Текст книги "Расстроенное свидание"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 12

– Извини, Кейси, но такого слова – «зуми» нет.

– Конечно, есть, – возразил он, не желая убирать буквы.

– Дурак, – сказала Джеми.

– Не называй своего брата дураком! – прикрикнула мать.

– Кейси, я не стану с тобой играть, если ты будешь собирать такие слова, – сказала Джеми излишне сердито.

– Но такое слово есть, – не сдавался он.

Джеми заорала.

– Не кричи на своего брата. Почему вы не можете играть спокойно? – Мать смотрела по телевизору старое кино и одновременно прислушиваясь к игре.

– Я ложусь спать, – сказал отец. – В воскресенье лучше лечь пораньше, чтобы утром голова была свежей.

Он стал подниматься по лестнице.

– Она у тебя никогда не бывает свежей, – бросила мать.

Отец молча продолжал подниматься.

– Зачем ты с ним споришь? – спросила Джеми.

– Потому что я устала спорить с тобой, – ответила мать.

– Нет, не устала. Ты никогда не устаешь спорить со мной, – возразила Джеми.

Зачем она это делает? Зачем цепляется к матери без всякой причины?

– Ладно, ладно, – сказал Кейси и переложил буквы по-новому.

– Зумоид? – удивилась Джеми. – Ты сдурел?

– Не говори, что твой брат сдурел, – сказала мать.

– Оставь нас в покое и не мешай играть! – воскликнула Джеми, не в силах ничего с собой поделать.

– Не кричи на меня, соплюха! – Мать принялась перебирать каналы.

– Не называй меня соплюхой! – огрызнулась Джеми. – Терпеть не могу, когда ты зовешь меня няшхой! Это так вульгарно!

– Ладно, ладно, – сказал Кейси, зажимая уши руками. – Я поменяю слово. Пусть будет «зуммер».

– Уймись, – сказала мать. – Не начинай истерику.

– Я не начинаю истерику! – взвизгнула Джеми.

– Так что же с зуммером? – спросил Кейси, меняя буквы местами.

– С меня хватит! – Джеми перевернула доску, разбросав все буквы по столу, вскочила со стула и вылетела из комнаты.

– Что это с ней? – спросил Кейси.

– Просто расстроилась из-за того, что отец Тома попал в аварию, – объяснила мать.

«Знала бы она, из-за чего я расстроилась!» – подумала Джеми.

– Но почему она не захотела играть? – спросил Кейси обиженно.

Джеми хлопнула дверью своей комнаты. Она злилась на себя за идиотские поступки. Теперь ей придется завтра в течение всего завтрака извиняться зa то, что нарушила игру и нагрубила матери.

Джеми с громким криком схватила тетрадь по химии и швырнула на стол. От удара страницы разлетелись по полу.

– Замечательно, – сказала она с иронией. – Блестящее движение.

Джеми даже не стала подбирать листы. Перешагнула через них и взялась за телефон. Набрала номер Тома в трехтысячный раз за этот вечер.

После двенадцати гудков швырнула трубку на рычаг так сильно, что она слетела на пол. Джеми сердито пнула ее, потом положила на место.

Разбросав ногами тетрадные листы, бухнулась на кровать.

– Я не владею собой, не владею собой, не владею собой, – повторяла она вслух, молотя кулаками покрывалу.

Вскоре Джеми поняла, что подобным образом делу не поможешь. Ей стало только хуже.

Она всегда умела держать себя в руках. И никогда не плакала потому, что хотела вести себя логично, не поддаваясь эмоциям.

Иногда Джеми даже смеялась над Томом, поскольку тот был более чувствительным. Лишь он один плакал в кино. А когда они спорили, первым впадал в истерику и терял нить. Она же выиграла много споров, оставаясь холодной и спокойной.

И лишь тогда, когда дело касалось Тома, она теряла голову. Ее чувства к нему были превыше всего. Иногда казалось, что она взорвется от любви.

Джеми не могла жить без него.

Но теперь, видимо, придется.

– Нет, так нечестно! – воскликнула она в отчаянии, а потом сказала: – Прекрати, Джеми. Прекрати сейчас же.

Она перевернулась на спину и стала разглядывать трещинки на потолке. Сделала глубокий вдох, ожидая, когда успокоится и когда чувства вернутся в нормальное русло.

