Текст книги "Хромосома-6"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Дарлин вздохнула и надула губки:

– Никогда я никуда не езжу.

– В следующий раз, – хрипло пообещал Раймонд. Погладив Дарлин по спине, он с трудом приподнял колени, вынудив ее встать. – Поездка короткая. Туда и обратно. Никакого удовольствия.

Дарлин, внезапно расплакавшись, выбежала из комнаты. Раймонд собрался было пойти за ней, чтобы утешить, но, бросив взгляд на настольные часы, передумал. Время перевалило за три часа, а значит, в Кого уже десятый час. Если звонить Зигфриду, то лучше сделать это сейчас.

Раймонд набрал номер домашнего телефона управляющего. Экономка передала трубку Зигфриду.

– Все по-прежнему идет нормально? – выжидательно спросил Раймонд.

– Превосходно, – ответил Зигфрид. – Я недавно проверял, как у пациента со здоровьем: все хорошо. Лучше и быть не могло.

– Это обнадеживает.

– Полагаю, это предвещает в скором времени хороший урожай премиальных, – заметил Зигфрид.

– Конечно, – бодро отозвался Раймонд, хотя знал: предстоит задержка. Необходимость отыскать двадцать тысяч наличными для Винни Доминика вынуждает отсрочить выплату премиальных до получения следующего вступительного взноса. – А как обстоят дела с Кевином Маршаллом? – поинтересовался Раймонд.

– Все вернулось в норму, – доложил Зигфрид. – Если не считать того, что они опять заехали в то же место во время обеда.

– Это вряд ли можно назвать нормой, – усомнился Раймонд.

– Успокойтесь, – произнес Зигфрид, сопровождая дальнейший рассказ громким смехом. – Они поехали еще раз, только чтобы отыскать солнцезащитные очки Мелани. Правда, кончилось это пальбой: солдаты, которых я там поставил, открыли огонь.

Раймонд выждал, пока Зигфрид перестал смеяться, и сухо спросил:

– Что в этом смешного?

– Эти болваны солдаты высадили пулями заднее стекло в машине Мелани. Это ее взбесило, зато и возымело надлежащее действие. Теперь я совершенно убежден, что больше они к острову не сунутся.

– Надеюсь, так и будет, – сказал Раймонд.

– И потом, сегодня днем случилось мне выпить рюмочку с двумя этими бабами, – добавил Зигфрид. – Такое чувство, что наш зануда-ученый идет на неприличный риск.

– Вы это о чем?

– Не верю, что у него теперь хватит времени или сил, чтобы волноваться из-за дыма с острова Франчески, – пояснил Зигфрид. – По-моему, его втянули в супружество на троих.

– Серьезно? – Раймонд даже выпрямился в кресле. Такое совершенно не вязалось с Кевином Маршаллом, которого он знал. За все время знакомства и работы с Кевином Раймонд ни разу не заметил, чтобы тот проявлял хоть малейший интерес к противоположному полу. Мысль, что у него появилась склонность и страсть к женщине, не говоря уж о двух разом, казалась нелепой.

– Так мне представляется, – сказал Зигфрид. – Слышали бы вы, как эти бабы превозносили своего ученого очаровашку. Так они его называли. Они как раз направлялись к нему на ужин. Это первый званый ужин, который он устраивает, насколько мне известно, а я живу в доме напротив.

– Полагаю, нам стоит выразить признательность, – заметил Раймонд.

– Точнее было бы сказать: зависть, – произнес Зигфрид и вновь разразился смехом, от которого у Раймонда нервы ходуном заходили.

– Я позвонил, чтобы сообщить вам, что вылетаю завтра вечером, – сменил тон Раймонд. – Не могу сказать точно, когда прибуду в Бату, поскольку еще не знаю, где мы будем заправляться. Придется позвонить с места посадки или попросить пилотов послать уведомление по радио.

– С вами еще кто-нибудь летит?

– Мне о том неизвестно. Вообще-то сомневаюсь, поскольку в обратный путь самолет полетит почти полным.

– Будем вас ждать.

– Скоро увидимся.

– А то прихватили бы с собой наши премиальные, – попросил Зигфрид.

– Попробую это устроить, – ответил Раймонд.

