Текст книги "Спасая сердце"

Автор книги: Роксана Спаркл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

– Мое платье! – наконец я прихожу в себя и пытаюсь хоть что-то вымолвить. – Почему это происходит именно со мной? Какая же я неудачница. Теперь останется пятно.

– Прости. Меня толкнули. Я все исправлю, идем со мной, – говорит незнакомец и тянет меня за локоть. Мы пробираемся сквозь толпу танцующих подростков, и его рука невольно оказывается в моей.

– Куда мы идем? – пытаюсь перекричать громкую музыку, но безуспешно.

На втором этаже только спальни и туалетная комната. Надеюсь, что все же второе. Мы поднимаемся по лестнице, и все это время он не отпускает мою руку. Вспоминаю утренний рассказ Джулс про чью-то там девственность и ванну. Это воспоминание заставляет меня поморщиться. Фу!

Незнакомец пару раз вторгся в занятые комнаты.

– Эй, чувак, здесь занято!

Это мы слышим уже дважды. Он неловко извиняется и наконец находит нужную дверь. Зайдя в ванну, он закрывается на защелку, открывает кран и смачивает маленькое вафельное полотенце. Меня охватывает паника. Клэр, ты такая идиотка. Пошла с незнакомым парнем в ванну!.. Нужно бежать, пока тебя не убили, а вместо этого пялишься на него, пока он не видит.

– Раздевайся.

Я как будто набрала в рот воды. Если открою его, все выльется на пол. Он слишком мил для насильника, хотя, наверно, они и должны быть такими, чтобы усыпить бдительность жертвы своим обаянием.

– Не бойся меня. Я имел в виду: сними платье, чтобы я его застирал. Я не маньяк, слово скаута.

Но тут меня пронзает словно током, и я говорю:

– Может, для начала познакомимся?

Зачем я это сказала? Зачем такое говорить маньяку? Ну или не маньяку… Клэр, ты реально чокнулась.

– Шучу.

Опускаю пунцовое лицо вниз, изучая что-то на полу. Я с ним флиртую, серьезно?

– О, прости, меня зовут Калеб. Просто хотел загладить вину и совсем забыл представиться.

Он протягивает мне свою большую руку и аккуратно трясет мою.

– Вот, возьми полотенце, можешь обтереть им кожу, чтобы она не пахла томатным соком.

– Хорошо, – стою и улыбаюсь как дура.

– Ну а?.. – он вопросительно наклоняет голову набок.

– Ах, да, мое платье.

Но мне не во что переодеться, мой пиджак остался в машине. Оглядываю всю ванну по кругу и не нахожу ничего, что могло бы подойти. Единственное полотенце у меня в руках, но оно, скорее, для рук, чем для тела. Им я могу прикрыть что-нибудь одно, но не более.

– Я дам тебе свою рубашку.

Он проводит руками по маленьким пуговицам и ловким движением своих длинных пальцев расстегивает их снизу вверх. Из-под темно-синей ткани проглядывает смуглое тело с парочкой кубиков на животе. На линии штанов, которые, кстати, опущены очень низко, виднеется какая-то татуировка. Штаны мешают мне ее разглядеть. Зато я прекрасно созерцаю его идеальные косые мышцы пресса. На таких парней девчонки обычно пускают слюни. От этих мыслей я безнадежно краснею и отворачиваюсь. Нечего пялиться, Клэр.

– Вот, держи.

Протягиваю руку назад и пытаюсь нащупать рубашку. Но, нащупав что-то другое, я быстро оборачиваюсь, забираю рубашку и отворачиваю голову, пряча бесстыжие глаза от него. Слышу сдерживаемые смешки за спиной. Пытаюсь расстегнуть платье. Не выходит: молнию зажало. И почему это все происходит со мной именно сейчас? Черт!

– Прости, ты не поможешь?

Боже, как же неловко. Зачем я согласилась пойти с ним? Поехала бы домой и застирала бы платье. Что меня на это сподвигло?.. Пойти с незнакомым парнем в ванную комнату и начать раздеваться.

О, боги. Его пальцы осторожно касаются моей шеи и убирают волосы вперед. Змейка идет вниз легким движением, как по волшебству. Он может подумать, что я специально его попросила. Какой кошмар.

– Может, все-таки назовешь свое имя? Или предпочитаешь остаться прекрасной незнакомкой? Я уже дважды спрашивал тебя, но ты ловко уходила от темы. Ты что, скрываешься от правительства или находишься под программой защиты свидетелей?

