Текст книги "Ожерелье и тыква"

Автор книги: Роберт ван Гулик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Теперь оставалось решить основную задачу, то есть понять, где находится ожерелье. Судья твердо верил, что решит ее, не покидая постоялого двора, и помогут ему в этом знание обязанностей учетчика и его повседневных занятии. Судья снова представил себя на месте Тай Мина. Вот он сидит на высоком табурете за конторкой и выполняет обычную работу под неусыпным оком старого Вэя: предлагает вновь прибывшим гостям расписаться в регистрационной книге и выдает отъезжающим расписки. Значит, Тай Мин хранил у себя множество счетов, касающихся оплаты комнат, а заодно и прочих повседневных доходов и расходов. Эти суммы он складывал на счетах, а итог вносил в отчет красной Тушью, после чего, вероятно, подклеивал кусочком смолы к отчету за предыдущий день. Получив с гостей плату, учетчик убирал деньги в ящик, спрятанный в столе, ставил штамп «оплачено», а потом…

Внезапно судья Ди выпрямился и до боли стиснул подлокотники кресла. Он быстро перебрал в уме все факты. Да вот же оно, решение! Судья откинулся назад и от души хлопнул себя по лбу. Благие Небеса, он допустил самую серьезную ошибку, какую только может сделать следователь: не заметил очевидного!

Глава 18

В курятнике запели петухи, и судья проснулся. Медленно поднявшись – любое движение отзывалось болью в затекших мышцах – и зябко подрагивая, он проделал несколько боевых упражнений, чтобы разогнать кровь. Восстановив силы, судья надел тот же длинный черный халат, что и накануне вечером, и натянул на голову маленькую черную шапочку. Потом сложил лист желтой бумаги и сунул в рукав.

Спустившись вниз, Ди с удивлением обнаружил, что по залу слоняется не меньше десятка стражников. Высокий старшина из числа помощников Сю стоял, опираясь о конторку, и непринужденно пил чай с хозяином постоялого двора. К судье подошел Лю и после всех надлежащих поклонов и приветствий с улыбкой доложил:

– Утром я получил рапорт ночного дозора и узнал о вашей встрече, доктор. Надеюсь, родился мальчик? – Судья кивнул. – Я рад за его родителей, – улыбнулся старшина. – Отлично помню, как ликовал сам, когда родился мой первый ребенок – тоже мальчик. – Он почесал нос, явно переняв эту привычку у своего начальника. – Итак, тай вэй Сю предупредил меня, что вы собирались начать нынешнее утро с визита к нему, и приказал вас проводить. На площади мы заметили четверых господ – на сей раз в черном, а не в сером. Короче говоря, но улицам слоняется так много возмутителей спокойствия, что начальник решил позаботиться о достойном сопровождении для вас. Господину Сю очень не хотелось бы, чтобы с вами случайно произошло недоразумение.

– Весьма признателен. Давайте отправимся в путь немедленно. У меня есть безотлагательное дело к начальнику стражи.

Судья вышел на крыльцо. У входа в «Девять облаков» четверо мужчин в черных халатах оживленно беседовали с тучным содержателем постоялого двора, чье лицо приняло особенно желчное выражение. Заметив судью, четверо двинулись было навстречу, но одновременно из «Зимородка» вышел Лю со своими людьми, и соглядатаи в черном поспешили отступить.

Войдя в кабинет начальника стражи, судья со старшиной застали хозяина здешних мест с аппетитом поедающим лапшу из большой чашки. Он отложил палочки и хотел подняться из-за стола, но судья махнул рукой:

– Не беспокойтесь. Я очень тороплюсь. Во первых, приношу вам благодарность за своевременно выделенное мне сопровождение. Во-вторых, я хочу чтобы вы подняли желтое знамя императора, что висит у входа в вашу казарму. – Ди вытащил из рукава Желтый листок и разгладил его на столе.

