Текст книги "Взгляд во вне. 13-й аспект понимания"

Автор книги: Роман Адерихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

* * *

Таков примерный алгоритм действия знания и восприятия в акте понимания. Итак, что мы хотим сказать? Воспринимать нечто иначе мы можем, однако почему алгоритм выражения выбора формируется в той реальности, в которой мы живем?

Почему в восприятии присутствует осознание конечности и невозможности, и в то же время сам акт восприятия стремится отказаться от такого рода аргументов как апатических?

Форменность и выбор реализуются в «форменности» и «выборности», и если мы полагаем, что делаем выбор, который мы бы хотели сделать, то опять же приходим к выбору, который инвариантен в смысле «выбора». Это отнюдь не значит, что предопределённость не дает или ограничивает нас в выборности, выбор пути всегда присутствует, но не стоит обольщаться по поводу того, что за пределами выбора существует нечто, которое нам подвластно или отлично от привычной нам «форменности и все той же выборности».

То есть существует выбор между плохим и хорошим, рациональным и нет, но нет выбора за пределами данных парностей и их сущностями (априорными интуициями). Как ни обозначай это «за», его не может быть не в силу того, что «выбор» исчерпал себя как таковой, а в силу того, что «там» и «за» циклично замкнуты на инвариантности «выбора» и т. п. априорных интуиций как таковых.

P.S.

Проблема точки смысловой опоры несколько сложна по причине того, что поиск смысла и вообще акта понимания лежит в алгоритме «объяснения», которое суть «не то», что является причиной «привычного» нам акта понимания.

Седьмой аспект: Соотношение «несоотносимого». Введение в проблему взаимодействия подразумеваемых состояний

На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума[34]34
  Кант. И. Критика чистого разума. М.: Эксмо, 2011. С. – 9.


[Закрыть]

Иммануил Кант

I. Понятие и восприятие

Мы сразу обозначили в заглавии характеристику понятия в качестве языкового элемента выражения и передачи информации, так как полагаем, что он является главным аспектом выражения наших когнитивных способностей, о чем мы в принципе и поговорим, но позже.

Следует отметить, что любое само по себе понятие есть акт восприятия окружающей действительности, выраженный в ассоциативной форме восприятия индивида. Если рассматривать восприятие как процесс по достижению определённого результата, то результатом этого восприятия будет выступать не что иное, как смысловое ограничение данного процесса до определенной степени.

Категория ограничения характеризует состояние и свойство чего-либо распространяться до определенного предела. Ограниченность может выступать как степень выражения предела. Предел в общеонтологическом своем смысле есть нечто такое, где и когда должно прекращать свое развитие что-либо. Ограничение же в гносеологическом смысле есть не что иное, как временный акт познания, как возможность фиксации факта. Выявление ограниченности и ее осознание как компонента чего-либо, в данном случае восприятия позволяет нам лимитировать свойства познания. Ограниченность как понятие отражает, прежде всего, ту категорию действительности, которую можно охарактеризовать не как предмет или явление, но, скорее, согласно накопленному опыту работ предыдущих философов и ученых, как функциональный процесс. Под функциональным процессом мы понимаем отличительные характеристики взаимодействий явлений и предметов действительности, а точнее, воспринимаемость данных характеристик субъектом познания. Функциональный процесс направлен отражать в воспринимаемых предметах то, что часто называют существенным. Существенность можно охарактеризовать как взаимообусловленность уникальных компонентов и свойств, характеризующих воспринимаемую часть вещи, явления или процесса.

То есть форма есть, по сути, доступное содержание.

Однако форма (в нашем случае понятийная) не отражает того, что называется существенными признаками объекта познания. Она отражает лишь точку зрения относительно объекта, на основании чего мы делаем выводы о существенности. Точка зрения о существенности, конечно, предположительно и допустимо может отличаться от сущности самого объекта исследования, однако доказательная база для такого рода предположений ограничивается лишь фантазией воспринимающего и наталкивается на субъективность восприятия и вообще «восприятия» как субъективной единицы исследования.

Так, не секрет, что мы видим, воспринимаем все, что может восприниматься в определённом диапазоне, в том числе и с помощью технических средств, так как их результаты мы также наблюдаем в определённом, «привычном нам» диапазоне.[35]35
  См. например: Р. Декарт, Дж. Беркли и др.


[Закрыть] Например, представим, что мы исследуем одну видимую часть какой-либо планеты, объективно не предполагая о существовании ее другой части. Что касается данной части, видимой и исследуемой в «нашем диапазоне», мы фиксируем и судим о ее признаках, например размере, форме, всего того, что на ней обитает и т. п. При этом предположим, что видится лишь та ее часть, которая представляет собой округлую форму, тогда как другая часть будет квадратной. Мы с неизбежностью будем говорить и делать выводы относительно ее свойств лишь по видимой округлой части. Предположение же относительно всего того, что лежит вне нашего диапазона знания, мы называем вероятностным и возможным, а так как никто не видит остальную часть поверхности планеты, то есть ее квадратную часть, мы делаем вывод о том, что планета объективно круглая, опираясь лишь на консенсус мнений, выраженный прежде всего осознанием объективной невозможности выхода за рамки дозволенного восприятием и актом наблюдения.

