Текст книги "Тайна Глории (ЛП)"

Автор книги: Робин Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Мы распаковали наши вещи и пошли на кухню, где мама уже разливала кофе по чашкам. Выпечка, тарелка с печеньем и чипсы соблазнительно лежали на середине стола. На плите варился Gumbo (густой суп, похожий на рагу, с мясными или морепродуктами), и я схватив ложку и помешала его.

– С цыпленком и колбасой, – сказала мама через плечо. – Будет готов к ужину.

– Ммм, мой любимый, – промурлыкала я, опуская крышку на место.

– Адриан, пожалуйста, садись, – сказала мама, указывая на стол. – Вы что-то ели? Я могу на скорую руку приготовить бутерброды с индейкой.

– Я боюсь, что мы с Хайден наелись фаст-фуда, прежде чем приехали сюда, – Адриан улыбнулась виноватой улыбкой, когда мама поставила перед ней чашку кофе.

– Мы заходили в Tako Bell на углу, – сказала я, похлопывая себя по своему полному желудку. – Я не смогла воспротивиться соблазну. У нас на острове нет быстрого питания.

– Нет быстрого питания? – спросила мама, садясь на свое место.

– Остров не очень популярен среди туристов, мама, так что не так уж много желающих построить там что-то.

Мама протянула свою руку и играла с прядью моих волос, пока я не села на свое место.

– Ты выглядишь здоровее, чем когда-либо выглядела. Может быть то, что ты не употребляешь пищу быстрого приготовления очень полезно для твоего организма.

– Ирис заботится о том, чтобы мы употребляли все овощи и фрукты, которые сможем достать, – сказала Адриан.

– Ирис, это – ваш повар, не так ли? – спросила мама.

– Да, Ирис действительно, как наседка, всегда беспокоится о нас и о том, что мы едим.

– Ну, я благодарна, что у вас есть кто-то, кто присматривает за вами… за вами обеими, – мама улыбнулась Адриан. – Так как же выглядит повседневная жизнь в гостинице?

Мой ум блуждал в облаках, пока Адриан рассказывала маме о жизни на острове. Было странно снова сидеть дома. Когда я жила в Новом Орлеане, я редко посещала своих родителей и никогда не оставалась ночевать здесь. Было слишком большое напряжение между папой и мной.

– Хайден, – позвала меня мама и этим вернула мое внимание к разговору. – Ты помнишь миссис Спайвик?

Имя отозвалось колокольчиком в моей памяти, но я никак не могла вспомнить – кто это.

– Звучит знакомо.

– Она была подругой твоей тети Глории, – мама ждала, пока винтики и шурупики в моей голове закончат свое вращение.

– О да, я помню ее. У нее был лагерь вниз по Бэль Ривер. Я помню, что мы с тетей Глорией провели там один уик-энд. Мне, должно быть, было не более десяти.

Мама кивнула:

– Она звонила на днях и сказала, что хочет повидать тебя, когда ты будешь в городе.

Мы с мамой обменялись растерянными взглядами. Я не видела и не говорила с миссис Спайвик в течение двадцати лет.

– Может быть, она просто хочет наверстать упущенное, – сказала я, пожимая плечами. – Она оставила номер?

– Нет, она сказала, что позвонит через несколько дней.

Наш разговор был прерван звуком закрывающейся двери в передней. Я застыла, услышав мужские голоса, приближающиеся к кухне. Это были папа и Джеф. Я встала, когда они зашли в комнату. Джеф подошел и обнял меня.

– Приятно видеть тебя, сестренка.

Моя мать представляла Джефу Адриан, когда мой отец подошел ко мне и поцеловал в щеку.

– Как дела? – это было его фирменное приветствие.

– Дела – хорошо, папа. Я хотела бы представить тебе Адриан, – он протянул руку и Адриан пожала ее.

– Блэйк Тейт, – сказал он с улыбкой. Адриан улыбнулась в ответ. Вроде бы все прошло хорошо, и я расслабилась.

– Ванда не вернулась? – спросил Джеф, снимая куртку.

– Еще нет, но она будет здесь к ужину, – сказала мама и, забрав куртки отца и Джефа, повесила их на вешалку в прихожей.

– Хорошо выглядишь, – сказал Джеф с улыбкой.

