Текст книги "Камуфляж"

Автор книги: Роберт Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Прекрати! – бросила женщина. А Кре'ллан буркнул:

– Идиот, – и еще кое-что.

– Гид-ИИ был прав, – сказал женщине Памир. – Вероятность того, что разум переживет давление льда и трение о гиперфибровые осколки… М-да, я нашел примечательным тот факт, что твою хорошую подругу нашли живой. Так что я решил навести справки.

Если пожелаешь, я покажу тебе результаты расследования. След закамуфлированной передачи ценных бумаг ведет от твоей подруги к компании, учрежденной всего за несколько часов до ее смерти. Загадочное предприятие осуществило всего один перевод средств, после чего объявило о своем банкротстве и испарилось. Получателем выступила твоя подруга. Возродилась она очень богатой душой, крупным акционером той самой недолговечной компании, особой, на пару с которой твой первый любовник и муж состряпал взаимовыгодное дельце.

Розелла сидела, оцепенев. Рот ее медленно открылся, закрылся и снова начал открываться. Ставшие ватными ноги отказывались поднимать тело, однако женщина все равно озиралась, не находя ни двери, ни люка, в которые можно было бы выскользнуть. Она угодила в ловушку чудовищной истины. И вдруг, когда Памиру уже казалось, что она вот-вот сломается, распадется на части, молодая женщина поразила его.

Она спокойно сказала Кре'ллану:

– Я расторгаю наш брак.

– Дорогая?.. – начал тот.

– Навсегда, – отрезала она и вытащила из кармана то, что выглядело обычным ножом.

Это и был обычный нож. Сапфировому лезвию не длиннее ладони хозяйки потребовалось десять секунд, чтобы вырезать – во второй раз за два дня – дармионский кристалл из груди женщины; прежде чем упасть, Розелла швырнула окровавленный дар в ошеломленное и жалкое лицо.

XIV

Памир объяснил, что произошло, как только доставил женщину в ее апартаменты. Он опустил свою ношу на огромную круглую кровать; подушки сами удобно легли под голову, а маленький паучок-автоврач засуетился на бледно-голубых простынях, исследуя в первую очередь полузатянувшуюся рану и только потом – общее состояние тела. Апартаменты тихо произнесли:

– Я никогда не видел ее такой.

Памир и сам за всю свою долгую жизнь редко встречал так глубоко погруженную в депрессию, настолько несчастную особу. Розелла лежала неподвижно, бледная и застывшая, и хотя глаза ее оставались открытыми, их заполняла бездонная слепота. Она ничего не видела, ничего не слышала. Как будто женщину сбросили с вершины Откола, и она падала, падала, ударяясь о стены, падала, бичуемая ветрами, истязающими душу, которая уже не чувствовала оскорблений.

– Я озабочен, – признались апартаменты.

– Резонно, – откликнулся Памир.

– Это, должно быть, ужасно, потерять всех, кто любил тебя.

– Но кое-кто все еще любит ее, – возразил мужчина и умолк, снова обдумывая все случившееся. – Скажи, – заговорил он, – какова характерная черта твоей расы?

– Это важно?

– Возможно, нет.

ИИ коротко описал свое происхождение.

– А твой порядковый номер?

– Не понимаю, какое это имеет значение.

– Ладно, забудь. – Человек отошел от неподвижной пациентки. – Я уже узнал достаточно.

Памир перекусил и выпил немного чужеземного нектара, после которого почувствовал себя слегка опьяневшим. Когда в голове прояснилось, он вздремнул, проспав минуту или час, после чего вернулся в спальню, к гигантской кровати. Розелла лежала там, где он ее оставил, только теперь веки женщины были опущены, а руки сложены на груди, поднимающейся, опадающей и снова поднимающейся в медленном мерном ритме, – трудно было оторвать взгляд от этой картины.

– Спасибо.

