Текст книги "Соблазн (ЛП)"

Автор книги: Рокси Слоан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Ты играешь с огнем, – рычит Вон, но я вижу разгорающееся вожделение в его глазах.

Я улыбаюсь.

– Тогда мы сгорим оба.

Но что-то подсказывает мне, что он нуждается в этом. Если он собирается довериться мне, открыться так, как я хочу ему, он должен видеть, что я верю в него.

И если это означает отдаться на его милость...

Я дрожу. Вон уже смотрит на меня как голодный хищник. Я понятия не имею, что у него припасено.

Но я возьму это. Я приму все, что он потребует, пока не увидит, что может мне довериться.

Глава 8

Вон

Я чувствую себя чертовски виноватым. Она не знает, с кем имеет дело.

Когда мы подъезжаем к особняку, я уже знаю, как заставлю ее сдаться. Границы, которые сегодня вечером я собираюсь стереть. Она хочет доказать, что доверяет мне, а я собираюсь просто проверить, насколько далеко она зайдет.

Ее вера в меня – это наивная ложь. Она не это имела в виду. Я не верю ей, и никто не должен доверять мне.

Мы без лишних слов поднимаемся в свою комнату. Когда мы добираемся до спальни, я запираю за нами дверь, и подхожу к аудиосистеме в углу. Я выбираю классический канал, включая его достаточно громко, чтобы заглушить стоны удовольствия Келли, которые начнутся через несколько минут.

Она еще до рассвета будет кричать на весь чертов дом.

Келли, наблюдая за мной, стоит посреди комнаты. Она не нервничает, а сохраняет спокойствие.

Эти карие глаза, устремленные на меня, видят меня слишком глубоко.

Когда она на меня так смотрит, я не могу думать.

Я распускаю свой галстук и наматываю его не руку.

– Это твой последний шанс передумать, – говорю ей я, подходя ближе.

Келли улыбается. – Я не хочу менять свое решение. Я же сказала, что доверяю тебе.

Я шагаю к ней ближе.

– Ты уверена, малыш? Однажды я тебе уже говорил, что мой член словно зверь. И сегодня вечером он собирается разорвать тебя на части.

Она ухмыляется.

– Ты будешь продолжать говорить, или, наконец, сделаешь что-нибудь из обещанного?

Я хватаю ее за волосы и оттягиваю голову назад, грубо завязывая на ее глазах свой галстук.

– Ты еще пожалеешь о своем неуважении, – я рычу, затягивая ткань плотнее. Но даже с завязанными глазами, она все равно кокетливо улыбается.

– Обещания, обещания.

Шлепок.

Даже сквозь ткань ее юбки, мой шлепок чувствителен для ее задницы, и Келли вскрикивает от боли.

– Ты думаешь, что держишь все под контролем, – говорю ей я, рыча. – Но ты жестоко ошибаешься. Это закончилось в тот момент, когда я запер эту дверь.

Теперь снимай свою чертову одежду.

Келли в спешке раздевается, пока не остается полностью голой лишь с одной повязкой на глазах. Я обхожу нее, любуясь видом. Ее ягодицы бледны, но с уже красным отпечатком от моей ладони.

Это верно, детка. У меня есть планы на эту задницу.

– Нагнись, – приказываю я.

Она замолкает, но, когда я награждаю ее еще одним шлепком по задней части ее голых ляжек, она быстро наклоняется, расставив для равновесия ноги и схватившись за свои лодыжки, как я и сказал.

Теперь она полностью готова для меня, ее задница высоко поднята, ее ягодицы дерзко выставлены, а между бедер видна ее киска, уже блестящая и сочная.

– Как ты себя чувствуешь, детка? – насмехаюсь я, слегка поглаживая ее по попке. – Ты возбуждена, не так ли? Этой маленькой попке пока еще не достаточно. Ты хочешь большего, пожестче.

Келли делает приглушенный скулящий звук.

– Да, я знаю, детка. Но ты забываешь одну очень важную вещь.

Я останавливаюсь над ней, слушая ее тяжелое дыхание, наблюдая, как ее тело готовится к шлепку.

– Ты не всегда получаешь то, что хочешь.

Вместо того чтобы снова шлепнуть ее, я нежно поглаживаю рукой ее кожу, дразня, лаская. Она разочаровано стонет. Она возбуждена и нуждается в силе и могуществе.

