Текст книги "Одержимый магией"
Автор книги: Роджер Джозеф Желязны
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Глава 3
Это было не скромное представление для начала. Это было много больше: зрелища и звуки – все новшества, с которыми мы столкнулись вне Рондовала. Первые дни я все время парил возле Поля, облетая его со всех сторон, пропуская сквозь себя все, что входило в поле его зрения, знакомясь с новыми явлениями и их законами. Перемещаясь в след за Полем, я обнаружил, что путешествие способствовало моему расширению, я разрастался в размерах, охватывая все больше территории. Моя маленькая шутка. Я понял, что мое растяжение в пространстве – от части ответная реакция все увеличивающееся число новых вещей, сущность и естество которых я поглощал, продвигаясь все дальше и дальше. Растения впитывались мной так же хорошо, как и животные, хотя последние мне были более симпатичны. Частично это соответствовало законам Бойля и Чарльза, о которых я узнал, подключившись к мозгу Поля, в один из вечеров, когда он предавался воспоминаниям об университетских днях. Со всей прямотой и честностью я все же не стал причислять себя к газу. Хотя и почерпнул кое-что для объяснения своей физической структуры, я не мог четко объяснить свою природу. Мне совсем не свойственна легкость распространения, скорее наоборот, все сопряжено с рядом трудностей. Я двигаюсь и перемещаю себя на заданную территорию исключительно силой воли. Я не знаю как работает весь этот механизм. Однако, я уверен, что мой общий объем увеличивается, а мои способности производить физические явления и предметы постоянно совершенствуются. Я решил относиться к путешествию как к учебе и накоплению опыта. Любое новшество, о котором я узнавал, могло иметь прямое отношение к моему стремлению к индивидуальности и познанию смысла существования.
И я учился новым явлениям, ряд которых был очень своеобразен. Например, когда в ночном лагере появился тот человек, закутанный в плащ, я задрожал от волнения. Словно легкий бриз пробежал внутри меня; низкий звенящий звук заполнил меня и я увидел сияние сотен мерцающих огней. Затем все, включая караульного, уснули. Переливы огней стали ярче, низкий звук снова прокатился по окрестностям. Зная понятие «субъективность», я с всей уверенностью могу заявить, что это была не галлюцинация, а именно то, что я видел и слышал. Затем я с большим интересом наблюдал, как незнакомец изымал из памяти спящих все воспоминания, связанные с Полем. Прислушиваясь к своим ощущениям и анализируя все то, что я усвоил из дуэли Поля с другим колдуном в Рондовале, я понял, что я очень чувствителен к любым проявлениям магии и легко обучаюсь. Я чувствовал, что сам могу сделать подобные изменения. Но у меня не было причин вмешиваться, поэтому я просто наблюдал за происходящим. Несмотря на свои скудные знания о подобных вещах, мне показалось, что этот малый обладает весьма необычной манерой передвижения энергий в разных плоскостях. Да. Внезапно я вспомнил о боли, и это только усилило мои подозрения. Он был необычен и непонятен, но я внимательно следил за всем, что он делал.
Затем он долгое время стоял около Поля, я не знаю, что происходило за внешним бездействием. Теперь он воздействовал совсем другими силами, не такими как мгновение назад, поэтому я не мог понять, что происходило. Что-то спазматически дернулось во мне, когда он прикоснулся к плечу Поля. Я не мог объяснить, что заставило меня, но я придвинулся ближе. Я слышал каждое слово их разговора и видел, как он изменял внешность Поля. Когда он укрывал родимое пятно, я хотел закричать: «Нет! Не смей!» Но, конечно, у меня нет голоса. Процесс маскировки пятна раздражал и злил меня, хотя я и понимал, что оно оставалось в целости под покровом заклинаний, и Поль в любой момент мог избавиться от защитного покрова. Что значила эта моя реакция, почему я вел себя так, я не знал.
