Текст книги "Герой пиксельного времени (СИ)"

Автор книги: Роберт Снегович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Герой пиксельного времени.
Роберт Снегович

Никогда не был силен в главах... Глава 1?

Темный зверь по дороге пустой бежит

 Он не видит обочин заборов и стойбищ

 Он один, но за ним столько благопристойных

 Не за шкурой, нет, просто он того стоит

 Все потеряны мысли и души рассеяны

 Они грызлись за власть бы, но видят спасение

 Вот оно, где– то впереди

 Наступает на лапы во тьме, и без опасения

 Он не знает, куда, но бежит, пока след во тьме не потерян...

По-настоящему печальная история та, в которой все выжили. (с) Главный писарь о переселении.

Что значит быть героем? Достаточно всего лишь быть лицом, о котором ведется повествование, чтобы так называться. Один человек назвал так своего выделяющегося персонажа, и теперь герои вокруг нас. Они везде, повсеместно, ты не сможешь плюнуть на тротуар так, чтобы ни один герой тебя не заметил, по крайней мере, днем. Эти паразиты бывают женского пола, бывают не человеческого рода, бывают живыми, мертвыми. И если вы думаете, что я закончил, то сильно ошибаетесь. Герои худеют, чтобы найти себе парня, герои нападают на преступников, бандитов, антисоциалов, коммунистов, либералов... Герои пьют много водки или виски, или не пьют, герои ненавидят людей, но отдают за них жизнь. Поистине, кто-то правильно сказал: «Каждый из нас может стать героем». Почему бы и нет? Каждый из нас уже им является, потому что есть лишь одна вещь, которая объединяет всех героев на свете.

 В них нет ничего особенно. Все, что они из себя представляют– гиперболизированные чувства, вызывающие жалость, в тандеме с абсолютно нелогичными действиями, которые также вызовут у вас сопереживания. Герои– Это фикция. Никогда героем не станет тот, кого общество не сможет понять или принять. Ведь тогда на этом герое попросту невозможно будет заработать. Авторы пытаются хитрить, воплотив истинных героев во второсортных персонажах, наделив их тихими и беззвучными именами, лишив самостоятельности, обличья, сделав их смешными... Потому, что боятся, что их назовут странными, несуразными, ненужными. А так, пусть мелькает на фоне это недоразумение. Потому, моя сага о подгузниках была, есть и будет особенной!

(с) Карл

– Эй, кусок вяленого дерьма, выходи на ринг, а то до боя не доживешь. Шевелись, Карл! – Послышался понукающий возглас бородатого мужика у судейского стола. Я поморщился, узнав знакомые приблатненные нотки, которыми заканчивали предложения все власть имущие, которых мне только удавалось встретить в этом богом забытом месте.

– Что за вяленое дерьмо вообще...– Я нахмурил лоб, надевая перчатки, и опасливо оглянулся. Греющийся в лучах славы, в простонародье–  в запахе дорогого табака, лести и продажных женщинах, «овившихся» вокруг хозяина заведения с двух сторон, Лоний не допускал в даже шанса невыполнения приказа.

– Что ты там пробурчал, выкормыш?

 Делать вид, что сосредоточен на предстоящей схватке. Все мышцы лица напряжены, видимость активной мозговой работы включена на максимум. И ни в коем случае не оглядываться на говорившего. Я пытался успокоиться и убедить себя, что все в порядке, но шестое чувство уже корчилось под пронзительным пристальным взглядом, обещающим скорую кару. Устрою красивый бой, авось, забудет Лоний о произошедшем. Больше надеяться не на что. Да, я боялся хозяина ресторана. Боялся, как боялись и все остальные.

 Еще бы, не будь между нами десятка предвкушающих бой зрителей, владелец одного из крупнейших ресторанчиков города уже выбил бы наемнику пару зубов за нерасторопность и болтливость. Семидесятый уровень все– таки... Предел мечтаний, можно сказать. Даже не будь злобный авторитет бывшим бойцом, разделал бы под орех любого уличного бойца, ни разу в жизни не вкушавшего плода знаний. Что это? Да таблетки. Кругленькие такие. Ага, это все, что вам следует знать. Шучу, но сейчас правда не до этого.

