Текст книги "Сбежавшая невеста"
Автор книги: Робин Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Луиза оставила мне корзинку с пеной для ванны и душистым мылом. А еще лосьон и другие вещи. Мне было очень приятно.
Роза нахмурила брови.
– Признаю, что видела тебя только в закусочной, но никогда бы не подумала, что ты из тех, кто принимает ванны с пеной. Теперь я понимаю, что ошиблась в тебе. Ну, – сказала она, подняв рюмку, – за приятное лето в маленьком городке.
– О да, – согласилась Дженифер. – Спасибо.
Затем Роза грациозно возлегла на тахту. Что там говорила о ней Луиза? – подумала Дженифер. Что Розе семьдесят лет? Она на столько не выглядела. Или, возможно, выглядела так, как будто ей могло бытьсемьдесят, но она так великолепно смотрелась, что в это трудно было поверить. Вероятно, работать ей в своей жизни особо не приходилось. И, кроме того, она была невероятно модной – от одежды до прически и безупречного макияжа. Многие женщины после сорока приобретают ужасную привычку все время делать себе одну и ту же стрижку, в результате чего появляются семидесятилетние женщины, которые носят прически, бывшие в моде тридцать лет назад. Да и макияж они делают точно такой же, как и в тридцать или сорок лет. А поскольку видят они уже гораздо хуже, то глаза и губы подводят неряшливо, не говоря уж о том, как накладывают румяна.
Но Розы это не касалось. Она, несомненно, уделяла много внимания деталям. Она была очень красива. Очень. Роза была той женщиной, как поняла Дженифер, какой ей хотелось бы стать самой. Перед тем как обрить голову, конечно.
– Итак, – сказала Роза, потягивая вино. – Есть ли у тебя муж? Бойфренд? Семья?
– Боюсь, что нет. Я недавно порвала с одним человеком, и сейчас немного… Ну, скажем так, для меня сейчас лучше какое‑то время побыть одной. Я не хочу заводить новый роман.
– А родители? Братья и сестры?
– Никого. К сожалению.
– Неужели ты и вправду совсем одна? – напрямик спросила Роза.
Дженифер покусала губу, посмотрела в сторону и почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
– Фу, я вела себя бестактно. Можешь не отвечать на мой вопрос, по крайней мере пока. Надеюсь, позже, когда мы познакомимся поближе, ты мне все расскажешь. Как тебе понравилось вино? Это очень хорошее бордо, правда?
Дженифер взяла себя в руки и отпила вина. (Благодаря Мартину, тому джентльмену, который был у нее до Ника, она хорошо разбиралась в винах и очень любила хорошее вино.) Девушка покрутила темно‑красную жидкость в рюмке и увидела шелковистую пленку, которую она оставила на стекле. Она вдохнула аромат букета и сделала маленький глоток.
– Очень хорошее, – сказала Дженифер. И не дешевое, подумала про себя. – С вашей стороны было очень мило принести вино.
– Пустяки. Ну а теперь скажи, что ты собираешься делать здесь летом, кроме обслуживания клиентов закусочной?
Прятаться – был бы правильный ответ. По правде говоря, Дженифер об этом не думала. Она жила одним днем, и сегодня наступил, наконец, такой день, когда она вдруг почувствовала, что сможет жить здесь, не будучи обнаруженной. Она вспомнила об Огайо – может быть, ей лучше вернуться туда, где прошло ее детство. Наверное, там остались люди, которые еще помнят ее. Но это потом в будущем, а сейчас надо пережить это лето.
– Ну, я думаю, для начала я хорошенько изучу Боулдер‑Сити, – сказала девушка вслух.
– Это не займет много времени, – рассмеялась Роза. – Пятнадцать тысяч жителей и большое озеро.
Но, слушая Розу, Дженифер узнала, что в городе есть еще много интересного – бесплатные концерты в парке, театр, художественные выставки, еженедельные ярмарки фермеров. Пятнадцать тысяч жителей наслаждались культурой и жизнью в тихом городке, но у них под боком располагался Лас‑Вегас, где они могли развлечься по полной и отобедать в дорогих ресторанах, а затем вернуться в свой тихий городок у подножия гор, где жизнь течет спокойно и размеренно.
