Текст книги "290 секунд"

Автор книги: Роман Бубнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Я сажусь на заднее сидение.

Офицеры размещаются спереди. На торпеде установлен экран дюймов 7 непонятного производства, по которому идет какой-то низкопробный сериал. Не надо быть Михалковым, чтобы сходу въехать, насколько это дешевый и проходной выкидыш отечественного кинопрома.

Капитан берет 5-ваттную рацию, жмет на кнопку выхода в эфир и отправляет в неизвестность своё первое послание:– 41-й базе.

Шипение.

– 41-й базе.

Тишина.

Наконец, «сигнал с Земли» услышан, и «из Космоса» возвращается долгожданный ответ:

– База 41-ому, что у вас?

– Григорич, это Иволгин. Пробей мне лихача: Данко Роман Николаевич, 82 года рождения. Номер паспорта такой-то. Номер автомобиля такой-то.

Шипение.

– Обожди пару минут, Иволгин. Я запрошу в архиве. – Казенный голос на том конце сообщает, что информация принята в работу.

Толстый крутит колесико громкости сбоку на экране вверх – в салоне начинается специальный показ сериала, и что самое знаменательное, сегодня я почетный приглашенный гость на этой премьере.Мы втроем вынужденно становимся свидетелями плохо сыгранной, аляповатой сцены ссоры между мужем и женой, заподозрившей первого в измене. Возможно, этот галимый сериал даже лучше, чем дебильные фильмы по ТВ-3, половина которых снята в лесу, где группа людей на протяжении полутора часов, медленно друг за другом гибнет от лап какого-нибудь огромного крота.

Свой телевизор я давным-давно отключил от коллективной антенны, и если что-то надо посмотреть, вставляю скачанную запись на флешке.

Мужчина на экране всё время извиняется, а жена непрерывно обдаёт его бранной речью, периодически похлестывая по лицу какой-то перчаткой.

Поглядываю на часы, ещё 1 минута и всё.

Не отрываясь от экрана, офицеры одновременно, как на олимпиаде синхронистов, смеются, когда жена поддаёт увесистого пинка мужу, да так, что тот подпрыгивает.

Я снова смотрю на часы – пора! Прерываю незапланированный поход в кино громким вопросом:

– Ребят, долго ещё будете меня держать?Офицеры вздрагивают от неожиданности. Тостый, кажется, дулом АК чуть не разбивает лобовое стекло. Капитан реагирует быстрее, его рука уже на кобуре, он поворачивается ко мне:

– Ё-перный театр, а ты кто такой?

– Вы ж сами меня остановили и привели сюда, попутали с кем-то, я вам всё объяснил. Сколько ждать ещё ответа с вашей базы?

Сбоку сигналит и подъезжает ещё один экипаж ДПС на огромном красивом, стилизованном под Дорожную Полицию Крузаке. Капитан опускает боковое окно.

С пассажирского сиденья подъехавшего джипа к нему обращается усатый коп:

– Всё нормально у вас? Сами разберетесь?Я полагаю, это опоздавшее подкрепление, которое Капитан вызвал, пока гнался за мной до тоннеля.

– Да, – неуверенно начинает Капитан. – Всё нормально, вроде. Разберемся.

Подъехавший было экипаж газует и растворяется в темноте.

Мобильная радиостанция оживает:

– База, 41-ому.

Капитан берет тангенту управления:

– 41-й, слушаю.

– Пришел ответ, Данко твой чист, пара приводов, несколько штрафов, ничего серьезного.

– Спасибо, Григорич. Отбой.Капитан кладет тангенту, кашляет в кулак.

– Всё нормально, командир? – Я спрашиваю, как бы ставя под общее сомнение свою неволю.

Лейтенант послушно смотрит на капитана, ожидая от него указаний. Субординация, пожалуй, это лучшее что придумало человечество после отмены крепостного права.

– Ты что ли Данко? – Капитан смотрит на меня вопрошающе, сверяясь с документами.

– Да, это я, капитан.

– Че-т лажа какая-то получается, ты его помнишь? – обращается Иволгин к лейтенанту.– Я помню, что мы остановили кого-то, поему его – всё верно. – Толстый откровенно мешкает, но не хочет выглядеть идиотом в глазах шефа.