– Обе такие загорелые, должно быть, на этом острове райская жизнь.

– Время от времени я нахожу причину, чтобы вытащить себя из гамака, – ответила я ему. Я знала, что он думает, что я ничего не делаю, кроме лежания на пляже. Любая моя работа не считалась папой и Джефом за работу. Работа, по их мнению, должна включать в себя рабочий стол и курганы бумаг на нем.

– Хайден научилась быть очень хорошим плотником, – сказала Адриан. – Помимо работы с нашими клиентами, ей по-прежнему удается время от времени запачкать руки.

– Я думаю, что строительство всех этих домов на деревьях, которые мы строили, когда были детьми, наконец-то, окупилось. Будем надеяться, что ты научилась лучше обращаться с молотком, – усмехнулся Джеф.

Я собиралась ответить Джефу длинной речью, но передумала. Он ждал этого, но я не собиралась заглатывать приманку в его игре. Это было забавно, когда мы росли, но не сейчас. Когда мы были маленькими, он был моим героем. Я всегда и везде бродила за ним, мне нравилась болтаться с его друзьями. Но потом мы выросли и вступили во взрослую жизнь, и все изменилось. Своего рода конкуренция встала между нами. Вместо того, чтобы просто поговорить о чем-то, мы вступали в обмен словесными ударами, иногда очень болезненными, и все это быстро перерастало в непрекращающийся спор.

Зазвонил телефон и сменил тему нашего разговора. Мама отдала трубку Джефу и сказала:

– Это – Ванда.

Папа пробормотал что-то про душ и исчез в ванной. Мама погрузилась в процесс приготовления ужина, отмахнувшись от нашего предложения помочь ей. Адриан и я взяли свой кофе и отступили в сторону заднего крыльца.

– За исключением Ванды, ты встретила всю мою семью… и все еще живая, – сказала я, садясь на качели и немедленно закуривая.

– Да, я сделала это, не так ли? – сказала Адриан, садясь рядом со мной. Мы посидели тихо всего лишь мгновение, и я легонько ткнула ее локтем под ребра.

– Ну, давай, выкладывай.

– Твоей маме неудобно из-за наших отношений, но она пытается. Ей действительно трудно, – начала Адриан. – Она очень скучала по тебе.

– А папа?

Адриан нахмурилась:

– Неодобрение.

– Неодобрение тебя и нас.

Я ощетинилась. Я давно привыкла к его осуждению моего образа жизни. Но было что-то совсем другое, когда дело касалось Адриан. Он не имеет права не одобрять кого-то, кого совсем не знает.

– Все хорошо, любимая, – сказала Адриан, похлопывая меня по руке. – Мы обе знали, когда ехали сюда, что он не будет счастлив видеть нас вместе.

– Он на самом деле не знает тебя, но это его потеря. Ты – что-то особенное.

Глава 12

Вкус домашнего Гамбо и домашнего хлеба согрели мои кости. Я уже привыкла к теплу острова и даже несмотря на то, что Новый Орлеан не посещали холодные жестокие зимы, на этот раз я никак не могла согреться. Адриан тоже страдала от этого и носила на своем теле несколько слоев одежды. Мы обе не привезли с собой теплых вещей, потому что у нас на острове их не было. На следующий день мы просто обязаны были отправиться за покупками.

Ванда присоединилась к нам за ужином. Она сидела напротив меня рядом с Джефом. Моя невестка никогда не была слишком разговорчивой, но ее огромные голубые глаза следили за всем происходящим вокруг нее. Стройная блондинка, она была полной противоположностью моего брата. Джеф выглядел, как молодая копия моего папы. Темные, почти черные волосы, но без седины на висках, как у старшего Тейт. Он был стройным, как папа, но ему не хватало его роста и ширины плеч. Впрочем, его лицо было точной копией папы, вплоть до темных глаз и оливковой кожи.

Я же все забрала у мамы. Ее светлую кожу, вьющиеся каштановые волосы и глаза, которые не знают, какого они цвета – то ли голубые, то ли зеленые. Мой рост, однако, достался мне от отца, но это было единственным, с чем я была готова согласиться, что это пришло ко мне от него. Мы с Джефом были разные, как день и ночь.

