуются исключительно для получения общественного блага. Если нахождение в группе не приносит индивиду никакой дополнительной выгоды, он будет игнорировать свое участие в ней. Таким образом, если мы говорим о каких-либо группах, то нам стоит всегда находить то общественное благо, тот общий ресурс, который совместно эксплуатируется этой группой.

Если говорить о жильцах дома, то совместная эксплуатация, скажем, лифта выгоднее, чем покупка каждому персонального подъемника. Несмотря на то, что такая совместная эксплуатация требует, кроме собственно расходов на лифт, еще и расходов на бюрократический аппарат, создаваемый с целью сбора взносов и расходов на содержание «безбилетников» ^[20]– тех, кто уклонится от уплаты взносов, но лифтом продолжает пользоваться. Причём этот аппарат не всегда эффективен. Иногда, чтобы заставить должника платить, приходится задействовать очень громоздкие бюрократические механизмы, вплоть до суда. При этом проблема элегантно и без привлечения бюрократов решается установкой платных лифтов ^[21], которыми просто невозможно воспользоваться без специальной карты, то есть путем превращения общественного ресурса в персональный при помощи информационных технологий. Далее мы увидим ещё много примеров того как информационные технологии делают ненужной бюрократию.

При каждом общественном строе правящий класс потому и называется правящим, что он обладает эксклюзивным доступом к некому ключевому общественному ресурсу. Это определяет отношения в обществе и методы управления им. Также это определяет фокус усилий общества. Если правящему классу нужно иметь больше ключевого ресурса, то все общество решает этот вопрос, ведомое волей правящего класса.

Общественный строй меняется как раз тогда, когда меняется тот самый ключевой ресурс. Новый ресурс потому и появляется в обществе, что он позволяет управлять старым ключевым ресурсом, поднимаясь на следующий уровень абстракции по отношению к некому фундаментальному ресурсу, например, к еде. Новый ключевой ресурс может иметь право на жизнь только при условии, что управление им легче и менее затратно, чем управление предыдущим ресурсом.

Например, если мы посмотрим на Персидский залив как на ресурс, который интересен геополитикам, то поймем, что он важен не сам по себе ^[22]. Персидский залив – транспортная артерия для нефтяных танкеров, везущих ближневосточную нефть потребителям по всему миру. Таким образом, тот, кто контролирует Персидский залив – контролирует нефть. Не нужно иметь военный контингент в каждой нефтеносной стране региона. Достаточно иметь свой флот в самом заливе. То есть Персидский залив является ресурсом следующего уровня абстракции по отношению к нефти. Сама нефть является также ресурсом следующим, по отношению, например, к топливу. А топливо, производимое из нефти, питает двигатели танков, самолетов и кораблей. То есть тот, кто контролирует Персидский залив, контролирует армии других стран.

Теперь посмотрим на следующий уровень абстракции. И окажется, что ключевым ресурсом, который контролирует всё, что происходит в Персидском Заливе, является Ормузский Пролив. И флот во всем заливе держать не надо, а нужно только обеспечить военное присутствие в Ормузском проливе.

Однако, сам Ормузский пролив не просто водная гладь, а набор островков ^[23]через которые проложен фарватер. Сами островки по непотопляемости намного превосходят любой авианосец и, также как и авианосцы, снабжены взлетно-посадочными полосами, оружием, ангарами и военными гарнизонами. Получается, что тот, кто контролирует эти самые островки, контролирует до 40% мирового морского нефтяного транспортного потока и, выходит, контролирует мировую экономику.

И островки эти принадлежат Ирану. С этой точки зрения становится понятным, почему у США и Ирана весьма напряженные отношения.

Итак, теперь понимая ту роль, которую играет ключевой ресурс и роль, которую начинает играть новый ключевой ресурс на следующем уровне абстракции, мы сможем проследить, как менялся общественный строй от одной общественной формации к другой.

Разумеется, стоит начать с еды, воды, воздуха, тепла, доступа к особям противоположного пола – базовых ресурсов, необходимых человеку. Однако ничто из этого не является общественным ресурсом и общество вокруг этого сформироваться не может. Еда, вода и тепло – ресурсы, которые люди могли добывать каждый сам для себя. Если есть неиссякаемый источник еды или воды – пальма или река.

Но, так сложилось, что часть ресурсов ограничена и не существует в изобилии все время. Для устойчивого существования общества требуется создавать запасы и, соответственно, хранилища запасов. Запасники семян, еды и воды, амбары, колодцы стали тем самым первым общественным ресурсом. Ресурсом, который невыгодно содержать в одиночку, но очень удобно формировать и эксплуатировать сообща. Об этом даже пчелы «догадались».