Понимаю, что надо вмешаться:

– Вы за кем-то там гнались, потом увидели меня и остановили. Я вам говорил про роддом, и что я спешу, вы не поверили. Если у вас ко мне нет больше вопросов, я поеду – меня и правда, очень ждут.

– Рожает кто, жена? – Капитан отдает мне документы.

– Типа того. – Прощаюсь, выхожу из машины ДПС.Не оборачиваясь, иду «к себе». Не дожидаясь, пока полицейские придут в себя и начнут логически искать несостыковки, трогаюсь с места и спустя километр, съезжаю с кольца на Волгоградский проспект.

Глава 6 Бессонница

В голове куча мыслей, одна наслаивается на другую и так бесконечно.

В комнате темно. Я дома, лежу у себя в кровати и не могу уснуть. Ворочаюсь по часовой стрелке как сосиска на сковороде. Красные цифры на электронных часах на прикроватной тумбочке показывают 04:11

Всё. Надоело. Встаю, семеню на кухню. Сажусь на маленький диван у подоконника и смотрю на улицу. Мерцая в свете лампы с опоры наружного освещения на парковке, мелкой крупой с неба падают одиночные снежинки.

Нащупываю на полу за подлокотником заначеную бутылку 12-летнего скотча. Встаю, организовываю себе лёд и стакан. И вот я уже у окна, потягиваю порцию жгучего солодового напитка. Крупные пушистые хлопья дружно кружат словно в танце – и двор укутывает былым одеялом самый настоящий первый снег. Потрясающе красиво! Как будто Рождество! Мне хочется задержаться в этом мгновении как можно дольше.

Есть в этом что-то сказочное, доброе – этакое напоминание о волшебстве из далекого детства.

В такие моменты ты полностью разгружаешься от проблем и забот, и не думаешь ни о чем, словно кто-то нажал кнопку reset, и твоя оперативная память обнулилась, удалив из кэша все текущие задачи. Многим из нас бы не помешал такой reset и почаще. Может было бы между людьми меньше ссор, вражды, обид, ненависти и зависти.

Неспособность жителя мегаполиса расслабляться и жить настоящим – главный бич всех последних поколений: и Радио, и Телевидения, и Интернета. Все безостановочно зачем-то спешат, всё куда-то боятся опоздать. «Побыстрее бы вечер», «Скорее уже пятница». Жизнь пролетает мимо, не оставляя в памяти ничего кроме нервозности, суеты и спешки. Это печально. Это противно.

Я смотрю в окно и пытаюсь расслабиться.

Впереди долгожданный и очень эмоциональный день.

Глава 7 Подарок

Прекрасный солнечный обеденный час.

Сегодня даже водители вежливые – никто никуда не торопится, все всех терпеливо пропускают. Никто не сигналит, как бы желая сберечь эту природную идиллию и не испортить её неожиданным дурным поступком.

Я съезжаю с Рублевского шоссе на дублер и медленно заруливаю во дворы, где-то недалеко от Крылатских холмов. На прилегающей территории какая-то бабушка недовольно рычит в мою сторону и машет тростью. Я ей даже близко не помешал, хотя это же её тротуар, а «тут ездят всякие, газуют, понимаешь». Я стараюсь об этом не думать вообще. Подъезжаю к знакомой детской площадке. Выключаю двигатель.

Выпавший ночью снег активно тает, за огороженным вольером суетится детвора, развлекаясь игрой в снежки. Мамочки с колясками в стороне яростно о чем-то спорят. Наверно обсуждают невыплаченные бывшими мужьями алименты или новые пособия на содержание ребенка.

Мне стыдно за государственные «великодушные» законопроекты, предусматривающие месячные дотации в 100 долларов на одного ребенка. Политиков, голосующих «ЗА» подобное глумление, надо по примеру Древней Руси, коллективно сажать на кол.

Зеваю.

Сегодня я уснул где-то в шесть, встал в десять.

При мне, как и всегда, абсолютная ясность мыслей, правда, сегодня сдобренная порцией довольно сильного, никак невыключаемого волнения.

А дело вот в чем. Точнее в ком.

Маленький кареглазый непоседа среди детей, тот, что в красно-зеленой куртке с эмблемой “Iron man”, который снова и снова забирается на горку и скатывается с неё – это мой сын. Сашенька. Завтра ему исполнится два года.

