Текст книги "Как убить чудовище"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

5

Я схватила Чарли за ошейник. Погладила его. Попыталась успокоить. Но он вырвался у меня из рук.

И еще громче загавкал.

Я снова ухватила его за ошейник и потянула к себе. Его когти царапали пол.

Чем настойчивее я тянула его за ошейник, тем сильнее Чарли сопротивлялся. Он яростно замотал головой из стороны в сторону. И опять зарычал.

– Спокойно, мальчик, – тихо приговаривала я. – Споко-о-ойно…

Ничего не помогало.

Наконец, Кларк помог мне оттащить Чарли в гостиную, где тот, мало-помалу, начал успокаиваться.

– Как ты думаешь, что с ним такое? – спросил Кларк, когда мы вместе поглаживали пса по голове.

– Понятия не имею. – Я пристально посмотрела на Чарли. Теперь он наворачивал круги по гостиной. Потом садился. Потом снова круги наворачивал. И так без конца.

– Ничего не понимаю. Он никогда так себя не вел. Никогда.

Мы с Кларком решили посидеть с Чарли, пока мама с папой не поедят. Есть нам больше не хотелось.

– Как там ваша собака? – Дедушка вошел в гостиную и присел рядом с нами. Морщинистыми пальцами он пригладил редеющие седые волосы.

– Спокойнее, – ответил Кларк, поправляя очки.

– Спеть для нее? – взревел дедушка. – Еще чего! По-твоему, это поможет?!

* * *

После ужина мама, папа, бабушка и дедушка говорили и говорили – обо всем, что произошло со времени последнего их визита. То есть, за восемь лет.

Мы же с Кларком маялись скукой. Отчаянно маялись.

– Можно мы, э-э, посмотрим телик? – спросил наконец Кларк.

– Ой, прости, дорогой, – виновато сказала бабушка. – Телевизора-то у нас нету.

Кларк свирепо воззрился на меня – будто это была моя вина.

– Почему бы тебе не позвонить Арнольду? – предложила я. Арнольд – первейший зануда во всей округе. И лучший друг Кларка. – Напомни, чтобы он взял для тебя новый комикс.

– Ладно, – буркнул Кларк. – Э-э, где здесь телефон?

– В городе, – слабо улыбнулась бабушка. – Мы мало кого знаем… из ныне живущих. Нет резону за телефон платить. Мистер Доннер… он из универмага… принимает для нас сообщения.

– Впрочем, я не видел Доннера уж неделю, – добавил дедушка. – Колымага наша сломалась. Скоро починим. Со дня на день.

Телевизора нет.

Телефона нет.

Машины нет.

И посреди болот.

Тут уж настал мой черед воззриться свирепо – на маму и папу.

Я состроила самую негодующую мину. Я была уверена, что уж теперь-то они возьмут нас с собою в Атланту. Абсолютно уверена.

Папа посмотрел на маму. Открыл рот, чтобы что-то сказать. Потом повернулся ко мне. И виновато пожал плечами.

– Кажись, пора на боковую! – взглянул на часы дедушка. – Вам обоим завтра вставать спозаранку, – сказал он маме и папе.

– Завтра вы так славно проведете день! – заверила бабушка нас с Кларком.

– Да, верно, – согласился дедушка. – Для исследований этот большой старый дом – самое то, что надо. У вас будет настоящее приключение!

– А я спеку свой знаменитый пирог с ревенем! – воскликнула бабушка. – Вы, деточки, мне поможете. Вам понравится. Он такой сладкий – язык проглотишь!

Я услышала, как Кларк шумно сглотнул.

Я застонала – причем громко.

Мама с папой не обратили на нас внимания. Они пожелали всем спокойной ночи. И откланялись. Завтра им предстояло уехать ни свет ни заря. Возможно, даже раньше, чем мы встанем.

Мы последовали за бабушкой вверх по темной, скрипучей старой лестнице, а потом вниз по длинному, извилистому коридору к нашей комнате на втором этаже.

Комната Кларка находилась рядом с моей. Мне не представилось возможности посмотреть, как она выглядит. Как только Кларк вошел, бабушка тут же препроводила меня в мою комнату.

Мою комнату. Мою унылую комнату.

Я поставила чемодан возле кровати и огляделась. Комната была размером со спортзал! И при этом – ни одного окна.

Единственный свет давала тусклая желтая лампочка в небольшом ночнике возле кровати.

