Текст книги "Граница"

Автор книги: Роберт Маккаммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 10

Следующие три дня жизнь в Пантер-Ридже шла как обычно. В бассейн исправно набиралась вода из родника. Забили еще одну лошадь, и в этот день Оливия Квинтеро не показывалась на улице. Джон Дуглас отговаривал плачущего без остановки молодого мужчину от коллективного самоубийства вместе с женой и маленьким сыном, но пока он этим занимался, в квартире под номером 278 женщина средних лет, бывшая художница-акварелистка из Лавленда, нажала на курок ружья и снесла себе череп. Как всегда, продолжались работы по укреплению стены. Ночью на сторожевых башнях часовые наблюдали дальние сполохи то ли молний, то ли военных действий за контроль над границей между двумя мирами.

В ту же ночь погруженный в раздумья Этан обходил границы крепости. Внутренняя тяга к Белой Обители все возрастала, не давая ему уснуть. Было уже часа два ночи, в поселении царила тишина. Но спали не все: одни прогуливались в одиночестве, другие, собравшись небольшими группами, о чем-то разговаривали. Какая-то женщина плакала, прижав искаженное, усталое лицо к плечу мужчины, который невидящим взглядом уставился куда-то в пространство. Девочка-подросток лежала на земле, глядя в небо, словно хотела постичь какие-то тайны Вселенной. Ей это было не так-то просто, потому что левый глаз ее закрывала черная повязка, украшенная сверкающими стразами. «Не намного старше меня», – подумал он, глядя на эту довольно хорошенькую блондинку с овальным лицом и ямочкой на подбородке. Лет шестнадцати или семнадцати. Когда он проходил мимо, она не обратила на него ни малейшего внимания. Видно, разглядывала звезды, просвечивающие сквозь редкие облака. Подальше на траве с десяток людей стояли на коленях кружком, склонив голову и плотно закрыв глаза, как будто таким образом их молитвы скорее достигнут ушей Бога. Может быть, они собирались простоять в молитве всю ночь.

Это зрелище навело его на мысль: участвует ли во всем происходящем Бог и если да, то как именно?

Бог, которому так трепетно и страстно молятся эти люди, – неужели это Он сотворил горгонцев и сайферов? Неужели Он одной цивилизации благоволит, а другую совсем не принимает в расчет? Или все события в мире зависят от того, как ляжет небесная игральная кость?

«Белая Обитель», – думал он. Эти слова не давали ему покоя ни днем ни ночью, лезли в голову, как назойливая реклама в прерывистый кинофильм его жизни. «Я должен туда попасть во что бы то ни стало».

«Мы не птицы», – сказал Дейв. А ведь Дейв в последнее время с ним не разговаривал, перестал с того самого своего утреннего откровения. И что делать дальше – никто не знал, все просто ждали. Этан отчетливо понимал: сгибаясь под грузом неизвестности, эти люди просто ждут смерти. Надежда в них истекает, как песок в песочных часах. У каждого свой предел, и когда ты его достиг… опля – и готово, прощайте, ухожу к Создателю.

«Чушь все это собачья, – думал Этан, глядя на полуразрушенные здания. – Жить здесь больше нельзя. Если они хотят жить, им надо двигаться, потому что движение – это жизнь. Движение к цели – вот что такое жизнь. А здесь, за этими каменными стенами, которые приходится день и ночь восстанавливать… все они просто ждут, когда у них иссякнут последние надежды, и у каждого есть свой предел.

Даже если умрешь на пути к своей цели, – думал он, – то хотя бы с мыслью, что пытался достичь ее».

– Hola[5]5
   Привет (исп.).


[Закрыть], – услышал он женский голос. – Что, не спится?

Этан застыл на месте. Он едва не столкнулся с Оливией, которая сама совершала ночную прогулку вдоль стен. В руке она держала фонарь, одета была в джинсы и синюю блузку с узорами. На ногах ярко-желтые, как теннисный мячик, грязноватые кроссовки. В свете свечного фонаря видно было, что взгляд у нее как будто оцепенелый. Еще не вполне пришла в себя, подумал Этан, и едва держит себя в руках. Однако мальчик не мог не заметить, что Оливия достаточно собрана, если не забыла надеть пояс с кобурой, в которой покоился пистолет.

– А, это вы, – отозвался Этан. – Привет. В общем, да… что-то не спится.

– И мне тоже. Особенно в последнее время. Снотворное кончилось. Хотела было отключиться молотком по голове… но передумала. Это было бы слишком… радикально.

Этан осторожно улыбнулся шутке, но быстро спрятал улыбку; ему хотелось поговорить о предмете более серьезном.

– Ко мне приходил Дейв, показал карту, – сказал он. – Он вам говорил?

– Да, говорил. Про гору Белая Обитель на юго-востоке штата Юта. Далековато отсюда.

