Текст книги "Не ложись поздно"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Я услышала звук подъезжающего автомобиля, и решила, что это Нейт.

– Нейт подбросит меня на собеседование, – сообщила я.

– Ага, знаю. На Улицу Страха, – проворчал Айзек. – Сперва поглядишь: ну улица как улица. Нормальные дома. Нормальные люди. Вот только она не нормальная … ни черта не нормальная.

– Пожалуйста… – начала я, поднимая руку, чтобы он замолчал.

– Послушай меня, Лиза. Над этой улицей реально висит проклятие. Это не шутка. Это не выдумка. Историю Фиар-Стрит и семейства Фиар проходят в школе. Честное слово.

Я покачала головой:

– В каждом городе есть свои легенды. В каждом городе ходят жуткие байки. Даже в Шейкер-Хайтс были дома, о которых шла молва, будто в них нечисто. Но…

– Были два рода, ненавидевшие друг друга, – продолжал Айзек. – Гуды и Фиары. Они наложили друг на друга проклятие. Практиковали черную магию и чародейство. Нам рассказывали о них в шестом классе на истории.

Он положил руки мне на плечи.

– Я смотрю, ты мне не веришь. Но на Фиар-Стрит случались жестокие убийства, Лиза. Людей находили обезглавленными и обескровленными, и…

– Хватит! – крикнула я. – Я действительно не верю в эту ужасняцкую дребедень, Айзек. Прекрати меня пугать.

Он держал меня за плечи. К моему удивлению, выражение его лица вдруг изменилось. Глаза раскрылись шире. Он привлек меня к себе, опустил голову и поцеловал. Это был яростный, жадный поцелуй. Губы его были сухими и жесткими.

Я была так поражена, что даже не отстранилась. Так и стояла, позволяя ему меня целовать. Он удерживал меня за плечи. Я не могла дышать.

Я попросту растерялась.

Но потом я отвернула лицо и отпрянула от него.

– Нет, Айзек, – выдавила я. – Пожалуйста. Ты же знаешь, что мы с Нейтом…

И поперхнулась, увидев его собственной персоной. Он стоял на подъездной дорожке в нескольких футах от нас.

Неужели он видел наш поцелуй?

Он замер в лучах красного предзакатного солнца, словно озаренный огненным светом прожектора. На лице застыло странное выражение, а холодный взгляд был устремлен на Айзека.

14

– Ну как отрепетировали? – спросил, наконец, Нейт.

Лицо у Айзека было пунцовым. Он пожал плечами.

– Сам знаешь.

Я все еще чувствовала его жесткие губы на своих губах.

Нейт повернулся ко мне.

– Кажется, нам пора. – С этими словами он отвернулся и зашагал вниз по дорожке, поддавая ногами гравий.

– Увидимся, – сказал Айзек. – Мне нужно привести этих ребят в форму. – Он улыбнулся мне странной улыбкой. – Удачи на Улице Страха, Лиза

Я махнула ему рукой на прощание и повернулась, чтобы последовать за Нейтом. Голова шла кругом. Айзек с Нейтом были давними друзьями. Не стоило Айзеку меня целовать.

Уж точно это был не дружеский поцелуй. Слишком страстный.

Я не сомневалась, что Нейт все видел. Интересно, что он скажет по этому поводу?

На самом деле, Нейт вообще почти не разговаривал всю дорогу до Фиар-Стрит. Он смотрел прямо перед собой, словно ему не хотелось смотреть на меня. Такая молчаливость была ему несвойственна, и я все больше и больше чувствовала себя неловко.

– Айзек рассказывал мне про Фиар-Стрит, – произнесла я наконец, чтобы нарушить молчание. – Собственно говоря, он меня предостерегал.

– Я в такой вздор не верю, – отозвался Нейт, вильнув в сторону, чтобы пропустить школьный автобус. – Все так шарахаются от этих Фиаров. – Он покачал головой. – Не то чтобы я водил дружбу с Бренданом Фиаром, но по-моему он парень нормальный.

Брендан Фиар учился в старших классах. Я сталкивалась с ним в коридорах, но лично не знала.

– Айзек сказал, что я не должна устраиваться на работу, потому что она на Фиар-Стрит, – продолжала я.

Нейт упорно не сводил глаз с дороги.

– Айзек перечитался комиксов, – буркнул он.

На сем разговор был окончен.