Но сперва, я собираюсь довести ее до умопомрачения.

Я снова поглаживаю ее, скользя пальцами по ее мокрой и такой готовой киске. Она задыхается, но я уже двигаюсь дальше, дразня ее задницу, подготавливая ее сочную дырочку. Она толкается ко мне, нуждаясь в большем, но я не дам ей это.

Не сейчас.

– Посмотри на себя, детка, ты вся течешь, – рычу я, скользя пальцем по ее дрожащей киске.

Я вхожу в ее анус, чувствуя, как отчаянно она сжимается вокруг меня. Блять, я знаю, как она чувствуется вокруг моего члена, туже, чем любая проклятая киска, которую я имел раньше.

– Прошло слишком много времени с тех пор как я трахал тебя, не думаешь? Я уверен, что ты фантазировала обо мне весь день. Представляя, как я трахаю твой влажный ротик. Глотая мою сперму до последней капли.

Келли всхлипывает, толкаясь к моей руке, но я забираю свой палец. Начисто слизываю ее соки.

– Сладкая как пирог, – с одобрением рычу я. – Ты хочешь, чтобы я вкусил тебя по-настоящему? Как насчет моего языка, глубоко внутри тебя, пожирающего твой клитор до тех пор, пока ты не будешь умолять остановиться. Как тебе такая идея?

Келли закусывает губу. Ее дыхание учащается, и она напрягается, но она не хочет так просто сдаться, пока нет.

Я позабочусь об этом.

Одним движением я поднимаю ее и бросаю на кровать. От удивления Келли вскрикивает и переворачивается на спину, пока я беру пару приготовленных вещей. Затем я делаю паузу, чтобы насладится ее абсолютно голым видом, с завязанными глазами, и ожидающей меня.

Мечта любого парня.

Да, мы можем утверждать, что нам нравятся женщины, которые принимают решения, и, возможно, нравится на это мастурбировать. Но великолепная женщина, находящаяся полностью в твоей власти – то, что делает тебя чертовски жестким и голодным. Это отключает твой мозг. Я хочу взять тебя, обладать тобой, засунуть свой член глубоко в твою вагину, оставить на коже синяки, клеймо, и после всего этого ты никогда не станешь прежней.

Это нормально. Дико. И сегодня я собираюсь смаковать каждую чертову минуту.

Я беру вещи для ограничения движений, и скольжу кончиком ремня вниз, до пышной груди Келли, а потом к ее животу.

Она вздрагивает, соски твердеют, а тело дрожит от предвкушения.

– Ты когда-нибудь была связана? – спрашиваю я, слегка встряхивая ремень у ее бедра. – Конечно, нет. Ты слишком хороша для этого, слишком мила. Я уверен, что те хрены, которые трахали тебя до меня, никогда не ставили тебя на колени. Они не знали, что ты желаешь этого так сильно, что кончая, ты будешь кричать, а это нежное тело жаждать полной капитуляции.

Она расставила ноги, раскрывая свою припухшую, сочную и дрожащую киску. Я слегка поглаживаю ее ремешком, и она стонет, сдвигая свои руки, чтобы защитить свою нежную плоть.

– Нет, – рычу и хватаю ее руки, вытянув их над головой, связываю, а потом перекручиваю ремень вокруг античного изголовья. Я крепко затягиваю его, чтобы вытянувшись, ее тело прогнулось, выставляя грудь.

– Ты не можешь остановить меня. Ты не можешь сказать «нет». Ты вся моя, малышка. А это что значит, что ты принадлежишь мне.

Я слегка ударяю по клитору. Затем я сдвигаюсь вниз по кровати, раздвигая ее ноги. Я завязываю галстук вокруг каждой лодыжки, и затягиваю вокруг столбика кровати.

Теперь она в ловушке, широко раскрыта, со связанными руками над головой. Она извивается, голова с завязанными глазами мечется в разные стороны, пытаясь проверить ограничения.

– У тебя ничего не получится, милая, – довольно говорю ей я. – Ты не сдвинешься ни на один гребанный дюйм.

Она замирает, затаив дыхание. Теперь она волнуется, не зная, что будет дальше.

Я опускаюсь на колени между ее разведенными ногами. Черт, я могу смотреть на нее в течение нескольких дней.

Ее тело в моих руках. Ее вагина ноет, чтобы ее наполнили.

