Текст книги "Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)"

Автор книги: Роберт Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Кровотечение остановлено. Что еще мы можем сделать сейчас?..

– Он давится! – закричал Тейлор. – Откройте ему рот!

Охотник разжал генералу челюсти и сунул два пальца ему в горло. Через секунду он вытащил их, и конвульсии Пейла прекратились. Тело генерала обмякло, и дыхание стало легче, он тихо лежал на залитом солнцем лугу.

Охотник открыл ладонь, чтобы продемонстрировать свою добычу.

Новенькая, только что отчеканенная золотая монета.

– Вот так всегда с вашими планами, – расхохотался Хейн, разгоряченный успехом и веридином. Он прямо в башмаках рухнул на кровать в комнате дешевого постоялого двора, где они остановились, и закинул руки за голову. Старая свинья была уже на ногах и даже в экипаже к тому времени, как я добрался до его поместья.

Мадх нахмурился.

– Мне это не нравится. Пейл редко изменяет своим привычкам.

– Расслабься, – фыркнул Хейн. – Как я тебе уже сказал, я добыл Фразу и оставил старую вонючку валяться кверху брюхом в лесу.

– Что именно произошло? – спросил Мадх уже не в первый раз. Как всегда, получить от Хейна информацию, а не просто самодовольную констатацию успеха, было нелегким делом. Он отодвинул свой стул поглубже в тень и закрыл глаза.

– Дуэль, – давился от хохота Хейн. – Поединок чести. Если не считать того, что наш покладистый генерал не слишком надежен насчет чести. Он оставил одного из своих людей в лесу с пращей, просто на случай, если для него дуэль обернется к худшему. И правильно сделал. Пейл совершенно не умеет сражаться на мечах. Его могли убить раньше, чем я успел бы добраться до него.

– С кем мог драться Пейл? – размышлял встревоженный Мадх. – Опиши его противника.

Хейн вздохнул. Ему уже осточертели утомительные расспросы своего работодателя. Но он к этому времени уже достаточно хорошо изучил Мадха и понимал, что тот не оставит его в покое, пока не получит все нужные ему ответы.

– Примерно моего роста, как мне показалось. Иссиня-черные волосы, атлетическое сложение. Красивый малый, думаю, принадлежит к одной из этих старых аристократических семей Прандиса. И еще у него интересный меч – на нем написана куча имен. Мне следовало прихватить его, – добавил убийца через секунду с ноткой сожаления.

Когда Хейн закончил описание, Мадх в гневе вскочил на ноги.

– Ты болван! – зашипел он, хватая Хейна за воротник и сдергивая с кровати. Хейн мгновенно отреагировал, нацелив правый кулак в живот Мадха, но тот успел схватить убийцу за запястья. Хейн не ожидал такой силы в этом тщедушном человечке.

– Ты знаешь, с кем дрался Пейл? – тихо спросил Мадх, отчетливо выговаривая каждый слог, не в силах скрыть отвращение. Разъяренное лицо Мадха находилось в миллиметре от лица Хейна, и убийца почувствовал кислый запах каких-то семян, которые Мадх постоянно жевал. – Ты только что описал Тейлора Эша, нынешнего министра разведки. Идиот! Единственная оставшаяся Фраза хранится разведкой, Эш был у тебя под носом, и ты дал ему уйти. Сейчас мы бы уже могли быть на пути к Тирсусу!

Хейн позволил себе расслабиться, и ухмылка медленно расползлась по его лицу. Мадх был не первым высокомерным работодателем, с которым ему пришлось столкнуться, и он обнаружил, что лучше всего в подобной ситуации отвечать резко.

– Напоминаю тебе, чужестранец, что мне платят только за то, чтобы убивать их. Это твоя работа – находить жертвы. Или я должен укокошить весь Чалдис и оставить тебя среди трупов разбираться, кого именно ты ищешь?

Мадх отпустил запястья Хейна и толкнул его обратно на кровать. Как ни неприятно это признавать, но убийца прав.

– Кстати, где Эстон? – продолжал Хейн, нажимая на то, что он считал выигрышным пунктом. – Ты пообещал найти его еще несколько дней назад.

На хмуром лице Мадха явственно читалось раздражение.