А потом, когда Поль поднялся на ноги, и между мужчинами возникло короткое противоборство сил, я бросился к Полю, проник в его тело и тщательно обследовал, не угрожает ли что ему. Я выяснил, что ничто не причиняет ему страдания, и поскольку они воздали друг другу должное, я не стал вмешиваться в ход событий.
Покинув оболочку Поля, я отправился проследить за незнакомцем. Я не понимал, что заставило меня это сделать, и чтобы я стал делать, обнаружив его. Но он слишком быстро исчез, не оставив следов, так что вопрос попросту остался открытым.
Это случилось, когда я проходил сквозь кроликов, одновременно захватывая куст, где они скрывались. Внезапно я почувствовал прилив сил. Я ломал голову над собственным поведением и теми вопросами, которые лежали за моими поступками – все было очень удивительным и слишком необъяснимым, так или иначе, я действительно был создан для такой бесплодной, бесполезной деятельности как самоанализ.
* * *
Казалось никто из путешественников, включая самого Ибала, не замечал перемен внешности Поля. Никто не обращался к нему по имени. Будто все забыли его и стеснялись признаться в этом. Лишь изредка те, кто заговаривал с ним, пользовались обращением «Одержимый Магией», поэтому Полю даже не понадобилось выдумывать новое имя. Помня о том, что подобная маскировка может оказаться полезной в сохранении безопасности, Поль, тем не менее, был очень озабочен, что Ибал забыл о своем намерении рассказать кое-что о Рондовале. Не зная на сколько сильно было воздействие незнакомца на память путешественников, его очень тревожила мысль, что его принадлежность к Рондовалу внезапно откроется сама по себе.
Это случилось, спустя два вечера, во время ужина, когда Ибал начал очень интересный разговор.
– Эй, Одержимый, поделись своими планами, – начал Ибал, хлебая что-то мягкое и кашеобразное, налипающее на зубы. – Что ты намерен делать на нашем собрании?
– Учиться, – ответил Поль. – Мне бы хотелось познакомиться с учениками и учителями, я хотел бы кое-чему научиться, стать более профессиональным в Великом Искусстве.
Ибал довольно гавкнул.
– Почему ты сразу не сказал, что ищешь спонсора, учителя, который бы поручился за тебя? – спросил он.
– А я гожусь, могу я надеяться? – осторожно осведомился Поль.
– Ну, если наставник представит и поддержит тебя.
– И что это даст?
Ибал покачал головой.
– С трудом верится, что ты такой наивный. Где ты воспитывался?
– Там где вообще не задают вопросов. Они просто не возникают.
– Я думаю, я верю, что могу попытаться, поскольку ты настоящий Одержимый Магией. Ладно. Время от времени, я нахожу, что в незнании тоже есть свои преимущества, оно вносит новую струю. Ритуал обряда посвящения может способствовать укреплению и упорядочиванию твоих способностей. Это позволит тебе управлять огромным количеством энергий, исходящих от разных вещей. Ты станешь сильнее и искуснее, подобное могущество вряд ли можно получить иначе.
– Посвящение будет происходить на Балкине, во время праздника?
– Да, я рассчитываю, что Нарф будет посвящен, а вот Шахай, я чувствую, не совсем готов.
Он указал на высокого ученика, крупного юношу с темными глазами и светлыми волосами. Шахай отвернулся и посмотрел в сторону.
– Когда ученик проходит обряд посвящения, он становится самостоятельным?
– Да, хотя иногда новоявленные колдуны остаются при учителе еще некоторое время, чтобы изучить детали и тонкости Магии, которые возможно были упущены в ходе освоения основ Искусства.
– Ага, а если мне удастся заручиться поддержкой спонсора, я полагаю, что и сам могу довести дело до конца.
– Если ты знаешь об опасностях посвящения…
– Нет, не знаю.
– Смерть и потеря рассудка – главные опасности. Каждый знает об этом. Они спокойно и твердо идут навстречу опасности, кроме тех, кто не совсем готов.
– Вы не могли бы проинструктировать меня, чтобы я не был неподготовленным?
– Что ж, договорились.
– Мне очень хочется проверить себя.
