Текст книги "Гамбит клингонов"
Автор книги: Роберт Вардеман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Вы правы, мистер Спок – сказала женщина, потупив глаза, словно произнесла что-то неприличное. – Вы всегда правы.
– Я рассуждаю, исходя из предпосылок формальной логики. Правда, не всегда, можно получить правильный ответ, но этот способ позволяет делать меньше ошибок. Поэтому вполне логично во всех случаях применять законы логики. Больше шансов на успех.
Последовала длительная пауза, после которой Авитс подняла глаза, увлажненные едва наметившимися слезами. Спок внимательно всмотрелся в эти карие, блестящие озерца, будучи не в силах проникнуть в сумятицу мыслей женщины. Авитс нервно перебирала кассеты и записи на столе, а затем поднялась, напомнив естественной изящностью движений своего небольшого, упругого тела хищную кошку, притаившуюся в зарослях джунглей.
– Я… я изучала информацию, переданную с планеты доктором Треллвон-да, – наконец выдавила из себя лейтенант. – Там есть кое-что интересное.
– Пожалуйста, посвятите меня в основные подробности. У меня еще не было времени изучить ее.
– О… – произнесла Кандра Авитс. – Присядьте, мистер Спок. Располагайтесь поудобнее, прошу вас.
Старший помощник уселся на маленький стул, чуть отодвинув его от стола. Кандра примостилась на краешке своей кровати, подобрав под себя длинные, стройные ноги, и стала объяснять, оживленно жестикулируя.
– Эти данные просто поражают воображение, мистер Спок. Андорианец оценивает возраст пирамиды более чем в три миллиона лет. По некоторым признакам можно сделать вывод, что в последний раз ею пользовались около пятидесяти тысяч лет назад. К сожалению, не сохранилось никаких записей относительно того, что случилось с обитателями планеты после указанного срока. Треллвон-да считает, что все они переселились в другой мир, хотя причины этой миграции ему пока неясны.
– Нелогично. Солнце в этой системе занимает стабильное положение, а геологические данные не говорят о каких-либо проявлениях опасной для жизни солнечной активности в прошлом. Следовательно, природные катастрофы не могли быть причиной исчезновения этой высокоразвитой расы. – Спок наклонил голову и внимательно посмотрел на лейтенанта. – Обнаружены ли еще какие либо следы этой цивилизации, кроме единственной пирамиды?
– Нет, мистер Спок, – ответила Кандра, выпрямив ноги и придвигаясь заметно ближе к вулканцу. – Это единственное сооружение искусственного происхождения на всей планете. Топографические съемки, произведенные со спутников, подтверждают это. Треллвон-да предполагает, что жители этой планеты жили в городах, находившихся глубоко под землей. Посмотрите вот сюда.
Авитс одной рукой показала на экран дисплея, где мелькали данные археологического доклада Треллвон-да. Другая ее рука, как бы невзначай, оперлась на плечо Спока.
– Поразительно, – сказал Спок, поворачиваясь к лейтенанту.
– И вы тоже поражаете меня, – тихо, почти шепотом проговорила она. – Это… это правда, что вы испытываете сексуальное влечение лишь раз в семь лет?
– Да, в общем, верно, за редкими исключениями. Мы, вулканцы, во всем стараемся следовать логике, а секс нелогичен.
– Это может быть очень здорово, – сказала Кандра и пробежалась пальцами по груди Спока, обтянутой форменным кителем. – То, что вы сказали, относится лишь к чистым вулканцам, а в вас есть нечто человеческое, я знаю. Именно это и влечет меня к вам.
Единственным ответом были удивленно приподнятые брови Спока. Она поцеловала вулканца. Он не сопротивлялся, но и не проявил ответного желания. В порыве страсти Авитс обвила обеими руками мускулистое тело старпома и притянула к себе, пытаясь перетащить его на кровать. Легким движением корпуса Спок освободился из ее объятий.
– Лейтенант, вы позорите своим неподобающим поведением звание офицера. Кроме того, оно – нелогично.
