Текст книги "40 исследований, которые потрясли психологию"

Автор книги: Роджер Р. Хок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

МОГУЩЕСТВО КОНФОРМНОСТИ

Базовые материалы: Asch S. E. (1955). Opinions and social pressure. Scientific American, 193, 31–35.

Кем вы считаете себя – конформистом или, скорее, нонконформистом? Конечно, нам приятнее думать, что мы конформисты ровно настолько, чтобы не казаться окружающим очень уж странными или пугающими, и нонконформисты настолько, что можем продемонстрировать свою индивидуальность и независимость суждений. Психологи интересуются проблемой конформности десятилетиями. И это легко понять, достаточно вспомнить, как давно они исследуют возможности влияния на поведение человека. Определение степени конформности может оказать существенную помощь в прогнозировании поведения людей.

Когда психологи говорят о конформности, они рассматривают поведение индивидуума, соблюдающего нормы определенной группы, членом которой он является. Неписаные правила поведения в группе называются социальными нормами. А теперь немного подумайте о сказанном, и вы наверняка вспомните случаи из собственной жизни, когда ваше поведение было не согласовано или даже находилось в противоречии с вашими установками, убеждениями или моральными принципами. (Удача, если вы были в группе, каждый из членов которой вел себя подобным образом, и ваше поведение не было каким-то особенным.) Порой конформность сильно сказывается в нашем поведении и в некоторых случаях может заставить действовать в противоречии с нашими установками, этикой и моралью. Поэтому явление конформности и вызывало большой интерес у исследователей человеческого поведения и желание изучить этот феномен. Но интерес оставался лишь интересом до середины 50-х годов, когда Соломон Аш (Solomon Asch) решил заняться систематическим изучением проблемы конформности. Его эксперименты дали большое количество новой информации о конформном поведении и открыли дорогу для многих более поздних исследований.

Теоретические вопросы

Предположим, вы связаны с какой-то группой людей и часто встречаетесь с ними. Например, это ваши друзья или сослуживцы. Группа обсуж дает вызывающий разногласия вопрос или, может быть, действия политического деятеля. Очень скоро становится ясно, что все члены группы придерживаются одного мнения, противоположного вашему В определенный момент спрашивают о вашей точке зрения. Что вы собираетесь делать? Вы оказываетесь перед выбором: отстаивать свою правду, невзирая на последствия, или согласиться с мнением группы, даже если оно отличается от вашего. А может быть, вообще попытаться уклониться от прямого ответа.

Аш хотел выяснить, как сильно необходимость приспосабливаться влияет на наше поведение. Проявления конформности часто затрагивают такие общие и сложные понятия, как установки, этика, мораль и система убеждений. Но Аш решил сконцентрировать свое внимание на наиболее очевидной форме: конформности восприятия. Он проводил изучение этого явления в контролируемых лабораторных условиях на примере простых задач визуального сравнения.

Если конформность – такая мощная сила, как считали Аш и многие другие, то можно было предполагать, что экспериментаторам удастся манипулировать поведением членов группы, используя ее влияние на каждого из них. Таким образом, Аш провел хорошо спланированную серию экспериментов, построенных по одной и той же методике.

Методика

Визуальным материалом в эксперименте служили карточки с изображениями линий, используемые попарно. В каждой паре на одной из карточек были изображены три вертикальных отрезка разной длины (сравниваемые отрезки), на другой – один отрезок-образец, равный по длине какому-нибудь из нарисованных на первой карточке (рис. 1).

Рис. 1.Образцы карточек для сравнения в экспериментах С. Аша (материал взят со с. 32 базовой статьи)