Пол устилал ручной работы ковер. Истершийся, в пятнах, узор его выцвел от времени.

У стены напротив кровати стоял покосившийся старый комод. Он кренился на один бок. Ящики торчали наружу.

Кровать. Ночник. Комод.

Вот и вся обстановка этой огромной комнаты без окон.

Даже стены были голые. Ни одного изображения не было на их унылой поверхности, выкрашенной серой краской.

Я села на кровать. Привалилась к прутьям железного изголовья.

Пробежалась пальцами по одеялу. Колючая шерсть. Колючая шерсть, пропахшая нафталином.

– Ни за что не укроюсь этим одеялом, – произнесла я вслух. – Ни за что на свете. – Но я знала, что придется. В комнате было довольно промозгло, и я уже начала дрожать.

Я поспешно переоделась в пижаму и натянула на себя вонючее одеяло.

Я ворочалась и извивалась. Пыталась устроиться поудобнее на комковатом матрасе.

Я уставилась в потолок и прислушалась. Вслушивалась в ночные звуки жуткого старого дома. Таинственные скрипы эхом разносились в ветхих стенах.

А потом я услышала завывания.

Страшные, звериные завывания по другую сторону стены.

Тоскливые завывания, которые раньше слышала на болотах.

Я села.

Неужели они доносятся из комнаты Кларка?

6

Я изо всех сил прислушивалась, боясь шелохнуться.

Еще один протяжный, тоскливый вой. Снаружи. Не из комнаты Кларка.

– Прекрати! – упрекнула я себя. – Это у Кларка буйное воображение. Не у тебя!

Но я ничем не могла заглушить жуткие завывания с болот.

Было ли это животное? Был ли это болотный монстр?

Я прижала к лицу подушку. Мне понадобился не один час, чтобы уснуть.

Проснувшись, я не могла взять в толк – утро уже или еще середина ночи. Без окон определить было невозможно.

Посмотрела на часы: половина девятого. Утро.

Я перерыла весь чемодан в поисках своей новой розовой футболки. Мне нужно было чем-то себя подбодрить, а розовый – мой любимый цвет. Я натянула джинсы. Всунула ноги в перепачканные кроссовки.

Одевалась я второпях. Комната напоминала темницу. Мне не терпелось ее покинуть.

Я открыла дверь и выглянула в коридор.

Никого.

Но здесь, напротив моей спальни, я обнаружила маленькое окошко. Вчера ночью я его не заметила.

Яркий солнечный луч пробивался через запыленное стекло. Я выглянула наружу – на болота.

Густой туман стелился над красными кипарисами, озаряя сырую землю нежным розовым светом. Мерцающая дымка придавала болоту вид загадочный и нереальный.

Что-то фиолетовое затрепетало на ветке дерева. Фиолетовая птичка. Фиолетовая птичка с ярко-оранжевым клювом. Таких я еще не видела.

А потом снова послышались эти звуки.

Ужасающие завывания. Пронзительные вопли.

Их издавали животные, таившиеся в глубине болот – всеразличные твари, каких я, наверное, никогда не видела раньше.

Болотные твари.

Болотные монстры.

Я вздрогнула. Отвернулась от окна и направилась к комнате Кларка.

Постучала в дверь:

– Кларк!

Нет ответа.

– Кларк?

Тишина.

Я ворвалась в комнату и издала крик.

Простыни на кровати Кларка были смяты и перекручены – словно после отчаянной борьбы.

А от самого Кларка ничего не осталось – ничего, кроме скомканной пижамной рубашки на кровати!

7

– Не-е-е-е-ет! – в ужасе завизжала я.

– Гретхен, ты чего?

Кларк вышел из кладовки.

На нем были футболка, бейсболка, кроссовки и пижамные штаны.

– Э… д-да н-ничего, – с все еще колотящимся сердцем выдавила я.

– Тогда чего ты так орала? – допытывался Кларк. – И почему ты так странно выглядишь?

– Это я-тостранно выгляжу? На себя посмотри, – огрызнулась я. И показала на его пижамные штаны. – Где твои брюки?

– Не знаю. – Он покачал головой. – Подозреваю, мама сунула их к тебе в чемодан по ошибке.

«Нельзя позволять этому огромному, старому дому меня пугать. Это у Кларка буйное воображение – не у меня», – снова напомнила я себе.

– Пошли, – сказала я брату. – Давай зайдем ко мне и поищем твои джинсы.