Голос как будто никому не принадлежал. Рот лежащей был приоткрыт, но услышать такие уверенные, спокойные, лишенные всякой грусти звуки мужчина никак не ожидал. Однако вежливый, очень приятный голос продолжил:

– Спасибо. Спасибо за все, сэр. Сомкнутые веки не дрогнули.

Женщина услышала приближение Памира или ощутила его присутствие.

Он присел возле Розеллы на край постели и после долгой паузы сказал:

– Знаешь, ты имеешь право считать меня – кем бы я ни был – главным подозреваемым. Я мог убить всех мужей. И я определенно положил конец твоим отношениям с Кре'лланом.

– Это не ты.

– Потому что ты подозреваешь другого. Верно? Она ничего не ответила.

– Кто, по-твоему, в ответе за все? – поднажал Памир. Наконец глаза женщины медленно распахнулись и, дважды моргнув, наполнились слезами, которые, впрочем, так и не потекли по бледным щекам.

– Мой отец, – уронила она.

– Он убил твоих мужей?

– Очевидно.

– Вас с ним разделяют световые годы. Молчание.

Памир кивнул и спустя секунду спросил:

– Что ты знаешь о своем отце?

– Довольно много.

– Но ты никогда не видела его, – напомнил мужчина.

– Я изучала его. – Она покачала головой и снова закрыла глаза. – Я проштудировала его биографию и, полагаю, неплохо узнала его.

– Его здесь нет, Розелла.

– Нет?

– Он эмигрировал еще до твоего рождения.

– Да, так говорила моя мама.

– Что еще? – Памир наклонился к женщине. – Что она рассказала тебе об этом мужчине?..

– Что он силен и самоуверен. Что он всегда знает, что правильно и как лучше. И что он очень любит меня, но остаться со мной не мог. – Розелла прикусила губу. – Он не мог остаться здесь, но у него есть агенты, он обладает возможностями, и я никогда не буду без него. Мама обещала.

Памир снова кивнул.

– Мой отец не одобряет Веры.

– Охотно верю.

– Мама призналась, раз или два… что очень любила его, но что он плохо относится к чужакам. И умеет быть жестокосердным и способен на любые, даже самые страшные поступки, если видит необходимость…

– Нет, – прошептал Памир. Светло-голубые глаза открылись.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой отец ничего этого не делал, – заверил он женщину, задумался и закончил: – Ну, возможно, только частично.

– Что?..

Памир осторожно прижал пальцы к ее рту, а когда стал отводить руку, женщина стиснула его запястье и снова притянула ладонь мужчины к раздвинувшимся губам, наградив Памира легким стремительным укусом.

Так поступают джей'джелы.

Он нагнулся и поцеловал распахнутые глаза.

– Ты не должен, – выдохнула Розелла.

– Наверное, нет.

– Если убийца знает, что ты со мной…

Памир вложил два пальца глубоко в теплый рот – по джей'джельскому обычаю. И женщина принялась сосать их, не пытаясь больше заговорить, лишь глаза Розеллы улыбнулись, когда Памир спокойно и плавно скользнул в постель – к ней.

XV

Одна из падающих рек подошла близко к стене, так что стало видно, что она несет. В алмазной трубе плескался косяк снабженных плавниками созданий, не псевдорыб и не псевдокитов, а механизмов в форме капающих слез, в чьих сердцах наверняка распадался водород, производя необходимую обитателям водопада энергию, удерживающую их тела посреди неустанного, стремительного и хаотичного потока, буйного, заверяющегося и исключительно непривлекательного.

Секунду Памир наблюдал за плавающими машинами, придя к выводу, что именно так ему и приходилось жить веками.

