Текст книги "Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности"

Автор книги: Роман Петров

Соавторы: Илья Сименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Все люди – «Большие Братья»

Возможно, представляя себе описываемое в этой главе компьютеризированное будущее, вы вспомните антиутопии и бесчеловечный ужас, который рисуют авторы произведений в жанре «киберпанк». Однако если присмотреться повнимательнее, то бесчеловечной оказывается именно существующая сейчас система, основанная на отчуждении людей от общества. Система, при которой на мозг надеваются СМИ, создавая иллюзию общества.

Миграция в мегаполисы привела к тому, что мы не знаем ничего о своих соседях и часто даже с ними не здороваемся. Нам и смысла нет выстраивать отношения и следить за репутацией соседей – они через несколько лет съедут. Мы не стараемся присматриваться к коллегам – мы не всю жизнь с ними живем. Вокруг нас не люди с судьбами и репутацией, а «номер паспорта, кем и когда выдан».

Реконизм, наоборот, делает общество человечнее, возвращая его к состоянию, наиболее комфортному и безопасному для существования – состоянию общины, где все друг о друге все знают. Физически человек не может отслеживать много общественных связей ^[96]и ОИС в этом случае приходит ему на помощь, привнося комфорт и безопасность именно за счет «очеловечивания лиц в лифте». Это как раз тот случай, когда человечеству на очередном этапе его развития понадобился очередной костыль. Как когда-то понадобились книги, чтобы облегчить запоминание и накопление знаний.

Да, ситуация, когда жизни всех людей открыты друг перед другом, выглядит сегодня фантастично. Вместе с тем фантастичность эта проистекает не из нереализуемости и не из возражений каждого индивида (почти каждый готов открыть свои банковские счета, чтобы видеть счета премьер-министра или олигархов), а со стороны «общественного мнения», что нарушать приватность нехорошо. Каждый конкретно «за», но считает, что «никто на это не пойдет». Так если это реализуемо и приемлемо почти для всех, то почему бы не начать двигаться в этом направлении?

Мысль о том, что люди не пойдут на раскрытие информации о себе (не захотят, фигурально выражаясь, жить в домах с прозрачными стенами), также несколько наивна. Люди уже пошли на это. Причем не взаимно, как было бы правильно, а односторонне. Они уже давно открыли свои счета, все свои денежные движения, но не друг другу, а власти. Не составляет труда отследить каждую копейку семейного бюджета любого добропорядочного домохозяйства. Только как-то нечестно выходит, что твои счета отследить могут, а ты счета представителей власти или преступников – нет. Какая стена честнее? Прозрачная или с односторонним зеркалом?

Тенденции к усугублению контроля оборота товаров и денег – налицо. Вместе с тем будут усугубляться как законы о поддержке приватности, так и общественное мнение о необходимости этого. Другими словами, будет все больше законодательно закрепляться привилегия правящего класса лезть в чужие дела, и лишение этой возможности простых граждан. Выстраивается мораль с двойными стандартами.

Признаки подобной морали везде. В тонированных стеклах, в пятиметровых заборах, в офшорных счетах и т.п. Вот он – реальный инструмент власти. Инструмент этот – монополизация права на информацию, и способ борьбы с преступной властью состоит не в том, чтобы перестать платить налоги или забрать деньги из банков, а в том, чтобы разрешить другим людям знать о тебе столько же, сколько знает власть, и потребовать от власти так же раскрыться.

Может показаться, что взаимная прозрачность полностью уничтожает приватность. Однако именно взаимная прозрачность позволяет людям определять нарушителей тайны личной жизни и привлекать их к ответственности. Таким образом, взаимная прозрачность обеспечивает истинную приватность, в отличие от ее иллюзии-табу, существующей сейчас. Также стоит различать приватность и невидимость. Мы видимы каждому в толпе, но это не нарушает нашу приватность. Наоборот, намного больше внимания мы на себя обратим, идя по улице в маске Гая Фокса или Бэтмена. Вообще никто не задумывается о защите своей приватности, если нет какого-то конкретного сборщика информации, «Большого Брата», в которого можно ткнуть пальцем ^[48].

Хорошей иллюстрацией того как реализуется приватность в прозрачном обществе, может быть нудистский пляж или ресторан ^[50]. Вроде как все друг другу открыты, однако глазеть на других людей не принято, и действия наблюдателя не останутся незамеченными. Примером реализации защищенности через открытость может быть и практика не запирания дверей в домах маленьких мирных городков. Никто не захочет, чтобы тебя нашли в доме твоего соседа без его разрешения, хотя зайти может вроде бы каждый.

