Текст книги "Сотворенный. Жизнь заново"

Автор книги: Роман Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Наконец линии узора погасли, Звенислав сошел со своего места и подошел к лежащей на полу Татьяне. Присел, что-то проверяя. Плита загораживала от меня тело вампирессы, поэтому я не видел, произошли ли с ней какие-либо изменения. Впрочем, ей в любом случае придется долго учиться, освоиться с новыми способностями всегда сложно. Если таковые способности появились. Судя по виду мастера города, ритуал прошел удачно, но он ничего не сказал подошедшему Харальду, а обратился ко мне:

– Неделю-другую могут оставаться остаточные явления, пока связь между вами не рассеется окончательно. Старайся не волноваться, твои эмоции слишком сильно отразятся на ее состоянии – Звенислав проводил взглядом Харальда, выносящего укутанную в плащ вампирессу. Затем он обернулся к неподвижному магу. – Мастер Адапа, я надеюсь, вы убедились в справедливости моего мнения?

Фигура плавно и стремительно скользнула к нам, двигаясь с нечеловеческой пластикой. Теперь стал понятен источник мучавшего меня смущения – прежде я не встречал представителей этой расы, даже не представлял себе, кто это может быть. Не наг, хотя и ноги у него тоже отсутствовали, описание ауры нага я читал. Тем временем существо заговорило, его слова возникали прямо в моем сознании.

– С радостью вижу, опасения излишни. Сотворенный, но не созданный. Братья счастливы есть/будут. Ухожу с миром.

Глядя на дверной проем, в котором скрылся странный пришелец, я осознал, что чего-то не понимаю. Звенислав с улыбкой пояснил.

– Когда-то его раса создала похожих на тебя существ. Люди, знаешь ли, не первые существа, возжелавшие получить армию неуязвимых слуг. Дорога, по которой пошел Малик, проторена не одним поколением магов, просто твой творец прошел по ней немного дальше своего поколения.

Только маги не желают понять очевидной истины. Из любой темницы рано или поздно найдется выход, а любой раб однажды взбунтуется. И чем дольше срок заключения, тем страшнее и беспощаднее станет мстить узник своим бывшим хозяевам. Если же этот раб изначально создавался для боя, обладает неуязвимостью к магии, способен напрямую черпать силу из нижних пластов и призывать оттуда же родственников на подмогу, справиться с ним будет сложно. Очень сложно.

Ты, к счастью, не владеешь магией, впрочем, это надо проверить. Но при твоем творении использовались души и тела Скользящих-в-небытии, а со времен великой войны дагоны пристально наблюдает за всеми существами, имеющими родню на Той стороне. Поэтому мастер Адапа сначала съездил в Братство Щита, осмотрел Альберта, сейчас убедился в твоей способности себя контролировать, если появится кто-то еще, проверит его. Он должен убедиться, что ваша раса не представляет угрозы.

– Нас всего-то двое.

– Ну и что? – слегка пожал плечами вампир. – В будущем вас может стать намного больше. Людей поначалу тоже было немного, и они казались такими слабыми…

– Дагон? – внезапно дошло до меня. – Разве кто-то из них еще остался на Земле?

– Единицы, с каждым столетием их все меньше. Адапа – один из последних.

Эмоции брызгали из Чистого Родника фонтаном, хотя она и пыталась их скрыть за маской спокойствия. Получалось плохо. Время от времени сияющая улыбка прорывалась-таки на губы, преображая ответственную наследницу клана в шаловливую девчонку. После недавнего поединка с Андреем это первый раз, когда она находится в хорошем настроении. Кажется, ее обидело, что я уехал и не предупредил о готовящейся схватке, обо всем она узнала позднее, от кого-то из кицуне.

– Я видела настоящего дагона! Максим, ты представляешь! Не русалку какую-нибудь, не сида, а дагона!

– Поздравляю.

– Ты не понимаешь! Бабушка, сколько раз ты их видела?

