Текст книги "Выгоревший мир (СИ)"

Автор книги: Роман Кузьма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Не дожидаясь, пока его обнаружат, ПН, пользуясь личной "Вайтсмит", двинулся в сторону города быстрым шагом. Уже через час он достиг его границ, а спустя полчаса столкнулся с весьма необычным явлением. Странные шорохи, которые могли принадлежать только стёртым подошвам, стали слышны откуда-то сзади, словно некто, желавший оставаться невидимым, крался за ним по пятам. ПН не подал и виду, будто что-то заметил, даже когда таинственный преследователь дважды издал звук, подражающий крику мутакрысы, явно служивший условным сигналом. Не обращая внимания, ПН шагал по проспекту Первооткрывателей, большей частью скрывшимся под слоем растёкшихся во время Пожара полимеров. Даже когда шорохи, подобные первому, стали раздаваться по сторонам и даже послышались впереди, он не предпринял ровным счётом ничего для того, чтобы спастись бегством или атаковать преследователей первым. Наоборот, демонстрируя полную безмятежность, он даже начал что-то напевать себе под нос. Наконец, когда он проходил мимо относительно целого трёхэтажного дома, ранее, видимо, принадлежавшего какому-то состоятельному горожанину, он стал жертвой нападения. Из окна, в котором отсутствовало стекло, выбитое ещё в период повального мародёрства, выскочил человек, вооружённый самодельным копьём, и бросился на ПН. Тот застыл, подняв руки вверх, демонстрируя полную покорность, и позволил всем нападавшим собраться вокруг него. Всего он насчитал пять человек, вооружённых чем попало. Наиболее распространённым оружием были копья, мечи и ножи, изготовленные из стальных труб и запасных частей к различным, уже остановившимся навеки, машинам. Одежда бандитов знала лучшие времена, а в некоторых случаях пришла в такую негодность, что её частично заменила меховая, явно сшитая из шкур мутакрыс.

– Ты! Как тебя зовут? – спросил самый крупный из нападавших, потрясая неким подобием сабли. Как и у всех остальных, его лицо было выкрашено в красный свет, свидетельствовавший о принадлежности к Воинству Преисподней, возглавляемому Анархо-Антихристом XI.

– Я – Вайтсмит. Мне нужно увидеть вашего...господина.

– Слышишь, Шрига? Он хочет увидеть наместника Дьявола в Галактике своими собственными глазами! – рассмеялся беззубым ртом анархо-антихрист, вооружённый копьём. – Возможно, стоит доставить его глаза к Кровавому Престолу? Правда, мясо его по закону принадлежит нам...

Остальные бандиты загоготали. Шрига примирительно поднял ладонь левой руки, требуя молчания, и сделал ею жест, словно прикрывая иностранца от возможного нападения.

– Я – Шрига Лсав – сказал он, чуть заикаясь. – Я отношусь к клиру Преисподней, возглавляю Пыльное аббатство Ишкедонского епископства. Эти храбрые парни, готовые разрубить тебя на куски – мои аколиты. Будь умницей, стань на колени и не двигайся, пока к тебе не подойдут и не свяжут. Потом я рассмотрю твоё дело, и если оно того заслуживает, доложу его самому епископу. Кто знает – в голосе Шриги послышалась издевка, – возможно, Епископ Ишкедонский, гневнейший Навиз сочтёт твоё дело – а может, даже и тело – достойным внимания самого Анархо-Антихриста XI. Давай-ка, будь хорошим, послушным просителем, опустись на коленки...