По дороге вниз, на кухню, Кларк остановился посмотреть в окошко. Туман рассеялся. Умытые утренней росою растения блестели в лучах солнца.

– Выглядит здорово, правда? – пробормотала я.

– Угу, – отозвался Кларк. – Здорово. Здорово жутко.

Кухня тоже выглядела «здорово жутко». В ней было темно – почти так же темно, как вчера ночью, даром что наступило утро. Но дверь черного хода была приоткрыта, и немного солнечных лучей все же просачивалось внутрь, освещая стены и пол.

Через открытую дверь до нас доносились звуки болот. Но я старалась не обращать на них внимания.

Бабушка хлопотала у плиты: в одной руке – лопатка, в другой – огромная тарелка черничных блинов. Отложив лопатку и тарелку, она вытерла руки о выцветший фартук в цветочек. Затем она, в качестве утреннего приветствия, по очереди крепко обняла каждого из нас, перемазав Кларка блинным тестом.

Я показала пальцем на его футболку в пятнах и захихикала. Потом взглянула на собственную футболку. Новехонькую розовую футболку. Заляпанную пятнами от черники.

Я оглядела кухню в поисках чего-нибудь, чем можно было бы очистить футболку. Однако кухня являла собой одну сплошную катастрофу.

Сгустки блинного теста стекали с плиты. Тесто покрывало кухонную стойку и липло к полу.

Потом я разглядела как следует бабушку. Она и сама была сплошной катастрофой.

Лицо у нее было в полосочку – сине-белую полосочку. Мука и черника заполняли глубокие морщины на ее щеках. Мукою были усыпаны нос и подбородок.

– Хорошо спалось? – Она улыбнулась, и от ее голубых глаз разбежались в разные стороны морщинки. Тыльной стороной ладони она отбросила с глаз прядку седых волос. Теперь комочек черничного теста угнездился и в ее тонких седых волосах.

– Мне так прекрасно! – прокричал дедушка, заглушая пронзительный вопль, донесшийся с болот. – Всегда замечательно сплю! Тут так тихо и спокойно!

Я не сдержала улыбки. Повезло деду, пожалуй, что он плохо слышит, подумала я.

Дедушка направился к двери, а мы с Кларком худо-бедно привели себя в порядок. После чего заняли места за столом.

Посреди стола стояла еще одна тарелка. Она была даже больше той, что бабушка держала в руках. И на ней тоже возвышалась груда черничных блинов.

– Бабка, видать, считает, что мы лопаем, как свиньи, – прошептал мне Кларк, перегнувшись через стол. – Здесь на полсотни человек хватит.

– Знаю, – прохныкала я. – И нам придется все их съесть. А то она обидится.

– Правда? – судорожно сглотнул Кларк.

Вот что мне действительно нравится в моем сводном братце. Он верит во все, что я ему ни скажу.

– Берите-берите, – прощебетала бабушка, подавая на стол еще две огромные тарелки блинов. – Не стесняйтесь.

«Зачем бабушка напекла столько блинов? – недоумевала я. – Нам в жизни столько не съесть. Никак».

Я положила несколько штук себе на тарелку. Бабушка вывалила с десяток в тарелку Кларка. Он позеленел лицом.

Бабушка села с нами за стол. Но ее тарелка оставалась пустой. Она не взяла ни одного блинчика.

«Столько блинов, а она ни одной штучки не взяла. Ничего не понимаю, – думала я. – Совсем ничего».

– Что это ты читаешь, дорогой? – Бабушка показала на свернутый в трубочку комикс Кларка, торчащий из заднего кармана его джинсов.

– «Твари из грязи», – ответил он, кусая блин.

– Ой, как интересно, – сказала бабушка. – Люблю читать. И дедушка Эдди тоже. Дни напролет читаем. Нам детективы нравятся. «Нет ничего лучше хорошего детектива» – вот что дедушка всегда говорит.

Я вскочила из-за стола. Только сейчас я вспомнила – подарки для бабушки и дедушки все еще лежали в моем чемодане.

Книги! Детективы! Папа говорил нам, что они их любят.

– Я мигом! – Извинившись, я понеслась наверх.

Я направилась вниз по длинному, вьющемуся коридору к своей комнате. Но тут же остановилась, заслышав чьи-то шаги.

Кто бы это мог быть?

Я окинула взглядом темный коридор. И чуть не задохнулась, увидев темную тень, движущуюся на стене. Кто-то еще был здесь, наверху. Кто-то подкрадывался ко мне.