Джеми глядела на трещинки, стараясь, как в детстве, представить разных животных. Рисунки всегда складывались в удивительный узор.

Но теперь не получалось.

Трещины оставались трещинами.

– Куда подевались звери? – спросила она вслух.

Все еще чувствуя себя странно, Джеми вскочила к телефону.

– Том, почему тебя нет дома? Нужно попытаться позвонить еще.

Джеми взялась было за трубку.

И тут раздался звонок.

Она подпрыгнула, неловко схватила трубку, уронила ее на пол, потом наконец поднесла к уху.

– Алло?

– Здравствуй, дорогая. Это тетя Сара. Как дела?

Эту тетю она любила меньше всех, поскольку та была самой занудной. «Она может занять телефон часа на два, и тогда Том не дозвонится до меня», – подумала Джеми.

– Нормально, – процедила она сквозь зубы.

– Я не видела тебя так давно, моя милая. Ты такая куколка. Уверена, ты за это время стала еще красивее.

«Как же мне не наорать на нее?» – подумала Джеми и поняла, что сжимает трубку изо всех сил.

– Спасибо, тетя Сара.

– Когда же я тебя видела в последний раз? – продолжала та. – Дай-ка подумать. – Наступила бесконечная пауза.

– Не помню, тетя Сара. Но послушайте, не надо…

– Может быть, на свадьбе твоего двоюродного брата? Когда же это было? В декабре, верно?

– Не знаю. Я…

– Нет. Я точно видела тебя после. Дай-ка подумать.

Джеми быстро заходила взад-вперед разбросанным листкам. Она зажала телефонный шнур в зубах и была готова вот-вот перекусить.

– А! Вспомнила. Это было на вечеринке у Ирмы.

– Да, конечно. – Джеми не могла скрыть раздражения.

– Какой хороший дом у Ирмы. Она очень, очень счастливая женщина.

– Да, верно.

«Сейчас я помру, – подумала Джеми. – Утром меня найдут лежащей на полу, а тетя Сара все еще будет болтать».

– Но это было так давно, – продолжала та своим резким, прокуренным голосом. – Очень, очень давно. Когда же была вечеринка у Ирмы? В январе? Нет. В феврале? Да. Очень давно, милая.

– Да, верно.

– Послушай, Джеми, а Ширли еще не легла? Я хочу поговорить с ней минутку.

«Минутка» означала два часа.

– Сейчас позову.

Джеми положила трубку на стол и открыла дверь своей комнаты.

– Мама! – крикнула она с лестницы. – Тут тетя Сара звонит!

– Не кричи, – откликнулась мать из гостиной. – Папа пытается заснуть.

– Только не говорите долго, – попросила Джеми чуть тише.

– Что ты сказала? Я не слышу, что ты бормочешь. Ладно, не важно.

Мать взяла трубку и начала говорить.

«Пожалуйста, пожалуйста, не болтайте всю ночь», – мысленно умоляла Джеми.

Она вернулась в комнату, чувствуя себя обессиленной и опустошенной. Услышав бормотание тети, положила трубку на место. Потом присела на корточки и стала собирать разбросанные листки.

«Я не смогу привести их в порядок, – подумала Джеми. – Я ничего в своей жизни не смогу привести в порядок».

Она села за стол и принялась складывать листки в тетрадь. Через несколько минут подняла трубку. Тетя еще болтала с мамой.

Джеми положила трубку и стала смотреть на фотографию Тома. Ей нравился этот снимок, хотя на нем волосы у Тома были слишком короткими. Он забыл о том, что класс будут фотографировать, и постригся накануне.

Том смеялся, как будто над хорошей шуткой. Галстук оказался слишком широким, воротник рубашки был оторван. Джеми вспомнила, как он из-за этого завелся.

Завелся настолько, чтобы ограбить магазин?

Чтобы убить человека?

Она отвернула фотографию к стене.

В душе снова поднималась паника. Джеми взяла трубку. Разговор продолжался.

Она сделала глубокий вдох, собираясь крикнуть: «Освободите линию!» – но положила трубку на место. Может быть, они скоро закончат.

Пожалуй, пока можно раздеться. Джеми сняла джинсы и свитер, которые носила весь день, и швырнула их на стул у окна.