Процедура исследования была следующей. Представьте себе, что вы согласились добровольно принять участие в исследовании зрительного восприятия. Вы приходите в экспериментальную лабораторию к определенному времени, застаете в ней семерых человек, сидящих в ряд, и садитесь на свободный стул в конце ряда. Экспериментатор, показывая пару карточек, предлагает определить, какой из трех сравниваемых отрезков имеет ту же длину что и образец. Не правда ли, вам достаточно одного взгляда на эти отрезки, чтобы найти правильный ответ? Но отвечают на этот вопрос сначала другие участники, начиная с сидящего на самом дальнем от вас стуле. Каждый дает правильный ответ, и когда очередь доходит до вас, вы, безусловно, отвечаете так же. Далее процесс повторяется, карточки меняются, и вы снова без проблем даете правильный ответ, будучи опять последним в группе. Но вот на следующей стадии эксперимента происходит нечто необычное. Карточки открыты, ответ вам, конечно, сразу же ясен. (После всего предыдущего это нетрудно.) Но когда отвечают другие, все они выбирают не тот отрезок! Теперь ваша очередь, и вы невольно задумываетесь. Все эти люди разом ослепли? Ведь правильный ответ лежит на ладони! А может быть, вы ослепли? Или, хуже того, сошли с ума? Вы должны принять решение, отвечать ли так же, как все – подстроиться под общее мнение и согласиться с остальными членами группы или отстаивать свой ответ (после всех, и отрезки у вас прямо перед глазами)?

Нетрудно догадаться, что семеро других испытуемых в лаборатории на самом деле не являлись таковыми, а были помощниками экспериментатора («подсадными»). Они создавали экспериментальную ситуацию с самого начала, и их ответы были как раз ключом к исследованию конформного поведения. Ну и как же отвечали настоящие испытуемые?

Результаты

Каждый испытуемый принимал участие в такой серии экспериментов несколько раз. Приблизительно 75 % из них в конце концов приходили к согласию с группой. По обобщенным данным эксперимента, испытуемые соглашаются с неправильными ответами группы в каждом третьем случае. Для уверенности, что о длине сравниваемых линий действительно можно судить достаточно точно, каждого из испытуемых контрольной группы просили записать свой ответ по сравнению длин отрезков. Испытуемые в этой группе дали 98 % правильных ответов.

Обсуждение и дальнейшие исследования

Исследования Аша наглядно показали, насколько мощным является фактор давления группы. Даже в этих простых экспериментах, когда испытуемые четко осознавали ошибочность ответов своих соседей, они все равно хотели подстроиться под общее мнение. Каким же сильным должно быть это влияние в реальной жизни, где давление группы намного сильнее, а спорные вопросы гораздо неопределеннее? Конформность широко и всесторонне изучается уже много лет, и в настоящее время психологами установлено, что она является важнейшим фактором поведения человека.

Результаты работы Аша чрезвычайно важны для психологии в следующих двух аспектах. Во-первых, как указывалось выше, они продемонстрировали реальную силу социального давления, причем впервые это было сделано так четко и научно обоснованно. Во-вторых, и это, возможно, еще важнее, его работа породила целую волну исследований, которые не прекращаются и по сей день. Новые исследования направлены прежде всего на расширение и углубление наших знаний о специфических факторах, определяющих эффекты конформности в нашем поведении. Рассмотрим некоторые из этих факторов.

Социальная поддержка. Аш проводил свои эксперименты с небольшими вариациями. Например, в некоторых случаях один из семи помощников давал правильный ответ. И результат сразу менялся: при таких условиях только 5 % испытуемых соглашались с мнением группы. Очевидно, даже единственного союзника было достаточно, чтобы остаться верным своему мнению, сопротивляться давлению группы и не проявлять конформности. Это открытие было подтверждено более поздними исследованиями (см., например: Morris & Miller, 1975).

Привлекательность группы и связь с ней. Более поздние исследования показали важную роль этого фактора. Чем привлекательнее была группа для испытуемого и теснее связь с ней, тем охотнее он подстраивал свое поведение под общее и разделял установки группы (см.: Forsyth, 1983). Тенденции к проявлению конформности будут наиболее сильными у того, кому нравится группа и кто ощущает себя причастным к ней (т. е. для кого эта группа является референтной).

Размер группы. Первоначальные исследования Аша и других психологов выявили тенденцию усиления конформности поведения испытуемых с увеличением размера группы. Однако дальнейшие работы показали, что эта зависимость является достаточно сложной. Указанное усиление хорошо выражено для групп из шести-семи человек, но при дальнейшем увеличении размера группы уровень конформности выравнивается или даже снижается. На рис. 2 это показано графически. Почему так происходит? По мнению Аша, в большой группе испытуемые постепенно начинали сомневаться в искренности некоторых ее членов и подозревать их в сговоре с целью оказать давление. И тогда эффект оказывался прямо противоположным: испытуемые сопротивлялись такому очевидному давлению группы на них.