– Логика не может ответить на все вопросы! Вы сами это сказали. Расслабьтесь, Спок, расслабьтесь – со мною. Природа создала нас для того, чтобы мы наслаждались нашими телами, прикасаясь ими друг к другу… Иначе невозможно извлечь удовольствие!
– Удовольствие можно испытать, решив какую-то сложную проблему. Физическое соприкосновение вовсе не обязательно.
– Так вы, значит, ощущаете удовольствие, – Авитс пришла в возбуждение. – Я так и думала. Легкая улыбка, появляющаяся у вас на губах, когда вы закончили сложные расчеты на компьютере, искорки в ваших глазах, когда вы несете дежурство, – что это, как не признаки того, что чувство удовольствия и вам не чуждо. Человеческая часть вашей натуры глубоко спрятана у вас внутри. Выпустите ее! Освободите! Вместе со мной!
Женщина попыталась опять привлечь его голову к себе на грудь и уже вытянула губы навстречу его губам, но Спок непреклонно выпрямился и, сняв ее руки, сухо произнес:
– Лейтенант Авитс, к концу этой вахты рапорт об археологических находках должен лежать передо мной.
Он вышел из каюты, не оглянувшись на Кандру, сжавшуюся в комочек на своей кровати. В уголках ее глаз были слезы.
Когда дверь закрылась, Спок вытянул перед собой руки. Они дрожали! Совершенно нехарактерно для вулканца. Океан чувств, поднявшийся у него в груди, был еще более необычен.
Спок поспешил по коридору к турболифту, надеясь, что никто не заметил этой аномалии в его поведении.
Кирк медленно поворачивался туда-сюда в своем командирском кресле, наблюдая за работой всех специалистов, находящихся в рубке. На экране монитора было зафиксировано изображение Алната-2, покрытое координатной сеткой, внутри которой передвигались две небольшие точки – «Энтерпрайз» и «Террор», находившийся несколькими сотнями километров выше. Чтобы оставаться в одном положении между дредноутом и местом археологических раскопок, компьютеры регулярно корректировали орбиту крейсера, включая в расчетное время импульсные двигатели. Эта работа находилась в ведение лейтенанта Зулу. Мичман Чехов проводил в это время утомительные тренировки с расчетами фазерных установок.
Наблюдая за Чеховым, который сидел к нему затылком, Кирк задумчиво покусывал нижнюю губу. Да, в этом молодом офицере он определенно узнавал самого себя в молодости. Импульсивный, склонный реагировать по первому впечатлению, не осмыслив, предварительно, ситуацию. И все же в нем был заложен потенциал хорошего командира звездолета. Кирку очень хотелось надеяться на благополучный исход встречи с клингонами. Тогда и у Павла Чехова появится шанс на достойное продолжение карьеры.
Послышалось шипение пневматических дверей турболифта. Капитан не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на вошедшего в рубку. Его вахта заканчивалась, и он решил, что пришел Спок. Кирк не обманулся в своих предположениях. Вскоре в рубке раздался звонкий (Кирку он показался немного изменившимся) голос вулканца.
– Лейтенант Ухура, вам удалось пробить брешь в клингоновском колпаке?
– Нет, мистер Спок. Я еле успеваю поддерживать связь с экспедицией на планете.
– Почему бы вам не попытаться сделать одновременно оба дела. Такому опытному специалисту, как вы, это вполне по силам; кроме того, в вашем распоряжении почти неограниченные технические средства. Я бы хотел, чтобы вы использовали их с большей отдачей.
– Мистер Спок! – вскричала Ухура, которую задело за живое это несправедливое замечание. – Я делаю все, что от меня зависит. Даже поддержание лазерной коммуникации требует невероятных усилий. Мне приходится сопрягать компьютер с лазерной головкой, чтобы…
– Оправданиями пользуются лишь дилетанты, – сказал Спок, и в его голосе прозвучали нотки злости.
– Мистер Спок, – поспешил вмешаться в эту, начинавшую походить на перепалку, беседу Кирк. – Подойдите ко мне на пару слов.
– Разрешите сначала проверить функционирование моей службы, капитан.
– Я не привык повторять дважды, – Кирк слегка повысил голос.