Если человек будет способен знать о том, кто и когда за ним наблюдает, то он будет способен и пресечь само наблюдение и заставить наблюдателя отвечать за свои действия. Тут вопрос не в возможности, скажем, подсматривать за сексом соседей по дому, а в возможности соседей знать, что ты это делаешь прямо сейчас или делал это в прошлом. Вопрос не в том, что каждый сможет подслушать чужой телефонный разговор или подсмотреть переписку. Вопрос в том, что каждый сможет знать, кто и когда подслушивает или подсматривает, сможет также, не спрашивая, выяснить цели этих действий и указать общественности на неэтичное поведение этого человека.

Только зная все об окружающих и о власти, мы можем быть уверены в том, что наши права не нарушаются. Властная элита навязывает совсем другую концепцию приватности, предлагая всем ходить по темным переулкам с закрытыми глазами. Власть рассказывает, что можно рассчитывать на органы правопорядка, которые проследят за безопасностью, покажут кому, как и куда пройти и в какой момент пригнуться, чтобы избежать удара по голове и обещает, что преступники тоже завяжут глаза.

Но преступники на то и преступники, чтобы подсматривать сквозь щель в повязке при каждом удобном случае. При этом они же активно используют вынужденную слепоту честных людей, чтобы скрыть свои преступления. В прозрачном обществе, даже если они смогут совершить преступление, они не смогут воспользоваться его плодами. Если каждая денежная и товарная трансакция записана, как отмыть преступный доход?

Любое общество живет, в первую очередь, нуждами домохозяйств, которые зарабатывают и тратят деньги. Если вы хотите как-то получить выгоду с этих домохозяйств, то вам стоит придумать, как ее получить, не пользуясь деньгами. Трудно представить себе жизнеспособные нелегальные схемы в таких условиях. Наркомафия в любом случае продает наркотики за деньги, которые появляются внутри мафии в тот момент, когда наркоман покупает у дилера очередную дозу. Деньги же – слабое звено наркомафии. Если бы она могла обойтись без денег, а брать за наркотики, скажем, донорской кровью, то так бы уже и было.

Оборот не узнанных (не зарегистрированных, не имеющих истории) товаров плох еще тем, что кто угодно может взять неузнанный товар и объявить себя его собственником. То есть владелец незарегистрированных товаров ставит само свое право владения под угрозу.

«Теневой» оборот при реконизме, наверное, как-то гипотетически, с безумной натяжкой возможен, однако он даст уровень жизни, сравнимый со средневековьем и натуральным хозяйством, ведь очень трудно будет сохранить хоть какую-то репутацию, разъезжая на купленном, на преступные доходы «Майбахе», при том, что каждый может с помощью ОИС убедиться, что твоих «белых» доходов хватает в лучшем случае на «Жигули».

Любой «внесистемный человек», если он реально внесистемный, должен быть вне системы на 100% – не ходить в магазин и даже не приобретать ничего у других людей, ходящих в магазин (так как людям, ходящим в магазин, нужны деньги, имеющие хождение в системе, а не что-то другое). Любая «параллельная экономика» это не просто «теневые взаиморасчеты», но и параллельная система производства благ, так как полная тень означает полный отказ от взаиморасчетов с системой. Если кто-то вне системы, то он и не существует для нее. Системе безразлично.

Активные социальные сети

Отслеживание и учёт – только одна сторона медали. Кроме пассивного сбора информации необходимо активное начало – платформа для совместного принятия решений и координации действий. Серия арабских «твиттерных революций» – первый звоночек. Пока что социальные сети показали свою эффективность для кратковременной координации действий больших групп людей, но для долгосрочного планирования они не очень хороши.

Существующие сейчас социальные сети никак не привязаны к реальным организациям или сообществам. Разумеется, платформы социальных сетей так или иначе поддерживают понятие «группа» или «сообщество», однако не существует ни желания, ни мотивов, ни инструментов для того, чтобы членами такой «группы» были именно члены реального сообщества. Большинство «друзей» пользователя не являются реальными друзьями, и «дружба» в социальной сети, как правило, не приводит к реальной дружбе людей. У людей, по сути, нет общих реальных интересов. Случаи, когда виртуальное общение завершается реальной коммуникацией, возможны, только если участники социальной сети стали членами какой-то реальной сделки. Кто-то кого-то попросил что-то передать, кто-то с кем-то чем-то поделился, кто-то у кого-то что-то купил или продал, кто-то организовал какое-то общее дело или приобрел общий для всей группы ресурс.