* * *

С Дашей мы познакомились уже после того, как я обрел особенность, разделившую всю мою жизнь на то, что было до,и что стало после.

В тот первый смутный год после, когда я наконец-то всё понял, «недуг» казался мне временным недоразумением, которое вот-вот исчезнет, и я активно тестировал его пределы, а с ними и новые возможности, используя играючи в экспериментах над разными ситуациями.

Стояло жаркое лето. Я увидел её в малолюдном кафе «Славия», известном за свои рукодельные лакомства. Умная на вид, сидящая вдали от входа, спокойная, увлеченно читающая книгу с чашкой облепихового чая – она покорила меня почти сразу.

Заходя в кафе и, окидывая взглядом всех посетителей, легко понять, кто тебе подойдет, а кто нет. Это называется «фактор ожидания»: студентки ищут расколбасных приключений, девушки постарше интересных продвинутых ребят, любящих путешествовать, молодые женщины нацелены на серьезные отношения и уже подумывают о ребенке. Кто-то хочет семью, а кому-то достаточно просто пообщаться, потому что он устал от одиночества и лицемерия.

Даша же, по пятки увязла в хитросплетениях карманного женского романа, и казалось, ей ни до кого не было дела вообще.

Я подошел к ней первый раз и разговор не удался. Подошел второй – и мы проговорили минут 10. Хотя на первый взгляд, мы были очень разные, в то же время с первой минуты проскочила какая-то искра – что-то в ней такое было, отличное от других девушек, как магнит удерживающее моё внимание и желание быть рядом с ней.

В первый день я потревожил её, наверно, раза четыре. И все четыре раза я волновался так, что разговор клеился с натяжкой, если не сказать, что он получался «никак».

Это как в спорте при подходе к снаряду с целью поставить новый мировой рекорд. Ты пробуешь, не получается, отдыхаешь пять минут, снова пробуешь. Снова осечка. Снова отдыхаешь, снова пробуешь. И так до победного показателя.

Я проследил её до дома и на следующий день с раннего утра уже поджидал в машине напротив подъезда. Мы знакомились снова и снова, каждый день. Проводя много времени вместе, ко второму месяцу я знал её лучше себя.

А потом всё случилось.

В тот пасмурный знойный день Даша выскочила в районе одиннадцати дня в смешном топе, шортах и балетках и рысью помчалась куда-то вдоль «ослиной» тропинки через газон. Помню, как еле догнал её тогда:

– Привет! Подожди минуту!

Даша остановилась.

– Я тебя знаю, ты же Даша из 48-й, – начал я бойко.

– Да, верно, мы соседи что ли?

– Ага, я племянник Зои Семёновны, она попросила меня помочь тебе забрать посылку. Ты же на почту бежишь?

– Ну да, ладно пойдем! Только я тебя не помню.

– Меня Рома зовут, – я протянул руку.

– Очень приятно, – Даша по-женски пожала мою сухую ладонь в ответ.

Мы провели весь тот день вдвоём, гуляли под дождем без зонта, ели мороженое, много смеялись и разговаривали обо всем на Свете. Посылку мы так и не забрали. Я тщательно контролировал время и не позволял Даше отлучаться дольше, чем «нужно» даже в уборную.

Вечером, мы очутились у неё в постели. Даша забеременела.

Не знаю, о чем и каким местом я тогда думал. Наверно, влюбился.

Разумеется, она меня забыла, как только уснула, и на следующий день мне пришлось познакомиться с ней заново с нуля. Она была очень несобранна, и даже заплакала. Всё говорила о том, что не может точно вспомнить предыдущий день, вроде и была с кем-то, но никак не может вспомнить, с кем именно, сколько и зачем. Помнила, как гуляла, как пришла домой и больше ничего. Мне было очень жаль нас обоих, я старался поддержать и подбодрить её, но как это возможно, когда ты новый незнакомый и чужой человек?

Когда спустя месяц по рассказам Даши о её самочувствии, я понял, что натворил, чтобы не пугать её с беременностью от человека-неизвестности, я пошел на риск и ввёл в игру своего школьного приятеля, о чем обязательно расскажу.