– Шесть раз – задумчиво сказала Ступающая Мягко, глядя в окно машины. – За всю жизнь шесть раз. Как вы себя чувствуете, господин Максим?

– Со мной все хорошо, благодарю.

– Никаких головных болей, ощущения чужого взгляда, немотивированного желания что-то делать?

– Нет. Могу я узнать, чем вызван такой вопрос?

– Искренней заботой о вашем благополучии, господин Максим – старая кицуне сложила пальцы домиком. – Мне не нравятся слова Звенислава об остаточной связи между вами и вампирессой. До тех пор, пока ваша кровь окончательно не усвоится организмом Татьяны, вы будете уязвимы. Звенислав назвал крайним сроком две недели, и, безусловно, он намного лучше меня владеет всеми аспектами магии крови. Но и он может ошибаться.

– Значит, в ближайшее время мне придется подумать о том, как разорвать эту связь. Если потребуется.

Старейшина красноречиво промолчала.

Опять дождь. Мерзкий дождь, мерзкая погода, мерзкий город. Слабый, чуть накрапывающий, своим еле слышимым шумом доводящий до исступления. Не хочется двигаться. Мысли текут по кругу. Сегодня впервые со дня перерождения спал шесть часов. Хочется еще. Голова болит. У меня может болеть голова? Получается, может. Стук в дверь, чего-то хотят. Плевать. Все плохо. Малика не нашел, время потерял. Ушли. Хорошо, что ушли, шевелиться не хочется. Ничего делать не хочется…. Снова стук. Кричат. Мешают. Пусть уйдут. Сломали дверь. Зачем? Не знаю. Чистый Родник. Смотрит.

Я лежал на низкой кровати в своей комнате над рестораном, вокруг толпились испуганные кицуне. Рядом присела Шелковая Шубка с каким-то отваром, сбоку с закрытыми глазами застыла Чистый Родник. Я проверил свое тело, отметил расплывшуюся форму и первым делом сформировал голосовые связки, остальное ждет.

– Что со мной?

Чистый Родник посмотрела на меня, в глазах у нее плескался страх. Да, должно быть, сейчас я представляю неприятное зрелище. Нервно вздохнув, она ответила:

– Кто-то подселил в Татьяну духа, сумел взломать установленную вампирами защиту. Из тебя вычерпали почти все силы.

– Как такое возможно?

– Вампирессу держали в старом святилище, надеялись поскорее приживить твою силу. Звениславу пришлось заново устанавливать защиту, и какой-то маг сумел ее обойти. Сейчас его ищут. Татьяна пострадала, но не так сильно, как ты. Она вовремя заметила чужое влияние, и, в отличие от тебя, умеет сопротивляться. Тогда дух стал качать силу из тебя, вы же до сих пор едины, а твоя оболочка защищает только от внешних воздействий. – Кицуне устало потерла глаза, обратила внимание на стоящие торчком уши сородичей и скомандовала. – Оставьте нас.

Комната очистилась, последней с неохотой удалилась Шелковая Шубка, впрочем, далеко она не ушла. Принялась подслушивать. Чистый Родник раздраженно покосилась на дверь, создала какое-то заклинание, обволокшее комнату невидимой пленкой, и сунула мне под нос горячий чайник с подозрительной вонючей жидкостью.

– Пей, тебе сейчас нельзя употреблять животную пищу. Особенно кровь.

– Сколько я еще буду так валяться?

– Как я могу сказать? Встать на ноги ты сможешь уже сегодня, но когда вернешься к прежнему состоянию, для меня загадка – девушка ворчала, подкладывая мне под голову подушку, зачем-то вытаскивая из стенного шкафчика одеяло (а я и не знал, что оно там хранится), подогревая чайничек и делая другие, совершенно ненужные вещи. – Будем надеяться на лучшее, Ступающая Мягко уже едет в город. Бабушка покажет приемы, помогающие сопротивляться чужому воздействию на разум, и заодно попробует передать часть энергии. Хотя с твоей физиологией столько непонятного, что лучше подождать естественного выздоровления.

