Текст книги "Смертельная схватка"

Автор книги: Роджер Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава пятая. СОВСЕМ КАК В СТАРЫЕ ВРЕМЕНА

На голову Хэна опрокинулось целое ведро воды.

– Приди в себя, – послышался неприятный знакомый голос. Хэн сел, отплевываясь и откашливаясь. – Представление закончилось.

Хэн осторожно открыл глаза и тотчас понял: надо быть начеку. Он снова очутился в камере, где слабо мерцали тусклые, пыльные лампы. Но даже этот свет резал ему глаза. Да и все тело болело. Эта Дракмус врезала ему от души. Тракен пнул пустое металлическое ведро, и оно отлетело в дальний угол камеры. От этого грохота затылок Хэна пронзила острая боль.

– Хватит ломать комедию, – грубо сказал Тракен. – Пора очухаться. Мои медики осмотрели тебя и сказали, что ты слишком подлый, чтобы позволить себе так вот просто отбросить копыта.

– Подлость всегда была твоей узкой специальностью, Тракен, – возразил Хэн едва слышным голосом, похожим на кваканье. Открыв глаза пошире, он увидел, как его двоюродный братец пододвинул к себе табуретку и сел перед его койкой.

– Узнаю прежнего Хэна, – произнес кузен. – Вижу, есть еще порох в пороховницах.

Тракен находился рядом. Чересчур уж близко. На Хэна пахнуло винным перегаром. Тут он заметил в руках у кузена бутылку бренди. Тракен был под парами.

– Теперь-то что тебе нужно, Тракен, – спросил Хэн, не понимая, зачем заявился к нему двоюродный братец.– Ты же посмотрел представление.

– Попридержал бы ты свой язык, старичок. А то моего терпения может не хватить.

– Так зачем сюда пожаловал? – спросил Хэн, начиная выходить из себя. – Или день слишком медленно тянется и тебе хочется скоротать часок-другой, выдергивая мне ногти?

– Не надо мне подбрасывать идеи, – сказал Тракен. – Я в этом не нуждаюсь. У меня и без тебя есть идеи. Приготовил тебе этакий сюрприз. Но сначала хочу потолковать с тобой.

Хэн попробовал засмеяться, но вместо смеха издал приглушенный кашель.

– Да, у нас с тобой накопилось много теплых слов, которые нам нужно сказать друг другу. Так что же тебя привело сюда?

"Помимо бутылки, которую держишь в руке", – добавил он мысленно. Похоже на то, что кузен почувствовал себя виноватым в том, что произошло, и заявился сюда с целью услышать от Хэна, будто ничего особенного не случилось. Казалось бы, не очень логичная цепь рассуждений, но от Тракена всего можно ожидать.

– Просто хотел повидаться, – произнес Тракен несколько заплетающимся голосом. – И потом, хочу тебе кое-что сказать, прежде чем приготовить сюрприз. Хочу, чтобы ты кое-что сделал.

– Хорошо, выкладывай. Что ты мне хочешь сказать?

Тракен вздохнул, затем ответил:

– Я пришел сюда потому, что мне нужна твоя помощь. Иначе я расправился бы с тобой за то, что ты натворил в космическом порту.

– Неужели ты подумал, что, избив меня до полусмерти с помощью этой селонианки, ты сможешь рассчитывать на мою помощь?

– Так было нужно, – раздраженно произнес Тракен. – Цирковое представление для товарищей офицеров. Ты же самый важный пленник, которого мы захватили, а тебе известно не хуже моего, что на этой окаянной планете выше всего ценится верность близким. Ты слышал все эти байки о том, как человек поступается своими принципами и служебным долгом, чтобы спасти свою семью. Мои солдаты хотели убедиться, что мне такие взгляды чужды.

– Рад, что помог тебе доказать свои убеждения, – отозвался Хэн. Он слышал эти истории, и смысл их был совсем другой. Мораль их заключается в том, что на первом месте должна стоять забота о семье. Очевидно, гориллы из "Лиги защитников прав человека" считают это глупостью. – Но я-то тут при чем?