В общем, такое было то жаркое августовское кризисное лето.

Не надо думать, что это прикольно и интересно. Черта с два!Словами не передать, насколько это тяжело и больно чувствовать и видеть, как дорогой и близкий тебе человек не помнит всё хорошее, что между вами было, не узнаёт тебя, смотрит как на чужого. Как будто и не было вас,были только ты и она по отдельности.

* * *

Я нажимаю подряд сенсорные кнопки-номера автосохраненных радиостанций на штатной магнитоле. Как я ни стараюсь, всюду в эфире звучит никудышная надоевшая трахомудень. Выключаю радио совсем. Сижу в полной тишине, наблюдаю за играющим сыном, почти не замечая остальных ребятишек. Как будто мой Сашенька – главный актер на съемочной площадке и играет только для меня, это его роль, всё внимание только ему, а хаотично двигающиеся дети вокруг – лишь статисты и помощники телевизионной группы.

Я никогда не использую фразу «всё бы отдал», но сейчас как раз, то самое время.

Я бы всё отдал, чтобы сейчас выйти к нему навстречу, раскрыть в стороны руки, чтобы Сашенька увидел меня, узнал, забыл на мгновение про свою любимую горку и с громким радостным «Папа-а-а» побежал бы ко мне на руки.

Чтобы я мог его поднять, закружить и прижать к груди, расцеловать и сказать: «Привет, сынок, как ты?».

На глаза наворачиваются слезы.

Я вытираю ладонью лицо. Смотрю в пол.

Каждый раз, когда я вижу сына – во мне что-то ёкает и напоминает, что я не только мужчина, со своей личной жизнью, но ещё и отец, который имеет обязательства перед маленьким человеком. И что эти обязательства намного важнее личных потребностей.

Приходит SMS – Выходи, я здесь.

Оглядываюсь по сторонам, вижу Макса, выходящего из только что припарковавшегося черного Гольфа. Макс – мой одноклассник.

Словно персонажа ролевой игры, я ввёл его в эту историю, когда понял, что Даша беременна и собирается рожать, не смотря ни на что. Конечно, я пробовал ей рассказать о своём секрете, но Даша считала, что я просто хороший парень и пытаюсь лишь добровольно заботиться о ней, взяв на себя ответственность.

Тогда ко мне пришла идея подключить Макса.

* * *

С Максом мы дружили б ольшую часть средней школы, но начиная со старших классов, постепенно начали терять общую нить интересов по причине его неожиданного пристрастия к алкоголю.

Когда все разговоры сводятся к бутылке, а шутки к закуске – это предвестник неминуемой беды и повод забить тревогу. Тогда нам удалось кое-как его растормошить, записать в секцию баскетбола, и если бы не наследственное невезение с попадающимися Максу роковыми девушками – всё было бы просто великолепно.

К сожалению, девицы пользовались искренней добродетелью моего приятеля и вили из него веревки. В итоге к 30 годам Макс был не то чтобы не женат, а всецело и законченно холост.

Я появился, как оказалось впоследствии, в тот самый момент, когда у обоих назрела острая потребность друг в друге.

Он так и не вспомнил меня. Я показал ему на смартфоне пару оцифрованных школьных фотографий, пошутил на предмет общих пьяных общежитских историй – и он принял мою правду. Просто поверил в неё и всё.

Я объяснил Максу свою ситуацию с Дашей. Заранее написал на бумаге подробную памятку с замечаниями.

Мы записали ему на телефон моё видеопослание, и он сам для себя в кадре подтвердил, что всё это не какая-то дурацкая игра. Добавил в оболочку несколько push напоминаний и задач в органайзере с конкретными инструкциями к действиям в определенных ситуациях, связанными с моими дальнейшими появлениями.

По задумке Макс должен был найти Дашу и объяснить ей, что знает, кто отец будущего ребенка, что с ним произошла странная ситуация и что как только он со всем разберется, обязательно придет к ним обоим. То есть, по сути – сказать правду, какой бы она ни была.

К слову, Макс оказался чрезвычайно дисциплинированным и ответственным.

Не смотря на то, что напрочь забыл нашу встречу, следуя своим собственным напоминалкам и записанным инструкциям, подкрепленным видеозаписью нашей беседы, он нашел Дашу и передал ей всё слово в слово.

