Текст книги "Приказано Победить. Снова в бой (СИ)"

Автор книги: Роман Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Мирон?

Допив кофе, «Троян» отставил вычурную чашечку на хрупкой тарелочке в сторону, обтер руки о штанины, поправил очки, и, поглядывая в планшет, принялся за отчет. Я, в это время, отвернулся к окну, чтобы скрыть улыбку. Уж больно комично он смотрелся, в «потушенной», но все же боевой броне, с изящной чашечкой на серебряном блюдце и чисто армейскими привычками.

– Начну с десерта. Стволы я нашел. На этом сладкое закончилось. Оружие антикварное и продается в единственном в этом городе антикварном же магазине. Причем магазин настолько антикварный, что слово «антикварный», которое набило уже мне мозоль на языке, встречается в названии аж два раза – Антикварный магазин Антиквара Арнольда. Только мудак мог назвать так свой магазин. Мудак и антиквар – что теперь для меня не различимые понятия.

Последняя ремарка «Трояна» остановила утреннюю летучку минут на пять, пока мы с Мишей утирали слезы и пытались унять гогот. Мирон терпеливо ждал. Когда мы закончили, он продолжил.

– Успокоились, антиквары?

Я честно пытался подавить смех, я пытался, а Соловьев нет. Пришлось цыкнуть на него, хотя улыбка непроизвольно наползала на лицо.

– Ну, раз успокоились, я продолжу. Три охотничьих пороховых ружья лохматого года. Работа какого-то мастера, из какого-то города, бог весть, сколько столетий назад помершего от изжоги, икоты и неоцененности окружающими. Стоимость каждой единицы – сорок тысяч полновесных универсальных кредитных единиц, но, можно и в дохлых президентах. Рубль не котируется.

Улыбка исчезла сама собой. Сто двадцать штук за пороховые ружья – етишкина сила! Мы с такими операциями по миру пойдем!

– Дальше. Атмосферного транспорта здесь нет от слова «вообще». Даже флаерам не разрешено подниматься на высоту больше десяти метров. Запрет носит религиозный характер. Нарушение – штраф, один миллион кредов, или – заключение на срок до двадцати пяти лет.

– Ни хрена себе! – присвистнул «Дрозд».

– Ага. Колесный транспорт в ассортименте и за гроши. Кстати, гребанный антиквар обмолвился, что к ружьям есть запас пороховых патронов, около ста пятидесяти коробок по двадцать штук в каждой и при выкупе сразу трех единиц вооружения, он готов нам отдать их бесплатно.

– Ясен! Сколько тем патронам лет! Там от пороха одно воспоминание осталось.

– Я о том же подумал, командир.

– В жопу хоть не послал?

– Обижаешь! Хотя хотелось. И сильно.

– Дальше что?

– Дальше, интересный факт, я уже упоминал о религиозных запретах. Так вот, на этой планетке, чуть ли ни все крутится вокруг местного культа. Я бы даже сказал секты проповедующей тех самых пустотных богов. Куда ни плюнь – везде они. Того типа на стоянке такси помните, в хламиде?

Два кивка.

– Представитель этого культа. Должность наблюдатель. Зона ответственности – все прибывающие и убывающие с планеты. Прикиньте? И так, почти в каждой сфере деятельности!

– Интересно девки пляшут, если снизу посмотреть…. Это зацепка. Будем ее работать. Еще что-то есть?

– Нет, это все.

– Так, так, так…. Так! Мирон, партзадание тебе. Перешерсти местные магазины на предмет серы, селитры и угля. Первые – должны быть в каких ни-будь сельскохозяйственных, среди удобрений, последний – можно и в аптеках найти, вполне сойдет активированный. Еще – нужны спички, соль, и толстая проволока, или гвозди.

– Командир, пара вопросов. Парт чего? И гвозди уже несколько веков никто не производит….

– Не вникай – присказка. Черт с ними, с гвоздями, сойдут железные стержни. Еще вопросы?

– Спички это дорого. Идут в комплекте к сигарам, комплект из десяти штук. Много надо? С остальным понятно.