Даже тематические сообщества, созданные, например, из пользователей каких-то реальных предметов, принципиально оторваны от реального мира, и их реальные собрания «в оффлайне» являются именно той самой попыткой избавиться от виртуальности сообщества, членами которого они являются. Верно и обратное – интернет-сервисы, направленные именно на совершение реальных сделок, редко приводят людей к реальным близким отношениям.

Возникает водораздел: сайты делятся на предназначенные для сделок и для общения. При этом реальных сил, удерживающих общающихся в Сети, нет. Никто ни от кого не зависит и «плюсики» в коллективном блоге никак не конвертируются в реальные ценности. Рано или поздно общество пресытится социальными сетями, так как они не являются в прямом смысле социальными. Социальность в них виртуальна и вымышлена. Доверия виртуальным «друзьям» нет, делить с ними нечего, начать и закончить дружбу очень легко, а получать информацию и развлечения можно пассивно, не общаясь и, что важно, не стимулируя к общению остальных участников виртуального сообщества. Общая пассивность сначала уменьшит количество авторов напрямую, а затем существующие авторы, потеряв поддержку аудитории, также перестанут писать. Такое уже происходило в истории человечества, когда расцвело, а затем угасло движение радиолюбителей, представляющее сейчас весьма редкое явление. Социальные сети могут потерять популярность и, в любом случае, должны эволюционировать.

Напрашивается вывод, что единственным путем, по которому могут пойти социальные сети, будет их «девиртуализация». Путь, при котором участниками сетей будут члены именно реальных сообществ, а сами сети будут представлять собой сложное переплетение реальных групп, объединенных общим членством людей в нескольких группах одновременно. С другой стороны, реальные сообщества не имеют мотивов уходить в виртуальность. У них есть вполне конкретные земные потребности. Также реальное сообщество не получает никакой «добавочной стоимости» от того, что оно присутствует и в Сети. Члены реального общества получают более качественное общение, и обсуждать что-то еще, смысла нет.

Если понять, откуда берутся реальные общества и что именно собирает людей вместе, то можно предположить, какую именно «добавочную стоимость» стоит предложить именно реальным сообществам, чтобы они вышли в Сеть. Возможно, реальные сообщества объединяет некая идея? Похоже, что нет. Сотрудники компаний часто не объединены общей идеей, а тем более не объединены идеей жильцы одного дома.

Общие цели? Возможно. Существует общая цель у пассажиров междугороднего автобуса – добраться из пункта А в пункт Б, но единственное, что их объединяет – сам автобус. Видимо, все дело именно в «общем автобусе». Любая реальная общественная структура строится вокруг некого общего ресурса, которым эти люди пользуются или который эти люди создают. Даже идеологически ориентированные организации становятся организациями тогда, когда они начинают собирать членские взносы и решать, как именно их потратить. До этого у людей нет каких-то общих интересов, но есть лишь общее мнение.

Выходит, что ключевым недостатком существующих социальных сетей является отсутствие объединяющего их общего ресурса и проистекающая из этого не связанность людей с виртуальной группой, членами которой они являются. Таким образом, действенным методом «виртуализации» реальных сообществ будет являться предложение некого инструмента, облегчающего совместное пользование реальным ресурсом и управление им.

Можно представить себе интернет-сервис, предназначенный для объединения людей вокруг некого общего ресурса и для выработки решений, связанных с управлением этим ресурсом. Сервис будет являться торговой площадкой для поставщиков ресурсов, подрядчиков, организаторов. Он должен быть репутационно управляемым, когда пользователи сервиса опираются в своих решениях как на числовую репутацию (карма, значки), так и на естественную, которую можно отследить по активности пользователей сервиса, их записям, комментариям, инициативам и отзывам.

При этом пользователи могут быть членами разных ресурсо-зависимых групп, быть поставщиками ресурсов, быть администраторами ресурсов. Восходящий информационный поток поддерживается естественным устройством сервиса, выстроенным с учетом опыта социальных сетей. Мобилизация групп и ликвидация эффекта безбилетника производится за счет введения в оборот нового стимула – цифровой репутации. Стимулируемая группа превращается из латентной в мобилизованную и способную быстро принимать оптимальные решения.