Как только мы свернули на Фиар-Стрит, солнце скрылось за облаками, и небо потемнело. Вдоль улицы тянулись согбенные деревья. Дома выглядели старыми и были отделены от проезжей части широкими дворами.

Через дорогу перед нами стрелою метнулся кролик, и Нейт резко вывернул руль, чтобы не раздавить его.

– Ай! – вскрикнула я, отлетев к дверце. И тут же пошутила: – А вот и первое мое опасное приключение на Фиар-Стрит.

Нейт, однако, не засмеялся. Мы миновали рощицу, и впереди показался высокий, отделанный темной дранкой дом, огороженный приземистой живой изгородью.

– Какой там номер? – спросила я. – По-моему, это здесь.

Нейт дал по тормозам, и мы медленно покатили мимо подъездной дорожки На почтовом ящике стоял номер 32.

– Да. Точно он. – Я посмотрела на дом через лобовое стекло. Дом был погружен в темноту, лишь в окне на фасаде горел оранжевый свет.

Когда мы въехали на дорожку, на переднем крыльце вспыхнул фонарь.

– Наверно, миссис Харт меня уже заждалась, – сказала я. Пригладила волосы. – Нормально выгляжу?

Нейт, наконец, повернулся ко мне.

– Ага. Выглядишь хорошо.

У меня вдруг встрепенулось сердце. Руки стали холодными.

– Поверить не могу, что так волнуюсь, – сказала я. – Видно, мне и впрямь нужна эта работа.

– Ни пуха ни пера, – пожелал Нейт. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку. – Впечатли их.

Лицо покалывало. После всего я не ожидала, что он меня поцелует.

– Поеду заберу брата с музыки, – сказал он. – Закину его к нам и вернусь за тобой.

Я начала открывать дверцу.

– Удачи! – напутствовал он.

Я сделала глубокий вдох и зашагала к ярко освещенному крыльцу.

15

Бренда Харт отворила дверь, не успела я позвонить.

– Лиза? Проходи.

Она толкнула сетчатую дверь и пропустила меня в переднюю. В доме было тепло и пахло жареной курицей. Стены были темно-зеленого цвета. Высокая медная лампа стояла на столике рядом со стопкой нераспечатанных писем.

Хозяйка пожала мне руку:

– Рада с тобой познакомиться. Я – Бренда Харт.

Передняя выходила в гостиную. Крутая деревянная лестница вела на второй этаж. Стены в гостиной были того же зеленого цвета. Два потолочных светильника заливали бледным светом темную мебель, включая два кресла за низеньким кофейным столиком, развернутые к черному кожаному дивану с высокой спинкой. На диване лежал открытый номер журнала «Пипл».

Бренда жестом предложила мне одно из кресел. Она была стройная, симпатичная, возрастом, вероятно, ближе к сорока. Черные волосы были зачесаны назад и стянуты резинкой в конский хвост. Пролегшие под темными глазами линии придавали ей усталый вид. Одета она была в молодежном стиле – короткая плиссированная юбка поверх черных колготок и кремового цвета футболка с длинными рукавами.

С тяжелым вздохом Бренда опустилась в соседнее кресло.

– Денек выдался тяжелый. Рада, что ты пришла.

– Спасибо, – сказала я, откашлявшись. Она казалась милейшей женщиной. Почему же я не могу унять тревожного чувства?

– Вы живете поблизости? – осведомилась она.

Я кивнула.

– Мы с мамой… мы живем на Вилледж-Роуд, возле запруды. Мы только недавно сюда переехали. Несколько месяцев назад.

Взгляд ее темных глаз встретился с моим.

– Тебе здесь нравится?

– Да, – сказала я. – Тут немножко не так, как в Шейкер-Хайтс. В смысле, город меньше. Но школа у вас хорошая. И я уже завела друзей.

Она вытащила из нагрудного кармашка упаковку жевательной резинки без сахара и предложила мне пластинку. Я отрицательно помахала рукой. Она закинула обе пластинки в рот.

– Подсела я на эту гадость.

– А я помешана на «Ментос», – призналась я.

Она издала сухой, почти беззвучный смешок. Ее темные глаза сверкнули.

– Позволь я введу тебя в курс дела, – сказала она, наклонившись ко мне поближе.

– Сидеть с ребенком, верно? – сказала я. Внезапно я обратила внимание, что до сих пор этого самого ребенка не видела и не слышала. В доме царила тишина, не считая тихого тиканья больших квадратных часов на каминной полке. К тому же, я не видела никаких игрушек – вообще никаких признаков того, что в доме живет ребенок.

