Текст книги "38-я гренадерская дивизия СС «Нибелунги»"

Автор книги: Роман Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7
Спортивная подготовка

Спортивная подготовка играла большую роль в учебной методике частей усиления СС. Каждый военнослужащий войск СС должен был уметь быстро бегать, высоко и далеко прыгать и быть в состоянии совершать длительные марши. Традиционные методы физического воспитания не удовлетворяли руководство СС. Использующаяся в войсках СС спортивная методика была основана на естественных способностях человека. В основу подготовки положили спортивную подготовку широкого профиля и соревновательного типа. Наибольшие успехи в этом плане были достигнуты до войны, когда было больше времени для подготовки. Результатом этого стало создание в СС особого, спортивного типа солдата, для кого ежедневные спортивные занятия стали второй природой. Это был «егерь, охотник и атлет», по меткому выражению английского военного историка Лиддел-Гарта. Так что военная подготовка в юнкерской школе совмещалась с обширной спортивной программой.

Понятно, что с такими традициями спортивной подготовке в юнкерских школах уделялось значительное время. В особенности это проявилось в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце. Свою роль сыграло и то, что при строительстве нового здания школы в 1936–1937 гг. был сооружен новый спортивный комплекс, элементы конструкции которого сформировали функциональное и эстетическое целое.

Итак, для занятий легкой атлетикой (бегом, прыжками, метанием и тому подобным) был построен стадион с футбольным полем. Этот стадион соответствовал всем международным стандартам, был оборудован трибуной для зрителей, имелись раздевалки, туалеты, душевые, кабинеты врача и медсестер и комнаты массажа. Здесь же были помещения для хранения спортивного инвентаря и оборудования; рядом со стадионом находились теннисные корты и баскетбольная площадка.

Для занятий в помещении в школе имелся спортивный зал (размером 42 × 21 м), оборудованный для всех видов игр (гандбол, баскетбол, волейбол, минифутбол и так далее), для занятий легкой атлетикой (прыжки в высоту и в длину, прыжки с шестом и так далее; в наличии была также специальная сеть для обучения метанию диска) и для всех гимнастических упражнений.

В школе имелся современный боксерский зал, оснащенный так, что это «сделает честь любой современной школе бокса», зал для гимнастики и фехтования, а также кегельбан, «нужный больше для досуга, чем для спорта».

Для занятий плаванием в школе имелся современный плавательный бассейн (размером 25 × 15 м), оборудованный по всем требованиям и стандартам, и вдобавок с устройствами, облегчающими доступ к бассейну инвалидам. Занятия здесь проводились по следующим направлениям: плавание, подводное плавание, спасение на воде, синхронное плавание, водное поло и специальные программы для инвалидов (плавание и подводное плавание). Интересно, что температура воды в бассейне, была, как правило, 28–29 градусов Цельсия, к чему во всем остальном мире пришли только в 50—60-х гг. Также для спортивных и медицинских целей имелась сауна.

Важное внимание уделялось обучению юнкеров верховой езде, что в то время считалось одной из визитных карточек офицера. Занятия конным спортом считались для юнкера СС наиболее престижными. Идеальные условия для этого обеспечивали два манежа олимпийского размера под одной крышей, которые отделялись друг от друга скользящей деревянной перегородкой. В конюшнях в Бад-Тёльце находилось около 120 лошадей, несколько из них – ценных пород, содержавшихся в отдельных стойлах. Поддерживались активные связи с гамбургской школой верховой езды, самой престижной в Германии.

Школа имела самый широкий спектр спортивного инвентаря и оборудования, практически для всех видов спорта, включая стрельбу из лука, фехтование, греблю на байдарках и каноэ, лыжи и т. д.

Руководству СС удалось подобрать для школы квалифицированный состав спортивных инструкторов, многие из которых были заслуженными спортсменами. Из 12 спортивных преподавателей восемь были чемпионами Германии в разных видах спорта, некоторые из них даже по несколько раз выигрывали национальные соревнования. Среди известных немецких легкоатлетов в штате школы были Бонген, Фромме, Шлундт, Триппс и Вегнер. Самым знаменитым из них был Вальтер Триппс, соавтор мирового рекорда в составе немецкой эстафетной команды по бегу. Тренерами по фехтованию были Фридрих и Лозерт. Спортивным инструктором и футбольным тренером в школе служил известный футболист Грамлих из франкфуртского «Айнтрахта», который не менее 28 раз играл в составе национальной сборной. Также прекрасным спортивным организатором был старший администратор оберштурмфюрер СС Карл Виманн. Все эти известные спортсмены часто отзывались из школы или их клубами, или в национальные сборные, что только укрепляло престиж спорта в Бад-Тёльце.