– В таком случае, я помогу тебе в твоих начинаниях, ради будущих добрых отношений. Всегда приятно приобретать новых друзей и соратников по ремеслу.
Сны о Воротах и загадочной стране, открывающейся за ними, больше не посещали его до самого прибытия на фестиваль. Дни проходили обыденно и походили один на другой. Кроме того события с изменением внешности Поля ничего сверхъестественного больше не происходило. Местность менялась по мере того, как они продвигались все выше и выше. Хотя горные склоны здесь не были такими крутыми как в Рондовале. Сам Балкин представлял собой огромный черный клыкообразный пик, окруженный унылыми голыми деревьями. В тот вечер, когда они впервые увидели Балкин, казалось, он был очерчен слабо мерцающим контуром. Маусглов отвел Поля в сторону, чтобы обсудить дальнейшие действия.
– Ты уверен, что знаешь, куда ты идешь?
– Ибал рассказал мне в общих чертах о ритуале посвящения, – ответил Поль, – он намекнул, чего можно ожидать в различных ситуациях.
– Я не это имел в виду, – произнес Маусглов.
– Тогда что?
– Один колдун пытался убить тебя прямо в Рондовале. Другой специально является на прошлой неделе, чтобы помочь тебе. У меня такое впечатление, что сейчас ты как раз между чем-то угрожающим и магическим – а там, куда ты идешь, самое логово колдунов и магии, там опасность может настигнуть тебя иным, необычным путем.
– С одной стороны, – возразил Поль, – возможно, это лучшее место, чтобы узнать, что все-таки происходит. И я уверен, что мне пригодятся дополнительная проницательность и те навыки, которым учит обряд посвящения.
– Ты действительно доверяешь Ибалу?
Поль пожал плечами.
– Мне кажется, что достиг потолка, я не могу продвинуться дальше без постороннего вмешательства.
– Разве только ты решишь отказаться от всего прямо сейчас.
– Это вернет меня к тому, с чего я начал. Нет уж, спасибо.
– Это даст тебе время обдумать все заново, возможно, ты найдешь новое направление исследований.
– Да, конечно, – ответил Поль, – мне бы очень хотелось этого. Но время, я чувствую, – это как раз то, чем я не могу распоряжаться вольно и свободно.
Маусглов вздохнул и отвернулся.
– Эта гора кажется какой-то зловещей, – произнес он.
– Пожалуй, здесь я согласен с тобой.
* * *
Следующим утром, пройдя предгорье и выйдя на гребень пологой гряды, группа путешественников остановилась. По западному склону горы раскинулось что-то напоминающее волшебную страну или город грез: сверкающее нагромождение кремовых башен, золотые купола и пики зданий, дома словно высеченные из огромных драгоценных камней; мостовые венчали блестящие прозрачные арки, то тут, то там высились колонны из черного янтаря, фонтаны, бьющие серебряными струями.
– Боже! Какая красота! – воскликнул Поль, – я даже не знаю с чем ее сравнить!
Он услышал довольный смешок Ибала.
– Что смешного? – с обидой спросил Поль.
– Юность бывает лишь однажды. Удивляйся и восхищайся, – ответил старый волшебник.
Дальнейшее вызвало у Поля недоумение. С разгаром дня город-сон начал терять свое очарование. Первыми исчезли радуги и сияния, затем стали блекнуть краски. Легкая дымка медленно обволакивала здания, вместе с туманом по улицам и стенам домов словно разливалась серая краска. Пики утратили свою остроконечность, купола словно усохли, черно-янтарные колонны таяли прямо на глазах. Зеркальные стены покрылись толстым слоем пыли. Казалось пыль живая и медленно наползает на город. Затем исчезли прозрачные арки, высохли серебряные фонтаны. Было такое ощущение, что смотришь сквозь грязное темное стекло.
За завтраком Поль обратился к Ибалу в полном недоумении:
– Ладно, я поражен, я даже постарел на несколько часов. Но что случилось с городом?
Ибал ухмыльнулся.
