Текст книги "Убить Ганди"

Автор книги: Рокамболь Де

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Они вновь окунулись в круговорот Ринг-роуд, направляясь к центру. Алан Праджер вдруг резко затормозил, пропуская свадебный кортеж, который двигался во встречном направлении. Во главе шествовали, приплясывая, три пестро разодетые танцовщицы с бубенцами на щиколотках, за ними шли музыканты в красных мундирах, и их трубы перекрывали шум улицы. Шествие замыкала невеста, восседавшая на лошади, покрытой золотыми шалями и попоной. Сидела она прямо как свечка. Традиционная Индия. Американец покачал головой:

– Его легко понять. В Пенджабе не проходит и недели, чтобы не убили полицейского. Но я, пожалуй, готов согласиться с его выводами. Эти молодчики слишком примитивны, чтобы подстроить какую-нибудь пакость здесь. Но если премьер-министр поедет в Пенджаб, вот тогда, действительно, гляди в оба...

– Почему бы не оповестить его о намерении Лала и Амманда Сингхов приехать в Дели? – спросил Малко. – Индийским службам было бы достаточно арестовать их, и весь заговор тогда рухнет.

– Мне не хотелось бы, чтобы он оцепил вокзал, – сказал Алан Праджер. Если эти типы еще не передумали, лучше попытаться схватить их без лишнего шума. Но я лично полагаю, что они не приедут. А пока что вы познакомьтесь сегодня вечером с моей подругой Мадху. Через нее мы, может быть, выйдем и на эту таинственную сикхскую особу. Во всяком случае, – вы сами убедитесь, моя знакомая весьма привлекательна.

* * *

Да уж, пышнее этой Мадху Гупта и не придумаешь! Казалось, она только что сошла с какого-нибудь эротического культового барельефа. Ее налитые груди распирали шелк сиреневого сари, ее колыхающаяся походка сознательно провоцировала вас; что касается ее взгляда, он воспламенил бы любого философа-гуру, даже и самого отрешенного от мирских соблазнов. Большие влажные черные глаза, подрисованные краской, жгли вас сладострастным огнем.

Ее духи смешивались с запахом бесчисленных сандаловых палочек, благоухавших по всему интерьеру, столь же ослепительному, как и сама хозяйка: канареечного цвета занавески, лампы с абажуром из красного атласа, с которых свисали виноградные гроздья, низенький столик на четырех бивнях слона.

– Добро пожаловать в Дели! – проворковала хозяйка, удерживая руку Малко в своей руке.

Малко подумал, что подтолкни ее легонько, и она покорно опрокинется на роскошный, в тропическом исполнении честерфилдовский диван, покрытый сиреневым шелком.

– Вам нравится моя обстановка? – спросила она. – Я все заказала у Клода Даля из Парижа.

– Очаровательно, – сказал Малко, усаживаясь в глубокое кресло с золотыми блестками.

Мадху устремилась навстречу вновь прибывшим гостям – какой-то индусской паре. Малко огляделся и заметил в углу мальчугана, который, насупившись, рассматривал гостей: нескольких иностранных дипломатов и индусов. Малко пошел к Алану Праджеру в сад, где был устроен буфет.

– Ваша подруга действительно великолепна! – признал он.

– Да, ничего, – обронил Алан Праджер с кривой ухмылкой. – А в постели настоящий муссон: повышенная влажность и порывы бури, которые портят вам прическу.

– А по виду не скажешь, что она такая бешеная...

– Не то слово! Она без ума от иностранцев и только о том и думает, как к кому приколоться.

Мадху в этот момент направлялась к ним с двумя бокалами моэт-и-шандона. Каждый жест ее был откровенно вызывающ. Они принялись болтать о разных пустяках, и Малко никак не мог найти удобный случай, чтобы задать интересовавший его вопрос. В конце концов, видя, что пышная вдовушка тает при виде его золотистых глаз, Малко решился – и пошел напролом:

– Мне дали адрес одной сикхской женщины, – сказал он, – она живет в южной части Дели, в Хауз Кхасе, но я ухитрился адрес потерять. Мне надо ей кое-что передать, и вот теперь не знаю, как быть.

Взгляд Мадху Гупта слегка помрачнел.

– Вы знаете, как ее зовут?