И когда натягивала ночную рубашку, телефон снова зазвонил.

Глава 13

– Привет, Джеми. Это я. Ну что, Том не звонил?

– А, привет, Энн-Мери.

– Ты, кажется, растерялась.

– Извини. Я думала, это Том.

– Значит, он не звонил.

– Нет. Я пыталась позвонить ему миллион раз, но никто не отвечает. Наверное, они еще не вернулись. Не знаю, хорошо это или плохо. Я имею в виду его отца.

– Ты здорова? У тебя голос какой-то странный, измученный.

– Здорова, кажется. Но я как выжатый лимон. Что же мне делать? – Джеми стала нервно наматывать шнур на руку.

– Хочешь поговорить?

– Нет. По-моему, лучше не занимать линию. Вдруг Том позвонит? – Джеми поглядела на часы. Пятнадцать минут двенадцатого.

– Ладно. Давай заканчивать. Я за тобой зайдут завтра утром.

– Хорошо. Спасибо.

– Выспись как следует.

– Выспаться? Да, верно. Постараюсь.

Джеми положила трубку и потянулась. Она совсем забыла про сон, а он, пожалуй, не помешает. Так лучше всего скоротать время. Джеми выключили лампу и забралась под одеяло.

Конечно, заснуть было не просто. Казалось, что в комнате слишком светло. Она закрыла глаза, но голова шла кругом.

«Перестань думать, – сказала себе Джеми. – Перестань думать о Томе. Хватит представлять разговоры».

Но как прогнать картины, вспыхивавшие перед глазами, как замедлить пульс, как сделать, чтобы комната больше не кружилась?

Джеми представила себе облака. Мягкие белые облака в ясном синем небе. Она медленно плыла за ними, а следом плыли все новые облака. Плыли, плыли, плыли…

Громкий стук заставил облака исчезнуть.

Джеми открыла глаза и села.

Стук повторился. Два удара, потом три.

Кто-то стучался в окно.

Том!

Она выскочила из постели, запутавшись в одеяле, и подбежала к окну. Он улыбался ей загадочной улыбкой. Луна освещала его лицо и прядь светлых волос.

– Том, что ты здесь делаешь? Когда ты вернулся?

Он легко забрался в комнату. Его руки обняли Джеми и притянули к себе. Том был холодным, это чувствовалось даже через свитер, хотя ночь стояла теплая.

Наконец Том отпустил ее. Она включила свет. Его джинсы были грязными, наверное, от того, что он забирался в окно. Свитер спереди порвался.

– Мне нужно было увидеть тебя, Джеми. Я должен объяснить.

Она взяла его за руки и подвела к кровати.

– Сядь, Том. Ты выглядишь таким усталым. Как твой отец?

Вопрос как будто удивил его. Он провел рукой по волосам, потом покачал головой и ответил:

– Не знаю.

Поглядел на окно. Джеми никогда не видела его таким озабоченным. Озабоченным и возбужденным.

– С ним все будет нормально? – спросила она. – Или он еще в критическом состоянии?

– Не знаю, – прошептал Том растерянно. – Мне не хочется об этом говорить.

– Я так волновалась, – сказала Джеми, крепко сжимая его руки. Они были такими холодными, и ей хотелось согреть их.

Но он неожиданно отдернул руки и поднялся. Подошел к столу, потом к окну.

– Я хочу объяснить, – сказал Том, сжав и разжав кулаки, а потом засунув руки в карман и.

Он подошел к столу, затем сделал несколько шагов к кровати, явно нервничая. Казалось, будто ему хочется выпрыгнуть из своего тела и взмыть в воздух.

– Что ты хочешь объяснить? – спросила Джеми негромко, боясь услышать ответ.

– Тебе не надо было заходить в ювелирный магазин, – сказал Том, сверкнув глазами. Все его лицо напряглось. – Не надо было видеть то, что там случилось.

– Ох, – вздохнула Джеми от полной безнадежности и отчаяния. – Так это действительно был ты?

Ее голос упал до шепота.

До последнего момента, до этих слов она надеялась, что это был не Том. Но теперь он во всем признался.

Все было кончено.

Все кончено.

Джеми привалилась к стене, не в силах даже сидеть.

