Текст книги "Месть ожившей куклы"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

12

0-о-о-о-ой!

Прикрывая голову руками, я на всем протяжении лестницы ушибалась довольно болезненно.

Оу. Оу. Оу, – я приземлилась на спину, все еще защищая голову руками, и попыталась отдышаться. Я была слишком оглушена, чтобы пошевелиться.

Я лежала, ожидая, когда боль стихнет, и во все глаза смотрела на Этана, все еще стоявшего на лестнице, и на мистера Плохиша.

Лицо Этана побледнело, глаза были широко раскрыты от ужаса.

Бритни, с тобой все в порядке? – спросил он тонким испуганным голосом.

Что происходит? – спросила мама из кухни.

Этан бросился ко мне. Болванчик подскакивал у него на руках.

Бритни упала! – крикнул Этан.

«Я не упала, – подумала я. – Меня толкнул болванчик».

Я потерла ушибленный локоть, чувствуя пульсирующую боль. Все остальное было в полном порядке Этан схватил меня за руку и пытался поднять.

Мама прибежала с кухни.

О, нет! Бритни? Ты упала с лестницы?

Всего с нескольких ступенек, – сказала я. – Ничего страшного, мама.

Зачем говорить правду? Поверит ли она мне, если я скажу, что меня толкнул болванчик?

Да. Конечно.

Она скажет, что во всем виновато мое необузданное воображение или что я смотрю слишком много фильмов ужасов.

Я поднялась на руки, потирая ушибленный локоть.

Со мной все в порядке. Правда.

Бекон подгорает, – сказала мама. – Идите завтракать, – она повернулась и побежала к плите. Я взглянула на Этана.

Нам необходимо поговорить, – сказала я.

Он отвел взгляд. Было видно, что он сильно испуган.

Послушай, Брит, я…

Но прежде чем он успел сказать хоть что-нибудь, болванчик наклонил голову к моему уху хрипло произнес:

Никогда больше не трепись обо мне!

13

Конец дня прошел как в тумане. Я не могла вычеркнуть из памяти слова болванчика. Мне отчаянно захотелось поделиться с Молли. Но она весь день была в отъезде на какой-то выездной практике.

Я позвонила ей после школы, но она не могла разговаривать. Она собиралась навестить своих родственников в соседнем городе.

Она не перезвонила мне и поздно вечером. Я надевала ночную рубашку, готовясь ко сну, когда раздался звонок по мобильнику. Она заговорила прежде, чем я успела ответить на звонок.

Молли? Что случилось? – спросила я. Голос ее был совсем безжизненным.

Бритни, скорее, – сказала она. – Ты должна помочь мне. Мы должны закопать ее.

Что?

Молли, о чем ты говоришь? – прошептала я.

Мне не разрешают так поздно говор ить по телефону.

Кукла, – сказала Молли задыхаясь. – Эта ужасная кукла с высохшей головой. Я не могу оставлять ее в доме. Пожалуйста, выйди. Мне нужна твоя помощь.

Но уже больше одиннадцати, – прошептала я. – Если меня заметят…

Бритни, это вопрос жизни и смерти, – сказала Молли. – Я не шучу. Ты мне нужна!

Я сейчас оденусь, – сказала я, – и проскользну в заднюю дверь. Дай мне две минуты.

Спустя две минуты я дворами добежала до дома Молли. В соответствии с погодой трава была мокрой и скользкой. Сильные порывы ветра заставили меня нагнуть голову.

В доме Молли было темно, и только в окне мансарды горел свет. Но она стояла у задней двери и ждала меня. Она схватила меня за руку и потащила в кухню.

Она уже надела желтый плащ-дождевик и натянула капюшон на голову.

Нам нужно спешить, – прошептала она.

Молли, я… я не понимаю, – сказала я. – Скажи мне, что случилось с куклой?

Она откинула капюшон, и я увидела выражение страха в ее глазах.

Похититель Разума. Мой папа… он ошибался. Мы должны закопать эту пакость. На кладбище.

Я посмотрела на нее, прищурившись.

Ты не шутишь? Где твой папа?