– Это очень вкусно, миссис Тейт, – сказала Адриан после того, как съела несколько ложек Гамбо.

– Пожалуйста, называй меня Маргарет, и спасибо.

Только на мгновение я подумала, что возможно нам удастся нарушить традицию и поесть мирно, как один только взгляд на едко-дерьмовую усмешку на лице Джефа сказал мне, что такому не бывать.

– Итак Адриан, каково это – жить и работать с моей сестрой изо дня в день?

– Приключение, – сказала она с улыбкой. – Она заставляет меня смеяться большую часть времени.

Джеф усмехнулся:

– Да, ее характер – легендарный. Я уверен, что тебе с ней интересно.

Мама подарила ему строгий взгляд, но он проигнорировал его и, не испугавшись ее, пошел дальше.

– Она убила много оборудования, пока работала в ландшафтном бизнесе, – он обратил свое внимание на меня. – Помнишь тот триммер, который ты никак не могла завести, чтобы начать косить траву? Как я помню, ты тогда бросила его и разбила им окно клиента.

Я могу сказать, что очень удивила Джефа, когда громко рассмеялась.

– Да, он заслуживал смерти! Я тогда просто не рассчитала, что он может подпрыгнуть и разбить двойные рамы. Это стоило мне всей выручки за неделю!

– Сколько неодушевленных предметов ты убила на своей новой работе? – спросил Джеф.

– Шестнадцать стаканов, восемь тарелок и деревянную ложку, – парировала я. – Деревянная ложка умерла, когда я сунула ее в блендер, пытаясь приготовить дайкири.

Все, за исключением папы и Джефа, рассмеялись. У папы вообще никогда не было чувства юмора, а Джеф понимал, что его обычная тактика не работает, поэтому он переключил передачу.

– Я предполагаю, что это было лучшее для вас Адриан, когда Глория умерла, и вы были благословлены моей сестрой.

Папа прочистил горло, давая знать, что Джеф пытается попасть на опасную территорию. Имя Глории не произносилось в семье Тейт. Для меня было очевидно, что хотя его сестра и умерла, он все еще злился на нее. И это заставило меня разозлиться на него.

– Глория была мне очень дорога, – сказала Адриан. – Она взяла меня к себе, научила делу, дала мне дом и работу. – Но самое главное – она любила меня, как будто я была ее собственным ребенком. Я была опустошена, когда она умерла, – Адриан посмотрела на меня и улыбнулась. – А потом появилась Хайден. И это действительно было благословением свыше.

– Ваша гостиница – прибыльное дело? – спросил папа, меняя тему разговора, прежде чем Джеф смог придумать, чем же еще укусить меня.

– Бизнес стоит на своих собственных ногах, – сказала я. – Мы оплачиваем наши счета и нам хватает денег, чтобы остаться на плаву.

– И вы удовлетворены тем, что просто остаетесь на плаву? – спросил он. – Если бизнес со временем не зарабатывает деньги для вас, то вы должны рассмотреть другие ваши варианты.

Я знала, откуда растут ноги у таких речей, и хотела играть в открытую, потому что этот вопрос должен быть обсужден и закончен раз и навсегда.

– И какими могут быть у нас варианты?

Папа посмотрел мне в глаза:

– Продать его. Полученные от продажи деньги инвестировать во что-то более прибыльное.

Я кивнула.

– Владеть бизнесом до тех пор, пока он дает максимальную прибыль.

Папа кивнул и улыбнулся. Я кинула на Адриан быстрый взгляд, и почти незаметная улыбка окрасила ее губы.

– Я знаю, что по-вашему определению, я не бизнес-леди, – сказала я и сделала паузу, чтобы намазать масло на ломтик хлеба. – Гостиница поддерживает мой образ жизни, да и откровенно говоря, ряда жителей острова Кэт. И у меня нет никакого желания менять что-то.

– В конце концов ты вылетишь в трубу со своей гостиницей, а когда это произойдет и тебе понадобятся деньги, ты…

– И ты думаешь, что я сразу прибегу к тебе за деньгами?

Папа ничего не сказал, но его холодные глаза встретились с моими.

– Этого не произойдет, папа, – спокойно сказала я. – Кроме того, мы оба знаем, что Джеф уже постучался несколько раз в твой кошелек со своими предприятиями. Глория хорошо стояла на ногах, и мы тоже выстоим.