– О, извини. Меня зовут Клэр, Клэр Джексен. И приводов в полицейский участок у меня не было, если ты об этом, – я пыталась пошутить, но получилось глупо.

– Приятно познакомиться, Клэр Джексен. У меня тоже нет приводов, раз уж мы говорим откровенно. И мне тоже неловко сейчас, как и тебе. Не каждый день я раздеваю красивую незнакомку в ванной. Хотя нет…

Почему после последних сказанных слов я почувствовала укол ревности? Это что-то вроде приемчика – облить девушку спиртным и раздеть в ванной?

– Мы ведь уже познакомились, – он заканчивает свою фразу, и я почему-то чувствую облегчение. Молния оказывается почти на пределе, и я перестаю ощущать аккуратные прикосновения его пальцев на своей коже.

– Думаю, дальше, она не будет заедать. Просто ткань попала.

Затылком чувствую его взгляд на себе.

– Извини, ты можешь, эм…

Ощущаю себя просто ужасно неловко. Он отворачивается, и я быстро скидываю платье на пол. Оно шелковой лужицей разливается по холодному полу. Обтираю полотенцем облитую кожу и стараюсь не умереть от нелепости всей ситуации. Молниеносно натягиваю рубашку и быстрым движением пальцев застегиваю пуговки. Ну почему они такие маленькие?

Аромат, исходящий от рубашки, сразу же бьет в ноздри. Это аромат Калеба, такой же притягательный и сексуальный, как и он сам. Жгучая смесь свежего утра, мяты и только что принятого душа где-нибудь в горах. Этот аромат действует на меня опьяняюще. Рубашка недостаточно длинная, но главное она все же прикрывает.

Я быстро разворачиваюсь и вижу, как Калеб усердно застирывает пятно, насыпая на него соль для ванны, найденную в ящиках. Он ловит мой вопросительный взгляд.

– Это же обычная соль, только с запахом. Мама научила меня этому трюку в детстве.

Я мило улыбаюсь и продолжаю рассматривать прекрасного юношу, со слегка взъерошенными темными волосами и идеальной смуглой кожей. Он держит мое платье, тщательно застирывая пятно от «Кровавой Мэри».

– Тебе очень идет моя рубашка, Клариса Джексен.

– Что? – я активизируюсь после режима забвения его красотой. – Клэр, для друзей просто Клэр.

– Так, значит, мы уже друзья? Мне это нравится, – он улыбается своей белозубой широкой улыбкой, пока я нахожусь в легком оцепенении. – Готово.

Так быстро.

– Уже? Спасибо.

– Пусть немного подсохнет, и можно надевать.

– О, нет, не нужно. На теле высохнет быстрее. Все равно я собиралась уходить.

– Хорошо, тогда я жду тебя за дверью. Можешь спокойно переодеваться, я тебя посторожу.

Он выходит за дверь, а я начинаю быстро расстегивать его рубашку, аккуратно складываю ее, подношу к лицу и вдыхаю этот божественный аромат в последний раз. Натягиваю мокрое платье, смотрюсь в зеркало и слегка улыбаюсь себе. Огромное мокрое пятно красуется в зоне талии. Неважно, я очень устала и уже хочу домой. Меня вовсе не радует перспектива напиться и потерять девственность в ванной.

Выхожу в коридор, где меня ждет Калеб. Я передаю ему рубашку, и он быстро натягивает ее на себя, застегивая на пару пуговиц. Неудивительно. С таким-то телом можно вообще рубашек не носить.

– Спасибо, – выпаливаю я.

– За что? Это же я испортил твое платье, – он снова улыбается своей великолепной улыбкой.

– За рубашку. Мне было очень приятно познакомиться.

Я протягиваю ему свою крошечную руку для прощального рукопожатия. Когда мы спустимся вниз, музыка не даст нам нормально поговорить, поэтому лучше озвучить все здесь. Он делает то же самое, но вдруг отдергивает руку.

– Хм, а знаешь, мне кажется, нужно загладить вину. Давай я отвезу тебя домой.

– О, нет, не стоит. Я приехала с подругой, и лучше мне ее найти.

– Хорошо, – Калеб кивает в ответ и демонстрирует что-то наподобие улыбки.

Мы спускаемся по лестнице вниз, в самый разгар вечеринки. Я вижу, как Джульетт целуется с Марком в уголке.

– Это твоя подруга? – Калеб почти кричит мне на ухо.

– Да.

– Думаю, что она сейчас занята. Точно не хочешь, чтобы я тебя подвез?

