Текст книги "Момент бури (сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Рэй Дуглас Брэдбери,Айзек Азимов,Клиффорд Дональд Саймак,Роберт Шекли,Альфред Элтон Ван Вогт,Фредерик Браун,Гордон Руперт Диксон,Уильям Тенн,Челси Куинн Ярбро,Джек Холбрук Вэнс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Мальчишка остолбенел от страха. Глядя на его лицо, можно было подумать, что я приказал ему застрелить президента. Того самого, что они недавно изготовили.

– Но я же сказал! Тенденсор не мой. Это моей наставницы…

– Ты хочешь руководить накоплением капитала или нет? Хочешь увидеть самую грандиозную из всех когда-либо проведенных на Уолл-стрите операций? Банки прогорают, мелкие вкладчики… и все такое… Хочешь? Тогда дуй к своей наставнице…

– Это вы обо мне говорите? – раздался чистый высокий голос.

Эрнест резко обернулся.

– Моя наставница! – пискнул он испуганной флейтой.

Около самого голубого облака стояла маленькая старушка в чудаковатой зеленой одежде. Она печально улыбнулась Эрнесту и, качая головой, взглянула на меня с явным неодобрением.

– Я надеюсь, ты уже понял, Эрнест, что этот период «необычайных приключений» на самом деле весьма уродлив и населен множеством недостойных личностей… Однако мы заждались, ты слишком надолго дестабилизировался – пора возвращаться.

– Вы хотите сказать… Цензоры-Хранители знали про мой незаконный хронодром с самого начала? И мне позволили?..

– Ну конечно. Мы очень довольны твоими успехами в самовыражении и поэтому решили сделать для тебя исключение. Твои искаженные, слишком романтичные представления об этой сложной эпохе нуждались в исправлении, и поэтому мы решили дать тебе возможность самому убедиться, сколь жестока и несправедлива порой она была. Без этого ты не смог бы получить пятую степень ответственности. А теперь пойдем.

Тут я решил, что настало время и мне поучаствовать в разговоре. Вдвоем они звучали как дуэт флейтистов. Ну и голоса!

– Подождите-ка, не исчезайте. Со мной-то как?

Старушка остановила недобрый взгляд своих голубых глаз на мне.

– Боюсь, что никак. Что же касается различных предметов, которые вы незаконно получили из нашей эпохи, – Эрнест, право же, не следовало заходить так далеко, – то мы их забираем.

– Я так не думаю, – сказал я и схватил Эрнеста за плечи. Он начал вырываться, но я держал его крепко и занес над его головой ветку. – Если вы не сделаете, что я прикажу, мальчишке будет плохо. Я… я его всего заскингирую!

Затем на меня напало вдохновение, и я понес:

– Я его в бараний рог согну. Я ему все кости переломаю.

– Что вы от меня хотите? – спокойно спросила старушка своим тоненьким голоском.

– Ваш тенденсор. Который без клавиш.

– Я скоро вернусь. – Она повернулась, издав своим зеленым одеянием легкий звон, и исчезла в голубом тумане хронодрома.

Вот так просто все оказалось! Ничего лучше я за всю свою жизнь не проворачивал. И почти без труда. Мальчишка дергался и дрожал, но я держал его крепко. Я не мог позволить ему убежать от меня, нет, сэр, – ведь это было все равно, что своими руками отдать чужому мешок с деньгами.

Затем туман задрожал, и из него появилась старушка. В руках она держала какую-то круглую черную штуку с рукояткой в середине.

– Ну так-то лучше… – начал я, и в этот момент она повернула рукоятку.

Все. Я застыл. Я не мог пошевелить даже волоском в носу и чувствовал себя, как надгробный камень на собственной могиле. Мальчишка метнулся в сторону, подобрал с земли выпавший из моих рук маленький тенденсор и побежал к старушке. Она подняла руку и снова обратилась к Эрнесту:

– Видишь, Эрнест, совершенно типичное поведение. Эгоизм, жестокость, бездушие. Алчность при полном отсутствии социального…

Взмах руки, и они оба исчезли в голубом тумане. Через мгновение сияние померкло. Я бросился вперед, но за камнями было пусто.