Спустя год после этой встречи они поженились.

* * *

Я по-своему обрадовался, когда узнал и даже успел на окончание торжественной регистрации в ЗАГС.

Найти Макса и всё ему рассказать было весьма непростым решением для меня.

Я рискнул и в итоге помог сразу нам четверым – мне, ему, Даше и Сашеньке.

Я не представляю, как бы я смог жить семьей, каждый день одним только выходом из ванны пугая своих «домашних» до полусмерти.

Сейчас мы с Максом списываемся один раз в квартал, когда я привожу деньги и подарки для сына. Каждый раз при встрече он минутами таращится на меня как на исчезающее редкое животное из Красной книги, но, и я отдам ему должное, никогда не задает лишних вопросов.

Я достаю конверт из рюкзака, который расположен на переднем сидении, и выхожу из автомобиля. Поднимаю руку вверх, привлекая его внимание.

Макс кивает и, оглядываясь вокруг, семенит в мою сторону.

Я достаю из багажника огромный «3 в 1» велосипед и ставлю его рядом.

Подбегает Макс:

– Привет, – говорит он недоверчиво.

– Привет Макс, – я жму ему руку и сдержанно улыбаюсь. – Как вы тут?

– Да нормально, болеем только часто в последнее время, наверно из-за погоды.

– Погода отличная, – я отмечаю солнечную благодать и синее как Средиземное море небо.

Мы молча стоим какое-то время.

– У тебя нормально всё? – спрашивает меня школьный приятель.

– Сойдет, покатит, в общем, всё гуд, – я мешкаю и несвойственно мямлю себе под нос.

Сбоку я слышу женский голос: «Максим!».

Мы поворачиваемся на крик и видим Дашу, машущую нам.

Макс улыбается и машет ей в ответ: «Сейчас, погоди!», и глядя на меня произносит: «Ну что, пойдем?».

Макс берет велосипед и мы, преодолевая высоченный бордюр, вместе двигаемся на детскую площадку.

Даша идет нам навстречу. Она всё такая же очаровательная, как и во времена когда мы были вместе, прекрасно выглядит, кажется, её улыбка стала ещё искренней и добрее.

– Привет, ну ты тихушник! – она игриво обращается к Максу. – Ни слова ведь про велик не говорил! Сашенька сейчас описается от радости.

– Это Рома, мой коллега, – представляет он меня супруге.

– Привет! – Даша с любопытством изучает меня, как будто пытается вспомнить, виделись мы когда-нибудь или нет.

– Здравствуй!

– Ну, что, позовем именинника? – Даша немного отходит от нас и громко зовёт сына, который пытается отобрать мяч у потешной девочки с ног до головы во всём розовом.

Сашенька бежит к маме, потом замечает Макса, потом велосипед и резко меняет траекторию: «Вау!!!!».

– Это тебе на день рождения, – Макс одобрительно комментирует интерес к велосипеду.

– Вау!!!

– Что надо сказать? – Даша спрашивает строго, но это обусловлено исключительно воспитательной целью.

– Пасиба!

– Саша, это дядя Рома, папин коллега по работе, – услужливо говорит Макс.

– Здрастутуте, – выговаривает сын, и не глядя, вовсю крутя педали, уезжает на площадку.

Я смотрю ему вслед и понимаю, что как бы ни было плохо мне, ему, мальчугану, хорошо здесь, в этой новой семье с этими двумя, не чужими мне людьми.

– Поднимитесь пообедать? – Даша смотрит на нас.

– Нет, – я обрываю её. – Я очень спешу, но спасибо.

Делаю вид, что мне звонят на мобильный, отворачиваюсь в сторону. Мне не по себе и даже немного кружится голова. Слышу, как сзади любимая мною женщина обсуждает предстоящий вечер с другим мужчиной.

Что тут сказать? Я бы очень хотел зайти к ним и провести вместе целый день допоздна.

Стать хоть на какой-то промежуток времени частью их быта и планов на будущее.

Поиграть с сыном в башню из кубиков, починить колесико упавшей машинки.

Это должна быть моя жизнь, но, увы, не сложилось и волею злого жребия судьбы, мой удел остаться никому не нужным отшельником до конца моих дней. У меня нет прошлого, нет будущего. Я живу только сегодняшним днем с теми людьми, которые оказываются рядом со мной сейчас.

