Текст книги "Орден демонов (СИ)"

Автор книги: Рокфэлл Liny,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

   Аривер ядовито фыркнул.

   – Мог быть, если б ее не одолевали сомнения, и она лучше собой владела. Не та Амальтея, – Аривер перевел все свое недовольство на Николь. Ему не нравилось то, что жизнь друга зависит от недожрицы. – Ребенок, получивший силу, которой не умеет пользоваться. Тебя использовали, как марионетку. Не выгонишь их и исчезнешь навсегда.

   Николь стало досадно. Ей и так было сейчас тяжело. Он попал в точку. Она не справляется.

   – Когда это закончится, я откажусь от хризолита и вновь стану человеком.

   Во взгляде Гастона отразилось сострадание.

   – Ты не знала, что больше не человек? Если ты стала жрицей, то умрешь как жрица, даже отказавшись от силы Амальтеи. Время после соединения с хризолитом, за которое вы могли от него отказаться, истекло спустя два дня. Ваш оракул не упомянул об этом? Конечно нет, ведь он ...

   Николь не расслышала последние слова. Ее тело двигалось самостоятельно. Она смеялась. Не своим, злорадным смехом, с оттенком серебра. С оттенком темной ткани, проевшей барьер. С оттенком своего вырванного виталла...

   – Тени, тени, все вы низшая форма демонов, и чтобы не задумали, всегда будете у меня на виду. Оставьте посох себе, у меня для вас есть кое-что получше.

   От Николь повеяло холодом. Браслеты рассыпались белой крошкой. Подхватываемая воздухом, она метнулась к теням, оседая на одежду. Таяла, проникала в ткань, и вновь застывала, сковывая их движения.

   – Это тоже была часть твоего плана? – украдкой поинтересовался Аривер, хватая пролетающую возле Гастона снежинку, еще свободной рукой. – Острая.

   – Нет, это не то, о чем мы договаривались.

   – И она в твои планы не входила? – кивнул Аривер на появившуюся девушку, чьи аккуратные выбеленные косички легкомысленно трепал ветер.

   – Плохой был план... – констатировал Гастон, когда его ноги срослись с замерзшей землей, усыпанной хрупким снежным бисером.

   – Кто разрешил тебе сопротивляться, – разозлилась Спенсер, когда Келли воспользовалась защитным барьером. Кое-чему она научилась, побывав в шкуре Влэган. – Не жрица, но возомнила себя бессмертной? Больше не дам тебе уйти. Хочешь, покажу, насколько я стала сильнее, пока ты пренебрегала помощью оракула? Ты ни разу не зашла в храм после того, как приехала. Почему? Не делай вид, что не слышишь, ты же вроде гения, можешь играть одновременно на две стороны. Или даже за три?

   Пространство вокруг всколыхнулось и ощетинилось, зазвенело, словно трескалось стекло. Ожил десятиметровый купол, состоявший их трех рядов осколков, смотревших в центр, где находились "цели". Не хватало лишь красного круга под ногами. Реквием Амальтеи – одна из трех сильнейших атак. Ей не нужны были тени, она целилась в Келибрайт. Тени мешали герцогу, поэтому они также стали мишенью. Николь же никому не хотела причинять вред, но ее место было в зрительном зале.

   – Отвечай, почему ты нас не навестила, пока мы усердно тренировалась? Ты планировала это до того, как мы стали жрицами или еще раньше? Я давно знаю правильный ответ, но что ответишь ты? От этого зависит, кто из вас останется жить.

   – Какого Агроса она творит? Ты знаешь, Гас, эта ее игра лишит нас оболочек и выкинет в хаос на несколько столетий. Ты не должен был связываться со жрицами даже по приказу королевы.

   – Молчи, Аривер, я пытаюсь сосредоточиться, а ты мне мешаешь, – предупредила Келибрайт, изображая мертвое спокойствие.

   Даже для той Келли, которую знала Николь, эта была слишком спокойна.

   – Скажи ей правду, не заставляй нас снова умирать.

   – Это все и есть правда, но она уже не может ее увидеть.

   – Это не правильный ответ. Знаешь, что дальше?