– И имя забыл тоже. Знаю только, что отец ее погиб по время "Голубой Звезды".

Мадху ответила грудным смехом:

– Тогда вам будет трудно ее разыскать... Если она действительно из сикхов, ее фамилия обязательно будет Сингх. Но этого слишком мало... Нет, решительно не знаю, кто бы это мог быть. – И тут же добавила, впиваясь глазами в зрачки Малко: – Но если вы просто ищете красивую женщину, то в Нью-Дели их легко найти.

Мадху стремительно повернулась, сиреневое сари всколыхнулось перед носом Малко, и он оказался один.

Вечер продолжался, нежная индийская музыка лилась как будто из стен это звучал "Акай", лазерная вертушка, спрятанная за сиреневой софой. Индийские гости накинулись на бутылки с виски "Ж и Б" и добросовестно нагружались.

Малко, вознамерившись установить добрые отношения с хозяйкой, нашел ее возле огромного лакированного (тоже от Клода Даля) стола, расписанного под золото и лазурь, на котором и был сервирован буфет.

– По-моему, это сари великолепно на вас смотрится, – начал он.

Вновь вся растаяв от золотистых глаз, Мадху жеманно просюсюкала:

– О, оно уже старенькое. Вроде меня...

Внезапно погас свет. У Мадху вырвалось с досады:

– Начинается! Опять крысы перегрызли кабель. Нет, надо переезжать. Помогите же мне зажечь свечи.

Малко последовал за ней на кухню. Там Мадху взобралась на стул, сняла огромный пакет со свечами и протянула его Малко.

– Помогите мне, – сказала она, – а то я упаду.

И спрыгнула с табуретки прямо в объятия Малко. Он почувствовал, как тяжелые груди прижались к нему, их лица соприкоснулись, и, несмотря на то, что потерянное на секунду равновесие было тут же обретено, Мадху Гупта на некоторое время замерла, прижавшись к нему и источая аромат своих духов.

– Какой вы сильный, – сказала она.

Вообще-то Малко, если и приподнял ее, то сантиметров на десять, не больше... Мадху зажгла свечу, которая осветила красное пятно тику на ее лбу. Взгляд ее ясно говорил, о чем она думала. И она совсем не торопилась уйти из кухни. Обернувшись, она задела Малко грудью и едва не лишилась чувств.

– Нет, не надо, – пробормотала она.

Малко, впрочем, стоял как вкопанный. От Мадху Гупта его отделяли какие-то сантиметры. Рот ее был приоткрыт. Волна адреналина хлынула Малко в кровь. При мысли овладеть этой аппетитнейшей, вдовой всего в нескольких метрах от ее гостей он весь загорелся. И положил руку на упругое бедро.

– Мамочка, нам нужен свет!

Мадху Гупта резко отстранилась. При свете свечи возникло маленькое чудовище – и застыло на пороге кухни.

Прекрасной мечте не суждено было осуществиться.

Как только зажгли свечи, гости – те, кто еще стоял на ногах, поспешили улизнуть. Малко и Алан Праджер ушли в числе последних. Малко успел сообщить вдове телефон своего номера в "Тадж-Махале".

Праджер фыркнул:

– Ну как, торчал, небось?

– Само собой, – сказал Малко, – но я все-таки закинул удочку насчет той таинственной особы.

– Подождите, вы еще ее увидите.

Алан на полной скорости гнал "Мерседес".

– Мадху до сих пор действительно не знает, что вы тут делаете?

– Понятия не имею. Но я снабжаю ее виски "Ж и Б", моэт-и-шандоном и иногда еще икрой. Так что она не откажется сотрудничать до тех пор, пока от нее не потребуется чего-либо, представляющего опасность. И она никогда не задает лишних вопросов.

Малко продолжал ощущать на руках стойкий аромат вдовы. Вся надежда теперь была только на нее...

– Так. Завтра четверг, – вслух подумал он. – По логике вещей, Лал и Амманд Сингхи должны приехать в Дели. Первым же поездом.

Алан Праджер ответил не сразу. Наконец, со вздохом произнес:

– Так вы, стало быть, хотите туда заглянуть? Вы правы. Иначе было бы просто глупо. Только ставлю сто долларов против одной рупии, что они там не появятся.