– Вот как? Знал бы прикуп – жил бы в Сочи. И детей туда переселил. Дорого это сколько?

– Это сто кредов за упаковку. Пять комплектов в упаковке, пятьдесят штук соответственно.

– Шесть упаковок. На фоне стволов – сущие копейки.

– Сделаю.

– Миша, найди мне полигон, стрелковый тир, просто поле где никого нет. Что угодно, лишь бы без посторонних глаз. И нужно сделать мишени. Много мишеней. Как и из чего – твоя головная боль.

– Принято.

– Все, работаем. Мирон, дай мне адрес твоего антиквара, поеду вооружать нас.

11 июня 3377 года. Вечер. Поверхность независимой планеты «Вольница». Свободный город «Новвольград»

Ружья и патроны я выкупил у антиквара Арнольда без проблем и лишних вопросов. К моменту моего возвращения, «Троян» тоже заказал все по списку. Увидев стволы, бойцы тут же схватили их, принялись рассматривать и изучать.

А посмотреть было на что! Все три ствола были штучные. ИЖ-54 – горизонталочка. Ложе из ореха. Так называемая винтовочная форма приклада – с прямой щекой. Вес – всего три с половиной килограмма. Прикладистое, само в руку прыгает. Эх, жаль не дожил до выпуска таких… Ух! Поохотились бы мы с отцом!

Но я собирался слегка их модифицировать. Пока пацанва тешилась новыми игрушками, я, кое-как, закрепил свой экземпляр на столе, и, покопавшись в карманах разгрузки, вынул портативный плазменный резак и малый инженерный набор инструментов.

Увидев в моих руках эти орудия пыток, «Дрозд» сделал стойку.

– «Мамонт» ты чего? Курочить его собрался? Зачем?! Такую красоту портить…

– А ты как его с собой таскать собрался? А, кадет?

– А.…м-м-м….

– Вот тебе и «а-а», стой, смотри, учись, как деды воевали! Вообще не понимаю, как вы тут без смекалки выжили. Без своих электронных гаджетов – ни хрена не можете!

Прочитав отповедь, я, высунув от усердия язык, аккуратно открутил пятку с приклада и обрезал его резаком. Так пятку в сторону, потом прикрутим обратно. Теперь – очередь дула. Когда я принялся срезать половину длины вороненых стволов, даже Мирон заскрипел зубами от жалости. Да ничего, переживут.

Сделав из антикварных ружей то, что в простонародии называется обрез, я переключил резак в самый малый режим и немного отполировал внутреннюю часть спилов на стволах. Стрелять мы собираемся самозарядом, и так велика вероятность, что ствол может «дунуть», незачем ее увеличивать.

Вот, теперь вроде все. Осталось только пятку прикрутить на место. И хотя можно без нее, но, раз душа требует, то почему бы и нет?

12 июня 3377 года. Поверхность независимой планеты «Вольница». Окрестности свободного города «Новвольград»

Да-дах! Дуплет двенадцатым, не гуманным нынче, калибром, из обреза с десяти шагов – это мощно. И ведь не дробью лупили, даже не картечью. Самопальные патроны были начинены дымным порохом и огрызками толстой стальной проволоки. Увеличенная мощность заряда полностью себя оправдала. Вместо аккуратных и не очень дырок, наши патроны, вырывали целые куски из деревянных пластин. Без преувеличения – кулак пролезал в получившееся рваное отверстие. А трухлявые пни, игравшие роль мишеней по началу, вообще разрывало, как того чирка при выстреле в упор.

Как и ожидалось, патроны, любезно «подаренные» антикваром Арнольдом, были в самом дерьмовом состоянии. Капсюли все в ржавчине, а о том, во что превратился пороховой заряд, вслух говорить не хотелось. Чего-то подобного я и ожидал. Поэтому, весь остаток вечера и почти все утро, мы с бойцами перезаряжали патроны. Довольно быстро организовался целый конвейер.

Нехитрый станок для закрытия гильзы я собрал из подручных средств. Пара длинных болтов и несколько железных пластин, плюс деревянный рычаг и собственно прессовочный стержень с отдельной насадкой для запечатывания. Пара часов возни, мата и бесполезных советов от индустриальных инвалидов, по совместительству являющихся моими подчиненными.

