Текст книги "Миры Роберта Шекли. Книга 3"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 11

– На Омеге главенствует закон. Скрытый и явный, церковный и светский, закон управляет поступками всех жителей, от нижайших из низких до высочайших из высоких. Без него не было бы привилегий для тех, кто создал закон; без закона и его неумолимой силы Омега превратилась бы в немыслимый хаос, в котором человеческие права могли существовать, лишь пока и поскольку их обеспечивал бы каждый человек. Анархия знаменовала бы конец омегианского общества, и особенно тех старших представителей правящих классов, кто давно миновал расцвет своих физических сил.

Но население Омеги состоит исключительно из людей, нарушавших законы на Земле. Это общество, в котором нарушитель законов – царь; общество, в котором преступления не только прощаются, но и поощряются; общество, в котором уклонение от правил судится единственно по степени успеха.

Налицо парадокс: криминальное общество с абсолютными законами, предназначенными для нарушения.

Так говорил Барренту судья, все еще спрятанный за экраном.

После завершения Суда Испытанием прошло несколько часов. Баррента отнесли в медпункт, где занялись его ранениями. Они были в основном легкими: два треснувших ребра, глубокий разрез на левом плече, царапины и ушибы.

– Соответственно, – вещал судья, – закон должен одновременно нарушаться и не нарушаться. Те, кто никогда не нарушает закон, не поднимаются в положении. Обычно их убивают тем или иным путем, так как у них недостаточно инициативы выживания. Для тех, кто, подобно вам, нарушает закон, ситуация иная. Закон строго наказывает их – если им не удается уйти от него.

Судья сделал паузу и торжественно продолжил:

– Идеалом на Омеге является личность, которая понимает законы, ценит их необходимость, знает кару за нарушение, нарушает и преуспевает! Вот, сэр, наш идеальный преступник и идеальный омегианец. Именно это вам удалось свершить, Уилл Баррент, пройдя Суд Испытанием.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Баррент.

– Я хочу, чтобы вы осознали: однократный триумф над законом вовсе не означает, что вы сумеете восторжествовать во второй раз. С каждой новой попыткой ваши шансы уменьшаются – так же, как растет вознаграждение за успех. Поэтому я не советую вам действовать опрометчиво.

– Не буду, сэр, – заверил Баррент.

– Очень хорошо. Таким образом, вы возводитесь в ранг Привилегированного Гражданина, со всеми правами и обязанностями. Вам позволяется, как и прежде, вести свое дело. Кроме того, вы награждаетесь недельным отдыхом на Озере Облаков, куда можете отправиться с любой женщиной по вашему выбору.

– Простите, – перебил Баррент. – Что вы сказали?

– Недельный отдых, – повторил спрятанный судья, – с любой женщиной по вашему выбору. Это высокая награда, так как на Омеге мужчин в шесть раз больше, чем женщин. Вы можете выбрать любую незамужнюю женщину независимо от ее желания. На это вам дается три дня.

– Мне не нужно трех дней, – сказал Баррент. – Я желаю девушку, которая сидела в первом ряду галереи зрителей. У нее черные волосы и зеленые глаза. Вы знаете, кого я имею в виду?

– Да, – медленно произнес судья. – Я знаю, кого вы имеете в виду. Ее имя Моэра Эрмайс. Мне кажется, вам лучше изменить решение.

– Есть какие-нибудь причины?

– Нет. Но было бы лучше, если бы вы выбрали другую женщину. Мой клерк с удовольствием снабдит вас списком подходящих молодых дам. У них приятная внешность. Некоторые окончили Женский институт, где, как вам, возможно, известно, преподают двухгодичный курс науки и искусства гейши. Я лично могу порекомендовать вам...

– Хочу Моэру, – заявил Баррент.

– Молодой человек, вы делаете ошибку.

– Приходится рисковать.

– Хорошо, – сказал судья. – Ваш отдых начинается завтра в девять утра. Я искренне желаю вам удачи.

***

Баррента под охраной вывели из здания суда и доставили домой. Друзья, считавшие, что он погиб, пришли его поздравить. Им не терпелось услышать подробности Суда Испытанием, но Баррент, осознавший, что знание есть путь к могуществу, не особенно распространялся.

Этим вечером был и другой повод для празднования: Тема Рейда наконец приняли в Гильдию Убийц. Как и обещал, он взял Фоэрена к себе в помощники.