– Даже очень, – согласился Этан.

– Может быть, ты бывал там когда-то с родителями? Поэтому и тянет туда, воспоминания остались хорошие.

– Не думаю. И нет никакого отца.

– Что?

– В том доме, который я начинаю вспоминать, как сидел там за столом и собирал анатомическую куклу. Джей-Ди вам рассказывал?

– Да.

– Я так и думал. В общем… там есть темноволосая женщина; наверное, это моя мать, но вот отца, как мне кажется, там нет. Просто… нет вообще. Я имею в виду, отец у меня, конечно, был, но, наверное, ушел от нас, когда я был еще совсем маленький.

Оливия подняла фонарь и осветила его лицо, глядя на него так, будто видит впервые. Колючие глаза мальчика сверкали, зубы были крепко сжаты. Казалось, он готов к каким-то решительным действиям, только она не знала к каким. Он будто чего-то ждал. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, как лошадь, которая чувствует смертельную опасность.

– Давай прогуляемся вместе, – сказала она.

Оливия двинулась вперед. Она все еще слегка прихрамывала, и колено под джинсами стягивала тугая повязка, но женщина чувствовала себя уже неплохо, если не считать ночных кошмаров, которые будили ее по ночам после того, что случилось в школьной библиотеке. Просыпалась она вся в холодном поту, ей снова и снова снились отвратительные мутанты с острыми зубами, которые подбирались к ней сквозь сломанный пол, только вот Дейва Маккейна не было рядом, чтобы броситься ей на помощь.

Этан пошел рядом.

– Джей-Ди говорил, что вы повредили колено, – сказал он, заметив, что она хромает.

– Ничего страшного. Прогулки мне даже полезны, разгоняют кровь.

Они успели сделать лишь несколько шагов, как в темном небе над Пантер-Риджем пронесся какой-то светящийся ярко-синим огнем предмет. Что это, разобрать оказалось невозможно, и летел он бесшумно. Этан с Оливией провожали его взглядами, пока он не скрылся за облаком вдали. И буквально секунды через три раздался глухой гул, он становился все громче и громче, пока не превратился в пронзительный визг, разбудивший все население комплекса. После этого из облака вырвался пульсирующий красным свечением, окруженный огненным ореолом шар и помчался вслед за синим объектом. И так же быстро пропал из виду.

– Что-то они расшалились нынче ночью, – равнодушно заметила Оливия.

Во всех окнах комплекса, точнее, в дырах, которые остались от окон, замелькали отсветы свечек и керосиновых ламп. Да, этой ночью вряд ли кто-нибудь уснет. Люди уже не раз видели в ночном небе вспышки идущего боя, слышали раскаты далеких взрывов и другие непонятные звуки действующего оружия пришельцев, но разве можно к такому привыкнуть?

– Ладно, пошли дальше, не стоять же теперь на месте, – сказала она Этану, когда они остановились, чтобы полюбоваться на разыгрывающееся в небе смертельно опасное зрелище. – Ну хорошо, о чем мы с тобой говорили? Ах да, о Белой Обители.

– Я должен туда отправиться, – твердо сказал он. – Совсем скоро.

– Прекрасно, – отозвалась Оливия, а сама подумала, что может означать этот возбужденный блеск в его глазах. Уж не лихорадка ли у него? – И как ты собираешься туда добираться? Пешком?

– Пешком слишком долго. Мне надо попасть туда как можно скорее, иначе шанс можно упустить.

Последнюю фразу он проговорил совсем другим тоном, словно что-то припоминал или через него говорил чей-то чужой голос.

– Шанс? – тревожно хмурясь, переспросила она. – О каком шансе ты говоришь?

Он уже открыл рот, собираясь ответить, но, похоже, не знал, что говорить. Сказать ему было нечего, кроме того, что он верит той силе, которая им руководит, которая тянет его или подталкивает на это опасное и, возможно, безумное предприятие. Он снова открыл было рот, но не успел и слова сказать, как по небу над Пантер-Риджем промчался раскаленный добела объект, а за ним еще один, и еще, и еще, а потом уже десятки. Шипя, как сало на раскаленной сковородке, они исчертили все небо, оставляя за собой пылающие хвосты, от которых жгло в глазах. В тучах над головой то и дело гремел гром и одна за другой сверкали молнии, только молнии эти имели голубовато-красный цвет, а гром напоминал шум океанского прибоя, бьющегося об острые скалы… все сильнее и сильнее, все громче и громче.

– Господи! – глядя в небо, прошептала Оливия.

Этан стоял рядом; все мышцы его были напряжены, сердце бухало по ребрам грудной клетки. И легкие снова разболелись, подумал он. Надо бы сказать об этом доктору… но буквально через мгновение в голове мелькнула мысль: «Слишком поздно… слишком поздно».