И все-таки я соглашаюсь. Напишу Джульетт сообщение. Она и так слишком часто проводит время со мной. Пусть отдохнет, она это заслужила.

Калеб находит свою джинсовую куртку с белым мехом на воротнике в общей куче курток при входе. Мы выходим на улицу. Воздух освежающе бьет в лицо. Ночь просто волшебная, сверкают звезды, небо ясное, и только сверчки нарушают ночной покой.

– Давай постоим немного на улице, ты не против? В доме было слишком душно.

Смотрю на небо и нахожу созвездия Большой и Малой Медведицы почти без труда. Этому меня научила мама еще в детстве.

– Вот, накинь, а то простудишься. Твое платье еще не высохло, – Калеб накидывает на меня свою ароматную джинсовую куртку и слегка приобнимает за плечи.

– Смотри, видишь, вон там? Это Ковш Большой Медведицы, а рядом малый.

Калеб стоит ко мне почти в плотную, а я тычу пальцем в небо, указывая на созвездия. Я ощущаю его теплое дыхание на своей щеке.

– Правда красиво?

– Неописуемо.

Поворачиваюсь и замечаю, что Калеб смотрит далеко не в небо и что я нахожусь в паре сантиметров от его губ. Немного отстраняюсь и слегка откашливаюсь, хотя я вовсе не больна.

– Ну что, поехали? Хотя постой, ты же пил.

– Это был просто сок. Роб не дал бы мне просто так сидеть без выпивки на своей же вечеринке, – он виновато вскидывает руки.

– Так. Постой. Это твой дом?

– Не совсем. Это дом моего дяди, а Роб мой двоюродный брат.

И тут до меня доходит.

– Так какого черта я стояла полуголая в твоем доме, если ты мог дать мне что угодно из одежды?

– Ну тогда я бы не увидел тебя полуголой, а ты не заценила бы мой торс.

Он подходит почти вплотную и немного опускается вниз, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ах ты жулик! – легонько ударяю его кулаком в плечо, а он наиграно потирает его от боли.

– Ну прости, милая Клэр, твои бедра слишком аппетитно смотрелись в моей рубашке.

Я безнадежно краснею и прячу лицо в его воротнике.

– А зачем ты несколько раз вломился в другие комнаты?

– Чтобы ты подумала: «Какой же он рыцарь, раз не побоялся прервать чей-то половой акт ради моего платья», – он подмигивает мне, а я пытаюсь сдержать смешок. – Да и, по правде говоря, я терпеть не могу, когда посторонние люди занимаются сексом в моем доме. Я пытался их спугнуть. Надо научиться закрывать комнаты на время вечеринок.

– И ванные комнаты тоже.

– Ну эти двери лучше держать открытыми.

Калеб наклоняет голову набок и улыбается своей невероятно сексуальной улыбкой. Мои колени начинают предательски трястись от холода и смущения.

– Прошу на борт.

Он открывает дверь своего черного внедорожника и протягивает мне руку. Я лишь недовольно хмыкаю и подаюсь вперед, взбираясь в эту огромную машину.

Глава 5

Как только салон протапливается, меня тут же склонило в сон. Глаза слипаются от усталости. В колонках звучит убаюкивающая музыка, и грех было не задремать на таких уютных кожаных сиденьях.

– Эй, Клэр, проснись, мы заезжаем на твою улицу, – Калеб осторожно будит меня за плечо. Тру глаза и прошу подвести меня к кирпичному дому с синей крышей.

– Ну вот и мой дом. Еще раз спасибо за то, что подвез, – сонно улыбаюсь и передаю его теплую куртку.

– Еще раз извини за платье.

Он придвигается ко мне поближе, а я невольно отстраняюсь к двери.

– Ты очень красивая, когда спишь.

Я улыбаюсь ему в ответ.

– Спокойной ночи, – вымолвив это, я тянусь к ручке двери, готовясь к побегу.

– Подожди, можно я позвоню тебе, Клэр Джексен?

– Почему ты повторяешь мое имя так часто?

– Просто мне нравится, как оно звучит.

Он так заразительно улыбается своими ледяными глазами, заставляя мое сердце почти оттаять… Но я знаю, что лучше не стоит.

– Я думаю, ты разочаруешься, узнав меня настоящую. Лучше позвони той, которая такая же веселая, как ты.

