Текст книги "Хорошая гора"

Автор книги: Роберт Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

КРАЙ МИРА

Большой червь остановился, но, несмотря на это, его мускулы продолжали волнообразно сокращаться. О страданиях червя также свидетельствовал глубокий низкий стон, который был столь жалобным, что Опалу показалось, будто он сам испытывает боль.

Край мира… В одну из прошлых эпох на берегу Континента стоял город. За ним не было ничего, кроме темнеющих небес и бездонной воды. В течение поколений этот большой порт служил домом для рыбаков и, что более важно, для храбрых душ, путешествовавших по морю и охотившихся на гигантских ржавоплавов, медных угрей и злобных многоротов. Мясо морских обитателей было несъедобным, но в их костях содержалось большое количество железа. Чтобы его добыть, разрезанные на куски туши сжигали в печах, и в результате получались десятки килограммов драгоценного металла. Но рождались новые острова, часто очень и очень далеко, они росли, дрейфовали по морским просторам и в конечном счете врезались в берег Континента. Великий город оказался лишенным средств к существованию, и для него наступили тяжелые времена. Большинство соседних городов полностью исчезли, но Краю мира удалось выжить, и за ним закрепилось его устаревшее название. Времена постепенно менялись, население росло, и город опять начал процветать. В нем появились новые отрасли промышленности, развивались торговые отношения, и он превратился в метрополию, в которой спокойно жили и трудились два миллиона человек, ведя ничем не примечательную жизнь.

За рождением и ростом следовали смерть и повторное рождение – весьма поучительная история, из которой человечество могло сделать важные выводы.

Затем Континент внезапно задрейфовал к западу, но Край мира продолжил носить свое первоначальное название.

Опал, направляясь с сумками к выходу, расположенному в искусственном сфинктере, встроенном в бок червя, думал об этих превратностях судьбы. Выйдя из червя, он поднялся на высокую деревянную платформу станции. На верхней части приветственной арки мелькнула информация о погоде, затем появилось радостное обещание: «Никаких опасностей нет и не предвидится». Прищурившись, Опал посмотрел на висящее над восточным горизонтом солнце. Стратосферические облака и слабо загрязненный воздух лишь в незначительной степени смягчали его сильное свечение. В небе виднелись два больших воздушных шара, прикрепленных к земле длинными канатами. С этих воздушных шаров за землей велось тщательное наблюдение – не образуются ли где гейзеры или небольшие трещины. Позади Опала длинные тени тянулись к областям, которые стали непригодными для нормальной жизни. Нельзя сказать, что никто и ничто не могло жить там, но все же Опал чувствовал себя так, словно перед ним разверзлась бездна глубокого одиночества, и этот образ поразил его до самой глубины души.

Смотрители шли по телу червя, внимательно оглядывая его серую кожу и ощупывая длинные усталые мышцы. Иногда они применяли электрошокеры. Рефлексы червя оказались замедленными. Старый смотритель обратился к более молодым помощникам.

– Она проделала долгий путь, и в ее пустом животе было слишком много народу, – жаловался мастер Брейс, показывая на находящихся неподалеку пассажиров. – Ей необходимо хорошо поесть и отдохнуть как минимум полцикла.

Опал понял, что задержится здесь дольше, чем ожидалось. Вытащив два билета из дорожного пояса, он внимательно прочел информацию, написанную сложным юридическим языком. Если он не попадет в порт Краусс в течение следующих пятнадцати циклов, владельцы червя вернут половину стоимости первого билета. Но в данном случае это не имело особого значения, поскольку второй билет давал ему право на маленькую каюту на борту корабля, работающего на метане. Корабль этот отправлялся к Новым островам через два цикла. От Опала требовалась пунктуальность. Если он опоздает, билет станет бесполезным и Опал застрянет в порту, как и каждый второй беженец. Ему придется очень бережно расходовать имеющиеся у него остатки денег, внимательно слушать новости со всего мира и надеяться, что он успеет попасть на другое судно раньше, чем разразится трагедия.