На следующее утро перед дверью магазина остановился экипаж. Его прислал Департамент Юстиции. Сзади сидела очень красивая и очень недовольная Моэра Эрмайс.

– Вы в своем уме, Баррент? Думаете, у меня есть на это время? Почему вы выбрали меня?

– Вы спасли мне жизнь, – ответил Баррент.

– Значит, я вами заинтересовалась? Если у вас есть чувство благодарности, скажите водителю, что изменили решение. У вас есть еще возможность выбрать другую девушку.

Баррент покачал головой.

– Мне нужны только вы.

– Не передумаете?

– Ни за что.

Моэра вздохнула и откинулась назад.

– Вы действительно интересуетесь мной?

– Больше, чем интересуюсь, – сказал Баррент.

– Хорошо, – согласилась Моэра. – Мне остается лишь ехать с вами.

Она отвернулась, но перед этим Барренту показалось, что он увидел улыбку на ее лице.

Озеро Облаков – лучший курорт Омеги. На его территории дуэли были строжайшим образом запрещены, всякое оружие отбиралось. Ссоры разрешал ближайший бармен, а убийство наказывалось немедленным лишением статуса.

На Озере Облаков доступно любое развлечение. Хочешь – смотри бой быков и медвежью схватку, хочешь – занимайся плаванием, альпинизмом, лыжами... Вечерами в бальных залах за стеклянными стенами, отделяющими жителей от граждан и граждан от элиты, проводились танцы. К услугам отдыхающих имелся прекрасно оборудованный наркобар, содержащий как испытанные средства для заядлых любителей, так и на пробу. По субботним вечерам в Гроте Сатиров устраивали оргии. Но главное, там были покатые склоны и тенистые леса, приятные прогулки, свободные от вечного страха и напряжения, от каждодневной борьбы за существование в Тетрахиде.

Баррент и Моэра жили в смежных комнатах, и дверь между ними была незаперта. Но в первую ночь Баррент не воспользовался той дверью – на планете, где женщины питали пристрастие к ядам, мужчине следовало подумать дважды, прежде чем навязывать свою компанию. Даже владелец магазина противоядий вынужден был считаться с возможностью не распознать вовремя симптомы у самого себя...

На второй день они забрались высоко в горы. Баррент спросил Моэру, почему она спасла ему жизнь.

– Вам не понравится ответ, – предупредила она.

– И все же я хотел бы знать.

– Вы выглядели таким беззащитным в Обществе защиты жертв... Я бы помогла всякому, кто так выглядел.

Баррент кивнул.

– А второй раз?

– Затем, пожалуй, я вами заинтересовалась. Но это не романтический интерес, вы понимаете? Я совсем не романтична.

– Какой же интерес?

– Мне казалось, что потенциально вы хороший рекрут.

– Я бы хотел услышать об этом больше, – попросил Баррент.

Моэра минуту хранила молчание, наблюдая за ним немигающими зелеными глазами.

– Я могу сказать лишь немногое. На Омеге действует организация, которая ищет подходящих людей. Обычно мы начинаем непосредственно с корабля. Потом поиск продолжают вербовщики, такие, как я.

– А какой тип людей вы подбираете?

– Простите, Уилл, не ваш.

– Почему не мой?

– Сперва я серьезно «думала завербовать вас, – сказала Моэра. – Вы казались как раз тем человеком, который нам нужен. Затем я подняла ваше дело.

– И?

– Мы не принимаем убийц. Иногда мы нанимаем их для специальных заданий, но не зачисляем в организацию. Существуют некоторые смягчающие обстоятельства, которые мы признаем: самозащита, например. Но человек, совершивший на Земле преднамеренное убийство...

– Понимаю, – произнес Баррент. – А что, если я скажу, что не испытываю тяги к кровопролитию?

– Мне известно это, – ответила Моэра. – Если бы все зависело от меня, я бы приняла вас в организацию. Но решаю не я... Ну а вы уверены, что совершили убийство?

– Похоже на то, – проговорил Баррент. – Наверное.

– Плохо, – сказала Моэра. – И все же организация нуждается в людях с высоким уровнем выживания. Ничего не обещаю, но я посмотрю, что можно сделать. Хорошо, если бы вы сумели выяснить больше о своем преступлении. Возможно, были обстоятельства...

– Не исключено, – в сомнении сказал Баррент. – Я постараюсь.