 Полупрезрительная улыбка сама наползает на лицо, едва я вхожу в клетку, которую с умным выражением лица власть имущие именовали рингом. В честь древнего благородного вида спорта, чьи правила давно уже канули в лету. Собственно, для многих здесь присутствующих происхождение Боев до сих пор остается тайной. Ровно стольких же оно нисколько и не интересует. Зато красивые названия остаются с нами. Ринг! Звучит, черт подери, гордо!

 – Эй, давай обойдемся без злобных улыбок, я не хочу схлопотать сердечный приступ еще до боя. Коленки так и трясутся...– Стоящий напротив худощавый высокий парень вскинул руки в шутливом примирительном жесте, и прикрылся от несуществующего удара. Его поддержал дружный хохот. Тридцать пятый уровень... Рон Тонтрайд. Да, у него были все причины для уверенности в себе. По крайней мере, здесь и сейчас, когда толпа бушует, а напротив него боец на пять уровней меньше. Характеристики скрыты, как и у всех, придется на практике искать его слабые места.

 Низкий звон упавшей сзади решетки, как всегда, изгнал все лишние мысли из головы. А значит, вообще все мысли, на которые я способен. Остался лишь страх, монотонно бивший в барабанные перепонки. И злость. На себя, на владельца этого проклятого заведения. На власть, которой нет дела до низкоуровневых ублюдков, неспособных позаботиться о собственном существование. На бабушку, которая, брызжа слюной, продала сегодня пирожок втридорога. На все. Неконтролируемая, скачущая, бессмысленная, сродни смирению, злость. Единственный, на кого мне было наплевать, стоял напротив и смирял меня высокомерным взглядом, пытаясь напугать, вывести на эмоции. Но мне было плевать на него. Не могу объяснить, но я боялся чего угодно, только не человека напротив. Люди бывают разные, черные, белые, красные... И в то же время все– одинаковые. Будь вместо него кто– то другой того же уровня, разве что– то бы изменилось? Да. Манера поведения, взгляд, стиль боя. Но все это неважно.

 Я молча отошел к своей стороне клетки и ударил перчатками, сообщая о готовности. Кажется, кто– то напротив сделал то же самое. Сразу набираю скорость, ухожу вбок и подныриваю, нацеливая страшный удар в печень. Он наклоняется, напрягая мышцы, и принимает удар на живот, одновременно опуская локоть мне на голову. Удивительно, что на подходе не поймал, с такими длинными руками. Повезло.

 Смягчив удар левой перчаткой, падаю и перекатываюсь влево. Преследовать Рон меня не стал, видимо, удар такой силы ненадолго выбил его из колеи. Снова наскакиваю, в этот раз упираясь головой в тонкую перчатку, не успев даже задеть противника. В глазах все краснеет, отмахиваюсь левой рукой, прикрываюсь ей и правой иду на таран. Нельзя сейчас отступать. Рон знает, что я дезориентирован, и если дать ему набрать ускорение...

 Попадаю правой рукой куда– то в район локтя, в выставленный навстречу блок. Левой достаю печень, но очень слабо. Получаю еще один удар в голову, косой по челюсти, закрываю руками голову и боком перебираю ногами в сторону, отходя из-под града ударов, который усилится, когда Рон отойдет от не такого уж и сильного повреждения.

 Врезаюсь в стенку клетки и разворачиваюсь, принимая широкие удары разогнавшегося высокого бойца. Из глаз летят искры, один совсем заплыл, руки становятся все тяжелее и тяжелее.

 Понимаю, что долго не продержусь, и принимаю удар в лоб, со всей силы размахнувшись правой рукой куда– то, где, по моим догадкам, должна была находиться голова Рона. Все силы уходящего сознания уходят на то, чтобы довести удар до конца.

 Глупо улыбаюсь, ощущая преграду, сминаемую сжатой в кулак рукой, и проваливаюсь в бессознательность. Сектор жизни все еще заполнен на двадцать процентов. Ментальная сила и выносливость на десяти. Как всегда...