Взглянув кузену прямо в глаза, Тракен сказал:

– Ты мне нужен по двум причинам. Во-первых, пусть все знают, что ты находишься там же, где и я. Будешь для меня гарантом безопасности. Это подземелье укрыто достаточно надежно, но находили и не такие укрытия. И укрытие это достаточно прочно. Но ведь если взять бомбу побольше да прицелиться поточнее, то никакой бункер не выдержит.

– Если у кого-то появится возможность прихлопнуть тебя, – усмехнулся Хэн, – кого будет заботить, что при этом отправят на тот свет и меня.

– Смелые слова, но далекие от истины. Если – что очень маловероятно – генерал-губернатор Микамберлекто сумеет организовать контрнаступление или в дело вмешаются власти Новой Республики, они не захотят проводить никаких операций, которые могут подвергнуть твою жизнь опасности. Неужели ты действительно веришь, что генерал-губернатор и твоя жена прикажут бомбить здание, в котором ты находишься? Или что флот кораблей Новой Республики, управляемых твоими старыми корешами, захочет нанести удар? Да ни в жисть, – с полной уверенностью ответил на собственный вопрос Сал-Соло. – Может, им взбредет в голову глупая мысль послать тебе на выручку каких-нибудь придурков. Только вот что я тебе скажу. Мы предусмотрели подобную вероятность. – Последнее слово Тракен с трудом выговорил и от этого нахмурился.

В словах Тракена многое соответствовало действительности, и Хэн не стал распространяться на эту тему.

– А какая вторая причина? – спросил он, пытаясь сменить тему разговора.

Тракен еще раз приложился к горлышку бутылки и свободной рукой сделал неопределенный жест.

– Сейчас я пудрю мозги всему миру, – сказал он. – Все это часть моего плана. Но когда наступит время сказать правду, ты будешь мне чрезвычайно полезен. Люди, во всяком случае те, которые имеют какое-то значение, тебе поверят.

– О какой лжи и о какой правде ты толкуешь? – спросил Хэн.

Тракен усмехнулся и проговорил, глядя на кузена:

– Ну уж нет. Этого я тебе не скажу. Не стану рисковать. Я и без того сказал тебе слишком много. – Помолчав несколько мгновений, Тракен посмотрел Хэну в глаза. Положив руку ему на колено, он дружеским жестом пожал его. Избитое тело Хэна пронзила боль, но Тракен этого не заметил. – Знаешь, как ни противно мне в этом признаться, я рад, что вижу тебя. Возможно, в другую, минуту мы враги, а ты мой пленник, но мне кажется, что старые семейные узы, которые всегда связывали нас, по-прежнему существуют. Я сразу вспоминаю старые времена.

– Я тоже, – признался Хэн Соло. Времена, которые провел в обществе кузена. Вспоминать о них не хотелось, но "урок танцев", который преподала ему Дракмус, напомнил Хэну о них. Что ж, если у Тракена настроение поговорить, то надо поддержать родственничка. – Но мне кажется, что куда полезнее было бы подумать о нынешних временах.

– Мы это и делаем. По крайней мере я. Тебе пока не придется никуда ездить, да и делать ничего не придется.

– Я так и думал, – заметил Хэн. Тракен попытался придать своему лицу многозначительное выражение и погрозил Хэну пальцем.

– Но можно ли рассчитывать на твое сотрудничество, пока ты у нас? Когда наступит подходящий момент, мы тебя отпустим. Мы дадим тебе сообщение, которое ты захватишь с собой, – конечно, если за это время не натворишь чего-нибудь такого, после чего не будет смысла оставлять тебя в живых,

– Тракен, не знаю, как тебе это объяснить, но я ведь очень похож на военнопленного. А долг военнопленного – доставлять неприятности.

– Я опасался, что ты именно так и посмотришь на ситуацию. Не думаю, чтобы мне удалось получить от тебя честное слово не вредить нам, как это сделала Дракмус.

– Прости, но у меня этого не получится.