– Да, это был я, – сказал Том, приближаясь и холодно глядя на нее. – Ты видела меня. Ты была там и видела меня. И теперь у меня нет выбора.

– О чем ты? – По спине у Джеми пробежали мурашки.

– У меня нет выбора. Я должен тебя убить.

Он неожиданно схватил подушку и прижал к ее лицу.

Джеми стала изо всех сил отбиваться обеими руками. Тело свело от ужаса, и лишь глаза молили о пощаде.

– Но почему, Том, почему? – наконец выдавила она.

– Потому, что ты знаешь мою тайну, – ответил он спокойно. Его голос не выражал никаких эмоций. Как и пустые, неподвижные глаза.

– Твою тайну?

– Да. Теперь ты знаешь, что я не один. Нас двое.

Он снова надавил на подушку.

– Том, подожди! Давай поговорим!

Он убрал подушку, выпрямился и снова произнес без всяких эмоций:

– Ты знаешь мою тайну.

Он щелкнул пальцами.

И рядом с ним появился второй, точно такой же Том.

– Ты знаешь и мою тайну, – сказал второй Том таким же голосом.

Они оба подняли подушки и двинулись к Джеми.

Она не пыталась сопротивляться.

Ведь все было кончено.

Все кончено.

Ей было не за что бороться.

И она даже почувствовала благодарность, когда подушки прижались к ее лицу, перекрывая доступ цля света и воздуха…

Джеми проснулась с криком, и вправду прижимаясь лицом к подушке.

Какой ужасный кошмар!

Она окинула комнату взглядом. Здесь никого не было. И окно оставалось закрытым.

Ей приснился кошмар. Она вся дрожала.

А это что за звук?

Звонил телефон.

Интересно, давно?

С бьющимся сердцем Джеми поднялась на ноги и взяла трубку.

– Том?

– Больше не пытайся убежать от меня, – произнес приглушенный голос, отчетливо выговаривая каждое слово. – Тебе не скрыться.

– Том, это ты?

– Не надо было заходить в магазин в субботу. Теперь ты будешь наказана.

Глава 14

– Тебе нужно позвонить в полицию!

– Знаю. Знаю. – Джеми громко зевнула, толком не проснувшись. Она всю ночь промаялась после этогожуткого звонка.

Они с подругой миновали дом миссис Хоффер. Та уже стояла во дворе и махала рукой проходящим мимо девчонкам.

– А почему ты пришла пешком? – спросила Джеми. – Я думала, ты отвезешь меня в школу.

Веснушчатое лицо Энн-Мери исказилось.

– Моя машина! – вскрикнула она. – Я совсем забыла.

– Очень смешно, – сказала Джеми, пожав плечами. В это утро у нее не было сил смеяться над шутками подруги.

– Извини, я просто пыталась тебя взбодрить. – Энн-Мери забросила сумку на плечо. – Папина машина в ремонте, и он взял мою.

– Понятно, – вздохнула Джеми.

Они некоторое время шли в молчании. На западе носил гряда тяжелых туч. Светило бледное солнце, но было холодно. Джеми заметила, что красные и желтые тюльпаны в саду Уинклеров начали опадать. Весна почти закончилась, но погода не собиралась меняться.

– Если ты не хочешь звонить, мы можем пойти в полицию, – предложила Энн-Мери. – Я пойду с тобой.

– Да, может быть, – ответила Джеми, почти не слушая ее. Она слышала лишь ночные угрозы, повторявшиеся снова и снова.

– Я серьезно, – сказала Энн-Мери, резко остановившись посреди дороги, пропуская двух классников на велосипедах. – Ты свидетель преступления. И если не расскажешь обо всем, у тебя могут возникнуть серьезные неприятности.

– Куда уж серьезнее, – простонала Джеми. – Моя жизнь разрушена навсегда. Это достаточно серьезная неприятность.

Энн-Мери понимала, что спорить с ней бесполезно, и все же пыталась.

– Тебе угрожают расправой. Тебя преследуют. Тебя едва не схватили. И эти телефонные звонки… Ты уверена, что это Том?

– Не знаю, – ответила Джеми. – Как будто он, а может, и нет. Вроде бы пытается изменять голос. Я совсем растерялась. Вот если бы можно было поговорить с ним.

– И почему же ты…

– Я звонила ему домой сразу же после угрозы, но там никого не оказалось. Они до сих пор не вернулся.