– В чем дело?
Кирк изумленно заморгал: ему трудно было поверить, что перед ним сейчас стоит его старший помощник. Эта вызывающая манера поведения… Обычно спокойный, бесстрастный Спок явно поддался каким-то внезапно возникшим глубоким эмоциям.
– Ваше отношение к подчиненным оставляет желать лучшего, мистер Спок. Что случилось?
– Ничего, капитан, – ответил Спок уже более спокойным голосом.
Кирк, нахмурившись, наблюдал за обратной метаморфозой, происходившей со старшим помощником у него на глазах. Он все более становился похожим на того Спока, которого привык видеть Кирк. Но метаморфоза на этом не закончилась. Старпом превращался в нечто еще более холодное, чем раньше, как бы компенсируя эмоциональную вспышку.
– Вы чем-то расстроены?
– Это свойство людей, а я давно очистил свой разум от подобной нелепости. Неконтролируемые эмоции дают толчок разрушительным физиологическим процессам в организме и совершенно непродуктивны в мышлении, которое должно быть рациональным.
– Да, это верно, Спок. Я просто… проверял вас. Очевидно, мне показалось.
– Благодарю вас, сэр, – Спок сделал четкий поворот и молодцеватым шагом удалился к своей консоли. Он более походил на робота, чем на живое существо.
Не успел Кирк сконцентрировать свое внимание на положении, которое занимал на экране корабль клингонов, как до него донесся ожесточенный спор Ухуры со Скоттом.
– Нет, я не позволю этого, мистер Скотт. Вы не имеете права!
– Но этот блок все равно вам не нужен, Ухура. Ваша аппаратура будет прекрасно действовать и без него, уверяю вас!
– Что происходит? – закричал Кирк, которого этот разговор стал выводить из себя. – Скотти, какого черта тебе нужно?! Зачем ты ковыряешься под панелью коммуникационного пульта?!
– Двигатели, сэр. Мы со старшим механиком придумали тут одну модификацию для улучшения работы двигателей. «Энтерпрайз» не сможет долго выдерживать эту орбиту – не хватает мощности. Наша модификация даст импульсным двигателям прибавку в мощности больше, чем на пятнадцать процентов.
– Мистер Скотт, из-за вас уже вся команда вынуждена питаться какой-то непонятной клейкой массой…
– Но она очень вкусная и полезная для здоровья, сэр! – возразил Скотт.
– Ваша затея и так уже очень дорого обошлась нам всем. Вы не удовлетворились тем, что раскурочили автоповара. Мистер Кайл утверждает, что вы вывели из строя три транспортатора, забрав себе кристаллические осцилляторы. Кроме того, мне стало известно, что ваш старший механик Макконел сумела ловко втереть очки одному простофиле-технику из металлургической лаборатории, и тот отдал ей лазер, использовавшийся для анализа проб, взятых с корпуса «Ти-Пау».
– Но, капитан, это же неважно! Двигатели!
– Мистер Скотт, двигатели, насколько мне известно, находятся в отличном состоянии. В основном, благодаря вашим неустанным заботам. Но вы заходите в своих стараниях слишком далеко. Одержимость идеей улучшения двигателей настолько овладела вами, что даже… – Кирк не стал договаривать фразу до конца. Сделав глубокий вдох, он успокоился и продолжал:
– Остановитесь. Не смейте разбирать ничего из того оборудования, что не принадлежит вашей службе, пока не получите моего разрешения. Вы хорошо меня поняли?
– Да, капитан! Но уж тот маленький блок из панели я все-таки…
– Мистер Скотт!
– Слушаюсь, сэр. Я все понял.
Кирк почувствовал, что силы покидают его. Спок, внезапно давший выход своим эмоциям; Скотти со своими мародерскими повадками; Чехов, сходивший с ума от желания атаковать клингоновский дредноут; экипаж, становившийся все более неуправляемым, – все это ложилось тяжелым бременем на его плечи. Он самому себе казался уже не капитаном звездолета, а кем-то вроде посредника по разрешению различных споров и конфликтов. Мозг снова охватила тупая пульсирующая боль, и на этот раз он никак не мог избавиться от нее.