– Но даже если бы дал такое слово, я едва ли поверил бы тебе, как верю Дракмус, – признался Тракен. Поразительно, сколько наглости в этом двоюродном братце. То он пускает сентиментальные слюни о тех минувших днях, когда он лупил почем зря малышей, то позволяет себе оскорбительные замечания по поводу порядочности его, Хэна, даже не удосужившись дать ему возможность проявить порядочность.

– А ты знаешь, мы едва не схватили твоих пацанов. Наши стукачи заметили, как твой кореш вуки потащил их на корабль. Мы тотчас подняли звено патрульных судов, чтобы перехватить их. Если б нам удалось сцапать твоих чад, мы бы сумели воздействовать на твою дражайшую половину.

Хэн изумленно уставился на своего родственничка. Каким испорченным человеком надо быть, чтобы даже в мыслях допустить такую подлость, быть зрячим и в то же время ничего не видеть!

– Как ты можешь, Тракен! Как ты смеешь нарушать лучшие традиции своего народа? Никогда не прикасаться к невинным. Всегда защищать своих близких. Неужели ты никогда не слышал этих слов?

– В своей жизни я не руководствуюсь бабушкиными сказками, – отрезал Тракен.

– Чем же ты тогда руководствуешься? – начал горячиться Хэн Соло. – Каковы твои жизненные принципы?

Тракен фыркнул от смеха и снова глотнул из бутылки.

– И подобные вопросы задает пират, контрабандист и предатель своей нации,– насмешливо проронил он.

– Меня называли и почище этого, – спокойно возразил Хэн. – Сейчас речь идет о тебе. Я действительно хочу это знать. Как ты мог пасть так низко? – Врага надо знать, знать всю его подноготную. Уж чего-чего, а самомнения Тракену не занимать. Если пощекотать его тщеславие, заставить его разговориться, то можно вытянуть из него ценную информацию. – Когда покинул Кореллиану, – продолжал Хэн Соло, – ты был рядовым чиновником в Императорском правительстве. Как же ты стал Великим и Могучим Тайным Вождем или как там тебя теперь называют?

Тракен презрительно усмехнулся:

– Меня называют моим настоящим именем. Диктатором. Это звание принадлежит мне по праву.

– Каким это образом ты заслужил его? С какой стати?

– Самым что ни на есть старомодным способом, – холодно улыбнулся Тракен. – С помощью старомодной решимости. Решимости и честолюбия.

– И, для полной уверенности, с помощью ударов в спину и надувательства, – добавил Хэн.

– Не распускай язык, Хэн, иначе…

– Что иначе? – переспросил кузена Хэн, которому надоело любезничать с подонком. – Иначе изобьешь меня до полусмерти? Попытаешься похитить моих детей? Прикажешь нанести ракетный удар по зданию, в котором находится моя семья? Только не надо говорить, что человек, способный на любую подлость, не попытается прибегнуть к запрещенным приемам, когда он карабкается на вершину.

– Допустим, что так оно и было. В этом нет ничего нового. Не один руководитель прибегал к недозволенным приемам, когда пытался достигнуть положения.

– Вот у нас и отговорка готовая. Все, дескать, так поступают.

– Надо было дать этой селонианке возможность прикончить тебя, – буркнул Тракен.

– Вот именно. Какая жалость, что я тебе еще нужен. Так ты мне еще не рассказал о твоем героическом подъеме на вершины власти.

– Может быть, я ей еще предоставлю такую возможность, – угрюмым тоном заметил Сал-Соло. – Что же касается меня, то говорить тут особенно нечего. Скажем так. С помощью маневров я поднимался на все более высокие посты. К тому времени, как ваши стебучие повстанцы стали одерживать первые победы над Императорской армией, я стал наследником Диктатора. Диктатором тогда был Дюпас Томри. Даклиф Галламби стал преемником Диктатора, так что я третий по своему значению.

– Такое сообщение удивило бы очень многих, – съязвил Хэн. – Разумеется, я хорошо помню Томри, но я никогда не слышал о Галламби и не знал, что и ты имеешь какое-то отношение ко всему этому.