Дженифер подтянула колени и обняла их, потягивая вино и слушая рассказ Розы о том, как она сама приехала в этот город. Они с Луизой появились здесь почти одновременно. И хотя обе женщины были совершенно не похожи друг на друга, они сразу же сошлись. Луиза была вдовой и училась жить одна, без своего мужа Гарри. «Я же никогда не была замужем», – заметила Роза вызывающим тоном. Это заявление было сделано с высоко поднятым подбородком, и Дженифер улыбнулась.
Они выпили по второй рюмке, и щеки Дженифер порозовели от хорошего вина и приятной беседы. Что там говорила Луиза? Относись к Розе с долей скептицизма? Но ведь Роза – такая замечательная женщина. Дженифер подумала, что Роза даже не представляет себе, как они с ней похожи. Если бы они познакомилась месяца два назад, то вполне могли бы вместе отправиться по магазинам. Или в один из великолепных спа‑салонов Лас‑Вегаса.
Тут взгляд Розы упал на ярко‑красные ногти на ногах Дженифер, выглядывавших из‑под платья. Дженифер не думала, что их кто‑нибудь увидит. Она нашла лак под раковиной в кухне.
– Прекрасный цвет, – сказала Роза. – По‑моему, он называется «матадор».
Дженифер пожала плечами.
– Это я просто решила побаловаться.
– А в тебе много такого, что не сразу видно глазу.
– Ну… скорее всего, нет.
– Гм. Может быть, ты хочешь спросить меня о чем‑нибудь? О доме, городе, еще о чем‑нибудь?
– Да. Раз уж я здесь. Можно мне ухаживать за двориком Луизы?
– Наверное, – ответила Роза. – Хотя обычно этим занимается Алекс, и он может обидеться.
– А когда он работает здесь?
– Когда у него есть время или желание. А почему ты спросила? Не хочешь, чтобы тебя застали? – Дженифер вспыхнула. – Фу, выкинь это из головы. Если бы я краснела всякий раз, когда мужчина видел меня в нижнем белье, у меня бы развилась гипертония.
– Неужели это он рассказал вам?
– Он был… Как это сказать? Удивлен не менее тебя.
– И что он сказал?
– Он сказал, что тебе не следует бросать свою работу.
Как только Роза ушла, Дженифер тут же бросилась к компьютеру. Перед тем как лечь спать, она послала Луизе письмо:
«Дорогая Луиза.
Наконец‑то я познакомилась с Розой. Она принесла бутылку вина, чтобы выпить за мое лето, проведенное вместе с Алисой. Это было так трогательно. Она веселая. Правда, любит впадать в крайности. Она сказала мне, что вы с ней сразу же подружились, хотя вы совсем разные люди. Но она, похоже, относится к тому типу людей, которых нельзя не любить, – она такая прямая и честная.
Напишите мне, Луиза, как ваш сын Руди?
С любовью, Дорис».
На следующее утро она получила ответ:
«Моя дорогая Дорис.
Итак, она снизошла до тебя. Хотя это произошло гораздо позже, чем я думала. Я‑то считала, что и дня не пройдет, как она к тебе заявится, не говоря уж о неделе. Попробуй представить нас тридцать лет назад. Мне было пятьдесят лет; я была ученым, увлеченно работавшим в организации, борющейся за равные права, а Роза, которой было сорок, поставляла в различные казино девушек‑танцовщиц. Многие годы она сама была танцовщицей. Не думаю, чтобы во время танца на ней было много одежды, скорее всего, ничего. Одинокая, окруженная мужчинами, блестящая, любопытная. Мы были совершенно противоположными и по характеру, и по роду деятельности.
Но Роза знала о женщинах гораздо больше, чем я со всеми своими исследованиями. Она работала с ними, нанимала их, руководила ими. Мы объединили усилия по созданию приюта для женщин, поскольку понимали, что женщины, оказавшиеся в беде, даже незамужние, нуждаются в таком приюте. Мы принимали всех – любовниц, девушек‑танцовщиц и даже проституток.
Но оцени, как ловко она все обставила! Принесла вино, напоила тебя и разговорила.
С любовью, Луиза».