Он повесил трубку и улыбнулся. Покрутил головой, поражаясь тому, как повел себя Кевин Маршалл. Даже вслух произнес:

– Вот поди знай после этого! – и с этими словами встал изо стола и пошел из комнаты. Захотелось отыскать Дарлин и утешить ее. Подумал, что утешением мог бы стать обед в ее любимом ресторане.

* * *

Джек изучил единственный печеночный срез, переданный ему Морин, вдоль и поперек. Даже воспользовался линзами сильного увеличения, тщетно пытаясь что-то разглядеть в базофильных крапинках посреди крохотной гранулемы. Он все еще не мог понять, представляют ли они собой настоящее открытие, а если представляют, то что же это такое.

Провозившись со срезом и исчерпав на нем все свои гистологические и патологические познания, Джек решил передать его в патологическое отделение клиники Нью-Йоркского университета, но тут раздался телефонный звонок. Звонили Чету из Северной Каролины, а потому Джек задал вопрос, о котором просил его приятель, и записал ответ. Повесив трубку, он вытащил из шкафчика куртку. Одевшись, взял срез, и в этот момент телефон опять зазвонил. На сей раз в трубке раздался веселый голос Лу Солдано:

– Бах-бабах! У меня для вас хорошие новости.

– Уже навострил уши, – в тон ответил Джек, выскользнул из кожанки и сел.

– В конце концов я дозвонился до своего приятеля в иммиграции, только что говорил с ним, – сообщил Лу. – Я задал ваш вопрос, он попросил меня подождать у телефона. Слышал, как он ввел имя в компьютер. А через две секунды дал сведения. Карло Франкони въехал в страну ровно тридцать семь дней назад, двадцать восьмого января, через КПП Тетерборо, штат Нью-Джерси.

– Никогда не слышал про Тетерборо, – признался Джек.

– Частный аэропорт, – просветил Лу. – Он общего назначения, но им пользуются много лайнеров крутых корпораций из-за близости летного поля к городу.

– А Карло Франкони был пассажиром лайнера какой-то корпорации?

– Не знаю. – Лу перевел дух. – Все, что мне удалось, это достать... не знаю, как их там точно называют... то ли позывные, то ли номер этого самолета. Минуточку, я посмотрю... Ага, вот: N69SU.

– Есть ли сведения, откуда прилетел самолет? – спросил Джек, записывая буквы с цифрами и дату.

– А то! – воскликнул Лу. – Это фиксируется. Борт прибыл из порта Лион во Франции.

– Да ну, не может этого быть!

– Данные взяты из компьютера. С чего вы решили, что это не так?

– С того, – ответил Джек, – что я говорил с французской организацией, поставляющей органы, и у них не значится американец по имени Франкони, к тому же они категорически заявили, что отказали бы в пересадке американцу, поскольку у них длинная очередь из французских граждан.

– Информация, которой располагает Служба иммиграции, должна соответствовать полетному заданию, которое предоставляется как ФАА[18]18
  Федеральная авиационная служба США.


[Закрыть], так и соответствующим европейским ведомством, – сказал Лу. – Во всяком случае, мне так кажется.

– Как думаете, у вашего приятеля из иммиграции есть знакомый во Франции? – поинтересовался Джек.

– Такое меня не удивило бы. Эти повелители высших небесных эшелонов должны сотрудничать друг с другом. Могу у него уточнить. А вас это почему заинтересовало?

– Если Франкони был во Франции, то мне хотелось бы выяснить, когда он туда прибыл. И еще мне пригодились бы любые сведения, которые найдутся у французов, о его передвижениях по стране. Они у себя в гостиницах бдительно следят за большинством иностранцев, прибывших не из Европы.

– Ладно, чем могу – помогу, – пообещал Лу. – Я позвоню приятелю, а после перезвоню вам.

– И еще одно, – вставил Джек. – Как узнать, кто владелец N69SU?

– Очень просто, – отозвался Лу. – Надо всего-навсего позвонить в Центр авиационного контроля ФАА в Оклахома-Сити. Сделать это может кто угодно, но у меня и там есть приятель.

– Ни фига! – не удержался Джек. – У вас во всех нужных местах по приятелю.