Какую пользу Опалу принесет сейчас страх? Или ярость?

– Никакую, – пробормотал он напряженным голосом, поворачиваясь спиной к солнцу.

Станция представляла собой на удивление тихое место. Остальные черви были маленькими или явно больными, и даже они смотрели на запад, в темноту, словно ожидая приказа спасаться бегством. Кроме смотрителей на станции находились солдаты, и среди них молодых почти не было. Дисциплинированные и, вероятно, одинокие – именно на таких людей можно положиться в трудные времена. Двое солдат охраняли сфинктер, ведущий в желудок. Псевдолюди ждали в темноте. У каждого из этих существ было имя, вытатуированное на предплечье и спине. Чтобы забрать своих слуг, людям требовалось подойти к солдатам и ответить на вопросы, задаваемые подозрительными голосами, – словно кто-то мог попытаться украсть одно из этих созданий.

Таинственная молодая женщина стояла с другими пассажирами, держа книгу в руке, и наблюдала за разгрузкой.

– Кто из них ваш? – спросил Опал.

Она, казалось, не расслышала вопроса. Затем он понял, что она смотрит не на псевдолюдей – ее яркие желтовато-карие глаза были устремлены на ночные земли. Вероятно, женщина думала о месте, в которое направляется.

– Хорошая гора, да? – спросил Опал.

– Извините, нет. – Она с улыбкой отвечала на его первый вопрос. – Я не владею ни одним из этих созданий.

Опал взял с собой служанку из дома, чтобы она помогала ему. Сейчас же благодаря этому у него появился повод стоять здесь и разговаривать с молодой попутчицей.

Тихим голосом настоящего джентльмена он назвал свое имя.

Она кивнула и ответила:

– Да. Хорошая гора.

Между ними выработался определенный способ общения: Опал о чем-нибудь ее спрашивает, а она отвечает на его предыдущий вопрос.

– Слово «гора», – сказал он. – Вы знаете, что оно означает? Теперь женщина улыбнулась, глядя на его лицо.

– А вы?

Опал позволил себе кивнуть с ученым видом.

– Это древнее слово, – ответил он. – Встречается в самых старых текстах. Но даже в те времена оно уже почти не употреблялось.

– В самом деле?

– У нас есть слова, обозначающие хребты и холмы. Мы можем подробно описать цвет и качество любой земли. Но, судя по нашим старейшим источникам, слово «гора» означает огромную возвышенность, состоящую из материала гораздо более твердого, чем любая древесина. Этот материал не только тверже, но и долговечнее, и настоящая гора устремлена в небо. По крайней мере, так считают некоторые эксперты.

Она мягко рассмеялась:

– Знаю.

– Правда?

– Вот почему они выбрали такое название, – объяснила она. Опал не понял, и выражение его лица, вероятно, говорило о том же.

– Конечно, там на самом деле нет настоящей горы, – признала она. – Речь идет о плоской равнине, которая оказалась высоко поднятой благодаря разломам и плавучим субстратам. Но как-то раз давным-давно Континент со всех сторон окружили острова, и они давили на него. Один из островов оказался погребенным глубоко под водой.

Казалось, женщине нравится давать объяснения. Она учитель?

– Интересно, – произнес Опал, хотя в душе он в этом сомневался.

– Видите ли, тот остров напоминает перевернутую гору. Он тянется глубоко вниз под водой, напоминает кулак, торчащий из дна Континента. Ничто из известного нам не проникает столь глубоко в наш океан.

– Понимаю, – пробормотал Опал.

Но почему женщина говорит «наш океан»? Сколько их там?

– Поэтому там построили научную станцию, – объяснила она. – Хорошая гора для проведения исследований. Так шутили мои коллеги.

– Каких исследований? – спросил он.

– В основном деформации поверхности земли и водные циклы. Несколько экспертов также работают с той затопленной землей.