Под смех дьяволопоклонников ПН чуть присел, словно действительно собирался стать на колени, одновременно краем глаза пытаясь ухватить их месторасположение и позиции. Анализ интонаций Шриги уже дал совершенно определённый ответ: ему лгут, принуждая выполнить определённый ритуал и облегчить им, как в моральном, так и физическом плане, задуманное убийство. Тянуть время уже не имело смысла, так как все бандиты уже приблизились к нему на расстояние нескольких шагов; Полный Нуль уже слышал их возбуждённое предвкушением трапезы дыхание. Однако он отнюдь не был лёгкой добычей даже для самых искушённых охотников. Из положения полуприсев он осуществил прыжок влево-вперёд, скользнув над самой поверхностью мостовой, и перехватил направленное ему в грудь копьё. Движения Нуля при этом многократно ускорились – он умел ускорять свой метаболизм, в зависимости от требований ситуации, – и никто из противников даже пошевелиться не успел – теперь уже им самим предстояло ощутить на собственной шкуре, что значит быть дичью. Легко выхватив копьё из слабых, как у всех людей, рук, Нуль убил первого анархо-антихриста. Нанесённый из низкой стойки, единственный удар кулаком достиг подбородка; движение это было столь мощным и стремительным, что голова гейомца запрокинулась. Послышался хруст ломающихся позвонков. Позволив своей жертве продолжать падение – Нуль знал наверняка, что смерть наступит ещё до того, как тело коснётся земли, – он тут же нанёс смертельный удар копьём в сердце второму каннибалу. Тот умер мгновенно, и Нуль упёрся ногой в грудину, чтобы выдернуть копьё, застрявшее между рёбер. Оставшиеся бандиты за это время практически не сдвинулись с места – для них прошла лишь какая-то доля секунды. Ещё двоих он прикончил точными, как удар кием, выпадами в горло. Теперь настало время заняться Шригой – согнув левую ногу в колене, Нуль резко выпрямил её, нанеся удар, который сломал главарю анархо-антихристов коленную чашечку. После того, как соперник был обезоружен и лишён возможности двигаться, можно было перейти к допросу. Нуль почувствовал, что время ускоряет свой бег, а кровь движется по жилам всё медленнее. Гул в ушах, застывший на одной ноте, превратился в короткий предсмертный вскрик цели номер два, наслоившийся на хрипение целей номер три и четыре. Тут же послышались глухие удары, разделённые кратчайшими промежутками времени – то упали тела убитых, – и громогласный вой, который вырвался из глотки Шриги.

Полный Нуль никогда не сохранял жизнь своим жертвам, особенно тем, которых подвергал допросу, но всегда старался создать впечатление, что у тех есть шансы выжить. Крепко удерживая Шригу при помощи сложного захвата, применяемого в хай-чи-вэй, он сочувственно улыбнулся поверженному врагу.

– Живой? Это хорошо. Теперь говори, как мне найти епископа Ишкедонского.

Нуль никогда не оставлял живых свидетелей, и этот случай не был исключением. Руководствуясь добытыми сведениями, он продолжил свой путь по ночным улицам Туфы, беззаботно насвистывая себе под нос. Корона, сиявшая в ночном небе множеством, разноцветных огней, освещала его путь.

9

Роже Ле Саж никогда ранее не бывал в аду, но в момент, когда он оказался перед Кровавым Престолом, в памяти почему-то всплыли уроки в воскресной школе, которую он был вынужден посещать после мелкого правонарушения – попытки подделать оценки, записанные в памяти компьютера. Ему пришлось учиться дедовским методом, читая стихи из древней книги, отпечатанной на тончайших листах целлюлозопласта, переписывать их вручную в тетрадь – и даже заучивать наизусть. Кто знает, может, именно из-за этих дополнительных занятий он и стал писателем. Конечно, религиозным человеком он так и не стал, однако многое из того, что он тогда усвоил, предстало сейчас наяву.