– Служба такая, – усмехнулся Лу. – Все время друг другу услуги оказываем. Если ждать, пока все пройдет по официальным каналам, то никакой работы не будет.

– Мне уж точно повезло воспользоваться услугами вашей сети знакомств, – заметил Джек.

– Так мне звонить приятелю из ФАА? – сменил тон Лу.

– Буду вам очень признателен.

– Эй, с удовольствием сделаю. У меня такое чувство, что чем больше я помогаю вам, тем больше облегчаю жизнь самому себе. Ничего так не хочу, как поскорее разобраться с этим делом. Может, тогда и на работе останусь.

– Я из конторы ухожу, бегу в университетскую клинику, – предупредил Джек. – Ничего, если я вам через полчасика снова позвоню?

– Отлично, – произнес Лу и повесил трубку.

Джек покачал головой. Как и все прочее в этом деле, сведения, полученные от Лу, и удивляли и запутывали. Наверное, гадая, куда ездил Франкони, Джек в последнюю очередь думал о Франции.

Вторично надев куртку, Джек вышел на улицу. Университетская клиника располагалась под боком, всего-то в десяти минутах ходьбы, поэтому он даже и не подумал про велосипед.

Оказавшись в лечебнице, он поднялся на лифте в отделение патологии, очень надеясь, что доктор Мэйловар окажется на месте. Питер Мэйловар был гигантом в своей области и даже в восемьдесят два года оставался одним из проницательнейших среди известных Джеку патологов. Джек взял себе за правило посещать семинар доктора Мэйловара, который тот устраивал каждый месяц. Так что, когда попадался заковыристый вопрос по патологии, он шел не к Бинэму, поскольку Бинэм был силен в судебной медицине, но не в общей патологии. Джек искал совета у доктора Мэйловара.

– Профессор у себя в лаборатории, как всегда, – сообщила донельзя изнеможденная дежурная по патологическому отделению. – Знаете, где это?

Джек кивнул и проследовал к видавшей виды двери с матовыми стеклами, что вела в лабораторию, которую все за глаза именовали «Мэйловарово логово». Джек постучал. Ответа не последовало, и он толкнул дверь. Она была не заперта. Войдя, Джек увидел доктора Мэйловара, склонившегося над своим любимым микроскопом. Уже пожилой, он чем-то походил на Эйнштейна: тот же хаотичный нимб седых волос вокруг головы, такие же густые усы. Фигура у него была согбенная, словно и тело ему досталось специально приспособленное для того, чтобы наклоняться над микроскопом и бесконечно смотреть в него. За долгие годы из пяти чувств у ученого слабеть стал только слух.

Бегло приветствуя Джека, профессор не сводил алчного взгляда со среза, который гость держал в руке. Он обожал, когда к нему обращались с запутанными делами, и Джек пользовался этим многократно.

Передавая срез профессору, он попытался дать краткую историю дела, но тот поднял руку, призывая его помолчать. Доктор Мэйловар был подлинным исследователем, не желавшим, чтобы чье бы то ни было мнение влияло на его собственное. Престарелый профессор навис над микроскопом и заменил срез, который изучал ранее, на тот, что принес Джек. Не проронив ни слова, он изучал срез целую минуту.

Затем, подняв голову, доктор Мэйловар капнул капельку масла на срез и переключил прибор на большее увеличение. И опять считанные секунды ушли на осмотр.

Наконец профессор взглянул на Джека.

– Интересно! – произнес он, что в его устах означало высшую похвалу. Как и все глуховатые люди, говорил он очень громко. – Имеется небольшая гранулема печени и рубец от еще одной. При осмотре гранулемы видны, как мне представляется, какие-то мерозоиты, но сказать этого с уверенностью я не могу.

Джек согласно кивнул. Он решил, что доктор Мэйловар имеет в виду крохотные крапинки базофильного материала, которые Джек видел в ядре гранулемы.

Доктор Мэйловар снял трубку и позвонил коллеге, приглашая его зайти на минутку. Очень скоро в лаборатории появился высокий, худощавый, необычайно серьезный афроамериканец в длинном белом халате. Профессор представил его как доктора Колина Осгуда, руководителя отделения паразитологии.

– Что можете сказать, Колин? – спросил доктор Мэйловар, указывая на микроскоп.