– Правда? – с фальшивым энтузиазмом осведомился Опал. Женщина кивнула, и на ее лице снова появилось отстраненное выражение.

– Это ваша специальность? – спросил Опал, пытаясь прочитать надпись на переплете книги. – Доисторические острова?

– О нет. – Незнакомка переложила тяжелую книгу в другую руку.

– Тогда чем вы занимаетесь?

Исключительно разумный вопрос, но она была особым созданием. Улыбаясь так, словно она никогда не слышала ничего смешнее, женщина ответила:

– Ду-эйн. – Она почти не смотрела на его лицо. – Это мое имя. Он несколько растерялся.

– Вы назвали мне свое имя. Я подумала, вам хотелось узнать мое.

– Спасибо, – пробормотал Опал.

– Простите, но больше я ничего не могу сказать.

Он кивнул и пожал плечами. В этот момент из червя вышел его псевдочеловек: зрелая самка с большими голубыми глазами, высоко посаженными на широком лице, сохраняющем стоическое выражение. Опал приобрел ее недавно у кузена взамен слуг, которых он потерял, когда затопило долину. Служанка Опала отличалась нехарактерным для псевдолюдей умом и легко приспосабливалась к новым условиям. По любым стандартам она была верной и помогала в бесчисленных домашних делах. Как и все пассажиры, вышедшие из внутренностей червя, она пахла кислотой и другими неприятными секрециями. Но, по крайней мере, это существо не хотело играть в слова или донимать его всякими пустяками.

Опал заговорил с одним из солдат, доказывая, к обоюдному удовлетворению, что этот псевдочеловек принадлежит ему.

– Мои сумки, – приказал он. Существо схватило их за веревочные ручки.

– Сюда, – сказал Опал. Затем, чуть кивнув, он извинился перед Ду-эйн, и, проталкиваясь через образовавшуюся на станции толпу, принялся искать место, где благородный беженец мог бы утолить голод.

ПАРАНОЙЯ

Столовые рядом со станциями для червей редко отличались элегантностью и изысканностью. Край мира являлся исключением. Из местной древесины ремесленники вырезали балки в форме буквы «омега» и соединили их таким образом, чтобы получилась одна длинная комната. Из ветвей спирального дерева сплели пористую крышу. Пол был выложен из тяжелых побеленных досок, каждая крепилась к фундаменту прочными гвоздями из плотной черной узелковой древесины. Столы и стулья ярких цветов – преобладали оранжевый и золотистый – были сделаны из новой блестящей пластмассы – преисполненное благими намерениями правительственное агентство профинансировало специальную программу, что помогло облечь небольшое количество метана в твердую форму. Находящиеся в помещении эпифиты прикрепились к верхним балкам. Сильные растения с темными листьями прекрасно развивались при искусственном освещении, их пальцевидные корни впитывали лишь нервное дыхание путешественников. За столом Опал заметил знакомую фигуру. Рядом с этим человеком находилось двое псевдолюдей, которые, повернувшись к нему спиной, сидели на вращающихся стульях и держали тарелки с едой на коленях. Подобный обычай был распространен во многих местах.

– Можно к вам присоединиться? – спросил Опал.

– Пожалуйста.

Мужчина был высоким, даже когда сидел, и почти единственным, кто не ел. Перед ним лежала старая карта, и, водя по ней длинными пальцами с заточенными ногтями, он в очередной раз измерял расстояние между тем местом, где они находились, и портом Краусс.

Опал поставил тарелку на стол и протянул своему псевдочеловеку две порции тараканов в сиропе. Большая самка села на пол, скрестила ноги и принялась отвинчивать крышки с деревянных банок.

Не зная, о чем говорить, Опал молчал. Однако, почувствовав себя неловко в затянувшейся тишине, он наконец выбрал самую очевидную для беседы тему.

– Зачем вы направляетесь в порт Краусс?

Попутчик, по-видимому, сильно удивился и на мгновение оторвался от карты.

