Текст книги "После Второго Солнца"

Автор книги: Роман Бенц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Карп тут же ответил:

– Так сразу нельзя было сделать? Зачем разбрасываться рабочей силой впустую? Я просто не хотел, чтобы следы остались, так как времени в обрез. А теперь из-за тебя мне придется тут до утра оставаться, чтобы за тобой все разгрести, козел!

Задумавшись о том, какой глупый, необдуманный и ужасный поступок он совершил, Арсений начал оправдываться:

– Ну… Вот этот, второй, он мне сразу не понравился, взгляд у него дурной какой-то. Эти черви почуяли силу и поэтому обнаглели, а я завалил его из лучших побуждений, чтобы для нас не было опасности. Если у них один на нас набросился, то представь, что они учудят все вместе! Все, Карп, давай за дело, на рассвете твою долю привезем.

И Арсений направился в сторону леса. Приближаясь к черным стволам горелых деревьев, Влад оглянулся и посмотрел на то, как Карп волочит тела в сторону. В этот момент молодой раб не мог уложить у себя в голове мысль о том, как легко некоторые могут распоряжаться жизнями других. Конечно, с убитым товарищем он был мало знаком, так как тот оказался в шахте самым последним и совсем недавно, но тем не менее он был человеком, причем неплохим, и поэтому его было очень жаль. Тем временем, освещая дорогу аккумуляторным фонарем, Арсений вел колонну по узкой тропе сквозь обугленные стволы деревьев, которые с приглушенным скрипом пошатывались от малейшего дуновения холодного ветра. Высоко поднимая ноги, дабы не вязнуть в сырой почве, Влад замыкал колонну рабов, время от времени подталкиваемый в спину стволом автомата. За свою недолгую жизнь он побывал в разных местах этого мира, но в такой глуши, далеко от городских руин, он оказался впервые. В этом месте было слишком тихо, даже несмотря на звуки шагов по хлюпающей грязи. Эта тишина давила на Влада, и с каждым шагом ему становилось все страшнее и страшнее от неизвестности, таящейся среди скрипучих черных коряг. Когда свет прожекторов с вышек перестал быть виден из-за деревьев, колонна остановилась у источника зловонного запаха. Прикрывая лицо, как и остальные, Арсений посветил в сторону, и луч фонаря забегал по глубокой яме, полностью заваленной человеческими останками.

– Здесь ваши дружки и проведут остаток вечности,– произнес Коробов, опираясь на автомат.

