Текст книги "Инноватор (СИ)"

Автор книги: Роман Пастырь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Мистер Эдгард, – раздался чужой голос.

Да так неожиданно, что я вздрогнул. Обернувшись, увидел Родиона. Он стоял в черном пальто и держал в руках кожаные перчатки, которые только что снял. А ведь на улице мороз. Сегодня все минус двадцать. А мужчина одет, будто ноль на дворе. Ещё и без шарфа.

– Здравствуйте, – ответил я.

– Я пришёл ввести вас в курс дела. Уже проверили, всё ли здесь из того, что вам нужно?

– Большая часть точно здесь. Остальное – пока не заглядывал в ящики.

– Хорошо. Поговорим о деле. Думаю, вы понимаете важность сохранения секретности того, чем здесь будете заниматься?

– Я понимаю это лучше, чем кто-либо другой. Как никак, от этого зависит моя жизнь.

– Это внушает оптимизм, – сказал этот человек каменное лицо, со взглядом змеи, – По каким дням вы здесь планируете бывать?

– По выходным, очевидно. Остальные у меня расписаны от и до.

– Вам нужно придумать оправдание, что вы здесь делаете. Есть идеи?

Я оглядел оборудование, которое здесь лежало. Станки, свёрла… Всё то, что необходимо для работы с металлом и драгоценными камнями. Ещё стеллажи, которые надо собрать и расставить, чтобы складывать на них материалы и изделия.

– Сюда могут заглянуть посторонние?

– По обычным причинам нет. Но если кто-то заинтересуется вами, то сами понимаете.

Угу, ходоки. Они куда угодно заглянуть могут. Проблема в том, что если задействовать здесь блокиратор… И сюда захочет кто-то переместиться, то это вызовет подозрений ещё больше, чем любые следы.

– Насколько вы в курсе, чем я здесь буду заниматься?

– Максимально в курсе.

– И чем же? – уточнил я, желая его проверить.

– Блокиратором. Проверка пройдена? – приподнял он бровь.

Вы когда-нибудь видели, как приподнимает бровь змея?

– Если кто-то спросит, я могу сказать, что пишу здесь картины.

– Вы пишите картины? – на его лице удивления не мелькнуло. Как никак он уже видел мой талант художника, когда я ему портреты учёных из лаборатории Коршуновых рисовал.

– Пишу. Может как-нибудь ваш портрет набросаю. Вы заходите попозже, подарю.

– Это лишнее. Если кто-то увидит, что вы рисуете меня, то это вызовет вопросы. И это слишком неподходящее место для рисования.

Логично. Хм…

– Тогда не вижу смысла плодить сущности. Я ещё и по металлу работаю. Могу сказать, что это моё хобби.

– Кузнец и художник? Вы полны талантов.

– Не то слово. Такая легенда устроит?

– Лучше, чем ничего. Но лучше не распространяться, что вы здесь бываете.

– Как скажете.

Мистер очевидность, блин.

– Вам будет назначен куратор. Появится здесь через две недели. Все вопросы можно решать через него. Также он будет забирать изделия.

– Как я его узнаю?

– О, узнаете, не переживайте.

– Простите… Мне показалось, или вы улыбнулись?

Я готов поклясться, что уголок его губ дрогнул.

– Вам показалось, – невозмутимо ответил он.

И тут меня поразила мысль… А что, если за этим хладнокровным лицом скрывается живой человек?

– Фух… – выдохнул я. – А то я уже подумал…

– Удачи, мистер Эдгард, – попрощался он, окинув меня пристальным взглядом.

После чего развернулся и ушёл. Скатертью дорога.

Глава 7. Логово

В своём новом логове я провозился до позднего вечера. Разбирал коробки, устанавливал оборудование, подключал к сети, изучал, как работает. Упахался, конечно. Едва-едва управился. Не представляю, как здесь мог бы справиться один человек. Я то какой-никакой бес, да и то, чуть пару раз не убился, когда тяжести перетаскивал.

Помещение, которое мне выделили, делилось на три комнаты. Одна основная и две «хозяйственных». В первой из хозяйственных находилась подсобка для личных нужд. Вещи скинуть, прилечь, если кровать поставлю, поесть – тут имелся столик и пара стульев. Во второй комнате находился умывальник и зеркало. Хорошо, что есть доступ к воде.