– Это немножко больше, чем сидеть с ребенком, – сказала Бренда, откидываясь в кресле. – Начну, пожалуй, с самого начала. Недавно я получила новую работу, и рабочий день у меня, скажем так, ненормированный.

– То есть, вы работаете допоздна? – уточнила я.

Она отбросила хвост волос за плечо.

– Да. Три дня в неделю меня не бывает дома до девяти или десяти часов вечера. Так что… в этом-то все и дело, Лиза. Мне нужен кто-то, кто забирал бы Гарри после четырех, три дня в неделю.

– А сколько лет Гарри? – спросила я.

– Не то восемь, не то тридцать пять, – пошутила она, снова издав этот суховатый, еле слышный смешок. – Вообще-то он душечка. Ты его полюбишь. – Она побарабанила пальцами по подлокотнику. Я обратила внимание на ее длинные, идеально ухоженные ногти, покрытые темно-красным лаком.

– Гарри нужно забирать из дома моей сестры, – продолжала она. Махнула рукой. – Это в нескольких кварталах отсюда. Моя сестра Элис обучает Гарри на дому, а педагог она замечательный.

– Хорошо, – сказала я невпопад. Она ждала от меня ответа, а я не знала, что сказать. Услышав скрип, я оглянулась на дверь.

Бренда вздохнула.

– Лестница старая, – сказала она. – Как все старички, кряхтит и стонет. Ты привыкнешь. Я давно внимания не обращаю. Уж я и плотников приглашала, а они сказали, мол, в старых домах вечно что-нибудь смещается да скрипит.

Я посмотрела на лестницу. Перила были выточены из полированного черного дерева. Ступеньки не были покрыты ковром.

– Итак, ты забираешь Гарри в четыре, – продолжала Бренда. – Приводишь его домой. Помогаешь ему делать уроки. Иногда Элис перегружает его домашним заданием, забывает, что ему только восемь.

– А Гарри хорошо учится? – спросила я.

– Он прилежный, – отвечала она. – Он очень любознателен. – Какое-то время она молча пережевывала резинку, не сводя с меня глаз. – После уроков ты должна будешь покормить его ужином. Потом нужно его чем-то занять. У него есть игровая приставка, он ее очень любит. Может играть часами.

– Звучит весело, – сказала я.

– Около восьми укладываешь его спать. И ждешь, пока я не вернусь домой к девяти или десяти. – Она снова наклонилась ко мне и положила ладонь на мое запястье. – Не слишком для тебя поздно, Лиза?

– Нет, – сказала я. – Вряд ли. Я смогу делать домашнее задание после того как уложу Гарри.

Она кивнула.

– Если будешь хорошо справляться, я буду щедро тебе платить. Признаюсь начистоту: я уж отчаялась найти кого-нибудь подходящего. Плачу триста долларов в неделю.

Ух ты! Я сперва даже не поверила своим ушам.

– Триста долларов в неделю? – переспросила я.

Она опять кивнула.

Это здорово решит наши денежные проблемы, подумала я. Мы ни в чем не будем нуждаться, пока мама не вернется на работу. Наконец-то мне хоть в чем-то улыбнулась удача.

– Как тебе мое предложение? – спросила она, дернув выбившуюся прядку волос.

– Отлично, – сказала я. От радости хотелось скакать до потолка. Мне уже не терпелось сообщить маме хорошие новости. – Отлично.

– Гарри послушный и самостоятельный, – сказала Бренда. – Он не помешает тебе делать домашнее задание. Ты в каком классе, Лиза?

– Начальный старший, – сказала я.

– Уже присматриваешь себе колледж?

Я замялась.

– Ну… у нас с мамой последнее время черная полоса. Боюсь, мне понадобится проработать где-нибудь по меньшей мере год, прежде чем я смогу оплатить учебу.

Она кивнула, глядя мне прямо в глаза, будто изучая.

– Что ж, надеюсь, эта работа придется кстати, – сказала она. – Ты полюбишь Гарри. Иногда он немножко куксится, зато с ним почти не бывает хлопот.

Я снова оглядела гостиную. Я по-прежнему не видела ни малейших следов того, что здесь живет восьмилетний мальчуган.

– Могу я увидеться с Гарри? – спросила я. – Он сейчас дома?

– Он из тех детей, которым необходим строгий режим, – сказала Бренда. – Я стараюсь укладывать его пораньше. – Она поднялась из кресла и разгладила юбку. – Пойдем наверх. Я вас познакомлю.