О том, что это были человеческие тела, Влад догадался не сразу. Едва сдерживая рвотные позывы и протирая слезящиеся от смрада глаза, он увидел по краям ямы гниющие конечности, остальное пространство было доверху забито какой-то черной, влажно блестящей массой. Пытаясь разглядеть могилу, раба все-таки вырвало. Лишь один Серега смотрел на эту безымянную могилу холодным взглядом прищуренных глаз, сохраняя железное спокойствие и будто не ощущая зловонного запаха. Он смотрел так, будто представлял в этой куче каждого цеховика, которого он только смог запомнить в лицо. Влад не понимал, как его товарищ мог сдерживаться, в то время как все остальные, спешно прикрывая лица, быстрым шагом обходили яму. Наконец-то могила осталась далеко позади, и рабы с цеховиками покинули участок скрипучего леса. Пройдя еще несколько десятков метров, Влад заметил какой-то прямоугольник, и по мере приближения становилось ясно, что это был автобус, о чем говорил продолговатый корпус в железной обшивке. Колеса были перетянуты цепями для наилучшего сцепления с дорогой, а на крыше располагался железный стул с прожектором. Приставив к колонне рабов хромого цеховика, бригадир и его второй подчиненный начали готовить это чудо кустарного машиностроения. Вместо фар было установлено два больших фонаря, которые пришлось включать вручную, боковые и задние окна были затянуты тонкой решеткой, а на месте бампера было установлено несколько коротких острых металлических труб. Загнав рабов через заднюю дверь внутрь, их приковали к сидениям при помощи наручников. Убедившись в том, что все было готово, цеховик по имени Станислав завел машину. Корпус тут же затрясся под грохот металлических листов обшивки, а мотор издал глухой рык. Из кабины водителя, которая была отделена от остального салона железными прутьями, потянулась под потолок черная густая дымка, запах которой тут же рассеялся, едва автобус тронулся с места, зашуршав колесами по земле. Испытывая незначительную радость от поездки и недолгого ощущения свободы, Влад хотел было насладиться видами снаружи автобуса. Но, глянув в окно, которое, к его удивлению, было закрыто грязными стеклами, он ничего не увидел, кроме ночной тьмы. Он много раз слышал истории о том, что по ночам появляется какое-то небесное тело, свет которого отражался всюду. Но, к его сожалению, этого небесного тела он никогда не видел в действительности, и ночь накрывала все вокруг густой тьмой. Поэтому только самые отчаянные люди могли обойтись без фонаря после наступления ночи. К этим людям Влад приписывал и себя. Ведь несколько раз ему приходилось прорываться сквозь густую ночь из-за непредвиденных проблем в жизни. И после этого он понял, что ночью нужно бояться не только людей, но также и тех, кто пожирает все живое. Еще лучше он осознавал то, что в этой тьме зимой никто не сможет выжить, и на секунду представил, что бы его ожидало, окажись он в этих полях в данный момент. Когда автобус перестало трясти, стало понятно, что транспорт выбрался на относительно ровную дорогу и стал набирать скорость. Около часа творение инженеров из Цеха неслось по прямой дороге, зачастую попадая колесами в выбоины и прочие неровности пути. Молодой раб пригнулся, дабы сквозной ветер, пробивавшийся сквозь щели корпуса, не дул на него. Он закрыл глаза и начал размышлять об убитых товарищах, тела которых, наверное, уже лежат в той омерзительной яме, обрамленной человеческими конечностями. Спустя какое-то время автобус сбавил скорость, а затем и вовсе спустился с дороги и заболтался на волнистой почве, которая к этому времени успела затвердеть от холода. После нескольких минут тряски транспорт остановился, и один из цеховиков покинул салон, но через несколько минут вернулся, и путь продолжился. Очень долго виляя по ухабистому участку пути, автобус наконец-то остановился. Хрустнув шеей, Арсений прошел в салон и начал освобождать людей. Делал он это спокойно и без страха того, что только что освобожденный от оков раб сможет напасть на него сзади. Видимо, он был уверен в том, что цеховики снаружи ему помогут, так как те держали наготове оружие. Рабы покинули автобус. Ослепленные светом подствольного фонаря, шахтеры долго стояли во тьме. Арсений включил на крыше прожектор и направил его на гигантскую полость в вертикальном срезе почвы. Оглянувшись по сторонам, Влад понял, что они находились в огромной яме, и в стене этой самой ямы напротив автобуса была та самая черная полость, в которую светил бригадир. Это был тоннель, ведущий вглубь среза. Участок припорошенной снегом земли, на котором стоял автобус, был обнесен широким и неглубоким рвом, заполненным грязью и прогнившими досками. Позади автобуса, надо рвом, был проложен деревянный широкий мост, плавно ведущий наверх, и был единственной дорогой, по которой сюда попал транспорт. Рабы обернулись на голос бригадира, что стоял на крыше автобуса, потирая рукой ствол дробовика:

– Короче, слушайте сюда, черноземы. Сейчас вы начинаете работать внутри рва и искать мне чушки золота. Затем, как все сделаете тут, я вас очень сытно покормлю, и вы отправитесь вон в ту дырень,– и указал стволом на тоннель, казавшийся черным грязным пятном. – Там будете заниматься тем же самым, а потом поедем домой.

Тут добавил хромой Коробов:

– Если захотите сбежать, то, пожалуйста, бегите. Как только вы минуете мост, то сразу же попадетесь в крепкую хватку острых капканов, которыми все усеяно вокруг на несколько сотен метров. И мы оставим вас там подыхать!

В это время Станислав вытащил из автобуса инструменты. Каждому из рабов была выдана кирка, штыковая лопата, короткий нож и фонарь, крепящийся на лбу. Едва не свалившись в ров от сильного толчка в спину, Влад тут же увяз по голень в холодной и липкой земле. Разбрасывая грязь в стороны, рабы искали золото. Полностью погруженный в работу, Влад не заметил, что потерял из виду своих друзей и теперь стоял в грязи один. Спустя некоторое время где-то посреди рва раздался голос Геннадия:

– Я что-то нашел!