– Я попросил бы у вас бинокль, – сказал Малко. – И вашего шофера с "Амбассадором".

– Без проблем! Но захватите еще кольт 45. Оба типа сверхопасны. Они не моргнув убьют двести человек, только чтобы спасти свою шкуру.

"Мерседес" остановился под навесом у входа в "Тадж-Махал". Поднимаясь по ступеням, Малко увидел молодую женщину, похожую на Амарджит, и сердце его болезненно сжалось...

– Да, я знаю, – сказал он. – Буду осторожен.

– Если они заметят вас на перроне, – уточнил Алан Праджер, – вы умрете первым.

Глава 9

Контролер громко ругался со свами*, который заявлял, что едет за счет Бога. Их крики перекрывали голос из репродукторов, объявлявший на хинди и английском о прибытии поездов в Дели. К этому шуму примешивался скрежет тормозящих составов. Малко посмотрел вниз, на шесть платформ, густо обсыпанных людьми. Зрелище напоминало одновременно импровизированный кемпинг, мятеж и массовое бегство. Целые семьи, как и отдельные люди, в том числе и солдаты, томились в ожидании, расположившись возле груды своего багажа. Толпы бродячих торговцев наперебой предлагали им горошек, грецкие орехи с пряностями, рисовое суфле, разложенные на клочках газетной бумаги.

______________

* Свами – святой человек.

Малко стоял на одном из двух переходов над путями, по которым можно было попасть на любую нужную платформу. Он взглянул на свои кварцевые часы "сейко": семь часов сорок семь минут. "Погранэкспресс" из Пенджаба прибывал к третьей платформе в 8.07. Если только, конечно, он не застрянет в пути на часок – а то и на добрые сутки...

Как разыскать в этом море людей тех двух, которых он ждал? "Амбассадор" остался в привокзальной парковке, вместе с верным Виджаем и Ведлой, пристроившейся на переднем сиденье. Малко счел нужным взять ее с собой, так как в слежке она была менее заметна, чем он сам.

Показался какой-то поезд. Когда он остановился, из него выскочили сотни пассажиров, которые устремились к обоим выходам.

Малко спустился вниз, на третью платформу, стал пробираться через лежавших людей и в конце концов разыскал какого-то служащего.

– Где останавливаются вагоны первого класса "Погранэкспресса"?

– Вон там, сэр, вместе с вагонами спецкласса.

То есть вагонами для иностранцев. Малко был вынужден выбирать один из двух выходов, так как он не смог бы присматривать одновременно за обоими. Он подумал, что Лал и Амманд Сингхи не ездят первым классом, и решил сосредоточиться на первом переходе. Он стал двигаться в этом направлении и миновал зал ожидания для третьего класса, сущую душегубку. Перешагнув через что-то, весьма напоминавшее труп, Малко зашел в телефонную кабину, выкрашенную в красный цвет, которая, видимо, послужила кому-то туалетом. Ужас! Но грязные стекла позволяли все же вести наблюдение, оставаясь самому малозаметным...

Через десять минут репродуктор прохрипел неразборчивую фразу, в которой упоминался Пенджаб, – и Малко сконцентрировал свое внимание на пустой платформе. Какое счастье: показались три стареньких локомотивчика, тянувших длинный состав. Все окна красных вагонов была зарешечены, для того, надо думать, чтоб пассажиры не попытались улизнуть. Их там было, наверное, штук по тридцать в каждом купе... Поезд остановился со зловещим скрежетом, и хлынул людской поток. Ослепительное зрелище разноцветных сари, невыбритых мужчин, тюрбанов. Как бы внутренне вы ни готовили себя к нему, эффект был потрясающим.

Толпа низвергалась, как водопад в облаке водяной пыли. Носильщики в красных заплатанных рубахах, с горами багажа на голове и на плечах, с трудом прокладывали себе дорогу истошными криками. Женщины тащили за собой вереницы детишек и картонки раза в три больше самих себя. Малко обратил внимание на преисполненного достоинства сикха, который нес на голове чемодан, продавивший его тюрбан.

"Погранэкспресс" пустел но мере того, как пассажиры расходились через выходы по обоим концам платформы, и Малко сказал себе, что приехал зря. Если сейчас он прозевает тех двоих, он их никогда больше не разыщет. Совсем уж решившись покинуть свой наблюдательный пост, он заколебался, – и тут его интуиция была вознаграждена.