Пока я возился со сборкой станка, «Троян» крошил проволоку, а «Дрозд» вскрывал запакованные гильзы, оттирал капсюли и отделял зерна от плевел, вернее картечь и дробь от пороха и пыжей. Да, патроны оказались двух видов. Когда закончили с этим процессом, я занялся изготовлением пороха из того, что достал Мирон. Бойцы в это время нарезали новые пыжи. Любо дорого смотреть! Два здоровых амбала, высунув от усердия языки, нарезают тесаками, аккуратные пластиковые кругляшки.

И когда все было готово, принялись забивать патроны обратно. Миша ссыпал заряд пороха, «Троян» начинял гильзу накрошенной проволокой вперемешку с дробью и картечью, а я запрессовывал пыжи и закрывал гильзу на станке. Благо вскрывали их аккуратно и еще заводскую закатку не попортили.

Несмотря на то, что десантники делали все старательно и не задавали лишних вопросов, недоверие и скепсис отражался на их лицах довольно ясно. Но, после первых же выстрелов на «полигоне», их неверие в русскую смекалку, как ветром сдуло. Эффект был мощный.

Обрезки стволов тоже пошли в дело. Пугач конечно детская забава, но будучи заряженным дымным порохом, солью и все теми же огрызками проволоки, в умелых руках превращается в грозную вещь. Если пальнуть из такой штуковины в лицо – мало не покажется. Убить не убьет, но желание рыпаться отобьет наглухо. Как оружие последнего шанса – вполне сгодится.

Склепав чуть меньше трех тысяч патронов, некоторые гильзы пришлось выкинуть, в основном те, у которых ржавчина затронула капсюль. Мы устало откинулись в креслах.

– Ну что, бойцы, поехали, опробуем наш самопал?

– Естественно, надо же оценить, над чем столько корпели!

Да-дах-х! еще один дуплет опрокинул очередную деревянную чурку. На этот раз на нее нацепили стандартный гражданский броник, купленный по пути на поле-полигон. В этот раз мишень не разлетелась на щепки. Броня поглотила большую часть заряда. Но не всю. Процентов десять – впилось в дерево.

– Ну даешь, командир! Это жесть! Любая комиссия по гуманности, тебя с потрохами съест, потом реанимирует и еще раз съест!

– Да, «Мамонт», патроны – мрак, куда там лучевикам!

– Ага, а кто ворчал все утро, что мы херней страдаем? То-тоже! Ладно, закругляемся и так уже пару сотен сожгли вхолостую.

Но, срулить с места испытаний нам не дал приехавший наряд местных копов в лице шерифа и двух его помощников. Наша канонада, как оказалось, была слышна даже в городе и представители правопорядка явились выяснить в чем дело. Разошлись правда – мирно. Шериф проверил у нас документы на оружие. И поскольку с ними все было в порядке, а внешний вид его интересовал мало, то шарахнув из диковинных стволов по пару десятков раз, местные законники остались довольны. Пожав нам руки и попросив впредь отъезжать подальше от города или пользоваться услугами тира. Мы заверили их, что так и будем поступать.

Благополучно расставшись со стражами закона и обретя, наконец-то, вооружение, мы, весело насвистывая, погрузились в арендованный вездеход. Десантник – он как ребенок, ему много не надо. Штурмовой комплекс помощнее, патронов побольше, да что б мозг никто не клевал. И если второй и третий пункт желательны, но вовсе не обязательны, то без ствола, любой космодесантник чувствует себя раздетым. А значит, всеми силами и любыми доступными средствами пытается вернуть себе привычное состояние. То есть вооружиться до зубов и еще чуть-чуть сверху.

Следующим пунктом нашей программы было выяснение оперативной обстановки. Раз полеты в атмосфере запрещены, значит, пират мог сесть только в космопорте. Туда мы и направились.