Где-то на острове, – сказала она. – Думаю, недалеко от Австралии. Я пыталась ему позвонить, но не знаю, работает ли его мобильник.

Но… почему мы должны закопать эту куклу? Это просто безумие, не так ли?

Мне позвонил какой-то человек, – сказала Молли. – Несколько минут назад. Из Мамбы. Он сказал, что папа интересовался куклой Похититель Разума. И… и…

Молли, что он сказал? – спросила я.

Он сказал, что сделал кое-какие исследования для моего папы. Он разговаривал с людьми в Мамбе. Могущество куклы смертельно опасно. Ее нельзя держать в доме. Но папа не знал. Мы должны закопать ее… на кладбище.

Я уставилась на нее.

Он это говорил всерьез?

Вполне, – сказала Молли. – Он сказал, что куклу нужно вынести из дома сегодня же вечером. Он сказал, что, может быть, все это – старинная легенда. Но мы не можем рисковать. Это слишком опасно, – она хватила меня за руку. – Ты должна помочь мне, Брит. Мне по-настоящему страшно. Я знала, что с этой куклой будут проблемы. Но папа… он иногда не воспринимает такие вещи всерьез.

А как насчет Марджи? – спросила я. – Твоей домработницы. Может она помочь нам?

У нее грипп, – ответила Молли. – Я не могу просить ее выйти.

Молли в страхе смотрела на стеклянный ящик.

Я понесу ящик с куклой, – сказала она и вздрогнула. – В гараже есть лопата, ты можешь ее понести.

Вот так мы с Молли оказались на небольшом кладбище в трех кварталах от наших домов.

Было около полуночи. В соседних домах не горел свет. На улице ни машины. Ночь была

безлунная. Холодные капли дождя падали на нас.

И в эту ночь мы, сменяя друг друга, копали твердую землю. Внутри стеклянного ящика лежала злая кукла, уставившаяся на нас пустыми глазницами своей сморщенной зеленой головы.

Ветер завывал. Старые могильные камни скрипели и стонали.

Сможем ли мы закопать эту куклу прежде, чем она сделает с нами что-то ужасное?

Может ли она стать еще страшнее?

Да.

Яма была глубиной минимум два фута. Почти достаточно. Я вонзила лезвие лопаты в землю.

И вдруг, когда старый могильный камень наклонился, я увидела разворошенную грязь у основания надгробья.

Затем из-под него высунулась бледная рука.

Поздно. Я увидела, что слишком поздно увернуться.

Она схватила меня за лодыжку. Холодные пальцы на моей коже.

Я пронзительно завизжала.

Этан! – у меня перехватило дух. – Что ты здесь делаешь?

Заставил тебя завизжать! – сказал он, отпустив мою лодыжку. Затем выпрыгнул из-за могильного камня и начал приплясывать, хохоча, как гиена.

Молли сильно толкнула его, и он упал на спину, на старую гранитную плиту.

Ты подонок! – отрезала она. – Ты следовал за нами сюда?

Он усмехнулся:

Вы закапывали эту дурацкую куклу? Вы совсем ненормальные.

Дождь усилился и барабанил по земле. Я притворилась, что душу Этана.

Мне бы хотелось закопать тебя! – сказала я.

Я знаю, что случится сегодня ночью, – сказал Этан. – Вы обе превратитесь в тыквы.

Это не шутка, – сказала Молли. – Убирайся, Этан! – и она снова толкнула его. – Если ты не хочешь помочь нам. Мы должны закопать куклу. Она действительно похищает разум.

Этан хихикнул:

Вы уже обе лишились рассудка!

При яркой вспышке молнии показалось, что уродливая кукла шевелится. Я почувствовала, как холодная волна прокатилась по спине.

Вонзив лопату поглубже, я выбросила еще один ком грязи.

Думаю, что здесь.

Этан посмотрел на нас с Молли и осторожно… осторожно… поднял стеклянный ящик. Отвратительная маленькая голова скатилась к другому бортику. Деревянные руки куклы подпрыгивали под стеклом.

Внутрь, в яму. Мы медленно опустили ящик. Стеклянный ящик от дождя был на ощупь скользким и мокрым. Но мы опустили его в яму. Затем мы начали яростно забрасывать яму грязью.