Я последовала за ней к лестнице. Старые ступеньки скрипели и стонали под ногами, когда мы поднимались на второй этаж.

Комната Гарри располагалась в самом конце длинного, тускло освещенного коридора. Тоненький ковер был буквально изодран в клочья. В ванной тихо капала вода.

Дверь Гарри была закрыта. Мы подошли к ней, и Бренда тихонечко постучалась.

Ответа не последовало.

Она медленно приоткрыла дверь. К моему удивлению, в комнате стояла кромешная тьма. Хоть глаз выколи.

– Гарри, ты здесь? – тихо позвала Бренда. – Гарри? Ты здесь?

16

Тишина.

Потом вспыхнула лампа, и я увидела мальчугана, сидящего на постели и хлопающего глазами спросонок.

Первой моей мыслью было: «Какая прелесть!».

Он был круглощекий, со светлыми, взъерошенными волосами над широким лбом. Щурясь от света лампы, я разглядела, что у него огромные голубые глаза и очаровательная, просто ангельская улыбка.

Казалось, он совершенно не удивился появлению в своей комнате незнакомки. Бренда подошла к кровати. Несмотря на то, что вечер выдался теплый, Гарри был одет во фланелевую пижамку, разрисованную персонажами «Звездных войн».

– Гарри, это Лиза, – сказала Бренда.

– Ты не спал? Почему ты сидишь в темноте? – вырвалось у меня.

Он смахнул со лба волосы.

– Я люблю придумывать себе кино, – сказал он. У него оказался забавный скрипучий голос.

– Я тоже люблю кино, – сказала я, желая ему понравиться.

– А ты любишь страшные фильмы? – спросил он.

– Не так чтобы очень, – призналась я. – Слишком пугаюсь.

– Я тоже, – сказал он, подперев пальчиком подбородок. – Не люблю пугаться.

– Лиза будет сидеть с тобой, пока я на работе, – сказала Бренда, разглаживая его полосатое одеяльце. – Ты рад?

Гарри вытаращил глазенки.

– А ты будешь петь со мной мою любимую песенку? – спросил он.

Я моргнула:

– Твою любимую песенку? А какую?

Он улыбнулся:

– «Малютка-паучок».

– Что? Да она же совсем детская! – сказала я.

Его улыбка померкла.

– Нет, если о настоящем паучке, – произнес он своим скрипучим голосом.

Ничего не пойму.

Я повернулась к Бренде.

– Что он имеет в виду?

– Гарри любит выдумывать шутки, не правда ли, Гарри?

– Не совсем, – буркнул он.

– Стало быть, Лиза будет забирать тебя от Элис и заботиться о тебе, пока я на работе.

Гарри перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на меня.

– Можно я буду ложиться поздно? Можно?

В его голосе была такая отчаянная надежда, что я не удержалась от смеха.

– Ну что? Можно? – допытывался он.

– Не знаю, – сказала я. – Там посмотрим.

Он воздел кулачки над головой, словно одержал сокрушительную победу:

– Да-а-а!

– Пора баиньки, – сказала Бренда, нежно погладив его по голове. – Никакого больше придуманного кино, ладно? Спи.

– Ладно. – Он опустил голову на подушку. – Спок-нок, Лиза.

– Спокойной ночи, – ответила я. – До скорого, Гарри.

Мы вернулись в коридор. Бренда притворила за нами дверь.

– Ну что, берешься? – тихо спросила она.

Я кивнула.

– Да. Не могу представить, чтобы хоть кто-нибудь отказался от Гарри. Он же просто ангелочек!

Вслед за ней я направилась к лестнице. Но на полпути Бренда вдруг обернулась и схватила меня за запястье.

– Послушай, – произнесла она шепотом. – Не позволяй Гарри ложиться поздно. Я серьезно. Ему это очень вредно. Ни в коем случае не позволяй Гарри ложиться поздно.

17

Нейт осторожно поцеловал меня. Я сильнее прижалась губами к его губам. Обхватив за голову, я удерживала его и целовала, пока оба мы не начали задыхаться. Я отстранилась, взъерошив пальцами его волосы.

– Досказывай, – попросил он, потершись лбом о мою щеку.

Мы обнимались на диване у камина в моей гостиной.

– Значит, мать просила, чтобы ты не позволяла мальчику поздно ложиться, – сказал Нейт.

Я кивнула.