Я опять отключился. Надеюсь, очнусь в человеческом облике.

Глава 7

Мне не снятся сны. Никогда. Уставший организм отключается полностью, как телевизор, лишенный электричества. Аналогия верна вдвойне, потому что пробуждение для меня выглядит так же – мгновенный переход от сна к бодрствованию. Причем со стороны понять, в каком состоянии я нахожусь, совершенно невозможно. Очень полезное качество, в свое время не единожды позволившее выжить.

Рядом сидела Ступающая Мягко, ее старая аура ощущалась как матово сияющий огонь. Глава кицуне почтила своим присутствием больного. Я проверил свое состояние, не заметил физических повреждений, пустотная оболочка тоже была цела. Вроде бы, все хорошо, но откуда тогда слабость? Надо подкрепиться, желательно чем-нибудь живым и с красной кровью. Я открыл глаза и повернул голову к старейшине.

– Как вы себя чувствуете, господин Максим?

– Мне нужно кого-нибудь съесть.

– Я приказала купить поросенка, он ждет на кухне. – Ступающая Мягко заколебалась, но все-таки предложила – Быть может, стоит сообщить о вашем пробуждении Звениславу или Харальду? Они готовы напрямую передать часть своей силы, это большая честь.

– Нет.

С мастером города безусловно стоит побеседовать, только немного позднее. Сейчас нет желания видеть кого-либо из кровососов. А встретиться придется. Есть тема для разговора, очень неприятная, только избегать ее опасно.

Придерживаясь за стеночку, спустился на первый этаж, причем за все время не встретил ни одного лиса. Необычно для этого любопытного племени. Что-то случилось, или всех разогнала старейшина, понимая, как неприятно мне показывать собственную слабость? В ответ на заданный вопрос Ступающая Мягко пояснила, что намерена вскоре провести обряд основания, последний из числа необходимых для постройки усадьбы. Все лисицы уехали из города, даже закрыли свои лавки, остались только сама старейшина да пара охранников.

Подкрепив силы хрюшкой, я почувствовал себя значительно лучше. Мир не сказать, чтобы налился красками, просто организм начал воспринимать привычный диапазон излучений. Возникло ощущение присутствия еще двух кицуне в ресторанном зале, проходящего по своим делам мага, заполненной спешащими куда-то людьми улицы. Повинуясь привычке, проверил окрестности здания, не найдя ничего подозрительного. Теперь можно узнать, что произошло за время моей отключки, какие последствия имела проведенная неизвестным магом диверсия. Может быть, его уже нашли? Каково состояние Татьяны? Я вернулся в свою комнату и расположился за столиком, заставленном тарелочками с едой – Ступающая Мягко проявила заботу. Спасибо, я же не оборотень, чтобы питаться одним сырым мясом. Хотя, если потребуется…

– Увы, господин Максим, у меня нет возможности осчастливить вас сообщением о поимке подлого колдуна – лисица огорченно всплеснула руками. – Нечто странное есть в обрушившихся на бедную вампирессу несчастьях! Лишь боги способны ответить на вопрос, каким мерзким средством воспользовались враги, дыбы подселить в ее измученную душу духа-пожирателя. Звениславу не только не удалось определить, кто нанес удар, даже способ нанесения остается неизвестным! Я бы сказала, это какое-то странное проклятие, другого пути не вижу…

Последнюю фразу старейшина произнесла как бы про себя, размышляя вслух. Я с интересом посмотрел на нее. Ступающая Мягко редко демонстрировала свою истинную силу, равно как и огромный запас знаний, предпочитала помалкивать и слушать. Или трепаться на отвлеченные темы, заваливая собеседника ворохом вопросов. Поневоле начинаешь забывать об огромном личном опыте и приобретенном умении преодолевать жизненные кризисы, глядя на то, с каким восторженным выражением лица она выслушивает распустивших перед красавицей кицуне хвосты молодых чародеев. Старушка полтора тысячелетия выживала во враждебном и опасном мире, сталкивала лбами врагов, приобретала могущественных друзей и покровителей. Ее огромный опыт с успехом заменял способности Видящей, позволяя просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Ошибалась старейшина редко.