Дженифер присмотрелась поближе к своим соседям. Роза ездила на желтом «мустанге» с откидным верхом. Обычно она опускала его, а свои пылающие красные волосы повязывала длинным шелковым шарфом. Алекс ездил на SUY – но Дженифер так редко видела, как он уезжал и возвращался, что не могла понять, по какому графику он работает. Не догадывалась она и о характере его работы. Она собиралась спросить об этом Розу в их следующую встречу.
Дженифер видела, как в разные вечера за Розой заезжали двое мужчин, и у нее закрались подозрения, что она ездила на свидания. Один мужчина был седой, другой – лысый. Но оба выглядели на все сто и приезжали за ней на дорогих машинах. Алекса же она никогда не видела в обществе женщин. Но это вовсе не говорило о том, что у него нет подруги, – он вполне мог ездить к ней домой. Или к нимдомой.
Однажды Роза ушла из дома после обеда и вернулась с сумками, полными продуктов и букетом цветов. Алекс тоже ушел и вернулся с торфяным мохом для двора. После отъезда Луизы Роза больше не появлялась в закусочной. Алекс, наоборот, стал захаживать туда гораздо чаще.
Засыпая, девушка думала об этих людях, представляла себя похожей на них – просто обычной соседкой, вот и все. Реальным человеком. Женщиной, живущей нормальной жизнью без особых проблем.
Однажды ночью ее разбудил громкий стук в дверь, сопровождаемый звонком и лаем Алисы. Сердце Дженифер бешено заколотилось, и ее охватил ужас. Ее первой мыслью было – люди Ника обнаружили ее убежище. Будильник, стоявший у кровати, показывал 2 часа 22 минуты. Девушка закуталась в халат и, не включая света, подошла к двери.
– Кто там? – спросила она.
– Это я, Хедда.
Дженифер тут же открыла дверь. Хедда несла Джоуи, перекинув его через плечо и обхватив руками. Его длинные костлявые ноги свешивались с ее плеча. Голова мальчика покоилась на левом плече сестры, а рюкзачок сдвинулся вправо. Хедда смотрела вниз, а потом медленно подняла голову.
– У тебя есть свободная койка, Дорис? – спросила девочка.
Дженифер пришла в ужас, увидев детей в таком виде, и у нее на мгновение отнялся язык.
– А, да! Конечно!
Алиса отошла от двери, завиляв хвостом. Войдя в дом, Хедда сбросила свой рюкзачок. Она подошла к кушетке, неся своего брата, который крепко спал. Она, должно быть, тащила его от самого дома. Одна. В два часа ночи.
– Нет, Хедда. Положи его на мою кровать. Мне и так скоро уже вставать, так что на кушетке лягу я.
– Я не могу позволить этого, – произнесла Хедда.
– Иди за мной, – сказала Дженифер, показывая дорогу.
У Хедды не оставалось иного выхода, как подчиниться. Она осторожно уложила Джоуи на белые простыни.
– Я принесу тряпку и вымою ему ноги, – сказала она.
– Не надо – ты можешь его разбудить.
Дженифер взяла ее за руку и увела из спальни.
– Что случилось?
– Э‑э… К нашей матери пришли гости, – ответила Хедда, опустив глаза.
– Она знает, где вы?
Хедда подняла голову. Ей было ужасно неловко. Но из всех людей, к которым можно было прийти, она выбрала Дженифер. Дженифер не знала, как она определила, какой дом принадлежит Луизе.
– Она не видела, как мы ушли. Когда она проснется, она подумает, что мы в школе. – Хедда пожала плечами. – Так что волноваться не о чем. Только никому не рассказывай, хорошо?
На следующий день в закусочной Хедда прошептала Дженифер «спасибо».
– Приходи, когда возникнет нужда. В любое время дня и ночи, – сказала Дженифер. И больше они об этом не говорили.
Глава 6
Город, словно в одно мгновение, преобразился – на фоне изумрудно‑зеленой травы и деревьев расцвели розы. Зимние дожди закончились, и яркое весеннее солнце породило буйство красок. Всюду, куда ни кинь взгляд, тернистые ветви покрылись бархатными цветами роз всех мыслимых расцветок, в то время как на Среднем Западе и на северо‑востоке земля еще лежала под снегом.