Пошатавшись пару часов вдоль парковочной зоны, пришлось оставить эту глупую затею. Стоянка была огромной, на ней одновременно находилось около двухсот кораблей разной тонажности, предназначения и размеров. Плюс, ежеминутно кто-то взлетал, садился или менял парковочный квадрат. Отследить в этой мешанине снующих туда – сюда кораблей, достаточно скромный по размерам малый рейдер – было задачей не выполнимой для тех пар глаз.

Пришлось сгребать манатки и приступать к следующему этапу операции – выяснению оперативной обстановки. Раз нахрапом вычислить не получилось, будем брать опытом. На сбор сведений, волевым решением, выделил три дня. Если за это время ничего не нароем, то и черт бы с ним с этим пиратом. Пусть живет.

13 июня 3377 года. Вечер. Поверхность независимой планеты «Вольница». Бар «Околесица». Южная окраина свободного города «Новвольград»

Второй день мы обсиживали местные бары. Интересовались всем подряд. Под маркой любителей охоты, выясняли про самые глухие места на планете, где никто не ошивается, чтобы, мол, не мешали удовольствию, да не лезли под руку.

Большинство ответов, сводилось к тому, что нам советовали выглянуть за черту города. Дескать, вся планета один сплошной темный угол. Шарься – не хочу, можно неделями людей не встречать, если к городам близко не подъезжать. И зверь есть везде.

Однако, мне все же удалось выяснить пару интересных моментов. Один из хорошо поддавших фермеров, посоветовав тоже, что и предыдущие два десятка из тех с кем я заводил разговор, обмолвился о местном культе. Точнее о храме пустотных богов, что в ста пятидесяти километров от города. Дескать, там со стволами лучше не бродить, чревато. Хотя и добычи там много, и не пуганый зверь там. Поняв, что сболтнул лишнего, прикусил язык и воровато оглянувшись, поспешил ретироваться.

– Ладно, брат, засиделся я что-то, а у меня хозяйство, сам понимаешь – дел невпроворот, а я тут с тобой, того, лясы точу. Бывай, может, свидимся еще, земеля.

Залпом допил остатки кислого пива и бочком вышел из бара.

Этот разговор состоялся утром. Весь день я собирал информацию о здешней религиозной общине. И чем больше узнавал, тем больше мрачнел. Хотя узнать удалось не многое. Жители «Вольницы» неохотно разговаривали с чужаками о своей вере. Большинство просто боялось говорить или обсуждать этот культ. И почти все, услышав вопросы о нем, испуганно вздрагивали, отводили глаза и старались, как можно быстрее, слинять куда подальше от меня. Отделывались первым, что пришло в голову. Такую ахинею несли, что я пару раз засомневался в адекватности собеседников.

Итог был ясен, служителей веры пустотных богов – боялись. До дрожи в коленках и ночных кошмаров. Ими пугали непослушных детей и сами тряслись в их присутствии. Вот только о причинах – никто не распространялся, даже мельком. Хоть бы полусловом или намеком.

Сегодня мы договорились собраться здесь. На южной окраине «Новвольграда», в баре под веселым названием «Околесица». Чтобы обсудить перспективы. Информации по пирату ноль, скорее всего, будем сворачиваться. Но для начала нужно было узнать, что за сегодня выяснили бойцы.

Первым подтянулся «Троян». Еще на подходе к угловому столику, который я занял для нашей небольшой компании, в дальнем углу бара, он отрицательно покачал головой. Понятно – пустой. Через минут двадцать, нарисовался «Дрозд». Судя по кислому выражению лица, он тоже не добился особых успехов.

Допивали третий бокал пива, новостей ни у кого не было. Я уже сказал Грише, по нейросети, чтобы готовил бот, который заберет нас из этой дыры, когда за нашим столом материализовалась фигура, укутанная в серый балахон, с черным провалом капюшона.

– Вы с-слш-шком активно интерес-суетес-сь нами. Что вам нуж-жно, чуж-жаки? – прошипело из-под капюшона.

Откуда взялось это нечто? Только что не было, а потом, раз! Сидит напротив, мерзко шипит в наш адрес.

– Ты кто, убогий?! – рыкнул «Дрозд», когда прокашлялся. Видимо пивом подавился от неожиданности.