   Девушка вздрогнула, опускаясь на пыльную землю. Зубы стучали от холода, пальцы на руках коченели, теряя чувствительность.

   – Я не должна мерзнуть, от своей стихии. Почему виталл жрицы больше не защищает от холода?

   – Потому что у вас их давно нет, – виновато ответила Келли, наблюдая за надвигающейся стеклянной лавиной.

   Николь надрывно закричала, протягивая руки и направляя всю энергию на падающие осколки, но они не подчинились. Это была одна из особенных атак Амальтеи. С момента, как она была запущена, Спенсер уже не могла ничего изменить. Николь потеряла контроль над силой, сразу как ее разум отпустили, позволив увидеть их конец.

   – Все в порядке, твой вариант тоже подходит. Тени не боятся смерти. Так что дальше ты сама, Николь, – прошептал Гастон, переводя взгляд на Аривера и едва сдерживая улыбку. Даже в последний момент приятель стоял с торжественным видом: "А я же говорил!".

   – Нет! Остановитесь! Хватит! – она кричала до срыва в голосе, до последнего пыталась управлять стихией, пока на просторном пустыре расцветала хрустальная голубая роза, припорошенная алыми слезами пустых оболочек.

   И вдруг Николь поняла, что исчезла вместе с ними. Там, под лепестками льда, находилось и ее тело, ведь из множества разбитых отражений на нее смотрело смуглое лицо Колэни.

   – Да к черту такой расклад, – выдохнул Гастон, подскакивая на месте и тяжело вдыхая воздух, подбежал к зеркалу, ощупывая все ли на месте. Чтобы проверить очевидное, предварительно постучав, он зашел к Ариверу в комнату. Парень по-обычному сидел на кровати, вольготно закинув ноги на пуфик и опираясь о подушку, читал какой-то любовный роман с засаленными страницами, для саморазвития, как это у него называлось.

   – Я тебе задам вопрос, только без комментариев, – издалека начал рыжий.

   – Валяй, – Аривер оторвался от бурной чувственной сцены, меняя выражение лица с задумчивости на "И почто тебя принесло?".

   – Я плохой лидер? Ты действительно думал, что я так скажу? – повысил голос рыжий, давая понять, что узнал кошмарный почерк приятеля.

   – Я старался быть более близок к манере твоего поведения. Избегая всяких ненужных чувств и деталей.

   – А жаль, я бы хотел посмотреть на ее настоящую реакцию.

   – Настоящую будешь перед ней самостоятельно разыгрывать. Если все удачно закончится, в чем я сомневаюсь. – Аривер сделал вид, что вернулся к чтению, громко перелистывая страницу.

   – И ты бы действительно полез меня спасать, если бы я сегодня пошел убиваться?

   – Конечно, я вообще твой ангел хранитель, – спокойно произнес приятель. – Это ж я всем твоим девкам кучу гадостей понарассказывал, чтоб тебе только достойная попалась. И теней подговорил, чтоб они не вмешивались, когда ты командовать начал. И с Лионом пообщался перед сражением, чтобы он спокойно принял свою участь. И, кстати, это я твою одежду испортил, чтоб ты нормальную прикупил и не позорился. И еще много чего, что ты знать не должен. Кристину, кстати, тоже я напоил, чтобы она не успела вмешаться, пока ты Николь ринулся спасать. Я же вижу, как ты на нее смотришь, опуская всю природную невинность. А то б всей романтике конец! Все ради тебя, мой добрый друг.

   Гастон некоторое время странно смотрел на Аривера, и уже собирался ему врезать, когда тот весело произнес:

   – Шутка все! Кроме твоих девок.

   – Урод, – глухо процедил рыжий, скрываясь в дверях.

   Довольный Аривер углубился в свои мысли. На его губах играла улыбка.

   "Всегда говори правду, и они тебе никогда не поверят".

   Тень еще раз перечислил в голове свои действия.

   "Главное было начать с Лиона, который, увидев себя с виталлом Рэи, кинулся выполнять навеянное. Затем предложение напасть на школу, чтобы выманить жриц. Рэя непременно примчалась бы их спасать, а после выход Гастона. Дольше всего пришлось воздействовать на Кристину. Она до последнего отказывалась от коктейля, пока я не внушил ей, что это сок".