Пол испытуемых. Кто более склонен к конформному поведению – мужчины или женщины? Ответить на этот вопрос попытались психологи, исследования которых были выполнены вскоре после работы Аша.

Рис. 2.Связь между размером группы и конформностью (материалы со с. 35 базовой статьи)

Полученные ими данные показали, что женщины чаще проявляют конформность, чем мужчины. В последующих экспериментах, которые выглядели вполне корректными, этот вывод неоднократно подтверждался. В психологической литературе закрепилось мнение о различной склонности мужчин и женщин к конформному поведению. Однако в последнее время такая точка зрения поставлена под сомнение. Новые исследования ее не подтверждают. К тому же выяснилось, что в ранних работах (проводимых мужчинами) ненамеренно создавались условия, более привычные и комфортные для мужчин, чем для женщин. Психологам известно, что большая склонность к конформному поведению наблюдается тогда, когда человеку трудно выбрать линию поведения. Следовательно, результаты экспериментов, которые показали, что конформность более характерна для женщин, могли быть искажены систематической ошибкой, возникшей вследствие плохо различимого (и неумышленного) предубеждения, закравшегося в методику проведения исследований и повлиявшего на его результаты. Современные работы, проведенные при более точно контролируемых условиях, не выявляют гендерных различий в степени конформности (см.: Sistrunk & David, 1971, где приведена дискуссия по данному вопросу).

Критические замечания

Работа Аша по конформному поведению получила широкую поддержку и одобрение. Аналогичные эксперименты многократно повторялись другими психологами при широком спектре условий. Критические замечания, в основном, сводились к вопросу: применимы ли результаты исследований Аша к реальным жизненным ситуациям? Другими словами, можно ли по ответу испытуемого о длине одного из отрезков, да еще в лаборатории, судить о конформности его поведения в реальной жизни? Критики указывали: «Вполне возможно, что испытуемые проявляют желание идти в ногу с группой в таких тривиальных и не представляющих важности вопросах, как длина какого-то отрезка; но будет ли их поведение столь же конформным в реальной жизни, когда предмет обсуждения гораздо важнее для них». Это обоснованная критика, но она в равной степени относится ко всем исследованиям поведения человека, проводимым в контролируемых лабораторных условиях. Безусловно, возникающие в реальной жизни вопросы могут быть значительно более важными, и давление группы, влекущее за собой конформное поведение, соответственно, во много раз сильнее.

Современные разработки

На примере многих современных работ можно видеть, как статья Аша продолжает влиять на исследование важных и все еще спорных социальных вопросов. Авторы одной из них пытались выяснить, почему молодежь продолжает игнорировать безопасный секс (Cerwonka, Isbell & Hansen, 2000). Они оценили почти 400 студентов в возрасте 18–29 лет по уровню знаний в различных вопросах, касающихся СПИДа, форм сексуального поведения повышенного риска (отказ от использования презервативов, случайные и многочисленные сексуальные связи), влияния алкоголя и различных лекарственных препаратов; также студентов просили рассказать о собственной истории сексуальных отношений. Установлено, что степень стремления соответствовать групповым нормам является одним из показателей, позволяющих прогнозировать наличие ярко выраженных форм сексуального поведения, связанных с риском.

Другая работа с использованием метаанализа (см. обсуждение работы Smith & Glass в предыдущем разделе) посвящена разбору ряда последних исследований, в которых использованы идеи Аша (Bond & Smith, 1996). Цель этой работы состояла в определении возможных изменений склонности к конформному поведению во времени и выявлении влияния культуры на конформность. Показано, что уровень конформности в США значительно снизился с того времени, когда были выполнены исследования Аша. Еще более интересным является установление авторами важной роли культуры в склонности людей к конформному поведению. Исследования конформности, проведенные в разных странах, доказывают, что ее уровень заметно различается. В странах с приоритетом коллективизма (например, Японии или Индии), где цели больших социальных групп имеют значительно более высокую ценность по сравнению с целями личности, уровень конформности существенно выше, чем в тех, культуры которых поощряют индивидуализм (например, США). В последних отмечается явный приоритет личностных целей сравнительно с целями группы (см. в главе 7 обзор исследований Triandis, посвященных сравнению культур, отдающих предпочтение коллективизму или индивидуализму). Эти работы делают очевидным тот факт, что психологические исследования должны учитывать влияние культуры.