– Нет, нет, – наконец сказал он, – дождись обеда, и ты увидишь настоящее представление.
Так он и сделал. Как только солнце стало склоняться к западу, и тень вершины накрыла туманные очертания зданий, вновь возникло неуловимое движение, стены зданий стали глянцевыми и обрели свой прежний блеск. Поль и Маусглов, зачарованные зрелищем, застыли как и при первом знакомстве с городом. По мере того, как вечер входил в свои права, и тени становились все длиннее, казалось, увеличивался и сам город, башни и стены становились выше и утонченнее. Туман стал совсем прозрачным, сквозь него уже проступали контуры высоких сооружений. Приблизившись, они разглядели бьющие в высь струи фонтанов. Очертания зданий обретали свои былые краски. Башни, колонны, арки набрав полную массу, гордо взирали с высоты прежнего величия.
К обеду они почти подошли к городу. Он уже приобрел свое утреннее очарование. Туман совсем растаял. Они сели перекусить.
– Ну что, ты догадался? – спросил Ибал, прихлебывая темный жирный бульон.
– Он меняет свои черты в зависимости от времени, – сказал Поль, – значит, на самом деле он представляет собой совсем иное, что мы видим, и его очарование лишь иллюзия. Но я не знаю, из чего он состоит и почему меняется.
– В действительности там лишь нагромождение пещер, лачуг и шатров, – пояснил Ибал, – каждый раз, по жребию, практиканты отрабатывают навыки по приведению местности в порядок и подготовке ее к проведению сбора. Обычно они посылают вперед учеников и слуг. Они чистят и восстанавливают все сооружения, ставят шатры и возводят всевозможное оборудование. Затем ученики, как правило, начинают соперничать и создавать световые оболочки, чтобы придать месту как можно более красочный вид. Все ученики обладают разными способностями, но тем не менее, вещи лишь какое-то время кажутся первоклассными и очень редко могут просуществовать более длительный период. В результате вся эта красота живет от вечера до рассвета. А днем все очарование исчезает. Труднее всего сохранить оболочки ночью, проделки магии слабеют ночью, и можно увидеть то, что же все представляет на самом деле.
– А эти оболочки внутри так же хороши, как и снаружи?
– Конечно, а как же. Ты скоро все сам увидишь.
Они продолжали наблюдение за новым рождением города-сна. Он приобретал все новые краски, блеск и великолепие.
* * *
Под вечер они вышли к подножию Балкина и вошли в яркий красочный город, раскинувшийся у основания горы. Первая арка, которую они прошли, могла быть сделана из двух массивных ветвей, стянутых ремнем. Однако, ветви были одеты в оболочку из белого мрамора с золотистыми прожилками, щедро украшенного резьбой.
Над головами прохожих сияли бесчисленные разноцветные огни. Поль не успевал следить за происходящими чудесами. В противоположность всем известным ему городам этот город был очень чист и ухожен. Мостовые под их ногами блестели чистотой. Здания казались хрупкими, их венчали полупрозрачные купола. Стены зданий украшала мозаика из разноцветных драгоценных камней, вместо окон были вставлены красочные витражи. Всюду были резные балконы и узорчатые галереи. По ним медленно разгуливали пышно разодетые мужчины и женщины. Открытые витрины магазинов пестрели различными принадлежностями магических ритуалов и чучелами экзотических животных. Магазины встречались всюду, куда не бросишь взгляд. На углу одного из них пристроился одетый в высокий тюрбан маг, он что-то напевал и творил замысловатые чары. От его жаровни красными клубами поднимался дым, он валил густо. Взмыв над улицей, дым оканчивался дьявольским красным ликом. Со всех сторон слышались звуки флейт, перезвон струн, удары барабанов. Следуя внутреннему порыву, Поль вызвал из небытия свою гитару. Освободив ее от пут заклинаний, он заиграл. Внезапно ожило его родимое пятно, оно слабо запульсировало, предупреждая, что они пересекли границу царства магии и колдовства. На гитарные переливы Поля дружным щебетом откликнулись диковинные птицы, сидящие в золотых и серебряных клетках. Прохожие заспешили ему на встречу. В дали слабо мерцал горный пик. А еще выше, в вечернем небе появились первые вестники ночи – звезды. Легкий бриз обдал их холодным дыханием, заполнив воздух благовониями и восточными курениями, дурманящими запахами изысканной парфюмерии.