Доктор Осгуд рассматривал срез на несколько секунд дольше, чем доктор Мэйловар, прежде чем дать заключение.

– Определенно паразитическое, – произнес он нараспев, не отрывая глаз от окуляров. – Вот это мерозоиты, но мне они не знакомы. Это или новый вид, или паразиты, которых не находят в людях. Советую дать посмотреть доктору Ландеру Хаммерсмиту и попросить его высказать свое мнение.

– Здравая мысль, – одобрил доктор Мэйловар. И обратился к Джеку: – Не согласитесь оставить это на сегодня? Завтра утром я буду знать мнение доктора Хаммерсмита.

– Кто такой доктор Хаммерсмит? – спросил Джек.

– Он ветеринарный патолог, – ответил доктор Осгуд.

– Я готов, – любезно произнес Джек. Самому ему мысль дать срез на исследование ветеринарному патологу в голову не приходила.

Поблагодарив обоих коллег, Джек вернулся к дежурной по отделению и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Дежурная направила его к незанятому столику и сказала, что для звонка в город нужно нажать «9». Джек позвонил в полицейское управление.

– Как хорошо, что вы позвонили, – обрадовался Лу. – По-моему, я узнал кое-что интересненькое. Прежде всего самолет-то не абы какой, а «Г-4». Вам это о чем-нибудь говорит?

– Не уверен, – признался Джек. Зато Лу говорил таким тоном, будто знать подобные вещи Джеку следовало бы.

– Означает это «Гольфстрим-4», – стал объяснять лейтенант. – Чтобы вам было понятнее: это «роллс-ройс» среди частных лайнеров. Стоит порядка двадцати миллионов баксов.

– Я потрясен, – ахнул Джек.

– Что и следовало ожидать, – заметил Лу. – Ладно, посмотрим, что я еще узнал. Ага, вот: самолет принадлежит компании «Альфа авиэйшн» из Рино, городка в штате Невада. Когда-нибудь слышали про такую?

– Никогда. А вы?

– И я не слышал. Должно быть, прокатная организация. Посмотрим, что еще... Ах да! Вот это, наверное, самое интересное. Мой приятель из иммиграции позвонил своему коллеге во Франции, позвонил, можете себе представить, ему домой и спросил, как недавно отдохнул во Франции Карло Франкони. Очевидно, у этого французского чиновника есть доступ в сеть службы иммиграции со своего персонального компьютера, потому что... как вы думаете, что?

– Я сижу как на иголках, – взмолился Джек.

– Франкони никогда не бывал во Франции! – выпалил Лу. – Если только у него не было фальшивого паспорта и вымышленного имени. Нет никаких сведений ни о его въезде, ни о его выезде.

– Так, а кто нам говорил, что самолет точно прилетел из Лиона? – требовательно спросил Джек.

– Но-но, не надо пыли, – осадил его Лу.

– А я и не пылю, – сбавил тон Джек. – Только напомнил ваши слова о том, что полетное задание и данные иммиграции должны соответствовать друг другу.

– Они и соответствуют! – воскликнул Лу. – Сказать, что самолет прилетел из Лиона, вовсе не значит, что кто-то из пассажиров или все они пребывали во Франции. Насколько я знаю, он мог просто сесть там, чтобы заправиться топливом.

– Дельное суждение, – заметил Джек. – Я об этом не подумал. Как нам это выяснить?

– Наверное, мне стоит еще раз позвонить своему приятелю из ФАА.

– Здорово, – сказал Джек. – Я возвращаюсь к себе в морг. Мне вам позвонить, или вы сами звякнете?

– Я вам позвоню, – пообещал Лу.

* * *

Подробнейшим образом записав все, что запомнилось из рассказа Марвина о том, как похоронные бюро забирают тела, Лори отодвинула записи и оставила их в покое, занявшись неотложной работой. Через полчаса она к ним вернулась.

Отвлекшись, она попробовала прочитать записанное свежим взглядом. При повторном чтении неожиданно обратила внимание на то, как часто встречается словосочетание «инвентарный номер». Конечно, удивиться она не удивилась: в конце концов, для мертвого тела инвентарный номер то же, что номер карточки социального страхования для живого человека. Он служит формой опознания, позволяющей моргу следить за тысячами тел и вести всю последующую документацию, что проходит через него. Как только тело поступает в судмедэкспертизу, оно первым делом получает инвентарный номер. А второе, что с ним делают, – привязывают бирку с этим номером на большой палец ноги.