– Не имеет з-знач-чения. Ты! – он ткнул в меня пальцем – Ты, спраш-шивал о твердыне. З-зач-чем?

Пришлось отыгрывать роль.

– Мы охотники. На планету прибыли по совету друзей, говорят тут отличная охота. А местные, рассказали, что вокруг храма полно непуганой дичи. Вот, хочу поговорить с настоятелем, или кто там у вас, может, разрешит пару дней нам с товарищами поохотиться возле вашей твердыни.

– Нет.

– Что – нет?

– Не раз-зреш-шит.

– Ты настоятель?

– Нет.

– Тогда почему решаешь за него? Где Ваш храм? Я хочу поговорить с вашим руководителем.

Голова под капюшоном зашевелилась. Собеседник, по-птичьи, склонил голову набок и пару минут сверлили меня взглядом. Я не видел его глаз, но был готов отдать руку на отсечение, что человек в балахоне, не мигая, смотрит на меня.

– Х-хорош-шо. Мож-жете прийти – подтянув к себе салфетку, фигура нацарапала какие-то цифры – но без-з оруж-жия.

– Да больно надо! – вклинился «Дрозд».

В этот момент наша собеседница, а это была она, откинула капюшон, открывая нам свое лицо. На нас смотрела. Вероятно, симпатичная девушка. Симпатичная, если бы не бритый наголо череп забитый вязью татуировок и черные фасетчатые глаза.

Меня, бывалого разведчика, прошедшего ад Великой Отечественной Войны, командира отмороженных космодесантников и человека раз двадцать умершего, пробил холодный пот.

– Не ш-шути с-с нами, ч-человек. Обман, мы не прос-стим.

С этими словами, фигура девушки, в буквальном смысле, потеряла, вначале четкость, как будто ее окутало раскаленным воздухом, а затем просто растаяла. При этом она не сделала ни одного движения, до самого конца смотря прямо мне в глаза.

1 4 июня 3377 года. Вечер. Поверхность независимой планеты «Вольница».

Парковая зона храма Пустотных Богов.

Прибыв, рано утром, по координатам, которые нацарапала на салфетке наша вчерашняя собеседница, я с удивлением осматривал окрестности, периодически сверяясь с картой на планшете.

Владения культа были обширны. Если верить информационной справке в планшете – почти сто пятьдесят гектар. Причины покупки такой обширной территории, были обсуждены еще вчера. И ни одной более или менее разумной мы придумать не смогли. В итоге убедили себя, что покупка чисто статусная. Так сказать, для демонстрации силы и обеспеченности.

Но теперь, стоя на краю владений новых мессий, рассматривая мощные и совершенно не знакомые деревья, чьи густые кроны укрывали землю обширными тенями. И на храм, даже вынесенный на край этого леса, едва проглядывающий из зелени, я осознавал – здесь можно спрятать все что угодно. Полностью боеготовую армию, пару автономных баз накопления войск, воздушный флот, да и космический, если постараться. Видимо к этому выводу я пришел не один, потому как «Троян» хмуро прогудел:

– Теперь понятно, кто продавил запрет на воздушное сообщение.

– Возможно… «Дрозд», техника готова? Тогда пошли, посмотрим поближе.

Место поклонения впечатляло. Внешне – очень похоже на Собор Парижской Богоматери. Только порталов входа было не три, а один. Его арки поддерживали двенадцать статуй. Толи это и были пустотные боги, толи их адепты увековечили себя.

Крыша украшена статуями Гаргулий. Только не мифических, а вполне реальных боевых единиц. «Гаргулиями» на флоте называли легкие крейсеры поддержки, основной задачей которых было добивание избитых тяжеловесов и спасательные работы.

Над входом помещено изображение космической баталии. Три мощных фигуры в балахонах руками останавливали выходящий из «прыжка» флот, несколько фигур поменьше – разрывали линкоры противника.

По сути, это и был знаменитый Парижский собор, разве что стилизованный и чуть осовремененный.

На входе нас встречал маленький, слегка полноватый и начинающий лысеть настоятель, или гуру, или глава – черт его знает, как он тут называется.