Литература

Bond, R., & Smith, P. (1996). Culture and conformity: A meta-analysis of studies using Asch’s line-judgement task. Psychological Bulletin, 119(1),111–137. Cerwonka, E., Isbell, Т., & Hansen, C. (2000). Psychosocial factors as predictors of unsafe sexual practices among young adults. AIDS Education and Prevention, 12(2),141–153.

Forsyth, D. (1983). An introduction to group dynamics. Pacific Grove, CA: Brooks/ Cole.

Morris, W., & Miller, R. (1975). The effects of consensus-breaking and consensus-pre-empting partners on reduction in conformity. Journal of Experimental Social Psychology, 11,215–223.

Sistrunk, F., & McDavid, J. (1971). Sex variable in conforming behavior. Journal of Personality and Social Psychology, 17,200–207.

Wald, K., Owen, D., & Hill, S. (1990). Political cohesion in churches. Journal of Politics, 52,197–215.

ПОМОГАТЬ ИЛИ НЕ ПОМОГАТЬ

Базовые материалы:

DarleyJ. М. & Latane В. (1968). Bystander intervention in emergencies: Diffusion of responsibility. Journal of Personality and Social Psychology, 8,377–383.

Одно из самых потрясающих событий в истории психологии и психологических исследований не было ни экспериментом, ни открытием ученых. Это было реальное событие, вернее говоря, ужасающая трагедия, которая произошла в Нью-Йорке. О ней сообщали все средства массовой информации Соединенных Штатов. (В статьях по психологии ее пересказывали многократно.) Это случилось в 1964 году. Китти Дженовезе (Kitty Genovese) – хозяйка бара в Манхеттене – после закрытия своего заведения возвращалась домой, в спокойный район среднего класса Квинс. Когда она вышла из машины и направилась к своему дому, на нее напал мужчина с ножом. Он нанес Китти несколько ударов своим оружием, она пронзительно взывала о помощи. Один из соседей открыл окно и закричал: «Отстань от девушки!», после чего нападавший пустился в бегство. Но потом он вернулся, повалил Дженовезе на землю и начал снова наносить ей удары ножом. Она продолжала громко кричать, и наконец кто-то позвонил в полицию. Буквально через две минуты после вызова полиция была на месте, но Дженовезе была мертва, а ее убийца уже исчез. Нападение длилось 35 минут. Полицейское расследование выявило, что свидетелями происшествия были 38 человек из окружающих домов, но только один из них в конце концов вызвал полицию. Одна супружеская пара (они сообщали о своей уверенности, что полицию вызовет кто-то другой) придвинула два стула поближе к окну, чтобы наблюдать сцену насилия. Убийца так и не был найден.

Если бы кто-нибудь поскорее пришел на помощь Дженовезе, она, возможно, осталась бы в живых. Весь Нью-Йорк и вся страна пришли в ужас от кажущегося отсутствия сострадания со стороны такого большого количества соседей, даже не попытавшихся прекратить насилие. Люди искали причину такой пассивности. Виновата была отчужденность, вызванная жизнью в большом городе, виноваты были жители района Квинс, виновата была глубинная сущность человеческой натуры.

Трагедия Дженовезе вызвала жгучий интерес психологов, которые вознамерились понять, какие психологические силы могли помешать людям реально оказать помощь. Эта область психологии изучает то, что исследователи поведения называют просоциальным поведением, или поведением, вызвавшим позитивные социальные последствия. Она занимается такими темами, как альтруизм, сотрудничество, неоказание помощи и помощь. Если бы вы оказались очевидцем аварии или какой-либо другой катастрофы, в которой кто-то нуждается в помощи, на ваше решение вмешаться и предложить свою помощь влияли бы многие факторы. Психологи решили изучить эти факторы. Среди них были двое социальных психологов: Джон Дарли (John Darley) из Нью-Йоркского Университета и Биб Латане (Bibb Latane) – из Колумбийского. Они ввели термин, обозначающий поведение человека, оказывающего помощь в критической ситуации, – вмешательство очевидца (или в данном случае, невмешательство).