   Методы Аривера не отличались гуманностью, но он готов был рисковать, чтобы сохранить будущее. Приспешник чувствовал, что вскоре придется за все ответить, ведь в сети попала слишком крупная добыча – третья сторона, нарушившая зыбкие нити расставленной паутины.

   "Надеюсь, ты сыграешь лучше меня, Келибрайт".

* * *

   Николь отодвинулась от окна, отгоняя наваждение. Улица пустовала.

   Все было настолько реально, что кончики пальцев покалывали, будто долго удерживали лед. Да так и было! Руки покрывал иней, причиняя массу неудобств.

   "Но я давно не испытывала холода, это что-то психологическое? Что только что было?"

   Спенсер села за стол, хватая подвернувшуюся тетрадь по информатике и записывая все, что ей удалось запомнить. Слов было немного, но ей казалось, что в них есть какое-то значение, но пока она не могла понять какое и не могла ни к кому обратиться, чтобы не выставить себя в дурном свете перед подругами.   "Если рассказать им сейчас, решат, что это от стресса или недосыпа. В общем, найдут причину не принимать всерьез. Да и стыдно как-то..."

   Девушка закрыла тетрадь, заваливаясь в кровать. Она проснулась, когда уже стемнело.

   В доме не горел свет.

   "Или они ушли, или не просыпались. Но я точно слышала голос Кристины утром, она тоже потом заснула?!"

   Щелкнул дверной замок и в прихожей зажегся свет. Сонная Николь перегнулась через перила, чтобы лучше рассмотреть, кто пришел. Глаза еще не привыкли к свету, поэтому пришлось щуриться и на ощупь определять ступеньки, чтобы не скатиться со второго этажа.

   – Вы что до сих пор спите? Ну даёте, а ночью, что делать будете?

   – Спать, – уверенно ответила Николь на вопрос Валери, хотя точно знала, что до трех часов ночи ей не вспомнить о таком понятии. – Это что за несоответствие? Валери, ты сегодня случайно не отрезала свой хвост? Или мне это показалось...

   – Отрезала, но потом приняла форму жрицы, и эта зараза снова отросла. Зато теперь можно экспериментировать со своей внешностью, как угодно. Оказывается, с тех пор как мы стали жрицами, тело больше не изменится. А я так надеялась шокировать Кейна новой стрижкой!

   – Нас точно шокировала, – вывалилась из прохода Кристина, знатно перецепившись через ступеньку и, делая волшебное сальто возле дивана, врезалась головой в его мягкую обивку. – Спорим, вы не сможете, как Крис!

   Валери тактично промолчала, удивляясь, как Мильгертон удалось сохранить целую шею.

   "Наверное, успела сохраниться перед спуском" – подумала Хелен, идущая, следом.

   Николь была очень рада, что теперь сможет объедаться жирными заварными пирожными без последствий. "А вот кто-то уже никогда не изменится...". Ей стало жалко Хелен.

   – Хочу вам показать кое-что интересное, – сменила тему Валери, открывая книгу Келли.

   – Вэл, при всем уважении, это была сложная неделя, не способствующая к изучению истории, и если ты думаешь, что мы способны что-то воспринять сейчас, то ты очень высокого о нас мнения. Крис тронута.

   – Если кто-то сделает мне кофе, то я смогу все! – выкрикнула Николь, поражаясь своей резкости. Обычно рядом с ней всегда вышагивала неуверенность, но вдруг она забыла о ней, может потому, что на кону стояли их жизни, и любая информация была на вес золота?

   "В конце концов, пока они отдыхали, Валери сидела и искала что-то полезное. Надо и мне помочь. Но это же было ее собственное решение? Кто ей виноват, что она не пошла отдыхать со всеми".

   – Сейчас сделаю, если это и правда тебе поможет, – усмехнулась Вэл, отправляясь на кухню и включая электрочайник.