 Я шел, подпрыгивая и ослепляя окружающие злобновато– усталые лица улыбкой во все зубы. Просто ничего не мог с собой поделать. Ложь или скрытность никогда не были моим коньком. Если уж взбредет в голову, что вокруг только светлое будущее, а мир вокруг такой радостный и приветливый, то всем остальным придется это как– то пережить.

Ни в чем неповинные люди, вынужденные терпеть мое счастье, со злостью плевали на асфальт, глядели из-под бровей, казалось, готовые взорваться. Но настоящих карательных действий за радость так никто и не предпринял. Я замечал это лишь краем глаза, и воспринял эту реакцию как еще один повод делиться с миром и его населением такими нужными им сейчас эмоциями.

Ведь я тридцатый! Тридцатый уровень! Да, в городе господ этим даже ребенка не удивишь, но в нижнем! Это возможность прожить почти пятьдесят лет жизни и иммунитет к большинству водящихся здесь зараз. Только последнее было уже поистине бесценным! Как обычно, со слегка сгорбленными плечами, но взлетающий на добрых пол метра после каждого второго касания носка кроссовок до земли, я, должно быть, выглядел немного странно. Впрочем, светящееся эмоциями несоразмерно для среднестатистического лица, мой лик выдавал во мне неадеквата куда больше странной осанки или атлетических упражнений.

 Ничья! Сколько драгоценных звуков слилось в этом слове! Ни... Это вообще звучит как шутка! Чь... Ха! И еще раз ха! Я! И последнее чертовски верно!

 Нет, я не сошел с ума. Ведь никогда не знал дороги на этот непознанный материк. Но я его и правда достал! Тридцать пятого! Ни один! Ни один гость не поставил на ничью, а потому каждый из бойцов получил вдвое больше ганарара, положенного победителю.

 Ах да, хозяин заведения поставил на ничью. И вместо положенных ему тридцати процентов от заработка получил шестьдесят. Но тут ничего удивительного. Он всегда выходил победителем, даже, когда дрались неизвестные никому бойцы из числа переехавших в наш чудесный город... Ага, и никогда не делал ставок, такой вот парадокс. Впрочем, это не имеет значения. Получив целых десять процентов выигрышных денег за бой я...

 Я мог все! Целую неделю жить, ни о чем не заботясь. Или купить самую дешевую из таблеток с говорящим названием «Шанс». Шанс вырасти над собой, подняться на ступеньку выше потолка, доступному людей без вспомогательных средств. Подняться выше двадцать пятого уровня. Вплоть до тридцать пятого это чудо стоило удивительно дешево. Потом шли таблетки средней разбавки, и цена их возрастала четырехкратно... Каждая единица новаторского изобретения фармакологии расширяла границу опыта на двести пятьдесят очков. Нужно лишь спуститься в городское подземелье и прихлопнуть пару монстров примерно своего уровня. Одним словом, мечта! Мечта, которая стала для меня реальностью. Всего– то пятьсот опыта осталось до тридцать первого. Ну и на что питаться тогда– вопрос.

 Жаль, самому изобретателю не удалось насладиться плодами собственной гениальности. Он скоропостижно скончался сразу после оглашения результатов экспериментов. Ага, и одно очень влиятельное в криминальных кругах лицо оказалось его наследником по завещанию. Лицо, совершенно с ним не знакомое, а не двое детей из города господ. На миг на сияющем лице заиграли желваки, но скоро плечи вновь опустились, и моя походка выровнялась. Не нужно смущать того, кто наверху, лишней гордыней. Пусть давно уже никто и не верит, что есть кто– либо выше человека. Есть вещи, которые мне непосильны. Кхм. Весьма много таких вещей.

Если вы дошли до сего места, то честь вам и хвала! Распишитесь, и получите сундук с сокровищами! Ага, так, теперь лайк! Теперь репост, угу... Ну, и вот эта галочка по желанию. Ах, да, сундучок достанется Карлу, вы же не против?