Маусглов слушал музыку, его пальцы шевелились в такт мелодии, его глаза лихорадочно бегали по сторонам, ноздри раздувались от пьянящих ароматов.
– Господи, до чего же трудно здесь хоть что-нибудь украсть, все здесь кажется не тем, что есть на самом деле.
– А ты относись к путешествию, как к каникулам. Зачем думать о работе во время отпуска.
– Это трудно, – ответил Маусглов, вглядываясь в дьявольскую маску, которая с презрительным оскалом с высоты взирала на них. – Возможно, как семестр принудительного обучения…
Ибал отдавал распоряжения слугам на каждом повороте и перекрестке, казалось знал здесь все как свои пять пальцев. Они шли к отведенным им апартаментам. Как Поль потом узнал, Ибал занимал одни и те же апартаменты на протяжении многих лет. Старый слуга поведал ему, что облик апартаментов и домов все время менялся, поэтому ориентация здесь основывалась скорее на знании месторасположения, чем на внешнем сходстве.
Комнаты Ибала, куда они были допущены как его гости, казались весьма элегантными и просторными, хотя на всем лежала печать лишь внешней привлекательности. Поль без труда заметил, что твердые мощные стены легко продавливаются при нажатии на них, гладкие, словно зеркало, полы изъедены неровностями и трещинами, которые весьма ощутимы под ногами, а стулья совсем не такие удобные, как выглядят.
Ибал распустил свою свиту, сказав, что намерен отдохнуть, а завтра утром официально представить их к посвящению. Поэтому, приняв ванну и сменив костюмы, Поль и Маусглов продолжили знакомство с городом.
Главные улицы были освещены шарами с переливающимся белым светом. Гирлянды из разноцветных огоньков освещали переулки и мелкие улочки. Они прошли мимо группы молодежи, упражняющейся в острословии и философских дебатах, и мимо кучки старичков, решивших тряхнуть стариной шути ради; старые маги подвесили около арки легчайшее облако, которое с грохотом и молниями обрушивало поток воды на каждого, кто проходил под ним. Кратковременные ливни сопровождались дружным старческим хохотом сморщенных маленьких шутников, притаившихся в тени.
Стряхнув мокрые плащи, Поль и Маусглов свернули на узкую лестницу, ведущую к извилистой улочке. Она была плохо освещена; слабо светящиеся голубые и красные маленькие фонарики отбрасывали причудливые тени и создавали ощущение таинственности. Они медленно двинулись вдоль нее.
– Эта выглядит весьма заманчиво, – отметил Маусглов, оглядывая улочку.
– Ну что ж, пойдем, проверим.
Казалось, это было местом отдыха от света и суеты. По обеим сторонам улочки расположились ресторанчики и забегаловки. Они последовательно обошли их, затем повернули назад.
– Мне тут понравилось одно местечко, – сказал Маусглов, показывая на право. – Там есть свободные столики под навесом. Можно понаблюдать за людьми.
– Отлично, – ответил Поль.
Они подошли и сели. Почти в тот же момент в дверях появился маленький смуглый улыбающийся человечек в зеленом кафтане.
– Что угодно джентльменам? – вежливо поинтересовался он.
– Мне бокал красного вина, – сказал Поль.
– А мне белого и покислее, – отозвался Маусглов.
Человек вышел и тут же вернулся. На подносе он нес два бокала вина, темный и светлый.
– Полезные хитрости, – сказал Маусглов, осматриваясь.
– Личное творчество, оболочки, – произнес Поль.
Человек рассыпался в извинениях, напомнив, что плату следует пустить по крошечному обручу, ведущему в корзину.