– Факт этот был известен не всем, – ответил Тракен, пытаясь придать своим словам внушительность, хотя у него это не очень-то получалось. – Однако Императорскому правительству Кореллианы присуще было соблюдение секретности. Мы не отвечали ни перед кем.

– Ты забываешь о своем задушевном друге Императоре. Вы должны были отвечать перед ним.

– Вовсе не обязательно. Императору нужен был порядок, и порядок этот поддерживали мы, а не кто-нибудь другой. Уж в этом-то могу тебя заверить. За то, что мы поддерживали порядок – а мы бы его поддерживали и без этого, – Император предоставил Диктатору Томри управлять сектором как ему заблагорассудятся. Толпе незачем было знать об условиях такой договоренности. Массе не были известны имена даже самых могущественных членов руководства. Толпа знала, кто Диктатор, и только. Соблюдение тайны было на руку тем, кто находился у власти.

– Что же произошло?

– Когда началась война с повстанцами, Томри начал выполнять принятые на себя обязательства. Он снабжал Императора войсками и кораблями. Но вскоре после этого Томри.. как бы это сказать… внезапно скончался.

– Бьюсь об заклад, история его смерти страшно интересна, – проронил Хэн, заметив колебания своего кузена. – Наверное, существует не одна версия.

– Никакого отношения к этому я не имел, – заявил Тракен. – Но я не стану лукавить перед тобой. Не один Диктатор умер при загадочных обстоятельствах. Мне кажется, Томри рассчитывал, что обезопасил себя от покушений, поскольку назначил своим преемником никчемного человека. Так поступали до него многие, и многие ошибались, причем жестоко.

– И кто же стал его преемником?

– На смену ему пришел Галламби. Он был последним Диктатором. Если только можно дать ему такое определение. На самом деле он был пешкой, марионеткой, которую дергали за веревочки.

– И ты был одним из тех, кто за эти веревочки дергал? – поинтересовался Хэн Соло.

– Хрен на рыло. Я пытался, но меня опередили. Им удалось контролировать политику. Стали призывать к экономии: дескать, экономика должна быть экономной. И сократили помощь, которую оказывая Томри Императору, воевавшему с повстанцами. – На мгновение Тракен умолк и покачал головой. – Помнишь, насколько равны были силы обеих сторон, браток? – спросил он.– Еще бы несколько судов, посланных с Кореллианы, еще несколько тысяч солдат, и судьба битв была бы решена. И не в вашу пользу. Как ты полагаешь, может быть, именно Галламби и его банда помогли вам победить?

Хэн промолчал. Ни для кого не было секретом, что не в одном бою повстанческая армия оказывалась на грани поражения.

– Молчишь? И правильно делаешь, – заметил Сал-Соло. – Я сам отвечу. Недаром говорят: жадность фраера сгубила. Пара-другая кретинов решила сэкономить несколько кредиток, и это привело к нашему поражению.

– Дело было не только в количестве судов на той или другой стороне, Тракен. На нашей стороне были и другие факторы.

– Ты имеешь в виду Скайвокера.

– Разумеется, Люк Скайвокер много сделал для нас. Но на нашей стороне были и силы истории.

– Я лично никогда не верил в предопределенность событий, – признался Сал-Соло. – Я всегда сам был творцом событий.

– И все равно войска повстанцев разбили Имперскую армию, – возразил Хэн. – Так что творчество твое не очень-то ей помогло.

– Почему тебе так нравится подначивать? Ведь я в любую минуту мог бы приказать убить тебя или подвергнуть пыткам.

– Да потому главным образом, что ты мне противен, – ответил Хэн. – Но я хочу услышать эту историю, а тебе хочется рассказать ее. Что же именно произошло в Кореллианском секторе после разгрома Империи?

– Я до самого конца делал все, что в моих силах, чтобы повернуть Кореллиану на ее прежний политический курс.

– Попросту говоря, ты пытался захватить власть.