– Судя по всему, этот человек исчез с лица земли.

– Никто так просто не исчезает. Где ты его искал?

– Искал? – Мадх горько рассмеялся. – Я ищу там, где могут видеть немногие.

Хейн заерзал на своей кровати. Он ненавидел привычку маленького чужеземца изъясняться посредством зловещих намеков, исполненных неясного, скрытого смысла.

– Разговаривай на доступном мне языке, черт побери.

Мадх откинул со лба длинные черные волосы и заглянул в остекленевшие от веридина глаза Хейна.

– Ты бы хотел заглянуть туда, куда заглядываю я? – язвительно спросил Мадх, однако после паузы добавил: – Но может быть, мне стоит снова попытаться.

Он вытащил из-под старой, колченогой кровати свой тюк и порылся внутри. Через секунду он достал оттуда плоскую чашу и маленькую шкатулку, оба предмета были сделаны из красновато-коричневого дерева.

– Подай кувшин, – распорядился он.

Хейн неохотно протянул ему кувшин с водой, стоявший на тумбочке у кровати. Мадх наполнил чашу до половины и отставил кувшин. Затем он очень осторожно открыл латунную защелку шкатулки и поднял крышку. Внутри шкатулка была обита черным бархатом, на его фоне трудно было различить темный предмет, лежавший на дне. Хейн наклонился поближе и увидел деревянный шарик размером с грецкий орех, из которого торчало бесчисленное множество острых, как иголки, деревянных шипов.

– Что это? – спросил Хейн почти против воли. Чем меньше он знает о магических делишках Мадха, тем ему лучше.

Мадх устремил взгляд на наемника, в прищуренных глазах чужестранца разгорался темный огонь.

– Это корень каханес, и, должен заметить, он ничуть не похож на другие корни. Каханес – это черное изогнутое дерево, растущее только в топях севернее залива Бисмет. Каханес ниже других болотных деревьев, так что свет солнца до него не доходит. Поэтому он должен вытягивать свою пищу из земли. Эти наросты образуются на корнях, сразу под верхним слоем болотной жижи. Шипы содержат чрезвычайно сильный яд. Паралич наступает мгновенно, но смерть приходит медленно и крайне болезненно. Трупы обеспечивают деревья питанием.

– Очаровательно, – попытался усмехнуться Хейн, с трудом изображая беззаботность в жалкой попытке сохранить присутствие духа. – И для чего тебе понадобилась такая штучка?

Мадх скривил тонкие губы в подобии безрадостной улыбки. Не говоря ни слова, он перевернул коробочку, и корень каханес упал на его раскрытую ладонь.

– Какого черта?.. – вскрикнул Хейн, отскакивая назад. При более ярком свете он разглядел отравленные острия шипов, которые спокойно лежали на мозолистой ладони Мадха. Под тяжестью шипов там, где они соприкасались с ладонью его нанимателя, образовались крохотные углубления, но колючки не проткнули кожу. – Не стоит так шутить, – продолжал Хейн. – Можешь кончать жизнь самоубийством сколько влезет, но не раньше, чем мои услуги будут оплачены.

– Кончать самоубийством? – переспросил Мадх, явно развеселившись, – Ну нет, дело отнюдь не в этом.

И он крепко сжал смертоносный корень в ладони. Хейн сделал шаг вперед, но было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Осознав это, убийца расслабился и принялся изучать своего нанимателя глазами профессионала. Смерть была тем полем, по которому Хейну частенько приходилось хаживать, но всегда имеется нечто новое, представляющее немалый интерес для настоящего знатока. Он с любопытством наблюдал, как тело Мадха внезапно задергалось в конвульсиях, а затем так же внезапно словно бы окостенело, его челюсти сжались, исторгнув долгий мучительный вздох.

Между пальцев Мадха показалась кровь, она скапливалась в сжатом кулаке и стекала в чашу.

Хейн оглянулся, раздумывая, как поступить. Сама по себе смерть Мадха не беспокоила его – наемнику никогда не нравился маленький таинственный чужестранец, – но тот задолжал ему существенную часть денег, обещая расплатиться сразу по приезде в Тирсус. Если Мадх сейчас умрет, Хейн потеряет целое состояние.