– Мы просим всех проделывать эту процедуру, – пояснил он, – слишком много встречается заколдованной гальки, имеющей вид монетки. Вы можете иметь их, даже не подозревая об обмане. Но настоящие деньги всегда останутся деньгами, пройдя по заколдованному обручу.
– Мы недавно приехали, – сказал ему Поль.
– Тогда будьте внимательны к камушкам.
Он отошел принять другой заказ.
Вино было очень неплохим, хотя Поль предполагал, что половина его букета – плоды царящей здесь магии. Однако, как он потом размышлял, какая разница? Подобно тому, что его окружало – если оно служило своей цели, внешние проявления были куда важнее содержания.
– Вряд ли все наши наблюдения можно считать подлинными, – сказал Маусглов. – Но они многое сулят, всякий раз, когда я краду фальшивый камень, я думаю, что он настоящий.
Поль ухмыльнулся.
– Тогда они служат своей цели.
Маусглов рассмеялся.
– Хорошо. Хорошо. Но когда угрожает смерть, лучше бы знать наверняка, где реальная угроза, а где надежная рука друга. После того, что произошло недавно в библиотеке, я был бы предельно осторожен в подобных местах.
– Еще что-нибудь, разве я недостаточно замаскирован?
– Конечно, но магический ливень, на который мы нарвались в арке, – начал Маусглов, – я только сейчас заметил…
Он не успел договорить. Их разговор прервало появление светловолосого стройного юноши с тонкими чертами лица и фальшивой улыбкой. Его экстравагантный костюм соответствовал благородным манерам и утонченной грации и изяществу походки.
– Одержимый Магией! И Маусглов! Странно! Вы тоже здесь! Человек! Повторите то, что они заказывали для моих друзей! И бокал самого лучшего для меня!
Он взял стул и подсел к их столу.
– Кажется на этот раз они действительно постарались, это лучшее, что мне доводилось видеть, – сказал юноша, указывая жестом вокруг. – А как вам ваше жилье?
– О! Отлично! – ответил Поль.
Официант принес напитки.
Проделав хитрый жест, юноша наполнил руку блестящими монетками. Они выпрыгнули из его ладони и, с шумом прокатившись по заколдованному желобу, звякнули в корзине.
– Впечатляет, – сказал Поль, – послушай, не хотелось бы казаться невежливым, раз ты угостил нас, но мне кажется, уже поздно отменять заказ…
Юноша рассмеялся, его лицо оживило настоящее веселье.
– Конечно, конечно, нет, – сказал он, – я Ибал, и ты видишь великолепную омоложенную оболочку вместо старой и дряхлой. Он небрежно стряхнул с рукава пылинку. – Не обращай внимания на некоторые косметические детали, – легко добавил он.
– Действительно!
– Великолепно!
– Да. Я готов снова встретиться со своей возлюбленной Вонни. Ради двух недель любовных игр, хорошей еды и вина, разгула. Только за этим я стремлюсь сюда.
– Очень интересно.
– Да. Мы впервые встретились с ней около трехсот лет тому назад; наши чувства не притупили даже столетия. Они все так же жгут и волнуют.
– Удивительно, – ответил Поль, – но неужели вы не видитесь в другое время?
– Боже, конечно, нет. Если бы мы жили друг с другом бок о бок, один из нас давно бы убил другого. Две недели раз в четыре года как раз то, что надо.
Он пригубил свой бокал.
– Кроме того, – добавил он, – у нас есть о чем поговорить, за четыре года накапливается много тем.
Он взглянул на Поля.
– Одержимый Магией! Что ты сделал с собой?
– Что ты имеешь в виду? – обеспокоился Поль.
– Ну эта седая прядь. Зачем она тебе?
Поль потрогал руками свою до сих пор мокрую шевелюру.
– Так, шутка, – сказал он.
– Это не лучший выбор, – сказал Ибал, приглаживая свои волосы. – Многие могут связать тебя с отродьем Дета. Проклятый род! У-х!