   «Чаша весов переломилась. В борьбе против людей и Агроса жрецы слабели. Чтобы восстановить силы, они стали забирать виталлы людей больше не щадя никого. Призванные когда-то защищать Амальтею, погрузили ее в огонь и разрушения. Большая часть ценных ресурсов были потеряны, а планета так истощена, что находилась на грани исчезновения. Равновесие нарушилось, и тогда в ход событий вмешался Король девяти миров, чьей задачей было сохранять баланс в девяти пространствах вселенной. Жрецы были переданы людям на растерзание, а Агрос заточен в темном мире себе подобных демонов. Для того чтобы он оставался запечатанным, на Амальтее запретили использовать минерал, открывающий проходы между мирами – хризолит. На Дионе избрали нового правителя, который подписал мирный договор с людьми. Все порталы, ведущие с Дионы на Амальтею, закрылись. Магов депортировали обратно на Диону, чтобы предупредить возможность открытия прохода из темницы Агроса. Позднее этот день стал ошибочно называться днем Объединения».

   – Я знала, что бабка о чем-то умалчивает! Прям задом чувствовала, брешит, как дышит, а дышит часто, – делилась Кристин впечатлениями от легенды, давясь невыносимо крепким кофе Вэл. На ее веку Валери впервые что-то готовила, грех не выпить, особенно, когда на тебя испытывающее смотрят эти два чудовищных голубых глаза. Валери была наделена многими полезными качествами: до верху затаривала холодильник, устраивала все так, чтобы они ни в чем не нуждались, с ней не было страшно ходить по темным улицам. Но ее «кулинарные шедевры» можно было сравнить с обрядом оккультизма, как будто еду сначала умертвляли, а потом воскрешали из мертвых. Любое приготовленное ею блюдо было чистой отравой, хотя и выглядела съедобно.

   "Будь ты неладна, Николь, когда молча не пошла заваривать себе кофе, или хотя бы попросила меня, очень тихенько, чтобы Вэл не подумала, будто О'Гайо не может справиться с такой простой задачей".

   Николь не обратила внимание на странный вкус, погружаясь в новую информацию. После нее многое становилось предельно ясным, особенно мотивы жрецов.

   – А еще пришлось до вечера торчать в храме, чтобы найти доказательства против оракула. Он нас, как свиней на убой выращивал.

   "Почему Келли ни разу не зашла в храм? Там опасно? О чем не договорил Гастон?" – задумалась Николь, вспомнив свои слова и видения.

   Раздался еще один щелчок замка. Вернулся Кейн.

   – Где был? – с язвительной непосредственностью поинтересовалась Валери, выходя навстречу, чтобы у подруг было время спрятать книгу.

   – Оу, моя сестричка вдруг решила за меня переживать? – не скрывая иронии ответил О'Гайо, игнорируя зрительный контакт с сестрой.

   – Да так, интересуюсь. Наверняка подцепил пару наивных школьниц по дороге домой.

   – Естественно, – прозвучало до тошноты учтивым тоном. У Кейна не осталось сил, чтобы спорить или что-то доказывать. Он не спал двое суток. Но и первая их половина не была такой тяжелой, как столкновение со своим самым жутким кошмаром – чрезмерно быстрым взрослением младшей О'Гайо.

   – Ха! Конечно, ты же только этим и занимаешься! Дамский угодник! – не упустила возможности поддеть Валери, ничего не знавшая о его настоящих "приключениях".

   – Мне не нравится, когда ты разговариваешь со мной в таком тоне. – Кейн действительно держался и не хотел выплескивать всю злость с порога, но поведение Вэл могло вывести из себя даже статую.

   – Простая констатация факта.

   – Я пошел у тебя на поводу, соглашаясь на концерт. Теперь просто оставь меня в покое. И осознай, что с сегодняшнего дня у тебя домашний арест. Никаких прогулок по городу, тренажерного зала и особенно школы, пока я тебе не разрешу.

   Валери открыла рот собираясь возразить глубокомысленным словосочетанием, выражающим удивление и негодование одновременно, но Кейн властным жестом отсек любые возражения.

   – Вздумаешь высунуть голову на улицу или водить к себе в постель мужиков, посажу тебя на цепь, конец которой будет находиться все время у меня.