– Конечно, пытался, ты, кретин. У Галламби дела шли из рук вон плохо. Попытка сбросить его была бы воспринята всеми как акт патриотизма. К тому времени, когда началась битва второй Звезды Смерти, я был почти готов избавиться от него. Мы все настроились на это. – Замолчав, Тракен сделал большой глоток, и лицо его потемнело. – Но тут мы узнали о смерти Императора и о поражении его армии на Эндоре. Этого оказалось достаточно для того, чтобы зашевелилась всякая инородная шваль и ее прихвостни.

– Инородная шваль? Кого ты имеешь в виду?

– Ты сам прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Вся эта нелюдь, которой провонял воздух Кореллианы, – ответил Тракен.

– Селониане и дроллы?

– Вот именно.

– Как же они могут быть инородцами? Ведь они живут тут много тысяч лет.

– Все это нелюдь. Значит, они инородцы. – Похоже было на то, что никакими доводами Тракена разубедить невозможно. – И вся эта нечисть решила, что раз нет Императора, то нет больше и Империи. Когда здесь узнали о смерти Императора, то начались празднества. Разве можно такое вообразить себе?

– Продолжай, – сказал Хэн. – Поразительно. – Хэн Соло начал кое-что понимать. В глубине души Тракен не мог поверить, чтобы Хэн, его родственник, мог придерживаться иного мнения. Наверное, Хэн не знал, как все происходило на самом деле, иначе он сделал бы логические выводы. Но стоит ему все объяснить, стоит Хэну понять, что в действительности случилось, и с глаз его спадет пелена. Он станет думать так же, как и сам Тракен. Можно сыграть на этом заблуждении кузена, решил Хэн. – Ведь даже его враги оплакивали смерть достойного противника.

Конечно, это была бессовестная ложь. Известие о гибели Императора Палпатина было встречено танцами черни на улицах. Но если рассказать об этом Тракену, из него больше не вытянуть ни слова.

– Спасибо, Хэн, за то, что ты сообщил мне об этом. А здесь они ликовали. Почти вся сволочь радовалась, писала от восторга. Даже солдаты и экипажи судов. Они стали дезертировать. Целыми толпами. На Кореллиане никакого разгрома Империи не было. Она просто рухнула, как карточный домик. – Тракен выпрямился, пытаясь сосредоточиться. – Режим, не имеющий авторитета, не может править, – заявил он напыщенно. – А здесь режим утратил весь свой авторитет.

– Ты хочешь сказать, люди перестали вас бояться, так ведь?

– Страх – великий организующий фактор, – отозвался Тракен. – Но не только потому, что народ перестал бояться, произошла катастрофа. Второй причиной была коррупция. Все началось с Галламби и его покровителей. Они захватили с собой половину средств в казначействе. А потом появились стервятники. Шакалы, набросившиеся на все, что плохо лежит. Потом появились людишки, которые захватили досье на правительственных чиновников и начали их арестовывать и судить якобы за злоупотребления должностного характера. Что за чушь собачья! Разве служение Императору может быть преступлением?

– Это выше моего понимания! – признался Хэн. – Итак, Империя пала. Что же ты предпринял? Как попал сюда?

– Я начал разрабатывать планы. Плести заговоры. Я действовал с дальним прицелом. Стал искать друзей в одном месте, сочувствующих – в другом. Начал подбирать себе единомышленников из числа тех, кто честно служил во время существования Империи и хотел бы возврата прежних порядков.

– Так вот какова твоя цель. Реставрация Империи? Оставь ты эту затею, Тракен. Это гиблое дело,

– Знаю, – сказал Тракен. – Мне это не по душе, но я это понимаю. Я это понял в тот день, когда умерли Палпатин и Дарт Вейдер. Все это в прошлом. Но Новый Порядок Палпатина, Имперская система – все это можно возродить, по крайней мере здесь. Просто над Диктатором не будет стоять Император. Никто не будет приказывать Кореллианскому сектору, что ему надо делать. Не-за-ви-си-мость. Здесь будем распоряжаться только мы. А инородцев поставим на место.