– Мистер Спок, примите управление кораблем. – Впервые Кирк после этих слов почти беззвучно добавил:
– Надеюсь, что с кораблем ничего не случится.
Глава 4
Запись в бортовом журнале:
4731.0 по звездному календарю:
Клингоны продолжают глушить наши передачи. Я приказал лейтенанту Ухуре подготовить капсулу с депешей для отправки на шестнадцатую Базу в случае нападения на нас «Террора». Моральный дух экипажа продолжает падать. Драки стали постоянным явлением. Обычные дисциплинарные взыскания уже не оказывают никакого воздействия. Меня все более тревожит мысль о том, что, в случае необходимости экипаж «Энтерпрайза» не сможет адекватно отреагировать на угрозу противника и не выполнит боевую задачу…
– Мистер Спок, пройдемте со мной.
Старпом, работавший на компьютере в своей консоли, поднял голову и, взглянув на капитана, коротко кивнул. Его пальцы ловко пробежали по клавиатуре, и с тихим шорохом аппарат прекратил выдавать быстрый поток данных. Двигаясь несколько угловато и неуклюже, Спок подошел к Кирку и вытянулся перед ним, ожидая дальнейших приказов. Кирк вздохнул и, повернувшись к Чехову, произнес:
– Передаю управление вам, мистер Чехов. Мы со старшим помощником сделаем обход звездолета. Уведомите меня в случае изменения орбиты кораблем клингонов.
– Так точно, сэр, – сказал мичман.
Кирк тут же пожалел о своем опрометчивом решении. Лучше было бы передать управление в опытные руки Скотти и, хоть на короткое время, заставить его забыть о своих обожаемых двигателях и мародерских устремлениях. Чехов не лучшим образом подходит для роли командира звездолета в данной ситуации. Его пальцы то и дело любовно поглаживают тумблеры управления огнем. Стоит его руке чуть дрогнуть – последует смертоносный залп фазеров, и звездная война станет реальностью.
Поразмыслив еще немного, Кирк вздохнул и вернулся к своему первоначальному решению. Нет, пусть уж лучше Чехов постоит у руля. Скотт будет вести себя так, словно главная задача всех служб и корабля в целом – выжать еще хоть сотую долю процента дополнительной мощности из его двигателей. Чехов, по крайней мере, глаз не спустит с этих клингонов.
Капитан и старший помощник вошли в лифт. Двери с шипением закрылись, и Кирк сказал:
– Похоже, что с клингонами мы зашли в тупик, мистер Спок. Сколько это продлится – неизвестно. Пора заняться этой чертовой отчетностью и спихнуть побыстрее нудное дело с плеч.
– Так ли уж это срочно, капитан?
– Должен же я хоть чем-нибудь заняться. Прекрасно понимаю, что, если клингоны нас уничтожат, вся эта работа не будет иметь никакого смысла. Но, что вполне возможно, составляя служебные характеристики, мне посчастливится уловить какую-то нить и разобраться, что же нам делать в этой ситуации. Ведь моральный дух экипажа продолжает падать. Еще немного – и дело дойдет до открытого неповиновения офицерам. Вы согласны со мной? – он испытующе посмотрел на помощника. Спок, словно загипнотизированный, тупо уставился на голую стену лифта.
– Разумеется, капитан.
– Ваши соображения?
– Вы, люди, оперируете какими-то странными, – нелогичными понятиями. Мне трудно объяснить ваши поступки с точки зрения рациональности даже тогда, когда они приносят пользу.
– Я придерживаюсь иного мнения на этот счет.
Двери лифта раздвинулись, и Кирк шагнул на палубу, где размещался пульт управления системами жизнеобеспечения. В обычное время здесь кипела работа. Но сейчас лишь несколько человек бесцельно бродили по залу, как во сне; Кирк стоял на месте и ждал, пока рядом с ним не оказался подозрительно пошатывающийся офицер. Не составляло особого труда определить, что он был изрядно пьян.
– Лейтенант Гордон, объясните, что с вами! – рявкнул капитан.