Каким было помещение изначально, Ле Саж с уверенностью сказать бы не смог. Однако несомненным был тот факт, что его затем перестраивали с целью увеличения полезного пространства, причём строительные работы велись крайне неумело. По крайней мере, своды зала, терявшиеся во мраке, протекали – сверху постоянно капало, однако, как был абсолютно уверен Ле Саж, речь шла не о воде, пригодной для питья или даже технических нужд. Канализационные стоки, по которым он и захватившие его анархо-антихристы, пришли сюда, не отводились из зала, а наоборот, накапливались здесь. Ле Саж, основательно промочивший ноги, только разочарованно вздохнул, крепясь, и ступил следуя приказу, в зловонную жидкость, сразу же провалившись по щиколотку. Пытаясь отвлечься от ощущения холода, пронизывающего до кости, и смрадных, словно бьющих в ноздри, испарений, он начал осматривать окружающую обстановку. Стены, из которых торчали обломки прогнивших труб и свисали обрывки проводов, казались кривыми – перспектива уходила в нескольких направлениях, обманывая зрение. В результате зал выглядел куда большим, нежели был на самом деле, переходящим в несуществующие ниши и альковы. Само помещение оставляло странное, гнетущее впечатление перекошенного, его углы неоднократно искривлялись. Ле Саж почувствовал, что ему становится дурно, у него закружилась голова, как если бы он стоял над пропастью. Стало понятно, что неведомый архитектор рассчитывал добиться подобного эффекта, планируя пропорции зала. Однако какой извращённый, если не безумный, разум мог создать подобное? Ле Саж решил для себя, что лучше не смотреть по сторонам, однако стены почему-то привлекало его внимание, словно магнит. Их, несомненно, покрывала какая-то ткань, возможно, даже гидроизолирующий пластик, впрочем, покрытие это уже во многих местах облезло и даже оборвалось. Только присмотревшись к подозрительным бурым пятнам, то и дело видневшимся на обивке, Ле Саж похолодел – то была человеческая кожа. Не в силах более сдерживать тошноту, он позволил содержимому своего желудка присоединиться к жидким нечистотам, в которых стоял.

– Сегодня к нам на трапезу пожаловал сам министр культуры. – Многократно искажённый неестественной акустикой зала, голос то звенел, как струна, то, наоборот, переходил в низкий, грохочущий басами, гул. Тем не менее, Ле Саж сразу узнал этот голос, который мог принадлежать только одному существу во Вселенной. Подняв глаза, он, несмотря на то, что ожидал увидеть нечто ужасающее, всё же содрогнулся. На Кровавом Престоле, возвышавшемся в противоположном конце зала – или за углом, в соседнем помещении, иллюзорность происходящего не позволяла сказать с уверенностью, – восседал Анархо-Антихрист XI. Смутные, невнятные слухи о Кровавом Престоле доходили и до Ле Сажа – и ни один из рассказов не был достоверным, их передавали из уст в уста шёпотом, словно боясь, что криворогий демон действительно услышит; источником информации были пленные дьяволопоклонники, которым изощрённые пытки Радая и Чинэля развязали язык, и истории их, пронизанные бредом, всегда содержали трепетные, исполненные страха и раболепия восхищенные упоминания о Владыке Тьмы и его Тронном Месте. Тем не менее, реальность оказалась гораздо хуже любых представлений Ле Сажа. Возвышение, на котором стоял трон, было сформировано несколькими тарелкоподобными уровнями, наподобие фонтана – и по ним действительно стекала вниз жидкость, по виду более всего похожая на кровь. Сам Престол, казалось, был хаотичным нагромождением человеческих костей, с которых нередко свисала плоть. Плоть эта, высохшая и почерневшая, либо ещё свежая, сочащаяся кровью, источала сладковатый запах гнили, непостижимым образом доносившийся до Ле Сажа.

– Здравствуйте, товарищ Анархо-Антихрист XI, – Ле Саж не преминул напомнить криворогому о том, что некогда они вместе входили в состав КомиСвободы. В ответ послышалось мычание, обычно издаваемое быком, когда он разгневан. Оглушительный звук дребезжал, подобно заевшей грампластинке. Ле Саж как-то раз видел у одного своего приятеля точную копию, изготовленную по старинным изображениям, и даже слушал музыку, записанную таким примитивным способом, поэтому подобный звук был ему знаком, как и суть выражения, с которым он неоднократно сталкивался на пожелтевших целлюлозопластных страницах древних книг.