Они проследили за его взглядом, скользнувшим по улице. Он не задержался на тучном мужчине и прогуливающейся парочке. Взгляд остановился на женщине, приближающейся к ним в голубом сиянии. Она была среднего роста, густые темные волосы укрывали плечи, ее костюм переливался в свете гирлянд. Черты лица женщины были тонкими и изящными, в них чувствовалось неподдельное благородство. Ее лицо светилось весельем и любовью.
Следуя этикету, Ибал поднялся ей навстречу. Маусглов и Поль последовали его примеру.
– Джентльмены, это – Вонни, – объявил он, когда она подошла к столу. Он обнял ее и задержал ее руки в своих. – Моя дорогая, ты еще прекраснее, чем всегда. Это мои друзья, Одержимый Магией и Маусглов. Давай выпьем с ними, прежде чем уйти.
Она кивнула в знак приветствия, Ибал услужливо пододвинул ей стул.
– Я рада видеть тебя, – сказала она, – ты приехал из далека?
Поль наслаждался журчанием ее голоса. Оно убаюкивало и влекло одновременно. Внезапно Поль почувствовал, что одинок в этом мире. Но приступ длился лишь мгновение.
Он забыл о чем они говорили, как только было произнесено последнее слово. Немой восторг и восхищение овладело им.
Как только они встали, Ибал повернулся и зашептал ему:
– Волосы – это очень серьезно. Скорее поправь их, а то служители посвящения сочтут тебя дерзким. В другое время я бы не придал этому значения. Но если кто-то жаждет посвящения – это не лучшее время шутить, ты понял меня.
Поль кивнул, думая как проще сделать это.
– Я позабочусь об этом сегодня вечером.
– Очень хорошо. Увидимся завтра утром, но не слишком рано.
– Наслаждайтесь.
Ибал улыбнулся.
– Непременно.
Поль посмотрел в след уходящей паре, затем вновь взял бокал.
– Только не смотри туда сразу, – прошептал ему Маусглов, не размыкая губ, – но тот толстый мужчина, который шел впереди ее…
– Я что-то видел, – сказал Поль, поднимая бокал и одновременно ища глазами того человека. – Ну что этот мужчина?
– Я знаю его, – сказал Маусглов, – или знал его – чисто профессионально. Его имя Райл Мерсон.
Поль покачал головой.
– Это имя ни о чем мне не говорит.
– Говорили, что он – колдун. Двадцать лет назад он подбил меня украсть те семь статуэток твоего отца.
Поль почувствовал странное желание обернуться и повнимательнее разглядеть того огромного мужчину в золотых и серых одеждах. Но он сдержал себя.
– А он не намекал тебе, зачем они ему?
– Нет.
– Я думаю, что они в надежном безопасном месте – там, где и моя гитара, – сказал Поль.
Когда он обернулся, Райл Мерсон беседовал с высоким человеком в черной блестящей тунике, красных шароварах и высоких черных ботах. На голове у него был красный головной платок. Высокий незнакомец стоял спиной к ним, но немного позже он обернулся, их глаза на секунду встретились. В следующий момент оба мужчины медленно направились к выходу.
– А другой?
Маусглов покачал головой.
– Сначала мне показалось что-то знакомое в нем, но – я не знаю его имени и не помню, где встречался с ними раньше, если, конечно, вообще встречался.
– Интересно, это просто совпадение?
– Райл – колдун, а это сборище колдунов.
– А зачем он так долго торчал здесь?
– Возможно он просто ждал приятеля, – сказал Маусглов, – хотя мне тоже интересно, почему он не узнал меня.
– Прошло много времени, – ответил Поль.
– Да.
– Он мог запросто подойти и заговорить с тобой, если бы узнал.
– И то верно.
Маусглов осушил бокал.
– Закругляйся и пойдем отсюда, – произнес он.
– Хорошо.
Уже поздно, когда вечер перевалил за полночь, они вернулись в свои апартаменты. Исключительно по просьбе Маусглова он проделал серию заклинаний, расставив защитные оболочки и ловушки над их ложем, и, наконец, заснул с ножом под подушкой.