Молодой офицер на секунду встрепенулся, и Кирку показалось, что он трезвеет, но через несколько секунд алкоголь взял свое. Прислонившись плечом к переборке, офицер заплетающимся языком произнес:
– Привет, капитан. Как хорошо, что вы зашли нас проведать.
– Смирно! – скомандовал хладнокровным и отчужденным голосом Спок.
– Пожалуйста, если так хочется вам. Ну, выпил я чуток. А почему бы и нет? – пролепетав это, лейтенант оттолкнулся от переборки и стоял, покачиваясь, перед начальством.
– На каком посту вы должны быть? – спросил Кирк, напрягая свою память. Поняв, что от Гордона ничего не добиться, капитан достал карманный трикодер и затребовал информацию с центрального компьютера. Когда на крошечном экране появился ответ, Кирка прошиб пот.
– Лейтенант Гордон, вы в данный момент должны находиться на дежурстве. Как вы смели покинуть пульт управления системами жизнеобеспечения звездолета?!
– Гм… Странно… Ах да, припоминаю.
– Пройдемте на ваш пост!
Молодой офицер, пошатываясь, побрел вперед. Кирк и Спок в молчании следовали за ним. Дверь в отсек, где размещался главный компьютер систем жизнеобеспечения, была нараспашку. Лейтенант плюхнулся в свое кресло и бессмысленно улыбнулся.
– Ну что? Видите? Ничего не случилось. И никогда не случится.
– Мистер Спок! Необходимо немедленно навести порядок!
Вулканец наклонился, стал нажимать на клавиши и переключать тумблеры на пульте. Показания приборов постепенно приближались к норме.
– Что вы творите? Оставьте в покое мой пульт!
– Мистер Гордон, по вашей халатности содержание углекислого газа внутри «Энтерпрайза» повысилось до опасного уровня, – сказал Спок своим ровным металлическим голосом (казалось, что говорит робот). – Еще немного, всего несколько десятых процента, и жизнедеятельность экипажа была бы поставлена под угрозу.
Кирк нажал кнопку встроенного в переборку переговорного устройства и рявкнул в микрофон:
– Служба безопасности! Я приказываю, вплоть до дальнейшего распоряжения, освободить лейтенанта Гордона от дежурства!
Прибыли офицеры из службы безопасности и увели пьяного. Вслед за ними покинули отсек Кирк и Спок. Кулаки капитана непроизвольно сжимались от бессильной ярости. В коридоре он сказал:
– Никогда за всю службу мне не приходилось поднимать руку на подчиненного, тем более, на лейтенанта. Но сегодня я был близок к этому! Ведь этот мерзавец чуть было не угробил весь экипаж. Когда мы прибудем на первую Базу, я предам его суду военного трибунала! А, может быть, сделаю это и раньше! В назидание другим!
– Это ваша прерогатива, капитан. Устав в этом случае очень строг. Нарушение дисциплины в боевой обстановке – тяжкое преступление. Виновный должен понести серьезное наказание.
Кирк остановился, пораженный реакцией Спока. Ни малейшего намека на какие-либо эмоции… Никакой попытки осмыслить ситуацию с противоположной стороны… Да, со старшим помощником произошли подозрительные изменения. Тот прежний Спок, которого он знал еще несколько часов назад, обязательно стал бы рассуждать об иррациональности, присущей человеческим существам, о том, что их психика иногда не выдерживает больших эмоциональных нагрузок. Но не теперь.
– Давайте сейчас проверим машинное отделение, мистер Спок. После всех неприятностей неплохо было бы увидеть что-то хорошее. Мистер Скотт и его подчиненные никогда не доставляли мне никаких хлопот по части дисциплины.