Начальник стражи, едва глянув на бумагу, вскочил с такой поспешностью, что чудом не опрокинул стул.

– Так это, господин… я хочу сказать, достопочтенный господин, я…

– Немедленно отдайте соответствующие распоряжения. И пусть ваш несравненный Лю принесет мне утюг и кусок лучшего желтого шелка.

Начальник стражи и его помощник опрометью вылетели из кабинета. Поднятие желтого штандарта оповещало о том, что прибыло высокопоставленное официальное лицо, получившее особые полномочия от самого императора. Прилегающую к казармам часть города следовало оцепить, а горожанам предписывалось закрыть ставни и не выходить из домов.

Первым вернулся старшина. Судья Ди, взявшись за длинную ручку медной кастрюли с тлеющими внутри углями, разгладил императорский эдикт. Он уже заворачивал документ в желтый шелк, когда вернулся и начальник стражи с известием, что штандарт поднят и все надлежащие приготовления завершены.

– Хорошо. Вы, Сю, немедленно отправитесь во дворец и покажете императорский эдикт своему начальнику, дафу Кану, а затем вместе с ним пойдете к смотрителю дворца желтый свиток. Судья встал, зажег благовония в бронзовой жаровне и положил свиток прямо перед собой, на почетное место, предназначенное для императорских указов. Начальник стражи вскрыл пакет, обернутый куском красного шелка. Теперь судья Ди мог сменить простую шапочку на высокий головной убор из черного бархата, отделанный золотом и украшенный золотым знаком отличия, соответствующим его высокому рангу. Набросив желтую парчовую мантию, судья вернулся на место и объявил, что готов начать слушания.

Двойные двери распахнулись, и в зал вступил смотритель дворца, облаченный в расшитые золотом одежды и высокую трехъярусную шапку. За ним следовал дафу во всем великолепии золотой кольчуги с изукрашенными искусной резьбой нагрудными и наплечными пластинами. Оба склонились в низком поклоне, и длинные разноцветные перья на золотом шлеме дафу чиркнули по полу. Затем два сановника подошли к судейскому столу и преклонили колени на каменном полу.

– Поднимитесь, – коротко бросил судья. – Слушания будут неофициальными, поэтому я разрешаю вам занять кресла подле стола. Начальник стражи встанет у дверей и проследит, чтобы нас не беспокоили.

Приглашенные сели и напряженно выпрямились в креслах. Дафу Кан положил на колени меч. А судья, неторопливо допив чай, заговорил:

– Возлюбленный Сын Неба соблаговолил вверить мне расследование нескольких весьма неприятных событий, происшедших недавно в Водяном дворце. Высшей точкой упомянутых злоупотреблений стало исчезновение сокровища империи. Я говорю о жемчужном ожерелье, принадлежащем сиятельной Третьей Принцессе. Ответственность за случившееся лежит на вас, господа, поскольку именно вы вкупе с главным евнухом являетесь теми официальными лицами, на коих возложено управление дворцом. Думаю, мне нет необходимости напоминать вам, несколько серьезно возникшее положение.

Оба сановника поклонились.

– Я закончил свое расследование, и вскоре нам предстоит проследовать во дворец, где я потребую от главного евнуха допустить меня в покои Третьей Принцессы, дабы представить ей исчерпывающий отчет. Однако волею судьбы похищение ожерелья оказалось тесно связано с еще одним жестоким преступлением, совершенным здесь, в Речной Заводи. Для того чтобы внести полную ясность, я хочу в вашем присутствии разобрать обстоятельства этого убийства. – Судья встал с кресла. – Я предлагаю вам сопровождать меня на постоялый двор «Зимородок».

Глава 19

На пустынной улице ждали два громадных паланкина с парчовыми шторами, поддерживаемых дюжиной носильщиков каждый. Спереди

и сзади выстроились отряды стражников, вооруженных до зубов и державших на изготовку длинные да-дао.