Этим вечером Моэра, гибкая, изящная и нежная, скользнула в его постель. Когда он заговорил, она закрыла ему рот рукой. И Баррент, наученный не искушать судьбу, промолчал.

Отдых промчался слишком быстро. О загадочной организации больше не говорили, зато, возможно, в качестве компенсации, смежная дверь оставалась открытой. Наконец вечером седьмого дня Баррент и Моэра вернулись в Тетрахид.

– Когда я смогу тебя увидеть? – спросил Баррент.

– Я свяжусь с тобой.

– Меня это не устраивает.

– Больше ничего не могу предложить, – сказала Моэра. Прости, Уилл. Я посмотрю, что можно сделать с организацией.

Баррент вынужден был удовлетвориться этим. Выйдя из машины у своего магазина, он все еще не знал, где она живет и какую организацию представляет.

***

Он тщательно обдумал подробности своих видений в Магазине Снов: гнев на Теркалера, запрещенное оружие, столкновение, труп, а затем информатор и судья. Не хватало только одной детали: самого убийства. Видения кончались на встрече с Теркалером и продолжались после перерыва, когда тот уже был мертв. Возможно, существовал все-таки фактор, толкнувший на преступление. Это необходимо выяснить.

Сведения о Земле можно получить только двумя путями. Один лежал через кошмар Магазина Снов, и Баррент твердо решил к нему не прибегать. Другой – услуги скреннирующих мутантов. Баррент относился к мутантам с неприязнью. Они были совершенно иной расой и имели статус неприкасаемых. Их остерегались и избегали, и они отвечали замкнутостью. Квартал Мутантов был городом в городе. Разумные граждане держались подальше от квартала, особенно вечером, – все знали, что мутанты мстительны.

Но только мутанты обладали скреннирующей способностью. В их бесформенных телах скрывались необычные силы и таланты, странные и неистовые способности, которых нормальные люди чурались днем и жаждали ночью. Поговаривали, что мутанты пользуются покровительством Великого Черного. Некоторые полагали, что они могут проникать в жизнь человека сквозь время и пространство, через стену забытья, и читать прошлое, что грозное искусство черной магии доступно только мутантам, однако никто не смел утверждать это в присутствии священников. Другие считали, что у мутантов нет никаких способностей, и принимали их за ловких мошенников. Баррент решил все выяснить сам. Однажды поздним вечером, соответственно одетый и вооруженный, он покинул свой дом и отправился в Квартал Мутантов.

Глава 12

Баррент шел по узким, петляющим улочкам Квартала, держа руки на оружии. Он проходил мимо хромых и слепых гидроцефалондных и микроцефалоидных идиотов, мимо фокусника, держащего в воздухе двенадцать горящих факелов с помощью рудиментарной третьей руки, растущей из груди, мимо торговцев одеждой, косметикой и ювелирными изделиями, мимо тележек со зловонной и антисанитарно выглядевшей пищей. Он миновал несколько ярко раскрашенных публичных домов, где у окон зазывно толпились девицы. Четырехрукая, шестиногая уродка сообщила ему, что он явился как раз вовремя для Дельфийских обрядов. Баррент поспешил прочь и почти столкнулся с чудовищно толстой женщиной, немедленно рванувшей на себе блузку, дабы обнажить восемь сморщенных грудей. Он вильнул в сторону, обходя четверых сиамских близнецов, которые уставились на него огромными жалобными глазами.

Баррент завернул за угол и остановился. Высокий оборванный старик загораживал ему дорогу. Он был кривой – ровная гладкая кожа затягивала место, где полагалось находиться левому глазу. Но правый глаз сверкал ярко и свирепо из-под белой брови.

– Вам нужны услуги настоящего скреннера? – спросил старик.

Баррент Кивнул.

– Идите за мной. – Мутант свернул в аллею, и Баррент последовал за ним, крепко сжимая рукоятку иглолучевика. По закону мутантам запрещалось иметь оружие, но многие, подобно этому старику, носили тяжелые, окованные железом палки. Лучшего оружия для узких улочек нельзя было и представить.

Провожатый открыл дверь и мотнул головой. Баррент помедлил, вспоминая истории о доверчивых жителях, попавших в лапы мутантов, затем стиснул иглолучевик и вошел.

Старик ввел Баррента в маленькую, тускло освещенную комнату. Когда глаза привыкли к темноте, Баррент разглядел фигуры двух женщин, сидящих за простым деревянным столом. На столе стояла кастрюля с водой, а в кастрюле лежало карманное зеркальце, разбитое на мелкие кусочки.