– Да прибудет с вами спокойствие космоса и благословение Владык пустоты, путники. Я, брат Каа, старший над младшими, на этой земле. Что привело вас в Их обитель?

Голос местного руководителя был серым, как стены храма, интонация просыпалась только тогда, когда речь задевала его богов. Вкупе с ни чем не примечательной внешностью, пройдешь мимо и глаз не зацепится, его образ навевал тоску и отреченность от всего земного. Вот только мои рефлексы разведчика мигом сделали стойку. Что-то в нем было, просто я пока это не разглядел.

– Мы искали встречи с Вами, брат Каа. Мы можем войти?

– Прошу. Их святилище открыто для всех страждущих.

Внутри собор представлял собой странную смесь католических церквей и византийских капищ. Ассоциацию с первыми, вызывали стройные ряды деревянных лавок вдоль стен и проход между ними, ведущий к алтарю. А на мысль о капищах наводили каменные изваяния. Фигуры в плотных балахонах с темными провалами капюшонов вместо лиц и светящиеся ядовито-зеленым светом глаза под ними. Гловы чуть опущены, руки протянуты к проходу, а между растопыренными каменными пальцами, бегают голубые росчерки электрических разрядов.

Пока шествовали мимо пустых скамей, казалось, что проповедник забыл о нашем существовании. Он молчал и ни разу не обернулся. Создавалось ощущение, что ему абсолютно все равно, следуем мы за ним или свернули в один из многочисленных проходов, расположенных по периметру залы.

«Дрозд» толкнул меня в бок и показал красный индикатор на наручном коме. Я хмуро сдвинул брови. Сигнал здесь глушился на раз. Но чего я не ожидал, так это того, что и наша система «возрождения» спасует. Скверно… эта система рассчитана на работу в при самых поганых обстоятельствах. Она должна функционировать даже в зоне активного противодействия вражеских РЭБ!

Чем дальше в лес, тем злее дятлы. Резко захотелось на воздух, туда, где есть шанс на воскрешение.

Поймав себя на этой мысли, я с удивлением понял, что привык к своему «бессмертию». А ведь ни в сорок первом, ни в сорок четвертом ничего подобного не было, и все равно лезли в самое пекло. Расслабили меня современные технологии, так недолго и хватку потерять! Недавно только пенял бойцам за то же самое.

Дойдя до середины прохода, брат Каа резко развернулся.

– Я слушаю вас, путники. Зачем вы искали меня?

Я вкратце рассказал нашу легенду про охотников, рыбаков и любителей пейзажей. Не знаю купился ли он, внешне сложно что-то было понять. На протяжении всего рассказа, его лицо оставалось спокойным и безмятежным.

– Сожалею. Но оружие претит нашей вере. Его появление в наших владениях строго карается.

– Но ведь мы только на пару дней, и вдали от храма! – влез «Дрозд».

– Сожалею. А теперь прошу меня простить, меня ждет молитва и забота о братьях.

С этими словами, старший над младшими, снова развернулся и побрел в глубь храма, предоставив нас самим себе. Переглянувшись, мы не произнеся ни слова, потопали на выход.

Добравшись до нашего отеля, поприветствовали нового администратора, Аника больше не появлялась за стойкой, мы поднялись в свой номер.

– И так, господа диверсанты, кто, что нарыл?

Мой вопрос был далеко не риторическим. Во время вылазки в местную обитель веры, каждый из группы отвечал за свое направление.

Миша, увешанный с ног до головы всевозможной сканирующей аппаратурой, должен был вскрыть тайные ходы, не предусмотренные планом здания, ниши и прочие отклонения от нормы, дабы такие будут. А в том, что они обязательно будут, я даже не пытался сомневаться.

Мирон играл роль «рассадника насекомых», буквально засеивая пространство автономными микрочипами разной направленности. Не зная с чем придется столкнуться, перестраховывались как могли. Поэтому, в ход пошло все что было. От микрозондов, анализирующих состав кислорода и температуру в помещении, до банальных жучков прослушки.

Ну, а я отвечал, так сказать, за связи с общественностью. Тщательно следя за реакциями «падре» по время разговора и пытаясь определить чужое давление на мозги. Заодно отслеживая перемещения всех, кто отсвечивал недалеко от нас. Явно, и не очень.