Лал Сингх, косая сажень в плечах, возвышался над толпой на целую голову. На нем была холщовая куртка с короткими рукавами и джинсы, на плече он нес белый мешок. Рядом с ним семенил, приволакивая ногу, тщедушный, бледный коротышка с глубоко сидящими глазами, который беспрестанно вертел головой, как птица. У коротышки не было вещей, но правую руку он не вынимал из кармана штанов. Это был тип, которого Малко заметил еще до того, как Амарджит свалилась в яму: Амманд Сингх, второй убийца.

Итак, посещение Амритсара оказалось не напрасным... Малко выскочил из телефонной будки, как только эти двое прошли мимо него. В густой толпе вряд ли они могли его заметить. Но вообще-то иностранцев было мало, не считая группы хиппи, растянувшихся на своих спальных мешках и поглощавших гашиш. Малко смешался с толпой и подошел к выходу. Полицейских поблизости не было.

Через дорогу разворачивался лабиринт кишащих переулков Старого Дели. Если Сингхи устремятся туда пешком, только Ведла или Виджай могут пойти за ними, не рискуя привлечь к себе внимания.

Сикхи направились к стоянке моторикш, направо, и Малко бросился к "Амбассадору", который Виджай, к счастью, догадался подогнать поближе. Малко обернулся: Лал и Амманд Сингхи уже взяли моторикшу.

Экипаж их тронулся и присоединился к группе других, пытавшихся выехать со стоянки. Пойди разыщи его потом в этой красной тарахтящей массе! Все они на одно лицо.

Малко повернулся к Виджаю:

– Скажите Ведле, чтоб она сбегала и запомнила номер моторикши, куда сели двое мужчин, толстый и худенький.

Виджай перевел, и юная пенджабка стала пробираться сквозь толпу, пока "Амбассадор" прокладывал себе путь с помощью звуковых сигналов... Ведла стремглав вернулась обратно, что-то буркнула шоферу и кинула томный взгляд в сторону Малко. В жуткой толчее люди, полагаясь всецело на волю провидения, следили лишь за тем, чтобы их тут же не задавили... "Амбассадор" поехал по Челмсфорд-роуд, по направлению к Коннот Плейс. Перед ним катили штук с двадцать моторикш, изрыгая клубы синего дыма.

В котором из них ехали Сингхи?

Вереница завернула на Панчкьюинг Марг к западу. Виджай выглядел уверенным в себе. Проехав с добрый километр вдоль какого-то лесопарка внутри Дели, они попали наконец на большую улицу с движением в два ряда, проезд по которой был сужен дорожными работами. Начался квартал небольших современных строений, людный и оживленный. Виджай обернулся и объявил:

– Вест Патель Нагар!

Ведлу, сидевшую на корточках впереди, не было видно. Они свернули в узкий проезд со множеством лавочек, потом дважды на улицы, где преобладали уже жилые дома.

Наконец, Виджай резко затормозил. В лобовое стекло Малко увидел двух сикхов, слезавших с остановившегося моторикши: тех, кого он преследовал. Он был готов расцеловать Виджая! Ведла уже выпрыгнула наружу. В этом квартале иностранец был просто обречен на узнавание. Сикхи завернули за угол.

Пять минут спустя Ведла вернулась и уселась рядом с Виджаем, к которому обратилась с длинной речью. Тот сразу же погнал машину. На соседней улице он замедлил ход и указал Малко на старенькое четырехэтажное здание с огромными кондиционерами, которые торчали на фасаде, как бородавки. Перед домом располагался крохотный садик. Малко запомнил номер улицы: 37/86. В Дели улицы не имеют названий, за исключением самых главных, а для остальных существует сложная система обозначений, состоящая из цифр и букв.

Через полчаса они уже были в Обществе по распространению Библии. Алан Праджер с улыбкой протянул Малко две купюры по пятьдесят долларов:

– Браво! Вы выиграли пари!

– Что мы делаем теперь?

Американец потер подбородок и водрузил ноги на стол.

– В нормальной стране я предупредил бы коллег и предоставил бы им свободу действий. Но если я оповещу бравого полковника Ламбо, то одно из двух: или же он кинет туда танковый десант, и уж тогда никто ничего больше не узнает. Или же он их проворонит.

