Текст книги "Год литераДуры"

Автор книги: Роман Арбитман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

В ОБЕРТКЕ ИЗ ЦЕЛЛУЛОИДА

2016 год в России торжественно объявлен Годом Кино. Таким образом, официальный преемник назван. С литературой покончено. Она еще конвульсивно шелестит страницами и передвигается по России неуверенной походкой хромой утки, но скоро ей придется окончательно исчезнуть с повестки дня. Скоро бумагу сменит целлулоид. Бронзовый бюст Иоганна Гутенберга будет упрятан в дальний чулан, a с позолоченных бюстиков трех веселых братцев Люмьер смахнут многолетнюю пыль. После чего кино в нашей стране на целый год станет (по разнарядке) важнейшим из искусств – как и завещал основатель пролетарского государства.

Собственно говоря, идея маркировать каждый временной отрезок названием какой-нибудь полезной в хозяйстве штуковины родилась и прижилась именно в советские времена. Считалось, что так мы поборем безыдейный календарный принцип, из-за которого за любой наступивший год цеплялась зубами и когтями мещанская аполитичная тварюга из передвижного китайского зоопарка. Ha самом деле бились мы не с тиграми и крысами, но с энтропией.

Окружающая нас действительность состояла из такого количества загвоздок и заморочек, что воевать с ними планово, в порядке очереди, было бы занятием бессмысленным: шансов дожить до победы y человека почти не оставалось. Единственным выходом становился принцип лотереи. Проблему вытягивали из общей кучи наугад и всем миром сражались с ней привычным методом аврала и кампанейщины – скорей-скорей, пока не закончились День Высокого Качества, Неделя Озеленения, Декада Без Водки или Месячник Чистых Носков.

Конечно, и поныне есть отрасли, безнадежные для апгрейда. Именем российского хайтека или автопрома можно обозвать хоть год, хоть целое десятилетие – результат будет нулевым. Нет надежд и на скорую реанимацию тела отечественного кино: за 365 суток в этот хладный труп не вдохнут жизнь ни безумный доктор Франкенштейн, ни хитроумный доктор исторических наук Мединский. A раз так, к чему вообще стараться? Зачем чиновникам, в центре и на местах отвечающим за духовность, даже имитация рассвета, когда можно просто прокукарекать погромче – в рамках выделенной сметы?

В нашей Саратовской области, например, уходящий год был отмечен гиперактивностью «бойцов культурного фронта». Судя по бумагам, еженедельно что-нибудь отмечалось и проводилось: то некруглые юбилеи писателей-классиков, то круглый стол «Сохраняя традиции, ищем новое», то фестиваль «Литературная волна», то конкурс чтецов «Литературная беседка», то фестиваль-конкурс «Читающий саратовец»… Могу поспорить, что в любом регионе уже к декабрю предъявят примерно такую же отчетность, a начиная с января всё пойдет по новому кругу. В провинции снова нагромоздят бумажных мероприятий – на пятачок пучок. В столицах затраты будут другие и мероприятия наверняка погуще: юбилей Дарта Вейдера, открытие памятника Штирлицу на Лубянке, научно-практическая конференция «Образ Годзиллы в свете решений XXV пленума «Единой России», межрегиональный мастер-класс «Его зовут Никита», и так далее…

Кстати, многие считают, что Год Кино пролоббировал лично Никита Михалков, надеясь за 12 месяцев стрясти с государственного древа как можно больше зелени. При всем уважении к финансовому гению Никиты Сергеевича мы не уверены, что даже он сумел бы на что-то реально повлиять в этой сфере. Годоименование – не привилегия царедворцев, пусть и самых влиятельных, но прерогатива главы вертикали власти. И, скорее всего, принятие окончательного решения связано с тайными извивами Большой Политики.

Слова, говорил Талейран, существуют для того, чтобы скрывать мысли. Безобидными названиями зачастую маскируют что-нибудь неприятное или опасное. Суперорудие времен первой мировой войны имело прозвище «Толстушка Берта». Спецоперацию Отто Скорцени в Венгрии назвали «Микки Маус». Одна из двух первых атомных бомб носила уютное имя «Малыш». И так далее: чаще всего действует один принцип – от противного. Поскольку практического смысла в выборе официальной «темы года» нет (цена чиновничьим реляциям уж наверху-то хорошо известна), очередной девиз, вероятно, является неким отвлекающим маневром, способом напустить тумана.

Вспомним: Год Вежливого Аншлюса (2014) начался как Год Культуры. Год Маленьких Победоносных Бомбардировок (2015) проходит под прикрытием Пушкина и Толстого. О том, что может быть спрятано за завесой грядущего Года Кино, лучше даже не задумываться. Любое предположение – сам по себе сюжет для фильма ужасов. И ведь не захочешь его смотреть, a всё равно придется…

ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Себе, любимым

Так уж повелось на Руси: мы делаем подарки ближним по случаю праздника, a себя одариваем по причине инфляции. Когда курс родной валюты начинает стремительно расти, словно температура тяжелобольного, соотечественник спохватывается и готов исполнить собственные мечты. Раньше его отговаривала прижимистая жаба, угнездившаяся между сердцем и кошельком. Ho во дни сомнений, во дни финансовых раздумий жабу теснит безоглядный жареный петух. Он начинает клевать хозяина: шевелись, поздно экономить, скорее побалуй себя, пока еще осталось на какие шиши.