Вообще, помещение откровенно говоря выглядело убого. Видно, что старое. Раньше здесь кто-то работал, но было это давно. Подумав, счёл, что это и к лучшему. Если где-то всплывёт, что я здесь тружусь, то гораздо проще будет объяснить дешевое помещение, нежели дорогое. Так скажу, что оплачиваю из собственного кармана. Что думаю наладить производство ювелирных изделий или создать бизнес какой-нибудь. Или изобретаю что-то. Надо продумать легенду тщательно, но время пока есть. Надеюсь, в ближайшее время никто не узнает, куда я отлучаюсь.

Из важного – в здании имелась мощная вытяжка. В большинстве случаев она не нужна, но в некоторых опытах – очень даже.

Что касается основного пространства – это просто большая комната, где и будут вестись все работы.

Идеальное место для алхимической деятельности состоит из несколько зон. Первая – работа по металлу. В эту зону входит несколько преобразовательных кругов-печатей. Трансформировать, очистить, укрепить… Плюс инструменты. Тиски, всевозможные зубила, сверла, ножовки… Короче всё то, что нужно для обработки металла. Вторая зона – набор химика-энтузиаста или место для работы с жидкостями. Металл тот же стравить… Или пропитать деревянный брусок.

Так то в алхимии имелось целое направление, связанное с трансформацией жидкостей. Создать горючую жидкость или целебное зелье – из этой области как раз. Но я не специалист. Моя специальность – это циклы. А если быть точным, то изменение реальности в отдельно взятой точке пространства. Металл, печати, артефакты и остальное – это мои инструменты для изменения реальности.

Третья зона – источник. Который пересекается или скорее входит в алхимию фортификации. Если в общих чертах, то каждый алхимик, если обзаводится логовом, ну или рабочим местом, то первым делом сводит потоки энергии мира и выстраивает защитный периметр.

Как-то раз я вышел против темного алхимика. Так его территория простиралась на километры вокруг места, где он жил. Тогда пришлось повозиться, чтобы выманить его. Пробраться внутрь, тем более незамеченным, нечего было и пытаться.

Да, весёлые были деньки…

Четвертая зона – склад. С ним понятно. Надо же где-то хранить то, что есть и то, что я сделаю.

Руки чесались что-нибудь сделать прямо сейчас, но я не стал. Сначала надо разобраться с безопасностью, что ставит передо мной сложный вопрос. Как определить – наблюдает за мной сейчас кто-то или нет? Если подумать, то варианта может быть два. Первый – через технические устройства. Второй – через открытый проход. Окон здесь нет, а значит вариант прямого наблюдения исключаем.

Я достал устройство, которое специально подготовил для определения открытых проходов. Ничего. Пусто. Да и глупо весь день проход держать. Лучше открывать изредка, но это риск, что я увижу. Но увижу, и что? Будет ли князь лезть в мои дела? Глупо ожидать, что нет. Знать бы, насколько нагло и явно он это делать будет. Столько вопросов, что одним почёсыванием головы не отделаешься.

Так ничего с ходу не придумав, отправился домой. Надо бы набросать схемы, которые будут отслеживать электричество. Насколько я понял, в этом мире вся техника работает на нём. А значит, если найду все проявления, то смогу засечь следящую технику. Ещё надо сделать защиту, которая будет отмечать, сколько раз заходили в моё отсутствие. Причем незаметно отмечать. Чтобы только я понял, что кто-то был. Так проверю отношение князя, насколько он будет лезть ко мне.

***

Домой я пришёл на десять минут раньше, чем сосед. Успел скинуть грязную одежду, да умыться. Работа в мастерской красоты мне не добавила. Я это к чему… Матвей вернулся не один. Суббота же…

То, что пришёл с девушкой меня не удивило. А вот то, с кем… Я её видел в институте.

– О, привет! – воскликнула она и хихикнула.

– Привет, – поздоровался и сосед, – Ты как?

– Я в порядке. Устал, так что если вопросов нет, то к себе пойду, – помахал я им рукой и скрылся.