– Стало быть, мы продолжаем действовать сами...

– У меня не хватило духу сказать это вслух, – вздохнул американец.

– В таком случае, надо установить наблюдение. Для нас это затруднительно. Остаются Виджай и Ведла...

– Ведла подойдет, – кивнул Праджер. – Она не дура, и потом у нее есть стимул. Пусть сходит туда, потрется, скажет, что ищет работу. Здесь это обычное явление.

– Вы ей доверяете?

Алан Праджер вскинул бровь:

– В той же степени, что и всем другим индусам. Но у нее в Дели нет никого, кроме меня, а жизнь тут не сладкая для одинокой девушки, к тому же не говорящей на хинди. Какой отсюда вывод?

– Вывод такой: надо попробовать, – сказал Малко. – Главное – не упустить из виду тех двоих.

* * *

От телефонного звонка Малко вскочил. Он прилег отдохнуть, вернувшись к себе в номер "Тадж-Махала".

– Жду вас! – услышал он возбужденный голос Алана Праджера. – Есть новости.

Поскольку "Амбассадор" остался в распоряжении Малко, добраться до Сансад Марг было делом одной минуты. Американец ходил кругами по своему кабинету, слишком для него тесному; в уголке сидела Ведла. Перед тем, как отправить ее в Вест Патель Нагар, Малко вручил ей пятидесятидолларовую купюру, и теперь она была готова идти за него в огонь.

– Здание принадлежит сикхскому эксперту по налогам, – объявил Праджер. – Сейчас он уехал в Пенджаб! Соседи говорят, что мужчины, прибывшие сегодня, его двоюродные братья. А теперь держитесь крепче: они, возможно, наймут Ведлу кухаркой!

Это была невероятная удача!

– За восемьдесят рупий в месяц, – уточнил Алан Праджер. – Сегодня вечером она уже должна вернуться туда.

– Вы полагаете, она справится?

– Безусловно!

Зазвонил телефон. Алан снял трубку, послушал, потом зажал ее рукой:

– Это Мадху Гупта, вы ей нужны!

Отнявши руку, он заговорил:

– Да, он у меня, вот сидит рядом, я ему все передам. Он будет в восторге.

Положив трубку, Алан сообщил с сияющим видом:

– Миссис Гупта приглашает вас на чай. Она полагает, что нашла ту особу, которую вы разыскиваете, – эту сикхскую сиротку.

* * *

У Малко трепыхалось сердце, когда он нажал на звонок у двери Мадху Гупта. Он приехал на такси, в "Амбассадоре" что-то сломалось. Дверь открыла сама вдова. Перед Малко всколыхнулся сиреневый шелк, сверкнуло пятно тики, как третий глаз Мадху. Она припудрила веки золотом, которое блистало вместе с краской для ресниц, а сари, как показалось Малко, облегало ее формы еще более явственно, чем в прошлый раз.

Когда он поцеловал ей руку, Мадху уже млела.

– Надеюсь, что сегодня с током перебоев не будет, – жеманно пропела она.

Мадху провела Малко в салон, где на столике "Ромео" из слоновьих бивней были поданы пирожные и печенье. С лазерной вертушки "Акай" на этот раз доносился хрипловатый голос Дайаны Росс, причем так явственно, как если б она сама находилась в комнате.

– Сегодня я без слуг, – вздохнула Мадху Гупта. Небось, сама же и выставила, да еще пинка под зад дала. Малко только собрался пригубить чай, как вдруг появилось маленькое чудовище – и, опустив голову, уселось напротив. Эдакий противный тараканчик. Мамаша одарила Малко лучезарной улыбкой.

– Вы ведь уже видели моего сына? Это Арам. Он обожает меня и совсем не оставляет одну...

Мальчуган принялся грызть печенье, украдкой поглядывая на взрослых. Мадху Гупта бросила на Малко взгляд, полный значения:

– Я хотела видеть вас, так как полагаю, что нашла ту особу, которую вы искали.

– Это просто чудо! – произнес Малко. – И как же вам это удалось?