– Есть еще какие-нибудь новости?

– Как вам сказать… – замялась кицуне. Она правильно поняла, что подразумевает мой вопрос, какие именно сведения меня интересуют. – О Малике по-прежнему ничего не слышно, хотя к поискам присоединилась часть дружественных Крылатой Ночи орденов. Последний раз колдуна видели две недели назад, и с тех пор он не появлялся, как в темный колодец канул. Наши информаторы сообщили, ни один из ритуалов поиска не дал однозначного ответа, известно только, ваш враг жив и находится где-то на границе реального мира. Больше ничего узнать не удалось.

– Разве таких мест много?

– Более чем. Башни почти всех орденов или отдельных магов, природные разрывы в ткани пространства, полые холмы сидов, всего не перечесть. Обиталище Звенислава тоже принадлежит к их числу, как и некоторые дома в окрестностях. В обычной ситуации ищущим Малика магам удалось бы справиться с возникающими помехами, но, как я уже говорила, колдуну кто-то сильно помогает. Или ему удалось попасть в такое место, где обычные законы не действуют, и в этом случае найдут его ой как не скоро – Ступающая Мягко скептически улыбнулась.

– Жаль.

– Да… Господин Максим, я должна сообщить вам кое-что – кицуне несколько раз обмахнулась цветастым веером, подбирая слова. – Слухи о вас дошли до одного из эмиссаров ордена Крылатой Ночи, и он просит о встрече. Ему хотелось бы задать несколько вопросов о проводимых Маликом экспериментах, как мне кажется. Сам господин Ференц утверждает, что желает найти отступника и пытается собрать всю доступную информацию о нем. Приехать в Санкт-Петербург он, естественно, не может.

Вампиры, в частности Звенислав, давно враждуют с орденом Крылатой Ночи. Истоки ненависти лежат в серии экспериментов, проведенных орденом над захваченными детьми ночи, история старая и кровавая. В те давние времена Повелитель Крови не имел возможности объявить полномасштабную войну и уничтожить зарвавшихся магов, но он ничего не забыл. И не простил. Отчасти из-за вампиров позиции «ночнушек» в последние триста лет пошатнулись, даже сильнейшие члены ордена опасаются показываться на некоторых территориях. Окончательно уничтожить их не позволяют данные клятвы и общая напряженная обстановка в мире, сейчас достаточно небольшой искры, чтобы вспыхнула всеобщая война. Никому не нужная и, кажется, неизбежная. Поэтому, если я хочу встретиться с Ференцем, мне придется на время уехать.

Опять же, репутация у «ночнушек» не самая приличная. Переезжая в Питер, я хотя бы приблизительно знал, чего ожидать, успел составить заочное мнение о мастере города. Положительное мнение. В данном случае интуиция советовала предложение игнорировать.

– Я подумаю.

– Маги Крылатой Ночи известны склонностью вольно трактовать свои обещания – нейтральным тоном заметила кицуне.

– Я знаю.

– И все-таки рассматриваете возможность согласиться?

– Прежде чем приехать сюда, я несколько дней подслушивал разговоры лисиц, собрал все слухи и сплетни, ваши подданные часто обсуждали между собой положение клана. Звенислав показался мне существом, достойным доверия, только поэтому я здесь. Существовала опасность, что я ошибаюсь, а вы попытаетесь преподнести меня в дар своему покровителю, но я счел ее низкой – Чистый Родник намного хуже вас контролирует собственную физиологию и я способен различить ее ложь. Заключая сделку, она искренне надеялась выполнить ее условия, рассчитывая использовать мои силы в обмен на знания. Вас мне прочитать не удалось, тем не менее, я счел риск приемлемым. Косвенные данные свидетельствовали в вашу пользу.

– Вы не выглядели колеблющимся – заметила кицуне.