Так, сейчас навеет... Сейчас. Знаю! Глава вторая.

Это произошло столетие назад. Люди все ждали метеорита, знаков конца света, вечного суда, но... Так ничего и не случилось. За несколько тысячелетий человечество умудрилось начать процесс распада земного ядра, который, как и ожидалось, привел к прекращению существования цивилизации. В том понятии, в котором нам привычно ее воспринимать, по крайней мере. Конечно, ожидался подобный исход далеко не всеми. Гений, породивший вымирание планеты в ходе каких– то межгосударственных экспериментов, был тут же ликвидирован, а людским массам не сообщалось о случившемся до последнего.

 За восемь лет относительно спокойной жизни лучшие умы человечества от второго до сотого номера в спешке искали выход из сложившейся ситуации. Тут то власть имущие и пожалели о том, что сместили первого так рано, но было уже поздно. Да и виновного нужно наказать немедленно, чтобы, когда правда откроется, не возникло лишних сомнений в непричастности радеющих за благое дело патриотов. Альянс был спешно расформирован, следы заметены... Осталось лишь найти выход из отчаянной ситуации.

 Приближенные к земле планеты оказались не слишком приспособлены к переселению. Помимо ужасных условий жизни, которые предоставляли негостеприимные планеты, целый ряд причин мешал обосноваться на манящих близостью кусочках галактики. Таких как постоянная подпитка, изменение атмосферы, новые болезни, от которых нет лекарства... Практически полное отсутствие живых существ, на которых человечество смогло бы успешно паразитировать, как делало это многие века раньше. Так люди и встретили конец третьего тысячелетия от Рождества Христова. В неведении.

 Одновременно с этим какой– то двадцатилетний безработный из Голландии, по слухам, накурившись марихуаны, сумел создать квантовый скачок из подручных материалов. Изобретя капсулу «охренительности», как он сам ее назвал, тот «слетал» в параллельный мир и транслировал оттуда людей, таких же, как и мы! Животные, растительные сферы, все было почти идентично такой знакомой планете.

 Дальше скучно. Проект тут же был засекречен, история выдалась за дудку, а половина Голландского города стала представлять из себя одну большую лабораторию.

 Уж не знаю, в чем была причина, но этот самый двадцатилетний гений– наркоман чем– то зацепил великих мира сего, и был назначен главой не только этого отдельно взятого проекта, но и куратором научных коллегий нескольких не последних стран мира. Вроде как, титул передавался со слезами на глазах и словами: «Прям как я в молодости».

 Несколько лет упорных трудов, скандалов и мировых репрессий, связанных с недовольством граждан все ухудшающимся климатом, и черновой проект был готов. Зеленые все более активно митинговали за безопасное топливо, вегетарианцы– за здоровый образ жизни, но ситуация на планете, что неудивительно, не улучшалась. Со временем дошло до того, что общемировой съезд принял решение ввести повсеместно сухой закон и запретить любую финансовую поддержку или финансовые мероприятия в пользу «борцов за лучшую жизнь». И тут все страдальцы и страдалицы, тянущие из государства и молодежи ручейки денег, взвыли. Выпендриваться стало не модно, и все они дружно отправились гнать самогон.

 Был ли в истории хоть один случай, чтобы люди совместно боролись против чего– то стоящего? Может, дело в том, что пропаганда всегда происходит от тех, что куда умнее масс? Безусловно, население с устоявшейся точкой зрения, верящее, что оно идет по правильному пути, куда выгоднее нытиков, которые только и могут, что думать. Так ли это? Конечно, нет. Ведь, если да, то никто бы ничего не понял из сказанного. И я, Карл, тем более. А ведь это мои слова.

 В общем, повеселились управленцы напоследок знатно, круша стереотипы и устоявшиеся идеалы населения. Отводили душу перед переездом...

 За несколько лет переговоры с иной цивилизацией были завершены, все послы вернулись живыми, а избранные уже поселились и неслабо прокачались за счет наворованных драгоценных металлов.