Все пропало… Хотя нет!

Банка с краской все еще стояла под деревом, где я ее оставил. Я усмехнулся и протянул к ней руку. Внезапно сверкнуло голубым, тоненький голосок произнес: «Извините. Оп!» – и банка исчезла. Я резко обернулся – никого.

В последующие полчаса я чуть не рехнулся. Сколько я мог всего заполучить! Сколько вопросов мог задать и не задал! Сколько получить информации! Информации, на которой я сделал бы миллионы!

Информация! И тут я вспомнил. Мальчишка говорил, что какой-то Венцеслаус изобрел этот самый спирилликс примерно в наше время. И, мол, у него были трудности с финансированием. Я понятия не имею, что это за штука: может быть, она карточки опускает в ящик для голосования, может, дает возможность чесать левой рукой левое плечо. Но я сразу решил: что бы это ни было, найду изобретателя и вложу в это дело весь свой капитал до последнего цента. Все, что я знаю, это что спирилликс что-то делает. И делает хорошо.

Я вернулся в контору и нанял частных детективов. Ведь ясно, что только по телефонным справочникам моего Венцеслауса не найти. Вполне возможно, что у него вообще нет телефона. Может быть, он даже не назвал свой прибор спирилликсом, и это название придумали позже.

Конечно, я не рассказывал детективам подробностей, просто дал задание разыскать мне по всей стране людей с фамилией Венцеслаус или похожей на нее. И сам со всеми разговариваю. Естественно, каждый раз приходится пересказывать всю эту историю, чтобы прочувствовали. Вдруг тот, кто этот спирилликс изобрел, признает его в моем пересказе.

Вот поэтому я к вам и пришел, мистер Венцилотс. Приходится опрашивать всех с похожей фамилией. Может, я не расслышал или потом фамилию изменили…

Теперь вы все знаете. Подумайте, мистер Венцилотс. Вы, кроме цыплят, чем-нибудь еще занимаетесь?.. Может, вы что-нибудь изобрели? Нет, я думаю, самодельная мышеловка – это немного не то. Может, вы книгу написали?.. Нет? А не собираетесь?.. Может, разрабатываете новую социальную или экономическую теорию? Этот спирилликс может оказаться чем угодно. Не разрабатываете?.. Ну ладно, я пойду. У вас случайно нет родственников, которые балуются с инструментами? Нет?.. Мне еще многих надо обойти. Вы себе не представляете, сколько в стране Венцеслаусов и похожих… Хотя постойте… Говорите, изобрели новую мышеловку?.. Держите еще сигару. Давайте присядем. Эта ваша мышеловка, что она делает?.. Мышей ловит… Это понятно. А как именно она работает?

Бен Бова
Незначительный просчет

Натан Френч был чистым математиком. Он работал в лаборатории, оседлавшей калифорнийский холм на самом берегу океана, но его кабинету окна не досталось. И понятно почему: в то время как лаборатория зарабатывала на исследованиях по водородной бомбе, Натан корпел над уравнениями, которые позволяли сэкономить горючее при посылке человека на Луну. А когда лаборатория добилась выгодного контракта по программе лунных исследований, Натан углубился в проблему борьбы с загрязнением воздуха.

Внешне Натан совсем не напоминал математика. Он был высокого роста, костлявый, любил играть в гандбол, когда волновался, немного шепелявил, а лицом напоминал лошадь. Во всем, что не касалось математики, он был чист и наивен. Если им овладевала новая идея, он начинал часто щуриться, что отнюдь не свидетельствовало о повышенной нервозности или излишнем самомнении, – как ни в чем не бывало он продолжал скалить лошадиные зубы в доброй улыбке.