Опираясь на руки, я наклоняюсь вперед, пока мой рот не останавливается буквально в дюйме от ее гладкой киски. Я не касаюсь ее, не хочу удерживать ее ... она уже ограничена в движениях. Вместо этого, я просто дышу, чувствуя мускусный аромат ее желания. Тепло, исходящее от ее влажной киски.

Языком касаюсь ее клитора.

Келли мечется, приподнимая бедра к моему рту, и стонет.

Она хочет большего? Я дам ей это.

Я прислоняюсь ближе, накрывая своим ртом ее нежный клитор, и сильно всасываю. Она кричит, на это раз дергаясь от такого напряжения. Давление слишком сильное, но я не унимаюсь. Я сосу, кружа языком, когда она кричит.

– Вон! Пожалуйста! – Боль в ее голосе отдается эхом, пока я продолжаю сосать, неумолимо вбирая весь ее клитор. Но вскоре ее накрывает наслаждение.

Келли вздрагивает, напрягаясь всем телом, от такой скорости, что не может поверить в это. – Вон! О, Боже!

Она с криком кончает, содрогалось всем телом от силы кульминации.

Я снова поглаживаю ее клитор, и Келли стонет.

– Я не могу...

– Можешь, – я погружаюсь двумя пальцами в ее тугую киску, двигаясь в такт ее сжимающемуся телу.

– Поверь мне, ты еще даже не начинала.

Глава 9

Келли

Не могу поверить, но я кончила так быстро. За одну минуту, давление его рта было таким сильным, таким интенсивным, мой оргазм разрывал меня на части.

Я не могла остановить его. Я не могла отстраниться, когда волны удовольствия проходили по моему телу. Я чувствую, что Вон перенес свой вес на кровать, а потом ушел.

Тишина.

Мое сердце заходится. Лежа здесь, со связанными руками и ногами, с повязкой на глазах, я была заперта в темноте.

Обнаженная. Распростертая. Выставленная напоказ.

Я делаю глоток воздуха. Меня никогда вот так не привязывали. Предвкушение сводит меня с ума, смесь страха и воодушевления разгоняет мою кровь. Я не знаю, что он запланировал. Я не знаю, что произойдет в следующий момент.

Я не могу пошевелиться. Не могу бороться с этим, даже если бы хотела.

Он полностью контролирует меня.

Я чувствую, что Вон расположился на кровати позади меня, а потом я ощутила прикосновение.

Я вздрагиваю от удивления. Это не его рука, что-то мягче. Похоже на бархат, одетый на его пальцы. Что-то вроде перчатки. Он медленно прикасается к моему телу, нежность скользит по моей коже.

Боже, мне это нравится.

Не могу сдержать стон одобрения. Я слышу, как Вон хмыкнул.

– Тебе хорошо, милая?

– Да, – блаженно вздохнула я. Он проводит вверх по моей руке, по ключице, вниз, чтобы погладить грудь. Изысканное ощущение нежности и теплоты, заставляющее пылать каждый нерв. С завязанными глазами я чувствовала его прикосновения еще сильнее, и ничего, кроме звучащей музыки и его дыхания не могло отвлечь меня от этого прекрасного ощущения.

Он медленно, круговыми движениями гладил мою грудь, снова и снова. Господи, я напряглась под его рукой. Мои соски затвердели, стали твердыми и ноющими, но он не трогает их. Он убрал руку, проведя ей по животу, а я застонала от желания.

– Что с тобой, детка? Чего ты хочешь?

– Прикоснись ко мне, – шепчу я.

– Это приказ? – голос Вона стал угрожающим. Мой желудок делает сальто.

– Нет! – быстро выдохнула я. Он мог остановиться в любую минуту, он мог оставить меня здесь, и, хотя я кончила несколько мгновений назад, мое тело уже испытывает нужду, вожделение проникает глубоко между моих раскрытых бедер. Сегодня ночью я хочу почувствовать все. – Прости, Вон. Просто мне так хорошо.

Он снова вернулся к моей груди, гладя ее, пока я не заскулила от желания. Но мои соски все еще просили о ласке.

– Я принес тебе подарок, – бормочет Вон. – Ты хочешь узнать, что это? – я киваю.

Он хмыкает. – Думаю, тебе понравится.