После этих слов Арсений приказал всем рабам выбраться к автобусу для того, чтобы оценить находку. Влад выполз из рва и споткнулся об лопату. Чтобы не потерять в ночи, он забросил инструмент на плечо. Приблизившись к автобусу, он тут же заметил, что Сереги не было, и забеспокоился, однако цеховикам было не до него. Даже Арсений смотрел с крыши, чтобы убедиться в наличии того, что так желал получить. Раб держал в руках продолговатый тяжелый кусок грязи, сквозь который пробивалось золото. Настоящее золото! Позади Геннадия стоял Иван с киркой в руках и с интересом наблюдал за происходящим. Однако Серега так и не появился. В этот момент Влад почувствовал напряжение в мышцах, будто готовился к чему-то неприятному и трудному. Но чтобы хоть как-то отвлечься, он начал наблюдать за тем, что происходило перед ним. Вытянув перед собой золотую чушку, Геннадий с неподдельным интересом полюбопытствовал, глядя на Станислава:

– Это то, что вам нужно?

Цеховик, расплывшись в довольной улыбке, закивал и потребовал от раба очистить до конца золотой брусок. Почти полностью удалив грязь и явив на свет тусклый кусок золота со штамповкой, Геннадий прижал к груди находку, а затем внезапно швырнул драгоценный брусок в лицо цеховика. Раздался глуховатый удар, и голова цеховика дернулась назад. Все происходило настолько быстро, что Влад едва успел разобрать грозный возглас Ивана, заносившего за плечо кирку:

– Бей!

Нисколько не раздумывая, Влад моментально взмахнул инструментом. Со свистом разрывая воздух, он нанес удар в голову Коробова, который даже не успел поднять автомат. Штык лопаты со звонким треском вошел почти наполовину в висок. Закатив глаза и забившись в судороге, цеховик выпустил из рук оружие. Стиснув зубы и зарычав от напряжения, Влад выдернул инструмент из головы врага. В это время Иван, задыхаясь от охватившей его злобы, бил киркой в грудь упавшего на спину Станислава, который пытался прикрыться руками. Но несмотря на это, после нескольких ударов цеховик испустил дух, и самый старший из рабов продолжал разрывать уже бездыханное тело. В то время пока рабы сражались на земле, Сергей незаметно подобрался к другой стороне автобуса. Будто кот, он бесшумно забрался на крышу и напал на Арсения, что к этому моменту целился в восставших рабов. Оказавшись за спиной бригадира, Серега тут же закрыл ему глаза левой рукой, одновременно удерживая его голову, а правой вонзил под челюсть короткий нож. Бригадир прохрипел:

– Падла…

А затем начал дергаться, пытаясь освободиться. Но раб был беспощаден, и, выдернув из шеи нож, он прошипел сквозь зубы:

– Сам ты пес!

После этих слов раб с ножом со всей силы толкнул Арсения вперед. Тело упало с крыши, чуть не придавив Влада, в этот момент смотревшего на Коробова с открытым ртом и выпученными глазами. Раздев убитых, рабы начали переодеваться в комфортную одежду цеховиков. Влад позаимствовал удобные и качественно сшитые черные утепленные штаны, зимние ботинки и черную куртку с нашивками Цеха на плечах, которые тут же были сорваны и демонстративно втоптаны в грязь. После многочисленных ударов киркой укороченный бронежилет Станислава пришел в полную негодность, и было решено его оставить. Облачившись в шинель Арсения с черным влажным пятном на плечах, воротнике и груди, Серега начал рыться в карманах, а затем достал самокрутку.

– Теперь нужно этих тварей в ров сбросить. Им там самое место.

Освещая тела фонарем, Иван что-то заметил.

– Серый, тут один еще живой, что ли? Вон, глазами хлопает.

Зажав в зубах самокрутку, морщась от едкого дыма, Сергей подобрал с земли лопату и подошел к Коробову. Цеховик, несмотря на глубокую рану в голове, учащенно поверхностно дышал и, по-прежнему закатив глаза, изредка моргал. Занеся лопату над головой цеховика, раб в трофейной шинели досадно добавил:

– Живучий… гад!

Влад отвернулся и услышал уже знакомый ему неприятный треск, затем еще раз, после чего понял, что Серега отбросил лопату в сторону.