– Вы направляетесь туда, верно?

– Нет.

– В таком случае прошу прощения, – произнес Опал. – Я просто подумал…

– Мое путешествие не заканчивается там, – продолжил мужчина. – У меня есть дело, кое-какое дело… в другом месте…

– Новые острова? Удивление сменилось радостью.

– Вы тоже едете туда? Опал кивнул.

– Что ж, хорошо. Я знал, что буду не единственным. Чудесно!

Почему-то эта новость не успокоила Опала. У него создалось впечатление, что его собеседник весьма трудный человек, и мысль о путешествии с ним по Континенту, а затем через Океан была обескураживающей, если не совершенно неприятной.

– Мне нужен спутник, который помогал бы мне поддерживать уверенность, – объявил мужчина.

Какое отношение уверенность может иметь к чему-либо?

– Меня зовут Рит.

– Опал.

Казалось, что Рит его не слышит.

– На кухне не работает никто из людей, – бросив взгляд через плечо, прокомментировал он. – Вы заметили?

Готовили и мыли посуду только псевдолюди. Не было даже надзирателя, следящего за порядком.

– Я не знаю, смогу ли я заставить себя работать, – признался Опал. – Учитывая все, что происходит, даже если это далеко отсюда…

– Не так уж далеко, – прервал его Рит.

– Что? Есть какие-то новости?

– А разве теперешнее положение не ужасно? – Верзила вздрогнул, однако решил оставить эту опасную тему. Он облизал губы и, растопырив пальцы, опустил взгляд на большую карту. Затем, всматриваясь в линии и крошечные точки, мужчина напряженным голосом спросил: – Вы и вправду верите в эти острова, не так ли?

– А почему бы мне не верить? Узкое лицо перекосила гримаса.

– Но вы видели эти острова? Или знаете кого-нибудь, кто на самом деле их видел?

Подобные мысли никогда не приходили Опалу в голову.

– Что вы имеете в виду? Как они могут не существовать? – Он сразу же полез за единственной книгой в своем ранце. Она была в кожаном переплете, профессионально напечатана, с фотографиями и исчерпывающими объяснениями. Опал повысил голос: – Я ничего подобного не слышал. Ни малейшего слуха.

Рит покачал головой и, складывая свою карту, заговорил, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Прошу прощения. У меня приступ паники. Всегда так. Мужчина был сумасшедшим или почти сумасшедшим.

– Дело в том, что в такие времена… – Рит взял себя в руки. – Когда миру грозит беда, для мошенников полное раздолье. Вы разве не заметили? Преступники выползают из своих убежищ и начинают действовать открыто. Они вредят людям ради собственной выгоды и просто чтобы получить удовольствие.

На подобные утверждения нетрудно было мрачно возразить.

– Нам никогда не доводилось жить в столь тяжелые времена, – заметил Опал.

Рита напугало это высказывание, но все же в его взгляде чувствовалось и уважение.

– Пожалуй, я соглашусь с вами.

– Зачем кому-то так стараться ввести нас в заблуждение? В далеких землях сейчас происходит самое худшее, возможно, то же самое скоро начнется и здесь… Даже презренный вор знает, что у него скорее всего не будет времени насладиться украденными деньгами.

– Если он верит, что умрет. – Рит навис над столом, приблизив свое костлявое лицо к лицу Опала. – Большинство людей по-прежнему не осознают, что могут погибнуть. Они читают о смертях чужестранцев, но не знают, что места, где они живут, уже отравлены или могут сгореть. Однако, пока болезнь не поразит их легкие и не загорится их дом, люди будут считать, что им ничего не грозит.

Да, в мире полно упрямцев. Опал знал учителя истории – блестящего человека по любым меркам, который открыто насмехался над ним.

– В мире ничто никогда не меняется, – заявил коллега. – Континент будет ломаться в тех или иных местах, и некоторые старые острова окажутся уничтоженными. Но другие уцелеют вместе с находящимися на них людьми. Это неопровержимый урок нашего прошлого, Опал. Наш мир прочен, роду человеческому сопутствует удача, и мы переживем все невзгоды.