– Оскорбление Носителя Зла! – воскликнул один из анархо-антихристов, захвативших Ле Сажа, и нанёс ему сокрушительный удар, от которого тот рухнул ничком. Попытка подняться была грубо пресечена – кто-то наступил ему ногой на спину между лопаток, принудив хлебнуть вонючей жидкости. Ле Саж уже подумывал применить один из приёмов хай-чи-вэй, когда несколько рук ухватило его и поставило на ноги. Отовсюду, сколько он мог охватить взглядом, сбегались дьяволопоклонники. Среди них были и люди с лицами, выкрашенными в красный цвет – оставалось только строить предположения о составе красителя, – однако большинство принадлежало к видам, появившимся на свет в результате насилия над человеческой натурой. Уродство, соседствующее с болезненным, самоуничижённым чувством прекрасного, отличало их. Органы зрения и слуха нередко находились не на привычном месте, а были хирургическим образом пересажены – например, на предплечья или на затылок. Роговые выросты на лбу, лишние конечности, хвосты являлись нормой. Тут можно было встретить и вполне нормального вида мужчину, имевшего одну-единственную необычную особенность: его лицо плавно переходило в длинный жёлтый клюв, подобный пеликаньему.

Ле Саж, узрев обезображенных Злом слуг Анархо-Антихриста XI, вскрикнул от страха, мечтая лишиться сознания и более не видеть происходящего. Однако судьба, наделившая его принадлежностью к сильному полу, была не столь милосердна. Оцепенев от страха, непрестанно всхлипывая, он наблюдал, как расстояние между ним и этой омерзительной толпой с каждой долей секунды сокращается. Вперёд вырвался дьяволопоклонник, передвигавшийся, подобно животным – на четырёх конечностях; более всего поражало то, что у него отсутствовали глаза – там, где им полагалось быть, находилась лишь тонкая кожистая плёнка, закрывавшая пустые глазницы. Ле Саж, морально готовясь к тому, что его сейчас опрокинут и начнут терзать когтями, посмотрел вверх, словно прощаясь с миром. Однако ему суждено было столкнуться лицом к лицу с ещё более гнусной тварью: то было существо, очень похожее на человека, совершенно обнажённое, без каких-либо половых признаков, безволосое. Благодаря паре перепончатых крыльев, соединявших руки и торс, оно, если и не обладало способностью летать, то всё же могло планировать – и в последний момент ему удалось опередить своих сообщников, спикировав на Ле Сажа.

– Я – Истинный Антихрист, – прокричал он, навалившись Ле Сажу на грудь. Если бы писателя не держали раскрашенные охотники на людей, он бы давно уже упал под весом этого гигантского перепончатокрылого. – Я пью кровь! В моих лёгких есть особое отделение, прокачивающее воздух и жидкость через полые клыки. Вот на что я пошёл, чтобы стать Истинным Антихристом!

Раскрыв пасть, он продемонстрировал свои клыки, принудив Ле Сажа, и без того смертельно бледного, приобрести серый цвет, словно он уже умер и несколько дней пролежал в канализации.

– Я выпью твою кровь! – прокричал крылатый дьяволопоклонник, брызжа слюной прямо в лицо Ле Сажу. Тот молчал, желая лишь, чтобы его конец был по возможности скорым и безболезненным, и одновременно укреплял свой дух ритуальными фразами хай-чи-вэй, произнося их про себя.

– Ладно, оставьте его! – голос Анархо-Антихриста XI, несмотря на пертурбации, наложенные ненормальным продвижением звуковых волн, был легко узнаваем. Прислужники криворогого отступили, и Ле Саж едва не упал. Его поразило, насколько ослабели его ноги.

– Ты назвал меня товарищем, Ле Саж, в то время как я вынужден существовать в совершенно адских условиях, а вы парите над городом в этой вашей Короне и ведёте образ жизни, который даже не стесняетесь называть райским. Разве это товарищество?

Ле Саж не стал вникать в данную риторику, так как она слишком напоминала ему услышанное от Моррида.

– Меня захватили на станции "Университет", а не во дворце – коротко ответил он. – Я как раз вышел из вагона "надземки".