8

Я вжалась спиною в стену. Затаила дыхание и прислушивалась.

Тень выскользнула из поля зрения.

Шаги затихали.

По-прежнему не дыша, я мелкими шажками двинулась по извилистому темному коридору. Повернула за угол. И снова увидела ее.

Тень. В тусклом свете она казалась почти бесформенной.

Она медленно двигалась по темно-зеленой стене, становясь меньше по мере того, как шаги затихали в отдалении.

Я кралась быстро, но бесшумно, преследуя тень по коридору.

«Чья это тень? – недоумевала я. – Кто еще может быть здесь, наверху?»

Я подкралась ближе.

Тень на стене снова разрослась.

Мое сердце учащенно билось, когда я преследовала таинственный силуэт.

Тень снова свернула за угол. Я как можно тише припустила за ней. И остановилась.

Кто бы это ни был – он находился прямо здесь. Сразу за поворотом.

Я глубоко вздохнула… и заглянула за угол.

И увидела дедушку Эдди.

Дедушку Эдди – с огромным подносом черничных блинов.

«Как дедушка Эдди оказался здесь? – удивилась я. – Вроде бы я видела, как он выходил во двор».

Дед вошел через другую дверь, решила я. Так, наверное, и есть. Дом-то огромный. В нем, должно быть, уйма дверей, коридоров и лестниц, которые еще не попались мне на глаза.

Но что он делает наверху со здоровенным подносом черничных блинов? Куда он их несет?

Да уж, загадка!

Дедушка Эдди осторожно балансировал серебристым подносом на ходу, с трудом удерживая его обеими руками.

«Нужно проследить за ним, – подумала я. – Нужно посмотреть, куда он идет».

Я двинулась по коридору. Теперь я не слишком старалась соблюдать тишину. Как-никак, дед все равно неважно слышит.

Мне удалось проследовать за ним всего несколько метров.

Услышав какой-то звук, я оцепенела.

Сопение. Прямо за спиной. Яростное сопение.

О нет! Чарли!

Чарли трусил за мною по коридору. Принюхиваясь. Сердито принюхиваясь. Потом он заметил меня – и остановился.

– Хороший песик, – прошептала я, пытаясь его отогнать. – Иди назад. Иди назад.

Но он вдруг резко сорвался в галоп. Лая во всю глотку.

Я поймала его за ошейник, когда он попытался проскочить мимо меня и броситься вдогонку за дедушкой.

Я крепко сжимала ошейник. Пес залаял еще громче.

– Роуз? – окликнул дедушка Эдди. – Это ты, Роуз?

– Пойдем, Чарли, – прошептала я. – Давай выберемся отсюда.

Я затащила Чарли за угол – пока дед не обнаружил, что я за ним шпионю. Волоча за собою пса, я юркнула в свою комнату.

Присела на колючее одеяло, чтобы перевести дух. Потом быстро перерыла чемодан в поисках детективов для бабушки и дедушки.

«Куда все-таки дедушка шел с этими блинами?» – гадала я, спеша с подарками вниз по лестнице.

Почему он так тихо крался?

Это была загадка, которую мне предстояло разгадать.

Если б только я не совала нос в чужие дела…

9

– Почему бы вам двоим не сходить поиграть снаружи, пока я перемою посуду? – предложила бабушка после завтрака. – А потом могли бы помочь мне испечь мой сладкий как сахар пирог с ревенем!

– Поиграть? – проворчал Кларк. – Никак она принимает нас за двухлеток?

– Пойдем, Кларк. – Я потащила его к двери черного хода. Не то чтобы меня так уж прельщала идея слоняться по болотам. Но всяко лучше, чем торчать в этом жутком старом доме.

Мы вышли в яркий солнечный свет – и я чуть не задохнулась. В воздухе, горячем и влажном, буквально ощущалась тяжесть. Я старалась дышать глубже, чтобы избавиться от удушья.

– Ну и чем займемся? – проворчал Кларк, тоже делая глубокие вдохи.

Я огляделась по сторонам и заметила тропинку. Она начиналась у задней стороны дома и уходила в болото.

– Давай немножко разведаем, – предложила я.

– Я по болотам не хожу, – заявил Кларк. – Никогда.

– Чего ты боишься? Монстров из комиксов? – поддела его я. – Тварей из грязи? – Я засмеялась.

– Да ты хохмачка, – насупившись, буркнул Кларк.