Отчуждение администрации от хозяев ресурса ликвидируется за счет «мгновенности» их полномочий, прозрачности их деятельности и открытости обсуждения их деятельности. Люди следуют мнению тех или иных экспертов по затрагиваемым вопросам, используя механизмы социальных сетей («мне нравится», карма, репутация). Выбор лидера производится каждым человеком так, что он может сменить свои симпатии в любой момент, что лишает лидера «лишнего веса» в обсуждении решения и не дает почвы развитию отчуждения лидера от последователей.

Мотивация пользователей на участие в сервисе – прямая экономическая выгода и удобство принятия важных коллективных имущественных решений.

Также пользователи мотивированы полным контролем над результатом совместной деятельности. Они все имеют возможность участвовать в проекте решения, они могут оценить результат воплощения идеи и соответственно оценить работу лидеров и администраторов, что приведет к росту их репутации при положительном исходе и к падению таковой – при отрицательном.

Сами решения и их воплощения, включая бухгалтерию, полностью прозрачны и доступны для интересующихся.

Как сейчас принимаются коллективные решения? Например, жильцы дома решили поставить во дворе шлагбаум. Сейчас это выглядит, как поход одного из активных жильцов по всем квартирам с предложением собраться вечером во дворе и обсудить детали. На собрании присутствует половина или и того меньше приглашенных, активист озвучивает идею и приводит одно или несколько возможных решений. Часто решение, которое он пропагандирует, является субъективным и содержит элементы коррупции. В любом случае, находится человек, который скажет «Я согласен, но это слишком дорого. Я сам посмотрю, сколько это стоит». Решение затягивается еще на пару месяцев. Рано или поздно люди собирают половину требуемой суммы, доверяя активисту. Остальные деньги докладывает кто-то состоятельный, с надеждой истребовать долги потом. Главное – чтобы шлагбаум работал. В конце концов, шлагбаум устанавливают. Кто-кто отлынивает от оплаты, но об этом забывают. Кто-то говорит «а у меня нет машины, мне и не надо». Кто-то заплатит больше, а кто-то меньше. Времени от идеи до решения тратится очень много, само решение небезупречно, а общего участия так и не добились.

Как может быть? Существует сервис, в котором представлено сообщество жильцов дома, которые уже объединены общим ресурсом (дом) и совместными расходами на его содержание (квартплата). На общей «доске» кто-то из жильцов пишет, что неплохо бы поставить шлагбаум. Его сообщение «нравится» некоторому количеству других жильцов. Начинается обсуждение идей. Наконец пара человек находит на этом же сервисе поставщиков шлагбаумов, и все видят их репутацию, цены, отзывы, образцы работ. Люди решают, какой шлагбаум у кого заказать и используют кнопки «мне нравится» или «мне не нравится». Наиболее инициативный, по результатам обсуждения, открывает новую группу под новый ресурс – шлагбаум – и приглашает остальных в нее вступить. Видна стоимость шлагбаума. Видно, что как только будут собраны нужные деньги, сервис автоматически произведет оплату ресурса.

Сам ресурс после его приобретения передается в пользование всем жильцам дома. При этом все платят «арендную плату» за использование или поддержание нового ресурса, а «акционеры», то есть те, кто не пожадничал вначале заплатить за шлагбаум, получают компенсацию от незаплативших жильцов, растянутую во времени и носящую характер инвестиционного дохода. Если заплатили все, то «арендная плата» должна компенсировать «инвестиционный доход». Если кто-то, кто мало появляется в доме, не заплатил за шлагбаум, то он платит «аренду» в зависимости от того, сколько раз он проехал под шлагбаумом или помесячно.

Последствия этого проекта будут видны в обсуждениях, которые будут формировать репутацию пользователей, вес их голоса, авторитет, серьезность. Отзывы о работе поставщика будут доступны всем пользователям сервиса, а не только членам какого-то сообщества.

Ещё пример: автобусный маршрут. Что происходит сейчас? Автобусы отправляются по расписанию. При этом поездки в непиковое время убыточны для перевозчика, а поездки в пиковое время неудобны для пассажира. Идеально предсказать спрос и предложение и подогнать соответствующую спросу или предложению технику невозможно. Заплатить столько, сколько реально стоит поездка, также невозможно. Заказать маршрут, который кажется группе пассажиров полезным, но его прибыльность не очевидна для перевозчиков, невозможно тоже.