Пожав плечами и негромко рассмеявшись, он продолжил долгий подъем вдоль ряда скромных жилищ. Библиотека находилась всего несколькими метрами выше – крошечный портал, вырубленный в гладкой базальтовой стене. Значение помещения было так хорошо скрыто, что тысячи проходящих тут каждый день туристов разве что задерживались на краю обрыва, чтобы посмотреть вниз, но чаще продолжали прогулку, разыскивая интересные речные виды. Памир бросил ленивый взгляд на закрытую дверь, изображая умеренное любопытство, и остановился у простой стены, идущей вдоль внешнего края тропы, опустив руки на прохладный камень и рассматривая сверху сказочный Малый Удел.

Пухлое облако цветом и плотностью напоминало масло. Триллион триллионов микробов процветало внутри аэрогельной матрицы, поддерживая экосистему, которая никогда не коснется твердой поверхности.

Дверь в библиотеку распахнулась – джей'джельское дерево на скрипучих железных петлях.

Памир открыл сеть и запустил старый, почти забытый капитанский канал. Затем с улыбкой повернулся на скрежет. Из библиотеки вышла Розелла в синем балахоне неофита и заморгала, привыкая к яркому свету. Массивная дверь захлопнулась, и тогда женщина тихо сказала:

– Все в порядке.

Памир приложил палец к сомкнутым губам. Она шагнула ближе и сообщила по сети:

– Я сделала то, о чем ты просил.

– Покажи.

Она продемонстрировала тонкую голубую книгу.

– Положи на землю.

Это был ее личный журнал – единственный том, который женщине позволили вынести из библиотеки. Она опустила книжицу к носкам своих сандалий и спросила:

– Как ты думаешь, меня заметили?

– Я же обещал, заметили, не сомневайся.

– И теперь нам остается только ждать? Он покачал головой:

– Нет, нет. Для такой игры я слишком нетерпелив.

Памир выстрелил, не дав плазменной пушке как следует разогреться, и превратил пластиковые страницы и деревянную обложку в разреженное облачко раскаленного пепла.

Розелла крепко обхватила себя за плечи.

– Вот теперь подождем, – заявил мужчина. Уже не в первый раз женщина призналась:

– Я не понимаю. До сих пор. Кто же виноват? И снова тяжелая дверь открылась.

Не оглядываясь, Памир воскликнул:

– Привет, Леон'ард!

Библиотекарь-джей'джел был в том же самом лилово-черном балахоне, с тем же голубым хвостом на голове, да и выражение его лица за последние дни не изменилось – желчный гнев, сфокусированный на тех, кто рискнет причинить вред его беспомощным подопечным. Он уставился на остатки книги, а потом на двух людей, в основном сверля взглядом физиономию мужчины, пока в глазах джей'джела не забрезжило смутное узнавание.

– Я вас знаю? – начал он.

Памир не отказался от облика, который носил последние тридцать два года. Он улыбнулся – лишь черные зрачки человека остались ледяными. Тихо и яростно Памир проговорил:

– Я нашел мою жену, и спасибо тебе за помощь. Леон'ард взглянул на Розеллу, и лицо его превратилось в клубок диких эмоций.

– Твою жену? – прошипел он, брызжа слюной, затем наклонил голову и заявил: – Нет, она не твоя жена.

– Откуда ты знаешь? – спросил Памир. Джей'джел не ответил.

– Что ты еще знаешь, Леон'ард?

Леон'ард стремительно бросил взгляд через плечо – не на библиотечную дверь, а на ближайшее помещение. Он был на пределе. Библиотекарь казался хрупким и нерешительным, нервные руки комкали ткань балахона, длинные пальцы ног сгибались и разгибались. Все было очевидно. Прозрачно. Явственно. И, подлив масла в огонь паники чужака, Памир сказал:

– Я знаю, что ты сделал.

– Нет, – без всякой уверенности ответил джей'джел.

– Ты кое-чему научился, – продолжил человек. – Ты решительный ученый и талантливый исследователь иных рас, и несколько лет назад, то ли предумышленно, то ли просто благодаря слепой удаче, ты открыл кое-что. Кое-что, чему полагалось быть великой, непостижимой тайной.