– Слишком поздно, – услышал он собственный голос, словно долетевший откуда-то из неведомого далека.

– Что ты сказал? – спросила Оливия с отчаянной ноткой в голосе. – Что? – повторила она, не дождавшись ответа.

Из облаков выплыло чудовище и стало опускаться.

Этан прикинул, что этот монстр раза в два больше корабля горгонцев, уничтожение которого он наблюдал над грязным полем. Такой же треугольной формы и с бурыми, черными и желтыми пятнами, как у доисторического чудища, но не совсем такой же, поскольку каждый подобный корабль имел свои отличительные особенности. Этот был совсем тоненький, не имел отверстий или портов, и шесть из его восьми круглых «глаз», обычно пульсирующих на брюхе синим, как электрическая искра, светом, были абсолютно черны. И со всех сторон его атаковали десятки добела раскаленных шаров; оставшиеся два «глаза» отчаянно отстреливались, стараясь уничтожить как можно больше врагов, а уже пораженные представляли собой дыры с пылающей каймой в рептилоидной шкуре корабля. В воздухе пахло электричеством и горелым мясом, протухшим уже дня три назад. Это был смрад болота и горящего в огне зажигательных бомб мяса дохлых гремучих змей, которых бросили гнить под жарким августовским солнцем. Раздался пронзительный вопль боли, отвратительный, как гадючий шип, звук ногтя, царапающего по школьной доске. Горгонский корабль снижался прямо на дома Пантер-Риджа.

Оливию настолько ошарашило происходящее, что она поняла это не сразу, а лишь через несколько секунд после Этана. Движущаяся картина реальности перед ней на секунду замерла и вдруг снова стронулась с места, словно ее механизм на секунду заело. Все остальные наблюдатели тоже поняли, что должно сейчас произойти, и из окон домов, как из самого адова пекла, вдруг донеслись пронзительные вопли.

Громадная туша горгонского корабля сотрясалась. Теперь ее взяли в кольцо черные воздушные суда сайферов, которых было, наверное, больше сотни. Совсем небольшие – в каждом из них вряд ли мог поместиться даже пилот человеческих габаритов, – с трепещущими стреловидными крыльями, заостренной головной частью и влажно блестевшей оболочкой, они шныряли вокруг гигантской туши, резко меняя курс, а из крыльев летели белые огненные шары, по шесть штук сразу. Шмыгали они быстро и беззвучно, порой на секунду застывая в воздухе и снова срываясь с места, как летающие насекомые. Время от времени синяя искра вражеской энергии настигала то один, то другой из них, и невезучее судно разлеталось в клочья, но их все-таки было слишком много.

Продолжая пронзительно вопить, горгонский корабль терял управление. Он накренился влево, и тогда некоторые живые аппараты сайферов превратились в расплывчатые пятна и с невероятной скоростью устремились прямо в брюхо чудовища. И там взрывались огненными шарами, выжигая «глаза» чудовища и проделывая опаленные дыры в корпусе; из брюха корабля вырвались мощные струи темной жидкости, оросившей торчащие из земли, объеденные стервятниками кости серых.

Один из часовых на сторожевой башне открыл по спускающемуся кораблю пулеметный огонь, но для чудовища это оказалось все равно что укус комара для слона. Мозг Этана лихорадочно работал, собирая в единое целое скорость летающих объектов и их траектории, хотя прежде нигде этому не учился. Он быстро понял, что стену корабль не заденет, но жилые здания комплекса обречены. Глядя, как горгонское судно продолжает свое смертельное падение, он вдруг заметил, что сквозь каменную стену, словно призраки, проходят и снова обретают плоть какие-то фигуры. Это были сайферы. Десятки тощих как скелеты, около семи футов ростом сайферских бойцов. Их черные пустые личины смотрели прямо перед собой, ни вправо, ни влево. Свое черное двуствольное вооружение, растущее прямо из их черной плоти и соединенное с ней трубочками вен, по которым пульсировала какая-то жидкость, они держали, как и всегда, на изготовку. Некоторые, размазавшись в пространстве, сразу бросились в сторону жилых строений, а другие осторожным шагом двинулись вперед. Обитатели Пантер-Риджа открыли пистолетный и винтовочный огонь, но пули, если и попадали в цель, не производили на врага никакого впечатления.