Зарыли.

Зарыли подальше от чьих-нибудь глаз. Там, в глубине, злые силы никому не причинят вреда.

А затем мы втроем, подгоняемые ветром и дождем, побежали домой. Молли улыбалась. В конце концов, она могла чувствовать себя в безопасности в своем доме.

А я? Я не смогу чувствовать себя в безопасности с ожившим болванчиком, превращающим мою жизнь в чудовищное шоу…

14

Мама, пожалуйста, не заставляй меня брать с собой Этана, – взмолилась я.

Мама прикусила губу.

Бритни, у тебя нет выбора, – сказала она. – Ты обещала ему, помнишь? Ты должна его взять.

Она поправила волосы перед зеркалом в прихожей и взяла ключи от машины. Это происходило

на следующий день, около четырех часов дня. Мама собиралась отвезти нас в Сансет Хаус[1]1
  Сансет Хаус – дом солнечного заката (англ.)


[Закрыть] – дом– интернат нашей двоюродной бабушки.

Бритни, ты взяла с собой все принадлежности для рисования? – спросила она. – Положи их в тубус.

Она направилась к двери, но я схватила ее за руку.

Мама, ты меня не слушаешь, – сказала я. – Если мы возьмем с собой Этана, случится что-то ужасное.

– Прекрати сейчас же, – сказала она. – Позови своего двоюродного брата. Он репетирует наверху.

Горло мое сжалось и пересохло.

Я знаю, что ты мне не веришь, – сказала я. – Но я это не придумываю. Мистер Плохиш – живой, мама, он – живой, и он – злой.

Мама швырнула ключи от машины на полку в коридоре и сердито взглянула на меня.

Довольно, – сказала она. – Довольно, довольно, довольно. Ты ведешь себя совсем как ребенок, Бритни.

Но, мама, я могу доказать это, – сказала я.

Она подняла руку.

Хватит. Хватит. Больше ни слова. Ни слова об этом болванчике.

У меня перехватило горло. Я почувствовала такую обиду и гнев. До приезда Этана мама всегда верила мне. Она всегда доверяла мне и говорила, какая я взрослая. А сейчас…

Она указала на лестницу.

Пойди приведи Этана. Тетушка Рут ждет нас.

Испустив протяжный вздох, я направилась к лестнице. Я знала, что, если приведу Этана и мистера Плохиша, что-нибудь ужасное обязательно произойдет.

Но что я могла поделать?

Спустя некоторое время мама подогнала машину к въезду в Сансет Хаус. Мы прошли мимо высоких заборов и клумб с розовыми и желтыми цветами. Люди сидели в креслах возле пенящегося фонтана, читали или беседовали.

Дом был большой, кирпичный.

Полуденное солнце отражалось от множества оконных стекол, из-за чего казалось, что дом светится.

Я выхватила из тубуса принадлежности для рисования и помахала отъезжающей маме. Тетушка Рут уже ожидала нас с Этаном в вестибюле.

Ей почти восемьдесят пять лет, но она выглядит намного моложе своего возраста. У нее короткие черные волосы. Она накладывает на лицо много грима и красила губы яркой губной помадой. Сейчас на ней были выгоревшие джинсы с вышивкой на карманах и бледно-голубая рубашка, перетянутая в поясе.

Обняв нас с Этаном так, что захрустели кости, она принялась болтать со скоростью миллион слов в минуту, расспрашивая обо всех членах нашей семьи.

К нам, улыбаясь, подошла невысокая полная женщина с седыми волосами. Она была одета в серый брючный костюм.

Бритни, это так хорошо с твоей стороны, – сказала она.

Здравствуйте, миссис Берман, – сказала я. Миссис Берман директор дома для престарелых. – Это мой двоюродный брат Этан. Он собирается устроить представление с болванчиком.

Как прекрасно, – сказала она. – Пойдемте туда. Зрители ждут вас в комнате отдыха.

Мы прошли вслед за ней через холл и вошли в комнату. Складные кресла стояли в три ряда.