В свою очередь предположения и вероятности лежат в основе такой категории, как ошибочность. Она сопровождается единичностью акта восприятия в рамках субъективного опыта и не может не быть в силу того, что субъект познает мир не в его абсолютной объективности или данности, но посредством своего восприятия положения и фиксируемого факта созерцания. Ошибочность и неизбежность единичного восприятия относительно бесконечного числа объективной действительности привели, например, К. Поппера к выводу об инвариантности существования метода фальсификации, являющегося одним из основных критериев научного знания.

Таким образом, существенность не есть и не реализуется в самом понятии, но реализуется во взаимодействиях, порождающих данное понятие, фиксируемых как данность очевидного.

Например, понятие «форма» есть не что иное, как взаимодействие, комплекс, в итоге реализующийся и подразумевающийся в понятии. Что это за комплекс и каковы характеристики взаимодействий, об этом мы поговорим ниже, сейчас лишь скажем о необходимости дифференциации самого понятия и взаимодействия, реализующегося в данном понятии, подразумевающемся в нем и часто называемом смыслом. Однако данное утверждение требует небольшого уточнения. Ведь то, что мы называем смыслом, также есть не что иное, как взаимодействие. Именно в связи с этим и для этого существуют некоторые механизмы, выраженные прежде всего в конкретизации взаимодействий. Однако об этом позже.

Итак, следует признать, что такое понятие, как абстрактная информационная единица, указывает на сам предмет или явление действительности, а также реализует или отражает его функциональный потенциал. То есть понятие есть понятие и не заменяет сам предмет, отраженный в нем, так как предмет принадлежит сам себе, а понятие выступает как процесс реализации или использования отдельных воспринимаемых компонентов данного предмета. Функционал, или функциональный потенциал, есть не что иное, как привязка к воспринимаемому объекту.

Например, функционал стола заложен в восприятии его как объекта, «на» и «под» который можно что-то положить. Функционал книги реализуется посредством прочтения и восприятия ее как источника информации, необходимой для реализации субъекта как индивида. Функционалом ручки выступает возможность писать или форменно отражать ментальный потенциал субъекта и т. п. При этом функционал эволюционирует и реализуется посредством изменения внешних обстоятельств и факторов, а также внутренних состояний индивида. Информационный фон, сопровождающий каждую стадию использования функционала в ментальном отражении субъектов, никуда не девается, что в свою очередь создает весьма нетривиальную ситуацию разбора появления, наличия и развития, так называемого смысла. Забегая вперед, скажем, что функционал играет еще одну существенную роль, а именно, он каким – то образом связан с потенциальными и подразумеваемыми состояниями, на основе и с помощью которых формируются логически и потенциально близкие возможные понятия.

Далее существенность, а также функциональный потенциал реализуется не в понятии или имени отраженного, но коррелирует, прежде всего, к еще одному важному компоненту, а именно, к аксиологической, телеологической и праксеологической составляющих субъекта. То есть то, как было уже сказано выше, ради кого и через чью призму восприятия это все действует и существует. При этом важно подчеркнуть и отличать сущность предметов явлений действительности и понятий, их отражающих, а также функциональный потенциал, реализующий сущностный момент понятий. Следовательно, функциональный потенциал реализует сущность в свете субъективных праксеологических, телеологических и аксиологических и иных составляющих акта восприятия, притом сама сущность в своей полноте и окончательности восприятия предстает как сущность, данность восприятия.

* * *

Цель или желание субъекта должно отражаться в первостепенности (первое – достоверное: априорная интуиция) воспринимаемых объектов и явлений действительности. Первостепенность есть акт действия со стороны субъекта по реализации своей интенции по отношению к роду или виду деятельности. Первостепенность предопределяется опытом воспринятого и в дальнейшем реализованного в акте, называемом точкой зрения. Вообще сам акт восприятия складывается из ощущения опыта, который формируется посредством пространственно-временного положения субъекта. С этой точки зрения, ни о каком акте консолидации или согласованности позиций, в том числе научных, не может быть и речи. Все можно опровергнуть, любое мнение, суждение, так как последнее есть формальность, которая не отменяет факта существования положения акта восприятия (субъективности).

Следовательно, необходимо отличать положение восприятия и сам акт восприятия, факт от формализации данного положения и восприятия и сам факт.