Глядя на слово «инвентарный», Лори вдруг поняла: спроси ее, растолковать его она так и не сумеет. Она попросту принимает это слово как должное, так сказать, для повседневного употребления. Всякий лабораторный бланк или отчет, всякий рентгеновский снимок, всякий следовательский протокол, всякий документ обязательно содержит инвентарный номер. Во многом он важнее имени жертвы.

Сняв с полки словарь «Американское наследие», Лори раскрыла его на статье «инвентарь». Ни одно из приведенных толкований не имело никакого отношения к тому смыслу, в каком данное понятие употреблялось в морге, кроме, пожалуй, предпоследнего. Оно обозначалось как «упорядоченная опись». Другими словами, сказать «инвентарный номер» означало лишь «номер в порядке поступления».

Лори поискала инвентарные номера и фамилии тел, которые забрали в ту же ночную смену 4 марта, когда пропало тело Франкони. Под лотком для срезов нашла клочок бумажки с записью: Дороти Клайн (№ 101455) и Фрэнк Глисон (№ 100385).

Размышляя про инвентарные номера, Лори заметила то, на что прежде не обращала внимания. Разница у этих двух номеров составляла больше тысячи! Это странно, поскольку номера давались в порядке поступления тел. Зная, сколько в среднем тел проходит через морг, Лори вычислила, что разрыв по времени прибытия этих двух тел должен быть не менее нескольких недель.

Такая временная разница удивляла, поскольку тела редко задерживались в морге больше чем на пару дней. И Лори ввела в компьютер инвентарный номер Фрэнка Глисона. Именно его тело вывезло похоронное бюро «Сполетто».

То, что появилось на экране, поразило ее настолько, что Лори воскликнула:

– Вот не было печали!

* * *

Лу был на седьмом небе. Вопреки досужим надуманным представлениям о деятельности детектива подлинная работа сыщика – дело изматывающее и неблагодарное. То же, чем занимался Лу в данный момент, а именно: сидел в своем уютном кабинете и с большой пользой названивал по телефону, – и радовало, и результаты давало. К тому же приятно было переброситься парой слов со старыми знакомыми.

– Быть того не может, Солдано! – закричал, услышав голос Лу, Марк Серверт, приятель из ФАА в Оклахома-Сити. – Я тебя год не слышал, а тут в один день – дважды. Веселое, должно, тебе дело попалось.

– Веселья под завязку, – в тон приятелю ответил Лу. – У меня еще один вопрос возник. Мы выяснили, что лайнер «Г-4», про который я тебя раньше спрашивал, совершил перелет из Лиона, что во Франции, в Тетерборо, штат Нью-Джерси, двадцать девятого января. Однако малый, что у нас на примете, через французскую службу иммиграции не проходил. Вот мы и ломаем головы, нельзя ли узнать, где побывал борт N69SU до того, как совершил посадку в Лионе?

– Хитрый вопрос, – заметил Марк. – Мне известно, что ИКАО...

– Постой, – перебил его Лу. – Давай так: все сокращения по минимуму. Что такое ИКАО?

– Международная организация гражданской авиации, – пояснил Марк. – Так вот, я знаю, что они хранят все полетные задания на прилет в Европу и вылет из нее.

– Отлично. Там есть, кому ты можешь позвонить?

– Есть один приятель. Только вам от этого мало радости. ИКАО уничтожает все свои данные через пятнадцать дней. Они не хранятся.

– Замечательно, – насмешливо выговорил Лу.

– То же касается и Европейского центра контроля воздушных сообщений в Брюсселе, – добавил Марк. – Просто набирается слишком много материалов, если учесть все коммерческие перелеты.

– Значит, глухой номер?

– Дай сообразить.

– Ты мне перезвонишь? – спросил Лу. – Я у себя еще часок побуду.

– Ага, – пообещал Марк, – давай я тебе позвоню.

Уже собираясь вешать трубку, Лу услышал, как Марк выкрикнул его имя.