В тот день, когда лаборатория заключила свой первый контракт на исследования по изучению загрязнения воздуха (с правительством штата Калифорния), истинные интересы Натана, естественно, занесли его совсем в другую сторону.

– Пожалуй, не исключено, – заявил он шефу лаборатории, доброму старику Манигриндеру, – что существует возможность предсказывать землетрясения.

Манигриндер помигал сквозь толстые бифокальные очки и добродушно ответил:

– Ну что же, Натан, дружище, думайте. Вы ведь знаете, что мне всегда интересно наблюдать, как человек познает свою Вселенную.

Не успел Натан покинуть роскошный кабинет шефа, как тот извлек свое пузатенькое тело из мягкого плюшевого кресла и подошел к окну. Кстати, в его кабинете было два окна: одно позволяло любоваться прекрасной панорамой Тихого океана, другое выходило на автомобильную стоянку, так что Манигриндер всегда знал, кто из его сотрудников опоздал на работу.

За стоянкой автомобилей (между прочим, большинство машин были далеко не новыми, так как последние несколько лет дела лаборатории шли не блестяще) частично скрытый эвкалиптами и поросший зеленой травой находился на удивление прямой обрыв высотой фута в четыре. Он тянулся, подобно вытянутой ступеньке, во всю длину лабораторного корпуса и дальше, за заброшенную, покрытую розовой штукатуркой церковь, что стояла на самой вершине холма. Этот поросший травой вал носил название разлома Сан-Андреас.

Манигриндер нередко глазел на разлом из своего окна, мысленно репетируя, что будет делать, когда начнется землетрясение. Нет, он не трусил, просто отличался предусмотрительностью. Как-то раз подземный толчок случился в самый разгар совещания. Манигриндер пулей выскочил в окно, пронесся через автомобильную стоянку и оказался по ту сторону разлома (на его восточной, безопасной стороне), прежде чем люди, вдвое его моложе, успели подняться на ноги. Сотрудники лаборатории еще долго обсуждали необыкновенную подвижность косолапого толстячка.

С той поры минул ровно год. Машин на стоянке прибавилось, появились и новые. Загрязнение воздуха стало модной темой, особенно после ужасных смогов в Сан-Клементе. К тому же лаборатории удалось заполучить несколько небольших, не требующих особых усилий контрактов от ВВС, а между тем стоимость их была раз в шесть выше, чем лаборатория получала от исследований загрязнения воздуха.

Манигриндер откинулся в мягком кресле, стараясь придать своему лицу заинтересованный и в то же время независимый вид – сделать это было нелегко, потому что ему никогда не удавалось уследить за ходом мыслей Натана, когда тот излагал суть своей работы.

– …Проще проштого, – шепелявил Натан. – Предштавим прогрессию с обратным знаком.

От волнения математик захлебывался словами и лихорадочно чиркал уравнения на ярко-красной доске. Желтый мелок в его руке то и дело издавал душераздирающие звуки.

– Все понятно? – Натан наконец остановился и уставился на доску, сплошь покрытую неразборчивыми цифрами и символами. Его окружало облачко желтой пыли.

– Ага, – глубокомысленно ответил Манигриндер. – Следовательно, ваш вывод…

– Яснее ясного, – сказал Натан. – Если мы располагаем основными данными, то сможем не только предсказать, когда начнется землетрясение и где оно будет, но и определить его силу.

Глаза Манигриндера сузились.

– Вы в этом уверены?

– Я консультировался с геофизиками из Калифорнийского технологического. Они согласились с моей теорией.

– Так, так, – Манигриндер постучал пухлыми пальчиками по столу. – Я, разумеется, понимаю, что это не входит в ваши непосредственные интересы, но скажите, Натан, вы и в самом деле можете предсказывать землетрясения? Или это все только теория?

– Конечно, могу. – Губы Натана раздвинулись в широкую улыбку, которая могла бы соперничать с улыбкой Фернанделя. – К примеру, то, что произойдет в следующий четверг.