Опал медленно склонил голову, словно соглашаясь с поучением коллеги. Затем с искренней убежденностью он напомнил Риту:

– Существуют более простые и не столь дорогие способы дурачить людей. И при этом еще украсть целое состояние.

Его спутник нехотя кивнул.

– Я похож на вас, – продолжил Опал, зная, что на самом деле у него нет ничего общего с этим сумасшедшим. – Меня терзали такие же подозрения. Я тоже хотел знать, действительно ли эти Новые острова так прочны и столь технически совершенны, как утверждают люди, их построившие. Поэтому, прежде чем тратить деньги на дорогу туда, я навел справки. Да, Новые острова действительно существуют. Они построены в порту Краусс на главной верфи. Последний остров был спущен на воду всего год назад, и его все еще тянут на буксире к месту назначения. Я даже говорил по радиотелефону с рабочими в порту. И хотя ребята не могли гарантировать, что островам ничего не угрожает там, где они находятся, и что для меня и моего псевдочеловека зарезервировано место, они не сомневались в одном: они потрудились на славу, построив самые крупные и прочные корабли в истории человечества.

Опал бросил взгляд на обложку своей книги. С отвесных утесов, нависающих над неосвещенным океаном, кто-то сфотографировал широкое судно, построенное из крепкой старой древесины, бывшей когда-то частью Континента. Эту древесину отделили от него, вырезали из нее несколько громоздких, но прочных кораблей-островов и на буксире доставили в запланированные места. Чтобы сделать острова еще прочнее, из огромного количества очищенного от примесей металла, которым славился порт Краусс, были изготовлены кабели, опоры и длинные гвозди. Получали этот металл из редких элементов, отфильтрованных из холодной темной морской воды. Лучшие в мире сплавы послужили материалом для изолированных баков. Их наполнили метаном и подвесили под каждым островом. Для поддержания газа в сжиженном состоянии использовались давление моря и его холод. Этот газ найдет применение в осветительных приборах и гидропонных установках. Энергии хватит и для разложения морской воды, для отделения водорода от драгоценного кислорода, что позволит всем дышать, не прибегая к неуклюжим маскам.

С уверенностью хорошего учителя Опал развеял опасения Рита.

– Там по-настоящему безопасно, и меня ожидает новый дом. Мне просто нужно попасть туда. И я не сомневаюсь, что так и будет.

Произнося эти слова, он искренне в них верил.

Казалось, Рит принял все сказанное близко к сердцу. Он убрал карту, достал свой экземпляр справочника и открыл его на любимых страницах.

Опал наконец принялся за еду. Он заказал соленый суп, заправленный искусственно выращенными водорослями, две поджаренных, но не слишком жирных лапки ползуна и кусок торта. Еду он запил ферментированным соком, импортируемым из Эрландов. Этот напиток был самым дорогим из того, что предлагалось в скудном меню, и очень ценился. Крепость ликера уже начала влиять на настроение Опала, когда его спутник обратился к нему жалобным голосом:

– Но что если?..

– Если что? – раздраженно переспросил Опал.

– Что если эти воры и мошенники действительно верили, что наш мир скоро прекратит свое существование? И, обещая места нам и, может, еще миллионам таких как мы, они получили достаточно денег на собственное спасение.

Опал, дыша сквозь зубы, скорчил гримасу.

– А что если Новые острова ждут, но не нас? – упорствовал Рит.

Опал почувствовал, что его губы против воли растягиваются в улыбке. Затем, горько рассмеявшись, он сказал своему спутнику:

– Что ж, тогда мы в таком же положении, как и остальной мир. Верно?