– Слушай, мне тут еще кое-что на ум пришло, – заговорил он. – Есть одна организация, она называется Центральное управление перевозок, у нее конторы и в Париже, и в Брюсселе. Она как раз выделяет время на взлеты и посадки. В ее ведении вся Европа, за исключением Австрии и Словении. Кто знает, почему эти страны не участвуют! Стало быть, если борт N69SU прибыл откуда угодно, только не из Австрии или Словении, то его полетное задание там зафиксировано.

– У тебя в этой организации есть знакомые?

– Нет, но я знаю тут одного, у кого есть, – сказал Марк. – Посмотрим, может, смогу узнать что-нибудь.

– Слушай, буду благодарен, – заявил Лу.

– Порядок, – произнес Марк вместо прощания.

Лу повесил трубку и забарабанил карандашом по крышке своего потертого, видавшего виды серого металлического стола, на котором всюду виднелись следы от оставленных непогашенных сигарет. Он думал про «Альфа авиэйшн» и прикидывал, как выйти на эту фирму.

Прежде всего попытал счастья в телефонной справочной городка Рино. Там «Альфа авиэйшн» не значилась. Лу это не удивило. Затем позвонил в полицейское управление Рино. Объяснил, кто он такой, и попросил соединить со своим коллегой, начальником отдела расследования убийств. Звали его Пол Герси.

После нескольких минут дружеского трепа Лу в двух словах разъяснил Полу суть дела Франкони. После чего спросил про «Альфа авиэйшн».

– Даже не слышал о такой, – сказал Пол.

– В ФАА сказали, что фирма из Рино, штат Невада, – сообщил Лу.

– Это потому, что в Неваде фирму легко зарегистрировать, – объяснил Пол. – У нас тут в Рино тьма-тьмущая богатых юридических контор, которые только тем и занимаются.

– Что посоветуете сделать, чтобы выйти на эту фирму?

– Позвонить в канцелярию госсекретаря штата Невада в Карсон-Сити, – сказал Пол. – Если «Альфа авиэйшн» зарегистрирована в Неваде, то должна была попасть на госучет. Хотите, мы позвоним?

– Сам позвоню, – ответил Лу. – В данный момент я даже не соображу, что хотел бы выяснить.

– Можем по крайности номер вам дать, – сказал Пол. Он на какое-то время прервал разговор, и Лу расслышал, как рявкнул коллега, давая команду подчиненному; Спустя секунду Пол сообщил Лу нужный телефонный номер. И прибавил: – Там должны помочь, но в случае чего сразу звоните мне. А если вам – по любому делу – понадобится помощь в Карсон-Сити, то звоните Тодду Аронсону. Он там начальник убойного отдела и парень хороший.

Через несколько минут Лу уже разговаривал с канцелярией госсекретаря Невады. Соединили его с сотрудницей, сердечнее и услужливее которой и пожелать было трудно. Звали ее Бренда Уайтхолл.

Лу объяснил, что хотел бы выяснить все возможное про фирму «Альфа авиэйшн», зарегистрированную в Рино, штат Невада.

– Будьте добры, подождите минуточку, – произнесла Бренда. Лу слышал, как женщина выстукала название фирмы на клавиатуре, потом сказала: – О'кей, вот она. Подождите, мне нужно папку достать.

Лу закинул ноги на стол и разлегся в кресле. Ему нестерпимо хотелось курить, но он сдерживался.

– Вот и я, – раздался голос Бренды. Еще Лу расслышал шуршание бумаг. – Так что вы хотели узнать?

– А что у вас есть? – вопросом на вопрос ответил Лу.

– У меня есть «Условия регистрации», – сказала Бренда и, после непродолжительного молчания прочитав текст, добавила: – Это партнерство с ограниченной ответственностью, а главным партнером с имущественной ответственностью является фирма «Альфа менеджмент».

– Что это значит на обычном языке? – взмолился Лу. – Я не адвокат и не бизнесмен.

– Значит это всего-навсего, что «Альфа менеджмент» является корпорацией, которая управляет партнерством с ограниченной ответственностью, – терпеливо разъяснила Бренда.

– Там есть имена каких-нибудь людей? – спросил Лу.