– В следующий четверг?

– Вот именно. В следующий четверг будет очень сильное землетрясение.

– А где?

– У нас, здесь. Вдоль разлома.

– Вдоль… – Манигриндер подавился глотком воздуха.

Натан небрежно подбросил к потолку желтый мелок, но подхватить не успел, и мел упал на ковер.

Манигриндер, цветом чуть бледнее мелка, с трудом спросил:

– Так вы говорите, сильное землетрясение?

– Угу.

– Это… это ребята из Технологического рассчитали?

– Нет, я сам. Они-то не согласились. Талдычат, будто я не учитываю гамма-фактор в уравнении четырнадцатого порядка. Приходится проверять расчеты на компьютере.

Пухлые щечки Манигриндера слегка порозовели.

– Ага… понятно. Значит, так: получите данные компьютера и сразу ко мне.

– Разумеется.

На следующее утро, когда Манигриндер таился за шторой у окна, наблюдая за тем, как подъезжают к стоянке машины, зазвенел телефон. Манигриндер доподлинно знал, что его секретарша провела бурную ночь и потому запаздывает. Недовольный, что его оторвали от дела, Манигриндер подошел к столу и поднял трубку.

Звонил Натан.

– Компьютер согласен с ребятами из Технологического. Но я убежден, что в программе допущен небольшой просчет. Нельзя полностью полагаться на компьютеры, они не лучше людей, что всучивают им информацию.

– Ясно, – сказал Манигриндер. – Продолжайте проверку.

Положив трубку, он хихикнул:

– Старина Натан силен в теории, но, когда дело доходит до реального мира, он сущий ребенок.

И все-таки, когда наконец явилась секретарша, принесла ему утренний кофе, таблетку от головной боли и ласково укусила за ушко, он задумчиво произнес:

– Может, мне все-таки следует поговорить с теми банкирами из Нью-Йорка…

– Но ты же сам говорил, что теперь, когда дела пошли лучше, лаборатории их деньги не нужны.

– И все же… – Манигриндер задумчиво наклонил лысую голову. – Договорись-ка о встрече с ними в следующий четверг. Я улетаю в среду вечером и останусь в Нью-Йорке на уик-энд.

– Как? – изумилась секретарша. – Но ты же обещал, что мы…

– Ну-ну… сначала дело, а все остальное можно отложить. А ты закажи билет на вечерний самолет в пятницу. Встретимся в гостинице.

– Ах, – улыбнулась секретарша, – ты такой лапочка!

Звонок Натана застал Мэтта Клаймбера в тот момент, когда он вернулся со званого обеда в Пентагоне.

Клаймбер работал с Натаном несколько лет назад. Он начинал как программист и первое время обслуживал Натана. За два года он вырос до заведующего сектором и стал прямым начальником математика. Правда, начальником он числился только на бумаге – никому еще не удавалось командовать Натаном. Как только Манигриндер понял, что в один прекрасный день Клаймбер его подсидит, шеф лаборатории устроил молодого карьериста на государственную службу в Вашингтоне, что могло принести начинающему администратору только пользу.

– Привет, Натан, – закричал Клаймбер, – сколько еще карандашей исписал?

Он покосился на настольный календарь. Во второй половине дня ему предстояло посетить три межведомственные конференции и провести два внутренних совещания.

– Сбавь скорость, – сказал Клаймбер, сохраняя дружеский тон, но вместе с тем уныло хмурясь. – Ты же знаешь, что простому человеку не угнаться, когда ты летишь на перекладных.

Прошло полчаса. Клаймбер сидел, откинувшись в кресле и положив ноги на стол. Узел его галстука был распущен, верхняя пуговица сорочки расстегнута. Два первых совещания в календаре он уже вычеркнул.