– Да, я слышал, ты столкнулся там с Кондуктором, – Анархо-Антихрист XI говорил о подвиге Ле Сажа как о чём-то незначительном, но за кажущейся небрежностью просматривалось удивление и – даже не верилось, что такое возможно – лёгкая тень испуга. Это казалось невозможным, но, тем не менее, Анархо-Антихрист XI, Носитель Зла и его Наместник, был явно испуган! Писатель почувствовал мрачное удовлетворение, заметив, как среди дьяволопоклонников пробежал возбуждённый шепоток.

– Ты называл меня товарищем, – Анархо-Антихрист XI был не из тех, кого легко выбить из седла. – Назвав меня здесь, у Престола, таким словом, ты должен осознавать взятую на себя ответственность. И, в знак того, что некогда мы были союзниками, я дам тебе шанс спасти свою жизнь. Если ты настаиваешь на том, что мы товарищи, ты должен пройти соответствующую процедуру и стать Истинным Антихристом. Ты согласен на это?

Последние слова Наместник Зла произнёс с явным ударением, едва скрывая ликование. Ле Саж сглотнул. Жизнь, пусть и униженная, является чем-то несколько лучшим, нежели мучительная смерть, сказал он себе.

– Я вижу возле тебя людей, сохранивших человеческое обличье – сказал он, указав на группу дьяволопоклонников, одетых относительно прилично. Их красные лица были покрыты татуировкой – необычными письменами, которые, как полагал Ле Саж, являлись тайным языком анархо-антихристов.

Анархо-Антихрист XI только отмахнулся от него.

– Это епископы, высший клир, Роже, тебе туда не пробиться. Кое-кто из них готовится стать кардиналом – вслушайся только в это слово! – кардиналом Зла. Если бы ты имел с ними хоть что-то общее, ты бы не смог стать министром у Моррида. Нет, единственный путь для тебя – это операция и превращение в Истинного Антихриста. Этим ты признаёшь существовавшие у тебя заблуждения и отказываешься от них, как отказываешься от своего тела и внешности.

Ле Саж сам удивился тому, насколько твёрдо он посмотрел в глаза криворогому демону.

– Пожалуй, я не могу принять твоё предложение. Считай меня врагом.

Торжествующий вопль вырвался из десятков глоток, требующих свежего мяса, и дьяволопоклонники уже было шагнули вперёд, чтобы разделаться с Ле Сажем, однако случилось нечто совершенно непредсказуемое. Один из епископов неожиданно обратился к Анархо-Антихристу XI с фразой, состоявшей из гортанных звуков, повторить которые Ле Саж ни за что бы не смог, как бы ни старался. Криворогому Наместнику Зла они, тем не менее, показались знакомыми, так как он на секунду замер, словно его парализовало. Способность говорить вернулась к нему лишь несколько мгновений спустя. В тишине, воцарившейся среди потрясённых дьяволопоклонников, неожиданно громко прозвучала простая, короткая фраза, сказанная Анархо-Антихристом XI.

– Все вышли вон.

В мгновение ока зал опустел, остались лишь Ле Саж, Наместник Зла и таинственный епископ.

– Сегодня было знамение – звезда вспыхнула на небосклоне, – впервые Ле Саж слышал, чтобы Анархо-Антихрист XI говорил настолько подавленным голосом. – Верующие говорят, что это знак великих перемен, предвещающий смерть великих. Другие говорят, что это взорвался Причал. Что скажешь ты, какую весть ты принёс?

Это было поразительно: в голосе Анархо-Антихриста XI слышались едва сдерживаемые рыдания. Казалось, он испытывает страх в присутствии загадочного незнакомца. Ле Саж замер, вслушиваясь в тишину – вот-вот должен был прозвучать смертный приговор, убийственное заклинание, что-то, чего криворогий дьявол боится как огня. Писатель ожидал какого угодно ответа, но только не того, который услышал.

– Я принёс вам бурбон – лучший на многие парсеки вокруг.