– Разумеется, – охотно сообщила Бренда. – «Условия регистрации» должны содержать фамилии и адреса директоров, агента, осуществляющего регистрацию, и служащих корпорации.

– Это радует, – воодушевился Лу. – Не могли бы вы мне их назвать?

Он слышал, как шелестят бумаги.

– Хм-м, – удивилась Бренда. – На самом деле получается, тут только одна фамилия и адрес.

– Один человек во всех указанных лицах?

– Судя по документу, да.

– Как его зовут? – спросил Лу и потянулся за листом бумаги. – И адрес.

– Это Сэмюэль Хартман из фирмы «Уилер, Хартман, Готлиб энд Сойер». Их адрес: Рино, Родео-драйв, дом восемь.

– Похоже на юридическую контору, – сказал Лу.

– Так и есть, – подтвердила Бренда. – Мне это название знакомо.

– От этого не легче! – сокрушался Лу. Он понимал: шансы получить любые сведения от юридической фирмы сомнительны.

– В Неваде много корпораций, которые устроены, как эта, – пояснила Бренда. – Посмотрим все же, нет ли каких поправок.

Лу уже собирался снова звонить Полу, чтобы разузнать про Сэмюэля Хартмана, когда услышал, как ойкнула Бренда, обнаружив что-то.

– Тут есть поправки, – объявила она. – На первом заседании правления «Альфа менеджмент» мистер Хартман ушел в отставку с поста президента и секретаря. Вместо него был назначен Фредерик Рауз.

– А адрес мистера Рауза есть?

– Есть. Его должность – финансовый директор корпорации «Генсис». Адрес такой: штат Массачусетс, Кембридж, Кендалл-сквер, дом сто пятьдесят.

Лу записал все и поблагодарил Бренду. Он был особенно признателен ей, поскольку даже представить себе не мог такого же участия и внимания от канцелярии госсекретаря собственного штата Нью-Йорк в Олбани.

Лу уже руку положил на трубку, собираясь сообщить Джеку сведения о собственнике лайнера, когда телефон затрезвонил буквально у него под ладонью. Оказалось, звонил Марк Серверт.

– Тебе везет, – бодро начал Марк. – Малый, мой знакомый, который знает кое-кого в Центральном управлении перевозок, когда я позвонил, оказался на работе. Вообще вы с ним одного поля ягода. Он сидит в аэропорте Кеннеди, помогает регулировать воздушное движение через северную Атлантику. Ведет разговоры с мужиками из Центрального управления перевозок без передыха, вот и вклинил запрос про N69SU от двадцать девятого января. И, считай, тут же получил на экране ответ: борт N69SU прибыл в Лион из Баты, что в Экваториальной Гвинее.

– Ого! – воскликнул Лу. – Это где?

– А я знаю? – отозвался Марк. – Так, не глядя на карту, сказал бы, что в Западной Африке.

– Забавно, – хмыкнул Лу.

– Еще и то забавно, что едва самолет в Лионе коснулся посадочной полосы, как сразу запросил по радио время на отлет в Тетерборо, – сообщил Марк. – Вплоть до того, что, как я себе представляю, так и простоял на взлетной, пока разрешение на взлет не получил.

– Может, он топливом заправлялся? – предположил Лу.

– Может быть, – согласился Марк. – Даже если так, то, как я себе представляю, им бы лучше одно сквозное полетное задание сколотить, чем два отдельных. Я про то, что могли бы ведь застрять в Лионе на много часов. Это уж как повезет.

– Может, они просто передумали, – заметил Лу.

– Такое возможно, – согласился Марк.

– А может, не хотели, чтоб хоть кто-то узнал, что они летят из Экваториальной Гвинеи, – предположил Лу.

– Слушай, а это мысль. Мне бы такое и в голову не пришло, – признался Марк. – Наверное, поэтому-то ты обаятельный детектив, а я чиновный зануда в ФАА.

Лу засмеялся:

– С обаянием у меня слабо. Наоборот, боюсь, эта работа сделала меня подозрительным циником.

– Все лучше, чем зануда, – вздохнул Марк.

Лу поблагодарил приятеля за помощь, и, обменявшись обычными благими обещаниями «встретиться-и-посидеть», они дали отбой.