– Какой смысл в сомнениях, если решение принято? Сейчас ситуация иная. Я не связан временем, приблизительно представляю свое новое окружение, способен противостоять большинству потенциальных угроз. Да, существует масса областей, в которых мои знания равны нулю, как и показал недавний приступ. Следовательно, в ближайшее время придется избавиться от этого недостатка, благо появились учителя в лице вампиров. Минусом является неспособность отыскать моего врага. – Я решил не уточнять, чья именно неспособность, моя или кицуне. Старейшина тоже промолчала. – Возможно, для достижения цели придется сменить средства, раз уж старые не помогают?

– Мне очень жаль, что клан не может быть вам полезен – тихо произнесла Ступающая Мягко, и кажется, она не играла. Лисица всегда старалась выполнять заключенные договора.

– Я с самого начала ждал трудностей – легким пожатием плеч я отмел извинения.

Откровенный разговор прервало появление Игоря. Точнее говоря, юноша еще пять минут назад постучался в заднюю дверь, его впустили охранники, один из которых сейчас поднялся наверх и с почтительными извинениями сообщил, что «нераскрывшийся бутон» смиренно просит принять его. Иными словами, Игорь хотел что-то спросить. Вообще-то кицуне не свойственна формальность, только охранники «при исполнении» действовали в точном соответствии с этикетом, стараясь не оскорбить гостей и тем самым навлечь беду на клан.

– Здравствуйте – хмуро приветствовал нас юноша.

– Здравствуй, Игорь – при появлении возможного подданного кицуне еле заметно, хотя и ощутимо изменилась. Теперь за столиком сидела не старая мудрая женщина, несущая на своих плечах ответственность за судьбы соплеменников, но королева, властная и могущественная. Без всякой магии, ни сказав не слова, одним лишь легким изменением осанки и точно выверенным наклоном головы старейшина дала понять человеку – он здесь младший. Мягким тоном, тем не менее, не позволившим возникнуть самой мысли о возможности неподчинения, она приказала – Присаживайся.

Совершенно забыв, как изначально собирался поговорить со мной наедине, Игорь уселся за столик. Он не знал, как относиться к Ступающей Мягко, не понимал ее статуса. Для него старейшина была всего лишь женщиной лет тридцати пяти, владелицей двух ресторанов, в которых работали все его новые знакомые. Пришел юноша ко мне, и не рассчитывал, что беседа будет протекать при посторонних. Поэтому слегка смутился – не скажешь же хозяйке, дескать, вы здесь лишняя? Тем более, первоначальный напор куда-то испарился.

Юноша, судя по всему, больше не в силах игнорировать замеченные странности и решил выяснить их, что называется, из первых рук. Откровенно поговорить с наиболее авторитетным в его глазах человеком. Выяснить, почему маленькая девчушка приказывает взрослым мужикам, которые слушаются ее настолько беспрекословно, что никакой статус «внучки хозяйки» не объяснит абсолютного повиновения. Понять, каким образом можно за ночь полностью изменить интерьер ресторана без каких-либо следов ремонта. Опять же, невольные оговорки лисиц давали пищу для размышления, некоторые из них нет-нет да вспоминали царя-батюшку или председателя Мао, хотя сами выглядели от силы лет на сорок. Игорю показывали намного больше, чем любому другому человеку, конечно же, у него возникли вопросы.

– Вообще-то я хотел с Максимом Владимировичем поговорить – гость предпринял вялую попытку избавиться от Ступающей Мягко.

– Я сейчас уеду, Игорь. Надолго. Хочу навестить нашу болящую – пояснил я кицуне. Пусть старейшина сама разбирается с будущим вассалом. В ответ та кивнула.

– Конечно, господин Максим – юноша с любопытством посмотрел на меня, хотя прежде не раз слышал, как меня называют лисы. – Она сейчас гостит у Звенислава. Передавайте бедной девочке пожелания скорейшего выздоровления. Возможно, Игорь, на твои вопросы отвечу я?

– Откуда вы знаете, зачем я пришел?

– О, поверь мне, я знаю – серебристым ручейком рассмеялась Ступающая Мягко. – У меня есть некоторый опыт в подобных вещах.