Сев в паланкин смотрителя дворца, судья Ди жестом пригласил его присоединиться. Краткое путешествие прошло в полном молчании.

Господин Вэй стоял в зале среди доброго десятка постояльцев. Все с большим пылом обсуждали, что за высокое официальное лицо соизволило посетить Речную Заводь. В толпе судья тотчас заметил тоненькую, миловидную девушку в аккуратном жемчужно-сером платье. Рядом с ней стоял изящный молодой человек в черной шапочке кандидата в сюцаи. Под мышкой он держал цитру в парчовом чехле. И Ди сообразил, что это те самые любители музыки, что занимали комнату под ним. Судья повернулся к начальнику стражи Сю, каковой прибежал на постоялый двор пешком, прихватив своего коренастого помощника.

– Очистите зал, – приказал судья Ди. – А заодно распорядитесь, чтобы ваши люди принесли сюда три кресла и поставили их у дальней стены.

Расположившись в кресле посередине, судья предложил смотрителю дворца и дафу Кану занять место справа и слева от него.

– Приведите сюда хозяина постоялого двора Вэй Чена, – приказал он тайвэю Сю.

Двое стражников ввели обомлевшего Вэя, способного только испуганно таращить глаза на высоких гостей. Солдаты силой заставили его опуститься на колени.

– Две недели назад, – начал судья, – этот человек заявил, будто его супруга бежала с любовником.

Смотритель дворца свирепо потянул себя за козлиную бородку:

– Вы вполне уверены, достопочтеннейший господин, что эта ничтожная неприятность, приключившаяся с любезным содержателем постоялого двора, имеет отношение…

– Да, совершенно уверен, – отрезал судья и сурово заговорил с Вэем: – Вы очень скупой человек, Вэй. Само по себе это не преступление, однако может привести к таковому. В вашем случае скупость стала причиной ужасного убийства. Как вы не могли расстаться с деньгами, Вэй, такни за что не согласились бы отпустить и жену. Вы не любили ее, однако считали своей собственностью и не желали допустить, чтобы кто-нибудь на нее покушался. Вы думали, что ваш учетчик Тай Мин строит глазки госпоже Вэй, – судья указал на резную ширму, – и, сидя за этим укрытием, не спускали глаз со своей жены и Тая, подслушивая все разговоры, что они вели здесь, за конторкой. Как-то раз вы обнаружили, что Тай Мин отметил красной тушью дорогу на карте, хранившейся у него в столе, и сделали вывод, будто он задумал бежать с вашей супругой. Полагаю, ваши домыслы были ошибочны, но не могу этого доказать, поскольку учетчик мертв. Также, как и ваша жена. Потому что две недели назад вы убили ее.

Хозяин постоялого двора поднял осунувшееся лицо.

– Это неправда! – воскликнул он. – Клянусь, эта подлая тварь сбежала от меня! Она…

– Не совершайте новых ошибок, Вэй! —прикрикнул на него судья. – Вы уже допустили две, и этого достаточно, чтобы передать вас в руки палача. Да, за то, что вы убили свою жену, хотя не имели пусть самого ничтожного доказательства ее неверности, вам отрубят голову. Первую ошибку вы совершили, когда преследовали жену постоянным ворчанием за якобы пустые траты, и в результате она частенько принимала угощение от вашего собрата из «Девяти облаков». В тот вечер, когда вы убили жену, он тоже угостил ее сластями. Не избавившись от ее одежды, вы допустили вторую ошибку. Вас опять подвела жадность! Вместо того чтобы сжечь вещи, вы сохранили их, рассчитывая продать старьевщику. Однако, задумав побег, ни одна женщина не оставит все свои наряды, особенно – любимую куртку, что, по мнению госпожи Вэй, очень ей шла. – Судья поднялся с кресла. – Теперь, господа, я попрошу вас пройти в сарай на задворках постоялого двора. Тайвэй Сю, пусть ваши люди во главе со старшиной Лю возьмут обвиняемого под стражу и следуют за мной.