– Да. Сказала, чтобы ни в коем случае. А я такая: почему нельзя? У него что-то со здоровьем?

– А она что сказала? – допытывался Нейт.

– А она говорит, нет, со здоровьем у него все нормально. Просто ему необходимо больше спать, чем многим детям. Мол, он становится ужасно вредным и ни на чем не может сосредоточиться, если не поспит как минимум восемь часов. Правда странно?

– Хотел бы я дрыхнуть восемь часов, – вздохнул Нейт. – Братец у меня «жаворонок». Ровно в полседьмого он прыгает мне на кровать, чтобы разбудить меня, просто так.

– Тебе, пожалуй, следует его прикончить, – сказала я.

Нейт засмеялся. Он вообще находит меня остроумной. Он притянул меня к себе, и мы снова стали целоваться. Когда позвонили в дверь, мы оба вскочили, будто нас застукали за чем-то нехорошим.

Я пригладила волосы и поспешила к двери. Вошли Айзек и Сэралинн.

– Прошу со мной не разговаривать. Настроение ни к черту, – с порога предупредил Айзек.

– Что ж, и тебе тоже привет, – промолвила я. – Пришел устроить нам всем такое же?

– В точку, – сказал он. – Мне одному хандрить, что ли?

– Он никак не заткнется насчет своей группы, – сообщила Сэралинн. – Уж как я его просила сменить тему. Умоляла, заклинала, а он…

– Кто-нибудь, избавьте меня от страданий, – запричитал Айзек. – Нет, правда. Пристрелите меня, чтоб не мучился. – Он плюхнулся на диван рядом с Нейтом.

– Айзек, в чем дело? – поинтересовался тот.

На это Айзек поднял кулак – да как даст ему по ляжке!

– Больно?

Нейт вскрикнул и шарахнулся на другой конец дивана.

– Еще как. Ты что, сдурел?

– Вот так сейчас и бедной моей головушке, – простонал Айзек.

Нейт потирал ногу.

– С каких это пор у тебя на плечах появилась головушка? – прорычал он.

– У нас в субботу вечером концерт, – сказал Айзек, пропустив его выпад мимо ушей. – Ну, помните, в «Оранжерее». Между прочим, за деньги. И знаете что? Нас осталось всего двое – я и тот лентяй из дома напротив, который не знает, с какого конца держать палочки.

– Печальные новости, – сказал Нейт. – Напомни мне не встречаться с тобой в субботу вечером. – Он не переставая бросал на Айзека испепеляющие взгляды. Я опасалась, что он вспоминает, как Айзек поцеловал меня в гараже.

У меня не было сомнений, что Нейт видел нас. Тем не менее, он до сих пор не сказал мне ни слова по этому поводу.

Айзек заворчал и отвернулся от нас троих. Уткнувшись лицом в ладони, он бормотал себе под нос проклятия. Любит он трагические жесты.

– Можем мы поговорить о чем-нибудь другом? – возмутилась Сэралинн. – Как прошел твой первый день в школе, Лиза?

– Нормально, – сказала я. – Все были очень добры. Я так рада вернуться! Меня не раздражали даже тупые шуточки мистера Тревелайна.

– Он считает себя остроумным, – сказала Сэралинн. – Берет, наверное, свои приколы из книжек для детского садика. «Что сказало яблоко земле? Шмяк!»

– Вообще бессмыслица какая-то, – пробурчал Айзек.

– Я надеялась, Лиза еще побудет дома. – Мы дружно обернулись, когда в комнату вошла мама. В здоровой руке она несла высокую синюю вазу с желтыми тюльпанами. – Не хочу, чтобы она слишком перегружалась. Ей нужно время, чтобы как следует восстановиться.

– Это была идея доктора Шейн, – огрызнулась я. – Я вернулась в школу, и хватит переживать.

Последнее время я обнаружила, что постоянно срываюсь на маму. Никогда раньше она не была паникершей. Напротив, из всей семьи она была самой спокойной и невозмутимой. Но после катастрофы она переживала по любой мелочи, и видела все исключительно в черном свете.

Я хотела поправиться и жить дальше. Я не собиралась складывать лапки и переживать из-за любой ерунды.

Мама поставила вазу на кофейный столик и несколько минут возилась с тюльпанами.

– Лиза уже рассказала вам о своей новой работе? Для нас это такая хорошая новость! Тем более, я пока не могу вернуться на работу из-за вот этого. – Она повертела загипсованной рукой.