– Чего ты морду-то воротишь, родной? Хорошо ты ему вломил, только не до конца,– смеясь, подытожил Иван.

Наслаждаясь густым дымом, раб в шинели произнес:

– Ничего, жизнь научит.

Но Влад не внимал его словам, он не мог до конца поверить в то, что все закончилось. Одновременно он был сильно обеспокоен и чрезмерно счастлив по-настоящему. Но что-то ему мешало вкусить всю радость свободы, смело вырванной из рук рабовладельцев. Видимо, он слишком сильно привык к плохому. И сейчас он чего-то хотел, но не мог понять, чего именно. В этот момент раздался скрип автобусной двери и восторженный голос Геннадия:

– Теперь это дело нужно отметить! Мужики, ущипните меня, неужели все закончилось?..

Сохраняя привычную невозмутимость и спокойствие, Серега возразил:

– Не будем расслабляться. Как только наступит день и этого козла не окажется на месте, – он кивнул на тела,– остальные уроды из Цеха тут же зашевелятся.

Осматривая оружие убитых врагов, Геннадий громко закашлял, а затем полюбопытствовал:

– И что же ты предлагаешь? Я так понял, что ты лучше нас разбираешься в подобных делах.

Швырнув бычок в сторону, Серега вздохнул и ответил:

– Есть такое, потрепала жизнь. А я предлагаю сейчас набить брюхо как следует, поспать несколько часов и сразу же на рассвете выжимать педаль в пол. Куда угодно.

Подойдя к Владу, Серега дернул его за плечо.

– Действительно, чего ты тут стоишь с лицом как у слабоумного? Сам понимаешь, в каком мире живем. Не убьешь – не проживешь.

Переживая новые впечатления, которые с каждой минутой казались ему весьма неплохими, Влад неожиданно для себя ответил:

– Я бы поступил так еще раз, а может быть, даже несколько раз.

Закутываясь в шинель, Серега засмеялся:

– А вот это очень даже здорово, ты запомнишь это на всю жизнь. Только сильно не увлекайся, а то понесет, знавал я таких. Тебе бы сейчас девку, сразу бы все встало на свои места.

И, заглянув товарищу в глаза, Серега поднял брови. Кое-что из последних событий не давало Владу покоя, и поэтому он обратился к другу, который никак не мог застегнуть пуговицы шинели:

– Я вот только одного не пойму, почему вы мне об этом ничего не рассказали? Я даже ничего не успел понять!

Не отвлекаясь от узких отверстий для пуговиц, Серега ответил:

– Потому что ничего не надо было понимать, надо было только делать. А если бы кто-то из нас подошел к тебе, то у этих сук был бы повод еще бдительнее следить за нами. Я не знаю, почему ты сразу не догадался. Ведь мы столько времени мечтали об этом.

Тут вмешался Иван:

– Вот ты говоришь, что ничего не успел понять, так на это и был расчет —на внезапность и неожиданность. Мы тебя не осуждаем, просто ты какой-то задумчивый и хмурый. Все время смотришь в одну точку и слова не скажешь, пока не спросят. Тем не менее это все уже неважно, потому что дело сделано.

Владу нечего было добавить по этому поводу. Вытащив в салон маленькую печку из водительского отсека, шахтеры достали все съестные запасы цеховиков и уютно расположились по кругу. Вскрыв мясные консервы, они запивали их разбавленным спиртом и закусывали вареным картофелем вместе с хлебом со специями. Все молча ели, таким образом отмечая свое освобождение. Вытерев руки об себя, Серега протянул руку Ивану.

– Ну-ка, старый, подай мне автомат, посмотрю.

Поперхнувшись сухарем, Иван протянул Сереге автомат и продолжил есть. Разглядывая оружие, Серега задумчиво заговорил:

– Надо же, столько лет прошло, столько оружия придумали, а все равно все пользуются подобным.

Никто из рабов ему не ответил, и Серега продолжил осматривать автомат, после чего вскрикнул:

– Клеймо! Опять это поганое клеймо, да еще и на автомате вырезано! Не получится у нас в людных местах появиться с ними, сразу подумают, что-либо мы цеховики, либо беглецы.

Потягивая самокрутку, Геннадий умиротворенно произнес:

– А как часто ты позволял кому-то разглядывать свое оружие?

Серега хотел было ответить, но его тут же перебил Влад, почти целиком оправившийся от минувших событий:

– Может быть, его стереть ножом или напильником?