Приходилось ли вам когда-нибудь в жизни непосредственно сталкиваться с чрезвычайной ситуацией? Это явление совсем необычное, противоположное тому что можно подумать, смотря телевизор или читая газеты. Дарли и Латане приблизительно подсчитали, что человек за свою жизнь сталкивается менее чем с шестью такими ситуациями. Это одновременно и хорошо, и плохо: хорошо – по очевидным причинам, плохо, потому что при непосредственном столкновении с такого рода ситуацией вам приходится принимать решение, как поступить, не имея опыта в таких делах. Общество диктует, что мы должны помогать другим людям, но часто, как и в случае с Дженовезе, мы этого не делаем. Почему? Не из-за того ли, что не имеем достаточного опыта и не знаем, что делать? Или из-за отчужденности, присущей жителям больших городов? Или людям по их природе вообще не свойственно проявлять заботу?

Дарли и Латане проанализировали реакции очевидцев. Они предположили, что именно большая численность людей, оказавшихся свидетелями трагедии, уменьшила желание каждого из них в отдельности вмешаться и помочь. И ученые решили проверить свою гипотезу экспериментально.

Теоретические вопросы

Здравый смысл, возможно, говорит вам: чем больше очевидцев в чрезвычайной ситуации, тем более охотно каждый из них вмешивается в нее. Но Дарли и Латане выдвинули как раз противоположную гипотезу. Причиной того, что никто не сделал и шагу для помощи Дженовезе, был так называемый феномен рассеяния ответственности (diffusion of responsibility). Его суть состоит в том, что с возрастанием числа свидетелей в таких ужасных ситуациях растет и убеждение: «Кто-то другой поможет, так что мне вмешиваться не обязательно». Случалось ли вам когда-нибудь бывать свидетелем аварии на переполненной улице? Да еще наблюдать эту жуткую сцену? Много шансов за то, что вы проехали бы мимо, будучи уверенным, что кто-нибудь другой обязательно вызовет полицию и скорую помощь. Персональной ответственности за эти действия вы не чувствовали. А теперь представим, что несчастный случай произошел на пустынной проселочной дороге, где никого вокруг нет. Ваша реакция на случившееся будет другой? И моя – тоже!

Концепция о диффузии ответственности сформировала теоретическую базу для исследования проблемы. Идея состояла в том, чтобы в лаборатории создать ситуацию, похожую на ту, в которую попала Дженовезе, да еще таким образом, чтобы ею можно было манипулировать и систематически изучать ее. К разработке эксперимента Дарли и Латане подошли очень творчески.

Методика

Воссоздать происшествие с убийством Китти Дженовезе для экспериментальных целей было практически невозможно по очевидным причинам. Поэтому нужно было придумать ситуацию, приближенную к критической, и искусно и правдиво разыграть ее таким образом, чтобы можно было наблюдать вмешательство в нее свидетелей. Участвовать в эксперименте Дарли и Латане пригласили учащихся подготовительного курса психологии Нью-Йоркского Университета. Ученые попросили студентов принять участие в обсуждении вопросов адаптации к высококонкурентной городской университетской жизни, а также поговорить о личных проблемах, которые у них возникают. Студентам предложили честно обсудить свои проблемы между собой, не испытывая при этом какого-либо дискомфорта или смущения. Участники находились в отдельных комнатах и могли переговариваться друг с другом с помощью внутренней телефонной связи. Им объяснили, что эта связь позволяет говорить только одному человеку. Каждому студенту было дано по две минуты, после чего микрофон переключался на другого участника.

Все это было придумано, чтобы добиться у испытуемых естественного поведения и не раскрывать до поры истинные цели эксперимента. Наиболее важной частью этой предварительной стадии было разделение студентов на три группы с различными условиями эксперимента. Испытуемые в группе 1 считали, что они будут беседовать только с одним собеседником, во второй группе каждый предполагал, что разговаривает по телефону с двумя людьми, испытуемым из третьей группы сказали, что к их линии будут подключаться пять человек. На самом деле каждый испытуемый был сам по себе, а все другие голоса были записаны на пленку.