Когда мы вошли, зрители (а их было около двадцати человек) повернулись в нашу сторону. У многих из них волосы были совсем белыми. Двое сидели в инвалидных креслах, многие пользовались ходунками или тростями.

Я положила свой ящичек с красками и начала закреплять мольберт.

Этан уселся в углу и с размаха усадил мистера Плохиша себе на колени.

Это Бритни Кросби, племянница Рут, – объявила миссис Берман. – Она хочет дать вам всем урок рисования. А потом Этан, двоюродный брат Бритни, устроит для вас кукольное представление.

Это Этан! – крикнул мистер Плохиш.

Зрители что-то пробормотали. Кто-то засмеялся.

Я открыла баночки для красок и повернулась к зрителям.

Я знаю, что многие из вас любят рисовать карандашом и красками, – сказал я, – поэтому я подумала…

Погромче, пожалуйста! – крикнула женщина в одном из передних рядов.

Поэтому я подумала, что сегодня…

Она глухая! – крикнула другая женщина. – Она не услышит тебя, как бы ты не надрывалась.

Многие засмеялись. Тетушка Рут повернулась и дала знак успокоиться.

Я сделала глубокий вдох и продолжила.

Поскольку мы находимся в Сансет Хаус, я подумала, что могу научить вас рисовать солнечный закат всего лишь двумя красками: красной и желтой.

Я взяла кисточку и начала смешивать краски.

Может быть, она сможет раскрасить мою комнату! – сказал мужчина в заднем ряду сидевшей рядом женщине.

Может быть, она сможет раскрасить мои ногти! – сказала женщина.

Они оба говорили очень громко. Должно быть, страдали тугоухостью. Я почувствовала, как ноги начали дрожать. Мама предупреждала, что это нелегкая публика.

Я повернулась и увидела улыбающуюся тетю Рут. Я решила смотреть на нее весь оставшийся сеанс.

Что она рисует?

Не понимаю современное искусство!

Смотрите, она накапала на пол.

Я пожалела, что не вставила беруши. Но продолжала работать. Солнечный закат получился очень красивым, возможно, лучшим в моей практике.

И когда я отошла, все закричали и зааплодировали, даже женщина, которая говорила о ногтях. А тетушка Рут послала мне воздушный поцелуй.

Я была по-настоящему счастлива. Но я знала, что последует за этим, и у меня от страха сводило живот.

А вот и Этан, – объявила я, – со своим лучшим другом, мистером Плохишом.

Когда Этан проходил мимо, я шепнула ему:

Смотри, ничего не напутай.

Постараюсь, – шепотом ответил он.

Почему он был так напуган?

15

Этан притащил складное кресло в переднюю часть комнаты. Он сел и покачал болванчика на коленях.

Кто из них Этан? – громко прошептала какая-то женщина. Несколько человек засмеялись.

Этан прокашлялся и повернулся к ухмыляющемуся болванчику.

Ты ведь будешь сегодня хорошим мальчиком, не так ли, мистер Плохиш?

Мистер Плохиш покачал головой.

Я плохо-о-о-ой мальчик! Знаешь, как я могу определить, что человек старый? – спросил он Этана. – Как?

– По запаху! – мистер Плохиш запрокинул голову и хохотнул.

Это не смешно! – побранил его Этан.

Да, – ответил мистер Плохиш. – Эта шутка воняет. Так ведь они тоже!!!

У нескольких человек перехватило дух. В комнате воцарилась тишина.

Мистер Плохиш щелкнул челюстями.

Этан, знаешь ли ты разницу между старикашкой и дорожной падалью?

Нет, – ответил Этан.

– Я тоже! – ответил мистер Плохиш и визгливо расхохотался.

Это недопустимо! – крикнула с другого конца комнаты миссис Берман. – Этан, твои шутки доведут кого-нибудь до инсульта!

А твоя рожа доведет до инсульта меня! – воскликнул мистер Плохиш. – Я видел прыщи, которые куда симпатичнее тебя.

Я закрыла глаза. Мне захотелось исчезнуть. Этого не может быть.

– Я плохо-о-о-ой мальчик! – завопил мистер Плохиш.