Убийца знал нескольких докторов в Прандисе, но ни один из них не умел лечить от яда, который можно найти только где-то в сердце континента. Может быть, какой-нибудь волшебник...

Отвратительный, какой-то придушенный звук вырвался из горла Мадха. Агония. Ни доктор, ни маг уже не помогут.

Однако этот звук продолжался гораздо дольше, чем любой предсмертный хрип, который Хейну доводилось слышать, а уж лысый убийца слышал их столько, что мог бы дирижировать сочиненной из них симфонией. Со временем горловые звуки стали более разборчивыми, и Хейн сообразил, что это вовсе не предсмертные хрипы.

Мадх говорил.

Конечно, если это можно было назвать речью, слишком уж сильно раздававшиеся звуки отличались от имеющихся в любом языке, когда-либо слышанном Хейном. Поглощенный диковинным зрелищем, он смотрел, как сведенные лицевые мускулы Мадха медленно расслабляются. Веки маленького человека затрепетали и открылись, но взгляд все еще бессмысленно блуждал по комнате. Все слова теперь звучали громко и отчетливо, но от этого более понятными или хотя бы знакомыми они не стали. Голова Мадха медленно качнулась вперед, склонившись к чаше, стоявшей на полу.

В нее упало всего несколько капель крови, но они быстро распространились по поверхности, будто бы заражая чистую воду вокруг себя. Через несколько секунд содержимое чаши приобрело темно-алый цвет. По мере того как Мадх продолжал свою мучительную речь, где-то на дне чаши стали образовываться пузырьки, постепенно увеличивавшиеся в размерах. Вскоре вся поверхность бурлила, и жидкость едва не выплескивалась через край. Наконец Мадх произнес два слова, которые Хейн понял: "Бэрр Эстон". Взбаламученная жидкость мгновенно превратилась в темную гладкую поверхность. "Бэрр Эстон!" – яростно повторил Мадх, но ничего не произошло. Плечи человека сгорбились, а глаза вновь приобрели обычное проницательное выражение.

– Видишь, – сказал он, и его голос опять звучал совершенно естественно, – старик защищен. Каким-то образом он закрылся от моих поисков.

Хейн вдруг почувствовал, что пытается подавить внутреннюю дрожь. Сперва Тарем Селод, теперь Мадх... Наблюдая за чьей-то смертью, Хейн уже больше не рассчитывал вновь побеседовать с этим человеком. Легкая непринужденность Мадха страшно нервировала его, и Хейн решил, что лучше никогда не становиться мишенью поисков Мадха.

С другой стороны, Бэрр Эстон как-то сумел оградить себя от таинственных попыток Мадха его обнаружить.

– Я думал, что Эстон был министром разведки, – заметил Хейн, – а вовсе не магом.

– Он действительно не маг, – согласился Мадх, его рука медленно разжалась, и корень каханес снова упал в шкатулку. – Но у него, надо полагать, имеется по-настоящему могущественный помощник. Это гадание довольно дорогая штука, и от нее нелегко защититься. Но Эстон – жилистый старый черт, и придется затратить немало усилий, чтобы его обнаружить. Было бы гораздо проще взять Эша сегодня утром, когда никто этого не ожидал.

– Возможно, это и сейчас проще. Этот Эш, где он сейчас?

– Это совершенно не важно, – ответил Мадх. – Если допустить, что ты не убил его выстрелом из пращи, он очнулся рядом с мертвым коллегой. До сегодняшнего дня мы охотились только на отставных министров. Теперь, когда мы покусились на действующего, все силы Чалдиса будут брошены на защиту Совета. Я удивлюсь, если весь Национальный отдел таинственного не соберется, чтобы оградить членов Совета. – Мадх сделал паузу и нахмурился. – Боюсь, я ошибся в своих расчетах. Стоило нам протянуть руку к Совету, и они стали для нас недосягаемы. Как это ни сложно, мы должны найти Эстона.

– И как ты предполагаешь это сделать?

– Завтра утром я вплотную займусь его поисками, – пообещал маленький чужеземец.