   Валери закусила губу. Ей захотелось разорвать его, но она не могла позволить себе проявить слабость. Сказанное Кейном прозвучало обидным и необоснованным обвинением. Девочки вообще не могли понять, о чем шла речь.

   – Валери... что за...

   – Потом, Крис, – оборвала она назревающий вопрос подруги, удаляясь на второй этаж.

Глава 39

Ты не один, Гастон

   – Заткнитесь, пожалуйста, – вежливо попросила Николь, но так тихо, что ее даже не услышали. – Пойду мыть посуду... Да. Посуда – лучшее, что можно сейчас сделать...

   Николь чувствовала себя лишней и немного виноватой.

   "Надо было принести им в комнаты, но я думала, что за ужином они смогут помириться. В моей семье все важные вопросы так решали, а они как будто не родные, готовы перегрызть друг другу глотки".

   Ссора О'Гайо была достаточно странной. Кейн ни в чем конкретном сестру не обвинял, в основном ходил вокруг да около и перечислял, что Валери теперь ожидает. Валери требовала, чтобы он разъяснил на каких основаниях, и тогда лицо Кейна делалось совсем страшным.

   "Им никогда это не надоест. Семейка демонов, когда же вы умолкните? У меня от вас болит желудок", – думала Хелен, ковыряя кончиком вилки остывшую сардельку. Иногда ее родители тоже ссорились во время общих вечерних трапез. И каждый раз у нее в животе все перекручивало. Хелен не могла выносить, когда кто-то рядом ругался.

   Крис это только позабавило, поскольку напомнило родную обстановку. Там орали все: громко, не сдерживаясь, употребляя глубокомысленные эпитеты! В этот момент она была счастлива, что убралась из той дыры. В другую... Впрочем, ссора Кейна и Валери была на порядок спокойнее той, в которых довелось участвовать дома. Она ей быстро наскучила, и скоренько все слопав, Кристина отправилась наверх, вовремя вспоминая о домашнем задании.

   – Демоны, – проговорила Ватер, когда возникла небольшая пауза. – Вы вдвоем отравляете мне жизнь.

   Валери с недоумением уставилась на Хелен, не зная, что на это ответить, но Кейн прекрасно понял, что она имеет ввиду. Хелен была свидетелем его метаморфозы в лесу во время нападения Раяна. А сегодня утром он смог поймать ее образ, скрывшийся за ограждением, как только он вырубил Лиона. "Отважилась куда-то пойти, после того, что с ней приключилось ночью". Слова Хелен заинтриговали его. Во время перевоплощения он установил барьер, глаза простого смертного не должны были улавливать, что происходит за его рамками, но Хелен все видела.

   Кейн появился в ее комнате внезапно, не сдержав любопытства до утра. Закрыл рот рукой, заглушив ее крик, но почувствовав страх, сразу отпустил. Хелен была так напугана, что долго не могла шевелиться и, вжавшись в стену, сверлила его испуганными глазами.

   "Интересная девчонка, на нее не действуют барьеры, она не теряет дар речи, как другие в моем присутствии, и я не смогу заставить ее говорить, если она сама не захочет. Или же придется применить силу? Тогда Вэл ни за что меня не простит. Она только нашла подруг... Будет плохо, если одну из них найдут с переломанной шеей".

   – Поздно прикидываться дурочкой, ты все видела, но почему-то еще никому ничего не рассказала, – не затягивая начал Кейн, проверяя, никто ли их не подслушивает. В комнате Валери громко орала музыка. Крис и Николь о чем-то разговаривали на кухне. – Кто вы, девочки?

   Хелен постаралась выпрямиться и придать голосу уверенности.

   – А ты?

   – Я тот, кого не следует пока что опасаться, – смягченно произнес парень, но его поддельная мягкость не могла ее обмануть, ведь у его тени имелись две изогнутые отличительные черты на голове, которые и вызывали в Хелен то самое опасение. – А так? Я буду больше располагать к беседе? – юноша опустился на ее кровать, взяв с подушки бесформенную голубую медузу, набитую пластиковым гранулятом. Во взгляде девочки проскочил еще больший испуг.

   "Как будто я собираюсь разорвать ее на части, если она продолжит молчать! Но с другой стороны..."