– О, может быть, это еще и не она. Но та – моя знакомая – тоже единственная дочка сикхского полковника, убитого во время "Голубой Звезды", и тоже живет в Хауз Кхасе. Ей двадцать семь лет, она очень хороша собой. Зовут ее Шанти Сингх. Это ее адрес вы потеряли?

Мадху краешком глаза наблюдала за Малко. Ему пришлось спрятать свою растерянность за улыбкой восхищенья.

– Думаю, что да, – сказал он.

– Ну и отлично. Тогда я сейчас же отвезу вас к ней. Я ей уже о вас рассказала...

Малко почувствовал, как с его лица схлынула кровь. Какой страшный прокол! Эта Шанти Сингх, конечно же, не преминет у него спросить, какие у них есть общие друзья... А ежели он попытается уйти от ответа, это покажется еще более подозрительным. В своем желании помочь Мадху невольно завлекла его в ловушку.

Вдова, казалось, читала его мысли. Коснувшись кончиками своих длинных пальцев ноги Малко, она вкрадчиво произнесла:

– Не беспокойтесь, я же чувствую, что вы ее не знаете. И я знаю, как ведут себя мужчины. Вам, наверное, порассказали насчет ее красоты. Но, боюсь, вы будете разочарованы.

– Да неужели? Но отчего же?

– Видите ли, она очень... в духе традиций, – сладко проворковала Мадху Гунта.

– Но что же в таком случае вы ей про меня сказали?

– Просто, что один иностранный журналист проводит расследование о сикхах и что он был бы счастлив с ней познакомиться.

Мадху, оказывается, была еще и незаменимой сводницей...

– Благодарю вас, – сказал Малко.

Он поцеловал у нее руку, причем нечаянно задел при этом краешек груди, выпиравшей из шелкового сари. Взгляд Мадху помутился, она едва овладела собой. Все в ее облике кричало, что она хочет его. От этого ее решение познакомить Малко с молодой соперницей выглядело еще более героическим. Она отпила глоток чая.

– Мы скоро к ней поедем. Вот только схожу возьму шаль.

Она поднялась, Малко тоже. Он последовал за ней в соседнюю, просторную комнату. Это была спальня с шелковыми занавесками такого же сиреневого цвета, что и честерфилдовский диван, и с огромной кроватью "Ромео" в стиле Людовика XIV с атласным покрывалом цвета чая. Мадху поправила прическу перед туалетным столиком под 1930-е годы, с большими зеркалами, видимо, от того же поставщика.

Малко задержался перед висевшими на стене миниатюрами, выписанными по слоновой кости. Это были эротические сцены, отличавшиеся натурализмом и замысловатостью.

Мадху Гупта появилась вдруг у Малко за спиной и воскликнула:

– Боже, мне не следовало пускать вас сюда. Что вы теперь обо мне подумаете?

Малко с улыбкой обернулся:

– Что вы сами действуете намного более возбуждающе, чем эти женщины из слоновой кости...

Какую-то долю секунды царило молчание. Потом Мадху сделала шаг вперед и всем телом прильнула к спине Малко. Он почувствовал, как ее груди прижались к нему, как повелительно выпятился ее живот. Правой рукой вдова обняла его за талию и обожгла ему шею горячим дыханием.

– Вы сошли с ума! – пробормотала она. – Арам же рядом.

Но Малко даже и не пошевелился! Он ощутил, как она прильнула к нему сама: рука ее, обнимавшая его за талию, скользнула ниже, чтобы вызвать необходимую реакцию. И тут недовольный голосок позвал:

– Мама!

Мадху Гупта ответила каким-то междометием. Малко улучил мгновение, развернулся и не устоял перед искушением провести рукой по тяжелым грудям под шелком сари. Ему показалось, что Мадху тотчас лишится чувств.

Он потихоньку направил ее к постели.

Не дойдя немного, она опустилась на колени на мягкий ковер и расстегнула ему брюки. Рот ее стал живой и жгучей пещерой, ее груди прижимались к коленям Малко, между тем как он не переставал посматривать на дверь. Но Арам, маленькое чудовище, не издавал ни звука.

Малко приподнял Мадху. Как раз настолько, чтобы опрокинуть ее на кровать.

– Нет, нет же, вдруг придет Арам! – лепетала она.