Вон на мгновение отстраняется от меня, но потом возвращается и, проводит бархатом по коже.

Что-то прохладное и твердое следует за ним. Прохладное, металлическое.

Я в панике. Что это, черт побери?

Он поглаживает меня между бедер, поглаживая по кругу мой вход. Я дрожу от незнакомого давления, холода у моей разгоряченной плоти, когда он погружает его в мою киску, а потом проталкивает его внутрь меня.

Я вздыхаю. Это больше, чем его пальцы, но это рядом не стоит с тем, чего я желаю. Он дразнит меня, погружая его внутрь, глубже, а потом вынимая его.

Я хочу большего.

– Не здесь, милая, – Вон смеется, в его голосе чувствуется превосходство. Он проводит металлом по моему клитору, все еще нежному после посягательства его рта. – Этой маленькой игрушке принадлежит еще одно место.

До того, как я поняла, что это значит, эта штука начала вибрировать у моего клитора с такой интенсивностью, что у меня вырвался крик. Дерьмо!

Я изворачиваюсь, стараясь отползти назад, но путы врезаются в мои запястья и лодыжки, оставляя меня на месте.

Вибрация пульсирует во мне, находясь на грани между удовольствием и болью. Я заскулила, борясь с этим, но не могла заставить его остановиться. Мое тело напряглось, каждый нерв ожил, поднимая меня на новую высоту, пока я неожиданно не почувствовала взрыв ощущений.

Господи!

Глоток воздуха, но у меня нет времени на передышку. Я все еще дрожу, раздираемая волнами наслаждения, когда Вон ослабляет путы у меня на лодыжках. Он берет меня за плечи и переворачивает на живот, подтягивая мои бедра так, что я нахожусь лицом вниз на коленях, с поднятой вверх задницей.

– Не знаю, какой вид мне нравится больше, – голос Вона тихий и смеющийся. – Ты на спине с распростертыми ногами и с киской напоказ или так.

Он проникает вибратором внутрь моего горящего лона, медленно и глубоко, а потом вынимает его. Моя сознание все еще затуманено оргазмом, когда он поднимает мои бедра выше и широко раздвигает их.

Пауза, и я содрогаюсь от неизвестности. Я не знаю, что будет дальше, войдет ли он своим членом глубоко в меня или же будет мучить меня снова и снова. Отшлепает меня, пока мне не станет больно, и я не закричу или будет массировать мой клитор.

Я чувствую прикосновение холодного метала у заднего прохода.

О нет.

В панике я напрягаюсь, но Вон крепко обхватывает мои бедра, заставляя меня оставаться на месте.

– Расслабься, детка, – приказывает он, надавливая на мой вход. – Тебе это чертовски понравится.

Я делаю глубокий вдох, а мое сердце стучит как сумасшедшее от предвкушения и страха. Это уже заходит далеко от всего того, что я когда-либо делала, я не могу поверить, что это и вправду происходит. Нам все понятно, он не берет меня врасплох своим блуждающим пальцем. Все осознанно. Запланировано.

Чертовски грязно.

Я снова чувствую металл, холодный и незнакомый, мокрый от моей влажности. Медленно Вон вталкивает вибратор в меня, в мое самое узкое, самое интимное место.

О. Мой. Бог.

Ощущения проходят сквозь меня: холодная сталь и горячий узкий вход. Я цепляюсь за простыню, когда мое тело сопротивляется проникновению вибратора. Другой рукой Вон массирует мой клитор медленными чувственными прикосновениями, и этого слишком много, чтобы все это перенести. Я наполнена, но до сих пор горю, напряжена до предела, но одурманена потоком ощущений глубоко внутри.

– Вот так, детка, – рычит Вон. – Продолжай так же. Я просто разогреваю тебя.

Я поскуливаю от удовольствия, расслабляясь от его прикосновений. Вон вталкивает последние несколько дюймов вибратора, пока тот не проникает глубоко в мой зад, наполнив меня незнакомыми ощущениями, заставляя каждое сокращение моей киски проходить волной по всему моему телу.

Я никогда не думала, что могу чувствовать настолько сильно. Напряжение проникает глубже, чем я когда-либо чувствовала, ощущаясь словно огонь, проносящийся по моему телу.

– Как тебе это нравится? – настаивает Вон, прикосновения становятся жестче.