А когда в одной из общин амбар с зерном сгорел, община была вынуждена ограбить соседнюю общину и отобрать у нее запасы. Так были заложены предпосылки к созданию следующего общественного ресурса – обороны. Все вскладчину оборонялись от врагов или, наоборот, действуя сообща, отбирали еду у соседей. В конце концов, оказалось, что можно не добывать и собирать еду, а жить разбоем. Так появился следующий ключевой общественный ресурс – ополчение, и правящим классом стали эти сами ополченцы. Разумеется, это привело к смене общественного строя. Эгалитаризм сменился первой в истории клептократией ^[8].

Теперь мы, используя приведенную выше логику, попробуем проследить то, как менялся ключевой ресурс при переходе человечества от одной формации к другой. Разделение истории на формации – достаточно условное в силу того, что отношения, характерные для какой-то конкретной формации, так или иначе, имеют место в других формациях ^[24]. Например, финансы, как система отношений, существовали еще в древние времена ^[25], само понятие «капитал» возникло в Древнем Риме (от лат. capitalis – главный, главное имущество, главная сумма). В то же время, рабовладение, так характерное для рабовладельческого строя, существует до сих пор в том или ином виде ^[26,27]. И если даже взять общества, сравнимые с точки зрения истории – совокупность греческих полисов, то всего разнообразия полисных форм государственности не охватит никакая типология. Например, с точки зрения политического устройства, в полисах устанавливались режимы умеренной или крайней олигархии, умеренной или крайней демократии. Пожалуй, двух «полисов-близнецов» в Элладе нельзя было найти ^[28]. А само классическое древнегреческое общество, скорее всего, характеризуется как родоплеменное, обогащенное использованием письменности, нежели как чисто рабовладельческие.

Кроме того, способ развития ключевого ресурса, показанный ниже, является не исключительным, а преобладающим. Например, при чистом рабовладении количество рабов хоть и возрастало сначала только за счет набегов на соседей, но все остальные вместе взятые источники (особенно в развитых рабовладельческих обществах) со временем приносили больше рабов, чем военные действия ^[29]. Рост территории, масштабы землевладения и необходимость в большей механизации труда стали предпосылкой к смене строя. На вершину социальной пирамиды поднялись землевладельцы. И если раньше военные эксплуатировали или даже просто грабили землевладельцев, то затем землевладельцы стали нанимать армию. Да, и там, и там деньги идут от землевладельца к военному, но меняется сама парадигма. Такие же аналоги есть и в каждом следующем переходе от формации к формации:

● При рабовладении доминирующим в мире способом правления была тирания, а правящий класс был представлен военной аристократией. Даже в Древней Греции и Римской Республике демократические порядки распространялись лишь на привилегированное меньшинство. Античная демократия была скорее отголоском родоплеменного совета старейшин и постепенно вытеснялась единоличной властью тиранов и императоров. Экономика, основанная на рабском труде военнопленных, требовала постоянной подпитки свежей рабочей силой. Ключевым ресурсом являлись рабы, которые вначале добывались в войнах, а затем воспроизводились внутри страны. Тирания обладала соответствующими методами управления, состоявшими в праве на убийство или физическое насилие в отношении подчиненных. Информационные технологии были представлены очень бедно. Информация передавалась либо устно, либо, с развитием письменности, письменно, но о тиражировании письма речь еще не шла. Постоянная экспансия приводила к росту территории, что, в свою очередь, провоцировало появление крупных землевладельцев, способных оборонять свои наделы, нанимая собственную армию. С этих времен инициатива перешла от армии к землевладельцам, так как большая армия уже не могла прокормить себя, а снабжение крупных армий пищей становилось ключевой задачей военных стратегов ^[30]. В этих условиях, тот, кто контролировал запасы провианта – контролировал армию, и инициатива постепенно переходила к крупным землевладельцам. Рабовладельческий строй сменялся феодальным. Так проводившаяся ради военной добычи экспансия привела к тому, что военные перестали быть правящим классом.

● При феодализме тирания сменилась монархией, которой сопутствовали сложные формы вассальных взаимоотношений, а правящий класс был представлен либо землевладельцами, либо, в засушливых районах, владельцами источников воды. Общество, как и раньше, управлялось при помощи прямого насилия, однако ввиду его неэффективности на новом этапе развития, насилие постепенно заменялось материальной стимуляцией и религиозной пропагандой, внушавшей покорность и смирение перед мирскими властями ради посмертного воздаяния или небесной гармонии. Ключевым ресурсом стали новые земли. В это время совершать набеги на соседей становилось все более накладно, поэтому требовались земли, не занятые такими же вооруженными до зубов феодалами. Само вооружение требовало соответствующей технической базы – начали появляться цеха и мануфактуры. Стало больше ремесленников и купцов. Стали развиваться денежные отношения. Вначале деньги были золотыми, затем золото постепенно заменялось золотыми девизами, например, расписками тамплиеров, а затем появились первые банкноты. Купцам и торговцам требовался все более совершенный транспорт, который, в свою очередь, позволял феодалам получать для себя новые земли за счет географических открытий. Усложнение экономики и технологий требовало всё большего количества грамотных людей и книг. Появилось книгопечатание. Удаленность новых колоний, требовавшая развитой логистики и развитого института торговли, необходимость постоянных географических открытий, денежные, а затем и финансовые взаимоотношения, мануфактуры, а затем и фабрики, вытеснившие ремесленников-одиночек, делали феодалов зависимыми от тех, кто был способен содержать флот, фабрику или банк. Появился не связанный с землей капитал и класс капиталистов, от которых теперь зависели феодалы. Так развивавшиеся ради блага феодалов торговля, производство, финансы и географические открытия привели к тому, что феодалы перестали быть правящим классом.