Мы прошли несколько шагов. Солнечный свет пробивался через кроны деревьев, отбрасывая на тропу узор из теней.

– Змеи, – признался Кларк. – Я боюсь змей.

– Не беспокойся, – сказала я. – Я буду следить за змеями. А ты – за аллигаторами.

– Аллигаторы? – вытаращил глаза Кларк.

– Угу, разумеется, – ответила я. – Болота кишмя кишат аллигаторами-людоедами.

Нашу беседу прервал чей-то окрик.

– Гретхен! Кларк! Далеко не забредайте!

Я повернулась и увидела дедушку. Он стоял в нескольких ярдах позади нас.

Что это у него в руке?

Огромная пила. Ее острые зубья сверкали на солнце.

Дедушка направлялся к маленькому, недостроенному сараю. Он остановился в нескольких футах от края тропы между двумя кипарисами.

– Ладно! – крикнула я дедушке. – Далеко не пойдем!

– С сарайчиком подсобить не желаете? – проорал он, размахивая пилой. – На строительстве выстраивается доверие, я всегда говорю!

– Э-э, может, попозже, – ответила я.

– Поможете? – снова закричал дедушка.

Кларк сложил ладони рупором и проорал в ответ:

– ПО-ПО-ЗЖЕ!!! – После чего снова повернулся к тропе.

И споткнулся.

О нечто темное, быстро, бесшумно поднявшееся из болотной травы.

10

– Аллигатор! Аллигатор! – верещал Кларк.

А дед размахивал пилой:

– Агрегаты? Какие агрегаты? Все сами, вручную!

– На помощь! На помощь! Он меня схватил! – выл Кларк.

Я посмотрела вниз.

На темный силуэт в траве.

И засмеялась.

– Колено кипариса, – спокойно сказала я.

Кларк повернулся, рот его был все еще разинут от испуга. Он уставился на узловатый предмет в траве.

– Это отросток кипариса, торчащий из травы, – объяснила я. – Называется коленом кипариса. Я тебе его вчера показывала. Помнишь?

– Я помнил! – солгал он. – Просто хотел тебя напугать.

Я принялась было над ним подтрунивать, но увидела, что Кларк дрожит всем телом. Мне стало немножко жаль его.

– Пойдем обратно в дом, – предложила я. – Бабушка, наверное, ждет нас. Чтобы испечь свой «сладкий-как-сахар» пирог с ревенем.

На обратном пути я поведала Кларку о том, как увидела дедушку Эдди наверху, и об огромном подносе с блинами, что он нес. Кларк, однако, не нашел в том ничего необычного.

– Наверное, он любит кушать в постели, – сказал он. – Мама с папой, вон, тоже любят в постели завтракать.

– Ну да, может быть, – согласилась я. Только не шибко-то я в это верила. Ну вот ни на грош.

– Ну-с, похоже вы двое славно повеселились! – прощебетала бабушка, как только мы вошли в кухню.

Мы с Кларком переглянулись и пожали плечами.

– Ну что, готовы печь? – улыбнулась бабушка. – Все готово. – Она махнула рукой в сторону кухонной стойки, на которой выстроились в ряд ингредиенты для пирога.

– Кто хочет катать тесто, – осведомилась она, не сводя при этом глаз с меня, – пока я нарежу ревень?

– Видимо, я, – ответила я.

Кларк вздохнул.

– Э, я, пожалуй, пойду в гостиную, почитаю комикс, – сказал он бабушке, явно надеясь отвертеться. – Мама говорит, во время готовки я только под ногами путаюсь.

– Вздор! – отвечала бабушка. – Ты будешь отмерять сахар. Много-много сахара.

Я принялась катать тесто. Его, похоже, было ужасно много. А с другой стороны – мне-то откуда знать? Я никогда не следила за тем, как готовит мама. По ее словам, я тоже только под ногами мешаюсь.

Когда тесто было раскатано как следует, бабушка взяла дело в свои руки.

– Хорошо, дети. Присаживайтесь за стол и выпейте по стакану доброго молока. Я закончу.

Пить нам с Кларком не хотелось. Но спорить тоже желания не было. Мы пили молоко и смотрели, как бабушка заканчивает пирог.

Нет – не один пирог. ТРИ пирога.

– Бабушка, зачем ты готовишь три пирога? – поинтересовалась я.

– Я всегда предпочитаю готовить с запасом, – пояснила она. – Так, на случай, если гости нагрянут.

«Гости? – подумала я. – Гости?»