В самый разгар этих мысленных рассуждений о неотвратных причудах десницы рока – я понимаю, что пришло время отпустить их. Дать им шанс и возможность прожить счастливую жизнью полной семьёй.

А я должен удалиться со сцены.

Даша прощается и уходит к детям. Я провожаю её взглядом, поворачиваюсь и мы с Максом идем к моей Ауди.

– Что дальше? – спрашивает меня школьный друг.

– Это вам на игрушки и одежду, хватит надолго, – я протягиваю конверт с деньгами.

Макс молча берет конверт и вдруг говорит: «Саша начал звать меня папой».

Я смотрю ему в глаза. Мы молчим почти минуту.

– Это замечательно Макс! – Я кладу ладонь ему на плечо. – Я очень рад за вас. Обещай, что будешь заботиться о них.

– Как и раньше, а ты…

– Дай мне свой телефон с нотификациями, заметками и видеороликом.

Конфисковываю протянутый девайс:

– Всё здесь? – я спрашиваю четко и очень требовательно.

– Да, а ты чего задумал-то?

– Спасибо тебе, брат, за всё, – в горле становится совсем сухо, – живите дружно и родите ещё столько, сколько захотите!

Я иду к водительскому месту, одновременно отпирая брелоком двери.

– Эй! – окрикивает меня Макс с конвертом в руках.

– Через 5 минут всё будет иначе, ты и сам знаешь, – я оборачиваюсь в последний раз, – Прощай, Макс!

Падаю на сиденье, захлопываю дверь и даю газа, вылетая прочь из двора.

Выскакиваю на шоссе, и набираю скорость, даже не смотря в зеркало заднего вида.Я попробую жить дальше, впредь не втягивая невинных людей в свои проблемы.

Глава 8 Вечер

Я паркуюсь напротив подъезда моей кирпично-бежевой многоэтажки.

Заметив в кустах у скамейки моргнувшие огоньки-бусинки, предусмотрительно достаю из бардачка припасенный ещё с прошлой недели пакетик Вискаса.

Выхожу, щелкаю сигналкой, надрываю пакетик с кошачим лакомством.

Похожу к скамейке.

– Кис-кис-кис, – я точно знаю, кто сейчас выйдет на свет надомного фонаря.

Из кустов, с протяжным мяуканьем, вырисовывается средних размеров серенький кот. Местный любимец, живущий не первый год в подвале, бок о бок с нами, собственниками и арендосъемщиками. Все мы здесь гости.

У Дымчика (каждый обитатель подъезда зовёт его как хочет: Васькой, Пушком, и даже Адольфом) надкусана мочка уха, он слегка прихрамывает на заднюю левую лапу. Настоящий котяра! Боевой хулиган, гроза местных кисок и истребитель залетной дичи. Лично для меня, в сравнении с ленивыми, перекормленными, растолстевшими домашними животными – Дымчик, как истинный мессия дикого кошачьего мира мегаполиса, намного привлекательнее и авторитетнее.

Есть у нас что-то общее. Мы оба одиночки. Оба боремся за жизнь день за днём.

Одноухий вихрем сметает пахучий желеобразный корм, благодарственно потягивается передо мной и принимается вылизывать себе лапы. Иногда мне кажется, что он единственный на планете, кто меня знает и помнит, несмотря ни на что.

Я прощаюсь с ним как с товарищем и пешком поднимаюсь к себе на 7 этаж.

По пути мне попадается моя соседка, выходящая от подруги из квартиры напротив. Людмила Иосифовна, вдова офицера-тыловика, очень общительная, порядочная и честная женщина лет 55, круглогодично пропитана информацией и общегосударственными новостями в искаженной интерпретации Первого канала.

Когда-то мы были знакомы, разговаривали о погоде, я помогал ей выкрутить заевший патрон в люстре, а она угощала меня сырниками.

Я так и не признался ей, что после армейской двухлетки, очень настороженно отношусь к людям в погонах и, если уж быть откровенным, мягко говоря, недолюбливаю их.