Естественно, что занятия спортом, да еще и под руководством опытных инструкторов, вызывали у юнкеров энтузиазм и пользовались большой популярностью. Они стимулировали и поощряли каждого юнкера увеличивать и поддерживать свои физические способности, находить в себе ранее неизвестные таланты и способности, завоевывать доверие к своей физической силе, выносливости и навыкам, подготовить себя к тяжелым испытаниям и, кроме того, получать удовольствие от заданий, для выполнения которых требуется применить усилия. Большинство юнкеров Бад-Тёльце уже в юности, в гитлерюгенде, получили хорошую спортивную подготовку, теперь же они хотели достигнуть гораздо большего. Кроме этого, в юнкерской школе спорт оказывал весьма значительное влияние в плане развития у молодых людей мужского отношения к жизни и имел большое личное значение, выходившее за рамки простых целей физического обучения.

Бывший спортивный инструктор вспоминал в частном письме после войны: «Занятия с юнкерами проходили на превосходных спортивных площадках, с разнообразным спортивным оборудованием. То, что я и помогающие мне инструктора были в состоянии пробудить энтузиазм и удовольствие в молодых людях, было почти само собой разумеющимся, тем более что фактически все юнкера были в хорошей физической форме и мужественно встречали выдвигаемые к ним требования».

В учебном расписании в разные периоды на спортивные занятия отводилось в среднем 3–4 часа в неделю. Оценивались они согласно восьмибалльной шкале, точно так же, как и остальные предметы в учебном расписании.

Однако этими учебными часами все не ограничивалось. Почти треть свободного времени юнкеров была посвящена их физическому развитию. В дополнение к этому спортивная подготовка была объединена с другими курсами школы, такими как движение войск и обучение владению оружием. Такой целостный подход приводил к единству разума, души и тела, что, по большому счету, мало чем отличалось от общепринятого образа древнего грека. Все юнкера обучались боксу, хождению на лыжах, плаванию и верховой езде. Поощрялись добровольные занятия дайвингом, водным поло, гимнастикой, боулингом, тяжелой атлетикой, гандболом, футболом, греблей, прицельная стрельба, горные лыжи, бег и скачки.

В зимнее время большое внимание уделялось лыжному спорту: гонкам, кроссу по пересеченной местности, прыжкам с трамплина, а также горнолыжному скоростному спуску. Для участия в последнем юнкера выезжали в горы. Определенное внимание уделялось и альпинизму. Например, в марте 1939 г. группа юнкеров предприняла восхождение на одну из гор: «Мы поднялись в зимние горы. Погода была сложная – восемь дней непрерывной метели. День за днем мы поднимались; мы чувствовали счастье от борьбы со снегом и ветром. Мы научились, что человек может выжить, несмотря на всю направленную против него энергию природы, если он приспосабливается к законам природы, и это действительно везде».

Рассказ о высоком уровне спортивной подготовке в Бад-Тёльце был бы неполон без упоминания о занятиях греблей и парусным спортом на озере Тигернзее. Эти занятия происходили, как правило, по выходным; интересно, что в этих случаях организовывалась транспортная доставка питания из школы на лодочную станцию.

Великолепная спортивная база и мощный инструкторский состав привели к тому, что немецкие ассоциации легкой атлетики и плавания присылали в Бад-Тёльце молодежные команды и отдельных спортсменов для подготовки. С ними прибывали известные немецкие спортивные тренеры, работавшие на пару с инструкторами из Бад-Тёльце в плане подготовки немецких «олимпийских резервов». Интересно также, что летом в 1943 г. и в 1944 г. чемпионаты Баварии по легкой атлетике проводились на стадионе школы в Бад-Тёльце, чтобы избежать помех от союзных воздушных налетов. Во время этих «областных» турниров юнкера становились рефери (их этому также обучали) и стюардами.

Важно отметить, что руководство школы часто организовывало юнкерам соревнования с внешними командами, в том числе и против известных противников. Так, футбольная сборная школы играла в товарищеских матчах с такими профессиональными клубами, как ФК «Вакер» (Мюнхен), «Бавария» (Мюнхен) и «ТСВ» (Пенцберг), а также с командами армии и люфтваффе. Со стороны школы, как правило, выставлялась сборная команда, куда входили немецкие и европейские юнкера. Понятно, что такие матчи пользовались популярностью, на них собирались 2000–2500 зрителей.