– А я-то подумал, что вы их вышвырнете с Кореллианы, – заметил Хэн. – Я читал вашу программу. А если власти Новой Республики не прогонят всю нелюдь с планеты, то вы взорвете еще одну звезду?

– Точно! – рассмеялся Сал-Соло. – Значит, ты слышал наше заявление. Как и все обитатели планеты. Это одна из уток, которые я запустил. Это сделать нельзя. Никак. Просто невозможно. Но у инородцев поджилки трясутся. Матка опустилась.

– Что именно невозможно?– – с интересом спросил Хэн. – Прогнать инородцев или же взорвать еще одну звезду? Неужели это вы взорвали первую?

– Ну уж нет! – захохотал Тракен. – Я не могу тебе этого сказать. Иначе никакого сюрприза не получится. – Сал-Соло на мгновение нахмурился. – Ты мне очень кстати напомнил, – сказал он, и по его лицу расползлась отвратительная улыбка. – А то я чуть не забыл. Я тебе приготовил еще один сюрприз. За этим я к тебе и пришел. Большущий подарок для такого поклонника нелюди, как ты.

– Что же ты имеешь в виду? – спросил Хэн. По спине у него пробежали мурашки. Сюрпризы Тракена редко бывают приятными.

– Подожди немного. Сейчас доставят тебе твой подарок.

Немного покачиваясь, Тракен встал с табурета и подошел к двери камеры. Постучал три раза, и дверь открылась. Повернувшись к Хэну, сказал:

– Я мигом вернусь.

Хэн поднялся с койки. Тело пронзила боль. Судя по всему, тяжелых увечий в стычке с Дракмус он не получил, но ссадины и ушибы заживут не скоро.

Дракмус…

Внезапно до Хэна дошло, что за подарок приготовил ему кузен.

В это время вернулся Тракен, сопровождаемый охранником. Охранник встал у двери и, вынув бластер, направил его в сторону двери.

Следом за ним в камеру вошла Дракмус, охраняемая солдатом с оружием в руке.

Тракен перевел взгляд с Хэна на Дракмус, потом наоборот – с Дракмус на Хэна. На лице его появилась жестокая усмешка.

– Хэн, – произнес он, – дорогой мой родственничек. Мой старый добрый поклонник инородцев. Мой кузен, который предал Империю, предал Императора, предал свою расу. Думаю, тебе пора поздороваться со своей новой сокамерницей.

Уставшие от долгого путешествия обитатели "Сокола" вышли из корабля. Стараясь не помять наннарии, они двинулись к особняку. Впереди шагала тетушка Эбрихима Марча с ружьем на ремне. Приведя нежданных гостей к центральной части дома, она пригласила их подняться по ступенькам невысокого крыльца и подойти к двери. Поднявшись на крыльцо, старая Марча повернулась к племяннику и выжидающе посмотрела на него.

Поняв, что хочет от него тетушка, Эбрихим обратился к своим спутникам:

– Согласно нашим традициям, когда гость впервые приходит в дом, он представляется. Церемония эта непродолжительна и проста. Если никого нет, кто знает и гостей, и хозяина или хозяйку, то посетители должны представляться сами. Но если среди гостей есть те, кто знает обе стороны, то самый младший из таких гостей получает привилегию представить и тех, и других.

– Но вы не один из многих, а единственный, – возразил Джесин.

– Но я также и самый младший. Этим все, сказано. Таким образом мы воздаем должное тем, кто старше нас.

– Ты что-нибудь понимаешь, Анакин? – громким шепотом спросил брата Джесин.

– Тише ты, – зашипела на него Джайна.

– Кроме того, предполагается, – продолжал Эбрихим более строгим голосом, – что старшие будут вести себя достойно, соответственно своему положению.

– Прошу прощения, – сказал Джесин.

– Тогда позвольте начать. Чубакка. Джайна Соло. Джесин Соло. Анакин Соло, – перечислял Эбрихим своих спутников. – Разрешите представить вам герцогиню Марчу Мастигофорес. Если ей будет угодно снизойти до этого, то она станет вашей хозяйкой.