– Я никогда еще такого не видела, – сказала Дженифер Базу. – Я родилась на Среднем Западе, где очень трудно выращивать розы.
Она вспомнила, что розы были проклятием ее бабушки. Она называла их упрямыми и капризными неженками. Год за годом она не покладая рук спасала их от снега, мороза и кроликов; это было нечто вроде работы на полставки. И розы у нее были только красные и розовые. Здесь же цвели желтые, белые, голубые, даже черные, не говоря уж о различных гибридах и розах с двухцветными лепестками.
– Все это потому, что роза – это растение пустыни, – сказал Баз. – Она любит осень и зиму, а весну обожает. Единственный сезон, который ей не по нраву, – это лето. Жара действует на розу губительно – она засыхает.
– Как‑нибудь я покажу тебе настоящий сад, – пообещал Адольфо. – Моя Кармел – королева роз.
– Я бы очень хотела увидеть их, – к своему удивлению, ответила Дженифер. Неужели она собирается принять приглашение в гости? Что‑то уж очень она осмелела.
Ей хотелось узнать побольше о своих новых друзьях, но подходящий момент, когда можно было бы расспросить об их жизни, никак не подворачивался. Впрочем, у нее был человек, которого можно было бы об этом спросить. Человек, который в течение тридцати лет завтракал в этой закусочной.
«Дорогая Луиза.
Я очень привязалась к моим новым друзьям, но я о них почти ничего не знаю. Мало‑помалу я начинаю понимать Розу, но Баз все еще загадка для меня. Он любит оказывать людям помощь, не особенно афишируя это, – я не перестаю удивляться, почему он не женится и не заведет семью. А Адольфо – это ведь просто клад. Давно ли он работает у База? Иногда они напоминают старую супружескую пару. А моя Хедда, дорогая Хедда – я очень ее полюбила. Ее жизнь такая же нестабильная, какой была и моя в этом возрасте, но совсем по другим причинам. Прошлой ночью, в самую глухую пору, она пришла ко мне, принеся своего братика. Ей нужна была свободная кровать, где они могли бы переночевать, поскольку у ее матери были «гости». Теперь я сплю вполглаза, на тот случай, если она снова придет ко мне за помощью.
С любовью, Дорис».
Моя дорогая девочка.
Однажды я задала Базу тот же самый вопрос – почему он не женился. Он пожал плечами и сказал, что делал предложение одной женщине, но она любила другого. Я не решилась расспрашивать, но всегда думала, что это была Глория. Они привязаны друг к другу. И он сделает для нее все. Что касается Адольфо, то ты прекрасно описала их отношения с Базом. И хотя они иногда ссорятся и хотя, я уверена, Адольфо мог бы найти себе работу, где платят побольше, они никогда не расстанутся. Если у тебя появится возможность познакомиться с его семьей, не упускай ее. Это удивительные люди, которые примут тебя так, словно ты одна из них.
Что касается Хедды, то я рада, что ей встретилась ты. Мы о ней почти ничего не знаем, но, увидев несколько раз ее мать, я поняла, в чем ее беда. Это обозленная молодая женщина, которая думает, что судьба обошлась с ней несправедливо, взвалив ей на плечи непосильное бремя в виде двоих детей. Заботься об этой девочке и дальше – вдвоем вы сможете победить все трудности.
С любовью, Луиза».
После работы, выгуляв Алису в парке, Дженифер снова пошла в библиотеку. Она посещала ее не реже двух раз в неделю, но до этого не замечала здесь маленькой пачки плакатов с ее изображением. Они лежали на самом краю кафедры рядом с другими плакатами, которые сообщали о различных курсах и программах местных увеселительных мероприятий. Девушка хотела спросить, давно ли они лежат здесь, но побоялась выдать себя. Может быть, Ли оставил их две недели назад? А может, он приезжал еще раз?
Дженифер подошла к стеллажам и выбрала книги, проследив, чтобы одна из них была размером с плакат. Она подошла к кафедре, и Мэри Клер записала ее книги, сказав, как обычно:
– Эта книга тебе понравится, Дорис. Она очень интересная.
– Я вижу, у вас много книг этого автора.
– Если он тебе понравится, тебе хватит чтения на всю весну. Как там Алиса?