– Из Лизы получится замечательная няня, – сказала Сэралинн. – Этот ребенок – настоящий счастливчик. Он…

– Но Улица Страха… – перебила мама, покачав головой. – Ну не знаю.

– Мама, хватит, – сказала я. – Хватит меня отговаривать. Это тоже идея доктора Шейн, помнишь? Она считает, что я справлюсь. Дай мне попробовать. И потом, с каких пор ты сделалась суеверной?

Мама вздрогнула. Мой вопрос явно ее задел. Но мне было все равно. Я открывала новую главу в своей жизни, и нуждалась в поддержке, а не сомнениях.

Чуть позже все разошлись по домам. Айзек сказал, что будет упрашивать своих друзей вернуться в группу. Нейт наспех чмокнул меня в щеку и сказал, что с радостью подбросит до новой работы завтра после занятий. Сэралинн просила позвонить позже, если она мне понадобится.

Я вернулась к себе в комнату, чтобы почитать кое-что из заданного на уроках английского. Но не успела я найти тетрадку с заданием, как зазвонил телефон. Номер на определителе оказался незнакомым, но я все равно ответила.

– Алло?

– Лиза? Это Саммер Лоусон.

Саммер Лоусон? Я не сразу вспомнила ее. Высокая, рыжеволосая девица, посещавшая вместе со мной занятия по политике, очень симпатичная, с точеными, как у супермодели, скулами, всегда увешанная множеством побрякушек и бус, с длинными серьгами в ушах. Вся такая из себя видная и стильная.

Саммер Лоусон. Мозг работал, пытаясь вспомнить что-то еще. Ах да, она была подружкой Нейта. Еще до меня. Из-за чего они расстались? Я понятия не имела.

– Привет, Саммер, – сказала я. – В чем дело?

Повисло долгое молчание. Потом она ответила. Ровным, холодным голосом:

– Ты в курсе, что у тебя крупные неприятности?

– Чего-чего? – спросила я. – Какие еще неприятности?

– Лиза, – сказала она, – ты хоть что-нибудь знаешь о Нейте?

– Что? Я… честное слово, не понимаю, о чем ты, – пробормотала я.

– Ну так узнаешь, – сказала она.

Громкий щелчок отбоя завершил разговор.

18

На следующий день, после уроков, я слегка волновалась, нервничала из-за новой работы. Поднимаясь по дорожке к дому Брендиной сестры, я увидела в окне Гарри. Солнечные лучи играли в его волосах, отчего он буквально сиял, как настоящий ангелочек.

Нам будет весело, сказала я себе.

Дом Элис был маленький, квадратной формы, выкрашен белой краской, с зелеными ставнями на окнах. К торцевой стене был прислонен гоночный велосипед. Весенние цветы в огромных горшках, стоявших по обе стороны крыльца, не распустили еще бутоны.

На другой стороне улицы какой-то мальчишка кидал о скат крыши своего дома теннисный мячик и ловил, когда тот скатывался. В ветвях дерева, росшего на соседней подъездной дорожке, застрял красный воздушный змей.

Я поднялась на крыльцо, и дверь тут же распахнулась. Элис встретила меня дружелюбной улыбкой и жестом пригласила войти. Внешне она казалась постаревшей копией Бренды. Ее лоб и щеки избороздили морщины. В коротко стриженных темных волосах пробивалась седина. Одета она была в бордовый спортивный костюм, а в руке держала томик «Гарри Поттера».

– Очень рада знакомству, Лиза. – Мы обменялись рукопожатием. Рука у нее была теплой и мягкой. – Бренда мне все о тебе рассказывала. Я так понимаю, с Гарри ты уже познакомилась.

Гарри подбежал ко мне и принялся дергать за руку.

– Можно мне сегодня лечь поздно? Можно?

Я засмеялась. Элис нахмурилась и покачала головой.

– Как насчет сперва поздороваться, Гарри?

– Драсте, – сказал Гарри. – Можно мне лечь поздно?

– Нет, нельзя, – твердо сказала Элис. – Не пытайся пользоваться тем, что Лиза новичок. Помни, главная здесь она. Запомнишь это?

– Наверное, – вздохнул Гарри.

Элис помахала книгой.

– Я начала читать ему первого «Гарри Поттера». Ты в восторге, правда, Гарри?

Он кивнул.

– Мне нравится, потому что его тоже зовут Гарри.