– Кто-нибудь заинтересован в десерте, – нервно спросила мама. – Я сделала хлебный пудинг.

Никто не ответил. Папа и я сидели, уставившись в глаза друг друга и не желая уступать.

– Я сварю свежий кофе, – заговорила Ванда впервые с тех пор, как мы сели за стол. – Кофе всегда хорош с хлебным пудингом.

– Что должно означать твое замечание о моих предприятиях? – спросил Джеф, заставляя меня выйти из конкурса переглядок с моим отцом.

– Давай посмотрим, – я подняла один палец. – Ты начал бизнес по импорту, и папа расстегнул кошелек. Driving range – папа снова вмешался. Торговый бизнес, – выскочил мой третий палец. – Это только то, что знаю я. Но я уверена, что их было гораздо больше.

– Что ты можешь знать о бизнесе, – возмутился Джеф. – Все, что тебе удалось в жизни – это косить газоны, ты полжизни провела, копаясь в грязи.

– Да, это – правда, – сказала я. – Я вместе со своими сотрудниками косила траву, рылась в земле и вытаскивала сорняки. Я делала это, чтобы удержать на плову свой бизнес. И ты не смог бы неторопливо прогуливаться по полю для гольфа, если бы я не скосила на нем траву. Вот в чем разница между тобой и мной, Джеф. У меня было желание работать, и я продала это предприятие, получив при этом прибыль.

Мама снова вошла в комнату с десертом и Вандой, которая несла кофе. Джеф был разъярен. Это было видно по его раскрасневшемуся лицу и шее. У меня был еще один момент, который я хотела обсудить с ними, и не хотела откладывать его обсуждение на потом.

– С тех пор, как я покинула Новый Орлеан, вы оба сидели на моей шее, заставляя продать свою долю гостиницы. И это ничего не имело общего с прибылью или ее отсутствием, – я посмотрела на папу с мамой. – Очень хотелось бы надеяться на то, что вы хотели добиться этим того, чтобы я была рядом с вами. Но какова бы не была причина, я должна сказать вам сразу – гостиница не продается. Я очень счастлива там, и Адриан тоже. Никто из нас не готов расстаться с ней. Так что я надеюсь, что это в наших общих интересах сейчас поладить друг с другом и насладиться временем, которое у нас есть. А этот разговор я считаю законченным.

Мама посмотрела на меня каким-то странным взглядом и кивнула.

– Как скажешь, дорогая.

Папа посмотрел на маму и тоже быстро согласился, после того, как она посмотрела на него так, как будто хотела сказать – Не бросай мне вызов, приятель!

– Мама, ты не возражаешь, если я просто посижу снаружи и попью там кофе. Мне нужно немного времени, чтобы ужин улегся во мне, прежде чем я приступлю к этому замечательному пудингу.

– Конечно, милая, – сказала она с улыбкой.

Адриан проводила меня на крыльцо, и мы опять сели на качели.

– Это становится нашим убежищем, не так ли? – спросила я.

Адриан положила руку на спинку качели и поиграла с моими волосами.

– Я думаю, что мы будем проводить много времени вне стен этого дома.

Мы услышали, как открылась дверь, и голова Ванды высунулась в образовавшуюся щель:

– Могу я присоединиться к вам?

– Конечно, – мы с Адриан сказали это вместе.

– Я принесла что-то, что сделает ваш кофе вкуснее, – Ванда помахала бутылкой «Амаретто».

– О, да! Плесни-ка мне, – Адриан протянула свою чашку.

Ванда налила нам по щедрой порции ликера и села напротив нас с Адриан.

– Я часто прихожу сюда, когда мы с Джефом посещаем твоих родителей. Иногда и твоя мама присоединяется ко мне, и мы в конце концов опорожняем целую бутылку.

– Моя мама сидит здесь и пьет ликер? – спросила я недоверчиво.

– Не то, чтобы мы делали это часто, но когда твой отец и твой брат находятся в настроении поспорить, мы с ней отступаем на наше счастливое место.

Не раньше, чем эти слова прозвучали из уст Ванды, мама тихо вышла через заднюю дверь и протянула свою чашку кофе к ней. После того, как она получила свою порцию ликера, она села рядом с Вандой.