   – Какая непрочная ткань, – потянул он за одну "лапку" так, чтобы до Хелен дошел треск рвущихся ниток.

   – Это Валери, – разрыдалась Хелен, пряча лицо в ладонях. – Она предложила нам поехать в Твестл. Завела в пещеру, где находился храм, а потом в нас вселились жрецы, и стали заставлять делать страшные вещи... Мы смогли вернуть контроль над телами, а она нет... Нам страшно. Мы пытались помочь, но оказались слишком слабы, – всхлипнула Ватер, сквозь пальцы глядя на побелевшего юношу. – Мне кажется, она заодно с тенями, – насилу выдавленные слезы Хелен скатывались очень натурально. – Каждый раз, когда она исчезает, на нас нападают враги.

   Кейн слушал ее в пол уха, сопоставляя уже известные факты. Поначалу его раздражала эта наглая ложь. Но он не стал ее перебивать, решая дослушать до конца эту увлекательную историю.

   "Если такая как она вернула себе тело, то моя Вэл с этим точно бы справилась".

   Кейн был подавлен. Он не желал своей сестре судьбы жрицы. С глобальной стороны это была определенная честь, но слишком не долговечная, чтобы успеть ею насладиться.

   "Ты снова наступила на те же грабли, сестренка", – взгляд Кейна изменился, теперь он смотрел на Ватер без интереса, с щепоткой презрения. Лучше всего в людях он распознавал их слабости, а в ней их было слишком много. Кейн опасался таких людей. Загнанные в угол, они становились опасны. Таким был Дион, поставивший существование всего рода магов под исчезновение, таким был Раян, искоренивший расу демонов из-за боязни потерять власть. Такой была Амальтея.

   Хелен сумела побороть страх и рассказывала все новые подробности без дрожи в руках. Она даже осмелела, позволив себе отобрать у него игрушку, пока Кейн переваривал полученную информацию.

   – Можешь не волноваться, я верну Валери обратно, – заверил Кейн, не выдавая, что взбешен.

   – Девочки на меня разозлятся! Особенно Вэл, ты не должен им ничего говорить. Забудь обо всем, что я сказала, пожалуйста. Забери Валери и возвращайтесь в Говенри, – золотой отблеск пробежал по ее радужке, вызывая у Кейна двойственный чувства.

   Хелен не отдавала себе отчета в том, что просит. Без Валери у них не было ни единого шанса выжить, но в тот момент ей показалось, что так будет правильнее.

   Кейн вежливо пожелал ей спокойной ночи, извинился за поздний визит и ушел к себе. Хелен провалилась в сон. Ей снилось, что О'Гайо уедут рано утром на первом поезде в Говенри и она больше никогда о них не услышит.

   Хелен не знала, что возле дома уже стоит припаркованный макларен Кейна. Поэтому, когда утром О'Гайо огорошил девочек новостью, что пошел покупать билеты на поезд, у нее это не вызвало вопросов.

* * *

   Гастон морально готовился к вечернему собранию. Сегодня королева должна была озвучить приказ, спрогнозированный Аривером.

   "Она так и скажет: "Принеси виталл Амальтеи". И какой путь выбирать?" Гастон решил не изменять принципам и в ответственный момент послать все к Агросу, включая королеву. Если она потребует это от него, он сделает что-нибудь выходящее за рамки ее понимания. Тогда Палеон убьет его. И тени останутся на растерзание этой старухи и больного мясника.

   Кстати о мясниках. Когда Гастон спустился в холл, на подоконнике сидел Лион, накручивая фиолетовую прядь себе на руку и периодически прикладывал ее к щеке.

   Легкий укол совести проскочил у него внутри, когда рыжий понял кому она принадлежит. Меньше всего ему хотелось вредить жрицам, но, когда дело касалось собственной шкуры, приходилось расставлять приоритеты. "А он снова до нее добрался, еще и трофей прихватил!"

   Лион игнорировал его присутствие и даже насвистывал что-то нейтральное, когда Гастон приблизился к приспешнику, протягивая золотой посох.

   – Можешь забирать, он твой, – отрешенно произнес Гастон, надеясь, что рядом больше никого нет. Каким же жалким он выглядит сейчас, пытаясь наладить с ним контакт.