– Нет.

– Тайной моей жены. Розелла моргнула:

– Что?

Памир хрипло рассмеялся.

– Расскажи ей, – предложил он. Кровь отлила от лица Леон'арда.

– Согласен, нет, – продолжил мужчина. – Пусть это останется между нами, правильно? Потому что она понятия не имеет, совершенно…

– О чем? – воскликнула женщина.

– Она не твоя жена, – процедил сквозь зубы библиотекарь.

– Черта с два. – Он опять хохотнул. – Проверь публичные акты. Два часа назад, на гражданской церемонии, проведенной двумя йерскими монахами, мы, мужчина и женщина, связали себя законными узами…

– Что ты знаешь обо мне? – настаивала Розелла.

Памир не обращал на нее внимания, он смотрел только на джей'джела.

– Но кто-то другой знает, что мы сделали. Точно? Потому что ты сказал ему. Так, мимоходом, пару слов. Возможно. Если, конечно, именно ты составил этот простой, жестокий план, а он всего лишь твой сообщник.

– Нет! – завопил Леон'ард. – Я ничего не придумывал!

– Я мог бы поверить тебе. – Памир взглянул на Розеллу и незаметно подмигнул ей. – Когда я показал ему портрет одного из твоих мертвых мужей, он среагировал не совсем правильно. Я увидел удивление, но глаза джей'джела выдали еще и долю удовлетворения. Или облегчения? Леон'ард? Ты действительно возбудился при мысли, что Се'лен мертв и больше не будет докучать тебе?

Руки бледного, словно заледеневшего библиотекаря крепко сжимали трясущееся тело. Он снова оглянулся на соседние залы, рот джей'джела приоткрылся и захлопнулся, и тут Памир сказал:

– Смерть.

– Что? – переспросил Леон'ард.

– Есть бессчетное число чудесных и хитроумных способов разыграть собственную смерть. Один из моих любимых – клонировать свое тело и поджарить пустой бездушный мозг, а потом сунуть его в живую оболочку, имитировав весьма специфическую кончину.

– Се'лен? – выдохнула Розелла.

– Думаю, да. – Памир лишь предполагал, но ни одно из логических умозаключений не выглядело натянутым или маловероятным. – Думаю, твой предыдущий муж был проницательным юношей. Он вырос в семье, жившей среди удальцов. Происхождение обязывает, не так ли, Леон'ард? Так что вполне естественно, и даже неизбежно, что его стали посещать мысли об убийстве конкурентов, включая и собственную личность…

– Расскажи мне, что тебе известно, – взмолилась Розелла.

– Почти ничего, – уверил ее Памир. – Это Леон'ард таскает на горбу кучу мрачных секретов. Спроси его.

Джей'джел спрятал лицо в ладонях.

– Уходите, – всхлипнул он.

– Что, Се'лен был твоим добрым другом и ты пытаешься помочь? Или он подкупил тебя, получив взамен полезную информацию? – Кивнув, Памир добавил: – В любом случае ты указал ему на Розеллу, наверное объяснив: «Она, возможно, самая желанная самка на Великом Корабле…»

Шипящая голубая плазменная молния ударила его в лицо, расплавив черты и стерев все, что было под кожей.

Безголовое тело пошатнулось и обмякло, привалившись к черной стене, Леон'ард отскочил назад, а Розелла застыла над останками последнего мужа с напряженным, но спокойным лицом – лицом матроса, уже прошедшего сквозь бесчисленные шторма.

XVI

Се'лен выглядел как праздный прохожий, рассеянно шарящий глазами по сторонам и лишь слегка нервничающий. Происшедшая драма как будто привела его в замешательство. Он очень походил на человека. Белокурые волосы и лилово-черная кожа часто встречаются в мирах с высокой интенсивностью ультрафиолетового излучения, а карие глаза тем паче совершенно обычны. На нем были сандалии, и брюки, и свободная рубаха, и он смотрел на изувеченное тело, видя в точности то, что ожидал увидеть. Потом он перевел взгляд на Розеллу и сказал нежно, но с неприкрытой угрозой в голосе:

– Ты не знаешь… не можешь знать… как я люблю тебя… Женщину передернуло от ужаса.