Я никак не могла поместить в свой разум это невероятное зрелище. Моя мама всегда была возле папы, как на клей приклеенная. Она всегда угождала всем его прихотям. Это была женщина, которая каждое утро вставала, умывалась, одевалась и делала макияж, даже если ей весь день приходилось топтаться возле своего дома, только за тем, чтобы отец был доволен. Прятаться на крыльце и пить ликер – это было вызовом заведенному порядку, восстанием. Я не знаю, что произошло с ней. Она, как и все мы, изменилась, но возможно изменения происходили в течение многих лет, а я была слишком занята, чтобы заметить их?

– За тишину и покой, – сказала Ванда и подняла свою чашку кофе, а мы все поддержали ее тост.

Я почувствовала, что Адриан дрожит от холода, и прижалась к ней поближе, надеясь поделиться с ней теплом своего тела.

– Мы с Адриан завтра должны заняться покупками. Когда мы собирались сюда, то поняли, что у нас действительно нет ничего теплого из вещей. Кто-нибудь заинтересован присоединиться к нам?

– Я всегда открыта для покупок, так что рассчитывайте на меня, – сказала Ванда.

– Это отличная идея. Мы можем весь день заниматься этим и пообедать в нижнем квартале, – добавила с энтузиазмом мама. – Мы сможем показать Адриан достопримечательности нашего города.

– Мы должны постирать сегодня те джинсы, которые надеты на нас, потому что у нас нет замены, – сказала я. – Большую часть времени мы носим шорты или купальник.

Ванда вздохнула.

– Я не могу представить себе такую жизнь, наверное, – это замечательно?

– Да, – согласилась Адриан. – Вы должны приехать к нам как-нибудь. Островная жизнь побалует вас.

– Мы действительно должны рассмотреть этот вопрос, Маргарет. Мы могли бы взять неделю «только для девушек» и слетать отдохнуть на остров.

Глаза моей матери засверкали от такой мысли.

– Мы на самом деле могли бы?

– Есть кое-что, что может помешать вашим планам – папа и Джеф, – сказала я.

– Время от времени мы с Вандой объединяемся и уходим в оппозицию, – ответила мне мама и чёкнулась своей чашкой с чашкой Ванды. – Я думаю, что это может быть тем, за что мы захотим побороться с ними.

– Я серьезно, Маргарет, давай составим план действий по этому вопросу, – у Ванды, похоже, закружилась голова от волнения. – Это будет так весело!

Ее восторг оказался таким заразительным, что вскоре мы уже все трое уговаривали ее до тех пор, пока она не согласилась начать составлять реальные планы, чтобы посетить остров.

– Если вы все не против, то мне очень хочется принять душ. Я совсем замерзла, – сказала Адриан и встала.

– Мне нужно помыть посуду после ужина, – вставая и потягиваясь, сказала Ванда. – Я пойду с Адриан на тот случай, если те два медведя все еще не растеряли желание поругаться. А вы двое оставайтесь здесь и наверстывайте упущенное.

– Ладно, я поднимусь через минуту, чтобы собрать белье в стирку, – сказала я Адриан, а затем мысленно спросила, – не возражаешь ли ты, если я останусь с мамой? Я думаю, что она хочет со мной поговорить.

Адриан улыбнулась и кивнула мне:

– Не торопись, мы можем заняться стиркой завтра утром.

Мы наблюдали, как Ванда и Адриан зашли внутрь дома, а затем мама повернулась ко мне:

– Ты не та женщина, которая уехала отсюда несколько месяцев назад.

– Это хорошо или плохо? – я смотрела на ее серьезное лицо.

– Это удивительно! Ты блестяще держала себя за ужином, – сказала она с усмешкой, – мы с Вандой подслушивали у кухонной двери. Ты высказала свою точку зрения отцу и поставила на место своего брата: и все это без повышения голоса. Старая Хайден кричала бы во всю мощь своих легких и угрожала бы своему брату столовыми приборами.

– Ты тоже изменилась, мама.

– Как это?

Я жевала свои губы, не зная, что мне сказать:

– Я не знаю, как мне сказать об этом, но боюсь, что это будет звучать плохо.