В этом плане не был исключением и баскетбол. На баскетбольные матчи со сборной школы приглашались лучшие команды Баварии и сборные разных родов войск, на такие игры в зал приходили более чем 500 зрителей.

В целом соревнования по различным спортивным играм, плаванию, фехтованию и легкой атлетике часто проводились с командами вермахта. Частыми спортивными противниками для юнкеров из Бад-Тёльце были курсанты военной школы люфтваффе в Фюрстенфельдбруке.

Команды от школы также принимали участие в региональных чемпионатах, турнирах и соревнованиях по разным видам спорта, иногда с большим успехом. Так, юнкера из Норвегии и Финляндии принимали активнее участие в баварских соревнованиях по зимним видам спорта и выиграли много наград в баварских лыжных чемпионатах в Ланглауфе: в эстафете 4×10 километров, а также в прыжках с трамплина. Известность получил случай, когда в 1943 г. команда 9-го юнкерского класса в составе трех норвежских юнкеров – Пера Кьелнера, Томаса Хвиштендаля и Яна Шнайдера (все трое – будущие офицеры 11-го танкового батальона СС «Герман фон Зальца») – выиграла соревнования по бегу на лыжах по пересеченной местности в рамках Баварского лыжного чемпионата.

Устраивались турниры и среди инвалидов – по гандболу, плаванию, футболу и так далее; в этом случае противником команды школы Бад-Тёльце выступали инвалиды частей вермахта из окрестных госпиталей и санаториев. Все эти мероприятия способствовали все большему единству солдат войск СС и армии.

Проводились и внутришкольные соревнования, причем наличие среди юнкеров представителей множества европейских наций придало им международный оттенок. В частности, большой успех в 1943 г. имел баскетбольный турнир эстонских и латвийских команд юнкеров.

Однако из всех многочисленных спортивных состязаний самыми важными и престижными были соревнования по конному спорту. Офицеры и юнкера из Бад-Тёльце часто участвовали в качестве всадников в публичных и общественных мероприятиях и соревнованиях. Кавалерийские состязания всегда привлекали широкое внимание общественности и проходили при большом стечении народа.

Спорт был важной составляющей учебной программы и жизни курсантов юнкерской школы СС в Бад-Тёльце, помогающей им отвлечься от тягот военной подготовки и одновременно готовящий их к будущим испытаниям на поле боя.

Глава 8
Обучение европейских добровольцев

Добровольческое движение в Европе

Развернувшееся в Западной Европе с началом советско-германской войны широкое Добровольческое движение привлекло в войска СС значительное количество иностранных добровольцев. Провозглашалось, что Европейское Добровольческое движение имело целью создание европейской национал-социалистической армии, чтобы остановить «большевизм» и «западные плутократии», а после победы в войне – создать «Новую Европу».

Род занятий добровольцев был разнообразен – от бывших солдат армий своих стран до рабочих (большинство), студентов или просто безработных. Многие из них были авантюристами или искателями приключений, и, по мнению некоторых в СС, стали обычными наемниками. Прозвучит банально, но в целом большая часть добровольцев стремилась хоть как-то найти себя в условиях крушения привычного уклада жизни. Свою роль сыграли и надежды на скорую победу Германии и на установление в Европе «Нового порядка», для которого и потребуется новая элита. Еще раз отметим, что среди желающих примерить немецкую униформу хватало и бывших солдат различных разбитых вермахтом европейских армий, причем некоторые были даже офицерами.

Появление в войсках СС ряда иностранных легионов и добровольческих корпусов само собой остро поставило вопрос: кто же будет командовать этими людьми? Как правило, немцы всячески избегали присвоения соответствующих званий в войсках СС добровольцам, имевшим офицерские и унтер-офицерские звания в своих национальных армиях. Обычной практикой было, что при поступлении добровольцев в войска СС все их предыдущие звания не признавались до тех пор, пока они не закончили учебный цикл на специальных курсах «для германских офицеров», организованных для людей с командным опытом и отличавшихся от курсов для кандидатов в офицеры[191]191
  Rikmenspoel М. Ор. cit. Р. 162.


[Закрыть].