Одна из женщин была очень старой и совершенно безволосой, другая – молодой и красивой. Баррент был потрясен, подойдя ближе к столу и увидев, что ее ноги ниже колен срослись в рыбий хвост.

– Чем интересуетесь. Гражданин Баррент? – спросила молодая женщина.

– Откуда вы знаете мое имя? – опешил Баррент. Не получив ответа, он сказал: – Я хочу выяснить все об убийстве, которое я совершил на Земле.

– Зачем вам это нужно? Разве власти не записали его в вашу пользу?

– Да, но... – Он поколебался и добавил: – Но дело в том, что у меня невротическое предубеждение против убийства. Вот и любопытно, почему же я совершил его на Земле.

Мутанты переглянулись. Старик улыбнулся и произнес:

– Гражданин, мы поможем тебе. У нас, мутантов, тоже предубеждение против убийства, потому что всегда убивают нас.

– Значит, вы согласны скреннировать мое прошлое?

– Все не так просто, – заметила молодая женщина. – Скреннирующая способность, являющаяся одним из проявлений пси-эффекта, сложна в обращении. Даже когда удается вызвать ее к жизни, она часто не раскрывает то, что нужно.

– Я думал, что все мутанты могут легко заглядывать в прошлое.

– Нет, – сказал старик, – это неверно. Во-первых, не все мутанты, кого так называют. Это удобное клеймо для каждого, кто не соответствует земным стандартам. Но и среди настоящих мутантов лишь считанные обладают малейшими пси-способностями.

– Вы в состоянии скреннировать? – спросил его Баррент.

– Я – нет. Но Мила может, – ответил он, указывая на молодую женщину. – Иногда.

Женщина глядела в воду, в разбитое зеркало. Ее блеклые глаза были широко раскрыты, хвостатое туловище выпрямилось и словно застыло.

– Она начинает что-то видеть, – произнес старик. – Вода и зеркало – только средства для концентрирования внимания. Мила хорошо скреннирует, хотя порой прошлое у нее переплетается с будущим. На той неделе она предсказала одному Хаджи, что тот через четыре дня умрет. – Старик хихикнул. – Вы бы видели его лицо.

– Она предупредила, как он умрет? – спросил Баррент.

– Да, от броска ножа. Бедняга перестал выходить из дома.

– Его убили?

– Конечно. Жена. Решительная женщина!..

Баррент надеялся, что Мила не прочтет его будущее. Жизнь трудна и без предсказаний мутантов. Теперь она подняла взгляд, печально кивая головой.

– Я могу сказать вам очень мало. Мне не удалось увидеть, как произошло убийство. Но я видела кладбище и видела могилу ваших родителей. Могила старая, наверное двадцатилетней давности. Кладбище расположено на краю местечка Янгерстаун, на Земле.

Барренту это название ничего не говорило.

– А еще, – продолжала Мила, – я увидела человека, который многое может вам рассказать, если захочет.

– Он свидетель убийства?

–Да.

– Это тот, кто на меня донес?

– Не знаю, – ответила Мила. – Я видела покойника по имени Теркалер, и возле него стоял человек. Его зовут Иллиарди.

– Он здесь, на Омеге?

– Вы можете найти его сейчас в Эйфориаториуме на Малой Топорной улице. Знаете?

– Найду, – сказал Баррент. Он поблагодарил девушку и предложил плату, взять которую она отказалась. Мила выглядела очень расстроенной. Когда Баррент выходил, она окликнула его:

– Будьте осторожны.

Баррент остановился и почувствовал холодок в груди.

– Вы скреннировали мое будущее?

– Только на несколько месяцев вперед.

– И что увидели?

– Не могу объяснить. То, что я увидела, совершенно невозможно.

– Скажите мне.

– Я видела вас мертвым. И все же вы не были мертвы. Вы смотрели на труп, разбитый на сверкающие осколки. Но покойник – это вы.

– Что это значит?

– Не знаю, – сказала Мила.

***

Эйфориаториум оказался большим, аляповато обставленным заведением, специализирующимся на наркотиках и афродизиаках. Клиентура его состояла в основном из пеонов и жителей. Пробиваясь сквозь толпу и спрашивая человека по имени Иллиарди, Баррент чувствовал, что он в чужой среде.

Ему показали на лысого мужчину, сидящего за бокалом. Баррент подошел и представился.