Если память не подводит, девушку звали Дарья Соболева. Мы с ней на одном курсе учимся, но до этого не пересекались почти. Один раз общий доклад готовили. Задерживаться я не стал, потому что, во-первых, выглядел не очень, а, во-вторых, Матвей привёл к нам аристократку! И судя по блеску в глазах и приподнятому настроению, он смог её очаровать. Так зачем мешать ему?

Лучше тихо порадуюсь. Да и своими делами заняться надо. В голове так и вертятся идеи, как оборудовать мастерскую.

***

В кабинете князя собрались трое, не считая самого Анастаса.

– Рассказывай, – сказал мужчина Родиону.

– Наш парень обеспечен всем необходимым. В выходные приступил к работе.

– Удалось что-то заметить? – поинтересовался Игнат, который сидел здесь же.

– Удалось, – бросил на него взгляд Родион, – Парень, безусловно, талантливый.

– Это шутка? – недоуменно посмотрел Игнат на остальных.

Князь прищурился, изучая Родиона.

– Про его талантливость мы в курсе. Что именно ты хочешь сказать?

– Оборудование он всё сам установил. Пользоваться им тоже умеет. Значит, это не прикрытие. В субботу он обустраивался, в воскресенье приступил к работе. Он умеет ковать, работать по металлу… Ещё картины пишет.

– Картины? – хмыкнула Ольга, сидевшая в дальнем углу, – Надо попросить у него портрет.

– Думаю, он не откажет, – сказал с непонятной интонацией Родион.

– От темы не уходи, – поерзал Игнат. – Про картины мы и так в курсе. – недовольно заметил старик.

За что заслужил внимательные взгляды уже в свою сторону. Филинов был самым старшим из собравшихся. Образ мудрого старика трещал по швам, когда он проявлял нетерпение.

– Из странного – он зачем-то пометил всю территорию непонятными символами.

– Что за символы?

Родион, который принёс с собой папку, достал фотографии. Собравшиеся осмотрели снимки, но понятнее не стало. Где-то были геометрические узоры, где-то хаотичные линии.

– Кто-то понимает, что это значит? – спросил Игнат.

Ответом ему была тишина.

– Больше нечего сказать, – закончил Родион.

– Безопасность обеспечил? – уточнил князь.

– В случае парня лучшая безопасность – анонимность. Но надежного человека я там поставил. На всякий случай.

– Что по его контактам?

– Проверяем. В институте он особо ни с кем не сошёлся. Что закономерно для парня в его положении. Больше всех общается с соседом. Того тоже проверяем, но он особых подозрений не вызывает. Гораздо интереснее люди, которые его приютили – Гвоздевы. Недавно всплыла странность, связанная с ними. Ольга Гвоздева раньше считалась слабой одаренной. Недавно всплыло, что она выросла в силе. Ею заинтересовался местный аристократ – некто Барсуков.

– Выросла в силе? – прищурился князь.

– Пока не могу утверждать это с гарантией, но то, что она не слабая одаренная – уже проверенный факт.

– Всё интереснее и интереснее… – пробормотала Ольга.

– Что известно о Барсукове? – уточнил Филинов.

– Стар. Есть маленький внук. Остальные родичи погибли. Предположу, что к Ольге он ездит, чтобы здоровье поправить.

– Он на них давит? – подобрался Игнат.

– Выясню. – пообещал Родион.

– Что с семьей? – вернулся к теме князь.

– Каникулы он провёл у них. После этого сразу раскрылся и предложил устройство. В лесу неподалеку от дома обнаружена мастерская. Там примитивная кузня стоит. Видно, что работали. Символы тоже присутствуют.

Родион достал новую пачку фотографий.

– Самое интересное, – продолжил он, когда снимки рассмотрели, – В том лесу нашли припрятанный камень.

– Метеоритное железо? – удивился князь.

– Оно самое.

– Но откуда?

– Этого я не знаю. Возможно, оно как-то связано с разработками парня. Железо он припрятал в лесу. Если бы не блокировка проходов, то и не узнали бы. По камню видно, что его резали.

– Гвоздевы в курсе?

– Неизвестно. Слежку за ними установил. Пока первое впечатление – это обычная семья, которая сбежала и хочет жить в тишине. Единственная странность, это возросшая сила Ольги.