Они поднялись на турболифте, но, еще не дойдя до отсека Скотти, Кирк почувствовал, как внутри у него все заледенело. Его подчиненные открыто дрались, не прекращая драку даже тогда, когда капитан проходил мимо. Кирк даже не попытался на сей раз навести порядок: настолько это ошеломило его. Поток мыслей хлынул в его сознание: «…это не мой „Энтерпрайз“, который я выхолил и взлелеял. Он всегда находился в образцовом порядке… Это не мой безукоризненно вышколенный экипаж… мои подчиненные щелкали каблуками, застывали по стойке смирно… не ждали, пока я подойду к ним на положенную дистанцию… Они делали свою работу тихо и незаметно, но всегда эффективно и профессионально, отдаваясь всей душой кораблю…». Кирк никак не мог понять, что случилось. Почему эти люди – он больше не в состоянии думать о них, как о едином спаянном экипаже – не заботились теперь ни о своей репутации, ни о послужном списке, ни о корабле. Как Кайл, как Гордон, как многие другие, они жили первобытными инстинктами, превращаясь в животных, и все глубже утопали в пьянстве, разврате, драках. Из всего экипажа остались лишь единицы, достойные с гордостью носить форму Федерации.
– Мистер Скотт, капитан, – объявил Спок своим металлическим голосом, вызвавшим вдруг у Кирка прилив ярости. Ему нестерпимо захотелось ударить первого помощника, избить его, чтобы заставить, наконец, почувствовать хоть что-нибудь. Но затем он осознал, что только тщательно продуманный план может помочь вывести Спока из его нынешней фазы абсолютной логики и вновь сделать его отличным старпомом и лучшим офицером-исследователем во всем флоте. Кирк осмотрел все машинное отделение и ошарашенно покачал головой. Действительно, зрелище было не для слабонервных. На пульте управления не хватало многих деталей-панелей, и вместо них зияли дыры, откуда на пол спускались кабели и провода. Все они устремлялись в центр большого помещения, где помещалась странная самодельная установка, от которой исходил ровный мощный гул. Ее устройство было непонятно капитану. Он заметил лишь сверхпроводящие кабели, шедшие к контейнерам с веществом и антивеществом.
– Мистер Скотт, объясните, что у вас здесь творится? – громко потребовал Кирк.
– Так точно, капитан, – сказал Скотт, улыбаясь до ушей. – Вот эту, значит, веселенькую штуку придумали мы со старшим механиком. Это контур обратной связи. Он дает возможность уменьшить коэффициент искривления магнитных линий на двадцать процентов.
– На двадцать три процента, – поправила его рыжеволосая Макконел. – Как здорово, что вы приказали мне стоять дополнительные вахты. Иначе нам так и не удалось бы собрать эту установку.
– Не пострадает ли от этого боеспособность корабля? – спросил Кирк, у которого уже стало рябить в глазах от всех этих проводов и кабелей высокого напряжения. Ему начинало казаться, что они опутывают его со всех сторон, затягивают в свой бесовский водоворот энергии невероятной силы.
– Капитан, неужели я способен на такое?! – вскричал Скотт, не на шутку обидевшись.
– Нет, мистер Скотт. Я так не думаю. Просто дело в том, что вы со старшим механиком… Ладно. Продолжайте.
– Так точно, капитан.
Кирк покачал головой, пробормотав:
– Ну и ну.
И вышел из рубки.
В коридоре его чуть не сбила с ног небольшая толпа мужчин и женщин – с веселым визгом они гонялись друг за другом. Цель этой забавы становилась ясной сразу: достаточно было взглянуть на полуобнаженные нижние части их туловищ.
– Обряды древних сатурналий, капитан, – спокойно произнес Спок.
– Пойдемте в лазарет. Я хочу поговорить с доктором Маккоем. Возможно, он объяснит мне, что происходит с моим кораблем.
Лазарет находился палубой ниже, и они спустились туда по трапу. Кирк просто постучал в дверь, проигнорировав кнопку звонка, и перешагнул порог, погружаясь в мир папоротников и других экзотических растений. Отведя рукой в сторону вьющиеся побеги, он увидел Маккоя, который каким-то странным и отрешенным взглядом тупо уставился на голую перегородку.
– Боунз, ты не заболел? – с тревогой спросил Кирк.
– Гмм? Ах да, Джим… Нет, нет, со мной все в порядке. Вот сижу здесь и думаю, – Маккой с неохотой прогнал от себя остатки воспоминаний, блуждавших в закоулках его памяти. – Чем могу быть полезен? Может быть, сделать пластическую операцию на ушах мистера Спока?