– Светлана Михайловна разъяснит тебе все лучше меня – я поднялся со стула, оставляя ребенка на растерзание хищному зверю. Старейшина расскажет ему ровно столько, сколько сочтет нужным, и не более, шансов вытянуть у нее лишнюю информацию у человека нет.

– Конечно, разъясню – кицуне продолжала улыбаться. Улыбкой сытой кошки, наблюдающей за забавами маленьких мышат. – Если ты докажешь, что заслуживаешь ответа.

Дальнейшее предсказать не сложно. Парень сам не заметит, как выложит всю подноготную, опытная лисица протестирует его лучше любого психолога. Уйдет из ресторана он именно с тем настроением, которое в данный момент глава клана посчитает для него подходящим, в полной уверенности, что узнал все, что хотел. Или не все, зато с обещанием вскоре все выяснить самостоятельно. Впрочем, лично я уже спустился на первый этаж, приветственно кивнув охране (один охранник расположился внизу, второй стоял рядом с дверями в комнату, где находилась глава клана), и пошел к своей машине. У меня впереди неприятный разговор, который не стоит откладывать.

В доме Звенислава собрался цвет вампирского общества. Необычные посиделки, скажем прямо. Дети ночи слишком заняты своими делами и редко собираются вместе, разве что в случае опасности или на ежегодные праздники, еще, когда мастер города призывает вассалов на службу. Иногда, не чаще одного раза в десятилетие, происходит оглашение воли Совета, означающее изменение политики всего кровососущего братства, тогда на встречу приходят абсолютно все вампиры города, не только слуги Звенислава. Многие ведь путешествуют, останавливаются где-то на время, живут, принеся формальные изъявления преданности местному владыке. Но решения Совета обязательны для всей расы, несогласных уничтожили много тысячелетий назад. Конечно, в каждом обществе существуют различные мнения, отдельные фракции руководствуются своими интересами, и вампиры не исключение. Однако принятый закон не допускает исключений или расплывчатых толкований (нелюдь вообще мало внимания обращает на букву, предпочитая дух), поэтому на достижение консенсуса тратится очень много времени.

Помимо Харальда, присутствовали обманчиво-невинная Женевьева, беседовавшая с горбоносым Русланом о каких-то общих знакомых. Разговор состоял из сплошных недомолвок и намеков, понять истинное отношение собеседников к обсуждаемым личностям и событиям не представлялось возможным. На диване в одиночестве скучал Франциск, в расстегнутом вороте рубашке виднелась синяя татуировка. Не знаю, кем нужно быть, чтобы украшать свое тело католическими гимнами. Он послал мне нейтральный взгляд и вежливо кивнул, чем слегка удивил – этот вампир раньше не выказывал желания общаться, он вообще ко всем творениям магов относился с прохладцей, считая нас извращением Божьего замысла, или чем-то в этом роде. Я кивнул в ответ. Из соседней комнаты, огромного зала, доносились азартные вскрики. Патрик рубился на мечах с Михайло (именно так, Михайло, а не Михаил), кажется, бывший терский казак проигрывал. В другое время я с удовольствием посмотрел бы на схватку, увы, Звенислав уже ощутил мое присутствие.

– Здравствуй, Максим – мастер города беззвучно выступил из тени. – Как здоровье?

– Неплохо. Что с Татьяной?

– Ей уже лучше, аралезы залечили большую часть ран. Она будет здравствовать.

– Я могу ее увидеть?

Звенислав замешкался. Аралезы, духи-лекари, сейчас восстанавливали энергетику вампирессы, «зализывая» оставшиеся прорехи на ауре и получая взамен силу принесенных жертв. Не стоит им мешать. С другой стороны, моего присутствия они могут и не почувствовать, если не подходить слишком близко к месту проведения обряда.

– Хорошо – наконец Звенислав принял решение – ты можешь с ней переговорить. При условии, что не станешь приближаться барьеру ближе, чем на пять шагов.