Но Малко это не слишком беспокоило. Он порылся в шелку, нашел крепкие, стройные бедра, поднялся повыше. Напрасно она сжимала колени, он силой раздвинул их и разом овладел ею.

Мадху Гупта взвилась под ним, испустила долгий, рыдающий и трепетный стон, ее цепкие пальцы побежали по его затылку, стали ласкать его губы, впившиеся в ее рот. Вскоре Малко почувствовал наслаждение. Мадху сотрясла сильнейшая спазма, и она выскользнула из-под него.

Она скатилась на пол и тотчас же вскочила, вся красная, разглаживая сари, приводя в порядок растрепавшиеся волосы. Малко поглядел через ее плечо.

Ужасный ребенок стоял на пороге. Неизвестно, сколько времени...

Мадху загородила собой Малко, чтобы он привел себя в надлежащий вид.

– Как бы нам не опоздать, – сказала она громким голосом. – Арам, собирайся.

Мальчуган милостиво удалился. И сразу же Мадху приникла к Малко.

– О, это было восхитительно! Я могла бы провести так целые часы...

Она вся млела.

Увы, пришлось выйти на улицу, на зной. Их ждала уже машина, маленькая красная "Марути", в которой с трудом уместились бы два японца... Последний крик моды в Индии. Арам тоже отправился с ними, он уселся рядом с шофером. Пользуясь теснотой, Мадху взяла руку Малко, спрятала ее в складках сиреневого сари и закрыла глаза.

Малко стал думать о той, с кем ему предстояло вскоре встретиться.

Глава 10

Световой трафарет на белом столбе у ворот гласил по-английски: "Подполковник Сингх". Машина Мадху Гупта въехала в запущенный сад и остановилась перед старым домом колониальных времен с белыми колоннами, штукатурка на которых облезла от сырости.

Из дома вышел плотный, с короткими иссиня-черными волосами, человек в тетиных очках, с торсом борца и густыми усами. Холщовая куртка его с короткими рукавами топорщилась на выпуклом животе. Левая рука висела вдоль тела, и то, что служило кистью, было покрыто желтоватой перчаткой. Не произнося ни слова, он провел гостей в холл, где висели друг напротив друга два больших флага с национальными цветами Индии, с изображением крупной черной кобры и с надписью по-английски: "Сикхский полк легкой пехоты Пенджаб". Человек пригласил их в салон с белыми стенами, единственным украшением которых служили фотографии статного мужчины в тюрбане и военной форме. Мадху Гупта наклонилась к Малко:

– Это ее покойный отец!

Легкий шорох послышался за их спиной. Малко обернулся и увидел молодую женщину в дорогом сари из бежевого с муаровыми разводами шелка. Длинные черные волосы ее были разделены пробором посередине и подобраны в шиньон, темные глаза очень широко поставлены, нос вздернут. Рот ее мог бы придавать лицу чувственное выражение, если бы не казался высеченным из бледно-розового мрамора. Шею украшали несколько ниток жемчуга, в ушах красовались подвески из нефрита. У нее были породистые, очень длинные руки. Сари облегало ее стройное, пожалуй, слишком узкое тело, на котором выделялась пышная грудь, выглядевшая как бы пленницей. Молодая особа едва заметно улыбнулась Малко:

– Меня зовут Шанти Сингх. Мадху сказала мне, что вы хотели бы со мной поговорить.

– Да, – ответил Малко. – Я составляю историческое описание операции "Голубая Звезда" и полагаю, что ваш отец...

Шанти Сингх резко прервала его:

– Он был убит. Его тело нашли со связанными за спиной руками, с двумя пулями в затылке. Это совершили Черные Коты – головорезы госпожи Ганди, специально приезжавшие из Раджастана.

Ее голос дрожал от ненависти.

– А что ваш отец делал в Золотом Храме? – спросил Малко.

Шанти Сингх бросила на него испепеляющий взгляд:

– Он защищал честь сикхов и свою веру. Мой отец был одним из самых храбрых офицеров индийской армии. Он командовал 13-м сикхским полком легкой пехоты. Был несколько раз ранен. Золотой Храм представлял для него самое святое в жизни. Они же обошлись с ним как с бандитом.

Вновь появился человек, впустивший гостей. Единственной рукой он нес поднос с чаем. Как только он вышел, Малко спросил:

– А он тоже был ранен во время нападения на храм?