Захлопываю дверь машины, услышав лишь что-то наподобие «Я хочу тебя» или что-то вроде того, но это уже неважно. Тихонько открываю дверь ключом и вхожу в коридор своего дома. Я заглядываю в окно гостиной и вижу, что машина Калеба еще стоит на месте. Задергиваю занавеску и на цыпочках прохожу мимо дивана со спящим телом и бокалом в руках. Хотя зачем притворяться, что меня кто-то услышит и уж тем более ждет. Накрываю мать пледом, забираю у нее из рук стакан и поднимаюсь наверх, в свою комнату. Включаю ночной светильник на стене, скидываю кеды в темный угол, заваливаюсь на кровать и устало тру глаза ладошками. Шум отъезжающей машины заставляет меня подняться с кровати и подойти к окну.

– Тебе понравилась та Клэр, которой на самом деле не существует. Новая Клэр скучная, часто грустная и совершенно не такая, какую ты только что узнал. Она не ходит на вечеринки по субботам, не надевает красивые платья. В основном она остается дома, с небрежным пучком на голове. Читает романы, поджав ноги под себя, и по большей части она просто молчит. Да и зачем кого-то впускать в свою жизнь. Ведь в конечном итоге они все равно уйдут. Люди непостоянны, они делают друг другу больно, совершенно забывая о скоротечности времени. Лучше вообще не любить, чем переживать это снова и снова. Раз за разом латая дырки в сердце.

Я снова закрываю глаза и ступаю прочь, в темноту. Возвращусь в свой привычный мир, где нет места ни вечеринкам, ни веселью. Я привыкла к этому состоянию. Оно засосало меня в свою темную бездну, а я не хочу утягивать туда кого-то за собой. Нет ничьей вины в том, что моя жизнь оборвалась где-то на шоссе.

В комнате пахнет сыростью. Поднимаю оконную раму повыше, впуская свежий ночной воздух. Пора готовиться ко сну. Иду по направлению к ванной комнате и прохожу мимо туалетного столика с зеркалом. Бросаю взгляд на фото, где маленькая девочка держит в руках игрушечного пса, гордо восседая на папиных руках.

– Я никак не могу привыкнуть, что тебя уже нет с нами.

Провожу рукой по фоторамке, и из глаз брызгают жгучие слезы. Я их не звала, но они, как всегда, вторгаются без спроса. Ложусь обратно в кровать и в тусклом свете лампы засыпаю с рамкой в руке в том же самом грязном платье.

Глава 6

Просыпаюсь раньше будильника. Я где-то читала, что тревожные люди вообще забывают, что такое здоровый сон. Когда тебе часто снятся кошмары, мозг не может нормально отдохнуть, ведь всю ночь он функционирует и не дает телу расслабиться. Да и частый прием антидепрессантов здорово сбивает нормальный режим. Хоть я и завязала с ними, нормальный сон так и не вернулся. Солнце лениво светит сквозь штору, освещая мрак в комнате. Чувствую, как пальцы коченеют от холода, и натягиваю одеяло повыше, до самого лба. Вчера я уснула в грязном платье и забыла закрыть окно. По-видимому, ночью прошел дождь, ведь моя идеально прямая укладка превратились в нелепую кучу кудряшек. Да, по моим волосам можно предсказывать погоду. В комнате пахнет дождем. Никакого сна я уже не ощущаю и поэтому решаю встать с постели.

Иду в ванную и избавляюсь, наконец, от замызганного платья. Кидаю его к общей куче грязных вещей на полу. Смотря на бежевый кусок ткани, невольно вспоминаю Калеба и вчерашний вечер. Наверно, он вернулся на вечеринку и подцепил какую-нибудь веселую красотку. Это к лучшему, зачем ему такая, как я.

Залезаю в душ и включаю теплую воду, делая ее погорячее. Я изрядно замерзла в постели. Горячие струи покалывают кожу, но это довольно приятное ощущение, особенно когда ты превратился в сосульку. Проведя в душе чуть больше положенного, я все-таки выхожу из кабины. Закручиваю полотенце на голове и протираю ладошкой запотевшее зеркало. Лицо опухло после вчерашних рыданий, тушь растеклась по щекам, оставляя на коже темные линии. Видок не самый лучший. Привожу себя в порядок и умываю лицо полностью. Сегодня выходной, поэтому наносить макияж не обязательно, хотя я никогда этим особо не увлекалась. Сушу волосы и собираю в небрежный пучок на макушке. Сегодня мне совсем не хочется долго возиться со своей прической. Единственное, чего я сейчас хочу, это провести выходной вне дома. Если раньше комната для меня была чем-то вроде крепости, то теперь она больше смахивала на тюрьму с пьяным смотрителем в одиночной камере. Мое настроение слишком переменчиво в последнее время. Может быть, это побочные действия препаратов, которые я принимала, хотя это было уже давно. Скоро мне снова захочется спрятаться от этого мира, но не сегодня.