– Вы никогда не говорили, что ваша тетушка герцогиня, – укоризненно проговорил Джесин.

– А вы никогда не спрашивали, – спокойно возразил Эбрихим.

Джайна сделала изящный реверанс, совсем как светская дама, несмотря на то что на ней был мятый, большой не по росту комбинезон.

– Приятно познакомиться с вами, ваша светлость.

Чубакка поклонился, причем сделал это поразительно грациозно. Эбрихим повернулся к Джесину и Джайне и, ни слова не говоря, ждал. Джайна ткнула брата в бок.

– Что? Ага. – Джесин довольно неуклюже поклонился, дергая головой. Анакин сообразил, что от него требуется, но, вместо того чтобы поклониться, сделал реверанс, как сестра.

– Начинаются фокусы, – пробормотал Эбрихим. Затем, обращаясь к своей тетушке, он проговорил: – Ваша милость, позвольте представить вам вуки Чубакку, а также представителей человеческой расы Джайну Соло, Джесина Соло и Анакина Соло. Все они прибыли с планеты Корускант.

– Вижу, что про меня опять забыли, – буркнул Кьюнайн.

Как того требуют правила хорошего тона, герцогиня не обратила никакого внимания на дройда.

– Мне чрезвычайно приятно познакомиться с вами, – произнесла она с важным видом. – Я считаю честью принимать у себя таких гостей. Прошу вас, чувствуйте себя как дома…

– В разумных пределах, – добавил Эбрихим, предостерегающе посмотрев на своих юных питомцев.

– …и пользуйтесь всем, к чему обязывают меня законы гостеприимства, – закончила фразу герцогиня, не моргнув глазом.

– Спа-си-бо! – хором ответили дети.

– Ну, тогда милости прошу, – сказала герцогиня, жестом указав на дверь, которая открылась сама.

Отступив в сторону, герцогиня Марча впустила гостей. Первыми вошли дети, за ними следом – Чубакка и Кьюнайн. Эбрихим и Марча вошли одновременно, подождали, пока Чубакка и младшие Соло разглядят интерьер особняка.

Эбрихим вспомнил свое первое посещение куполообразного дома. Войти в него и не остановиться, хотя бы для того, чтобы взглянуть на интерьер, было невозможно. Производил он неизгладимое впечатление. Гладкие белые стены полушария переходили в потолок, притягивающий взгляд гостя белизной, миром и совершенством. Справа и слева смотрят друг на друга украшенные колоннами входы во флигели, поражающие своей изысканностью. Один высечен из белоснежного мрамора, другой – из черного дерева. Дверные проемы украшают изваяния чудовищ и сказочных существ.

Между обоими входами – внутренний дворик, украшенный диковинными растениями и цветами. В центре бьет фонтан, манящий свежестью и окруженный лабиринтом из живой изгороди. Под куполом носятся с дюжину местных и кореллианских птиц и других летающих созданий, размахивающих и хлопающих крыльями.

Полюбовавшись на убранство, не скрывая своего восхищения, дети кинулись внутрь особняка, полные любопытства и ожиданий. Анакин устремился прямо в лабиринт. Интересно, подумал Эбрихим, удастся ли мальчугану, в отличие от многих, разгадать загадку лабиринта, или же он исчезнет в нем на неопределенное время.

– Чтобы сохранить этот сад, нам приходится экономить энергию, – обратилась Марча к Эбрихиму и Чубакке, которые наблюдали за тем, как носятся по дому дети. – Но, клянусь звездами, зелень и жизнь по-прежнему будут существовать под этим сводом. – Герцогиня стала разгуливать по саду, племянник рядом, Чубакка и Кьюнайн за ними следом.

– Рад слышать это, тетушка Марча, – ответил Эбрихим. – Но мы только что прибыли с Кореллианы, где невозможно было получить никакой информации. Что вызвало энергетический кризис?