СНОВА В ПУТИ

В школе Опал всегда отличался успехами в учебе и получал приличные оценки по трем научным дисциплинам, но по-настоящему понять генетику и естественный отбор ему никогда не удавалось. Он выучивал то, что являлось абсолютно необходимым, а на стандартных экзаменах его выручала хорошая память. В школе ученикам давали лишь основы, и глубокого понимания не требовалось. В высшем же учебном заведении, где в ученом кругу профессоров ожидалось, что студенты не будут просто зазубривать научные факты и «священные» уравнения, Опал эти дисциплины изучать не собирался.

Но все же благодаря науке он усвоил одно: псевдолюди – чудесные создания, по любым человеческим меркам, уступчивые и способные к труду.

Беглый взгляд на станцию подтвердил эту азбучную истину. Большинство псевдолюдей были крупными существами, в два или три раза больше обычного взрослого человека. Их создали такими, чтобы они проявляли покорность или силу в зависимости от ситуации и потребляли как можно меньше пищи. Тем не менее некоторые псевдолюди были маленькими и стройными, как дети. И несколько кухонных рабочих действовали быстрее любого человека, что приносило неоценимую пользу, поскольку готовить еду для посетителей – дело хлопотное. Более того, невозможно перепутать одного с другим, даже родственников. Несмотря на общие для этого вида внешние признаки – овальное лицо и выступающий подбородок под небольшим ртом, каждый отличался уникальностью. Псевдочеловек Опала происходил из рода гигантов, не одно поколение живших на ферме его семьи. На голове служанки росли неприятные на вид рыжие волосы, на лице внимание привлекали длинный свисающий подбородок и голубые нечеловеческие глаза, наблюдающие за полным движения миром. Но цель его существования она понять не могла. Псевдолюди изначально создавались как универсалы, кроме того, их специально обучали. Если бы служанка могла говорить, ее словарный запас составлял бы несколько сотен несложных слов, но, когда она была младенцем, ей, конечно, прокололи гортань, и поэтому у нее осталась возможность общаться лишь посредством простых жестов и звуков, отдаленно напоминающих человеческую речь. Она являлась существом привычки и долга и не могла понять зловещего состояния мира. Опал, по крайней мере в данный момент, искренне завидовал подобному невежеству.

«Все живые существа, имеющие позвоночник, произошли от общего предка». Опал давно это выучил. Его учительница биологии – старая женщина с крепкой спиной – объясняла классу:

– Некое существо, вероятно, являлось предком всех нас. На древнем континенте, который уже давно погиб и сгнил, этот предшественник людей передвигался на двух ногах, взбирался на сапрофиты и эпифиты и потреблял в пищу то, что мог схватить примитивными руками.

– Как ползун? – поинтересовался один из учеников.

К счастью, не Опал задал этот вопрос. Учительница щелкнула языком и грустно покачала головой.

– Вряд ли, – ответила она. – Ползуны отстоят столь же далеко от нашего прародителя, как мы. Как псевдолюди. Летающие тараторки, медные угри и остальные известные нам живые существа… все они считали бы этот исчезнувший организм своим весьма отдаленным предком. Конечно, лишь в том случае, если простые животные когда-либо могли бы мыслить подобным абстрактным образом.

– Но откуда появились первые позвоночные? – спросил другой ученик. – Из моря? Или с какого-нибудь более раннего континента?

– Никто не знает, – ответила учительница и подытожила с уверенностью пожилого человека: – И никто никогда не сможет найти ответ на этот вопрос. Более того, в ответе нет необходимости, поскольку изучить данный вопрос глубже, чем он уже изучен, невозможно.

Опал сидел на станции уже несколько часов и, ерзая на неудобном пластиковом стуле, размышлял о давно умершей преподавательнице биологии и о природе уверенности. Время от времени он обращал внимание на поразительное разнообразие мнимых людей, которые сидели и ходили среди настоящих.

Внезапно в столовую вошел псевдочеловек, самка, одетая в стесняющую движения форму работника станции. Как и у нескольких других псевдолюдей, у нее был раздувшийся череп и привлекающий внимание настоящий лоб под шапкой густых черных волос. Самка открыла рот и заговорила ясным и исключительно сильным голосом.