Размер группы варьировался, сам тип критической ситуации был создан. Исследователи решили, что эпилептический припадок будет выглядеть очень реалистично и воспримется большинством людей как несчастный случай. Как только началось обсуждение и включилась линия связи между испытуемыми и другими «студентами», испытуемые услышали первого студента, мужчину, рассказывающего, что ему трудно сосредоточиться на учебе и приспособиться к жизни в Нью-Йорке. Затем, в некотором замешательстве, он добавил, что иногда у него бывают припадки, особенно после сильного стресса. Далее разговор переключился на следующего студента. В группе 1 следующим по очереди был сам студент-испытуемый, в то время как в других группах испытуемый слышал один или несколько голосов перед тем, как подходила его очередь высказаться. После разговора испытуемого опять подходила очередь «первого студента». И вот происходил несчастный случай. «Первый студент» говорил сначала как обычно, а потом у него начинался припадок (вспомните: все это было на аудиопленке). Латане и Дарли воспроизводили припадок в деталях, примерно так:

«Я-э-м-я думаю я – мне нужна-а-а е-е-если если бы-ы-ы кто-нибудь э-э-э-э-э-ээ-э немно-о-ого помог мне здесь, потому что – э-э-э-э– я – э– я – э– я у меня-э-э-э-я-э – я пробле е е е ма прямо сейчас и я э-э-э-э если бы кто-нибудь смог бы помочь мне выйти на-на-наверняка мне с-с-с-с-стало-о-о-о бы легче э-э-э-э – потому-у-у-у-зздесь я э-э-э-э-у-у-у-у мне э-э-э-надо-э-э-надо выйти-и-и-и-и-и-и мне действительно нужна помощь-у-у – у-у-э-э-э – э-э е-е-е-если кто-о – о-о-о-ниб-будь по-о-о-моожет мне-е-е-е поможет мне-е-е не-мно-о-о-го-о помо-ожет э-э-э-э-у-у-у-у-у (Слышно, как человек задыхается.)…Я умираю-ю-ю-ю… по-могите-е-е-при-ипадок (задыхается, тишина)» (с. 95–96).

Для испытуемых – это действительно несчастный случай. Ведь какой-то «студент» в беде, и ему нужна неотложная помощь. Проанализировав реакции испытуемых, Дарли и Латане подсчитали (в процентах), сколько испытуемых из данной группы помогли студенту в беде (помощь определялась тем, что участник покидал свою комнатку и уведомлял экспериментатора о проблеме). Было измерено также и время, которое потребовалось испытуемым для отклика на несчастный случай и попытки оказать помощь. Испытуемым предоставляли 4 минуты для проявления реакции, после чего эксперимент заканчивался.

Результаты

Открытия, сделанные в этой работе, точно подтвердили гипотезу экспериментаторов. На рис. 3 приведены данные (в процентах) о количестве испытуемых, сообщивших о приступе быстро. Чем больше испытуемых было в группе, тем поразительно меньшее их число откликнулось на случившуюся беду (см. рис. 3). И среди тех кто, в конце концов решился

Рис. 3.Количество испытуемых в группах различной численности, которые быстро пришли на помощь при приступе (по данным со с. 380 базовой статьи)

помочь, испытуемых, пришедших на помощь с задержкой, было больше там, где больше присутствовало очевидцев. Для группы 1 продолжительность задержек в отклике на ситуацию не превышала одной минуты, тогда как для группы 3 эта величина была более 3 минут. И наконец, общее число испытуемых, сообщивших о припадке как во время него, так и после, варьировалось в группах с такой же закономерностью. Все испытуемые в группе 1 сообщили о несчастном случае, в группе 2 – только 85 %, а в группе 3 – 60 %, и им потребовался для решения о вмешательстве весь 4-минутный промежуток времени.

Обсуждение

Как и в реальной трагедии с Китти Дженовезе, вы можете подумать, что в этом исследовании просто попались люди, неотзывчивые к жертвам (к страдающим припадками). Однако Дарли и Латане быстро выяснили, что это не может являться основанием для невмешательства испытуемых из групп 2 и 3 (или соседей Дженовезе). Все испытуемые рассказывали, что они переживали сильное беспокойство и дискомфорт во время приступа болезни у собеседника и обнаруживали физические признаки нервозности (дрожащие руки, потные ладони). Экспериментаторы пришли к заключению, что причина полученных результатов заключается в разной численности людей, якобы входящих в группу, по мнению испытуемых. Любое изменение вашего поведения, вызванное присутствием других людей, называется социальным влиянием. Несомненно, социальное влияние играло важную роль в этом исследовании. И мы до сих пор удивляемся: почему? Что такого скрывалось в этом присутствии других людей, что оказывало столь сильное влияние?