– Может парнишка умеет и одаренных усиливать? – усмехнулся Игнат.

Князь усмешку не оценил. У парня имелись непонятные таланты и кто знает, как далеко они простирались.

– Присматривай за ним.

Родион поклонился, Игнат создал для него проход и мужчина удалился.

– Теперь ты, – повернулся Анастас к старику, – Что узнал?

– Что и заявлено. Устройство работает. Если проход открыт, оно его схлопывает. За отведенное время адаптироваться не получилось. Словно в глухую стену натыкаюсь, что ты не делай. Если честно, меня эта штука пугает. Проверил и на других ходоках. Эффект один и тот же. Теряют возможность перемещаться.

– Значит, работает, – задумчиво кивнул князь.

– По всей видимости, да. Мне бы очень хотелось узнать, как он эту штуку сделал.

– Может и узнаем когда-нибудь.

– Ты по прежнему не хочешь надавить на мальчишку? – нахмурился Игнат.

– Нет. Зачем давить на курицу, несущую золотые яйца?

– Тоже верно. Но игры в добряка, ты же знаешь… Не всегда к хорошему приводят.

– Давление тоже не всегда приводит к хорошему, старик, – недовольно фыркнул князь.

Они пободались взглядами немного, а потом Игнат тоже встал.

– Пойду я. Делами займусь.

Когда старик вышел, Ольга поднялась и пересела.

– Теперь моя очередь?

– Да. Что с родней Соколова?

– Ничего. Я поболтала со старушкой, она хочет забрать парня к себе, но… Не думаю, что Соколов согласится.

– Уверена?

– Он не дурак. Понимает, что заключив договор с тобой, обратного пути нет.

– Надо бы убедиться.

– Я присмотрю за парнем.

– Хорошо. Теперь к главному. Твой прогноз?

– Парень может сделать сотню устройств за месяц. Значит, может и больше. Может столько, сколько потребуется. Ты правильно сделал, что договорился с ним на это. Так мы получили реальное представление о его возможностях.

– Это я и так знаю. Меня другое интересует.

– А что тут скажешь? Ты и сам понимаешь. Эта технология способна перевернуть мир. Подвинуть аристократов. Выброси её на рынок, разберут по любой цене. Но этого делать нельзя. Как и применять ту сотню, которую ты получишь. Блокирование слишком многих зон вызовет вопросы.

Анастас кивнул. Он и сам обдумал перспективы применения. Блокиратор штука заманчивая. Можно перекрыть все важные, стратегические объекты. Можно обезопасить верных людей, да и себя тоже. Но если разом появится сотня заблокированных мест, это и правда вызовет ненужные вопросы. Не сразу, но рано или поздно – обязательно.

А там и до Соколова доберутся.

– Значит, будем аккуратными, – ответил Анастас.

– Придется, – вздохнула Ольга.

***

В воскресенье утром случилось чудо. Матвей как обычно не отправил девушку на такси домой, а позволил ей остаться. Причем судя по всему они собирались так весь день вместе провести. Я же, немного с ними пообщавшись, свалил обратно в мастерскую, где и обнаружил, что ко мне заходили.

Ожидаемо, но неприятно.

Слежка ставила передо мной вопрос, а как быть собственно-то. Работать надо, но и спалиться не хочется. Совсем уж скрыть следы я не могу, а значит остаётся только одно – запутать следы настолько, чтобы было совершенно непонятно, что стоит за моими действиями.

В мастерской провозился до позднего вечера. Особо про этот день нечего сказать. Я продолжил готовить место работы, попутно проверив каждый уголок на предмет следящих устройств. Ничего не обнаружил, что чуть успокоило, но не совсем. Походу, моя жизнь теперь будет вот такой – балансирование на грани между моим стремление скрыться и чужим стремление узнать секреты.

Что же… Сам выбрал этот путь.

***

В понедельник я занялся легализацией. А точнее подготовкой алиби. Вариантов, к кому обратиться за советом не так уж и много. Матвей в этом вопросе не подойдет. Я бы знал, разбирайся он в теме. Да и приезжий он, так что не вариант.

Поэтому целью выбрал Настю Софо. Перехватил её на перемене.