Если бы Мадх потрудился сконцентрировать свою таинственную энергию на Тейлоре Эше, то смог бы обнаружить, что тот отнюдь не укрылся в какой-нибудь из цитаделей Совета, окруженный солдатами и магами, а скачет верхом, низко пригнувшись к шее Кристалла. Тейлор оставался на Ястребиных высотах ровно до того момента, когда стало ясно, что Амет Пейл не скоро придет в сознание. Похоже, он останется в живых, но вернется ли к нему здоровье, пока неясно. Эш сомневался, что человек, выдержавший такую пытку, может сохранить здравый рассудок.

По непонятной причине Тейлор ощущал себя обманутым. Он уже приготовился свершить возмездие, но убийца опередил его. Теперь сильнее чем когда-либо Тейлор чувствовал, что они с убийцей стали в некотором роде соперниками, стремящимися опередить друг друга в достижении одной и той же цели. Это была гонка, в которой Тейлор отчаянно хотел победить, но в нем росла уверенность, что он дал своему сопернику опасное преимущество.

Правда, нападение на Пейла поведало Тейлору о многом. Во-первых, это означало, что герцог Каладор избежал не только людей Пейла, но и рук таинственного убийцы. Во-вторых, вместо того чтобы преследовать Каладора, убийца предпочел изменить свою тактику и напасть на действующего министра. А из этого следовало сразу несколько выводов. Для начала здесь заключался намек на определенную ограниченность возможностей противника, то есть либо его силы сосредоточены в Прандисе, что мешало выследить герцога вдали от столицы, либо время поджимало и не позволяло устраивать длительную погоню. Более того, это совершенно недвусмысленно говорило Тейлору о том, что миссия убийцы завершена или почти завершена. Покушение на Пейла наверняка заставит Совет консолидировать все силы, а этого противнику следовало избегать до последней минуты.

Когда Кристалл застучал копытами по маленькому деревянному мостику в тихом предместье Прандиса, Тейлор попытался отрешиться от головной боли, в сотый раз занявшись арифметическими подсчетами. Элл, Лофт и его отец мертвы, что составляет ровно половину от целого. Пейл, хотя он, возможно, выживет, наверняка выдал свою Фразу. Убийца вряд ли затолкал бы ему в глотку монету, если бы ждал, что Пейл заговорит. Значит, четверо. Ситуация с Таремом Селодом оставалась неясной. На агентов Тейлора, охранявших чародея, напали, и это означает, что на старого мага тоже совершили покушение. С другой стороны, никаких тел найдено не было – ни Селода, ни убийцы. Возможно, экс-министра просто не было дома, хотя люди Тейлора клятвенно утверждали обратное. И все-таки, если старый волшебник был там, отчего общая схема нарушена? Почему нет тел? Не имея очевидного решения, Тейлор считал, что следует допустить самое худшее.

Последним неизвестным элементом в этом уравнении стал Бэрр Эстон, его дорогой старый учитель. Эстон, умудренный таким опытом, каким может обладать только искусный шпион, несмотря на все усилия разведки, смог исчезнуть бесследно. В таком случае, возможно, ему удалось обмануть и убийцу тоже? На протяжении всех этих нервных недель Тейлор лелеял надежду, что Эстон остается их последним шансом: не важно, сколько других министров погибнет, Эстон останется в живых.

Теперь же сердце Тейлора заныло от мысли, что, скорее всего, Бэрр Эстон мертв. Как иначе объяснить простой и непреложный факт: убийца пытал Амета Пейла, дабы получить его Фразу, и не тронул его? Тейлор прекрасно понимал, что, если Эстона невозможно найти, мишенью становится он.

И вот он здесь, лежит на траве рядом с Пейлом, удобная двойная цель для кровавой работы убийцы... и тем не менее он невредим.

Нет, Бэрр Эстон погиб.

И все же оставалась единственная возможность, какой бы неправдоподобной она ни казалась. А вдруг охотники спугнули убийцу как раз в тот момент, когда он покончил с Пейлом и собирался заняться Тейлором? Лишь в этом случае оставался шанс увидеть Эстона в живых, но Тейлор был далек от того, чтобы питать столь неоправданный оптимизм. "Учитель непременно выругал бы меня за это", – подумал он мрачно. Сколько раз старик читал ему лекции об опасности оптимизма и самонадеянности? Обольщаться пустой надеждой означало становиться небрежным, искажать факты, тогда как перед разведкой стоит задача добывать их. "Надейся на лучшее, – поучал Эстон, – но всегда готовься к худшему".