– Это хорошее имя, – сказала я. – Хочешь, я одолжу книжку у Элис и почитаю тебе вечером?

– Нет, – тут же ответил он. – Хочу посмотреть мультики.

Элис взъерошила ему волосы.

– Не забудь сперва выполнить домашнее задание.

– А я уже забыл, – заявил Гарри. И засмеялся. Его голубые глаза сияли.

– Принеси свой рюкзак, – сказала Элис. – Он у меня в комнате.

Когда Гарри убежал, она отвела меня в сторонку и сообщила доверительным тоном:

– Прошлой ночью опять лег поздно. Это очень вредно для него. Он, когда не выспится, настоящее чудовище. Смотри, чтобы сегодня он лег пораньше.

– Нет проблем, – ответила я. – По-моему, он очень славный.

– Он такой, – сказала Элис, не сводя глаз с коридора, где исчез Гарри. – И хороший ученик. Все схватывает на лету и вообще стремится к знаниям.

– Это замечательно, – пробормотала я в ответ.

Элис положила руку мне на плечо.

– Тем не менее, с восьмилетками не всегда просто сладить, даже с такими покладистыми, как Гарри. Если возникнут проблемы, сразу же звони мне. – Она полезла в карман и протянула мне бумажку с номером.

– Благодарю, – сказала я.

– Не думаю, что у тебя с ним будут какие-то проблемы. Но на всякий пожарный…

Я хотела поблагодарить ее еще раз. Но осеклась, услышав пронзительный крик. Пронзительный вопль. Неужели он доносится из подвала?

Испуганная, я прислушалась. Казалось, в подвале кто-то плачет навзрыд.

– Потише там, Мистер Пушиш! – рявкнула Элис и со смехом покачала головой. – Мой кот убедительно сообщает, что его пора кормить.

– Ничего себе! – сказала я. – Совсем на кота не похоже.

Элис снова засмеялась.

– Мистер Пушиш может быть очень разговорчив… особенно перед ужином.

Я улыбнулась. Но звук, который я слышала, совершенно не похож был на кошачий крик. Скорее, на человеческий.

19

– Можно посидеть у тебя на коленках?

Пожалуй, Гарри был милейшим, дружелюбнейшим восьмилеткой на всем белом свете. К тому времени, как он прикончил свой ужин, состоявший из макарон с сыром, мы уже были не разлей вода. Он был умница и весельчак. Задачки по математике на шести страницах он щелкал как орешки.

К вечеру он расшалился: дернет меня за волосы и всякий раз издает какой-нибудь новый звук. Почему-то он думал, что это очень забавно. А вот когда я дернула его за волосы и сказала «хрю-хрю», он заявил, что это ни капельки не смешно.

Он не переставая упрашивал меня разрешить ему лечь попозже.

– Может, как-нибудь в другой раз. Не сегодня, – отвечала я. Его это, кажется, вполне удовлетворяло – минут на десять, после чего он снова начинал просить.

Он сидел у меня на коленях, и мы смотрели «Кунг-фу Панду-2» на канале «Netflix». Мультик здорово его рассмешил. Пару раз он соскакивал на пол и делал дикие выпады в стиле кунг-фу.

Когда мультфильм подошел к концу, я взглянула на часы. Почти восемь.

– Пора в кровать, – объявила я.

– У меня наверху есть панда, – сообщил он. – В стенном шкафу. Я мог бы принести ее вниз. Мы бы сняли собственное кино про панду.

– Не сегодня, – настаивала я.

– А если быстренько?

– Нет. Не сегодня. Вижу я, что ты делаешь, Гарри. Время тянешь. Давай. Переодевайся в пижаму.

После этого с ним не возникло никаких проблем. Я переодела его и уложила в кровать. Пожелала спокойной ночи. Он попросил меня закрыть за собой дверь, так я и сделала.

Спустившись в кухню, я помыла оставшуюся с ужина грязную посуду. После этого я устроилась на диване в гостиной, чтобы прочесть заданный на дом рассказ автора, о котором никогда прежде не слышала, Уиллы Кэсер. Фермерский быт не слишком меня занимал, так что история показалась довольно скучной.

Я обрадовалась, когда сотовый зазвонил, и оказалось, что это Нейт.

– Как дела? Как малыш? – спросил он.

– Он классный, – сказала я. – Пожалуй, самый очаровательный в мире мальчишка.

– Мило. Что ты дала ему на ужин? Хлопья, небось?

Я засмеялась.