Он попытался заговорить снова, объясниться.

– Убирайся! – крикнула она. – Оставь меня!

Не закрывая рта, он тряхнул головой – джей'джельский отказ – и спокойно сообщил:

– Я исключительно терпеливая личность. В ответ она рассмеялась, горько и тонко.

– Не сегодня, нет, – уступил он. – И возможно, не последнюю тысячу лет. Но я буду приходить к тебе с новым лицом и именем – время от времени я буду приходить к тебе, – и настанет час, настанет мгновение, когда ты поймешь, что мы принадлежим друг другу…

Труп лягнул пустоту.

Се'лен взглянул на дело своих рук, возмущенный тем, что ему помешали завершить речь. Затем он сообразил, что тело съеживается, словно шарик, из которого медленно выходит воздух. Как странно! Джей'джел уставился на загадочный феномен, не в силах сложить воедино куски очевидного. Безголовые останки дернулись раз, другой, ссохшуюся ногу высоко подкинуло. А потом из обугленной черной раны поднялся клуб синего дыма, а с ним – вонь горелой резины и опаленной гидравлики.

Левой рукой Се'лен выдернул из-под рубахи плазмотрон – серийную модель, предназначенную для промышленных работ, но со снятыми предохранителями, – и быстро развернулся, разыскивая истинную цель.

– В чем дело? – окликнул знакомца Леон'ард.

– Ты видишь его?

– Кого?

Молодой джей'джел был больше озадачен, чем встревожен. Он упрямо не поддавался панике, прокручивая в уме возможные варианты решений и прикидывая, какое из них лучше и проще.

На открытом пространстве, конечно.

– Просто оставь нас, – взмолился Леон'ард. – Я больше не выдержу!

Се'лен всадил пять зарядов подряд в базальтовую стену, проделав в камне дыру и вызвав дождь раскаленной добела магмы. Где-то внизу кто-то взвыл.

Розелла кинулась к стене и выглянула в отверстие, Се'лен застыл рядом с ней, сжимая обеими руками пушку. Ее реактор уже закачивал энергию в крошечный ускоритель, подготавливая заряд, который сметет все на своем пути.

Джей'джел тоже собирался высунуть голову наружу, но передумал.

Оторвав одну руку от рукояти плазмотрона, он попытался придержать Розеллу за талию, но локоть женщины вонзился ему в пах, так что Се'лен согнулся пополам. Захрипев, он тихо выругался, а потом выдавил:

– Нет.

Всем своим весом Се'лен прижал женщину к гладкой черной стене, и вместе – его подбородок на ее левом плече – они нагнулись и выглянули за край.

Прятавшийся за стеной Памир ухватился за плазменную пушку джей'джела и сильно дернул.

И Розелла прыгнула.

Эти одновременные действия возымели результат: женщина и Се'лен оторвались от пола и, вывалившись сквозь отверстие в стене наружу, отправились в долгий полет. «Гекконовы когти» Памира мгновенно отцепились от базальта, и он тоже начал падать, отчаянно стискивая пистолет одной рукой и размахивая другой, стараясь угодить убийце в живот и по ребрам. В считанные секунды они набрали максимальную скорость. Влажный звенящий ветер проносился мимо, стена с одной стороны превратилась в сплошной размытый черный мазок, а сам Откол казался громадным, далеким и почти неизменным. Парящие реки и тысячи летучих машин находились вне досягаемости и были бесполезны. Все трое падали, и падали, и падали, и порой сквозь рев ветра прорывался случайный голос – какой-нибудь зевака на тропе восклицал: «Кто это?» Да, кто эти три сцепившихся, лягающихся тела? Се'лен колотил Памира свободной рукой, потом позволил подтянуть себя ближе, и новенькими зубами, которым от роду было всего-то несколько дней, впился в кисть противника, пытаясь вынудить его уронить плазмотрон.