Все иностранные подданные также должны были доказать германское (арийское) происхождение и продемонстрировать экзаменационной комиссии (командир школы, представитель Главного оперативного управления СС и представитель от Управленческой группы «Д» (Германские СС)) лояльность Гитлеру, рейху и национал-социализму. В принципе нет ничего предосудительного в том, что эсэсовцы заставили иностранных добровольцев доказывать свою квалификацию и соответствие званию. Ведь в армиях разных стран – разные требования, а войска СС стремились к унификации.

Летом 1941 г. началось формирование трех добровольческих легионов – «Норвегия», «Фландрия» и «Нидерланды», а также Датского добровольческого корпуса. Фактически это были не части войск СС в общепринятом смысле этого слова, а, как выразился рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в ноябре 1941 г., «отдельные подразделения под их собственным командованием». На практике такая установка, однако, не соблюдалась из-за нехватки национального офицерского состава. В итоге почти на все командные должности у голландских добровольцев были назначены немецкие офицеры, а командирами датчан и норвежцев стали их соотечественники. Легче всего в этом плане было с фламандцами – они практически не имели своих офицеров (поскольку в армии королевства Бельгия основу офицерского корпуса составляли валлоны), поэтому вопрос с назначением немецкого командира решился сам собой.

Вербовка «германских» добровольцев в кандидаты в офицеры началась уже в конце 1940 г., а их обучение на офицеров началось еще в 1941 г. Правда, проводилось оно в ограниченных масштабах, специально отдельных юнкерских классов для них не открывали, и обучались добровольцы совместно со своими немецкими товарищами.

Однако с созданием мононациональных добровольческих частей и возникли первые трудности. Так, эти части были частично под немецким командованием, руководящий костяк в них составляли немецкие специалисты и инструкторский состав. Это было необходимо из-за важности обеспечить военную координацию, а также обеспечить над легионами политический контроль (часто в противоречие со всеми публичными обещаниями Главного управления СС). Немецкий персонал никак не зависел от офицеров легионов, и во всех личных и дисциплинарных вопросах подчинялся напрямую Главному оперативному управлению СС. При этом, как признают даже немцы, часть немецкого офицерского персонала в добровольческих легионах была подобрана крайне неудачно – эти люди ни с военной, ни с личной точек зрения не подходили для командования иностранцами. Жесткость, требовательность, языковый барьер (а людей, знающих «германские» и прочие языки в СС, очень не хватало), плюс, часто встречающийся отказ от понимания национального менталитета, а в некоторых случаях – даже национальная нетерпимость (!) со стороны немецкого кадрового персонала, создавали трудности внутри национальных легионов. Из-за потока жалоб ситуация дошла до абсурда: Гиммлер в апреле 1942 г. специальным декретом был вынужден взять на себя ответственность за заполнение офицерских должностей в национальных легионах, начиная с должности командира взвода! Также было установлено правило, что в будущем все немецкие офицеры, которые должны были служить в легионах, направлялись на специальную одно– или двухнедельную подготовку. Отметим, что в случае с фламандским легионом подобный приказ был отдан еще раньше, в середине 1941 г., когда Гиммлер потребовал, чтобы весь немецкий персонал, направляемый для работы с фламандцами, прослушал специальный курс о фламандской культуре[192]192
  Brandt A. The Last Knights of Flanders. Atglen, 1998. P. 47.


[Закрыть]. При всем при этом все еще остро ощущалась нехватка инонационального офицерского состава, поскольку заявлений от офицеров различных европейских стран было недостаточно для заполнения всех вакансий. Все это ставило на повестку дня вопрос о необходимости организации подготовки офицеров-иностранцев для национальных легионов.

Генералитет войск СС также обращал внимание на нехватку офицеров в иностранных частях и на часто возникающие проблемы с заполнением всех вакансий. Определенные трудности проявились при формировании III (германского) танкового корпуса СС. В связи с этим 25 мая 1943 г. командир корпуса Феликс Штайнер заметил: «Старшие офицеры из Скандинавских стран доступны только в незначительных количествах. Их хватает, только чтобы заполнить небольшую часть офицерских постов. Если они показывают способности и соответствие выдвигаемым требованиям, то позже их можно продвинуть на более высокие должности, для чего их нужно к ним систематически готовить».