 Всех новый мир вместить не мог, да и оборудование было слишком дорогостоящим, поэтому о катастрофе всем сообщилось, собственно, уже в момент катастрофы. Выжившие гурьбой бросились в несколько шаттлов сомнительной надежности. Дошла лишь третья часть, но десять процентов кораблей испытала перегруз и взорвалась, похоронив еще часть пассажиров.

 Если кратко, то переселение прошло успешно, дискомфорт от перенаселения и недостатка платежеспособности предотвращен. И все жили долго и...

 Конечно же, нет.

 Кураж от достигнутого результата в неравной битве и внезапного богатства быстро уступил место логике. Не люблю эту штуку. Вечно она все обламывает. Очень даже понимаю девушек в этом вопросе. Хотя, некоторые существа предпочитают антилогику. Вот тут я лишь поднимаю лапки кверху. Зачем усложнять то, что и так сложно?

 Что– то я снова заговорился. Дневник что ли завести? Но в чем смысл писать то, что уже было, когда есть столько всего, чего не может быть вовсе?

 Так, размышляя, я зашел в магазин, и, притворно испугавшись, шарахнулся от представителя одной из местных банд. Двадцатый уровень. Даже не смешно! Однако, за ним стоят люди куда серьезнее, и они вполне могут закрыть мне доступ к боям. А это значит– нормальная работа. Что, согласитесь, само собой уже неприятно. А в моем случае, летально. Ведь на обычной работе я состарюсь и умру, так и не накопив на повышение еще хотя бы пяти уровней. За каждый уровень к циклу добавляется целый год жизни! И так вплоть до эпического трехсотого, который, к слову, получили всего несколько тысяч человек из миллиардного населения планеты. На трехсотом все ткани, кости и мышцы переходили на новую ступень эволюции. Человек становится бессмертным...

 Имею ввиду, смерть от старости, конечно. Хотя, набравшись подобной силы, можно не то, что пистолета не опасаться, от базуки ладошкой прикрываться, как от чиха. В общем, не произвело развитое оружие в этом мире фурора, как ожидалось первоначально. Так, местные на них скептически поглазели, опробовали, хмыкнули, и забыли.

 Я по дуге обошел гордо ухмыльнувшегося мужика, одетого во все черное. Закурив сигарету, тот окинул меня поверхностным взглядом, и неспешно отправился по своим делам. Что, я струсил? Да. Терять ради мелкой сошки, переполненной чувством собственного достоинства, шанс на долгую жизнь как– то не хочется. Тем более, что жить ему осталось пару лет, пусть покуражится.

 Я зашел в магазин и набрал себе колбасы, сыра, батон, лапшу быстрого приготовления, лимонадов... И, чего уж мелочиться, две большие картошки пюре для заваривания. Гулять, так гулять. Доступ в подземелье стоит столько же, сколько сама таблетка, один из переселившихся миллионеров быстро смекнул, что к чему, и организовал полную монополию на бизнес пленения монстров. Даже у местного императора договор заверил. Тот не стал возражать, под заклинанием «чистого сердца» допросив богача и убедившись, что во вред людям он использовать свое право не намерен. Наивный, доступ к целому состоянию открыл за бесценок.

 Хотя, ему откуда было знать, как все обернется, местным– то никакие медикаменты не требуются для повышения уровня. Первые уровни давались им даже за житейские дела, вроде готовки или чтения. Да и после достижения тридцать пятого– за рабочие часы на месте трудоустройства. Смотришь, и слюнки глотаешь, но ничего не можешь с этим поделать. Все– таки мы здесь чужие, хоть нас и приняли радушно. Нас приняли, но не мы. Называли их игроками и завидовали черной завистью. Все, как всегда.