Комната полностью прогрелась от утреннего солнца. Но после горячего душа мне недостаточно комфортно здесь. Прячусь под одеяло и заставляю себя расслабиться. Окончательно согревшись, я наконец выбираюсь из своего убежища. Ночи уже достаточно прохладные, но днем можно смело носить легкую одежду и даже застать пару жарких дней для пикников на пляже. Быстро иду в гардероб и выбираю базовые вещи. Зачем люди тратят столько времени на прихорашивание, если можно потратить его на что-то более полезное. Мы и так ограничены в этом бесценном ресурсе. Каждая минута на вес золота. Теперь я это знаю не понаслышке. Напяливаю любимые высокие конверсы и спускаюсь вниз.

Мать уже что-то готовит на кухне, опохмеляясь мартини. Надо отдать ей должное, в каком бы состоянии она ни была, у нее всегда готовы горячие обеды. Так сказать, на всякий «трезвый» случай она вылизывает весь дом до блеска. Вдруг потом уйдет в затяжной запой и будет не до уборки.

– Доброе утро, – громко произношу я, чтобы обратить на себя внимание.

– О, если бы оно было добрым, голова раскалывается, садись завтракать, Клариса.

Раньше я бы ответила, что нужно меньше пить, что так она себя загубит и попадет в больницу или в места похуже. Все это вылилось бы в огромный скандал с боем посуды и горячими слезами. Но мне хватило всего этого, поэтому я просто смирно сажусь за стол, как прилежная ученица.

Лениво ковыряюсь вилкой в тарелке. Аппетит пропал, как только я вошла в кухню. За это время мать опрокидывает еще один бокал, и ей становится чуть лучше. Она уходит в гостиную и ложится на диван. Прибираю все со стола, соскабливаю оставшуюся пищу с тарелки в измельчитель для отходов. Загружаю посудомоечную машину и наливаю себе кофе с молоком в бумажный стаканчик в дорогу.

Проходя мимо гостиной, подхожу к спящей матери и накрываю ее пледом. Когда же это закончится, я очень устала. Делаю глубокий вдох, смотрю на себя в зеркало в коридоре и надеваю одну из любимых вещей в моем гардеробе. Это черная шляпа с полями. Берусь за большие края своего головного убора, как это делают ковбои на Диком Западе, и выхожу на улицу.

Врываюсь в этот день, делаю глубокий вдох и ловлю ртом теплый осенний воздух. Ощущаю невероятную свежесть всей кожей. Обожаю гулять после дождя. Природа словно оживает, обнуляется. Она как милая девушка, умывшаяся после тяжелого рабочего дня. Городок потихоньку просыпается. Хоть на улице и сентябрь, вся природа еще благоухает и отдает окружающему миру последний рывок красоты и тепла.

Я вдыхаю утренний, еще немного прохладный воздух и словно улетаю назад, в самое прекрасное время на свете. Когда моя семья еще была семьей. Мать не пила, а мой дорогой отец был жив.

Это время пропитано свежим запахом травы после дождя, ароматом цветущей сирени или розовых кустов. У каждого свой запах и свое воспоминание. Вдыхая его, ты словно оживаешь. Словно до этого вздоха что-то мешало тебе набрать полные легкие воздуха и ты вовсе не жил.

Вы помните это чувство? Оно возвращает вас в состояние абсолютного счастья, в состояние полного покоя далекого детства. Мягкий солнечный свет играет на бледной коже лица, одаривая нос милыми веснушками. Его свет теплый, в мягких желтых тонах. Он беззаботный, просто радует тебя, а ты радуешься ему в ответ. Он неосязаем и, наверно, поэтому так привлекателен. Но для каждого ребенка свет или же вкус детства свой, он неповторим и разнообразен. Мой цвет детства именно такой. Золотой с крапинками зеленого раннего утра. С блестящими росинками в траве и каплями дождя на парковых скамейках. На которых мы сидим с отцом.

Я так боялась первого дня во втором классе. Папа купил мне мороженое, которое почти растаяло и капало мне на школьные туфельки. Папа любил нас с сестрой одинаково, но у нас с ним была особая связь. Мы были лучшими друзьями. Когда мама ругала меня, папа всегда старался оправдать мои поступки, даже в те моменты, когда я этого не заслуживала.