– Отлично. Со мной она больше двигается, чем с Луизой, и я думаю, что это помогает ей размять старые косточки. Она стала лучше ходить. – Дженифер взяла книги. – Спасибо, Мэри Клер.
Затем Дженифер подошла к краю кафедры и внимательно просмотрела все листовки и плакаты. Она медленно прочитала яркую оранжевую программу местного театра, изучила график собраний клуба садоводов, взяла себе листовки, объявлявшие о занятиях пилатесом, йогой и тай‑ци в парке. Свои книги она положила прямо на стопку плакатов со своим изображением, а взяв книги, прихватила и ее.
Дженифер уже не впадала в панику, а серьезно продумала свои действия. Эта девушка на плакате совсем на нее не похожа. Если уж головорезы Ника, глядя ей прямо в лицо, не смогли ее узнать, значит, ее задумка скрыться под маской бесцветной девицы сработала. Конечно, с Ником этот трюк бы не прошел, но Ник, скорее всего, оплачивает ее поиски, но сам в них не участвует. Ему больше нравится покер. И все‑таки плакаты надо уничтожить.
Представив себе Ли, заходящего в библиотеку, чтобы оставить здесь листовки, Дженифер криво усмехнулась. Она всегда считала, что он слишком туп, чтобы представить себе, что она будет ходить в библиотеку за книгами. Неужели он оказался умнее или это Ник надоумил его? Ник хорошо знает, что она любит читать. Она никогда не расставалась с книгой.
Неожиданно Дженифер вспомнилась юность – одна из школ, в которую она ходила в возрасте пятнадцати – шестнадцати лет. Она хорошо сдала все тесты, и экзаменовавший ее учитель английского языка сказал ей:
– Тебе надо идти в колледж, Дженифер.
– Это смешно, – ответила она. – Я не думаю, чтобы кто‑нибудь из членов моей семьи смог бы…
– У тебя очень высокие баллы. Ты можешь получить большую стипендию. Подумай об этом и скажи своей маме.
Но она не могла сообщить об этом матери. Психика Чери была слишком хрупкой. Если сейчас она находится в маниакальной стадии, то это заставит ее рассылать заявления о приеме во все университеты, а также посещать их, словом, бог знает, что она натворит. Если же мать пребывает в стадии депрессии, то чувство неполноценности на несколько недель уложит ее в постель. В любом случае Дженифер не может бросить ее одну. А бабушка с дедом балансировали на грани нищеты. До пенсии ее дед был слесарем по ремонту автобусов, но все его сбережения плюс большая часть обстановки их маленького домика ушли на вытаскивание Чери из той или иной ямы. Никто в семье не поймет ее желания поступить в университет.
Но Дженифер лелеяла надежду, что когда‑нибудь все‑таки сумеет получить высшее образование, обретет какую‑нибудь важную степень и почувствует в один прекрасный день, что ее работа приносит пользу людям. Ей хотелось стать похожей на Луизу – она умна, независима и занимается нужным делом. А может, ей стоит уехать на несколько месяцев за границу, чтобы поучиться и начать писать? Ах, какие это были прекрасные мечты, только предавалась им Дженифер не долго.
К тому же это было так давно.
Она вспомнила о плакатах под книгами. Чтобы подстраховаться, сходила на почту и купила там книжечку с марками. Внимательно оглядела все помещение, но ее изображений там не было.
Дженифер не только внешне ничем не напоминала ту женщину, но и с каждым днем ощущала себя совсем иной. Сначала она пришла в ужас, увидев, какой бесцветной она стала без роскошных волос и макияжа, но вскоре почувствовала себя удобно в своем новом обличье. Отбросив осторожность, Дженифер купила себе пару брюк цвета хаки. Эти брюки, хотя и неплотно облегали ноги, все‑таки не были такими мешковатыми, как те мужские штаны, которые она носила целый месяц. Теперь она будет ходить на работу в брюках и футболке. Дома Дженифер натянула джинсы и, уничтожив плакаты, отправилась гулять.