Я ошеломленно хватаю ртом воздух. – Я собираюсь снова кончить – выдыхаю я. – О нет, я собираюсь кончить!

Неожиданно Вон проникает в мою киску членом, при этом сильно шлепнув меня по заднице. Я кричу. Боже! Его член глубоко во мне и холодная сталь в моей заднице и ощущение приятной боли, этого слишком много. Я дрожу, крича в подушки, когда мое тело бьется в конвульсиях снова и снова, пока волна удовольствия разрывает меня на части.

Когда я «выплываю на поверхность», он все еще глубоко во мне, с металлическим вибратором, погруженным в меня. Он обхватывает мои бедра, подтягивая меня назад на четвереньки и подготавливая к большему.

Большему?

– Пожалуйста, Вон, я не могу… – выдыхаю я, все еще лежа вниз лицом, привязанная к кровати. Все мое тело дрожит и ощущает каждое новое прикосновение с болезненной интенсивностью. Я уже кончила три раза, я не выдержу больше!

– Ты сможешь.

Вон наклоняется ко мне, проникая еще глубже, когда наматывает мои волосы на кулак и поднимает мою голову вверх. Его голос рычит у меня в ушах, приказывая.

– Эта киска моя. Я собираюсь чувствовать каждое сокращение твоего голодного влагалища вокруг моего члена в 10 раз больше, перед тем, как я позволю тебе уйти. Будь готова кричать, милая, потому что мы еще даже не начинали.

Он отпустил мою голову, и я упала вперед на простыню. Я сделала глоток воздуха, готовясь к еще одному наказывающему толчку.

Вместо этого я снова почувствовала нежное прикосновение перчатки.

О нет. Мое тело дрожит от нежности бархата.

– Тебе же нравится, не так ли? – бормочет Вон. Он ведет рукой вниз по моей спине, медленно и легко. Я расслабляюсь от этого ощущения, когда он прикасается ко мне снова и снова. – Я чувствую, как ты дрожишь изнутри, твоя киска такая узкая. Ты растянешься для меня, детка? Ты сможешь принять всю длину моего члена?

Он проникает еще на полдюйма глубже, а я отвечаю вздохом. Боль перемешалась с наслаждением, и каждый мой вздох заставляет мой зад сокращаться вокруг вибратора. Прохладная сталь, такая незнакомая, но сейчас, когда внутри у меня член Вона, ощущения невероятные. Он не проникает внутрь меня, но я растягиваюсь до предела, наполняясь его толстой твердой плотью.

Так чертовски хорошо.

Я слышу звук, ремень с пряжкой. Потом резкая боль, неожиданное жало боли от кожаного ремня.

Я кричу, наклоняясь вперед. Это его ремень?

– Что ты… – пытаюсь я спросить.

– Тихо! – Вон сова меня ударил, оставляя серию жалящих ударов на моей заднице и спине, заставляя меня биться в агонии.

Дерьмо. Это жестче, чем порка, каждый удар заставляет меня сжиматься вокруг вибратора, чувствуя его вторжение. Он покачивает членом внутри меня, соединяя боль с удовольствием, когда он хлестал меня ремнем, пока я извивалась от этой смеси.

Жестко и нежно. Боль и блаженство. Ремень жалил мою нежную кожу, отправляя волны шока по моему телу. Они становились интенсивнее, встречая давление между моими ногами, доводя меня до нового уровня. Жестче.

Дерьмо, это жестко! Вон делает паузу. Я хватаю ртом воздух, мое тело сокращается вокруг его ствола. Он нежно проводит по мне грубой кожей ремня. – Тебе достаточно? – напевает он. Вон делает плавные толчки. Неглубоко проникая и останавливаясь у самого входа. Эти адские фрикции, вращающиеся глубоко во мне. Еще один удар ремня заставляет меня вскрикнуть. Мне не верится, насколько мне это нравится.

– Я могу остановиться в любое время. Только скажи, и все прекратится.

Я отвечаю толчком в его направлении, и слышу его наполненный похотью голос.

– Трахнись, Келли. Тебе хочется жестко, не правда ли?

Я выдыхаю со стоном.

– Ты животное, милая, не думай, что я не знаю этого. Ты хочешь, чтобы тебя оттрахали настолько глубоко, насколько ты можешь принять, – рычит он, откладывая ремень и снимая перчатку. Я слышу, как они падают на пол рядом с кроватью. Я готовлюсь, мое сердце дико бьется.