– А тебе не показалось, что он звонил с большого расстояния?

– Не знаю. Кажется, нет.

– Это слишком ужасно, чтобы держать все в себе. Я понимаю, что тебе нелегко. Но, по-моему, станет лучше, если ты обо всем расскажешь в полиции.

Джеми думала об этом до тех пор, пока впереди не показалось двухэтажное кирпичное здание школы.

– Ладно, – сказала она наконец. – Пойду туда после уроков. Ты правда сходишь со мной?

– Конечно, – ответила подруга. – Это так увлекательно.

Джеми улыбнулась, остановилась, пожала ей руку и сказала:

– Спасибо.

– За что? – удивилась Энн-Мери, не узнавая ее.

– За то, что веришь мне, – ответила Джеми и тряхнула своими длинными волосами. – За то, что не считаешь меня сумасшедшей.

– Конечно, я тебе верю, – сказала Энн-Мери поспешно.

– Для меня это очень важно, – произнесла Джеми, глядя вдаль. – Ведь я сама себе иногда не верю.

* * *

– Эй, Джеми! Возьми билет и передай остальные дальше! – нетерпеливо крикнул Крис Хоппинг.

– Ах, да. Я задумалась. – Она взяла экзаменационный билет и передала остальные Лори Вебер, сидевшей перед ней.

– Нет, Джеми, ты забыла взять себе, – сказал Крис. – Ты сегодня спишь, что ли?

– Нет. То есть… – Она похлопала Лори по плечу и попросила вернуть билеты.

Джеми провела в полусне весь день, не в силах ни на чем сосредоточиться. Тома в школе не было, и это принесло ей некоторое облегчение. Все равно здесь не поговоришь.

В классе уже знали о том, что отец Тома попал в аварию, но всех интересовали подробности.

Некоторые спрашивали об этом Джеми, но та не могла ответить. Было видно, как она расстроена. Под глазами красовались темные круги, поэтому ее быстро оставили в покое. Все знали, насколько близко она общается с семьей Тома, и не хотели беспокоить ее.

За день Джеми так ни с кем и не поговорила. В половине двенадцатого, во время алгебры, за окном разразилась буря. Небо почернело, и по окну забарабанили огромные капли. Дождь был таким и громким, что учитель алгебры, мистер Андрополус, был вынужден кричать.

Гром гремел, но молний не было. Небо сделалось из черного фиолетовым. Джеми глядела в окно, загипнотизированная звуком падающих капель, которые били по стеклу и тут же скатывались вниз.

Ей хотелось выскочить из класса под этот дождь, под холодные освежающие струи и бежать подальше от школы, от своей жизни.

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Небо прояснилось и снова стало серым. И зачирикали воробьи, слетевшиеся в траву в поисках жирных червей, выползших на поверхность.

«Какой странный день», – подумала Джеми.

– Я спрашиваю тебя уже второй раз, Джеми. Земля вызывает Джеми! Ты здесь, Джеми?

Лишь теперь она поняла, что кто-то повторяет ее имя.

Ребята засмеялись над ней. Она отвернулась от окна.

– Земля вызывает Джеми! Ты меня слышишь?

Это был мистер Андрополус, сложивший руки рупором.

– Извините, – сказала она, покраснев. – Просто я засмотрелась на дождь.

– Хорошо, что он кончился. А то бы мы так и не удостоились чести побыть с тобой, – произнес учитель своим тоненьким голоском, улыбаясь так, будто сказал что-то ужасно остроумное.

Кто-то снова нервно засмеялся.

– Извините, – повторила Джеми, чувствуя себя совсем незащищенной. Она любила сидеть на задней парте, потому что там мало кого спрашивали. Но сегодня это место ее не спасло.

– Ты можешь решить это с иксом и игреком? – спросил мистер Андрополус, указывая на длинное уравнение, написанное на доске.

– Посмотрим, – сказала Джеми с тяжелым вздохом.

Цифры и буквы расплывались перед глазами, сливаясь в сплошное белое пятно.

– Я не могу прочесть. Мои глаза…

– Какую часть ты не можешь прочесть? – спросил мистер Андрополус более мягким тоном.

– Все, – ответила Джеми, снова покраснев. – Я забыла очки, и теперь все сливается.