Комната, в которую провел меня Звенислав, ничем особенным не отличалась. Если не принимать во внимание здоровенную кровать, на которой раскинулась больная, вот уж действительно – памятник мебельного искусства. На одеяле рядом с Татьяной лежали две собаки, кавказские овчарки, при виде вошедших они подняли морды с тела девочки и глухо заворчали. На меня заворчали. Оскаленные клыки и вздыбленная шерсть однозначно показывали, что аралезам моя пустотная аура пришлась не по вкусу. А я-то надеялся остаться незамеченным.

Звенислав повелительно бросил фразу на незнакомом языке, собаки утихли, хотя и продолжали посматривать с подозрением. Внимательно осмотрев свою подданную, мастер города обратился ко мне:

– Долго не задерживайся. Она еще слишком слаба.

Дверь за вампиром закрылась. Ну что сказать, досталось девочке сильно, странно, что она жива, если этот термин можно применить к детям ночи. Выглядела Татьяна не как обычно, лет на восемь-девять, сейчас под одеялом лежала маленькая усталая старушка. Седые волосы, шершавая кожа с пигментными пятнами, сухие вялые руки и запавшие, тусклые глаза на покрытом морщинами лице.

– Не очень хорошо выглядишь.

Спекшиеся губы треснули в усмешке.

– Мог бы и польстить, хоть немного.

– Не вижу смысла в обмане. Что с тобой?

– Мы сильно зависим от своей энергетической составляющей – Татьяна прикрыла глаза. – Человек триедин: душа, энергетика, тело. У принявших темный дар немного иначе. Ритуал инициации перерождает душу, она изменяет внутренние потоки силы, плоть меняется в последнюю очередь. Со временем зависимость от материальной составляющей уменьшается, древних можно разрезать на куски, они восстанут. Старейшие из нас меняют тела, как перчатки.

Вампиресса ненадолго замолчала, потом продолжила.

– Сила истекает из меня сквозь прорехи в ауре, поэтому тело не способно полностью восстановиться. Окажись повреждения немногим сильнее, от меня осталась бы горстка пепла. Мне повезло, та тварь отвлеклась на тебя.

Младшие вампиры зависят от внешних источников энергии намного сильнее, чем высшие или даже простые люди. Птенцы, например, получают мощнейшую подпитку от своих мастеров, будучи не способными брать силу из космоса или из пищи, и все равно им не хватает. Единственным источником силы служит кровь, в первый месяц вампир выходит на охоту каждую ночь. У младших, покинувших своих создателей, зависимость сохраняется, но потребность в крови возникает намного реже, не чаще одного раза в месяц (без учета ранений или случаев проведения магических обрядов). Высшие вампиры самодостаточны, собственно говоря, способность обходиться без чужой силы и служит своеобразным признаком взросления. Энергетика делает качественный скачок, позволяя не просто использовать более могущественные ритуалы и техники без опасности для жизни, но и выделять «излишек» для создания птенца. Вот так и становятся мастерами.

– Твой враг не учел остаточной связи между нами – надеюсь, она не заметит, с каким напряжением я наблюдаю за ее реакцией.

– Может быть – маленькие кулачки крепко сжались, вцепившись в одеяло. – Или недооценил меня.

– Тебе лучше знать.

Если бы я не ожидал такой реакции, то не заметил бы легкого тревожного изменения ауры. Все вампиры прекрасно контролировали свои эмоции, и на физиологическом уровне (при желании они просто замирали, сохраняя каменную неподвижность, от трупа не отличишь) и на ментальном. Прекрасные телепаты, они много времени посвящали изучению сил разума, со временем усиливая свои способности до такой степени, что практически становились недоступными для сканирования. По этой причине определить, лжет вампир или говорит правду, очень трудно, мне повезло, что Татьяна молода и неопытна. По их меркам.

– Да, я сама не ожидала, что смогу удерживать душепийцу так долго.

– Мне прежде не доводилось слышать этого термина.