Мама подтащила ко мне свой стул и погладила мое колено:

– Ты всегда высказывала свое мнение, детка, ты можешь сделать это и сейчас.

– Ну, когда ты звонишь мне в гостиницу, то просто начинаешь говорить не переставая, мне даже слово трудно вставить в твою речь, – я наблюдала, как улыбка сползла с лица моей матери. – Как будто ты хочешь говорить сама, но не хочешь слышать меня. Ты рассказываешь, что происходит здесь, спрашиваешь о моем здоровье и напоминаешь, что я должна продать гостиницу.

Я ненавидела, что мне приходилось быть жестоко-честной с ней, но если у меня еще оставались надежды установить с ней нормальные отношения, то я должна была воспользоваться этой ситуацией и идти до конца.

– Ты права, – сказала она с покорностью в голосе. – Я хотела убедиться, что ты в порядке, но я боялась услышать, что ты там на самом деле делаешь. Когда ты сказала мне, что привезешь с собой Адриан, я была не очень-то рада этому. Я задавала себе вопрос: как мне прожить эту неделю, делая вид, что у вас нет романтических отношений.

– Я сожалею, что поставила тебя в такое неудобное положение…

– Подожди, – она взяла меня за руку, – в ту минуту, когда ты вышла из машины, я заметила, как ты изменилась. Не только внешний вид, но еще что-то, чему у меня нет названия. Может быть, это жизнь на острове успокоила тебя, но я подозреваю, что это связано с Адриан. И осмелюсь сказать, что это мне нравится.

– Я влюблена, мама, – я встретилась с ней глазами, – ты скорее всего не захочешь слышать этого от меня, но это так. Адриан – невероятный человек, и она мой партнер во все смыслах этого слова.

– Мне достаточно трудно принять это, дорогая, но тебе придется быть терпеливой со мной. Я не понимаю, почему ты выбрала себе это – любить женщин, но также вероятно, что ты не понимаешь, почему я выбрала себе – любить твоего папу.

Мы обе посмеялись, потому что я действительно этого не понимала.

– Я никогда не выбирала, мама, я такая – какая есть. Если бы мне самой пришлось выбирать, кого мне любить, то я никогда бы не выбрала этот путь, зная, что тебе будет больно, – я сжала ее руку. – Я бы не решилась сделать что-то, что расстроит тебя… Папу, может быть, но не тебя.

Мама усмехнулась и зевнула.

– Ну, спасибо тебе за это.

– Ты выглядишь так, как будто тебе пора поспать, – я встала и подняла ее на ноги. Мама обняла меня и держала в своих объятиях с минуту или больше.

– Я рада, что мы поговорили. Это начало для нас, не так ли?

Я прижала ее к себе покрепче, чувствуя, как от моих эмоций слезы навернулись мне на глаза:

– Я верю в это, и это делает меня счастливой.

– Меня тоже, милая.

– Ох Хайден, я подслушивала, – призналась мне Адриан, когда я залезла к ней в постель, все еще мокрая после своего душа. – Я старалась не делать этого, но у меня ничего не получилось, – одинокая слеза спустилась вниз по ее щеке. – Ты, наконец-то, нашла связь со своей мамой.

Я провела пальцем по линии ее челюсти, а потом вытерла слезу:

– Ты была права: ей трудно, но она пытается. Я думаю, что мой отъезд оказал на нее такое влияние. И не думаю, что такой разговор у нас состоялся бы, живи я тут рядом.

Адриан открыла рот, чтобы ответить, но я накрыла его своим поцелуем. Сладкий, нежный поцелуй тут же перерос в голодный и требовательный. Когда мой язык скользнул сквозь ее губы, она тихо застонала и погрузила пальцы своих рук в мои волосы. Ощущение ее теплого тела под моим и его отзывчивость подталкивали меня к дальнейшим действиям. Я прервала свой поцелуй и начала стягивать с нее рубашку, когда она остановила меня.

– Я не уверена, что это хорошая идея, твоей маме может не понравится, что мы занимаемся любовью в ее доме.

– Она не объявит об этом на завтраке, если ты не скажешь, – я уткнулась носом в ее шею, просовывая свое бедро между ее бедер. – Кроме того твое тело говорит мне, что это несомненно хорошая идея.