10

Ле Саж не мог отрицать того, что бурбон действительно оказался весьма неплохим. Епископ, представившийся Вайтсмитом, разлил его в имевшиеся в обилии ритуальные чаши из сверкающего хромом контейнера, которыми пользуются на орбите. Отхлебнув из мерзостной чаши, выполненной из подлинного человеческого черепа, министр культуры и образования внимательно посмотрел на Вайтсмита. Похоже, тот действительно только что прибыл с Причала – и, несомненно, являлся причиной его взрыва. Внешность епископа Ишкедонского, конечно, не принадлежала ему, значит, Ле Сажу довелось в встретиться с существом, способным изменять свой облик. По коже его пробежали мурашки – вероятно, перед ним сейчас стоял наиболее опасный убийца на планете, если не, как он удачно выразился, на многие парсеки вокруг. Это мог быть только агент косморазведки, тот самый Полный Нуль, сообщение о котором он получил накануне по каналу подпространственной связи. Несмотря на то, что его предупреждали об исключительных способностях Нуля, Ле Саж не мог даже представить себе, что тот сможет уничтожить Причал, а потом проникнуть в святая нечестивых. Конечно, встречу с ним в подобных обстоятельствах Ле Саж и представить себе не мог. Более всего поражало то, что Анархо-Антихрист XI оказался давним информатором не то косморазведки, не то ГАЛАКОНФЕПОЛа. Интересно, подумал Ле Саж, способен ли Анархо-Антихрист XI читать мысли Полного Нуля о страшном, и подвержен ли тот вообще каким-либо страхам и слабостям.

– А что Рихтер, вы убили его? – криворогий повелитель канализационной преисподней казался захмелевшим, благо он выпил почти стакан крепчайшего виски.

– Я никогда не оставляю свидетелей, если вас удовлетворит такой ответ. Теперь скажите мне, что означают эти татуировки, которые вы ставите своим епископам на лбу? Это чистое любопытство, почти вежливость.

Анархо-Антихрист XI расхохотался. То был странный звук, перемежавшийся мычанием, к тому же проходивший неоднократное преобразование в пространстве скошенного под причудливыми углами помещения. Этот сатанинский смех накатывал то на одно, то на другое ухо Ле Сажа, подобно прибою, соперничающему с землетрясением и тонкими звуками флейты.

– Это его имя и сан, написанные на тайном языке анархо-антихристов. У меня столько епископов, и они меняются столь часто, что их имена приходится записывать на самом видном месте – прямо у них на лбу.

Услышав такое, Ле Саж не смог удержаться от улыбки. Он сделал ещё один глоток обжигающего напитка и задал вертевшийся у него на языке вопрос.

– А сколько у вас служителей? – Анархо-Антихрист XI метнул было в него пылающий взгляд, но вопросительное выражение, посетившее лицо Вайтсмита стало достаточной причиной для того, чтобы он ответил на заданный вопрос.

– Вы знаете, я действительно многим обязан ГАЛАКОНФЕПОЛу – вплоть до моих рогов с их антеннами, считывающими биотоки мозга с отрицательным значением. Кто знает, не способны ли вы убить или парализовать меня фразой, подобной той, которой приветствовали? – Криворогий минотавр посмотрел в глаза Вайтсмиту, словно пытаясь что-то там прочесть, но вскоре отвернулся и вновь заговорил, явное разочарование слышалось в его голосе. – Около двух миллионов верующих, включая более пятисот тысяч клириков – это по-настоящему много в теперешних условиях. Да, мы плохо вооружены – но кто сейчас вооружён лучше? – однако мы хорошо организованы. Рано или поздно Моррид окончательно уступит нам не только канализацию, но и всю поверхность Туфы. Когда он окажется запертым в своём дворце, как в клетке, мы приберём к рукам и бериллоглассовые рудники. Конфедерация будет вынуждена работать с нами, и на полученные средства мы осуществим, наконец, запланированные реформы и преодолеем...

Ле Саж поперхнулся, вспомнив об Истинных Антихристах. Реформы постоянно упоминались на заседаниях КомиСвободы как нечто совершенно необходимое, однако практически никогда не раскрывались их планы – и теперь Ле Саж, уже знакомый с их содержанием, не выдержал и рассмеялся.