– Тогда попробуй ты, Дэвид, – сказал учитель мальчику, сидевшему рядом с ней. – Или у тебя тоже все сливается?

– Нет, – ответил Дэвид Коновитц и принялся за уравнение.

Джеми огляделась по сторонам и лишь теперь поняла, как нечетко видит без очков.

«Это так успокаивает», – подумалось ей.

Размытый мир показался ей приятным. Вот бы хорошо было провести в нем остаток жизни.

По крайней мере, остаток дня прошел именно в этом мире размытых бумаг и лиц, носившихся по коридорам и хлопавших дверцами шкафчиков.

Казалось, что так будет продолжаться вечно.

Потом неожиданно прозвучал звонок с последнего урока. Джеми побросала учебники в свой шкафчик и достала оттуда безразмерный зеленый свитер. Стала натягивать его и остановилась. Это был свитер Тома. Она взяла его поносить как-то после футбольного матча, да так и не вернула. Они долго шутили над тем, как он ей идет.

А теперь Джеми пойдет в этом свитере сдавать Тома полиции.

Она сняла свитер, пытаясь представить его на Томе, но увидела лишь пятно.

– Джеми, так ты его не наденешь. Нужно натягивать через голову.

Обернувшись, она увидела Энн-Мери в ярко-желтом дождевике.

– Очень смешно. – Джеми вздохнула и бросила свитер обратно в шкафчик.

– Как прошел день? – спросила подруга.

– Даже не знаю, – ответила Джеми. – Ничего не помню.

– Значит, как всегда! – поддела ее Энн-Мери. Я сцепилась с учителем на французском.

– Из-за чего?

– Из-за произношения, из-за чего же еще? Мне надоело повторять все пять раз. А он думает, что он может помыкать всеми, раз в нем два метра роста.

– И что же ты сделала?

– Ударила его под коленки!

Они рассмеялись.

– Наконец-то я заставила тебя смеяться, – сказала Энн-Мери. – Так ты собираешься идти в полицию?

Улыбка Джеми быстро растаяла. Она нервно кинула назад свои длинные волосы.

– Да, собираюсь.

Мимо прошла Лора Паттен, держась за руку Стивом Гурвином.

Джеми отвернулась, уставилась на лежащий в шкафчике свитер и подумала: «Мы с Томом ходили так же».

– С каких это пор они встречаются? – прошептала Энн-Мери, когда парочка скрылась.

– Не знаю, – ответила Джеми с отсутствующим видом.

– Он не слишком молод для нее? Учится в предыдущем классе.

– Он второгодник, так что они одного возраста, – объяснила Джеми. – Мы будем теперь обсуждать Стива Гурвина?

– Извини, извини, извини, – сказала Энн-Мери, оступив на несколько шагов.

– Мне тяжело говорить о таких вещах. А когда я расскажу обо всем полиции, станет еще хуже. – Джеми прислонилась к стене, держась за дверцу шкафчика, как будто он не хотел ее отпускать.

– Я же извинилась, – сказала Энн-Мери, взяв ее за руку. – Идем.

В последний раз посмотрев на зеленый свитер, Джеми захлопнула дверцу. Они распахнули двойные двери и вышли на улицу. Буря давно улеглась, но воздух оставался влажным. Стекла блестели. Дорога была мокрой.

– Ужасно. Как будто в парилке, – заметила Энн-Мери, снимая дождевик. – Хорошо, что ты надела этот тяжелый свитер.

– Мы как будто идем по горячему желе, – добавила Джеми. – Этот дождь…

Она внезапно остановилась и крикнула:

– Том!

Он стоял на другой стороне улицы, привалившись к капоту маленького фургончика.

Откуда у него этот фургончик?

– Том!

Он выпрямился, увидев, что Джеми машет ему.

– Что? – воскликнула Энн-Мери, все еще борясь со своим дождевиком. – Ты куда?

Но Джеми уже бежала к Тому через улицу.

– Наконец-то! – кричала она. – Наконец-то ты вернулся!

Сначала Том казался удивленным, ухшмыльнулся.

– Эй, Джеми, постой!

Она остановилась посреди улицы.

– Джеми, постой! – донесся откуда-то голос другого парня.

Она обернулась.

И увидела, что к ней со всех ног мчится другой Том.