Через дорогу располагался небольшой парк, откуда открывался великолепный вид на озеро Мид. Она заметила его еще на прошлой неделе и решила, что в теплую погоду это будет идеальным местом, чтобы посидеть под деревом и почитать. Парк располагался у подножия горы перед комплексом частных и муниципальных домов. Местность полого спускалась к озеру, и ничто не закрывало вид. Поскольку здесь имелись качели, два теннисных корта и бейсбольная площадка, Дженифер решила, что все это было сооружено для жителей частных домов. Однако спортивный комплекс не был огорожен и, очевидно, не являлся частной собственностью. Сегодня как раз такой день, когда можно отдохнуть под деревом.
Дженифер немного почитала, но ее мысли постоянно уносились прочь. Она то и дело переводила взгляд на величественное голубое озеро, лежавшее у основания горы. Девушка думала о плакатах со своей фотографией, о том, где бы она могла учиться, если бы послушалась совета своего учителя. Потом ее мысли вдруг переключились на то, какое вино надо купить, чтобы отблагодарить Розу. Дженифер думала, как ей сейчас хорошо и как многого она добилась, несмотря на трудности в жизни. У Дженифер появилось ощущение, что у нее все будет хорошо и ничто больше не принесет ей боли.
Голова Дженифер упала на грудь, и девушке представилось, что она, в садовых перчатках и широкополой шляпе, ухаживает за розами, растущими вдоль ограды, за которой виден океан. Позади нее стоял старый сельский дом с островерхой крышей, мансардным окном и крыльцом.
В этом видении девушка была одновременно собой и своей бабушкой. Она подрезала цветы, подметала крыльцо, сидела в кресле‑качалке с миской бобов на коленях, а напротив нее сидел дедушка с газетой в руках. Они никогда не жили в таком доме; у них была кирпичная развалюха в пригороде Колумбуса, стоявшая на довольно шумной улице. Но этот старый дом все равно казался ей очень знакомым. Она слышала громкий рокот прибоя и ощущала на лице дуновение ветерка.
Вдруг дедушка назвал ее по имени:
– Дорис. Не двигайся с места.
Девушка услышала шипение воды и сказала деду, что не будет шевелиться. Она улыбнулась ему.
Почему ей нельзя двигаться? – подумала она.
– Дорис, – прошептал он.
Почему он называет ее этим именем? Ведь ее зовут совсем по‑другому – и тут она проснулась. Ее окружали животные – четвероногие, лохматые, с невероятно большими рогами.
– Ш‑ш, – произнес кто‑то.
Она повернула голову и увидела Алекса. Он стоял на коленях рядом с ней. Алекс взял ее за руку и мягко потянул вниз.
– Теперь медленно, – прошептал он и тихонько отвел ее за дерево. Потом Алекс встал позади нее и прижал ее к стволу. – Это на тот случай, если они начнут бодаться, – прошептал он Дженифер на ухо. – Только не двигайся.
Она стояла на коленях позади дерева, в полуметре от фыркающих, ворчащих, жующих животных. Руки Алекса обнимали ее, крепко прижимая к стволу дерева, чтобы уберечь от нападения животных.
– Кто это? – прошептала она.
– Толстороги. Овцы. Бараны. Они приходят в этот парк пастись. Если мы будем вести себя тихо, они нам ничего не сделают.
Дженифер не могла отвести взгляда от их спутанной шерсти, гигантских копыт и рогов.Некоторые из баранов были такими большими, что, должно быть, весили двести фунтов. То, что во сне представлялось ей океаном, на самом деле было стадом этих животных.
Метрах в сорока слева от нее, там, где перед домами проходила улица, она увидела автобус, на серебристом боку которого было написано «Фантастические туры Вегаса». Туристы вышли из него и стояли около, делая снимки пасущегося стада.
– Если бы у них был сезон спаривания или в стаде были ягнята, они вели бы себя гораздо агрессивнее, – прошептал Алекс. – И нам угрожала бы опасность. Но сейчас самки еще только беременны. Впрочем, судя по размерам их животов, ягнята появятся совсем скоро.
– Правда? Когда? – спросила Дженифер, и в ее голосе прозвучало любопытство ребенка.
– Скоро. Когда они родятся, мы будем смотреть на них с более безопасного расстояния.