Вот Тейлор и готовился. При самом удачном раскладе два министра сумели ускользнуть из лап противника, а пока не хватает хотя бы одной Фразы, все остальные бесполезны.

Тейлор гнал Кристалла по едва заметной грязной тропинке, пробираясь сквозь густые заросли, и ни на секунду не забывал, насколько высока вероятность того, что убийца в данный момент скачет к границе Чалдиса, имея в своем распоряжении все Фразы. И если это так, весь мир вскоре содрогнется от ужаса.

Значит, у Тейлора не оставалось выбора.

Узкая тропинка привела к небольшой поляне, на дальнем конце которой стоял старый коттедж. Идиллически уединенное место, прекрасное противоядие от всех интриг и сложностей работы его владельца.

Тейлор остановил Кристалла у порога и соскочил на землю. Однако прежде чем он успел взяться за до блеска начищенный дверной молоток, дверь распахнулась. Одетый в халат и шлепанцы, но с обнаженным мечом в руках, из коттеджа вышел невысокий светловолосый человек. Взгляд ясных зеленых глаз устремился на рану на виске Тейлора.

– Что с вами случилось? – вместо приветствия спросил Джин Аннард.

Тейлор предпочел не отвечать и потому сразу изменил тему разговора.

– Извините, что беспокою вас спозаранку, Джин, но к этому времени вам в любом случае следовало бы быть одетым.

Заместитель министра разведки пожал плечами.

– Елена Имбресс явилась более часа назад и буквально вытащила меня из постели. Ей ужасно хотелось пожаловаться, так что она просто не дала мне одеться. Я едва успел кое-как ее успокоить, надеясь наконец привести себя в порядок и позавтракать, но тут появились вы. Боюсь, ваш приезд заставит ее начать все сначала.

– Вы чертовски правы, так оно и будет. – Тейлор поднял глаза и встретился взглядом с маячившей в глубине дверного проема разъяренной Еленой Имбресс. Правда, стоило ей увидеть фиолетовый синяк на виске Тейлора, как гнев ее чуть поутих.

– Что с вами случилось? – спросила она.

– Он не хочет отвечать на этот вопрос, – объяснил ей Аннард.

– А-а, – откликнулась Имбресс, кивая головой, словно этого было вполне достаточно.

– Так что, полагаю, – продолжал Аннард, – мы никогда не узнаем, удалось ли ему прикончить нашего слабоумного министра войны.

Аннард тут же пожалел о своем тоне, когда увидел, как потемнело лицо Тейлора.

– Я бы мог, – вздохнул министр разведки, прислоняясь головой к дверному косяку. – Вот только саму по себе идею нельзя назвать блестящей.

– Трудно переоценить облегчение, которое испытала бы наша несчастная страна, – сказал Джин очень тихо.

– Возможно, – Тейлор был не в настроении спорить. – Но откуда, черт возьми, вы узнали, что я собираюсь драться с Пейлом на дуэли?

– Я все-таки являюсь заместителем министра, обладающего самой лучшей разведывательной сетью на всем континенте, – ответил Джин шутливо-обиженным тоном. – Хотя, если учесть то, как вы вчера ворвались в кабинет Пейла, вряд ли вас сильно беспокоили соображения секретности.

От этих слов Тейлор почти улыбнулся.

– Ну, если вам еще не предоставили полный отчет обо всех событиях, знайте, что Йола получала от Пейла жалованье и кое-что еще от него же, прямо на его письменном столе. Ее нельзя допускать в нашу контору ни при каких обстоятельствах. Если она захочет забрать свои личные вещи, соберите их сами и отдайте.

Услышав эту новость, Имбресс проскользнула мимо Аннарда на газон. В глазах у нее появилось опасное выражение.

– Если вы считаете, что она представляет собой хоть малейшую угрозу... ну, позиция нашего министерства по этому поводу совершенно ясна, и все поступающие к нам на работу ставятся об этом в известность. Она должна знать, чего ей следует ожидать.