Изо всех сил сдерживая крик, Оливия пригнулась как раз в тот момент, когда горгонский корабль просвистел над головой и врезался в землю, немного не долетев до нижнего ряда зданий. Благодаря огромной массе и скорости он продолжал по инерции двигаться дальше вверх по склону, увлекая за собой кучи земли и бетона, прошелся по теннисным кортам и над бассейном, а затем врезался чуть ли не в самую середину первого здания, которое рухнуло перед ним, как карточный домик. И Этан, и Оливия сразу поняли, что больница, а с ней и жилище доктора полностью уничтожены. Умирающий корабль горгонцев, пробив дорогу через нижний ряд строений, ударил и по второму зданию. Этан понял, что настал черед его жилища, а также квартир Дейва и Оливии: это здание тоже превратилось в груду бетонных обломков. В воздух взвился огромный столб пыли. Остановился корабль, совсем немного недотянув до третьего здания, которое, как и четвертое, пустовало. Урон был нанесен страшный. И теперь к кораблю приближались солдаты сайферов, желая убедиться в том, что ни одного горгонца в живых не осталось.

В разрушенной средней части второго ряда домов вдруг что-то вспыхнуло. Высоко взметнулись красные языки пламени. Из полуразрушенных строений слышались пронзительные крики, а с ними и выстрелы. Горгонский корабль лежал неподвижно, а из опаленных отверстий его, окутанная клубами пара, вытекала жидкость, которая поддерживала в нем жизнь.

Кто-то распахнул обитые железом ворота, и все, кто еще мог двигаться, ковыляя и прихрамывая, ринулись наружу, подальше от поля битвы. Оливия охнула и вцепилась Этану в плечи, словно боясь потерять последнюю опору в этом страшном мире.

– Боже мой… боже мой… – повторяла она.

– Идемте! – сказал Этан, взял ее за руку и повел к открытым воротам.

Сквозь стены шли и шли все новые воины сайферов, вновь обретая плоть, оказавшись внутри. А навстречу им двигались насмерть перепуганные, пытающиеся вырваться отсюда люди, и один из них почти в упор выстрелил в сайфера из пистолета, но пуля даже не успела до него долететь: тот задрожал и растворился в воздухе.

Оливия вырвала руку. Осунувшееся лицо ее было похоже на маску, глаза горели почти как у безумной, и слезы текли по щекам, капая с подбородка.

– Нет, – тихим, надорванным голосом сказала она. – Я никуда… не пойду.

– Нет, пойдете! – выкрикнул Этан.

Он снова схватил ее за руку, но она опять вырвалась.

– Мне надо… там… кое-что найти, – сказала она ему.

Оливия решительно зашагала, но не к выходу, а к разрушенным и горящим зданиям. Ей почему-то казалось, что в квартире под номером 227 остался Винсент и у него есть для нее какой-то важный предмет; она возьмет его и пойдет обратно вместе со всеми, кто остался в живых. Да-да, возьмет у него магический шар, шуточный подарок, с которым связано столько радости, смеха и взаимной любви, ведь даже в нынешнем сумеречном состоянии она понимает, что без взаимной любви и смеха она больше не сможет жить. Нет, она должна взять у него этот дар, иначе нынче же ночью ее сердце не выдержит и ее не станет.

– Оливия! – крикнул ей в спину Этан. – Не ходите туда!

Если женщина и слышала его зов, ответа он не дождался. Теперь Оливия напоминала такой же полный решимости призрак, как и эти воины сайферов, сквозящие мимо нее в клубящейся желтой пыли. Она продолжала идти, шаг за шагом; глаза ее распухли от слез отчаяния, печали и ярости, которую она, не зная, что с ней делать, пыталась подавить, снова и снова, потому что драться с этими тварями из иных миров она была не в состоянии. Оливия продолжала идти, несмотря на языки пламени и смердящий запах смерти, которым несло от горгонского корабля. Этот смрад сгустился у нее в ноздрях, наполнял ее легкие, а она продолжала идти, не сознавая, что рядом с ней шагает и Этан Гейнс, молчаливый и злой, и синие глаза его сверкали, как острые кинжалы в мощных лучах света.

Мимо них с трудом ковыляли к крепостной стене окровавленные люди, те, кому удалось выжить. Некоторые останавливались и пытались уговорить Оливию повернуть обратно, не ходить к этим развалинам, но, заглянув в ее невидящие глаза, умолкали и шли дальше. А она сквозь пыль и дым продолжала идти вперед, и Этан не отставал от нее; они прошли вдоль туши рухнувшего горгонского корабля с его смертельными ранами, обгоревшими по краям дырами, внутри которых можно было разглядеть красное сырое мясо и шестигранные проходы, влажные, отсвечивающие какой-то неизвестной жидкостью.

Путь дальше оказался перекрытым руинами. Оливия двинулась в обход, и Этан за ней. Там, где прежде был балкон, все пылало. Под ногами хрустело битое стекло. Впереди лежали груда обломков, деревянные балки, кухонная раковина из нержавеющей стали. Перила лестницы оказались перекручены, словно расплавленный пластилин. В полумраке, заполненном дымом, сновали тени сайферов, а пламя поглощало сломанные стулья и низенькие столики.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Граница"