– Папа, но это же целый второй класс. Я не готова к нему, как и он ко мне.

– Милая, в жизни очень тяжело подготовиться к тому, чего еще не знаешь. Кто знает, может, второй класс тебе понравится больше, чем первый?

– Не уверена, – опускаю голову и что-то бормочу себе под нос. Папа делает глубокий вздох, берет мою маленькую ладошку и легонько сжимает мои пальчики.

– Давай мы сделаем следующее. Я поговорю с мамой, и мы разрешим тебе сегодня пропустить день в школе. – Мое лицо озаряется, как жемчужная луна в полнолуние. – Но завтра ты обещаешь попробовать. – Я радостно киваю головой.

– Я обещаю, пап.

– Сегодня слишком прекрасный день. Пожалуй, позвоню на работу и скажу, что сегодня я не приеду. Думаю, они справятся. Сезонная ярмарка еще открыта, как ты смотришь на две огромные порции сладкой ваты и колесо обозрения?

– Отлично, просто превосходно, папа, ты самый лучший. – Я обнимаю его за шею, а папа сажает меня на плечи.

– Только маме мы скажем, что я провел с тобой строгую беседу.

– Угу.

Мое любимое фото было сделано именно в тот день. Папа выиграл для меня игрушечного пса. Он попал по всем бутылкам и получил эту смешную плюшевую собаку. Он был так горд собой. А я была просто безумно довольна. Редкие дни с папой, да и еще пропущенный школьный день. Такие моменты хочется запечатлеть в памяти навсегда.

Открываю глаза и быстро вытираю горячую слезинку, скатывающуюся по щеке. Ощущаю укол где-то в области живота. Это укол боли о том, чего больше не почувствуешь, чего больше никогда не будет. Некогда яркие и счастливые дни превращаются в простые серые будни, без особенных запахов, цветов и ощущений. Солнечный свет уже не кажется таким теплым. Утреннее дуновение ветра превращается в обычный сквозняк между гостиной и кухней. Летние дни проходят быстро, без особых приключений. Мы забываем о простых радостях жизни. Нет никаких особых ощущений, ведь ты больше не ребенок. Ты просто маленький взрослый с вырванным сердцем. Мы лишаемся его, когда кто-то из близких уходит. И каждый день превращается в очередной день сурка, который приносит вечную битву с болью и принятие неизбежной печали. Мы учимся жить заново. Со временем наша боль уродует нас, превращая в черствых, замкнутых и беспомощных людей. Мы пытаемся найти то, что спасет нас от этого состояния неминуемого отчаяния. Кто-то справляется с этим, а кто-то так и угасает, уходя в забвение. Подозреваю, что мой случай второй.

Выуживаю из себя улыбку и жмурюсь, смотря на яркое солнце. Сегодня мне совсем не хочется грустить, я просто хочу побыть обычным подростком.

Набираю в легкие побольше воздуха и шумно выдыхаю, как будто пытаюсь прогнать из себя вновь накатившую грусть. Не хочу держать ее в себе, по крайней мере сегодня. В лицо ударяет волна легкого, теплого ветерка. О таком обычно говорят «ветер перемен». А как по мне, это просто ветер, который несет с полей запах сухой травы и уходящего лета.

Прогулочным шагом продолжаю идти в центр города, чтобы купить новую книгу. Сентябрь выдался жарким. Я даже жалею, что накинула джинсовую куртку. Снимаю ее и завязываю на талии. Обожаю пешие прогулки, хоть до города идти не меньше получаса, я ни за что не променяю свою прогулку на душный транспорт.

Я снова задумываюсь о Калебе. Ловлю себя на мысли, что он чем-то зацепил мое искалеченное сознание. С ним я почувствовала себя прежней Клэр. Не могу не вспомнить его улыбку и глаза. О, эти ледяные глаза. Как будто два маленьких айсберга в океане. Трясу головой и пытаюсь выкинуть романтические метафоры из мыслей. Он же самый обычный красавчик, который меняет девчонок каждую ночь. Я уверена в этом процентов так на семьдесят. Одни только его шуточки про мои бедра чего стоят. К тому же, если бы он узнал меня поближе, то сбежал в первый же день. Никому не нужны хмурые девчонки с кучей тяжелого багажа за плечами. Я сделала все правильно, да и впускать кого-то в свою жизнь, а тем более в свое сердце я не собираюсь. Такие парни обычно бросают девушек, когда те им наскучили. Я не готова к этому. Не хочу, чтобы мое сердце снова ранили.