– Движущийся в западном направлении червь отдохнул и готов продолжить путь, – объявила она.

Все путешественники были поражены четкостью каждого произнесенного ею слова.

– Дамы и господа, выходите через дверь, находящуюся позади меня. Если у вас есть билет. У вас должен быть билет. Червь, направляющийся на запад, накормлен, и ему не терпится продолжить путь. Червь скоро отправляется, друзья мои.

Почти все встали.

– Я уж боялась, что нас задержат дольше. – Пожилая женщина в элегантной одежде и с янтарными украшениями улыбалась этому радостному известию. – И настроилась на долгое ожидание, – поведала она своему спутнику.

– Интересно, а с чего бы это так? – пробормотал красивый мужчина, возможно, в два раза моложе ее.

– Все дело в том, что мы особенные, дорогой, – рассмеялась богатая женщина. – Какие тебе еще нужны причины?

Опал оказался в числе последних, кто подошел к открытой двери. Солдаты внимательно проверяли каждый билет и документы, удостоверяющие личность. Тем временем псевдочеловек в форме стоял рядом с длинной очередью и радостно улыбался. Почему из-за этого существа у него было как-то неспокойно на душе? Дело в лице? Голосе? Нет, Опала беспокоило то, как она смотрела на лица других пассажиров. Ее черные глаза были устремлены лишь на людей.

– Приятной вам поездки, – пожелала работница станции Опалу.

Риту, который стоял за Опалом, она сказала:

– Вы в надежных руках, сэр. Не стоит беспокоиться. Работница ясно видела страх на лице этого мужчины. «Единственное такое создание на миллион», – подумал Опал.

Или имелось другое объяснение, значительно более зловещее? Бросив взгляд через плечо, он предположил, что эта самка могла быть гибридом – при рождении биологическую особенность этой самке не устранили и стали готовить ее к выполнению работы средней сложности. На родине Опала такое существо просто не могло бы появиться. Это было запрещено. Но Край мира – иная часть света, и Опал за время долгой поездки успел многое увидеть и понять, что у каждого места своя культура, которая определяется странными обычаями, понятными только его жителям.

– Сюда, сюда! – крикнул старый смотритель.

Опал предъявил документ и билет, а его служанка стояла молча, справа от него.

Мастер Брейс находился в конце длинной платформы и, размахивая руками, кричал, обращаясь к пассажирам. Даже на расстоянии на его лице читалось выражение неподдельного беспокойства. Вероятно, что-то случилось. Но гигантский червь неподвижно лежал на скользкой колее и, по-видимому, спал. Его кишечный тракт был забит наполовину переваренной пищей. О том, что червь недавно хорошо поел, свидетельствовал и его раздутый вид. Опал, бросив взгляд на пластиковые окна, увидел обильную темную смесь пережеванной древесины и сладких корней. После долгого ожидания мышцы пищеварительного тракта наконец-то выполняли свою основную функцию.

Пассажиров вели к желудку.

Опал испытывал отвращение, но не возмущался. Богатая женщина, недавно рассуждавшая об «особенных», и не пыталась скрыть недовольство. Указав трясущимся пальцем на смотрителя, она заявила:

– Я платила не за кислую ванну!

Смотритель утратил прежнее обаяние. Он выглядел усталым, возможно, немного напуганным и, конечно, не отличался терпением.

– Червь больше не голоден, – медленно и громко произнес он. – Кислота в желудке уже полностью нейтрализована, мадам. Вам там будет удобно. Обещаю.

– Но мои псевдолюди…

– Поедут сверху, на открытом воздухе.

Брейс нетерпеливо взмахнул рукой. На длинной голове червя размещалась кабина кучера. Позади нее находились веревки, ремни и простые стулья. Громким голосом Брейс обратился к пассажирам:

– Если мы будем ждать, пока моя малышка очистит кишечник, нам придется остаться здесь до следующего цикла. Все бы ничего, но пришло известие из Былого…

Это место находилось на расстоянии двух циклов к востоку.