О нет, что будет дальше?

– Ты хочешь, чтобы мой член протаранил эту мокрую голодную киску, – Вон вышел из меня, оставляя меня застонать от пустоты. – Потому что она сейчас моя, не так ли? Я могу брать ее в любое время, как мне захочется, и ты все еще будешь кричать, прося о большем, – он провел пальцами по моему клитору, больно щипая нежный комочек.

– Да, пожалуйста, Вон, – стону я, желая его.

– Что ты хочешь? – рычит он.

– Тебя! – выкрикнула я, близкая к оргазму. Меня захлестнуло, как никогда до этого.

– Мне нужен твой член, пожалуйста, Вон. Трахни меня! Трахни меня сейчас!

С рыком он входит в меня, трахая меня глубже, чем, как я думала, было возможно. Да!

Я кричу, выгибаясь под ним, отвечая на каждый его дикий толчок встречным. Вон потянул меня к себе, удерживая на месте, чтобы проникнуть глубже, пронзая меня снова и снова, пока я не потеряла голову. Путы впились в запястья, я не могла двигаться от его непрекращающихся толчков, и все же я молила о большем.

– Сильнее, – выдохнула я. – Вон, о нет!

Он проник между нашими телами, к отверстию, где все еще был вибратор. Неожиданно он начал вибрировать.

Черт!

Дрожь проходит сквозь меня с такой интенсивностью, что я едва могу дышать. Я хватаю воздух, вскрикивая, без ума от экстаза, пока Вон долбился в мою киску. Он терся о мои стенки, прямо там, черт, его член вибрировал сейчас с силой вибратора, натирая меня с двух сторон, так грязно и глубоко, что я потеряла рассудок.

Я взорвалась с криком, кончая и кончая, а Вон зарычал и вышел из меня, чтобы излить горячую жидкость на мою спину и волосы. Я упала на кровать, охваченная самым потрясающим оргазмом за всю свою жизнь.

Глава 10

Келли

Я не могу спать. Я никогда не знала, что секс может быть таким, что мое тело может воспарить до таких вершин. Вон отключился, истощенный, после Бог знает скольких раундов, но хотя я чувствовала себя словно марафонец после забега, что-то не давало мне заснуть.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, крепко спящего позади меня. Впервые его маска самоуверенности исчезла, он лежал приоткрытыми губами, что-то бормоча во сне. Он выглядел умиротворенным, даже уязвимым, бесконечно далеким от того требовательного мужчины, который связал меня и избавил от всех запретов, до такой степени, что я думала, что умру от удовольствия.

Кто ты такой, Вон?

На мгновение я почувствовала себя жутко одинокой, здесь в чужом доме, наполненном людьми, скрывающим секреты. Я сказала Вону, что доверяю ему, и это правда, но я все еще ничего не знаю о нем. Или Бренте и моих новых родственниках, или даже Эшкрофте.

Моем отце. Незнакомце. Тайне.

Мне нужны ответы.

В беспокойстве я слезла с кровати и надела халат. Вышла в темный коридор и пошла мимо лестницы в другое крыло дома. Я думала, что видела здесь кабинет, когда мы приехали, и после того, как я, в очередной раз, свернула не туда, я его нашла. Я помню, что там были коробки и папки, может быть что-то, что могло бы мне лучше узнать Эшкрофта, и почему он связался со мной спустя столько времени. Но включив свет и осмотревшись, я обнаружила абсолютно пустой кабинет.

Пустые полки, пустой стол. Даже картины были сняты со стен, оставив темные квадраты на старых обоях.

Меня накрыло разочарование.

– Могу я помочь?

Я повернулась в испуге. Это старый дворецкий Альберт, одетый в вельветовый халат.

– Извините, я разбудила вас? – извиняюсь я.

Он одарил меня усталой улыбкой. – Нет, это все мой артрит. Суставы всегда неистово ноют перед бурей.

– Ох, – я смотрю вокруг. – Вы не знаете, куда они убрали вещи Эшкфорта? Мне бы хотелось взглянуть на то, над чем он работал. Письма, может быть. Что угодно?

– Извините, дорогая. Брент все сложил в коробки и увез. Я не знаю куда.

Мои надежды рухнули.