Теперь при каждой встрече на нашем пролете, в ответ на мой кивок со сдержанной улыбкой, Людмила Иосифовна награждает меня едким прищуром с головы до пят, как бы сравнивая мои внешние данные с её внутренним алгоритмом типажей, прикидывая, вор я или нет.

– Вам чего? – она довольно резко обращается ко мне, когда я достаю ключ, чтобы открыть входную дверь.

– Я живу здесь, снимаю. Только недавно въехал. – Говорю тихо и как можно дружелюбнее.

– А хозяева где?

– Там же, где и последние 8 лет, в Канаде.

– Допустим! Что-то совсем память дырявая стала, ничего не помню.

– Хорошего вечера, – обрывая совершенно ненужный мне диалог на корню, проворачиваю ключ и вхожу домой.

* * *

Уже с порога я чувствую пьянящий уют своей просторной холостяцкой однушки.

Это моя крепость, моя берлога, моё лежбище.

Я снимаю пальто, вешаю его на крючок в прихожей.

Первым делом следую на кухню, зажигаю газ на плите, ставлю чайник.

Беру с подоконника ноутбук, касаюсь сенсора power on. Экран оживает.

Ставлю бук на обеденный стол.

Направляюсь в комнату, к прикроватной тумбе, по пути скидывая на кресло джемпер. Включаю торшер.

Энергосберегающая дневная лампа, по мощности эквивалентная 100 Вт, озаряет комнату холодным камерным светом.

Из вспомогательной мебели нет ничего, кроме журнального стола и очень старого комода. Если верить фильмам ужасов, в таких винтажных ящиках должны прятаться, либо злые бородатые домовые, либо маленькие девочки в белых пижамах с длинными черными волосами, закрывающими лицо.

К счастью или сожалению, сколько раз не проверял комод, кроме подушек и покрывал ничего так и не находил.

Куда интереснее то, что находится рядом.

На несущей стене прямо поверх обоев висит большая, размером с окно, подробная автомобильная карта города. Встык и внахлест поверх неё прикреплены на кнопки многочисленные фотографии, записки на стикерах, распечатанные вырезки из газет.

Это мой план, моя цель, то, над чем я запальчиво тружусь, не щадя сил и времени, последние пять месяцев.

* * *

В раннем детстве нас учат быть как все, хорошо петь, быстро бегать, рисовать палочки и кружочки не хуже других.

Начиная с начальной школы, ребенок начинает стремиться к самовыражению, пытается стать отличным от других, как-то выделиться, развивает в себе особые таланты, учится лидировать.

Все мы разные, кто и что бы ни говорил. Талантливые и бездарные, успешные и неудачники, обеспеченные и нищие.

Никогда не будет одинаковых прав и возможностей для всех.

Кто-то всегда будет впереди, а кто-то позади.

Сколько себя помню, всегда стремился быть в чем-то лучше остальных. Преуспевать там, где другие буксовали.

Я даже спорт выбрал такой, в котором слабые выбывают на полпути – опасное скалолазание на естественном рельефе.

И всё было бы здорово, если бы не одна неожиданная проблема, о которой в детстве нас никто не предупреждал. К какой бы струе существования не принадлежал ваш ход жизни – медицина ли, спорт, бизнес или искусство – те кто забрался высоко, эти неординарные, отличающиеся от других, сильные, замечательные индивиды, способные на выдающиеся поступки, налетают лбом о стену ревности, непонимания, зависти и отстранения.

Потому что так устроен наш мир.

Потому что там, наверху, ты всегда один.

Никогда бы не подумал, что быть как все – это не так уж и плохо.

Наверно я просто устал.

После того, как я вдоволь насытился разнокалиберными возможностями своей приобретенной особенности, я перешел к тому, что бы сделал, наверно, любой на моем месте.

Я начал искать ответы.

Ответы на свои вопросы: Как и почему я стал таким? Я один, или есть ещё? Это навсегда? Что будет дальше?

* * *

Я подхожу ближе к стене, к разноцветному калейдоскопу мозаичных фрагментов. На обрывках ватмана поверх карты, между фотографиями ручкой написаны имена, координаты и пометки, мои личные комментарии, временные подсказки.

В самом центре полотна на булавке болтается вырезанный из газеты черно-белый фоторобот, словно сошедший со свежей полосы криминальных сводок «Их разыскивает милиция». Я снимаю его и подношу ближе к лицу, поворачиваясь к свету торшера.