– Кстати, сколько людей осталось в Туфе? – спросил Полный Нуль, не обращая внимания на истеричный смех пьяного писателя.

Анархо-Антихрист XI поскрёб себя за правым ухом.

– Не знаю, это сложный вопрос. После Пожара оставалось ещё миллиарда три, может, даже больше, но потом настал такой голод – вся гидропоника и теплицы вышли из строя... С каждым днём дичи становится всё меньше, порой епископы даже доносят мне о нехватке мяса...

– Но миллиард хоть ещё остался? – вмешался Ле Саж.

– Миллиард? – Анархо-Антихрист XI вновь рассмеялся. – Я думал, вы лучше знакомы с положением вещей на Гейомии, Ле Саж. Миллиард! – в голосе правителя канализации слышалась откровенная насмешка. – В настоящее время численность населения Туфы не достигает и шестидесяти миллионов человек, товарищ министр!

– Я больше не буду работать министром, – ответил Ле Саж. – Я увольняюсь.

– Отлично, – Анархо-Антихрист XI просиял, услышав такое. – Идите ко мне, я произведу вас в Истинные Антихристы. Вы должны понимать меня, сейчас уже нет былого бардака, этой комитетчины, настало время жёсткой централизации, основанной на беспрекословном подчинении строгим, предельно ясным правилам, суровым и справедливым. У Моррида, кстати, всё обстоит точно так же, но его дни сочтены, вы сами это признали.

Ле Саж был вынужден отказаться. Присутствие Нуля внушало ему уверенность в себе, в том, что у него будет возможность, наконец, улететь с Гейомии.

– Вы сможете справиться с Морридом самостоятельно? – спросил Нуль у криворогого.

– Если его Корона упадёт на землю – хоть сейчас. Но это, – Анархо-Антихрист XI развёл руками, – это как достать звезду с неба.

– Хорошо, – в голосе Нуля появились зловещие интонации. – Считайте, что сегодня с небес падает звезда за звездой. Собирайте свои отряды – я могу уложить Корону в любой момент, когда захочу.

Анархо-Антихрист XI ударил рукой по подлокотнику, изготовленному из человеческих костей.

– Воистину, твоё прибытие было добрым знаком, Вайтсмит. Я сразу это понял. Оставайся в облике моего епископа – и мы поведём наши войска к окончательному триумфу Революции!

– Революция... Революция нуждается в настоящем лидере, а не в криворогой пародии, – Ле Сажу показалось, что он слышит голос из давно забытого прошлого. – Когда я стану Президентом...

Это был голос Гаспара, и он исходил – о, невыносимое зрелище! – из его собственных уст. Голова, отрубленная некогда Морридом, всё ещё жила. Подключённая к множеству искусственных сосудов и капилляров, питающих её кровью безвестных доноров, она была вмонтирована в основание трона. Гаспар действительно воскрес! Благодаря новейшим технологиям и злонамеренной воле Анархо-Антихриста XI клетки его головного мозга восстановились вскоре после того, как начали отмирать. Даже не обладая телом, Гаспар всё это время существовал в качестве предмета обстановки.

– Говорящая голова Гаспара, – не скрывая гордости, произнёс криворогий. – Один из важных элементов нашего культа...

– Я победил тогда! – закричал Гаспар. – Я – Президент!

– Победил Моррид, это все видели, – перебил его Анархо-Антихрист XI. – У него большая голова, у тебя – маленькая. Большая голова умнее маленькой, так что всё было справедливо.

– Мошенничество! Подтасовка!

– Это правда, – заявил Ле Саж. – Моррид действительно получал подсказки от компьютера. Это один из ИИ коммунальных служб...

– Неважно, – перебил его Нуль. – Немедленно собирайте ваших людей, чтобы напасть ещё до рассвета.

– А этот? – Анархо-Антихрист XI бросил вопросительный взгляд на Ле Сажа.

– Он больше не нужен.