Он повернул голову к женщине с вьющимися белыми воло сами.

Это новая юбка? – спросил болванчик. – Или ты носишь свои кишки снаружи?

Миссис Берман ринулась в переднюю часть комнаты, сжав руки в кулаки. Лицо ее было таким же красным, как мой закат.

Этан, я должна попросить тебя прекратить это, – сказала она.

Этан вскочил.

Мне действительно очень жаль, – сказал он. – Иногда мистер Плохиш выходит из-под контроля. Но я знаю, что сейчас он исправится.

Мистер Берман уставилась на него.

Твои шутки недопустимы, – сказала она.

Я обещаю, что он будет вести себя хорошо, – сказал Этан, нервно взглянув на меня. Затем он вновь повернулся к зрителям. – Мне нужен доброволец. Может ли кто-нибудь подойти. Может ли кто-нибудь подойти и побеседовать с мистером Плохишом? Вы, мэм? Обещаю, что он будет вести себя хорошо. Пожалуйста, подойдите.

Я почувствовала, что не могу выдохнуть. Что задумал Этан? Или, что еще важнее, что задумал мистер Плохиш?

Этан продолжал уговаривать зрительницу, и седовласая женщина в цветастом желтокоричневом халате встала и медленно пошла к ухмылявшемуся болванчику.

Она пожала руку мистеру Плохишу.

Ты собираешься быть хорошим мальчиком? – спросила она, улыбаясь Этану.

Мистер Плохиш моргнул.

Мне нравится твое платье, – сказал он. – Интересная расцветка. Или это ты выплюнула свой завтрак? Я задохнулась. Теперь у меня не было сомнений: болванчик живой и неконтролируемый. Женщина засмеялась.

Ты непослушный, – сказала она. – Кто-то должен тебя отшлепать.

Мне бы хотелось отшлепать тебя, – ответил мистер Плохиш, – но, глядя на твое лицо, я не могу сказать, с какого конца шлепать!

Я обернулась и увидела миссис Берман. Она хмурилась и качала головой.

Какой цвет тебе нравится в рисунке Бритни? – спросил женщину мистер Плохиш. – Красный или желтый?

Она рассмотрела мой рисунок.

Думаю, что красный.

А затем… все произошло так быстро, все было как в тумане.

Я видела, как баночка с красной краской взмыла в воздух. Она была в руке мистера Плохиша¹1 Или ее держал Этан?

Я не видела. Но я увидела, что баночка взмыла высоко в воздух и красная краска вылилась на нее.

С громким плеском она вылилась на лицо женщины, потекла по ее щекам, юбке и разлилась у ее туфель.

Ее рот раскрылся от шока. Она отступила назад, вытирая краску с глаз. Но мистер Плохиш еще не закончил.

Теперь в воздух взвилась банка с желтой краской. Мощная волна густой желтой краем вылилась на волосы женщины.

Я плохо-о-о-ой мальчик! – крикнул мистер Плохиш.

Миссис Берман одним прыжком приблизилась к Этану и попыталась вырвать болванчика из его рук. I

Я подбежала, чувствуя головокружение. Я понимала, что должна чем-нибудь помочь.

Но я споткнулась о свой мольберт. Все рухнуло, и я упала лицом вниз на собственный рисунок,

Ой! – простонала я и попыталась подняться. На моем свитере были красные и желтые пятна.

Я слышала, как люди выходят из комнаты. Некоторые плакали. Другие сердито кричали.

«.Катастрофа, – думала я. – Полнейшая катастрофа».

Подняв глаза, я уставилась на отвратительного болванчика. Когда я посмотрела на него, он запрокинул голову и разразился оглушительным хохотом.

16

Молли, где твой папа? Я должна с ним поговорить.

В тот вечер я была слишком расстроена, чтобы пообедать.

Я бросилась в свою комнату и опустилась на край кровати, предварительно захлопнув перед собой дверь. Затем набрала номер Молли на своем сотовом телефоне.

Я говорила тебе, – сказала Молли. – Он на каком-то острове возле Австралии. Со времени его отъезда я не слышала от него ни слова.