Пройдя через кабинет хозяина, судья Ди вышел во двор. Куры в курятнике возмущенно раскудахтались, испуганные появлением среди чахлых деревьев и бурьяна множества незнакомых людей в сверкающих золотом одеждах.

Судья вошел в старый сарай, отбросил с дороги несколько сломанных стульев и направился к куче конопляных мешков, где отдыхал накануне вечером. И тут же Ди увидел муравьев, что так докучали ему в тот раз, – они длинной вереницей ползли из-под растрескавшихся плиток пола, целыми отрядами маршировали по мешкам и скрылись в небольшом маленьком отверстии в кирпичной стене – там, где выпал кусочек цемента. Судья Ди повернулся к своим спутникам.

Смотритель дворца скрестил руки, спрятав их в просторные и вместительные рукава великолепного халата. Надменное выражение его лица ясно давало понять, что сановник в высшей степени не одобряет происходящее, однако вынужден подчиниться воле лица, облеченного высшей властью. Дафу Кан кинул вопросительный взгляд на начальника стражи Сю, тот, вскинув брови, покосился на старшину. Лю, в свою очередь, не сводил глаз с судьи Ди. Вэй, потупясь, стоял у дверей под надежной охраной. Судья указал на стену за. мешками:

– Кто-то поработал над этим участком стены, но по-любительски. Принесите с кухни молоток и лом, Лю! – Судья задумчиво погладил бороду, думая о том, что вечером, в полумраке, не заметил белого пятна нового цемента между кирпичами. Затем он взглянул на пустой мешок, о который споткнулся в прошлый раз. Судя по всему, там хранили мел. Что до кошмарного видения, напугавшего его во сне… Ох, не стоило ложиться спать в этом сарае! Судья с сомнением покачал головой.

Лю выбил несколько кирпичей, и вокруг распространился тошнотворный запах. Смотритель дворца проворно отступил, прикрыв носи рот рукавом халата. Старшина посильнее навалился на лом, и на пол вывалилось сразу несколько кирпичей. Хозяин постоялого двора метнулся к двери, но стражники поймали его за руки.

В отверстии показалась стоящая фигура женщины, одетой в голубой халат, перепачканный мелом и застывшим цементом; неестественно свернутая голова упала на грудь, лицо скрывала спутанная масса длинных волос. Труп покачнулся и стал падать. Хозяин «Зимородка» с воплем рухнул на пол.

Судья Ди наклонился и молча указал на две полуразложившиеся конфеты, выпавшие из левого рукава халата, который казался черным от полчищ облепивших его муравьев.

– Допускаю, что у вас не хватило времени, Вэй, – холодно заметил судья, – однако, замуровывая труп, даже не осмотрев платье, вы сделали грубый промах. Конфеты привлекли муравьев, и эти трудолюбивые насекомые снабдили меня ключом к разгадке, – благодаря им я узнал, где вы спрятали тело. А теперь выкладывайте, за что вы убили свою жену?

– Это… это случилось во время ужина, – заикаясь и опустив голову, пробормотал Вэй. —Все слуги были заняты – разносили еду гостям в

комнаты, Я задушил ее у себя в кабинете… Потом перенес сюда… Она… – он разразился рыданиями.

– В надлежащее время, Сю, вы предъявите Вэю обвинение в преднамеренном убийстве, – распорядился судья Ди. – А вы, Лю, проследите, чтобы убийцу доставили в тюрьму. —Судья повернулся, жестом приказав остальным следовать за ним. Они вернулись в зал, и Ди указал на конторку:

– Выдвиньте оба ящика, Сю, и принесите их в зал заседаний. Но не прикасайтесь к содержимому! Мы, господа, ненадолго вернемся в казармы.