Памир вскрикнул и разжал пальцы.

Се'лен целился в лицо, в душу Памира, но человек ударил врага по предплечью, оттолкнув его руку назад, а потом врезал коленом по локтю, и снятое с предохранителей оружие выпустило всю припасенную энергию тонким слепящим лучом, впившимся в голову джей'джела, превращая его мозг в свет и золу; неслышный ультразвуковой щелчок на время оглушил остальных.

Памир отпихнул от себя труп и обнял Розеллу, она крепко держалась за него, и еще несколько минут, пока они неслись к желтым недрам живого, буйно цветущего облака, он надсадно кричал женщине в ухо, кое-что объясняя.

XVII

И снова близилась ночь.

Снова Памир сидел у своего дома, слушая вольные песни льянос вибра. Все выглядело обычным. Соседи шли мимо, или бежали мимо, или летели мимо на прозрачных крыльях. Пара янусиан задержалась, чтобы спросить, где он пропадал в последние дни, и Памир ответил что-то невнятное об улаживании домашних неурядиц. Семейство удальцов собралось вокруг огромного котла, поедая горяченького – с пылу с жару – целого быка и празднуя благополучное завершение очередного дня. Группа машин поинтересовалась работой факсимильной связи, которую они наладили для Памира. Все в порядке, линия сыграла предназначенную ей роль?

– О, конечно, – кивнул человек. – Все были здорово одурачены, по крайней мере пока шутка не кончилась.

– Смеялись? – спросил один из механизмов.

– Беспрестанно, на последнем дыхании, – поклялся Памир. И умолк.

К нему приближалась одинокая фигура. Он следил за этим силуэтом уже довольно долго, и когда машины удалились, мужчина тремя разными приборами изучил походку, лицо и поведение гостя. Затем перебрал варианты и решил остаться сидеть на месте, привалившись спиной к своему керамическому горшку и вытянув босые скрещенные ноги.

Она остановилась в нескольких шагах от Памира, глядя на него, но ничего не говоря. Мужчина первым прервал молчание.

– Ты размышляешь, – сказал он. – То ли бросить меня в тюрьму, то ли вовсе вышвырнуть с Корабля. Вот о чем ты сейчас думаешь.

– Но мы заключили договор, – возразила Миоцен. – Ты должен был помочь некой персоне, и ты помог и определенно заслужил свою плату, как и мою благодарность.

– Угу, – буркнул он, – но я тебя знаю. Ты спрашиваешь себя: «Почему бы не избавиться от него и не покончить с этим?»

Сегодня Первый Помощник облачилась в одежду пассажира и слегка изменила лицо: глаза стали голубыми, фиолетовые волосы свились во множество тугих пучков, скулы и рот расширились, но от этого улыбка на полных губах не стала теплее любой улыбки, когда-либо появлявшейся на лице этого сурового, несгибаемого существа.

– Ты меня знаешь, – пробормотала женщина. А спустя секунду спросила:

– Ты расскажешь мне, кто ты?

– А ты еще не в курсе?

Она покачала головой и, с намеком на искренность, призналась:

– Так или иначе, меня это не слишком волнует.

Памир ухмыльнулся и слегка поерзал, устраиваясь поудобнее.

– Полагаю, я могла бы приказать взять тебя под стражу, – продолжила Миоцен. – Но человек с твоей сноровкой и удачей… У тебя наверняка припасено двенадцать разных способов сбежать из-под ареста. А если я отправлю тебя в колониальный мир или на планету чужаков… лет через тысячу ты точно придумаешь, как вернуться обратно, – и вернешься, как собака или скверная привычка.