Серега довольно закивал. Спустя некоторое время свободные люди сидели молча, слушая треск дерева в печи. Каждый размышлял о планах на свободу, кроме Влада. Его голову переполняло множество мыслей и положительных эмоций, из-за которых он не мог ни на чем сконцентрироваться. Тишину прервал Иван:

– Я вот тут подумал и не понял, где мы и как отсюда выбираться будем?

Шумно прочистив горло, Геннадий успокоил товарищей:

– У них карта должна быть, Серый, проверь еще раз карманы.

Вновь обыскав шинель, Серега вынул из внутреннего кармана карту, сложенную в несколько раз, и протянул ее Геннадию. Тот аккуратно развернул ее и начал очень внимательно изучать.

– Странная карта, однако, от руки нарисована. Есть только Цех и северное направление. Но я все равно догадываюсь, где мы, и тем более я знаю, куда можно будет направиться. Там, кстати, не будут задавать вопросы о том, откуда у нас клейменное оружие и все остальное,– заключил свободный человек.

Поднявшись с пола, Серега потянулся и устало произнес:

– Думаю, что теперь нужно поспать. До рассвета несколько часов. Затем бросимся в бега, а это дело самое трудное из всех, что можно вообразить.

Устало посмотрев на друга, Влад произнес:

– Мне казалось, что работа в шахте была куда труднее.

Усевшись на сидение и укутавшись в шинель, Серега закрыл глаза и тихо произнес:

– Это потому, что тебя никто еще по-настоящему не преследовал…

Глава 3

Мгла

Он спал крепко и безмятежно, не так, как раньше. Сон свободного человека сильно отличается от сна раба. Вся боль притупилась и уже не беспокоила, как прежде, дыхание было ровным. Тем не менее Влад снова был вырван из сна.

– Влад! Подъем! – грозно прокричал Иван, удерживающий заднюю дверь автобуса от натиска извне.

Раскрыв глаза, молодой человек увидел над собой в металлической крыше автобуса щель, сквозь которую протиснулась темно-серая рука. Крыша вокруг щели продавливалась и была готова прогнуться еще сильнее в любой момент. Подскочив с лежанки, Влад торопливо подтащил остывшую печь и, встав на нее, уперся обеими руками в потолок. Темно-серая не то от грязи, не то от разложения рука по плечо просочилась в салон транспортного средства и жадно водила по кругу, стараясь кого-нибудь схватить. В моменты, когда конечность сквозь крышу едва не цеплялась за одежду Влада, тот, кому она принадлежала, издавал яростное шипение и хрипящий визг. Вне сомнений, это был некрофагист, о чем говорил тошнотворный гнилостный запах и звуки, характерные для подобного существа. Окончательно придя в сознание после внезапного пробуждения, Влад понял, что автобус был со всех сторон окружен этими существами. Они со всей своей свирепостью старались проломить решетчатые загородки на окнах и проникнуть внутрь, дабы употребить в пищу всех внутри салона. Множество изуродованных лиц с предельно расширенными зрачками смотрели на людей и каждый раз еще громче шипели, замечая на себе испуганные взгляды.

– Молодой, отходи! —щелкнув затвором дробовика, скомандовал Серега.

Влад моментально спрыгнул с печи и прижался к полу. Вэто время существо на крыше еще глубже продавило обшивку, и в салоне показалась черная грудь с проступавшими из-под кожи ребрами. Будто гром, в салоне раздался выстрел, на секунду оглушивший всех, оставляя звон в ушах. На пол тут же брызнула слизь, а когда дым рассеялся, то в крыше образовалась еще большая брешь, однако существо уже лежало неподалеку от автобуса, не в силах продолжать наступление. Бросив дробовик на пол и взявшись за автомат, Серега все так же уверенно продолжал отдавать команды:

– Гена, заводи эту хреновину. Пора сматываться отсюда, их очень много. Не отобьемся!

Дернув ключ зажигания, Геннадий прокричал:

– А как же капканы?

Подпирая боковую решетку, которая прогнулась под натиском женщины некрофагиста, Серега кричал в ответ:

– Езжай по вчерашнему следу! Быстрее!