Тейлор вздохнул и покачал головой.

– Какой бы вред она ни причинила, дело уже сделано. Оставьте ее в покое, у нас появились более неотложные проблемы. Видите ли, я не успел добраться до Пейла.

В первый раз за все утро Аннард недоуменно наморщил лоб.

– Это сделал убийца, – закончил Тейлор.

– О господи, – пробормотал Аннард, мысленно пробегаясь по списку. Пейл мог быть последним.

– Вот именно. Так что у всех нас хватит работы, и срочной. Для начала необходимо поставить всех на ноги в поисках Эстона. Если он еще жив, мы должны найти его раньше, чем это сделает убийца, а если мертв, надо найти его тело. Мы должны точно знать, что они получили и что им еще нужно.

– А если мы найдем его?.. – медленно спросил Аннард.

– Схема та же, – твердо ответил Тейлор. – Мы не собираемся убивать стариков ни при каких обстоятельствах. Если вы найдете Эстона, пусть о нем позаботится Орбис Тейл. Пусть упрячет его в самые глубокие подземелья своего ордена и охраняет как зеницу ока.

Имбресс фыркнула и бросила на Тейлора кислый взгляд.

– Полагаю, на месте Эстона я бы предпочла, чтобы меня убили.

– Послушай, Елена, Тейл, возможно, и не самый гостеприимный хозяин в Чалдисе, но он – лучшая гарантия безопасности, имеющаяся в нашем распоряжении. Слава богу, мы сумели сохранить хорошие отношения с магами. Национальный магический орден – единственный независимый источник власти, могущий соперничать с армией, а мы знаем, что сделает армия, если найдет любого из экс-министров.

– Если они выступят так же ловко, как с Каладорами, то нам не о чем беспокоиться, – пробормотала Имбресс. – Единственное, что удалось исполнить Амету Пейлу на севере, – это начать выплачивать пособия вдовам.

Тейлор нахмурился.

– В этом деле многие выступили более чем ловко, включая и нас с вами. Пора положить конец затянувшемуся кризису. Например, Елена, если бы вы не втянули во все это Брента Каррельяна?..

Губы Имбресс искривились от отвращения.

– В таком случае я смело могу переложить вину на вас. О чем вы вообще думали, обращаясь к Каррельяну? Этот человек – шовинист, он безответственный, эгоцентричный, невыносимый в работе ублюдок, – голос молодой женщины сорвался в крик, глаза метали молнии. – И я могу сказать вам прямо сейчас: он не в состоянии помочь нам найти убийцу. Я сомневаюсь, что он способен найти свои башмаки, если дворецкий не поставит их перед его носом...

Даже для Имбресс такой взрыв ярости был нехарактерен. Пока Елена продолжала свою тираду, Тейлор вопросительно взглянул на Аннарда.

– Он привел ее сегодня утром в бордель, – объяснил Аннард как можно тише. Но по-видимому, голос Аннарда все равно прозвучал достаточно громко, и Елена окинула говорившего внимательным взглядом. Тейлору повезло, он успел убрать с лица улыбку.

– Елена, – Тейлор стал абсолютно серьезен, – учитывая нынешние обстоятельства, вы можете забыть о Каррельяне. Даже захоти он помочь, теперь уже слишком поздно. Убийца, возможно, выполнил свою миссию. Я хочу, чтобы лично вы возглавили поиски Эстона. У меня возникла пара новых идей насчет его убежища, если допустить, что он жив, и я бы хотел начать их проверку немедленно. Занимайтесь этим, если не получите какой-нибудь информации о самом убийце. Если же вы ее получите, то вы – оперативник и знаете, как взяться за дело. Выследите этого подонка, куда бы он ни отправился и чего бы это ни стоило.

Имбресс кивнула и послала короткую благодарную улыбку своему начальнику. Аннард, однако, не ощутил ни малейшего облегчения, выслушав инструкции Тейлора. Он уже начал подозревать, к чему все идет.

– Мне представляется, – заметил он с подозрением, – что вы готовите нас к жуткому количеству непредвиденных обстоятельств. Почему бы это?