Под понятием положения, которое уже несколько раз использовали в нашей работе, мы понимаем пространственно-временное состояние фиксации, восприятия и реализации субъектом акта познания окружающей действительности. Положение не есть акт восприятия, но есть состояние, точка фиксации, предопределяющая и предвосхищающая акт восприятия. На основании положения и акта восприятия формируется факт воспринятого.

Факт, с одной стороны, сам по себе есть совокупность положения акта восприятия и того, что воспринимается. Факт не может выступать в роли воспринимаемого, так как факт не выражен единичным (конкретным) явлением, процессом или предметом, но есть совокупность, состоящая из фиксирующего, фиксируемого и положения акта восприятия.

Выраженный вовне акт восприятия есть то, что принято называть формой восприятия, которая в своем многообразии содержится и выражается посредством того, что мы называем понятиями.

Реализация понятия есть акт выражения субъективного факта, закрепленного в опыте. Следует отметить, что реализация понятия при наличии акта коммуникации с другими субъектами есть факт, состоящий для «них» (другого субъекта) из совокупности положения, восприятия и субъективного опыта. Данный факт не может фиксироваться другими субъектами как часть, точнее, как части этого факта в отдельности, а именно положение и восприятие субъекта «нас», так как единичность элементов не создает, не воспринимается и не консолидируется в акте понимания, но воспринимается как единичная совокупность, единичность для «них», совокупность для «нас». Один и тот же факт есть, по сути, факт как таковой, однако единичный с точки зрения восприятия для «них» и многоаспектный для «нас» и наоборот.

Диалектическая связь воспринимаемой единичности и в то же время фактической множественности, многоаспектности создает взаимодействия актов понимания и непонимания.

Акт понимания (в его классическом восприятии) есть не что иное, как взаимодействие таких компонентов, как восприятие, цель, положение и результат. Соответственно, если данные положения не могут быть одновременно тождественны друг другу в силу разнообразия и множественности атрибутов того, что познается, а также субъектов познания, то тогда то, что мы называем компромиссом, есть не что иное, как отказ от собственного восприятия в пользу общественной солидарности.

Общественная солидарность есть не что иное, как компромисс, выраженный во взаимодействии точки зрения, формирующейся посредством восприятия положения, субъективного опыта и факта, а также тех взаимодействий, которые существуют по поводу того, какой аспект восприятия требует внимания. И компромиссом, и категорией взаимодействия движет такая ее составляющая, как зависимость или причинность. Взаимодействия с неизбежностью входят в зависимость между собой.

Зависимость есть не что иное, как форма существования цели, трамплин, толчок восприятия явлений, предметов, понятий. Зависимость есть акт оправдания действий и в то же время их порождение. Зависимость, например, узости (широты) субъективного опыта от смысла понятия порождает то, что мы называем результатом, но результатом частным (опытно субъективным и единичным), уникальным и неповторимым, конкретным, который не может удовлетворять интерсубъективности научного опыта и научного знания в силу его единичности.

В связи с этим возникает парадокс: как же может то единственное, что есть, а именно конкретный (субъективный) акт опыта субъекта восприятия, не выступать в качестве основы научного знания, ибо научное знание есть не что иное, как мы уже сказали, социальная солидарность по поводу различных точек зрения, реализующихся в единичных восприятиях, положениях, фактах и суждениях по поводу того, что воспринимается, что требует внимания.

Можно возразить и на первый взгляд привести множество доводов в пользу того, что есть огромное количество закономерностей, существующих вне акта нашего восприятия. Например, для закономерности существования гравитации или закона сохранения энергии никакого человеческого консенсуса не требуется. Возможно, это и так, вот только научное знание, как, в принципе, и обыденное или не научное, неизбежно зависимо от такого состояния, как фиксация все того же гравитационного явления и вообще восприятия того, что познается, причем с известными методами, названными научными и т. п. Гравитация, существующая сама по себе без направленной на нее интенции, максимум может восприниматься как потенциальный факт, на который может быть направлено восприятие, но не более того.

P.S.

Дискуссия по поводу того, что мир вокруг нас существует объективно или нет, нас не интересует, мы лишь говорим о том, что воспринимать то, что существует вне нас без нас самих, представляется относительно возможным и крайне сложным занятием, которым никто никогда не занимался, однако о котором так много написано.

II. Характеристики акта восприятия

Следует отличать восприятие само по себе как акт созерцания и такую категорию, коррелирующую к ней, как объяснение того, что воспринимается. Именно объяснение, а не созерцание предстает тем, что мы называем научным подходом. Объяснение в отличие от созерцания характеризуется набором определённых методов (атрибутов математики, геометрии, использованием чисел, формул и т. п.). Следовательно, методология восприятия направлена на использование акта восприятия в своих целях, но невосприятия как такового самого по себе.

Таким образом, следует отличать акт восприятия в виде восприятия и то, каким образом мы его используем. Это легко доказать, не выходя за пределы все той же геометрии или математики.