– Это оскорбление, доктор, – сказал Спок.
– Оскорбление? Как может существо, отрицающее эмоции, испытывать обиду? Ответьте мне на этот вопрос, Спок.
– Доктор, вы не имеете права… – Спок внезапно повернулся и вышел, передвигая ноги так, будто они не гнулись в суставах. Кирка это изумило. Теперь он совершенно не знал, что и думать о ситуации на корабле, и откровенно признался в этом Маккою.
Доктор откинулся назад в кресло и положил ноги на стол.
– Сдается мне, то, что мы наблюдаем с тобой, Джим, для людей – реакция на неестественное существование. Они очень много времени провели в окружении этих металлических стен. У экипажа возникло подсознательное желание вернуться назад, к своим корням. Они хотят босиком побегать по настоящей земле, почувствовать на своих лицах тепло первых лучей золотистого утреннего солнца, ощутить росу на траве, подышать свежим воздухом после весенней грозы. Они просто сходят с ума, запертые в чреве этого механического монстра.
– Не называй мой корабль монстром, док, – сказал Кирк, делая глубокий вдох и пытаясь расслабиться. «Нельзя вступать в словесный поединок с Маккоем, – приказал себе капитан. – Скоро придется решать все проблемы разом, и от этого зависит судьба не только „Энтерпрайза“, но и всей Федерации».
– Да, Джим, это так! Не нужно притворяться, будто ты ничего не понимаешь. Все эти машины… Мы – их рабы! Мы ухаживаем за ними, обслуживаем их, а они выдают нам то, что им заблагорассудится. Стоит выпустить наших людей куда-нибудь на деревенскую улицу – и ты увидишь, как их отношения переменятся к лучшему. Драки из-за женщин прекратятся сами собой… Проделай такой эксперимент, Джим, и ты убедишься, что я прав.
– Можно вырвать человека из природы, но нельзя вырвать природу из человека, – процитировал Кирк. – Это идея, Боунз. Мы были в космосе слишком долго, и команда не сходила с корабля после Аргемуса. Сначала мы делали топографические съемки Дельты Канариса-4, потом ринулись сюда… Да, ты, наверное, прав.
– Ну, конечно же. Давай найдем подходящее местечко, поселимся там и перекуем корпус нашего корабля на плуги. Ты увидишь, что…
– Я не думал всерьез о колонизации какой либо планеты, Боунз. Да никто и не захочет пускать наш корабль на слом даже Скотти, если бы он вдруг решил, что от этого увеличится мощность его ненаглядных двигателей.
– Что?!
– Да это я так. Не обращай внимания. Но мысль об экипаже на планете меня привлекает. Конечно, необходимо принять все меры предосторожности, чтобы клингоны нам не напакостили. В принципе, если с каждым держать сканерный контакт, то ничего не случится.
– Андорианцы, похоже, ни о чем не беспокоятся.
Кирк рассмеялся сухим смешком, в котором не было ни капли юмора.
– Треллвон-да будет чувствовать себя прекрасно на любой планете, где можно производить раскопки. На клингонов ему наплевать, лишь бы они не мешали сделать еще несколько сенсационных археологических открытий.
– Да ведь это то же самое, Джим. Он возвращается назад, к земле. Он хочет, чтобы пыль пересыпалась между его пальцами, Треллвон-да чувствует свое родство с природой.
– Профессор, не задумываясь и с удовольствием, сжег бы целую населенную планету, лишь бы остались руины, если бы такая идея пришла ему в голову, – сказал Кирк. – Я хочу…
Фраза капитана была прервана шумом скандала, вспыхнувшего за дверью каюты доктора. Кирк пружинисто выпрямился и, подойдя к раздвижной панели, слегка приоткрыл ее. Бранились две женщины: медсестра Чэпел и лейтенант Авитс.
– Ах ты, сука! Хочешь отбить его у меня?!
– Он меня любит, ты, паршивая разносчица пилюль. Я никому его не отдам. Он – мой мужчина, и выбрал только меня! Спок мой, и заруби это на своем носу!