– Но если вы ищите его личные вещи, возможно, есть вещи, про которые Брент забыл, – Альберт смотрит на меня искоса. – Но это зависит…

– От чего? – спрашиваю я.

– От того, что Вы надеетесь найти.

Альберт с опаской смотрит на меня. Я говорю ему правду:

– Я хочу узнать о нем больше. Понять, почему он ввергнул меня в пучину всего этого.

Он на мгновение задумывается, а потом кивает.

– Пойдемте со мной.

Альберт ведет меня обратно по дому, потом вверх по лестнице. Здесь темно, но он знает этот путь наизусть. Пока я иду за ним, мое сердце бьется чаще. Я нервно оглядываюсь. Сейчас мы далеко от всех спален, подальше от глаз и ушей кого-то, кто мог быть поблизости.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, не сумев скрыть беспокойство в голосе.

Альберт не отвечает. Интересно, он слышал меня, или решил не отвечать?

Мы взбираемся по старой и скрипящей лестнице. Вокруг меня маячат тени. Я дрожу и сильнее запахиваю халат. Я начинаю сожалеть, что покинула свою спальню, кода Альберт, наконец, останавливается и открывает тяжелые деревянные двери.

– Здесь.

Он показывает в темноту. Вот дерьмо. Может быть, это уловка Брента. Его план закрыть меня здесь, как сумасшедшую узницу какого-нибудь готического романа. Никто не знает, что я здесь. Они могут всем сказать, что я просто уехала и …

Альберт щелкает выключателем и, чердак заливает мягкий свет. Кругом коробки и старая, укрытая пыльной тканью мебель. Понятно, что здесь никого не было годами.

– Если что-то осталось, оно должно быть здесь, – Альберт неопределенно кивает на сокровищницу хлама.

– Спасибо, – говорю ему я, когда старик уходит. Я слышу, как его шаги удаляются по лестнице, а потом я остаюсь одна на жутком чердаке.

Откуда начать?

Я начинаю заглядывать в коробки, рассматривать безделушки. Невероятно, что оставлено здесь собирать пыль: первые издания книг в твердом переплете вперемешку со стопками рассыпающихся газет, мебель, выглядящая как бесценный антиквариат, укрытая простынями, побитыми молью.

Это невообразимо, но так же и печально. Это жизнь старика, убранная в коробки: нерассказанные воспоминания, спрятанные в каждой вещи, истории, которых я могла никогда не узнать.

Спустя какое-то время копания в хламе, я, наконец, отхватила джекпот: коробка со старыми фотоальбомами, спрятанная под лавочкой. Старые фотографии людей, которых я не узнаю, позирующих на семейных пикниках и школьных мероприятиях. Но вскоре я нашла Эшкрофта. Молодого, но все же узнаваемого. Здесь он гордо стоит рядом с потрепанной машиной, ему 18 или 19. На нем устаревший костюм, у него густые черные волосы и смеющиеся глаза.

Я пытаюсь представить жизнь вне этих фотографий, жизнь застывшую во времени. Несколько фотографий, на которых он еще с одним мужчиной, его лучшим другом, наверное. На всех фотографиях они всегда вместе и всегда с улыбками, есть даже несколько с семьей незнакомца: милая молодая жена и двое маленьких мальчиков. Я даже могу сказать, что они были близки: праздничные фото в одинаковых свитерах, игры на озере во время летних каникул.

Интересно, кто этот мужчина, и оставались ли они друзьями до самой смерти Эшкрофта. Есть несколько подписей под фотографиями пары – Эми и Джек, гласила одна подпись, и я сделала заметку в уме спросить про них. Возможно, этот Джек может рассказать мне больше про Эшкрофта. Может быть, он даже знает, что случилось с моей мамой.

Потом альбом внезапно заканчивается. Пустые страницы, фотографий больше нет. И когда я беру другой альбом, понимаю, что он старше: Эшкрофт выглядит старше, с новой женой рядом с ним. Одежда более дорогая, дом выглядит больше. Отпуск за рубежом и фантастические машины. Он добился всего, но от старых друзей нет и следа.

Что случилось?

Я кладу фотографии в сторону для сохранности и переключаю внимание на стоящую в углу коробку, почти спрятанную от взглядов. На первый взгляд, мне кажется, что это поеденные молью свитеры, но под тряпками я нахожу металлическую коробку, набитую старыми письмами и папками.