Я уставилась на бабушку.

Она что, совсем выжила из ума?

Кто, по ее мнению, может придти в гости? Она живет посреди глухомани!

«Да что здесь творится?» – недоумевала я.

Неужели бабушка действительно ждет гостей?

Куда она готовит столько еды?

11

– От работы пить охота! – провозгласил дедушка, распахнув дверь кухни. Он направился к холодильнику. – Видите! Я прав! – Он показал на наши пустые стаканы. – Ну теперь-то готовы с сарайчиком подсобить?

– Эдди, дети сюда не работать приехали! – возмутилась бабушка. – Почему бы вам двоим не развлечься, исследуя дом? Тут комнат – видимо-невидимо. Уверена, вы отыщете удивительные сокровища.

– Блестящая идея! – Лицо дедушки озарила улыбка. Но тут же исчезла. – Одно только предупреждение. Вы найдете запертую комнату. В конце коридора на третьем этаже. Так вот, детки, внимание: держитесь от этой комнаты подальше.

– Почему? Что там? – пристал к нему Кларк.

Бабушка и дедушка обменялись встревоженными взглядами. Бабушкино лицо залилось смущенным румянцем.

– Это кладовка, – ответил дедушка. – Мы туда складываем всякие вещи. Старые вещи. Хрупкие вещи. Бьющиеся вещи. В общем, держитесь подальше.

Мы с Кларком сорвались с места. Мы были рады убраться оттуда. Бабушка Роуз и дедушка Эдди были ничего – но уж больно чудные.

Кухня, гостиная и столовая занимали основную часть первого этажа. И мы их уже видели.

Еще на первом этаже находилась библиотека. Но книги в ней были старые и пыльные. От них я расчихалась. Ничего сколь-нибудь интересного там не нашлось. Так что мы с Кларком пошли наверх. На второй этаж.

Мы прошли мимо наших спален.

Мимо окошка в коридоре.

Мы следовали всем изгибам и поворотам сумрачного коридора – пока не достигли следующей комнаты.

Это была комната бабушки и дедушки.

– Не думаю, что нам стоит туда заходить, – сказала я Кларку. – Едва ли бабушка и дедушка хотят, чтобы мы совали нос в их вещи.

– А давай! – подзуживал он. – Разве ты не хочешь все разведать? По блинным крошкам. – Он рассмеялся.

Я толкнула его как следует.

– Эй! – огрызнулся он. Его очки съехали на кончик носа. – И пошутить нельзя.

Оставила сводного братца стоять в коридоре, я открыла дверь в следующую комнату. Дверь была сделана из тяжелого, темного дерева. Когда я толкнула ее, она застонала.

Я нащупала в темноте выключатель. Комнату залил бледно-желтый свет от простой грязной лампочки, свисающей с потолка.

В ее тусклом свете я разглядела картонные коробки. Комната была полна картонных коробок. Груды и груды коробок.

– Эй! Может, в этих коробках найдутся прикольные вещицы, – сказал Кларк, протискиваясь мимо меня.

Он принялся открывать одну из них.

– Там что-то большое, – сказал он, показав на раздутые бока коробки.

Я заглядывала ему через плечо. В комнате пахло затхлостью и кислятиной. Зажимая нос и щурясь от тусклого света, я ждала, когда Кларк извлечет содержимое коробки.

Кларк возился с картонными створками – и они, наконец, распахнулись.

– Просто не верится! – воскликнул он.

– Что? – спросила я, вытягивая шею. – Что?

– Газеты. Старые газеты, – отрапортовал Кларк.

Мы сняли верхний слой газет, чтобы обнаружить… еще больше газет. Старых, пожелтевших газет.

Мы открыли еще пять коробок.

Газеты.

Все коробки оказались доверху забиты газетами. Комната была полна коробок с одними лишь газетами. Выпущенными задолго до папиного рождениями. Газетами больше чем за полвека.

«Кому нужна вся эта макулатура?» – недоумевала я.

– Ого! – Кларк склонился над коробкой в другом конце комнаты. – Ни за что не поверишь, что в этой!

– Что? Что там?

– Журналы! – усмехнулся Кларк.

Братец начинал действовать мне на нервы. Но я, тем не менее, подошла. Мне нравятся журналы. И старые, и новые.

Я запустила руку в глубину коробки с журналами и вытащила целую стопку.

И почувствовала, как что-то закололо ладонь. Под журналами.

Я заглянула под них.

И завизжала.