 При этом, не сказать, что наши условия совершенствования совсем нереальны. До двадцати лет, какой бы уровень у тебя не был, ты доживаешь без особых проблем. Преступность практически на нуле, бандитами называют лишь тех, кто взимает долги и контролирует соблюдение договоров. А вот по достижении этого порога... Успел набрать хотя бы один ап? Живи дальше и радуйся жизни. До следующего апа. Многие поначалу уходили на границу, воевать с монстрами. Но возвращались лишь двое из десяти ушедших, и, несмотря на активную пропаганду, идти по пути воинов больше никто не решался. Кроме самых отчаянных, желающих собственной смертью купить пару десятков лет жизни своей семье, которой выплачивалась неплохая компенсация в виде денег и десятка таблеток средней дурноты. Конечно, и там были свои сложности, вроде минимального двадцатого уровня и умения работать в команде. Проверки не то, чтобы слишком сложные, но какую– то часть и так небольшого ручейка желающих, отсекали.

  Так, продукты первой необходимости набраны. Что же еще... Я хлопнул себя по лбу и схватил здоровенную пачку майонеза с прилавка. Теперь богатырский дух во мне не умрет никогда, хе-хе. Если только в благородной битве с холестерином!

– Сейчас бы винца... С шоколадкой. – Пожилая дама с другой стороны ряда горестно и серьезно глядела в глаза мужу. Я поежился. Да уж, перед таким устоять– никакой железной силы воли не хватит. Нужно ретироваться, пока продуктовые ряды не задрожали от снисходящей на землю силы.

– Дорогая, ты же знаешь... Конфет хоть полную тележку набери. – Будто бы извиняясь, ответил мужчина.

 Ах да, опьянеть в этом мире оказалось вовсе невозможно. То– есть, алкоголь был, но реакции организма на него не было. Лишь временное снижение интеллекта. Так что, нашим предкам, судя по всему, пришлось несладко. Я же изначально не понимал, о чем речь, потому портил здоровье и разум другими возможными способами, не расстраиваясь из– за утраты.

 Расстроенный из– за невозможности немедленно начать прокачку, но приободренный тянущим к земле пакетом, наполненным едой, я делал то, чего никому другому советовать бы не стал. Думал. Мало того, что это немного больно, так еще и опасно весьма. К тому же, часто приводит к неожиданным последствиям и спонтанным решениям. К сожалению, так вышло, что все свое детство я прожил в библиотеке. Верно, там меня и породили, под негативным влиянием книг.

 Пристрастился к чтению, начал размышлять... Ну, вы знаете, как это бывает, когда анализируешь собственные поступки с кем– то оверсильно превосходящим обычных людей.

 Не будем о грустном, ведь на ум мне пришла неплохая идея. Но, прежде всего, наесться до отвала.

Если вы дошли до сего места, то честь вам и хвала! Распишитесь, и получите сундук с сокровищами! Ага, так, теперь лайк! Теперь репост, угу... Ну, и вот эта галочка по желанию. Ах, да, сундучок достанется Карлу, вы же не против?

Мороженное.

Сворачиваю на винодельную через парк, по дороге купив рожок замороженной прелести с шоколадной крошкой. Уличная продавщица мороженого радостно отдала мне последнюю имеющуюся порцию тут же достала из заднего кармана шортов мобильник.

– Василий Михайлович... А, да, здравствуйте, конечно! Как поживаете? Я тут это, все! Спасибочки, завтра буду к семи, когда завезут, да, обязательно. Досвидания. – Слышу за своей спиной постепенно удаляющийся торопливый голос. Точнее, это я от него удалялся.

 Улыбаюсь красноречивости мороженщицы и делаю первый укус. Всегда любил искренних людей, которые не пытаются выдать себя за кого– либо. Вряд ли можно найти кого– то счастливее.

 На миг приостанавливаюсь, зажмурившись от нахлынувшей в ротовую полость гармонии вкуса. Вот, что значит, горячий летний денек. Будто целая вселенная перевернулась, освободив от гнета гравитации и обильно текущего со лба пота.

 Впереди, на лавочке, сидела компашка молодежи, в данный момент скалящая зубы и посматривающая в мою сторону. Да, неловко получилось, но не убивать же их теперь? Так что неважно. Как обычно, оратор стоял и вещал своим примостившимся подружкам и дружку какой– то, несомненно, очень юморной анекдот. Иначе, чего бы им ржать, правильно? Прохожу мимо и слышу очередной взрыв смеха.