– Не стану спорить, – кивнул он и спросил, тепло и серьезно: – Как Розелла?

– Та молодая женщина? Насколько я понимаю, она выставила свои апартаменты на продажу и уже переехала. Не знаю, куда именно…

– Дерьмо! – перебил ее мужчина. Миоцен коротко усмехнулась:

– Возможно, у меня есть пара идей. Насчет того, кем ты можешь быть…

– Она уже знает.

Лицо женщины словно сузилось, а глаза увеличились и стали не такими непроницаемыми, как раньше.

– Что знает? – выдохнула она.

– Кто ее отец, – пояснил Памир. – В смысле – ее настоящий отец.

– Это все твои личные домыслы, – напомнила ему Первый Помощник и добавила, покачав головой: – Молодые женщины в определенные моменты становятся легковерны. Она не найдет никаких доказательств, даже если потратит на поиски все следующее тысячелетие… и ей неизбежно придется поверить в то, во что она верила всегда…

– Может быть. Миоцен пожала плечами:

– Это уже не твоя забота. Не так ли?

– Возможно, и нет. – Светильники над головой мигнули в первый раз, и он сел прямо. – Вор – это твоя идея, да? Тот, кто явился за дармионским кристаллом?

– Зачем мне устраивать похищение?

– Затем, что потом случилось именно то, на что ты рассчитывала. Якобы случайное преступление заставило Розеллу довериться мне, и мы двое эмоционально привязались друг к другу.

– Но в одном я ошиблась, – не смутившись, заявила Миоцен.

– Неужто?

– Я предполагала, что убийца, кем бы он ни был, вероятнее всего, прикончит тебя. В процессе, конечно, изобличив себя.

Вторая зыбь тьмы прокатилась по авеню. Памир взглянул прямо в лицо женщины и тихо, спокойно и строго сказал:

– Мадам Первый Помощник. Вы всегда были выдающейся и удивительно страшной сукой.

– Я не знала, что это был Се'лен, – заметила она.

– И не знала, почему он убивает мужей. – Памир медленно поднялся. – Потому что старый библиотекарь, Леон'ард, вычислил, кто такая Розелла. Он рассказал Се'лену то, что узнал, упомянув, что отец Розеллы – женщина, причем женщина, являющаяся вторым по значимости лицом на борту Великого Корабля.

– Да, в публичных записях имеются изъяны. – Женщина кивнула и добавила: – Этой проблемой я как раз собираюсь заняться.

– Хорошо, – ответил Памир. Миоцен прищурилась:

– И да, я трудная душа. Сучья королева и тому подобное. Но то, что я совершила, огромно и чрезвычайно сложно, и по миллиону уважительных причин будет лучше, если моя дочь останется в стороне от меня и моей жизни.

– Может быть, – согласился он.

– Оглянись на последние дни. Нужны ли тебе другие причины? – спросила она и шагнула ближе. – Но в одном ты не прав. Кем бы ты ни был.

– В чем?

– Ты решил, что я желаю твоей смерти, а это не так. Это риск и дело случая. Но, как хороший капитан, я должна была рассмотреть такую возможность и составить план действий в исключительных обстоятельствах, просто на всякий случай. – Она сделала еще шаг. – Нет, это было… вдобавок ко всему остальному, что как будто было… вот почему я подключила прослушку.

– Прослушку? – пробормотал Памир, искренне озадаченный.

– Ты, кажется, мастер исчезновений. – Миоцен подступила совсем вплотную и прошептала: – Может наступить день, когда я не смогу больше защищать свою дочь, и ей потребуется испариться, основательно и навеки…

За третьей зыбью темноты упала монолитная чернота ночи.

– Вот твоя задача, если пожелаешь взяться за нее. – Слова женщины упали в непроглядный мрак. – Кем бы ты ни оказался… Эй, ты здесь, ты слышишь меня?..