Шанти Сингх покачала головой.

– Нет. Нариндер был унтер-офицером в полку моего отца. Он потерял руку в 1971 году на войне с Пакистаном. Когда его списали, отец нанял его шофером. Нариндер был ему очень предан. Теперь мне нечем ему платить, но он тем не менее не уходит.

Ну просто какая-то пасионария! Малко склонялся к мысли, что Шанти и была та женщина, которую имел в виду Кхалсар Сингх. Атмосфера становилась тяжелой. В доме несло сыростью, прожекторы освещали плохо ухоженную лужайку, банановые деревья и с бесчисленными корнями баньян. Малко почти замерз. Он выпил немного горячего чая под любопытствующим взглядом Шанти Сингх. Она обменялась парой слов на хинди с Мадху. Тут же вдова шумно вздохнула и сказала, как бы ни к кому не обращаясь:

– Ну, мне пора. Меня ждут на коктейль. Оставайтесь, – это уже в сторону Малко. – Шанти скажет своему шоферу, чтобы он вас отвез домой...

И моментально исчезла со своим сыночком. Малко чувствовал, что попадает под обаяние Шанти Сингх. Молодая женщина явно заставляла себя казаться любезной. Что же могла ей наговорить, Мадху? Шанти встала и подвела Малко к большой картине, изображавшей ее отца в национальном костюме сикхов.

– Вот настоящий сикх! – произнесла она с гордостью. – На нем – все пять "К": "кханга" – стальной гребень в волосах, "кара" – железный браслет на запястье, "кеш" – длинные волосы, "кирпан" – кинжал и "куч" – короткие брюки.

– А женщины тоже носят кирпан? – спросил Малко.

– Разумеется!

Шанти раздвинула складки своего сари и показала небольшой изогнутый кинжал сантиметров десяти длиной, в чехле, инкрустированном цветными камнями.

– Я с ним никогда не расстаюсь, – сказала она.

Они вновь уселись. Если Шанти принималась говорить о сикхах, остановить ее было невозможно. Малко внимательно слушал, стараясь отбирать то, что могло бы ему пригодиться. Стало ясно, что Шанти жила ранее в Англии и Канаде. Он не осмелился спросить, почему такая красивая женщина оставалась незамужней. Внезапно она взглянула на часы и подскочила:

– Боже мой, у меня же встреча!

И с грустной улыбкой добавила:

– С моим астрологом – хотя он и предсказывает мне всегда лишь одни несчастья. Я вас подброшу в гостиницу, если хотите.

– Я не спешу, – ответил Малко.

Шанти уже встала, чтобы позвать шофера. Все трое подошли к старенькому серому, кое-где помятому "Амбассадору". Шанти Сингх повернулась к Малко:

– Я действительно не расстрою ваши планы, если мы поедем сначала к астрологу?

– Нет, конечно, будьте спокойны.

Ему не хотелось с ней расставаться; в машине Шанти забилась в дальний угол. Да, это вам не Мадху Гупта... Они поехали к югу и оказались в каком-то довольно эксцентричном квартале. Малко заметил вдруг двух огромных белых слонов перед роскошным прилавком, затем они свернули на небольшую грунтовую дорогу и остановились перед домом, одиноко стоявшим в саду.

– Мне бы хотелось держать с вами прямую связь, – сказал Малко.

После неуловимого колебания Шанти ответила:

– Вы можете мне позвонить: 7639875. Нариндер говорит по-английски.

Она уже удалялась. Нариндер молча развернулся, и через двадцать минут они уже подъезжали к "Тадж-Махалу".

* * *

В ожидании Алана Праджера, который должен был заехать за ним, чтобы отправиться вместе пообедать, Малко предавался размышлениям. У него были в руках разрозненные кусочки большой мозаичной картины, которую ему предстояло собрать. Но пока что ничего не получалось. Алан Праджер не воспринял всерьез Шанти Сингх.

– Целые тысячи сикхов мечтают убить Раджива Ганди, – заявил он, – но это нереально. Я уже навел справки. Эта Шанти Сингх никогда не была замешана в террористических актах. Она ведет уединенный образ жизни вместе со своим шофером. Она очень набожна и проводит много времени в сикхских храмах, занимаясь благотворительностью.