Не понимаю, человечество уже довольно давно изобрело высокие технологии, с квантами подружилось... Почему никто не додумался изобрести мозг. Не тот, который изображен на картинках и, по словам ученых, есть у каждого. А настоящий? А, чего я завелся, убить их все равно нельзя. Кажется, это я уже говорил.

– Ко-ко. – Снова звук сзади и снова всплеск эмоций вследствие недалеких фантазий. Точно нельзя? Разворачиваюсь, и, шагая на предельной скорости чиркаю мороженым по четырем лицам не ожидавших ничего подобного балагуров. – Счастливые же сидели. Веселитесь. – Закидываю остаток рожка в чью– то сумку и ухожу.

 Позади крики, мат, угрозы. Визги, требования стоять на месте и оплатить новую сумку. Извинения, и тут же угрозы. Давление на совесть и угрозы вытурить меня из города. Все, как и полагается. Да, теперь намного, намного лучше. Настроение снова на высоте. Конечно, может и аукнуться. Простые двадцатиуровневые вряд ли бы позволили себе нечто подобное по отношению к намного их превосходящему тридцатому. Но ведь люди не зря всегда держаться стайками. Прогибаются, находят компромиссы, прогибают кого– то под себя... Ищут компании, выбирают своих, чужих, плохих, хороших. А, ладно, неважно.

 Только мороженое жалко. Очень. Вернуться бы и... Но нет, нельзя. Да и первые укусы самые вкусные. Заем горечь бутерами с лапшой. Желудок как– то одобрительно заурчал, призвав меня к ответу за собственные мысли.

 Быстро открываю дверь, толкаю щеколду и закрываю внутренний замок. Вещи летят на пол коридора, быстро в душ. Холодная вода, будто мертвая, воскрешает во мне человечность и желание жить дальше.

 Ну, как жить, подумал я, с шипением открывая бутылку лимонада перед телеком. Огромные куски колбасы уже лежат на почти столь же впечатляющих кусках сыра, те, в свою очередь, на тонких ломтиках хлеба. По каналу «Монстрыкнухи» крутят мультики про супергероев. Вот это, я понимаю, отдых!...

 Закончив просмотр крайне, на мой взгляд, серьезной картины о добре, справедливости и милосердии, я переключил на «Тутунхумут» и нашел там детектив. Крутой парень не поддается ни на чьи провокации и обманы, и борется только против властелина соседней галактики, решившем захватить лакомый кусочек галактики гг. На мелкие дела забивает, отделываясь каждый раз одной фразой– «Все вы друг друга стоите». Иногда разбавляя чем– то вроде: «Умерли? Так в чем ваша проблема?», «Убийца все еще жив, но чувство несправедливости гложет вас изнутри? Нужно экспертное мнение? Умрите.», «Как, самоубийство? Так это же замечательно, поздравляю», и все в таком роде. Предотвращает козни мирового масштаба бесплатно, но каждый раз отпускает гениального соперника, чтобы не было скучно. Крутой фильм, короче, всем советую. Дав себе зарок посмотреть остальные тринадцать частей, с сожалением поднимаю так удобно устроившуюся задницу с дивана и скидываю тарелку с ножиком в раковину.

 Переодеваюсь, бреюсь, удовлетворенно хмыкаю зеркалу и собственным мыслям о понятиях возвышенной красоты. Да, определенно, ничего не может быть совершенней. Мешки под глазами лишь улучшают оттенок кожи, хомячьи щеки– признак благородной полноты, широкий нос сосредотачивает внимание на глазах. Вздохнув, сожалея о явных отклонениях в понятии идеала вследствие низких умственных способностей у всех окружающих, я улыбнулся. Значит, украшаю мир не только своей красотой, но и интеллектом. Вот так– то.

 Замок на двери щелкает в последний, третий раз, и я спускаюсь вниз, на ходу додумывая поразительную идею. Само собой, волнение захлестывало меня, на крыльях надежды, под стук битого сердца вынося из дома. Почему я раньше до этого не додумался? Что может быть проще? Что может быть гениальней?