   Лион меланхолично посмотрел на посох, переводя туманный взгляд на рыжего, и бесцветно усмехнулся.

   – Можешь оставить, он всегда был твоим.

   – Если она тебя вернула, значит, думает, что ты справишься лучше.

   – Мне не интересно, что она думает, – отрезал Лион, не отрывая взгляда от предмета обожания. – Красивые... – проговорил он, поглаживая пряди. – Когда она их срезала, они стали фиолетовыми!

   Услышав о том, что их отрезала сама Рэя, Гастону немного полегчало. "Он хотя бы не снял живьем с нее скальп. А просто довел. Психологическое давление – это по его части".

   – Тогда, что будем делать? Ждать пока Палеон решит за нас?

   – Ты меня спрашиваешь? Тебя и правда интересует мое мнение? Гас, ты вдруг вырос в моих глазах, – издевательски протянул Лион. Гастон не совсем понял, о чем идет речь, и решил, что лучше его оставить, но Лион остановил его, нелепо цапнув за край рубашки.

   – Задержись. Посиди здесь, можешь даже посмотреть телевизор, я не буду возражать. Делай, что хочешь, но не покидай этой комнаты. Я скажу тебе кое-что. Королева больше ничего не решает, – пояснил он с таким видом, как будто это должно было объяснить все на свете.

   "О чем думает этот гребаный псих? Мне жутко дышать в его присутствии, не то чтобы отвлечься на телевизор".

   Лион был тем, кого нельзя было упускать из поля зрения и уж тем более поворачиваться спиной. Но Гас решил в этот раз прислушаться, присаживаясь на диван и напряженно ожидая, что он расскажет дальше.

   Лион монотонно накручивал прядь на руку, затем отпускал, рассматривая как локоны кольцами падают на пол, и повторял эту процедуру вновь. Проваливался куда-то в свои мысли. Как же это напрягало Гастона, но он терпел, побаиваясь его неадекватности.

   "Пусть делает это столько, сколько пожелает, я не стану его останавливать или критиковать. Я уважаю твой выбор, Лион, но, пожалуйста, сходи с ума в одиночестве, не втягивай меня в свой изолятор из эфемерных предрассудков".

   – Она больше не та, за кем я должен идти. Все изменилось, – после долгой паузы заговорил Лион, как будто бы рыжий должен был уловить формат его настроения и поддержать задушевную беседу. Он дал ему время ответить, но Гастон не знал, как реагировать и тогда Лион, оставшись недовольным его сообразительностью, продолжил: – За кем мне теперь идти, Гас? Вы все изменились. Эти воплощения совсем другие. Мира, в котором я существовал, больше нет. А доверие Рэи я еще не вернул. Сможет ли она меня принять?

   "О каком доверии идет речь? Мужик, ты держишь в руках ее "скальп"!" – хотел громко воскликнуть Гастон, но естественно сдержался. – Конечно, – ответил рыжий, искусно переводя иронию в твердое убеждение, чтобы поскорее прервать этот ужасный разговор.

   – Это то, что я хотел услышать, – обстановка вокруг бывшего лидера нагнеталась. – Но мне интересно твое собственное мнение, которое скрывается вот за этими щенячьими, испуганными глазками.

   Гастон вдруг расслабился.

   "В моих руках посох, который может выбить все дерьмо из этого урода еще раз!".

   -Хочешь знать мое мнение? Ты серьезно болен на всю голову! – пришел в ярость рыжий, повышая голос так, что его могла слышать вся соседняя улица. – Больше трех сотен лет я желаю, чтобы ты живьем кормил своей протухшей плотью паразитов на дне Адовой пасти. Чтобы подох в агонии и больше никогда не возвращался, – приспешник собирался и дальше пополнять этот список, но вовремя понял, что ему уже полегчало.

   Лион расхохотался, приведя Гастона в смятение.

   – Вот, это настоящий Гас, никогда не забывай, как надо разговаривать с подчиненными, иначе они подумают, что ты слаб и заберут твое место. Был бы ты таким же убедительным несколько столетий назад и многих неприятных вещей не произошло. Ведь сколько мне пришлось убить ради того, чтобы вернуть тебя обратно! – продолжал хохотать Лион, в то время как Гастону становилось совсем не до смеха.