Сев в паланкин, смотритель дворца наконец соизволил высказаться:

– Поразительный пример логического умозаключения, досточтимейший господин. Однако это всего лишь пример бессмысленного и жестокого насилия, столь распространенного у простолюдинов. Могу ли я спросить, что связывает этот случай с теми событиями государственной важности, коими мы все озабочены?

– В свое время вы узнаете и об этом, – бесстрастно пообещал судья.

Глава 20

Они вернулись в зал для церемоний, и судья Ди приказал начальнику стражи поставить ящики на стол. Затем он распорядился принести большую чашу с теплым мыльным раствором и кусок мягкого белого шелка.

Опустившись в кресло, судья налил себе чаю. Все трое молча ожидали возвращения начальника стражи. Наконец Сю водрузил на стол фарфоровую чашу и положил рядом с ней кусок шелка.

– Теперь я расскажу вам об ожерелье, —объявил судья. – Его похитил Тай Мин, учетчик постоялого двора «Зимородок», нанятый для этой цели известным преступником, незадолго до того приехавшим в город.

– Как ему удалось совершить эту кражу, досточтимейший господин? – нервно спросил дафу Кан.

– Главарь банды снабдил учетчика подробными указаниями: ему следовало переплыть ров возле северо-западной дозорной башни, затем пройти по брусу, заложенному в основание северной стены, и, взобравшись по стене, проникнуть в беседку принцессы. Болею обстоятельств драгоценность лежала на столике слева от дверного проема, и вору оставалось лишь протянуть руку, чтобы украсть ее. Не сомневаюсь, Кан, что вы немедленно примете должные меры и устраните это слабое звено в охране дворца.

Дафу Кан отвесил поклон и с глубоким вздохом откинулся на спинку кресла.

– Украв ожерелье, – снова заговорил судья, – похититель решил не отдавать его преступникам, которые его наняли. Он хотел оставить сокровище у себя и распродать жемчужины по одной.

– Неслыханное воровство! – возмутился смотритель дворца. – Государственная измена! Должно быть, этот человек был…

– Всего-навсего бесхитростным юнцом, —невозмутимо пояснил судья, – и не догадывался о тяжести своего проступка. Парень нуждался в деньгах, чтобы добиться любви женщины, которая, как он думал, ждала его в соседнем уезде. Не стоит судить Тай Мина слишком строго. Его жизнь была тягостной и однообразной, а юноша мечтал, что где-нибудь далеко отсюда обретет любовь и счастье. Многие мечтают об этом. – Поглаживая бороду, судья бросил взгляд на бесстрастное лицо дафу Кана. – Вернувшись из дворца, похититель ненадолго заглянул на постоялый двор, а потом попробовал скрыться, но по дороге был схвачен бандитами. Услышав, что ожерелья у Тай Мина нет, его подвергли пыткам, и несчастный умер, так и не сказав, куда спрятал сокровище. Теперь я готов выслушать показания начальника стражи.

Сю немедленно опустился на колени.

– Доложите, что вы обнаружили при обыске тела Тай Мина, после того как его вытащили из реки.

– На нем была только куртка, досточтимейший господин. В рукаве мы нашли стопку визитных листков, карту провинции, связку из тридцати двух монет и счеты.

– Хорошо, Сю. – Судья подался вперед. – Тай Мин придумал очень простой и в то же время на редкость удачный тайник. Он снял жемчужины с нити и поместил в такой предмет, который не привлекает внимание в руках учетчика. Вот он!

Судья вынул из ящика счеты и поднял их над головой.

Присутствующие недоверчиво взглянули на это простое приспособление. Судья разломил деревянную рамку и ссыпал нанизанные па проволоку темно-коричневые зерна в фарфоровую чашу. Не прерывая рассказа, он стал тихонько встряхивать чашу, чтобы взболтать мыльный раствор.