Неожиданно ее охватило беспокойство – она поняла, что ее встревожило то, что он заговорил о будущем. Дженифер всегда очень остро реагировала, когда кто‑нибудь строил планы на будущее. Это появилось у нее в детстве. Обещания хорошего обычно заканчивались разочарованием. Или служило для нее предостережением. Так что неудивительно, что она предпочитала общаться с богатыми стариками и никогда не стремилась нигде закрепиться. Девушка боялась попасть в зависимость от человека или события, которое могло произойти в будущем.
– Они тебя напугали? – прошептал Алекс.
– Нет, совсем нет.
Он потер руками ее кисти.
– Похоже, ты испугалась.
Дженифер глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
– Нет, мне очень нравятся эти толстороги. Впрочем, наверное, я все‑таки слегка испугалась от неожиданности.
Стадо продолжало щипать траву, не обращая никакого внимания на людей, спрятавшихся за деревом и фотографировавших с дороги. Животные потихоньку удалялись от Алекса и Дженифер.
Дженифер смотрела на них затаив дыхание, наслаждаясь уникальной возможностью побыть среди этих зверей, которых она никогда раньше не видела, даже в зоопарке.
Прошло много времени – не менее получаса, – когда один крупный, всклоченный самец вышел из парка и направился к дороге. За ним пошел другой, а потом и третий. На дороге, ведущей в горы, животные выстроились в линию, похожую на змею. Дженифер наблюдала, как эта змея ползла в гору до самой ее вершины. В восхищении глядела она, как они медленно уходят к себе домой.
Ноги ее затекли и болели, колени онемели, но Дженифер не хотела, чтобы это представление заканчивалось. Ей захотелось остаться здесь навсегда. Алекс тоже, по‑видимому, не торопился уходить.
Он мог бы уже встать и уйти. Когда бараны стали подниматься в гору, опасность подвергнуться их нападению миновала. И только тогда, когда они услышали, что водитель автобуса завел мотор, Алекс оторвался от Дженифер и встал, а за ним и она. Он улыбнулся ей.
– Ты видела когда‑нибудь что‑нибудь подобное?
– Никогда, – ответила Дженифер, слегка запыхавшись. – И они еще до сих пор видны, – произнесла она, выглянув из‑за дерева и глядя, как стадо подходит к вершине горы. – Я видела сон, как будто лежу на берегу моря и слышу шум прибоя, – а это, оказывается, был топот копыт овец, ходивших вокруг меня.
– Возможно.
– Как ты меня нашел?
– А я и не искал. Они пасутся в этом парке уже многие годы. Я катался на велосипеде, и мне захотелось посмотреть на стадо. И тут я увидел тебя, – сказал он, пожав плечами.
Алекс повернулся в сторону домов и помахал рукой. Перед домиками сидело несколько человек, которые вышли посмотреть на овец, а еще большее число людей, вероятно, следит за ними через окна.
– Я вижу, овцы не обращают внимания на людей?
– Я думаю, они нас просто не замечают. Они уже привыкли к человеческому запаху, поскольку это городской парк. А ты спала, – сказал он, наклоняясь, чтобы поднять ее книгу. – Если бы в парке было много людей, овцы ушли бы назад, в горы. Я думаю, что обычно они нападают на людей, только если почувствуют угрозу или кто‑нибудь их спровоцирует. Но во время периода спаривания у них на уме только одно – заполучить самку, и человеку лучше не попадаться им на пути. Поверь мне.
– И у них скоро родятся ягнята, – мечтательно произнесла Дженифер.
– Когда появятся ягнята, тебе придется освободить место для них. Никогда не знаешь, что им придет в голову. Ты пришла сюда пешком?
– Мне нравится думать, что я путешествую, – сказала Дженифер и, неожиданно позабыв обо всех своих страхах, улыбнулась. – Здесь великолепные парки и дорожки.
– Хочешь, я отвезу тебя домой?
– На велосипеде?
– Боюсь, что ничего другого предложить тебе не смогу.
– Да нет, не надо. Я хочу еще прогуляться.
– Ты уверена? Когда последний раз тебя возили на раме? – На лице Алекса появилась мальчишеская улыбка.
Дженифер видела, что он беспокоится за нее. Это был совершенно новый Алекс.
– На раме? – рассмеявшись, спросила она.
– Разве у вас так не говорили? А я всегда называл это так. Ты садишься на раму, а я везу…
– Мы делали по‑другому – один устраивался на сиденье, а другой, стоя, крутил педали.