Скрестив ноги я сажусь, устроившись поудобнее, начинаю рыться в бумагах. Это старая переписка Эшкрофта, которую он вел много лет назад. Пролистав старые памятки компании и заказы, я была шокирована, обнаружив нацарапанную от руки надпись на странице, исправления ошибок Эшкрофта.

Это была моя мама. Мое сердце подпрыгнуло. Это первое доказательство, которое я увидела собственными глазами, что она действительно его знала. Кроме теста ДНК и трудовой книжки, все мои умозаключения о том, что случилось между ними, сводились к предположению, подтверждающему теорию Джастина, что у них была тайная интрижка, когда он был ее боссом.

Но вот оно, здесь.

Я с нетерпением просматриваю бумаги. Ничего особенного, просто заметки о заказе ужинов и телефонные сообщения, но я могу представить ее за ее столом, отвечающей на звонки и печатающей отчеты.

Я чувствую боль и печаль. Я каждый день скучаю по маме и папе. Впервые после аварии боль была невыносимой. Месяцами по утрам я не могла вытащить себя из кровати. Потерять всех, кого я любила, просто немыслимо, но потом с каждым днем мне становилось легче. Сейчас я могу думать о них с любовью и нежностью, а не с разрушающей болью потери.

Я искала намек на отношения мамы и Эшкрофта, когда нашла пакет писем, адресованных ей знакомым почерком Эшкрофта.

У меня замерло сердце, когда я просмотрела письма, читая любовную записку Эшкрофта. Да, любовную.

«Сегодня я не мог оторвать от тебя взгляд, ты такая красивая. Ты встретишься со мной сегодня вечером в нашем месте? Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя. Я думаю о тебе все время. Твоя улыбка делает мой день». 

Он сходил с ума по ней. Я прочитала его письма, и я видела, насколько она была ему дорога. Он писал что хотел построить с ней будущее, рассказать об их отношениях, чтобы им не пришлось больше прятаться. Они будут вместе, в любви, и это доказательство.

Последняя записка, напечатана в деловом стиле.

«Аннет, извини, но мы не можем быть вместе. Тебе будет лучше без меня. Я даю тебе двухнедельное уведомление об увольнении, затем я хочу, чтобы ты покинула компанию. Я не могу так больше. Чарльз». 

Это жестокое, самое худшее расставание. Я могу только представлять, какой опустошенной была моя мама, получив его, особенно, если она уже знала что была беременна.

Я не понимаю. Только что он говорит ей, что они будут вместе навсегда, а потом он захлопывает перед ней дверь.

Что же пошло не так? Это не имеет значения.

Потом что-то выпало из пакета. Несколько фотографий. Они упали на пыльный пол, и я с любопытством их подняла.

Это мама. Молодая, в веселом старомодном наряде. Но есть что-то странное в этих фото, они были сделаны издалека, ее снимки у супермаркета и открывающей дверь квартиры. Фотографии слежки.

Я перевернула одну и прочитала надпись на обороте.

«Доставка пройдет, или кое-кто пострадает». 

Я застыла. Какого черта?

Я не узнала почерк, но он и на другой фотографии.

«Ты не укладываешься в сроки. Обещаю, люди, которых ты любишь, пострадают, если я не получу то, что хочу». 

Имеется и фото друга Эшкрофта, играющего вместе с двумя сыновьями во дворе своего дома. Прямо на лице мужчины мишень, нарисованная маркером.

Меня пробивает дрожь.

Это правда, пугает.

Во что вляпался Эшкрофт? И почему его запугивали?

Потом я вижу дату на фотографиях моей мамы. Как раз перед тем, как Эшкрофт разорвал отношения, и она покинула город.

Мой пульс зашкаливает. Это причина, по которой он ее оттолкнул? Потому что кто-то угрожал причинить ей боль?

Я снова просмотрела коробку, но не смогла найти еще хоть что-то. Все, что у меня есть, это записи и леденящие фотографии, и сотня новых вопросов, роящихся у меня в голове.

Усталость придавила меня, как многотонная плита. Я чувствовала себя так плохо, что могла свернуться калачиком и уснуть прямо здесь, поэтому я сложила письма и фотографии в папку и выключила свет, снова погрузив чердак в темноту. Я закрыла за собой дверь и, сжимая в руках папку, спустилась по лестнице, крадясь по темному дому.