Обратите внимание, что тенденция нехватки офицеров-иностранцев в частях III танкового корпуса СС наблюдалась и в дальнейшем. В нашем распоряжении имеются данные на декабрь 1943 г., когда в 11-й дивизии СС «Нордланд» насчитывалось 238 офицеров-немцев и только 73 офицера из ненемцев: по одному голландцу, фламандцу и шведу, 41 датчанин и 29 норвежцев. В 4-й танково-гренадерской бригаде СС «Нидерланды» офицеров-«германцев» было только 34 (33 голландца и один фламандец), в то время как немцев – 95. В корпусных частях снабжения был только один иностранный офицер (голландец) и шесть немцев. В штабе корпуса, в корпусной охранной роте, в роте военных корреспондентов и в роте военной полиции было только четыре офицера-иностранца (два датчанина и два голландца) и 53 немецких офицера.

Здесь же отметим, что проблемы добровольческого движения курировала специально созданная в рамках Главного управления СС Управленческая группа «Д» – Германские СС. Она занималась не только работой с иностранными добровольцами, но и выработкой основных концепций послевоенного устройства Европы. Во главе ее стоял доктор Франц Ридвег, швейцарец по национальности, еще до войны переехавший в Германию. О нем стоит рассказать поподробнее. 1 июля 1938 г. Ридвег добровольно вступил в части усиления СС как врач. Поскольку по швейцарским законам служба граждан Швейцарии в армиях других стран была запрещена, то Ридвег отказался от швейцарского гражданства и получил немецкий паспорт. Он был женат на дочери бывшего военного министра Германии Вернера фон Бломберга[193]193
  Забавно, что и второй зять фон Бломберга также в итоге оказался эсэсовцем. Речь идет о сыне фельдмаршала Кейтеля штурмбаннфюрере СС Карле-Хайнце Кейтеле. В войска СС он был переведен из вермахта в 1944 г.


[Закрыть] и сумел установить очень хорошие личные отношения с рейхсфюрером СС Гиммлером. Последний и назначил его на должность главы Управленческой группы по Германским СС. При этом Ридвег в 1942 г. в составе дивизии СС «Викинг» находился на Восточном фронте. По долгу службы, как главе управления «Германских СС», ему пришлось посещать и юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце.

Мотивация иностранных добровольцев и идея «нового европейского порядка»

Объединяющей идеей для европейских добровольцев стала концепция «Новой Европы» или «Нового европейского порядка». Согласно ей, после немецкой победы в войне Европа представляла бы собой равноправную конфедерацию государств, «Европейский рейх», с единой валютой и администрацией и общей европейской армией, созданной из национальных частей. Думаем, не будет преувеличением сказать, что формальное устройство «Новой Европы» очень похоже на современный «Европейский союз»…

Пауль Хауссер писал: «Политика, которая была готова следовать требованиям рассудка и естественным тенденциям развития народов Европы, должна была последовательно стремиться, политически и экономически, к большой территориальной единице, для которой не могло быть иной формы, чем общий союз государств Европы». Подчеркнем, что появление подобной концепции можно трактовать как серьезность намерений руководства рейха создать отношения с европейскими странами на равных правах. В противном случае немцы в своей политике могли лишь ограничиться популистским лозунгом «Крестового похода против большевизма», который находил некоторый отклик у политизированной части европейской общественности, но вряд ли был серьезным объединяющим фактором для всей Европы (с учетом того, что СССР стал активным членом антигитлеровской коалиции). При доминировании лозунга «Крестового похода» все европейские добровольцы сразу бы оказались лишь наемниками в составе немецкой армии, сражавшимися исключительно за немецкие интересы. Но этого не случилось, сами нацисты не допустили этого, а добровольцы постоянно подчеркивали свою национальную принадлежность и идентичность. Все это говорит о доминировании в мотивации добровольцев именно идеи «Нового европейского порядка», а борьба с большевизмом стала одной из составляющих этого «порядка».

Широкую популярность тезис, согласно которому единственной целью участия европейских добровольцев в немецких военных усилиях была исключительно пресловутая «химерная» «борьба с большевизмом», получил в разгар «холодной войны». Популярна эта точка зрения и сегодня. Такой постановкой вопроса апологеты доминирования идеи «Крестового похода» просто свели всех добровольцев к немецкому «пушечному мясу», зомбированному антикоммунистической пропагандой. Понятно, что в 50—70-е гг., из-за бушевавшего тогда антисоветизма, подобное утверждение было многими в Европе воспринято на ура, однако сейчас оно не выдерживает серьезной критики. При этом никому почему-то не приходило в голову поднять очевидный вопрос – а что, в таком случае, было бы со всеми этими добровольцами после, собственно, сокрушения большевизма?