– Бандиты. Террористы. Дроллисты. Называй их так, как они того заслуживают или как они сами себя называют. Это не имеет большого значения. Они перерезали линии подачи энергии и вывели из строя вспомогательный генератор. У нас есть только домашний генератор, но он очень уж громоздкий. Всю прислугу я отправила домой – не для экономии энергии, а в целях их же безопасности. Со мной остался только Дриггс. Он присматривал за домом еще до твоего появления на свет. Это его дом.

– Тетушка, прошу вас, расскажите, что происходит? Кто такие Дроллисты?

Марча повернулась к племяннику и с важным видом проговорила:

– Если ты не знаешь, как ответить на этот вопрос, то ты хорошо сделал, что прибыл сюда. Дроллисты – это дроллы, которые заявляют, что планета Дролл предназначена только для дроллов! Чужаков вон! Никаких селониан! Никаких людей! Всех, у кого есть хвост, вон с планеты! Всех, у кого нет шерсти, вон с планеты!

– Только не это, – возразил Эбрихим. – Это безумие не могло коснуться нашего народа.

– Ошибаешься, дорогой мой племяш. Оно коснулось его. – Помолчав, она посмотрела на Чубакку и Эбрихима. – Уже поздно, ведь вы проделали такое долгое путешествие, а уложить этих человеческих детенышей в постель, насколько я могу судить, будет не просто. Утром поговорим.

Низко поклонившись, Чубакка издал странный звук, похожий на стон, и негромко кашлянул, указывая в сторону корабля.

– Что говорит твой друг, Эбрихим? Язык вуки я так и не выучила.

– Он предлагает провести питание от бортовой системы корабля и хочет взглянуть на твои генераторы. К тому же, должен добавить, корабль наш нуждается в ремонте. Насколько я могу судить, крупных поломок нет, но нужно подлатать гиперпривод и осуществить кое-какие наладочные работы.

– Благодарю вас за ваше предложение помочь и с охотой приму ваши услуги, – сказала Марча Чубакке. – Вы, разумеется, можете ремонтировать свой корабль, но с гиперприводом у вас будет немало неприятностей. Разве вы не знаете о существовании запретительного поля? Радиовещательные станции не работают, но мы получаем известия по волоконному кабелю, и мы слышали об этом.

Збрихим недоуменно посмотрел на тетку.

– О каком запретительном поле ты говоришь? Я тебе уже сказал, что мы только что прилетели с Кореллианы. Последнее, что мы слышали, это то, что Тракен Сал-Соло грозится взорвать звезду, если с Кореллианы не удалят всех чужаков.

– Что? О чем еще ты там толкуешь?

– Говорю о том, что если требования "Лиги защитников прав человека" не будут удовлетворены, он угрожает взорвать еще несколько звезд.

– У нас на Дролле об этом не сообщалось, – заметила тетушка Марча. – Если бы об этом стало известно, то через час эту новость узнала бы вся планета. Откуда у тебя столь замечательное известие?

– Сообщение передавалось по всем каналам и было записано автоматическими системами связи, когда мы готовились к побегу. Мы с Чубаккой включили запись позднее и решили не сообщать об этом детям, чтобы не пугать их. Насколько я могу судить, здесь об этом не сообщалось.

– Абсолютно ничего.

– Тогда какой смысл угрожать лишь одному миру?

– Неужели кто-то может взорвать звезду, если уж на то пошло? -спросила Марча.

– Вопрос по существу, – отозвался Эбрихим. – Но эти шантажисты утверждают, что они действительно осуществили взрыв звезды. Только, ради всего святого, не говори об этом детям. Но ты мне так ничего и не рассказала о запретительном поле.

– Но как же так… Хотя конечно, – отозвалась тетушка Марча. – Поскольку ваш гиперпривод вышел из строя, то и приборы, регистрирующие всякие аномалии, перестали функционировать.

– Да что это за поле? – продолжал настаивать ее племянник.

– Совершенно очевидно, – сказала герцогиня Марча, – нам есть что обсудить.