Первым ожил «Дрозд». Перестав жевать губу и окинув нас хмурыми глазами из-под сдвинутых бровей, он перешел к докладу.

– Сдохшую систему возрождения я показал тебе еще там. Скажу честно, нас пугали. Частота, на которой работает наша система «второго шанса», весьма специфична. Причем, чтобы ее заглушить до состояния «все, больше я не работаю», нужно забить еще пару десятков дублирующих каналов. Отсюда делаю вывод. Нас узнали, оценили, и дали понять – не страшно.

– Я посмотрю на них, когда мы сюда всем отделением нагрянем. Штаны оттирать замучаются!

– Погоди кипеть, старшой. Аварийный канал они не знают, а значит, инфу им сливают явно из центральных миров. Но канал слабенький, так что «если вдруг» тело нужно будет тащить за пределы постройки. А лучше, вообще на своих двоих и полным комплектом оттуда уйти.

– Ладно, это все лирика. Дальше. По сканированию тоже много не скажу. Гражданские модели сканеров, приказали долго жить, еще метров за двести до входа, военный продержался чуть подольше, но тоже отказал, стоило войти внутрь. Рекорд поставила разработка наших головастиков. Но с одним условием. Память во всех трех была выжжена, точнее во всех, кроме нашего. Эта защита им оказалась не по зубам. Но, опять же, выстоял он не долго….

Сержант полез ковыряться в настройках потухшего сканера. Пауза явно затягивалась.

– «Дрозд»! Не тяни кырча за яйцеклетку!

– Щас, щас…. Вот! – он наконец-то извлек блок памяти из раскуроченного сканера и подключил его к своему планшету, который был оставлен в нашем номере за ненадобностью.

– Такс-с-с, имеем мы следующее … ого! Буруны[1] траншейные! Это не храм, это целый укреп район! Мощности, правда, хватило только на первые два уровня. Но, судя по показаниям, там их еще не менее трех вниз.

– Вечер перестает быть томным – я указал подчиненному на большой цилиндр, начинающийся у поверхности, примерно под пятью метрами почвы и обрывающийся на отсканированном плане, но явно он имеет продолжение и идет через все этажи.

– Здоровая дура! На пусковую шахту похоже. Вот только размеры такие, что можно эсминец загнать … стоп! Это и есть пусковая шахта! И ставлю годовую получку, что она соединена с разгонным коридором!

– Похоже, мы нашли, куда пропал наш флибустьер. Так, план изучим потом, что еще успел снять?

– В стенах полно ниш, логично предположить, что там будут системы активной защиты. И либо они все исключительно на ручном управлении, или на время обороны перестают глушить сигналы. Но последнее предположение делает их кончеными идиотами, что не похоже на наших новых друзей.

– Заходить нужно будет тихо. Без активной брони, нас ломтями настрогают за пару секунд. Что ни будь еще? Нет? Мирон, твоя очередь.

– Многого не ждите. Штатные «жуки», даже развернуться не смогли, сразу перегорели. Из разработок головастиков, тоже едва половина дышит. Все, что они нам дают – это показания по слегка повышенному радиационному фону, да едва уловимые подземные толчки.

– Исходя из данных по сканированию, могу предположить, что они тестируют маршевые движки кораблей. Больно амплитуда похожа.

– А те, которые ты доработал?

– С чего ты взял, что я что-то дорабатывал? – изумился «Троян».

– Мирон, если бы я знал тебя первый день, может быть, поверил бы. И то – не факт! Колись давай!

– Хм, наблюдательный какой – хмыкнул подрывник.

– Я всего пару штук успел подшаманить, не ждите чуда и полной развертки по противнику. Могу только сказать, что на их территории идет активный радиообмен, частоту не подобрать, мало данных и кодировка не из простых. Радио обмен делится на два типа. Первый вполне понятный, хотя и зашифрован. Аналитический блок дает почти восьмидесяти процентную гарантию в использовании всеобщего универсального языка.