В этот момент Влад, сидевший на полу, услышал возглас Ивана, который свалился на пол, не удержав заднюю дверь автобуса. Увидев, что самый старший пятится назад, а в салон пытаются запрыгнуть несколько некрофагистов, молодой раб моментально схватил дробовик с пола и, перешагнув Ивана, встал у двери. Опустившись на одно колено, Влад дернул затвор на дробовике и принял позу стрелка с упором вперед. В этот момент он не думал ни о чем, кроме борьбы, ведь он так привык к этому и даже немного истосковался, будучи покорным и бесправным рабом. Сейчас его сознание было чистым, целиком и полностью направленным на сохранение своей жизни и жизней окружающих его людей. Заметив, что два человеческих тела очень ловко забрались в салон, он покрепче ухватился за ствол оружия, а затем, выждав момент между ударами сердца, спустил курок. Некрофагисты, которые были полностью голыми, со светло-желтой кожей и множеством омерзительных дефектов на ней, на секунду устремили свои взгляды на ствол дробовика, который моментально плюнул пламенем и вышвырнул их из автобуса. Барабанные перепонки Влада вновь едва не разорвались от шума выстрела, а плечо обжигало ноющей болью от отдачи. Подобравшись к мятой двери, он тут же ее захлопнул и подпер спиной, в то время как Иван удерживал очередную прогнувшуюся решетку на окнах. Однако некрофагисты продолжали наступать. Влад уже думал, что не удержит дверь своим телом, но в последний момент автобус тронулся, после чего резко затормозил, а затем вновь продолжил свой путь, перемалывая своими колесами человекоподобных существ. Автобус то и дело подпрыгивал на ландшафтных неровностях и буквально каждую минуту увязал в грязи, чудом покидая ее. После недолгой езды по полю, окруженному капканами, водителю удалось вывести транспорт на то, что раньше называлось дорогой. Автобус ехал небыстро, иногда подскакивая на кочках и прочих ямах. Люди внутри салона сидели молча, и каждый думал о своем, занимаясь каким-либо делом. Геннадий вел автобус, Сергей орудовал напильником, желая скрыть клеймо Цеха на оружии, Иван задумчиво вглядывался в карту, а Влад, поджав ноги под себя, смотрел вдаль, на бесконечные поля с черными лесными массивами под серым небом. Снег, что был вчера, растаял, оставив после себя грязную почву и холодный воздух. Это и была свобода – возможность двигаться абсолютно в любом направлении. Бесконечный круг ежедневно повторяющихся событий был разорван, и неизвестность завтрашнего дня радовала сердце человека. Боль в висках от безысходности отступала с каждой минутой, сменяясь яркостью восприятия жизни, дышалось куда легче. От этих ощущений Влад волновался, причем настолько, что становилось страшно. В глубине души он боялся перемен, но знал, что в данном случае они были необходимы и сулили все что угодно, кроме отчаяния, уныния и боли. Задумчиво вглядываясь в мятый потолок автобуса с огромной брешью в нем, он пытался что-то вспомнить, что, как и ранее, хотело пробиться из глубин его сознания. Но все равно он не мог этого сделать, от чего ему становилось еще хуже. Из-за этих мысленных терзаний в голову Влада вбивалась какая-то чушь, какие-то странные образы и звуки, смысл которых был непонятен ему. Он всегда боялся собак, но именно сейчас он думал о тех жестоких тварях, что содержались в охране Цеха. Ему был неприятен запах железа, но мысли о нем навязчиво протискивались в его голову. До ужаса неприятный хруст, треск и хлюпанье… Влад не понимал, зачем он это представляет, ведь от этих мыслей и образов ему становилось страшно и на глазах едва не наворачивались слезы. Но он не мог остановиться и продолжал об этом думать, тем самым сильнее и сильнее вгоняя себя в подавленное состояние. Спустя долгие минуты мучений все прекратилось, так как автобус подскочил на очередной яме и Влад чуть не упал со своего сидения. Благодаря этому он был вырван из тех мучительных размышлений, что не давали ему покоя. Решив вновь насладиться свободой, он прилег на сидения и погрузился в приятный мир воспоминаний – в то время, когда он был со своей семьей и все проблемы хоть и с большим трудом, но были вполне разрешимы. Разумеется, иногда приходилось спать, будучи голодным, по несколько суток подряд работать в Крепости, дабы была возможность обратиться к врачу, и, конечно, ежедневные бои с некрофагистами, а иногда даже с другими людьми, но это был смысл жизни. Смысл жизни абсолютно каждого человека. Это была борьба, наградой за которую была человеческая жизнь – высшая ценность, как считал Влад. Но еще большей ценностью он считал возможность человека принимать решение. И наконец-то он получил возможность сделать собственный выбор. Обдуваемый холодным ветром, пробивавшимся сквозь металлическую обшивку автобуса, Влад согревал себя теми самыми воспоминаниями, которые хотел вновь пережить. Поэтому он был намерен при первой же возможности добраться до своего дома в руинах города. И только сейчас его посетила мысль о том, что если его брат мог спастись, то, вероятно, он сейчас ждет Влада в их жилище. Наконец-то он начал думать более оптимистично. Путь по остаткам дороги казался слишком долгим, и изредка приходилось останавливаться, чтобы починить транспорт, а ближе к закату внутри салона все было пропитано едким дымом, вырывавшимся из-под капота в сопровождении шумных хлопков. Свернув с прямой дороги, чудо инженерной мысли в первой же яме встало на месте. Будто в агонии, автобус начал задыхаться кашлем двигателя, а затем и вовсе замолк навеки последним громким свистом, источая из-под капота еще более густой и черный дым. Хлопнув по корпусу, Гена добродушно произнес:

– И на том спасибо, старина.

Сняв с плеча автомат, Серега огляделся по сторонам в сумеречном окружении.

– Значит, теперь на своих двоих.

Накинув за спину рюкзак из мешковины, Иван вышел из автобуса и решительно направился в нужную сторону.

– Не стоит тут останавливаться, пошевелимся.

Собрав все полезное, путники двинулись прямиком по дороге, с каждым шагом окутываемые надвигающейся ночью и холодом. Идти было решено без света, дабы не быть замеченными, пользуясь фонарем только в исключительных случаях. Спустя некоторое время пошел снег, припорошив все вокруг. Не теряя бдительности, шахтеры продолжали свой путь. Иногда безмолвную тишину нарушал Геннадий своим бурлящим кашлем, за что каждый раз получал замечания от Сереги, который вслушивался в пустоту окружающих полей. Гена шел впереди и продолжал захлебываться кашлем, но в один момент он умолк, после чего послышался громкий всплеск воды и возмущенный возглас шахтера:

– Твою мать! Что за?! Мужики, помогите мне!

Влад щелкнул фонарем и посветил в нужное место. В это время Серега, закинув за спину автомат, вынимал из ямы мокрого товарища. Как вскоре выяснилось, это была не просто яма, а настоящий широкий ров с грязной вонючей водой, в который и угодил кашляющий шахтер. Спешно выжимая из одежды ледяную воду, Геннадий посмотрел на другую сторону рва, в пустоту, и сказал:

– Видимо, мы уже на месте.

Взяв у Влада фонарь, Иван начал осматриваться.

– Ты уверен? Мне кажется…

Но неожиданно для всех за рвом, метрах в трех над землей, загудели прожекторы и ослепили путников. Все, кто имел при себе оружие, молниеносно выставили его перед собой, суетливо щелкая затворами, а Влад принял стойку с широко расставленными ногами, чтобы скрыться в случае стрельбы. Из темноты позади ярких лучей показалось с десяток голов, и Влад был больше чем уверен, что кто-то из них целился ему прямо в лицо.

– Кто такие? Чего надо? —раздался грубый и недовольный мужской голос со стороны прожекторов. Серега тут же опустил оружие и махнул рукой остальным.

Абсолютно спокойно, без волнения заговорил Гена:

– Обычные скитальцы этого дерьмового мира. Нам бы ночь перекантоваться, и пойдем своей дорогой.

Несколько минут путники стояли на месте, дожидаясь ответа, после чего голос за прожектором вновь дал о себе знать:

– Чем платить будете?

Гена указал в сторону автобуса.

– Да, утром я отведу вас к нашему автобусу, и вы сможете его разобрать на детали, а может, и вовсе даже почините!

Прожекторы погасли, вновь погрузив путников в густую холодную тьму, после чего грубый голос вновь заговорил:

– Оружие над головой, и, самое важное, никаких резких движений, иначе откроем огонь на поражение! Ребята нервничают.