Как может быть? Существует сервис, на котором поставщики услуг перевозки показывают желаемое ими расписание движения своих машин. Люди могут записываться на тот или иной рейс, формируя группы по использованию общего ресурса. Соответственно, стоимость поездки для одного пассажира будет возрастать, если рейс «экзотичен» и требует всего-то одной легковой машины-такси, и будет падать, если рейс востребован. Перевозчики не рискуют и поэтому не спекулируют стоимостью поездки в пиковое время, чтобы компенсировать непиковое. Вместе с тем для сохранения репутации, перевозчики должны вести свою деятельность полностью прозрачно. Их репутация формируется отзывами пассажиров.

Сами пассажиры, по инициативе одного из пользователей сервиса, могут формировать новый рейс или новое расписание, а перевозчики могут подряжаться на этот рейс. Предварительная оплата или согласие на автоматическое списание средств после формирования заявки является гарантией для перевозчика. Пассажирам могут предлагаться варианты вроде «я готов заплатить меньше, но уехать позже/раньше/в пределах часа». Пассажиры могут пропагандировать при помощи социальной сети свой рейс, чтобы пригласить еще людей на него и тем самым удешевить его для себя. Пассажиры могут выкупать рейс у перевозчика, инвестируя, таким образом, в рейс или в целое расписание и получая инвестиционный доход от продажи мест на автобус для других пассажиров.

В конце концов, группа людей, организовавшихся вокруг ресурса «маршрут А-Б и обратно» могут сами, при помощи инициативного администратора, найти водителя и автобус, заплатив ему за регулярные поездки по маршруту и заработав на продаже этого ресурса остальным пользователям и самим себе. То есть если пользоваться будут все одинаково, то и платить будут все одинаково. А если кто-то заплатит «учредительный» взнос, но будет пользоваться автобусом больше или меньше остальных, то и заплатит он больше или меньше остальных.

С точки зрения конечного пользователя сервис очень похож на гибрид социальной сети с интернет-магазином и платёжной системой, реализующей оплату по подписке. Вместе с тем это не просто социальная сеть, а отражение реальных взаимосвязей людей. Вот ключевые отличия такой сети от обычной:

● группы формируются на базе общего ресурса, а не по интересам;

● все участники идентифицируются по своим настоящим именам и реквизитам, никаких виртуалов, аватаров или ников;

● репутация участников отслеживается на постоянной основе и не ограничена пределами одной конкретной группы. Например, информация о том, что поставщик качественно и в срок выполнил контракт, доступна всегда и всем независимо от того, в каких группах они состоят.

Такая система может стать платформой, заменяющей собой регистрационную процедуру, да и всю уставную деятельность (собрания, наблюдательные советы, ревизионные комиссии) для товариществ или акционерных обществ. Ведь, по сути, все уставные документы регистрируются в органах власти для обеспечения их неизменности, а все документы предприятия являются лишь отражением записей в существующих реестрах. Например, в Сингапуре ^[97]уже сейчас все подобные процедуры проводятся через интернет и понятия «сертификат акций» там нет, так как каждый может зайти на сайт и посмотреть состав АО, количество акций, устав, деятельность, отчетность. Все прозрачно и без бюрократии. Акционерное общество ведь – не что иное, как группа людей (или других обществ), собравшаяся для совместного использования ресурса. Однако, акционеры, нуждаясь в администрации, всегда будут соглашаться на коррупционные потери, так как у них нет (вернее, не было до сих пор) других вариантов.

Практика взятия расходов на себя, проистекающая из постепенной потери доверия к действующей бюрократии, будет приводить к тому, что все большему числу групп с возрастающей их численностью будет удобнее сброситься деньгами и сделать что-то, чем ждать, пока чиновники построят дорогу, электростанцию, корабль, железную дорогу. С развитием систем массового учета и активных социальных сетей, можно будет реализовывать всё более крупные проекты. И если вдруг жителям города захочется построить мост – они его построят. Ведь мост – это инвестиция и, сделав пользование им платным (а с развитием технологий учета отследить, кто пользовался и сколько пользовался мостом, проблем не составит), можно обеспечить себе спокойную старость. В конечном итоге, государство как необходимая надстройка, существующая для администрирования распределения налогов, будет практически не нужна. Люди сами разберутся где, как и на что тратить деньги.