– Скрипит ли твоя кровать?

Я приподнялась и посмотрела на нее:

– Я не помню. Она скрипела, когда ты ложилась на нее?

– Я не заметила, – Адриан судорожно вздохнула, когда я покусала ее за ухо.

Я покачалась между ее ног, чтобы проверить – скрипит ли кровать.

– Забудь про кровать, – прошептала Адриан и потянула меня вниз для следующего поцелуя.

Я почувствовала, как ноги Адриан обернулись вокруг меня, и мне хватило этого, чтобы забыть, где мы находились. Она потянула мою рубашку вверх над моей головой и, оказавшись голой, я начала стягивать ее рубашку. Ее гладкая теплая кожа ощущалась мной так замечательно, что захотелось покрыть ее поцелуями везде, куда я смогла дотянуться. Когда мои зубы сжали один их ее сосков, она втянула воздух между зубами, и это прозвучало, как шипение. Этот звук вызвал озноб на моей спине.

Когда Адриан больше не смогла выдерживать мои ласки, она руками надавила на мои плечи, заставляя меня спуститься вниз по ее телу. Я улыбнулась, уткнувшись носом в ее кожу, и начала поцелуями прокладывать свой путь к низу ее живота. Когда мой рот завис над ее самым интимным местом, я прошептала ей:

– Веди себя тихо.

Живот Адриан затрясся, когда она засмеялась:

– Сама будь потише, ты стонешь громче меня.

Весь смех закончился, когда мой рот опустился вниз. Одна ее рука запуталась в моих волосах, а другая вцепилась в простыню. Я потерялась в мире восхитительных ощущений и вкусов. Сначала мое скрюченное положение не мешало мне, но потом красивая металлическая спинка моей кровати ограничила мое продвижение вниз.

Бедра Адриан, казалось, жили своей собственной жизнью и двигались во все более настойчивом ритме. Ее дыхание становилось более прерывистым, и я не хотела лишать ее удовольствия и останавливаться из-за своего неудобного положения. Не хотелось лишать ее оргазма, который был совсем рядом. Мне удалось немного подвинуться в сторону и просунуть свои лодыжки в отверстия спинки кровати. Я прижала своими руками бедра Адриан, ее спина изогнулась аркой над кроватью, и она кончила.

Когда же Адриан снова легла на кровать и прошептала мне: – Иди сюда, – я поняла, что мои ноги застряли в спинке кровати. Мне удалось вытянуть левую ногу из отверстия, но в борьбе за правую ногу не выдержала моя рука, которая держала весь мой вес, и которая соскользнула, послав меня на пол возле кровати. Моя правая нога все еще торчала из спинки.

– О дорогая, – захныкала я.

Адриан села и попыталась втащить на кровать верхнюю часть моего тела, прежде чем я смогла попросить ее остановиться.

– Что случилось? – спросила она, включая свет.

Я могла себе представить картину, которая предстала перед Адриан: одна рука на полу все еще удерживает на себе переднюю часть моего тела, голая задница торчит вверх, а правая нога зажата в спинке кровати. Незапланированная игра в голый Твистер. Я плакала и смеялась одновременно.

– Я думаю, что сломала свою лодыжку или даже ногу, – сказала я.

Адриан перестала хихикать и тут же выскочила из кровати, чтобы провести осмотр ситуации под всеми углами.

– Я могу поднять тебя на постель, но нет никакой вероятности, что я не потревожу твою ногу при этом. Может быть мне позвать Ванду?

– Ты что, с ума сошла? Как мы это ей объясним? Ты сейчас поможешь мне забраться обратно в постель. С ногой мы будем разбираться после этого.

Она опустилась на колени позади меня и положила свои руки под мои.

– Ладно, сделай глубокий вздох, а потом медленно выдохни.

Я сделала, как она сказала, и одним плавным движением она подняла меня на кровать.

– Сукин сын! – мой голос прозвучал, как будто я надышалась гелия из шарика.

– Милая мы должны вытащить твою ногу из спинки кровати, – сказала Адриан, стабилизировав мою больную ногу. Меня затошнило от одной только мысли, что ее снова надо будет двигать.