С обрывка бумаги на меня смотрит хмурое худощавое лицо молодого мужчины лет 30–35.

Я внимательно всматриваюсь в фоторобот парня, словно мы только что встретились с ним в реальной жизни.

Я мысленно задаю ему все свои остронаболевшие вопросы.

Это человек, которого я должен обязательно найти.

* * *

Точкой нулевого отсчета моего поиска можно назвать невзрачную статью в местной вечерке, которая случайно очутилась у меня в руках этой весной.

Я сидел в кафе, пил чай с недопеченной маковой булкой и совершенно случайно заметил название на титуле в стопке газет на монобрендовой напольной стойке.

Название статьи на передовице гласило «Гипнотизер обчищает очередной ломбард. Кассир ничего не помнит».

В тот момент меня словно пронзило током: Я такой не один!

Помню, как жадно по диагонали тогда проглотил всю статью за минуту.

Да вот она, вырезка из той газетенки, чуть выше сбоку:

«Это уже четвертый в этом месяце случай с нападением на неохраняемый круглосуточный ломбард.

Запугивая предметом, похожим на пистолет, грабитель заставил кассира под угрозой расправы передать ему всю наличность. Убыток составил 941 400 руб. Введенный по тревоге план перехват результата не дал».

А он вообще хоть раз срабатывал?

«Передавая деньги, кассир Коротаева А. смогла незаметно нажать тревожную кнопку. К моменту приезда группы быстрого реагирования преступнику удалось скрыться. Девушка-кассир была допрошена на предмет соучастия, но даже на полиграфе не смогла описать приметы нападавшего. Представитель УБОП по измайловскому округу майор Г. Галкин считает, что нападавший мужчина загипнотизировал жертву и стёр ей память».

Ох уж эти фантазеры-комментаторы!

Ещё бы приписали, что, «по мнению МВД, нападавший подозревается в сговоре с Гарри Поттером, и если на улице вы увидите у кого-то торчащую из кармана волшебную палочку – немедленно сообщите по телефону 02».

В подвале статьи кто-то заботливо вставил снимки с камеры наблюдения. На них четко просматривается силуэт худощавого парня с оружием в кепке, без маски, без особых примет.

* * *

Так я понял, что как минимум нас таких двое.

А значит, событие трехлетней давности кардинально и бесповоротно перевернуло вверх тормашками не только мою судьбу.

Гораздо интенсивнее и сильнее желания узнать о природе самого случившегося инцидента, мною обуревало стремление найти «двойника» и поговорить с ним.

По всей видимости, это сродни желанию найти в этом бесконечно огромном мире родственную душу, единомышленника, свою вторую половину.

Каждому хочется найти свою «пару».

Многие нормальные, преуспевающие люди не могут справиться с такой, простой на первый взгляд, задачей. В старости, оказавшись в самом конце пути, у подножия Судных врат, умирая, они чувствуют себя обманутыми, разочарованными, так толком не успевшими ничего понять в этой жизни.

Мне бы их проблемы.

Посудите сами, моя ситуация в миллион раз сложнее. Как найти человека, которого, по сути, и нет?

Мало того, что о нём никто ничего не знает, никто его не помнит, никто с ним не познакомит, так он ещё и выбрал тёмный преступный путь, а самое удручающее во всем этом то, что я не могу быть уверен на 100 %, что уже не находил его, не общался с ним, не спрашивал его обо всем.

Вдруг, я это просто забыл?

Тогда я начал чётче планировать поисковые работы, чаще документировать все свои встречи, записывать на стикеры все кажущиеся дельными мысли, сопоставлять факты и искать хоть какие-то зацепки.

Я проанализировал все свои связи и знакомства, которыми оброс ещё до «трагического события». Попытался вспомнить самое первое время когда понял что «всё не так».

Иногда, засыпая у себя в кровати, я гадал, что же могло тогда приключиться: похищение инопланетянами, военные засекреченные эксперименты, кара Господа, столкновение Земли с Черной дырой, нарушившее законы естества Вселенной. Может, я сейчас лежу в больничной койке, и это лишь галлюцинационный сон от кислородного голодания мозга.