– Привет, – подошёл я, – Есть минутка?

– Смотря для чего, – окинула она меня взглядом.

– Вопрос хочу задать.

– Так задавай.

– Ты не знаешь, к кому в городе можно обратиться за обучением живописи?

Настя пару раз хлопнула глазами, осмысливая сказанное.

– Я уж думала, на свидание позовешь, а ты вон как повернул, – покачала она головой.

А я задумался, что это сейчас было? Шутка? Провокация? Дружеская подколка? Как сложно с этими девушками.

– Тебе что именно нужно? – собралась она.

– Я неплохо умею рисовать, но хочу взять пару уроков.

– Насколько неплохо?

– Достаточно, – улыбнулся я.

– Достаточно для чего? – не оценила она мой ответ, – Я знаю хорошую школу живописи. Может у нас в стране и беда с технологиями, зато с искусством очень даже неплохо. Но то место, про которое говорю, оно не для всех. Только для талантов.

– Боюсь, поступать в школу у меня времени не хватит. Мне бы именно пару уроков. Может пару десятков. Раз в неделю.

– Так а преподавателя ты где собрался искать? В школе и найдешь. Но я не уверена, что тебя туда стоит посылать. Я не шучу, когда говорю, что там высокий уровень. Прости, но на бездарность там ни за какие деньги время тратить не будут.

– А что это за место? Как найти?

– Погоди, – замотала она головой, – Ты можешь показать свои рисунки?

– Ну… Могу тебя нарисовать.

– Да? Это интересно. Давай тогда так. С тебя портрет, а с меня, если он приемлемого качества, адрес и рекомендация.

Ах вот в чем дело.

Рекомендации – ещё один аспект взаимоотношений аристократов. Если куда-то приходит никому не известный человек, то это одна ситуация. Если кто-то приходит по рекомендации, то отношение будет зависеть от того, чья это рекомендация. Человек, рекомендуя кого-то, как бы делится своей репутацией. Поэтому Настя и хотела проверить меня, чтобы не опростоволоситься. Я бы мог просто спросить адрес, но тогда не смогу сказать, что пришёл от Насти Софо. Не знаю, насколько мне это пригодится, но если место и правда хорошее, то жизнь немного упростит.

Да и не сложно мне портрет нарисовать.

Набросок я принёс на следующий день. Рисовал по памяти, что для меня проще простого. Когда передал лист Насте, то следил за её лицом. Девушка спокойно осмотрела и…

– Примитивно, конечно. А ещё ты ужасно работаешь с тенью. Что это за штрихи? Ты что, линейкой их чертил? Нет, я узнаю себя, здесь всё в порядке, но тебе ещё учиться и учиться.

– Эм… – растерялся я.

– Ой, прости, – смутилась она, – Не хотела тебя задеть. Рисунок не плохой, но до уровня поступления ему далеко. Впрочем, уроки ты взять можешь. Держи, – она достала тетрадку, выбрала листок и быстро начеркала там адрес, – Обратись к Игорю Сахарову, скажи, что от меня. Уроки у него дорогие, но оно того стоит.

– Спасибо.

***

К Сахарову я попал в тот же вечер. Приехал вечером, обратился к вахтерше на проходной, а она меня уже направила куда надо. Повезло, что мужчина на месте оказался. Занимался с группой в зале, ну и мне пару минут выделить смог.

Имя Насти Софо не то, чтобы открыло все двери разом, но меня хотя бы выслушали. А там и договориться смогли. Теперь я буду по четвергам вечером приходить на пару часов сюда. Оплата – шесть тысяч за занятие. Ещё дороже, чем у мастера этикета.

Тем не менее, первое занятие я ждал с нетерпением. Ничего особенного на нём не случилось. Сахаров расспросил меня, чего хочу и что умею. Пришли к выводу, что форму я передавать умею, но живопись это несколько другое. Ну как пришли к выводу… Он ничуть не стесняясь, раскритиковал меня от и до. Дальше начался вводный урок. Мне рассказали про отличия акварели, пастели, масла и прочего.

Пока общались, у меня окончательно оформилось понимание, что я хочу получить от этих уроков. Тут ведь какое дело… Алхимия – это всегда точность. Но это не значит, что в точности не может быть импровизации. Да и не только в этом дело.