– Там образовалась новая трещина. Ситуация рискованная. И поскольку в желудке достаточно места, я уверен, вы увидите – это лучшее решение многих наших проблем!

Пассажиры повернулись и принялись смотреть на восток. Пока все набивали животы, солнце скрылось. Далекие облака казались неестественно густыми, слишком черными и, поднимаясь над зеленой местностью, напоминали зловещую стену.

Толпу охватила паника.

Опал взял свои вещи у служанки и, приказав ей забираться на червя, вошел через тесный сфинктер в желудок, принюхался и с удовольствием обнаружил, что воздух там достаточно свежий и в нем чувствуется легкий приятный запах. Розовый шероховатый пол был чуть влажным. Желудок у червей короче двенадцатиперстной кишки, и он оказался почти целиком занятым. В задней его части находился туалет. Ду-эйн сидела одна в центре свободного пространства, поставив рядом походные сапоги. На появление Опала она отреагировала лишь вежливой улыбкой. Куда еще он мог пойти? Никуда. Заняв место справа от нее, он постелил себе плед, надул подушку и попытался не обращать внимания на женщину. С другой стороны от Ду-эйн стал на колени Рит и принялся аккуратно расстилать плед, готовя слабые нервы к очередному этапу долгого пути.

К моменту, когда прозвучал сигнал тревоги, Опал испытывал ужас, настоящий ужас.

Резкое завывание сирен сначала донеслось издалека. Для пассажиров червя эти звуки оказались приглушенными и искаженными. Затем включились сирены станции, и пол угрожающе затрясся. Землетрясение или просто просыпался червь? Вероятно, и то и другое, решил Опал. Затем сфинктер желудка закрылся, шум стал значительно тише, и гигантское существо принялось набирать воздух в длинные легкие и пустой живот. Оставалось дать червю сигнал ползти по скользкой колее. Работающие мускулы и длинный мощный хвост создавали звук, не похожий ни на что в природе. Опалу вспомнилась густая жидкость, текущая по узкому стоку. Очень медленно червь набирал скорость, покрытая жиром колея почти полностью устраняла трение.

Пассажиры держали в руках дыхательные маски, ожидая указаний или нестерпимой вони газового облака, потому что где-то неподалеку должен был быть газ, из-за простого землетрясения в городе не стали бы включать сигнализацию. Как ни странно, но в этой определенно критической обстановке Опал чувствовал себя гораздо увереннее. Он знал, что ему нужно оставаться спокойным и внимательным. Газ же мог причинить лишь временное неудобство человеку с соответствующим снаряжением. Стоя у одного из окон, Опал наблюдал, как станция постепенно исчезает из виду и сменяется широкими правительственными зданиями, различными магазинами и бесчисленными домами. Они располагались группами по три, и между ними проходили узкие тенистые улочки. Шаркающей походкой по ним бродили несколько псевдолюдей, больше никого не было видно. Почти во всех домах стояли ставни, а двери герметично закрывались. Если из земли начнут подниматься газы, детекторы это обнаружат, люди укроются в своих жилищах и будут дышать бутилированным кислородом, отфильтрованным или просто сильно затхлым воздухом. Опал знал, что это очень неприятно. Чувство большей беспомощности испытать невозможно. Тем не менее сейчас Опала переполняло почти головокружительное облегчение.

Снова удалось вовремя ускользнуть в самый последний момент.

К Опалу подошла Ду-эйн. Окно было крошечным, поскольку предназначалось лишь для того, чтобы пропускать солнечный свет и дать возможность смотрителю наблюдать за псевдолюдьми, которые обычно ездили здесь. Ду-эйн встала на цыпочки и выглянула на улицу. Нервничая, женщина казалась красивее и привлекательнее. В руке она держала газометр. Опалу раньше не доводилось видеть столь технически совершенных приборов.