Конечно, практически все добровольцы были убежденными антикоммунистами, однако утверждать, что это было основным и главным фактором, мы бы не стали. Ведь трудно ожидать желания вести «Крестовый поход против большевизма» от голландцев или бельгийцев с норвежцами, вступавших в войска СС в 1940 г., когда мало кто в Европе мог представить, что Германия скоро нападет на СССР. И нацистами по большей части они не были. Но как раз в этот период, на волне немецких успехов, в Европе ширилась убежденность в том, что Германия сумеет в итоге выиграть войну. Так, в конце 1940 г. почти 90 % бельгийцев были убеждены в конечной немецкой победе. Отдельно нужно сказать о национальных пронацистских партиях, которые прежде всего стремились упрочить свои позиции в новых условиях, для чего стремились засветиться активным сотрудничеством с немцами, вплоть до записи в войска СС.

Антикоммунизм начинает играть важную роль в мотивации добровольцев лишь после нападения Германии на Советский Союз. Отметим, что католическая церковь, хотя и неофициально, но все же выразила Германии свою поддержку в «Крестовом походе против большевизма», что имело большое значение для западноевропейцев, по большей части католиков. Как вспоминал фламандский доброволец Герман Ван Гюсегхем, еще до войны «в католической школе нам часто рассказывали об опасности, которую представляют собой „красные“».27 июня 1941 г. Адольф Гитлер одобрил создание национальных легионов из граждан оккупированных европейских стран, которые должны были принять участие в борьбе против коммунизма. Тогда многие из европейских антикоммунистов вступили в войска СС. Иногда этот антикоммунизм принимал довольно извращенные формы: так, при формировании фламандского легиона было специально оговорено, что использовать его будут только на Восточном фронте. По этой причине фламандские добровольцы не выразили желания участвовать в боях с западными союзниками в ходе Арденнского наступления конца 1944 г., хотя в этом случае речь для них шла об освобождении их родины от союзных войск. Впрочем, историк А. Брандт объясняет этот отказ прежде всего страхом репрессий со стороны союзников в отношении семей добровольцев и их самих.

Впрочем, совершенно иное значение лозунг о совместной европейской борьбе против большевизма приобрел в Прибалтике. После всего лишь года нахождения в составе Советского Союза большинство жителей прибалтийских республик готовы были сражаться за кого угодно, только против СССР. Этим объясняется значительный приток добровольцев из стран Прибалтики в немецкие вооруженные силы уже в 1941 г. Не случайно в одной из юнкерских школ СС (судя по всему – в Бад-Тёльце) эстонцы категорически заявили, что они являются не «национал-социалистами», а «антибольшевиками».

В принципе до конца войны мотив «борьбы с большевиками» был важным объединяющим фактором для европейцев. При этом лозунги, призывающие к «участию в борьбе всех европейских народов против большевизма», начали широко использоваться немецкой пропагандой только с 1943 г., после провозглашения «Тотальной войны». Однако снова зададимся вопросом: был ли этот лозунг единственным, основным и решающим? Факты свидетельствуют, что таковым он был только в период немецких успехов – со второй половины 1941 г. и по середину 1942 г.

С конца 1941 г. важную роль в Добровольческом движении снова приобретают «европейские» мотивы. По нашему мнению, о «европейской» идейности добровольцев можно говорить только с того момента, как война приобрела мировой, глобальный характер, то есть с вступлением в нее США. Теперь, когда все игроки за карточным столом, где разыгрывались судьбы мира и цивилизации, были определены, можно уже говорить о желании европейских добровольцев отказаться от ценностей «материалистического и бездуховного западного мира», одержимого лишь страстью к наживе, и заслужить для своей страны право на место в «Новой Европе» после окончания войны и победы Германии, а для себя – место элиты в своей стране. При этом происходит изменение и статуса добровольца: если раньше он, по сути, был немецким наемником для борьбы с большевизмом и за интересы Германии, то теперь он стал самостоятельным борцом за «Новую Европу». Как отметил известный публицист Ю. Эвола: «Добровольцы других стран сражались не за экспансионистский национал-социализм на односторонне расистской основе и „пангерманизм“, но за высшую идею, за Европу и европейский „Новый порядок“»[194]194
  Эвола Ю. Фашизм: Критика справа. М., 2005. С. 74.