– Еще чего. Сделала ему макарон с сыром. Из коробочки. Его любимые. Такой беспроблемный ребенок, одна радость с ним работать.

– Отлично, – сказал Нейт. – Просто интересовался. Ну, как получается.

– Эй, у меня к тебе вопрос, – сказала я. – Тут на днях мне звонила Саммер Лоусон.

– Как Саммер? Ты шутишь.

– Это была какая-то несусветная чепуха. По-моему, она звонила, чтобы предупредить меня о тебе.

– Обо мне? – Он хмыкнул. – Ага, я чертовски опасен. Я чертовски опасный сукин сын.

– И все-таки, зачем она мне звонила? – допытывалась я.

– Я-то почем знаю? – буркнул он. – У нее не все дома.

– Нет, правда…

– У нее не все дома, Лиза, – повторил он. – Спроси любого. Она отчаянная сумасбродка.

В трубке раздалось потрескивание.

– А ты где? – спросила я. – Судя по звуку, не дома.

Он замялся.

– Я… э… гуляю.

– Где? Неподалеку?

– Типа того, – сказал он.

Почему он так странно себя ведет? Почему не говорит мне, где он находится?

– Слыхала об Айзеке? – спросил Нейт. – Он уговорил-таки своих друзей вернуться в группу.

– Отлично, – сказала я. – Как ему удалось?

– Он пообещал поделить с ними выручку за выступление поровну.

– И все согласились?

– Похоже, – сказал Нейт. – Они все равно отстой, но хоть Айзек не будет стоять на сцене как дурак с двенадцатилетним недобарабанщиком.

– Это позорище, а не группа, – сказала я. – Айзек хоть на гитаре играет неплохо.

Айзек поцеловал меня. Айзек поцеловал меня, а Нейт видел. Этот момент не шел у меня из головы.

– Может, нам стоит прийти на его выступление в пятницу, – сказала я.

– Может быть, – ответил Нейт. Не думает ли сейчас и он о том поцелуе?

Мы еще немного поболтали. Потом я вернулась к рассказу. В нем почти ничего не происходило. Сплошные описания полей пшеницы да сухой равнины, окружавшей ферму.

Через какое-то время у меня начали слипаться глаза. Наверное, я даже задремала ненадолго.

А потом какой-то шум выдернул меня из дремоты. Книга соскользнула с колен и свалилась на ковер. Я снова услышала шум. Постукиванье. Наверху?

– Гарри? – позвала я. – Это ты?

Вскочив на ноги, я повернулась к лестнице.

– Гарри? Ты что, до сих пор не спишь? Уже поздно.

Нет ответа.

Тишина.

Я подскочила, когда половицы наверху заскрипели под чьей-то тяжелой поступью.

– Гарри? Это ты там ходишь? Ответь мне! Гарри?

С колотящимся сердцем я направилась к лестнице.

Посмотрела на тускло освещенную лестничную площадку… и задохнулась от ужаса.

20

Я увидела световое пятно. Две ноги. Темный силуэт. Он тут же отпрянул.

Неужели налетчик?

– Эй, стойте! – сдавленно крикнула я. Сердце стучало так сильно, что я думала, грудь взорвется. – Стойте! Я вас видела!

Нужно было звонить в полицию. Вот только с перепугу я ничего не соображала. Я успела заметить, как налетчик, метнувшись в сторону, скрылся в направлении комнаты Гарри. Ухватившись за перила, я начала с трудом взбираться по крутым ступенькам.

– Стойте! Вы кто? Что вы здесь делаете?! – выкрикивала я всю дорогу наверх.

На дрожащих ногах, чувствуя ноющую боль в груди, я достигла лестничной площадки. Выглянула в коридор. Дверь в комнату Гарри была распахнута настежь.

– Нет! Стойте! Выметайтесь отсюда! – заорала я хриплым, срывающимся голосом, какого никогда не слышала у себя прежде.

Опустив голову, я помчалась по коридору, цепляясь ногами за дыры в ковре. Споткнувшись, я чуть не упала на колени. Восстановила равновесие и продолжала бежать.

– Гарри? – кричала я. – Ты в порядке?!

Ответа не было.

Я ворвалась в его комнату, хватая ртом воздух. В комнате было темно. Свет проникал только из открытого окна. И в этом сером свете я увидела налетчика. Повернувшись ко мне спиной, он опустил голову и с громовым топотом ринулся к окну.

И выпрыгнул во двор.

Прямо со второго этажа.