– Зато второй тип, вообще не защищен шифровкой. Так, отсев совсем уж наглой прослушки, да стандартных общегражданских и военных частот. Но вот язык… Или это какая-то сверх мудрая кодировка, либо … либо, это не речь. В прямом понимании значения этого слова. Сплошной клекот, стрекотание и невнятное бульканье. Анализатор пасует. Больше мне сказать нечего.

– А у тебя что, командир?

– Тоже не фонтан, но есть над чем подумать. Вели нас умело. Почти не попадая в поле зрения. Трижды передавали «из рук, в руки». «Взяли» метров на шестьсот, семьсот от внешнего периметра, передали следующей группе на пол пути. Уже на границе их территории подхватила третья. И четверртая – вела в самом храме. Оборудование у них классное, не будь у меня имплантов, фига лысого бы, я их вообще засек.

– По воздействию. Товарищ Каа, не так прост, как хотел бы казаться. Две попытки гипноза, одна ввода в транс. Пришлось слегка «поплыть», чтобы уж совсем не светиться. В принципе нашу стойкость, можно списать на природные данные. Но учитывая их подготовку, дураками их назвать нельзя. И два плюс два они сложат достаточно быстро. Соответственно времени у нас не много. Сутки максимум. Но я бы рассчитывал на десять – двенадцать часов.

– Наши прибыть не успеют – заметил Михаил.

– Не успеют – подтвердил я – Да и прибытие такого количества граждан ЗРИ, специфичной наружности, в относительно короткие сроки … тут не надо быть семи пядей во лбу.

– Значит, идем втроем – констатировал Мирон.

– Да. Так, господа офицеры! «Дрозд», на тебе разработка схемы проникновения. «Троян», поколдуй над броней и нашим эвакуатором, авось, что ни будь, да выжмем из этой рухляди. Я, пока, попробую увеличить наш боезапас и добавить пару неприятных сюрпризов. На все про все – три часа. Затем, три на отдых и выдвигаемся. Через восемь часов мы должны быть на месте. Выполнять!

Через восемь часов

Едва слышный шелест. Я переворачиваюсь на спину. Целюсь на звук. Но нет, все в порядке. Это сержант шустро перебирает руками, с зажатыми в них ножами. Он на секунду замирает, но я уже опускаю направленный в его сторону обрез. Вторая группа убрана чисто.

С первой мы возились больше всего, и всем составом. Она была самой многочисленной. Семь, ну, наверное, человек. Хотя язык с трудом поворачивается их так назвать. У двоих, вместо обычных глаз, были уже знакомые – фасетчатые. Вторая пара могла похвастаться клешнями вместо кистей рук. Еще двое щеголяли чешуей, крайне прочной, как оказалось, на силу их одолели. Хорошо хоть заорать они не могли. Гарнитуры связи на них были, но вот воспользоваться ими мешало сразу несколько факторов.

Первый, это наша мини глушилка. Радиус действия всего сто метров, но нам большего и не надо было. А второй – специфичное устройство их ротовой полости. Два больших острых зуба и змеиные языки. Так что кроме шипения, они не издавали больше никаких звуков. Однако, противником они были серьезным, на силу справились.

Невероятно прочная чешуя, и запредельная реакция. Самое оно для ближнего боя. Благо, быстро догадались бить им по глазам.

Последний член группы, внешне, ничем не отличался от обычного человека, даже деру попытался дать. Но, когда его завалили, вместо крови из него вытекала, мерзкая зеленая жижа, даже на вид липкая. Видимо, именно она давала ему, просто чудовищную, выживаемость. Восемь раз! Восемь, чертовых, раз мы вспарывали ему горло! Но, толи делали мы это недостаточно быстро, толи недостаточно глубоко, но пока из него не натекло пару литров этой дряни, раны затягивались на глазах!

– Похоже, на первой лежке было два состава. Да еще и усиленных – прошептал «Дрозд».

Следующие группы было решено убрать одновременно. Вторая позиция оказалась замаскирована не так хорошо. Насчитав всего троих бойцов, мы решили рискнуть.

– Кто? – одними губами произнес я.

– Ящер, паук и живчик – отозвался Миша, брезгливо рассматривая лезвие ножа.