– Итак, давай подытожим, Натан, – сказал наконец Клаймбер. – По твоим расчетам, вдоль разлома Сан-Андреас в следующий четверг в два тридцать пополудни должно произойти сильное землетрясение. Но ребята из Технологического и твой собственный компьютер с тобой не согласны.

Еще через десять минут Клаймбер сказал:

– Ладно, ладно… Конечно, я помню, как мы путали в программе. Но и тебе случалось делать ошибки. Слушай, Натан, продолжай проверку. Если убедишься, что ошибается компьютер, а не ты, звони мне немедленно. В случае необходимости я доберусь до самого президента. Договорились? Отлично. Будем держать связь.

Усталым движением он бросил телефонную трубку на рычаг и опустил ноги на пол.

«Старина Натан, кажется, окончательно свихнулся. В следующий четверг… Надо же… в следующий четверг…»

Клаймбер полистал календарь. Так и есть – в следующий четверг у него совещание в отделении фирмы «Боинг» в Сиэтле, к северу от эпицентра.

«При сильном землетрясении все чертово Западное побережье может ухнуть в Тихий океан. Так что… Не сходи с ума. Ясное дело, Натан спятил. И все же… Интересно, как далеко к северу тянется этот разлом?»

Он протянул руку и нажал кнопку селектора.

– Слушаю, мистер Клаймбер, – послышался голос секретарши.

– На следующий четверг у меня назначено совещание в фирме «Боинг» по поводу сверхзвуковых транспортов… – Клаймбер нерешительно замолчал, но после некоторого колебания бросил: – Отменить!

Вообще-то Натан Френч был человеком непьющим, но в следующий вторник он направился из лаборатории прямиком в маленький уютный бар, что расположился на уступе над самым океаном.

День выдался на удивление спокойный, так что к одинокому посетителю было приковано внимание не только озабоченного бармена, но и вызывающе накрашенной девицы, которая в этот ранний час была одета в длинное черное платье с глубоким вырезом. От нее нестерпимо пахло дешевыми духами.

– Черт побери, – пробормотал бармен. – В жизни торговля не шла так вяло, как вчера и сегодня.

Он ежился за стойкой, не зная, чем себя занять. Единственный грязный бокал во всем заведении находился в руках Натана, и тот не намеревался с ним расставаться, потому что любил сосать оставшиеся на дне кубики льда.

– Это точно, – сказала девица. – Если и дальше так пойдет, к концу недели я могу удалиться в монастырь.

Натан в разговор не вступал. Рот его был полон льдинками, которые он задумчиво грыз, наполняя хрустом все помещение. Он все еще силился понять, почему же они с компьютером не сошлись на уравнении четырнадцатого порядка. Все остальное превосходно сходилось: время, место и даже сила землетрясения по шкале Рихтера. Но вектор, направление толчка… Кто-то не разобрался в составленной им программе. Другого объяснения не было.

– Курс акций на бирже так упал, что их можно бесплатно подбирать, – мрачно заявил бармен. – Мой маклер уверяет, что «Боинг» собирается уволить половину рабочих. Всю программу по строительству сверхзвуковых транспортов сворачивают. Даже лабораторию на нашем холме покупает какой-то банк с Восточного побережья.

Бармен грустно покачал головой.

Девушка уселась рядом с Натаном и оперлась локтями о стойку, так что стал виден ее лифчик. Улыбнувшись, она сказала:

– Как насчет того, чтобы встряхнуться, парень? А то, боюсь, совсем забуду ремесло.

Хрустнув последним кубиком льда, Натан вежливо ответил:

– Простите, пожалуйста. Но мне надо еще разок проверить программу компьютера.

В четверг утром Натан окончательно расстроился. Не говоря уже о том, что компьютер продолжал упорствовать в своем заблуждении, на работу не вышел ни один из программистов… Ясно, что кто-то из них, а может, и все вместе? – сознательно саботировал его программу. Но зачем?