– Перед тем как заменить деревянные бусины на счетах, Тай Мин покрыл каждую жемчужину слоем коричневой смолы, что использовал для подклеивания ежедневных отчетов. Смола тотчас застыла, и несмотря на то, что счеты пролежали в реке всю ночь, речная вода не смогла ее растворить. А вот теплый мыльный раствор – куда более действенное средство!

С этими словами судья вынул из чаши два зёрнышка и осторожно протер куском шелка, затем положил на ладонь и показал присутствующим. На ладони Ди сияли две идеально круглые, безукоризненно белые жемчужины.

– В этой чаще покоятся жемчужины сокровища империи, господа, – веско проговорил судья. – Сейчас я пересчитаю их в вашем присутствии – жемчужин должно быть восемьдесят четыре. Сю, велите принести иглу и шелковую пить.

Смотритель дворца, стиснув тонкие губы, впился глазами в чашу. Дафу Кан напряженно всматривался в непроницаемое лицо судьи и, сам того не замечая, мял кольчужными перчатками рукоять лежащего на коленях меча.

Начальник стражи Сю вернулся на удивление быстро, встал у скамьи и принялся, очищая жемчужны, нанизывать их на нить толстыми, но очень ловкими пальцами. Пересчитав бусины, судья объявил, что их ровно восемьдесят четыре. Он спрятал ожерелье в рукав и выдохнул:

– Обыскивая Тай Мина, бандиты даже вспороли ему живот, но не взглянули на счеты. То, что учетчик носит с собой такую вещь, не вызывало у них подозрений. Сокровище открыто лежало перед глазами, но при этом было надёжно спрятано.

– Если эти счеты нашли у покойного учетчика, – сдержанно поинтересовался смотритель дворца, – то каким образом они снова попали на постоялый двор?

Судья досадливо поморщился.

– Я сам принес их обратно, – сухо ответил он, – но в то время даже не догадывался, что эта вещь представляет собой в действительности. Правда, тогда я еще не знал о хищении ожерелья, но потом мне следовало бы вспомнить о счетах, Я разгадал секрет довольно поздно, но все-таки уложился в срок. – Судья встал и отвесил поклон в сторону столика, где лежал указ. Подняв обеими руками завернутый в желтый шелк свиток, он обратился к начальнику стражи: – Теперь вам надлежит вернуться на постоялый двор и закончить дела, связанные с убийством. А мы отправимся в Водяной дворец.

Едва сопровождение миновало ров по широкому мраморному мосту, монументальные ворота дворца распахнулось, и паланкины внесли внутрь.

В первом дворе выстроились вооруженные стражники. Судья Ди раздвинул занавески и поманил к себе старшего по званию.

– Прошлой ночью, когда я приезжал сюда под видом доктора Ляна, из моего паланкина исчез меч. Проследите за тем, чтобы его немедленно разыскали. Меч легко узнать по двум золотым иероглифам на клинке: «Дракон Дождя». – Начальник стражи ловко отсалютовал, и судья обернулся к смотрителю дворца: – Начнем с вашего кабинета.

У входа в величественный зал они вышли из паланкина. Кивнув дафу Кану, судья переступил порог. За столом смотрителя дворца сидел его помощник, негромко беседуя с тремя придворными. Все четверо поспешно опустились на колени.

Судья Ди убрал желтый свиток за пазуху.

– Поднимитесь и доложите мне о состоянии здоровья госпожи Гортензии.

Помощник смотрителя дворца неуверенно встал и тут же согнулся в глубоком поклоне, почтительно спрятав кисти рук в широкие рукава.

– Лекарь доложил, досточтимейший господин, что госпожу Гортензию внезапно поразил приступ воспаления мозга – болезни довольно обычной в столь жарком и влажном климате. Госпожу мучили страшные видения, но после того, как ей прописали успокоительное, она погрузилась в глубокий сон. Сегодня утром госпожа Гортензия почувствовала себя значительно лучше и смогла вернуться в покои сиятельнейшей Третьей Принцессы.