– Подожди минуточку, – я схватила подушку, вцепилась в нее зубами, а затем кивнула. Она просунула свою руку через спинку кровати и поддерживала мою ногу снизу, а я быстро отодвинула ее назад до тех пор, пока моя нога не оказалась свободной. Этот шаг оказался не таким болезненным, как я ожидала, но я была вся в поту, когда, наконец-то, легла на спину, чтобы отдохнуть.

– Ты знаешь, что больше всего меня злит? Я так и не получила свой хлебный пудинг!

– Хлебный пудинг?

– Мама приготовила его на десерт, а мы так его и не поели.

Адриан закатила глаза: – Это такой фокус, дорогая?

– Да, я сосредоточена на этом десерте, и это отвлекает меня от боли в моей ноге.

– Нам нужно срочно доставить тебя в больницу, твоя нога выглядит ужасно.

– Как ты думаешь, у нас есть шанс выйти из этого дома незаметно? – спросила я.

Адриан пригладила своей рукой мои мокрые пряди волос, прилипшие к лицу.

– Очень маленький, но мы постараемся, если ты этого хочешь.

– Ладно, вот мой план. Сейчас ты идешь и одеваешься, а потом помогаешь мне надеть пару спортивных штанов. Если мы переживем спуск по лестнице, то мы свободны.

Адриан улыбнулась, с сожалением глядя на меня.

– Я не хочу даже на несколько минут оставить тебя. Это очевидно, что ты испытываешь боль. Мы могли бы вызвать скорую помощь.

– Нет, они разбудят весь район. Я все еще лелею надежду на то, что мы сможем добраться до больницы без всего этого клана Тейт на хвосте.

Адриан оделась в рекордно короткие сроки и помогла одеться мне. Нам удалось надеть на меня спортивные брюки и один ботинок. Мы уже прошли почти весь коридор и подходили к лестнице, когда дверь в комнату родителей открылась и из нее вышел растрепанный папа.

– Что случилось? – спросил он.

– Я упала по дороге в ванную и подвернула ногу.

Мама оттолкнула папу и ахнула, увидев неуклонно распухающую лодыжку.

– Почему вы не позвали на помощь?

– Мы не хотели разбудить весь дом, – сказала Адриан.

– Маргарет, почему бы тебе не одеться. Я помогу девушкам спуститься вниз к машине, а потом приду и оденусь сам.

– Ладно, успокойтесь, если ты поможешь нам спуститься вниз по этой лестнице, то дальше мы справимся сами, – сказала я.

– Я не могу просто вернуться в постель и дать вам покинуть дом, когда на дворе ночь, и ты ранена, – сердито сказала мама.

– Хорошо, но вы не должны ехать с нами оба, – сказала я, – я чувствую себя достаточно хорошо.

Дверь в старую комнату Джефа открылась, и в коридор вышла Ванда.

– Что случилось, – спросила она, зевая.

– Хайден повредила ногу, – сказала мама. – Я собираюсь отвезти их в больницу.

Глаза Ванды распахнулись:

– Как насчет того, чтобы я вела машину, а ты сядешь рядом с Адриан и Хайден?

– Хорошо, – сказала мама, – Блейк, помоги им спуститься по лестнице, а я пойду оденусь.

Не было никакой возможности спускаться по лестнице втроем в один ряд. Папа повернулся ко мне спиной и сказал:

– Давай, садись мне на спину, и я отнесу тебя вниз.

– Я вешу больше, чем это выглядит.

– Давай, я жду, – сказал он, игнорируя мои слова.

Адриан помогла мне занять удобное положение на спине папы. Я просто легла на него, обняв на шею. Он поднял меня, ворча что-то себе под нос, и мы медленно спустились по лестнице. Он не остановился внизу, а отнес меня через весь дом в гараж – прямо к маминому фургону. И помог мне сесть внутрь.

– Спасибо, папа, – сказала я со стоном. Все это движение вызвало пульсирующую боль в моей ноге.

– Я быстро оденусь и через минуту буду здесь.

– Нет, папа, пожалуйста! Ванда и мама собираются ехать. Это уже плохо, что пришлось их вытащить из постели!

– Не беда, дорогая.

Это было похоже на воспоминание из моего детства, когда меня еще любили здесь. Где-то под этим жестким внешним видом, скрывался мой прежний папочка.