Дарли и Латане продемонстрировали реальное проявление их теории о диффузии ответственности. С возрастанием количества людей в группе испытуемый чувствует меньшую персональную ответственность за действия по оказанию помощи. Испытуемым во второй и третьей группе было легче предполагать, что кто-нибудь другой разрешит эту проблему. Кроме того, разделяется на других присутствующих не только ответственность за оказание помощи, но и потенциальные вина и упреки за ее неоказание. Пока в нашей культуре помощь другим считается позитивным действием, отказ в помощи или ее неоказание подразумеваются позорными. Если вы оказались единственным свидетелем несчастного случая, негативные последствия неоказания помощи будут намного более сильными, чем тогда, когда были и другие свидетели, с которыми легче было бы нести бремя невмешательства в ситуацию.

Другое возможное объяснение социального влияния психологи называют боязнью оценки. Дарли и Латане утверждали, что та составляющая причины, из-за которой мы не оказываем помощь при наличии других свидетелей, кроется в нашей боязни быть поднятыми на смех или показаться растерянными. Представьте, как глупо вы будете себя чувствовать, если броситесь на помощь кому-нибудь, кто не хочет вашей помощи или вообще в ней не нуждается. Я вспоминаю время, когда был подростком. С большой группой друзей я плавал в бассейне соседа. Когда я уже собирался нырнуть в воду с борта, то увидел лежащую на дне бассейна лицом вниз тринадцатилетнюю дочь соседа. Я оглянулся, но никого рядом не было, и никто, кроме меня, не мог этого видеть и принять меры в очевидном несчастном случае. Неужели она утонула? А может быть, шутит? Я не был уверен ни в том ни в другом. Я уже собирался завопить, призывая на помощь, и нырнуть ей на выручку, как вдруг она лениво всплыла на поверхность. Мои колебания и опасения ошибиться длились 30 секунд. Наверняка многие из вас пережили в жизни что-то подобное. Проблема состоит в том, что подобные случаи дают нам негативный жизненный опыт: оказание помощи может выглядеть глупо.

Значение полученных результатов

Благодаря этой и другим их работам, Дарли и Латане стали ведущими исследователями в области психологии, изучающей поведение человека при оказании помощи и факторы вмешательства очевидца. Многие ранние работы этих авторов вошли в книгу The Unresponsive Bystander: Why Doesn,t He Help? (Latane & Darley, 1970). В этом труде они в общих чертах наметили модель поведения при оказании помощи, которая была широко принята в психологической литературе по данной проблеме. Дарли и Латене полагали, что существует пять шагов, которые вам нужно пройти прежде, чем вы вмешаетесь в чрезвычайную ситуацию:

1. Вы – человек, потенциально оказывающий помощь, – сначала должны заметить, что случилось происшествие. В исследовательской работе, описанной в данной главе, экспериментаторы не сомневались, что несчастный случай будет замечен. Но в реальной жизни вы можете очень спешить куда-то, или ваше внимание будет полностью поглощено чем-то другим и вы вполне можете не заметить происшествие.

2. Далее вы должны интерпретировать ситуацию как происшествие, когда помощь действительно необходима. Это как раз тот момент, когда вас охватывает страх быть неадекватным. В рассмотренном выше исследовании в ситуации не было неясности, и необходимость в оказании помощи была совершенно очевидна. В реальности же большинство несчастных случаев несут в себе какую-то степень неопределенности, такую как в моем примере с бассейном. Представьте себе: вы видите мужчину идущего по улице с интенсивным автомобильным движением; он шатается и пытается добраться до тротуара. Вот и решайте: болен он или пьян? От того, как вы поймете ситуацию, будет зависеть ваше решение, вмешиваться ли в нее. Многие очевидцы, которые не оказали помощи Дженовезе, говорили потом, что считали себя свидетелями любовной ссоры и не хотели быть в нее втянутыми.

Первый шаг

Заметил ли человек происшествие? НЕТ = Помощь не оказана

ДА

Второй шаг

Расценил ли человек происшествие как предполагающее оказание помощи? НЕТ = Помощь не оказана