   Если б он мог, убил бы прямо сейчас, уже безвозвратно, но в комнату зашел Аривер. Приятель выглядел слегка уставшим и неопрятным, что было для него несвойственным.

   "Он что-то проворачивает, иначе все его мысли сводились бы к внешнему виду".

   – Что это у тебя? – не понял рыжий, рассматривая золотой браслет на руке приятеля, который неприятным пятном выделялся на фоне бордового кардигана.

   – Ах, это ты пропустил одно срочное собрание, на котором королева принудительно раздала всем вот такие безделушки. Точнее ты на нем был. То есть королева так думает. Она даже похвалила тебя за понимание, когда ты не стал оспаривать ее решение одеть на теней "поводки".

   – Аривер... – Гастон не мог до конца поверить в его легкомыслие. – Ты серьезно? Залез и в голову Палеон, пока она ослаблена? Ты знаешь, чем это грозит? Это трибунал. А когда она поймет, что меня там не было...

   – Не поймет, я сделал для тебя копию браслета, а твой одел на себя. У меня как бы задание присматривать за одним рыжим неудачником, – продемонстрировал Лион два браслета на запястье. – Пусть думает, что так и делаю.

   – Неожиданно, – Торнад придирчиво сравнил подделку с оригиналом, и не найдя отличий, даже расстроился. – Так мило, что ты сидел и мастерил ему этот браслетик, зная, что твои чувства никогда не станут взаимными. Всегда подозревал, что ты к нему неравнодушен, – без всяких опасений поделился Аривер своими мыслями, будто у него был абонемент на бессмертие.

   Да, Аривер кажется не боялся вообще никого и ничего в этом мире, как мог только что убедиться Гастон. "Сначала королева, теперь Лион. Ты заглядываешь в пропасть".

   Сохраняя эпическое спокойствие и изображая одну из своих гнусавых самодовольных ухмылок Лион лишь вскользь поинтересовался: – Ревнуешь?

   – Разве что немного, – скривился юноша, передавая браслет Гастону. – Ой, смотри, тут какая-то гравировка на внутренней стороне: "Моему горячо уважаемому Г. с любовью от Ли..."

   Недоговоренное имя растворилось в мягкой обивке дивана, куда была безжалостно засунута голова неудачливого шутника. Даже у самого эпического спокойствия имелась граница. Гастон напрягся, сжимая посох, если Лион не захочет отпускать зеленого идиота. Но приспешник больше его не трогал, стряхнув руки, как будто подержал в них что-то мерзкое, он отправился в ванну провести очистительные процедуры.

   – Ты специально его решил вывести? – рассердился Гастон, помогая приятелю освободиться из ловушки.

   – К сожалению, он раскусил мою провокацию... Умный ублюдок, – улыбнулся Торнад, разглаживая мятый воротник.

* * *

   Комфортно расположившись на троне королевы, герцог подпер кулаком щеку, нервно прокручивая в пальцах сережку в виде голубой капли. Он был огорчен. Кое-что пошло не по плану. Раян не мог понять где ошибся и это выводило его.

   "Почему не подействовало?" – сережка вспыхнула у него в руках и исчезла, ровно за мгновение до появления в зале королевы.

   – Тени не одобрят твоего присутствия, – обратилась Палеон, осматривая трещину на алтаре. С ее прикосновением камень стал восстанавливаться, возвращая себе идеальную форму. Сила, позволяющая повернуть время вспять в небольшом пространстве. Достаточно эффективная, чтобы заставить магов среднего ранга бояться, но не слишком мощная, чтобы причинить вред герцогу.

   – Я бы не доверял им. Ведь никто из них не желал возвращения королевы. Иначе зачем оставлять тебя на дне этого хлева на целых полтысячелетия. Посмотри, во что превратилось некогда шедевральное творение архитектуры. Тебе понадобятся месяцы на его восстановление. Но это уже не будет иметь никакого смысла. Ведь они погубят тебя раньше.