[Закрыть].

Тем не менее концепция «Нового порядка» рождалась с трудом, поскольку внутри верхушки руководства рейха не было единства касательно послевоенной судьбы Европы. В 30-х гг. в многочисленных речах Гитлер говорил о дне, когда вся Европа станет единым целым, объединенная для общей борьбы против большевизма. Политические, военные, интеллектуальные и духовные силы всех европейских наций должны были быть направлены на этот неизбежный конфликт, так, чтобы «после победы в этом сражении с судьбой» возникла «национальная и социалистическая Европа», свободная и независимая, но передавшая «самой высокой сфере Европейского сообщества обязательные для поддержания безопасности Европы функции, так как только это сообщество сможет поддерживать и гарантировать такую безопасность»[195]195
  Hatheway J. Op. cit. P. 119–120.


[Закрыть].

Весь ход германской политики в оккупированных европейских стран говорит, с одной стороны, об уважении к этим странам со стороны Германии, а с другой – о непродуманности до конца конечной политики в отношении этих стран. Вермахт, министерство иностранных дел, СС и НСДАП часто проводили в жизнь диаметрально противоположные цели в той или иной оккупированной стране. Так что в итоге лозунг о «Новом порядке» хотя и витал в воздухе, но долгое время не был убедительно конкретизирован. Но, что важно, последовательная трансформация представления о «Великогерманском рейхе» до концепции единого союза европейских государств проходила постоянно, хоть и медленно. При этом важно помнить, что в объяснении понятия «рейх» не было и речи о расплавлении наций, а наоборот – постоянно подчеркивалось своеобразие народов[196]196
  Хауссер П. Указ. соч. С. 602.


[Закрыть].

Сам Адольф Гитлер, под знамена которого стекались добровольцы со всего Европейского континента, и который полностью сосредоточился на ведении войны, считал, что все вопросы касательно «Нового европейского порядка» нужно будет решать только по окончании войны. При этом вопрос о создании европейской конфедерации периодически поднимался на переговорах Гитлера с политическими деятелями оккупированных стран. Так, на переговорах 10 ноября 1942 г. премьер-министр французского правительства Виши Пьер Лаваль сказал Гитлеру: «Вы хотите выиграть войну, чтобы создать Европу. Создайте Европу, чтобы выиграть войну». На это Гитлер ответил просто: «Если Германия проиграет войну, большевизм поглотит Европу… Учитывая угрозу с Востока, каждый национально мыслящий француз должен фанатично желать победы Германии»[197]197
  Молодяков В. Риббентроп. Упрямый советник фюрера. М., 2008. С. 343.


[Закрыть].

Как отмечал министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп, «контраргумент Гитлера против окончательного урегулирования (отношений с европейскими странами. – Р.П.) состоял прежде всего в указании на еще существующее состояние войны, во время которого вопросы захваченных нами областей могли рассматриваться лишь с военной и стратегической точек зрения, а германским войскам приходилось не только поддерживать внутренний порядок в этих областях, но и защищать их от нападений извне»[198]198
  Риббентроп Й. Мемуары нацистского дипломата. Смоленск, 1998. С. 259–260.


[Закрыть]. Что и говорить, мнение Гитлера вполне обоснованно, тем более что, как говорил сам Риббентроп: «Часто высказываемое сегодня утверждение, будто было возможно превратить такие государства как Франция, Бельгия, Дания, Норвегия, Сербия, Греция, Польша, и захваченные нами области России в политические факторы нашего ведения войны или даже в наших союзников – просто утопия. Национальная динамика этих государств была слишком сильна и чересчур ограничена традициями, а их вера в германскую победу с самого начала – слишком мала»[199]199
  Там же. С. 260.


[Закрыть]. С учетом того, с каким трудом Германия заставляла своих уже имеющихся союзников, ту же Италию или Венгрию (не говоря уже о Финляндии), предпринимать по-настоящему серьезные усилия в войне, надеяться, что побежденные и силой привлеченные на сторону рейха страны положат все свои ресурсы на алтарь конечной германской победы, не приходилось. Как пример можно привести тайные переговоры представителей ставшего у руля Франции маршала Петэна с английским правительством в октябре 1940 г. (!), когда была достигнута договоренность о невступлении Франции в войну на стороне Германии[200]200
  Молодяков В. Указ. соч. С. 275.


[Закрыть].