Тейлор повернулся к своему заместителю и чуть заметно улыбнулся.

– От вас ничего не скроешь, верно, Джин?

– Когда вам удастся это сделать, можете понизить меня в должности.

– Кстати о должности, – кивнул Тейлор. – Для вас у меня тоже есть задание. Я хочу, чтобы большая часть наших сил сосредоточилась на Индоре. Парф Найджер убит на дуэли... Похоже, чалдианские хранители Фраз оказались не единственными, кого в последнее время преследуют несчастья. Возможно, это совпадение, но я бы не стал держать на это пари. Продолжайте пристально наблюдать за другими парфами и за дворцом. Потратьте на это целый бюджет, если возникнет необходимость, но мы должны знать, что происходит у наших соседей.

– А где будете находиться вы, – спросил Аннард, бросив тревожный взгляд на полные седельные сумки, притороченные к седлу Кристалла, – пока мы займемся выполнением ваших поручений?

– Я отправляюсь туда, где от меня будет больше пользы, – тихо ответил Тейлор. – Пора появиться на поле боя.

Глава 12

Лориаль лежала без сна, глядя, как свет неяркого утреннего солнца просачивается сквозь занавески и окрашивает комнату мягкими пастельными тонами. Она почувствовала, как Брент шевельнулся рядом с ней, но еще с минуту лежала неподвижно, не желая его беспокоить. Он проспал всего два часа. Пусть поспит еще немного. Утро было благоприятным временем для любовных игр, а она, без ложной скромности, могла назвать себя неплохим игроком. Многим мужчинам требуется определенное время, чтобы полностью проснуться, и Лориаль умела использовать эти моменты перехода от сна к яви наилучшим образом. Но Брент проснулся не так, как это делает большинство мужчин. Вместо того чтобы медленно выплывать из глубин сна к полному осознанию действительности, он резко открыл глаза и вскочил с постели, аккуратно разомкнув объятия Лориаль. Она затрепетала ресницами, деликатно зевнула, облизнув губки, но все это нисколько не заинтересовало Брента, который немедленно устремился к окну. Он уже собирался резко раздвинуть занавеси и тут внезапно остановился.

Пальцы Брента вцепились в простую белую ткань, нерешительно теребя ее.

– Знаешь, мы можем попробовать снова, – предложила Лориаль мягко, хотя и понимала, что он уже перестал обращать на нее какое-либо внимание.

– Мне нужно идти, – хрипло ответил Брент. Он еще секунду постоял у окна, затем резко убрал руку от занавеси, словно опасаясь того, что мог бы увидеть, отдернув ее. Или как будто уже знал, что он увидит.

Лориаль призывно выгнула спину и заставила себя улыбнуться.

– Ты был вымотан прошлой ночью, но несколько часов сна могут сотворить настоящие чудеса. – Она вытянула руку и легким движением погладила его по животу. – Мне бы действительно этого хотелось, – добавила она чуть более настойчиво.

Но Брент начал молча одеваться, словно в комнате, кроме него, никого не было. Лориаль опасалась того, что обязательно последует, как только отчет о ее бесплодных стараниях дойдет до Силены. Сейчас Брент выглядел еще менее любезным, чем несколькими часами ранее, и Лориаль не сомневалась, что он пожалуется мадам, которая ошибочно полагала, будто в таких случаях всегда виновата женщина.

Поскольку покупателем является мужчина.

Взявшись за ручку двери, Брент неожиданно обернулся, и его жесткий взгляд, метнувшись через всю ставшую вдруг тусклой и унылой комнату, встретился со взглядом Лориаль. Девушка поспешно натянула на грудь простыню, испуганная выражением его глаз.

– Тебе нравится твоя работа? – резко спросил он и затем добавил так, словно вопрос нуждался в уточнении: – Нравится быть шлюхой?

Лориаль моргнула, удивленная вопросом. Неужели эти его жалкие попытки прошлой ночью?.. Но еще и ожидать комплиментов – это уже верх лицемерия.

– Считается, что женщины становятся шлюхами... ну, по необходимости, продолжал Брент. – Что вы занимаетесь этим только до тех пор, пока не скопите достаточно, чтобы начать свое дело, найти мужа, стать респектабельной...