Все выполнили команду, после чего послышался скрип цепей, а затем перед путниками упал железный широкий трап, впившийся металлическими зубцами в край рва. Влад ожидал увидеть огни этого поселения, но вместо этого в лица шахтеров ударил жидкий свет подствольных фонарей. Грубо схватив путников за плечи, их тут же перевели через трап и усадили на колени, отняв все оружие и сумки. Во тьме ночи Влад не мог сориентироваться и осмотреться, и поэтому оставалось только покорно волочить ноги по земле. По звукам он догадался, что их завели в какое-то помещение. Скитальцев вновь усадили на колени, после чего раздался щелчок, и под потолком загорелась желтая электрическая лампочка, вокруг которой забилась мошкара. Беглецы находились внутри длинного грузового контейнера с рифлеными стенами, ржавчина которых пробивалась сквозь бывшую когда-то красной краску. Перед путниками стоял сутулый пожилой мужчина с изборожденным морщинами лицом. Заметив на себе взгляды гостей, он перестал рыться в их вещах и все так же грубо прорычал:

– Пока мы проверяем ваши вещи, всем пройти на осмотр. Затем я распоряжусь, чтобы вас накормили, и отбой. Без возражений и лишних вопросов.

Пройдя сквозь живой коридор из вооруженных ружьями людей, путники остановились у стола, за которым сидел пожилой мужчина. Он был в грязном сером халате и тряпичной маске, а руки его были облачены в какое-то подобие резиновых перчаток. Внимательно осмотрев каждого из гостей, врач заключил, что путники не являются разносчиками опасных заболеваний. Однако доктор очень косо поглядывал на Серегу, у которого, в отличие от остальных, на ногах было по шесть пальцев. После осмотра шахтеров вывели с другой стороны контейнера, и в этот раз Влад понадеялся увидеть живых людей, но вновь был разочарован окутывающей его тьмой ноябрьской ночи. Ведомые под руки охраной гости проследовали к продолговатой палатке, в которой был установлен деревянный стол, освещаемый масляной лампой под сводом укрытия. Не проронив ни слова, женщина поставила перед каждым из гостей по железной тарелке с хорошей порцией каши. Влад был озадачен происходящим вокруг и хотел было обратиться с вопросами к Геннадию, полагая, что тот знает об этом месте больше остальных. Но, заметив на себе пристальный взгляд сутулого охранника, решил перенести свое любопытство на следующий день. Заметив, что холод пронизывал его насквозь, молодой человек осознал, насколько сильно он устал за день. И, к его счастью, охранник сопроводил их в очередной контейнер, установленный поверх другого. В месте, где оказались путники, была установлена небольшая чугунная печь, достаточно хорошо прогревавшая ночлег. Вдоль всего помещения, освещаемого одной-единственной электрической лампой, были лежанки с матрасами из прессованного тряпья, и на некоторых из них мирно спали несколько людей, видимо, такие же скитальцы, как и рудокопы. Избавившись от обуви, каждый из путников тут же повалился на свою лежанку и предался царству Морфея. Полежав несколько минут, Влад начал ощущать легкий жар от печи и поэтому, слегка приподнявшись, решил снять трофейную черную куртку. Как только он покончил с этим, его слух был привлечен скрипом створки контейнера, из-за которой показалась чья-то голова в кепке. Сделав вид, будто спит, Влад краем глаза начал следить за незнакомцем, который к этому времени бесшумно закрыл за собой створку и на носочках пробирался вглубь контейнера, подыскивая себе лежанку ближе к печи. Наблюдая за новеньким, Влад приметил замысловатый наряд этого человека: поверх болоньевой куртки с огромным количеством заплаток был надет самодельный доспех из двух железных пластин, шея была плотно закрыта воротником из ткани, а на предплечьях проволокой были закреплены щитки. Но шахтер прекрасно понимал, что такая броня очень хорошо может защитить от укусов некрофагистов. Он и сам в свое время одевался с братом подобным образом, хотя не имел столь качественного нагрудного доспеха, а всего лишь обходился плотным обматыванием шеи шарфом и примитивной защитой рук. Шурша тканью куртки, новичок в жилище с трудом снял с себя доспех и воротник, после чего в обуви, куртке и кепке повалился на лежанку, тяжко вздохнув. Через несколько минут услышав его сопение, Влад мог спокойно уснуть.