● Основанная на промышленности и финансах капиталистическая экономика опиралась на олигархическое управление государством. Постепенно угасала роль церкви как инструмента управления обществом. Протестантизм сместил акценты с подчинения авторитетам и иерархии к трудовой этике и индивидуализму. Процветала материальная стимуляция и зарождалась, с появлением СМИ, массовая пропаганда. Развитие финансов позволяло концентрировать все больший капитал, что позволяло укрупнять производство, получая выгоду от эффекта масштаба. Укрупнение состояний требовало смены основы денежных отношений, и постепенно золотые девизы – банкноты – заменялись абстрактными бумажными деньгами. При капитализме началась промышленная революция, которая питалась плодами развития информационных технологий. Развитая полиграфия, средства массовой информации, а затем и телеграф с телефоном, позволяли людям обмениваться информацией в глобальном масштабе и изобретать для блага капиталистов все новые станки, машины и устройства. Индустриализация позволяла капиталу производить все больше продукции на единицу вложенных денег. Автоматизация промышленности, ускорение циркуляции оборотных средств, развитие информационных технологий и связи сделали капиталистов зависимыми от нанятых ими управляющих, которые смогли организовать себе привилегии и обеспечить асимметричность доступа к информации, в том числе информации о качестве управления доверенным капиталом. То же самое происходило и на государственном уровне. Инициатива от капиталистов стала переходить к распорядителям информации. Так, проводившиеся ради блага капиталистов формализация управления, информатизация производства, развитие документооборота и усиление роли СМИ привели к тому, что капиталисты перестали быть правящим классом.

● В ХХ веке начал формироваться новый общественный строй, который мы назвали «информизм», а один из крупнейших социологов современности Мануэль Кастельс – информационализм (informationalism) ^[31]. Строй, в котором бюрократическая элита или нетократия является правящим классом и контролирует капиталы. Бюрократы решают, что, когда и как финансировать. Бюрократы делят прибыль корпораций и налоговые поступления в стране. Постепенно, с ростом благосостояния народа, парадигма управления отходит от стимуляции и все больше опирается на мотивацию и манипуляцию. Первые ростки дает еще более новая парадигма управления – соучастие. Экономика становится все больше зависима от финансов, и центрами деловой активности становятся не производства, а банки, страховые компании и биржи. Абстрактные бумажные деньги почти полностью вытесняются еще более абстрактными записями на счетах и электронными деньгами. В ряде стран услуги становятся основной частью валового продукта, что позволяет говорить о постиндустриальной экономике. Среди самих услуг начинают доминировать услуги информационного характера: юридические, брокерские, консультационные, аудиторские, логистические, аналитические, маркетинговые, образовательные, дизайнерские, медийные и так далее. Информация становится ключевым ресурсом. Тот, кто владеет информацией – владеет миром. Во что и как инвестировать? Что, где и сколько стоит? Кто кому что сказал? Каков дизайн? Каковы объемы продаж? Каковы конкурентные позиции? Сколько товара на складе? Глобальные корпорации требуют более качественного информационного обмена, и начинается информатизация. Телекс, телефакс, затем компьютер с электронной почтой и, наконец, Интернет были востребованы корпорациями. Товары обзавелись штрихкодами, а затем и уникальными серийными номерами. Развиваются технологии тотального учета, от баз данных покупателей супермаркета до систем видеонаблюдения со сплошным покрытием улиц городов.

Аккумулирование больших объемов информации и стремительное удешевление средств их обработки дают возможность не облеченным властью людям получать информацию о власти и контролировать её. В созданном для нужд информистов информационном пространстве развиваются виртуальные социальные сети. В них люди делятся друг с другом сведениями, доступ к которым раньше был монополизирован властью. Пропаганда перестаёт работать. Мир сжимается до «глобальной деревни». Информация становится зависимой от репутации ее источника. Одна запись в социальной сети теперь может обанкротить корпорацию. Инициатива постепенно переходит от информистов к тем, кто создает репутацию – вики-сообществам и социальным сетям. Так проводившаяся ради блага нетократов информатизация привела к тому, что власть начала терять монополию на информацию, чего история не знала до сих пор.