Алхимия из моего мира имеет долгую история. Начиналась она ещё до того, как люди загубили планету. В те времена, когда отдельно взятый человек, алхимик в том числе, мог жить полноценной жизнью. Я знаю это из рассказов родни и тех трактатов, которые прочитал в немалом количестве.

Так вот… Алхимики в разные времена ставили перед собой разные задачи. Обретение физического бессмертия, обретение личного материального богатства… Это примеры так называемых низких целей и смыслов. Есть мнение, что трансформацию материи придумал человек, желающий превращать обычный металл в драгоценный. Что утратило актуальность, когда это знание распространилось. Для устойчивой трансформации надо столько сил приложить… И так легко это разрушить, причем легко и для обычного человека, что нет смысла заморачиваться.

Но не суть. Были и другие цели, более возвышенные, такие, как развитие разума, личности и духа. Что пересекается с философской концепцией созидания и разрушения, того пути, по которому идет алхимик.

Если в общих чертах, то гармоничность личности строится на продуктивной деятельности, в рамках основных направлений или составляющих жизни. Это наличие дела в жизни – полезного миру и интересного самому человеку. Это наличие смысла в этом деле, да и в жизни целом. Это семья, род и родичи, как главная опора. Ответственность за близких это то, что помогает собраться в трудную минуту, придаёт жизни смысл. Это обучение – без новых навыков и постоянного самосовершенствования не получится ничего добиться. Это дружба и социальные связи. Но дружка не как пойти тусить в клуб, а как обмен идеями и взаимопомощь. Здоровье и тело – для алхимика это сверхважно, само собой. Ну и на закуску – творчество и отдых.

Я не шучу. В древних трактатах описывалось важность искусства и творчества. Когда ты занимаешься чем-то не прагматизма ради, а для души, соприкасаясь с высокими материями.

К сожалению, я на собственной шкуре знал, что это такое, когда в жизни нет большей части перечисленных аспектов. Я потерял родню и остался один. Дружить тоже ни с кем не осталось. Учиться? Когда остаёшься один, это теряет большую часть смысла. Искусство? В мире, который разрушается? Даже не смешно. Здоровье и тело? Да мне не каждый день удавалось поесть в последние годы, какое там здоровье. Сейчас и не скажу, как выжил тогда. Из упрямства? Единственное, что мною двигало – это цель. Цель выбраться из умирающего мира. То есть для выживания достаточно, когда работает хотя бы один аспект. Но для полноценной жизни этого маловато.

А я хотел жить именно полноценно.

То, что график загруженный не умоляло этого желания, а наоборот, усиливало его. Находясь в постоянном напряжение, как от учёбы, так и от дел с князем, да и от других конфликтов, рано или поздно я подойду к тому моменту, когда перегорю. Ладно, пусть он будет не скоро, этот момент. Всё же я очень хорошо закален. Но зачем усугублять? Зачем создавать дополнительные сложности, если можно их избежать?

Послушав Сахарова, в живописи я увидел ту отдушину, которая поможет мне переключаться. Как говорится, лучший отдых – это смена деятельности. Преподаватель мне объяснил, что есть академическая живопись и на то, чтобы освоить её, у меня уйдут многие годы. Это не то, к чему лежало сердце. Также он объяснил, что есть живопись и другая. Спонтанная, дерзкая, сознательно плюющая на рамки. Проще говоря, твори, что хочешь.

– И как этому научиться?

– Как-как, бери и твори. Главное не бояться. Давай покажу.

Он показал. Сначала рассказал, что такое холст, где его достать, какие и для чего лучше подходят, как грунтовать. Показал, какие есть кисти, в чем их особенности, научил пользоваться мастихином.

– Смелее! Не жалей краску!

Рисовал я маслом. Акварель и прочее для моих целей не подходили. Масло же… Оно мне показалось более живым, способным на дерзость.

– Твоя задача простая. Выплескивай на холст всё, что захочешь. Ты либо рисуешь академически правильно, либо смело. Не хочешь учиться первому, учись второму.

В общем, ушёл я довольный и вдохновленный. Определенно, живопись имела все шансы стать отрадой в моей жизни.