Респектабельной. До чего странно он произнес это слово. Лориаль натянула простыню до шеи, изумленная тем, как этот человек продолжал громоздить одну жестокость на другую.

– Тебе нравится быть шлюхой? – повторил он свой вопрос, и его голос звучал весьма настойчиво.

"А пошел он к дьяволу, – подумала Лориаль. – И Силена туда же, если он отправится жаловаться старой ведьме". Силена, конечно, могла до определенной степени отравить ей жизнь. Но, в конце концов, в Прандисе имелись другие бордели и другие мадам. А мужчины отличаются друг от друга только размерами кошелька.

– Нет, – ответила она негромко, но твердо, и ее голос в прохладном утреннем воздухе прозвучал неожиданно резко. – Нет, мне это вовсе не нравится.

Брови Брента чуть-чуть приподнялись, но Лориаль не поняла, что означает выражение его лица.

– Однажды ты можешь обнаружить, что тебе этого недостает, – сказал он. – Хотя такое и кажется сейчас невозможным. И не потому, что ты получаешь от этого удовольствие в данный момент, или будешь получать когда-либо, или с удовольствием станешь вспоминать о прежних днях. Просто нам часто недостает того, чем мы занимались безумно долго, настолько долго, что невозможным кажется все остальное.

С этим словами он ушел.

Дверь захлопнулась. Лориаль ощутила, как легкий порыв ветерка взметнул ее рыжие волосы. А затем она опять легла, спрятала голову под подушку и погрузилась в горестные размышления о тех деньгах, которые, должно быть, есть у Брента, несмотря на его простую одежду и грубые манеры, и которые позволили ему вот так вылететь из комнаты, оставив ее одну, в холодной постели, еще на несколько бессонных часов.

Брент покинул хорошо знакомые коридор, куда выходили двери спален, и наполненный произведениями искусства холл и, преодолев череду узких проходов, оказался в задней части здания. Люди его профессии быстро развивали в себе определенное архитектурное чутье, позволявшее им видеть расположение внутренних комнат относительно наружных стен. Для вора наличие или отсутствие этого навыка часто определяло разницу между богатством и тюремной решеткой.

Брент удивился, до чего легко, оказывается, вернуться на старую наезженную колею. И, как ни странно, сейчас он ощущал себя гораздо лучше, чем когда зря растрачивал свои дни в каменном особняке, корпя над финансовыми отчетами служащих. Однако лучше – это еще не означает, что хорошо.

Он открыл дверь в маленькую кладовую, где хранилось белье, мыло и прочие самые разнообразные предметы, без которых нельзя было обойтись в той конкретной области торговли, коей занималась Силена, и шагнул к небольшому окну в дальней стене. В поле зрения никого не было. Окно открылось почти бесшумно, и Брент начал протискиваться наружу. Прошло много лет с тех пор, как ему приходилось тайком уходить от женщины, и еще больше лет с тех пор, как он должен был скрываться с места преступления, поэтому Брент весьма осторожно спускался по, казалось бы, совершенно гладкой стене из песчаника. Но, несмотря на прошедшие годы, кончики его пальцев помнили, как нащупывать трещины в камнях, а тело безошибочно находило точки опоры, и через несколько секунд Брент уже находился в саду. Он помедлил, стоя между скамьями и рододендронами, прикидывая, как ему поступить.

Он почему-то не сомневался, что Елена Имбресс по-прежнему ожидает его на газоне перед парадным входом, неподвижная, словно статуя. Брент полностью отдавал себе отчет в том, что именно Имбресс является причиной его все ухудшавшегося настроения. Уж слишком открыто она презирала его и как вора, и как промышленника. Брент подозревал, что он и сам где-то в глубине души разделяет ее мнение, и в этом-то заключалась основная проблема. Бывший взломщик понимал, когда дело с расследованием убийств завершится, он просто не сможет продолжать уединенную жизнь в своем особняке. Равно как не получится вновь вернуться к шпионской деятельности. Открывать чужие секреты по-прежнему казалось весьма заманчивым, но вот содержание этих секретов... В его подвале и так уже было замуровано достаточно папок, достаточно зла и беззакония.