Судья кивнул:

– Где хранятся особо важные бумаги?

Смотритель нерешительно молчал, но судья успел перехватить его беглый взгляд в сторону висевшей на стене картины с изображением цветов. Он отодвинул картину и, указан на утопленную в стене квадратную дверцу из толстого железа, распорядился:

– Откройте!

Судья устроился за высоким столом и, неторопливо поглаживая усы, просмотрел пачку вынутых из тайника бумаг. Все эти документы содержали тайные доклады инемало других важных сообщении, касающихся управления Водяным дворцом. И нигде – ни слова о личных делах Третьей Принцессы, о заговоре и похищении ожерелья. Судья встал из-за стола и вернул бумаги на место, знаком дав понять смотрителю дворца, что хранилище можно запереть.

– Теперь проводите меня в свой кабинет, Кан. Смотритель дворца будет нас сопровождать.

Кабинет дафу был обставлен без излишней роскоши и поражал чистотой. Широкое окно выходило на просторный, обнесенный стеной двор, где несколько солдат упражнялись в стрельбе из лука. Дафу Кан отпер стоявший на полу железный ларь. Судья быстро осмотрел его содержимое, но и на сей раз не нашел ничего предосудительного. Ди заложил руки за спину и взглянул на дафу:

– Четыре дня назад, около полуночи, на территории дворца была объявлена тревога. Я хочу выслушать ваш доклад об этом, дафу.

Кан выдвинул один из ящиков простого деревянного стола н положил перед судьей толстую книгу. Каждая страница была аккуратно разделена на маленькие пронумерованные квадратики, являя собой схему очередности дежурств. Перевернув несколько страниц, судья нашел нужную дату и внимательно изучил краткие пометки на полях.

– За полчаса до полуночи внезапно загорелась крыша чайного павильона в шестом северо-западном дворе, – пояснил Кан. —В тот момент я находился в другой части дворца, но мой помощник немедленно выслал туда людей, и они без труда справились с огнем. Однако впоследствии выяснилось, что главный евнух, заметив дым, распорядился тотчас оценить весь участок и проследить, чтобы искры не долетали до покоев принцессы. Мой помощник отдал соответствующий приказ страже, дежурившей на западной и северной стенах. Все вернулись на стены через час после полуночи.

– Вы сможете это доказать?

Дафу перевернул страницу и показал вклеенный в книгу лист красной бумаги с печатью главного евнуха и небрежно нацарапанными замечаниями.

Судья Ди кивнул:

– Теперь, господа, мы все вместе отправимся в кабинет главного евнуха.

Весть о прибытии императорского дознавателя успела распространиться но всему дворцу. Часовые у входа в покои главного евнуха настежь распахнули ворота перед тремя сановными особами. Навстречу им выбежал тучный евнух и, бросившись на колени, коснулся лбом булыжной мостовой.

– Подождите здесь, – обратился к спутникам судья. – Я зайду в кабинет главного евнуха и попрошу дозволения пересечь Золотой Мост.

Он постучал в дверь, отделанную золотым лаком. Ответа не последовало, и судья вошел, притворив за собой створку.

В изящной библиотеке не было ни души. Запах пыли и старых книг смешивался с тяжелым ароматом орхидей, заполонивших подоконники. Судья Ди выглянул в сад. Старик был там, – одетый в простой утренний халат с длинными рукавами и марлевую домашнюю шапочку, он стоял у высокого камня. Судья отворил еще одну дверь и зашагал по узкой мощеной дорожке, что, извиваясь меж цветущих кустов, вела к миниатюрному прудику с рыбками. Среди зеленой листвы, еще усеянной сверкающими каплями росы, щебетали крохотные разноцветные пичуги.

Главный евнух обернулся, и судья вновь мимолетно встретил тяжелый взгляд из-под набрякших век.