– Они обитают в Нижних пластах, довольно распространенная порода демонов. Падальщики, предпочитают нападать на раненых и пить их силу.

– Странно, что на тебя не натравили кого-то опаснее…

– Любого другого задержали бы амулеты. Может быть, Скользящие-в-небытие останутся незамеченными, но их сложно контролировать.

– Жаль, Скользящий, скорее всего, не причинил бы мне вреда.

– Или наоборот, высосал бы до того, как ты почувствовал чужое вторжение. Закон подобия не всегда является благом, от родственников защититься труднее, чем от чужих. – Насколько мне известно, Звенислав не распространялся о моем происхождении. Сказал своим о нелюбви странного гостя кицуне к Малику, и только. Харальд посвятил дочь в подробности? Сомневаюсь, скорее, догадалась сама.

– По крайней мере, он не стал бы затаскивать в мою голову куски чужих мыслей.

Татьяна закаменела, только аура взвихрилась цветами страха и отчаяния. Аралезы зависли в воздухе, злобно скалясь в мою сторону, кажется, они испугались за здоровье своей «подопечной». Наконец маленькая вампиресса обреченно спросила:

– Как много ты прочитал?

– Практически всё, что ты думала в момент схватки. Успокойся, иначе мне придется уйти, духи волнуются.

Татьяна колоссальным усилием воли взяла себя в руки, аралезы перестали рычать, хотя поглядывали по-прежнему недружелюбно. Чувствовали исходящую от меня угрозу.

– Чего ты хочешь? Ты ведь не просто так пришел ко мне, а не к Звениславу?

– Я хочу, чтобы ты рассказала мастеру Петербурга о своих связях с Семивратным Кругом. Сама. Иначе это сделаю я. – Ее предположение, что я пришел требовать платы за молчание, не лишено логики, однако… Не в моем положении заниматься шантажом.

– Он меня убьет – сухая констатация факта.

– Если узнает от постороннего, то конечно убьет – я согласно кивнул. – Но ты же знаешь, повинную голову меч не сечет. О чем конкретно ты рассказывала семивратникам?

– Тебе не следует знать. Разное.

– Надо полагать, они обещали помочь с трансформацией? – Острый и злой взгляд послужил мне ответом. – Понятно. Ты в семь раз старше меня, Татьяна. Достаточный срок, чтобы научиться не делать глупости.

Попытку обмануть Звенислава иначе как самоубийственной глупостью назвать сложно. Полуторатысячелетний вампир рано или поздно узнает о шашнях своей маленькой подданной с магами, и тогда ей действительно придется плохо. Сомневаюсь, что дело закончится ее смертью, все-таки Харальд сильно привязан к Татьяне, а Звенислав не захочет лишаться верного и сильного помощника. Мастер города не сможет доверять своему первому вассалу после казни его дочери. Мне, честно говоря, вообще не стоило бы вмешиваться, проще сообщить Ступающей Мягко и отойти в сторону.

С другой стороны, скандал в благородном семействе лично мне совсем не нужен. И Харальд, и Звенислав в будущем обещали стать моими учителями, поэтому следовало попытаться сохранить хорошие отношения с обоими. Если мастер города узнает от Татьяны о ее, скажем прямо, предательстве, число посвященных в эту грязненькую историю сократится до минимума. Зато этот минимум будет мне очень благодарен.

– Если до вечера ты не сообщишь мастеру города всю правду, – я голосом выделил последние слова – порадовать его придется мне. Если хочешь, посоветуйся с отцом, я видел его в гостиной. Позвать?

Проигнорировав умоляющий взгляд (вампиресса не унизилась до бесполезных просьб, чем заслужила мое уважение) я вышел из комнаты. Говорить больше не о чем, все сказано. До самого вечера придется торчать в доме Звенислава, на тот крайне маловероятный случай, если Харальд захочет прикрыть дочь, убрав неудобного свидетеля. Вообще-то я не думал, что он так поступит, но мало ли? Подстраховаться не помешает, две предыдущие схватки с более слабыми вампирами закончились для меня плачевно.