– Приятно познакомиться, сер, – сказал Иллиарди, проявляя обязательное уважение Жителя Второго Класса к Привилегированному Гражданину. – Чем могу быть вам полезен?

– Я хотел бы кое-что спросить о Земле, – объяснил Баррент.

– Я мало что помню, – извинился Иллиарди. – Но рад услужить.

– Вы знали человека по имени Теркалер?

– Безусловно, – подтвердил Иллиарди. – Большего скупердяя не видел свет.

– Вы присутствовали при его убийстве?

– Разумеется. Это первое, что я вспомнил, сойдя с корабля.

– Вы видели, кто его убил?

Иллиарди изумился.

– Чего тут видеть? Его убил я.

Баррент заставил себя продолжать ровным голосом:

– Вы уверены в этом? Абсолютно уверены?

– Конечно, – сказал Иллиарди. – И готов отстаивать эту честь. Теркалера мало было убить. Он заслуживал страшной кары.

– А не видели ли вы в это время поблизости меня?

Иллиарди посмотрел на него внимательно, затем покачал головой.

– Кажется, нет. Но я не уверен. Все, что случилось после убийства, у меня как во сне.

– Благодарю вас, – произнес Баррент и покинул Эйфориаториум.

Чем больше Баррент думал, тем приходил все в большее недоумение. Если Теркалера убил Иллиарди, то почему Баррента отправили на Омегу? Если произошла ошибка, то почему его не выпустили, когда обнаружили настоящего убийцу? Зачем кто-то на Земле обвинил его в преступлении, которого он не совершал?

У Баррента не было ответов на эти вопросы. Но, и прежде не чувствуя себя убийцей, теперь он нашел доказательство. Сознание невиновности все изменило и расставило по своим местам: его вовсе не привлекает омегианский образ жизни. Он хочет вернуться на Землю!

Однако это невозможно. В небе днем и ночью кружили сторожевики. Да и техника Омеги дошла только до двигателей внутреннего сгорания; звездные корабли принадлежали Земле.

Баррент продолжал работать в магазине противоядий и будто щеголял своим антиобщественным поведением. Он игнорировал приглашения из Магазина Снов и никогда не посещал публичных казней. Когда ревущие толпы собирались поразвлечься в Квартале Мутантов, у Баррента начинались головные боли. Он не участвовал в Охотах Дня Посадки и грубо обошелся с торговым представителем «Ежемесячных пыток». И даже визиты Дяди Ингмара не смогли поколебать его антирелигиозных настроений.

Баррент понимал, что набивается на неприятности, и ожидал их. В конце концов на Омеге нет ничего необычного в нарушении законов – нарушайте, пока удается.

***

Однажды на улице его толкнул прохожий, Баррент отошел, но тот схватил его за плечо.

– Ты представляешь себе, кого толкнул? – спросил мужчина. Он был коренастый и приземистый. Одежда указывала на принадлежность к Привилегированным Гражданам. Пять серебряных звезд на ремне – количество узаконенных убийств.

– Я не толкал вас, – сказал Баррент.

– Ты лжешь, любитель мутантов.

Услышав смертельное оскорбление, толпа замерла. Мужчина потянулся за оружием отработанным артистичным движением, но иглолучевик Баррента был нацелен на полсекунды раньше.

Он просверлил обидчика прямо между глаз; затем, почувствовав движение позади, Баррент резко обернулся.

Двое Привилегированных Граждан вытаскивали свое тепловое оружие. Баррент выстрелил, ныряя за прикрытие здания. Противники упали и обуглились. Деревянная стена рядом с Баррентом разлетелась на кусочки – из аллеи стрелял еще один. Двумя выстрелами Баррент уложил и его.

И все. В течение нескольких секунд он убил четверых.

Баррент был доволен: теперь любителям повышения статуса есть о чем подумать. Вполне возможно, они переключатся на более доступные объекты и оставят его в покое.

У себя в магазине он застал Джо. Маленький вор выглядел расстроенным.

– Видел сегодня, как ты стрелял. Отличная работа.

– Благодарю, – сказал Баррент.

– Думаешь, это тебе поможет? Думаешь, что сможешь и дальше нарушать закон?

– Пока удается.

– Безусловно. Но, как по-твоему, сколько ты продержишься?

– Сколько надо будет.

– Нет, – сказал Джо. – Нельзя безнаказанно нарушать закон. Только сосунки верят в это.