– Девчачий способ. Мы предпочитали более опаснуюезду. Садись, – сказал он, беря ее за руку. – Ты почти ничего не весишь. Правда, ноги у тебя… – Он посмотрел на длинные ноги Дженифер. – Тебе придется держать их так, чтобы они не мешали мне крутить педали.
– Мне это не нравится…
– Что за черт, Дорис. Из того, что мне удалось узнать о тебе, я понял, что ты любишь рисковать.
Дженифер, против своей воли, вспыхнула. Неужели, с ее богатым опытом общения с мужчинами, нашелся такой, который заставил ее покраснетъ? Она засунула свою книгу в кожаную сумку, прикрепленную к заднему сиденью.
– Ну хорошо – будем рисковать. Учти, я тяжелее, чем кажусь.
– На самом деле ты ужасно худая. Но еще месячишко покормишься стряпней Адольфо, и все будет в порядке. Ну давай, садись же.
Дженифер забралась на раму, схватилась за руль и свесила ноги в сторону.
– Ужасно неудобно, – заметила она.
Его голос прозвучал как у возбужденного ребенка.
– Давненько я не возил никого на раме.
Алекс нажал на педаль, и велосипед накренился. Дженифер соскользнула с велосипеда и упала, перевернувшись на спину.
– Опа, – сказал он.
– Опа?
– Просто неудачный старт. Второй раз такого не будет.
– О, пожа‑а‑луйста, – съехидничала девушка. Но она встала, снова устроилась на раме, давая ему возможность исправиться. На этот раз, перенеся вес на педаль, он удержал велосипед от крена, но машина несколько раз вильнула.
Вскоре они уже ехали ровно, и ей стало удобно. Но вот они начали подниматься в гору, и она заметила, что Алекс стал дышать тяжело. Дженифер сказала:
– Ты был прав, ехать так очень приятно.
– Да, – ответил он, задыхаясь. – Замечательно.
– Может, я лучше слезу и немного пройду, пока ты поднимешься в гору?
– Нет. Я… заберусь.
– Ты уверен? Я ведь тяжелая.
– За… берусь.
Он все‑таки взобрался, черт возьми, и она оценила это, зная, насколько это трудно. Выехав на ровное место, Алекс опустился на сиденье и начал насвистывать. Сначала она не разобрала, что это за песня, потом до нее дошло – это же «Я на радуге сижу, дергая мир за веревочку», и Дженифер громко расхохоталась, чего не делала уже много лет.
– Я поняла – ты грубиян.
Тогда он запел. Вскоре и она уже пела вместе с ним. На поворотах ей пришлось покрепче держаться за руль. Они ехали по дороге, смеясь и распевая песни и чуть не падая на каждом повороте, и были больше похожи на подростков, чем на взрослых людей. Наконец они добрались до дома Луизы.
Дженифер спрыгнула с велосипеда.
– Спасибо, Алекс. Было очень весело.
– А ты и вправду тяжелее, чем кажешься.
– А ты сильнее, чем кажешься, – сказала Дженифер, широко улыбнувшись. Она вытащила из велосипедной сумки книгу. – До встречи, сосед, – бросила она и побежала к дому.
У двери она обернулась и добавила:
– Кстати. Не будете ли вы так добры сообщать мне, когда вы намереваетесь работать во дворе? Просто постучите в дверь, и все.
– Э‑э‑э…
– А теперь вспомни, что ты взрослый мужчина. Хотя я знаю, как трудно тебе это сделать.
– Хорошо.
– И… знаешь… спасибо.
– В любое время к вашим услугам.
Дженифер вошла в дом, приласкала Алису и сразу же направилась к компьютеру.
«Дорогая Луиза.
Сегодня был самый замечательный день в моей жизни. Я решила пойти после обеда в парк и немного почитать, и…»
Алекс поставил велосипед в гараж и запер дверь. Он открыл окно, расположенное над раковиной, и, услышав, как в соседнем доме поют «Я на радуге сижу…», он улыбнулся. Затем прошел в спальню, которая была одновременно и кабинетом, открыл ящик письменного стола, достал плакат с фотографией Дженифер и внимательно его рассмотрел.