Несколько минут Лу сидел и ломал голову над тем, зачем понадобилось гонять лайнер стоимостью двадцать миллионов долларов для перевозки преступного босса среднего по нью-йоркским меркам калибра из африканской страны, о которой Лу и слыхом не слыхал. Эта тихая заводь третьего мира явно не была медицинской Меккой, куда человек отправится делать сложнейшую операцию вроде пересадки печени.

* * *

Введя в компьютер инвентарный номер Фрэнка Глисона, Лори некоторое время раздумывала над столь явным несоответствием. И пыталась сообразить, что эта информация дает в свете исчезновения тела Франкони. Понемногу укоренилась одна мысль.

Резко вскочив из-за стола, Лори помчалась вниз, в морг, отыскать Марвина. В покойницкой его не было. Нашла она его, войдя в выпускной холодильник. Марвин был занят: двигал каталки, готовя тела к выдаче.

Стоило Лори попасть в холодильник, как в памяти мгновенно вспыхнули ужасные воспоминания о том, что ей довелось испытать в приемном отделении во время дела Керино. Воспоминания сильно расстроили, и она решила не вступать в разговоры с Марвином, пока тот находится в этом помещении. Вместо этого она попросила его, когда закончит, найти ее, сказав, что будет ждать в покойницкой.

Марвин пришел минут через пять. Бросил пачку бумаг на стол и пошел в угол к раковине вымыть руки.

– Все в порядке? – спросила Лори, просто чтобы начать разговор.

– Думаю, что да, – откликнулся Марвин. Он подошел к столу и сел. Взялся разбирать бумаги, раскладывая их в том порядке, в каком ожидалась выдача тел.

– После того как я с вами поговорила, мне удалось обнаружить нечто совершенно удивительное, – сообщила Лори, переходя к цели своего посещения.

– Типа чего? – спросил Марвин. Он закончил раскладывать бумаги и откинулся на стуле.

– Я ввела инвентарный номер Фрэнка Глисона в компьютер и выяснила, что его тело доставили в морг больше двух недель назад. Никакого имени тогда не было. Это был неопознанный труп!

– Мать его!.. – вырвалось у Марвина. Осознав, что он произнес, санитар поправился: – То есть удивительное, говорю, дело.

– Я тоже удивилась, – сказала Лори. – Попробовала дозвониться до доктора Бессермана, он делал первоначальное вскрытие. Хотела спросить, не опознали ли тело как принадлежавшее Фрэнку Глисону недавно, но не застала его в кабинете. Как вы думаете, Майк Пассано не знал, что тело в компьютере по-прежнему значилось как неопознанный труп?

– Вряд ли, – ответил Марвин. – Не уверен, что и я о таком знал бы. Инвентарный, говорю, номер находишь, только чтобы узнать, разрешено ли тело вывозить. А как его зовут, об этом особых забот нет.

– Это вы и раньше дали мне понять, – напомнила Лори. – И еще вы кое о чем сказали, что заставило меня задуматься. Вы сказали, что иногда не сами выкатываете тело, а доверяете сделать это работникам похоронного бюро.

– Иногда. Но только тогда, когда приезжают двое и когда они здесь бывали по многу раз и знают процедуру. Это просто для того, чтобы закончить поскорее. Один из них идет в холодильник забрать тело, а я в это время с другим заканчиваю документацию.

– Вы Майка Пассано хорошо знаете?

– Так же хорошо, как и остальных санитаров.

– Мы с вами знаем друг друга шесть лет, – напомнила Лори. – Я считаю нас друзьями.

– Ну, положим, – осторожно откликнулся Марвин.

– Хочу, чтобы вы как друг кое-что для меня сделали. Но только если вам это окажется не в тягость.

– Типа чего?

– Позвоните Майку Пассано и расскажите ему, как я докопалась, что в ту ночь, когда исчез Франкони, одно из выданных им тел было неопознанным трупом.

– Как-то странно, начальник! – возразил Марвин. – С какого я буду ему звонить, а не просто дождусь, пока он придет на смену?

– Ведите себя так, будто вы только-только про это услышали, оно ведь и на самом деле так, – посоветовала Лори. – Можете сказать, что подумали, пусть Майк сразу узнает, поскольку в ту ночь он дежурил.