– Им придется послать за мной целый взвод, – заметил Баррент, перезаряжая иглолучевик.

– Все произойдет не так, – произнес Джо. – Поверь мне, Уилл, нельзя сосчитать способов избавиться от тебя. Когда закон решил действовать, его не остановишь. И, между прочим, не жди помощи от своей подруги.

– Ты знаешь ее? – спросил Баррент.

– Я знаю всех, – мрачно сказал Джо. – У меня друзья в правительстве. Я знаю, что тобой недовольны. Слушай меня, Уилл. Ты же не хочешь плохо кончить?

Баррент покачал головой.

– Джо, ты можешь найти Моэру?

– Возможно. Зачем?

– Я хочу, чтобы ты ей кое-что передал. Скажи ей, что я не совершал убийства, в котором меня обвинили.

Джо уставился на него.

– Ты спятил?

– Нет. Я нашел человека, который на самом деле совершил его: Житель Второго Класса Иллиарди.

– Чего же об этом распространяться? – удивился Джо. – Не имеет смысла терять уважение.

– Я не убивал, – упрямо повторил Баррент. – Передашь Моэре?

– Хорошо, – согласился Джо. – Если смогу найти ее. Но лучше послушай меня. Может, еще не поздно все исправить. Сходи на Черную Мессу...

– Возможно, я так и сделаю, – произнес Баррент. – Ты обязательно скажешь Моэре?

– Да, – пообещал Джо.

Он вышел из магазина противоядий, печально качая головой. Тремя днями позже Баррента посетил высокий, полный достоинства пожилой мужчина, такой же прямой, как церемониальный меч, висевший у него на боку. По одежде Баррент распознал в нем важного государственного чиновника.

– Правительство Омеги шлет вам поздравления, – начал гость. – Я Норис Джей, Субминистр Игр. В соответствии с законом я нахожусь здесь, дабы лично уведомить вас о великой удаче.

Баррент озабоченно кивнул и пригласил войти. Но посетитель отказался.

– Вчера была проведена ежегодная Лотерея, – объявил Джей. – Вы, гражданин Баррент, один из выигравших. Поздравляю вас.

– А что за награда? – поинтересовался Баррент.

Он слышал о Лотерее, но имел о ней лишь самое смутное представление.

– Почет и слава. Увековечение вашего имени. Сохранение для потомства вашей биографии. Конкретно – вы получите иглолучевик государственного выпуска и будете посмертно награждены Серебряным Знаком.

– Посмертно?

– Конечно. Серебряным Знаком всегда награждают посмертно.

– Да-да, – согласился Баррент. – Что-нибудь еще?

– Как выигравший в Лотерее, вы примете участие в символической церемонии Охоты, отмечающей начало ежегодных Игр. Охота, как вам известно, олицетворяет наш омегианский образ жизни. Даже пеонам позволено участвовать в Охоте, потому что это праздник, открытый для всех, праздник, символизирующий возможность любого человека выйти за рамки своего статуса.

– Если я вас верно понял, – заметил Баррент, – я выбран одним из тех, за кем будут охотиться?

– Да, – подтвердил Джей.

– Но вы сказали, что церемония символическая. Разве это не означает, что никого не убьют?

– Вовсе нет, что вы! – воскликнул Джей. – На Омеге символы и символизируемая вещь практически одно и то же. Когда мы говорим Охота, то имеем в виду настоящую охоту. Иначе все выродится в показуху.

Баррент молчал, обдумывая положение. Оно было не из приятных. Лицом к лицу с врагом, в простой дуэли он имел прекрасные шансы на победу. Но Охота с участием всего населения Тетрахида...

– Каким образом меня выбрали?

– Случайным отбором, – объяснил Норис Джей. – Никакой другой способ не достоин тех, кто отдает свою жизнь во имя вящей славы Омеги.

– Что-то не верится, что меня выбрали совершенно случайно.

– Выбор был случайным, – заверил Джей. – Производился он, конечно, по списку подходящих жертв. Не каждый годится на роль Дичи. Человек должен проявить немало сил и упорства, чтобы Комитет Игр включил его в список кандидатов. Быть Дичью – великая честь.

– Не верю, – заявил Баррент. – Просто вы преследуете меня.

– Вы не правы. Могу заверить, что никто в правительстве не питает к вам злых чувств. Вы нарушили закон, но это вовсе не касается правительства. Это дело касается исключительно вас и закона.