Кирк задвинул двери на место и, понурившись, тяжело опустился в кресло.
– Доктор, – сказал он, – составьте немедленно список первой партии, которая отправится на планету, на основании максимального отклонения от нормального психологического состояния. Попробуем начать с самых запущенных. Может быть, и в самом деле это поможет нам вылечить хотя бы несколько человек от заразы, которая охватила уже весь экипаж.
* * *
– Первая партия готова к отправке, сэр, – доложил сонным тягучим голосом лейтенант Кайл.
Кирк подошел к установке и стал за спиной у начальника транспортного отдела, внимательно всматриваясь в показания приборов на пульте управления. Он не доверял Кайлу после того памятного случая, когда застал его не на боевом дежурстве, а в импровизированной студии, где тот лепил скульптуру Венеры Милосской «наших дней» с тремя руками.
– Включите транспортатор и опустите их на Алнат, мистер Кайл, – приказал Кирк, наблюдая за миганием сигнальных лампочек.
Все прошло благополучно. Шесть человек, стоявших в кабине транспортатора, замерцали и растворились в лучах высокой энергии. С легким потрескиванием эти лучи пронзили атмосферу Апната-2, и шесть фигур почти мгновенно материализовались на поверхности планеты в трехстах пятидесяти километрах ниже «Энтерпрайза».
– Следующая партия к отправке готова, – доложил капрал службы безопасности, захлопнув люк транспортатора. Не успел Кирк дать команду на включение луча, как послышалось требовательное жужжание переговорного устройства.
– Кирк слушает. Что случилось?
– Командир клингоновского звездолета обвиняет нас в нарушении Органианского мирного договора, капитан, – раздался лишенный эмоций голос Спока. Кирк снова подивился перемене в своем старшем помощнике, который опять совершил переход на сто восемьдесят градусов, от крайне возбужденного состояния после разговора с Маккоем к полной индифферентности.
– Хорошо, я сейчас поднимусь, мистер Спок. Постарайтесь пока успокоить капитана Калана.
Смуглое неприятное лицо клингоновского командира заполнило весь экран видеокома. Кирк опустился в кресло и несколько секунд смотрел на Калана, прежде чем нажать кнопку, вмонтированную в подлокотник, и включить звук.
– Приветствую вас, командир Калан.
– Не пытайтесь уклониться от ответа. Словоблудие вам не поможет. С самого начала я знал о том, что при первой же возможности вы нарушите договор.
– Объясните, капитан. Ваши слова записываются и будут переданы на Базу номер шестнадцать.
– Никуда вы их не передадите! Мы глушим все ваши передачи, ты, подлая свинья и убийца! Ты отправил на поверхность планеты свой вооруженный отряд, чтобы заставить наших мирных ученых покинуть место работы. А может быть, ты хочешь сделать их пленниками?
– Капитан, – тихо произнес Спок, – его люди вооружены до зубов. Причем, у них новейшие образцы импульсных бластеров, куда более мощных, чем наши лучевые пистолеты. Наша высадившаяся партия вооружена только ручными фазерами типа один.
– Знаю, мистер Спок. Спасибо, – обратившись к клингоновскому командиру, Кирк чуть повысил голос:
– Очевидно, вы не правильно интерпретировали наши шаги. Никто из наших людей, находящихся на Алнате, не нападал на ваших ученых. Столкновения не было.
– Лишь потому, что я не дал вам возможности собрать значительные силы для атаки.
– Капитан Калан, разрешите вам указать на то обстоятельство, что вы уже обладаете численным превосходством над силами Федерации, высадившимися только что на Алнате-2. Причем, задачей нашего отряда является исключительно оказание помощи доктору Треллвон-да в его раскопках. Его заслуги говорят сами за себя. Никто ведь не станет подозревать этого знаменитого ученого в каких-то коварных, воинственных намерениях?
– Кто назначен командовать этой, так называемой, научной экспедицией? Ваш вулканец?
Кирк сразу же распознал ловушку в этом вопросе и постарался избежать ее.