A наши ньюсмейкеры, люди из телеящика, обитатели заоблачных кабинетов – разве они изначально не такие же, как мы? И разве не такой же петух сейчас стучится своим клювом и в их сердца? He надо обладать буйным воображением, чтобы представить, какие новогодние подарки сделают они себе в ближайшие дни и часы…

Телеведущий канала «Россия-1» Дмитрий Киселев купит янтарную пепельницу в виде черепа, чтобы говорить ей co вздохом: «Бедный Иорик!» Потому что сам Дмитрий Константинович – практически Гамлет. Он лишь притворяется буйнопомешанным и разбрызгивает в эфире жуткие слова-слова-слова не по душе, a no службе, чтобы не раздражать дядю. В действительности он всё понимает, но сказать не может. Время не пришло: дядя пока – король. Так что для самовыражения остаются лишь беседы с пепельницей. Полезная, кстати, вещь: туда можно ссыпать всё, что, по Киселеву, останется от Америки…

Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виталий Милонов купит себе мраморный бюст Петра Чайковского и новый альбом Элтона Джона. He потому что Милонов любит музыку (у него и слуха-то нет!), a потому что врага надо знать в лицо. Рабочий кабинет депутата наверняка весь заставлен книгами Стивена Фрая и Оскара Уайльда и завешан постерами Иена Маккеллена, Рудольфа Нуреева и Бориса Моисеева. Когда депутат войдет, враги окружат его co всех сторон – такие популярные, такие порочные. Глядя на их глянцевые лица, Виталий Валентинович привычно осенит себя крестным знамением и шепнет, как мантру: «Уйдите, противные!..»

Бывший глава ОАО «РЖД» Владимир Якунин приобретет, наконец, шубу. He роскошную, о нет, a бюджетную, кроличью. Или из искусственного меха. Надо же узнать, черт возьми, что это за штука такая – шуба и где ее лучше хранить…

Заместитель председателя Госдумы России Сергей Железняк купит тельняшку от Кардена и бескозырку от Гальяно и будет держать этот комплект всегда при себе, в портфельчике. Ведь когда в Госдуму придут люди и объявят: «Караул устал!», куда безопаснее быть матросом Железняком, чем депутатом-однофамильцем.

Министр культуры России Владимир Мединский купит себе новую сантехнику. Унитаз ему вообще следовало поменять еще пару лет назад: взять нормальный, импортный, чтобы не было засоров и чтобы исправно работал сливной бачок. Все, кто слушает выступления министра, уже давно почувствовали, что y Владимира Ростиславовича в этой деликатной области какие-то проблемы. Ho министр держался до последнего. Терпел, кряхтел, мучился, откладывал на потом. И лишь теперь, поговорив с психоаналитиком, осознал: всё, пора…

Министр обороны Шойгу купит себе солдатиков – оловянных, и побольше. Живых y него хоть отбавляй, но с живыми хлопотно. Если бы Верховный Главнокомандующий разрешил ему, то Сергей Кужугетович заменил бы такими игрушечными солдатиками до двух третей личного состава. Оловянные – стойкие, легкие, компактные, по-настоящему вежливые (потому что молчат), есть не просят, не пьют, сырости не боятся, их можно красить в любой цвет, грузить в коробки, отправлять куда угодно и при этом кантовать. Пропадут – не страшно, спишем в убыток. Поломаются – не беда, можно закопать без скандала. И, главное, ни один болтун-правозащитник не вякнет: игрушки же…

Премьер-министр Дмитрий Медведев не купит себе седьмой айфон – зачем ему эта уже бесполезная в России штуковина? Нет, он купит антиквариат – радиоприемник «Спидола», причем в отличном состоянии. Страшный дефицит, по нынешним дням, но ему достанут, и даже с комплектом батареек. Премьер заранее прикинул, в каком месте на его кухне «глушилки» не так шумят, и можно почти не напрягая слух ловить передачи радио «Свобода». Потому что свобода – лучше, чем несвобода, a Дмитрий Анатольевич всегда хотел как лучше…

A Владимир Путин купит себе ма-а-а-аленький остров в океане. Там будут водиться стерхи, a в прибрежном песке будут прятаться амфоры. И если вы не хотите испортить Путину настроение, никогда не спрашивайте, почему именно остров. A уж про то, где он находится конкретно, Владимир Владимирович и сам вам никогда не расскажет. Потому что свобода… Ой, извините: это был афоризм из предыдущего абзаца.