 Я просто взял и сказал себе один момент:

– Эй, Карл, что, если тебе не ждать по неделе новых поединков, а устроиться на нормальную работу? – Отбросив мысли от лукавого о том, что мне всего двадцать пять, и я еще слишком молод, красив, и все такое, признаю идею стоящей.

 – У вас, к сожалению, нет опыта работы, мы вряд ли сможем вас принять. Мы перезвоним.

– У вас нет подходящего образования, но, если что, мы вам перезвоним. Нет, мы не проводим обучения.

– Да, мы проводим обучение, очень жаль, что вы не пришли на прошлой неделе. Мы вам перезвоним в течение трех недель.

– Вот, если бы вы зашли позавчера... Мы вам перезвоним, в любом случае. -

– Да, конечно, хватай мешок и тащи вон на тот поддон. – Я даже завис после этих слов. Мешков, поддонов, меня что, взяли? Лысый мужчина среднего роста, в отличии от всех остальных здесь, был одет в дорогой костюм и занимался благородным наблюдением.

– Чего стоишь, тебе что, не нужна работа? – Он приподнял бровь.

– Нужна! – Отправляюсь к указанной фуре и принимаюсь за работу.

 Одобрительное бурчание я разобрать не смог, но почему– то решил, что оно все– таки было именно одобрительным. Иначе зачем меня брать было?

 Поначалу мои новые коллеги– грузчики присвистнули, увидев, как лихо я одной рукой притянул большой мешок и взвалил его на себя. Но не тут– то было. Поддержать хорошее впечатление, как обычно, мне не удалось.

 Ух, тяжелые. Еле удается устоять на ногах, закинув груз через плечо. Мука? Да кому она вообще нужна? Есть же нормальный хлеб и колбаса. Ну ветчина еще. Но мука? Чертова мука!

 Нелепо передвигая ногами, я все– таки доношу свой первый груз, и отправляюсь за вторым, поклявшись самому себе никогда не покупать эту гадость.

 Хм, я же профессиональный боец! Что за подстава? Ну-ка, порадую себя просмотром характеристик, может это все из-за уныния? Недостатка солнечного света... Метеоритных бурь? В общем, совершенно ясно, что мне нужно взбодриться и ощутить свою истинную мощь во плоти...

 Так, мое имя, фамилию и отчество я и так знаю, тут для позитива мало места. Ага, вот здесь. То, что нужно.

Сила: 36

Ладно, может я не такой уж и богатырь, но ведь всем известно, что главное– умение! Кроме того, у меня этот показатель куда выше чем у Степаныча. А тот говорил, что в разведке служил и спецназе. Спецразведке под руководством фбр. Ну и что, что продавцом работает с тех пор, как я его знаю. Под прикрытием же, ну. Я-то сразу это понял. В прошлом году его хоронили как раз, наверняка обратно на службу призвали. А похороны– липа. Короче, много у меня силы! Завались просто! И я не совсем дуб, просто реально мужик хороший был. Детей в обиду старшим не давал, да и вообще в чудеса верил и светлое будущее под знаменем Дуротара. Такому не верить– грех!

Ловкость: 40

Ого! Я же говорил! Истинное могущество открывается не сразу! Вот, что значит, ползи, как змея, плюй, как верблюд! Или как там было... Да вроде правильно. Я чуть выровнял шаг, стараясь плавно перетекать и использовать силу толчков мешка за спиной в свою сторону. Полегчало! А я-то, дурак, думал, это со мной что-то не так!

Выносливость: 22

Чего, ватиканские гремлины, может надо обновить? Вот переустановлю себе голову, и все на место встанет. Да как я вообще, матрешки бабы яги, выжил? Да это же то же самое, что огромная надпись на голове: «Не тронь– подохнет!» Ладно, может, я и правда преувеличиваю. Большинство людей тоже полагается исключительно на силу и ловкость, оставляя для выносливости к тридцатому уровню лишь тридцать– тридцать пять очков. Только девушки предпочитают выносливость качать наравне с остальными характеристиками. И грузчики похоже, ага...