– Сегодня ночью произошло необыкновенное событие, Ди! Неожиданно расцвел вот этот редкостный цветок! Взгляните на эти изящные бархатистые лепестки! И каков оттенок! Особый посыльный привез мне росток из южных провинций. Уже три месяца я сам ухаживал за ним, но не смел и надеяться, что заставлю его расцвести!

Судья Ди склонился над орхидеей величиной с ладонь. Она пустила корни в ствол пальмы, стоявший у скалы. Желтые лепестки, усеянные черно-фиолетовыми крапинками, придавали цветку почти кошачье изящество. Орхидея источала слабый, но явственный аромат.

– Должен признаться, я никогда не видел ничего подобного, – сказал судья.

– И никогда больше не увидите, спокойно бросил старик. Он сдавил стебель длинными ногтями, поднес цветок к носу и, медленно поводя им из стороны в сторону, заговорил: —Позавчера, как только вы вошли ко мне, Ди, я сразу догадался, что вы не лекарь. Вы видели, что у меня за спиной стоит мой любимый палач, но не задрожали от страха – хотя бы из подобострастия! Вместо этого вы спокойно вступили со мной в глубокомысленную беседу, как будто имели дело с ровней. В следующий раз, когда вздумаете надеть чужую личину, не забудьте привести в соответствие и характер.

– Вы предприняли самые решительные меры, пытаясь устранить меня, – заметил судья. – Но удача была на моей стороне, и сейчас я готов вернуть жемчужное ожерелье сиятельнейшей Третьей Принцессе. С этой целью я прошу у вас дозволения пересечь Золотой Мост.

Старик повертел цветок в костлявых пальцах.

– Поймите меня правильно, Ди. Да, я стремился к власти. Почти безграничной власти, каковую обретает человек, знающий тайну императора. Но у меня был и другой, куда более важный мотив. Я хотел, чтобы Третья Принцесса навсегда осталась со мной, Ди. Мечтал заботиться о ней с такой же любовью, как об этом редкостном цветке. Я жаждал видеть ее, слышать милый голосок, знать обо всем, что она делает… всегда. А теперь это чудо достанется грубому солдафону…

Евнух внезапно стиснул похожие на когти пальцы и, раздавив цветок, бросил его на землю.

– Давайте пройдем в библиотеку, – хрипло проворчал он. – Я страдаю от множества недугов, и настало время принять лекарство.

Судья Ди проследовал за стариком.

Главный евнух сел в огромное резное кресло и, отперев ящик стола, вынул оттуда миниатюрный флакон из горного хрусталя с пробкой, обмотанной красной шелковой лентой. Увидев, что старик вот-вот откупорит флакон, судья решительно стиснул хрупкое запястье мощной дланью.

– Этот достойный Владыки Преиснодией заговор следует разрушить на корню!

Главный евнух выпустил из рук хрустальный пузырек и надавил на бутон цветка, искусно вырезанный на краю стола. Из бесшумно открывшегося потайного ящика он достал запечатанный конверт и протянул судье, скривив тонкие синеватые губы в презрительной усмешке.

– Пусть они умрут под пытками, все без исключения. Их жалкие душонки станут моими рабами в мире Вечности.

Судья, сломав печать, взглянул на листки тонкой бумаги. На каждом значились имя и должность, затем следовали даты и суммы денег, вписанные той же легкой и твердой рукой. Он кивнул и спрятал конверт в рукав.

Старик вынул пробку из хрустального флакончика и вылил бесцветную жидкость в чайную чашку, потом осушил ее одним глотком и откинулся на спинку кресла. Руки, изуродованные набухшими венами, стиснули подлокотники. Глаза под тяжелыми веками закрылись, дыхание стало прерывистым. Наконец главный евнух разжал руки и схватился за грудь. По хрупкому телу пробежала жестокая судорога. Тонкие синеватые губы зашевелились в последний раз.

– Я дозволяю вам пересечь Золотой Мост.

Старик уронил голову на грудь, и его руки безвольно упали на колени.