11

Когда импортный термоядерный реактор, питавший антигравитаторы Короны , внезапно заглох, во дворце немедленно началась паника. Причина, по которым вышло из строя это дорогостоящее устройство без заводского клейма, остались неизвестными. Его приобрели по баснословной цене у одного из представителей таинственного дзайбацу, пожелавшего остаться неизвестным, и предъявить кому-либо иск представлялось невозможным. Да на то и не было времени – со всех сторон к Короне устремились бесчисленные орды анархо-антихристов, стремящиеся пожрать всех обитателей дворца. Последним ещё повезло, что реактор имел встроенные системы безопасности – получив соответствующий радиосигнал, он не остановил свою работу моментально. Постепенно снижая мощность работы антигравитаторов, он плавно опустил Корону на грунт, прежде чем окончательно остановился.

Моррид, находившийся в собственных покоях, ощутил лишь мягкий толчок, основательно встряхнувший дворец. Проснувшись, он увидел, что за окном восходит солнце, освещая расположенные неожиданно низко руины Туфы. Он вскочил, разбудив Френни, которая лежала рядом.

– Что происходит, Моррид? – её серо-зелёные глаза блестели на широком, плоском, чуть опухшем после сна лице. Он вызвал DMR-28, не обращая внимания на её глупые вопросы. Голографическое изображение, возникшее в дальнем углу, то мерцало, то теряло цвет, то пропадало вовсе. Тем не менее, того, что ему удалось узнать, было более чем достаточно, чтобы понять: настал последний день его правления.

– Реактор вышел из строя. В настоящее время я использую энергию аккумуляторов и резервного дизель-генератора. Во многих местах произошёл разрыв электрических цепей, разрушена сверхпроводящая оболочка кабелей...

– Говори короче! Когда Корона взлетит? – Моррид начал одеваться. Государственные дела требовали его неотложного вмешательства. Улучив момент, когда все приборы работали нормально, он нажал кнопку тревоги. Верный Радай, Чинэль и прочие члены кабинета министров немедленно явятся в Тронный Зал, чтобы получить указания Коронованного Президента. Сообща они примут верное решение и осуществят все необходимые для преодоления возникшего кризиса меры.

– Корона уже никогда не взлетит, Диммор, – компьютер назвал Моррида его подлинным именем, словно подчёркивая тот факт, что всё кончено. – Никогда. Нет даже энергии запустить бортовые лазеры или плазмомёты. Готовься к тому, что твоё существование перейдёт в иную, менее материальную фазу...

Выругавшись, Моррид разбил консоль голографона вдребезги.

– Диммор? Он назвал тебя Диммором? – глаза Френни удивлённо округлились. – Так звали...

Этого он уже не мог вытерпеть. Столь непроходимая тупость могла процветать только в Специальной Школе.

– Да, именно так он меня и назвал! А теперь исчезни отсюда!

Френни никогда не нравился Диммор, слишком маленький и слабый в период их совместной учёбы, чтобы представлять для неё интерес – она увлекалась Воспитателями и Важными Посетителями, иногда посещавшими Школу. Моррида же она откровенно боялась, так как тот был слишком силён и обладал сложением великана... порой она чувствовала себя просто ужасно после ночи, проведённой с ним. Френни почувствовала себя так, будто её обокрали. Судьба уготовила ей должность Воспитателя – один из них, Вастрог, так ей и обещал, достаточно было лишь досидеть в Школе до двадцати пяти лет. Он где-то заполучил документы одной покойной девушки такого возраста, запись о самом существовании которых к тому времени была бы уже стёрта из банка данных. Немного переделав запись рождения, их можно было бы отправить на повторную регистрацию, а любые возражения компьютера объяснить его же ошибками и сбоями. Подобные злоупотребления были нормой в старой Туфе, и Френни уже мысленно примеряла на себе белый халат Воспитателя, когда всё переменилось. Нападение Иррегуляров, жутких, провонявших фекалиями мужланов, стало полной неожиданностью для неё. Большинство учеников и весь персонал погибли, а Школа сгорела... Френни была даже рада, когда Моррид, возглавлявший налёт, обратил на неё своё внимание. Немного женских чар – и он сделал её своей женщиной. И вот теперь оказывается, что это был...