Он долго бродил по коридорам и кабинетам, разыскивая программиста, хотя бы самого завалящего, но лаборатория словно вымерла. Лишь жалкая кучка сотрудников явилась на работу, но, пошептавшись с испуганным видом в кафетерии над чашкой кофе, они поодиночке скрылись в сторону автомобильной стоянки, залезли в свои машины и укатили.

Шагая по коридору, Натан неожиданно нос к носу столкнулся с одним из физиков, человеком новым, из сектора, с которым Натану раньше не приходилось иметь дела.

– Извините, – быстро произнес физик и метнулся к выходу.

– Погодите! – Натан схватил его за рукав. – Вы умеете программировать?

– А? Нет, не умею!

– Куда же все запропастились? – удивился Натан, не выпуская физика. – Может, сегодня какой-нибудь национальный праздник?

– Господи, разве вы не слыхали? – воскликнул физик, вытаращив глаза. – Сегодня во второй половине дня ожидается землетрясение. Вся чертова Калифорния свалится в море!

– А, вот вы о чем…

Но физик, высвободившись из цепкой руки Натана, уже бежал к выходу. У двери он, не останавливаясь, крикнул:

– Выбирайтесь отсюда, пока можете! Держитесь к востоку от разлома! Все дороги уже забиты машинами!

Натан нахмурился.

«Еще осталось не меньше часа, – сказал он сам себе. – И я по-прежнему утверждаю, что компьютер ошибся. Кстати, любопытно было бы посчитать, какой силы будет приливная волна в Тихом океане, если в него сползет штат Калифорния?»

Натан не замечал, что рассуждает вслух. Собеседников у него не было.

Если не считать компьютера.

Он сидел у компьютера, все еще борясь с упрямыми уравнениями, когда произошел первый толчок. Вначале он был трудноуловим и схож с отдаленным раскатом грома. Затем комната начала дрожать, грохот усилился.

Натан взглянул на часы. Два часа тридцать две минуты пополудни.

– Я же говорил! – торжествующе сказал он компьютеру. – Видишь? И я теперь уверен, что все остальные мои расчеты тоже были правильными. Включая уравнения четырнадцатого порядка.

Путешествие Натана к выходу можно было сравнить с прогулкой по палубе парохода, попавшего в жестокий шторм. Пол и стены здания конвульсивно вздрагивали. Натан с трудом удерживался на ногах, и время от времени ему приходилось совершать балетные антраша.

Пока он не вырвался наружу, ему не приходило в голову, что он может погибнуть. Небо потемнело, земля вздымалась, рев стихии оглушал. Яростный ураган нес густую пыль, добавляя свой бешеный гнев к мучительным стонам земли.

В нескольких футах ничего нельзя было разобрать. Ветер валил с ног, пыль засыпала глаза, и Натан не мог взять в толк, куда ему бежать. Он знал, что одна из сторон разлома означает спасение, но какая именно?

Библейской силы молния ослепительным мечом разорвала тучи, и в тот же миг на Натана обрушился оглушительный грохот грома. Казалось, небеса разверзлись. Могучая взрывная волна бросила Натана на землю, и он потерял сознание. Его последней мыслью было: «Все-таки я оказался прав, а компьютер ошибся!»

Когда Натан пришел в себя, вокруг царила странная тишина. Солнце тускло светило сквозь пелену серых облаков. Ветер стих. Натан с трудом поднялся на ноги и огляделся. Здание лаборатории уцелело. Сам же Натан стоял посреди автомобильной стоянки. Единственной машиной на стоянке была его собственная. Она была покрыта густым слоем пыли.

За стоянкой, там, где раньше росли эвкалипты, теперь был обрыв, откуда вниз все еще срывались камни и комья земли и исчезали в покрытом пеной океане.

Натан доковылял до обрыва и уставился на безбрежный водный простор. Он каким-то образом догадался, что там, на востоке, ближайшей к нему землей была Европа.

– Чертов сын! – выругал он себя с неожиданной яростью. – Прав-то оказался компьютер.