Так, отвечая на вопрос, что представляет собой угол или что такое число, мы фактически даем ответ на вопрос, каким образом мы это воспринимаем, используя определённые ментальные методы. Мы констатируем, что угол равен 90 градусам, то есть отвечаем, каким образом мы его объясняем, но не то, что есть угол сам по себе в акте восприятия его как итога акта созерцания. Мы сталкиваемся с проблемой, что воспринятое в акте созерцания и есть только то, что может быть воспринято на данный момент в данном месте.

Именно данность предстает как неизбежный факт, коррелирующий к такому состоянию, как единичность и возможность, а значит, и единственно возможная существенность или сущее (восприятие само по себе).

Точно так же, отвечая на вопрос, что есть число, мы отвечаем, что это единица измерения, то есть высказываем функциональный потенциал числа, выраженного в понятии число, но не отвечаем на поставленный вопрос. Или, что довольно часто возникает, начинаем искать комбинации чисел, удовлетворяющие все так же не поставленному фактически вопросу, но используя лишь методологию получения того или иного итога. Например, что есть число 4? Ответом в 90 % случаях будет: 2+2 и т. п. Следовательно, мы не в состоянии ответить на вопросы в силу равности потенциальных возможностей реализации объектов восприятия с нашими возможностями их восприятия. Более того, следует признать, что мы обладаем рядом качеств, критериев и условий, которые с полной достоверностью указывают нам на ограниченность самого акта восприятия.

Никто не станет отрицать, что в нашей жизни в большом разнообразии существуют такие состояния восприятия, как, например, дальность, близость, тепло, холод и т. п. Данные состояния восприятия не имеют значения вне нас, их попросту нет вне факта нашего восприятия, при отсутствии самого субъекта и его положения. Это легко доказать с очевидностью того, что ни дальности, ни близости вне восприятия нами окружающей действительности как таковой нет. Например, факт существования и произрастания дерева в лесу никак с необходимостью не связан с восприятием дальности или близости восприятия данного дерева нами. Факт наличия тепла коррелирует к восприятию ощущений холода или тепла, а, как известно, ощущения есть не суть объективные явления, но лишь с достоверностью установленные атрибуты субъективного восприятия. Невозможно доказать, в том числе с научной точки зрения, о чем великолепно написано у Дж. Беркли[36]36
  Дж. Беркли. Трактат о принципах человеческого знания.


[Закрыть], что тепло, издаваемое огнем, есть тепло, принадлежащее огню, но не нашим ощущениям холода и тепла. Также фактически дальность не коррелирует к меньшим размерам восприятия предметов и явлений действительности, так как «объективно» дальности не существует, более того, она так же, как и приведенные выше состояния тепла, холода, высоты и глубины и др., не находятся в причинно-следственной связи реализации функционального состояния самих вещей и явлений действительности. По крайней мере, такой связи не обнаружено. Дерево существует независимо от его воспринимаемых состояний. При этом для «нас» в акте восприятия создается факт того, что называется «узость восприятия положения и самого факта», как мы говорили выше, положения, восприятия и факта. Следовательно, говорить о том, что дальность, размер и тысячи подобных состояний есть свойства материи вне нас, несостоятельно, так как проверить реальность существования мира вне нас без нас самих представляется невозможным результатом. То, что нас привело к такому заключению, есть результат исследования категорий «достижимости» и «недостижимости», состоящих из осознания невозможности постичь то, что неизменно порождает идею существования возможности самой постижимости в полной абсолютности, в полноте возможного.

В связи с этим целесообразно различать возможность акта восприятия, которая по своей сути неограниченна, и объём акта возможности восприятия, который характеризуется пониманием ограниченности восприятия нечто конкретного. Конкретность выражается в моменте, единичности и «точечности» акта восприятия. Следовательно, что касается темы нашего исследования, то первое, что необходимо установить:

Процесс восприятия возможен лишь по отношению к объему возможности восприятия, а точнее, такой его составляющей, как единичный объем нечто воспринятого.

Таким образом, восприятие ограничено объемом воспринятого, а, соответственно, так как последнее выражено в формализованной составляющей знака, направленного на установление интерсубъективной поддержки воспринятого другими субъектами (в противном случае иллюзия воспринятого в единичности восприятия ведет к потере точечности или конкретности понимания, например, как в известном романе Д. Дефо), то восприятие есть не что иное, как расшифровка подразумеваемого в акте формально закрепленного знака опыта.

Следовательно, отвечая на вопрос о том, что может выступать в качестве консолидирующей составляющей точки зрения как субъективного опыта акта восприятия, полагаем, это не что иное, как подавляющая тождественность воспринятого. Данная тождественность определяется уровнями взаимодействия индивидов. Взаимодействия необходимо реализуются в акте коммуникации и т. д., о чем поговорим немного позже.