Синие ледяные глаза Джея сверкнули при упоминании о законе. Он выпрямился и еще плотнее сжал губы.

– Закон превыше всего. Он неотвратим, любое действие либо законно, либо противозаконно. Если можно так выразиться, закон живет своей жизнью, ведет существование, совершенно отдельное от конечных жизней существ, приводящих его в исполнение. Закон управляет каждым аспектом человеческого поведения; следовательно, в той степени, в какой люди являются законными существами, закон человечен. И, будучи человечным, закон имеет свои слабости. Для граждан, соблюдающих закон, он далек и незаметен. А тех, кто его обходит и нарушает, закон активно преследует.

– Вот почему меня выбрали на роль Дичи?

– Конечно, – сказал Субминистр. – Не выбрали бы вас сейчас, рьяный и никогда не дремлющий закон нашел бы другие пути.

– Благодарю за информацию, – произнес Баррент. – Сколько у меня времени до начала Охоты?

– Охота начинается на рассвете и заканчивается с первой зарей следующего дня.

– А что будет, если меня не убьют?

Норис Джей слабо улыбнулся.

– Такое случается не часто. Гражданин Баррент. Я уверен, это не должно волновать вас.

– Но все же бывает?

– Да. Те, кто остается в живых, автоматически включаются в Игры.

– А если я выживу в Играх?

– И не мечтайте, – посоветовал Джей дружеским тоном.

– Но почему?

– Поверьте мне. Гражданин, вы не выживете.

– Я все-таки желал бы знать, что произойдет в таком случае.

– Тот, кто проходит Игры, оказывается вне закона.

– Звучит многообещающе, – заметил Баррент.

– Вовсе нет. Закон, даже в самом своем карающем проявлении, стоит на страже ваших интересов. Как бы ни было мало у вас прав, закон проследит за их соблюдением. Я не убил вас сейчас и здесь только потому, что это было бы незаконно. – Джей разжал руку, и Баррент увидел крошечное однозарядное оружие. – Закон устанавливает правила и пределы жизни. Он гласит, что вы должны умереть. Но умирают все. Вам по крайней мере назначен день; без закона могло не быть и этого.

– И все же, – настаивал Баррент, – если я выживу в Играх и окажусь вне закона?

– Вне закона существует только один Великий Черный, – произнес Джей. – Те, кто находится вне закона, принадлежат ему. Но лучше тысячу раз умереть, чем попасть живым в руки Великого Черного.

Баррент давно пришел к выводу, что культ Великого Черного – пустая болтовня. Но теперь, слушая доверительный голос Джея, он начал сомневаться. Может существовать реальное отличие между обычным поклонением Злу и действительным присутствием самого Зла.

– Но если вам повезет, – продолжал Джей, – вас убьют сразу. А сейчас последние инструкции.

Джей потянулся свободной рукой в карман и вытащил красный карандаш. Быстрым, отработанным движением он провел карандашом по щекам и лбу Баррента. Тот даже не успел опомниться, как все было кончено.

– Это помечает вас как Дичь, – сказал Джей. – Пометки несмываемы. Вот ваш государственный иглолучевик. – Он вынул оружие из кармана и положил на стол. – Охота, как я говорил, начинается с первым светом зари. Убить вас имеет право любой; вы также можете убивать. Но я советую делать это с большой осторожностью: вспышка и звук выстрела выдавали многих. Если будете прятаться, не забывайте обеспечить себе выход. Помните, что другие знают Тетрахид лучше вас. Опытные охотники изучили все потайные места; с Дичью кончают в основном в первые часы праздника. Желаю вам удачи, Гражданин Баррент.

На пороге Джей снова обернулся к Барренту.

– Я должен добавить, что одна возможность сохранить жизнь и свободу на Охоте существует. Но мне запрещено рассказывать о ней.

Субминистр поклонился и вышел.

После долгих стараний Баррент убедился, что пометки действительно несмываемы. Вечером он разобрал государственный иглолучевик. Как он и подозревал, оружие оказалось дефектным.

Баррент сложил еду, воду, моток веревки и нож в маленький рюкзак, а потом просто ждал, без всяких оснований надеясь, что в последнюю минуту его спасут Моэра и ее организация.

Спасение не пришло. За час до рассвета Баррент покинул магазин противоядий. Он не имел представления, что делают другие жертвы, но уже решил, где ему спрятаться от Охотников.