Хорошо, когда же он приедет? – голос мой прервался. – Это очень срочно.

С минуту Молли молчала.

– Брит, выходи. Тебе будет лучше, если ты выйдешь из дома.

Не могу, – простонала я. – Меня замуровали. Возможно, на всю оставшуюся жизнь. Миссис Берман в Сансет Хаус сообщила обо всем в школу. Я не могу поверить, что она во всем винит меня. Она сказала, что, поскольку я пригласила Этана, я должна была знать о его шутках. Она сказала, что я должна была знать о его планах.

О, вау, – пробормотала Молли. – Плохие новости. Несправедливость.

Ты еще говоришь, – простонала я. – Потом миссис Берман сообщила обо всем моей маме. Мне не разрешили выходить вечером из комнаты. И… и… между тем, вникни: у папы были бил еты на хоккейный матч, которые он не мог вернуть. И он взял Этана на матч. Это так несправедливо!

Этан, – полный урод, – сказала Молли. – Не могу поверить, что он твой двоюродный брат.

Проблема не в Этане, – сказала я. – Все дело в мистере Плохише. Он живой, Молли, он – зло, а Этан слишком напуган, чтобы что-либо предпринять.

– Но, Брит…

Молли, я умоляю тебя поверить мне, – сказала я. – Больше никто мне не поверит. Мне даже запретили в разговоре с мамой и папой упоминать о болванчиках. Но твой папа… он бы поверил мне. Он знает об этом, правда?

Да, – сказала Молли. – Папа проводил исследования, касающиеся болванчиков– чревовещателей. Я знаю, что он собрал много статей из журналов и газет. Приди ко мне, Брит. Проскользни и приходи. Мы постараемся найти его папку.

Я была в отчаянии. Поэтому я проскользнула через заднюю дверь и бросилась бежать к дому Молли.

Она встретила меня в бледно-голубой футболке и красно-белых бриджах. Она только что вымыла волосы, и на голове у нее красовался тюрбан из банного полотенца.

Мы включили свет в мансарде везде, где только могли. Но комната все еще наводила на меня ужас при одной лишь мысли о чучелах и странных куклах за стеклом.

Я остановилась и взглянула на пустую полку, где раньше стоял Похититель Разума. Дрожь побежала у меня по спине, когда я воскресила в своем воображении кладбище под дождем.

Молли втащила меня в библиотеку своего папы, находившуюся в дальнем конце мансарды.

Одна стена была заставлена шкафами с папками. Мы начали шарить по ящикам, высматривая статьи, журналы, фотографии и материалы исследований всех загадочных явлений, которыми увлекался мистер Моллой.

После двадцати минут поисков я вытащила тяжелую папку, на которой было написано: «Чревовещание».

Молли, посмотри это! – сказала я.

Я подтащила ее к письменному столу, раскрыла, и мы с Молли начали проглядывать бумаги.

Молли наморщила лоб.

Что конкретно мы ищем?

Я вздохнула.

Все, с помощью чего я смогу убедить родителей в том, что мистера Плохиша необходимо уничтожить. Я… я…

Слова застряли у меня в горле. Я пристально смотрела на сжавшуюся от времени черно-белую фотографию.

Не могу поверить, – задыхаясь, сказала я. – Это же болванчик Этана. Посмотри!

Молли нагнулась к фотографии и рассмотрела ее.

Та же расщелина нижней губы, – сказала она. – Та же злобная ухмылка.

Та же отвратительная рожа, – сказала я. Дрожащей рукой я взяла фотографию и перевернула ее на другую сторону, исписанную очень мелким почерком. Я всматривалась в буквы, чтобы разобрать, что там написано. – Там говорится, что настоящее имя болванчика – Слэши. И… и я абсолютно права: он – зло, – сказала я Молли.

Сердце мое стучало, когда я разбирала слова. Говорится, что Слэппи был сделан каким-то волшебником в конце XIX века. Злым колдуном. Древесина, которую он использовал, была проклята. Он изготовил болванчика из украденного гроба.

Молли моргнула.

О, вау. Если бы папа был здесь…

Тут также говорится, что болванчик использует своих хозяев как рабов, – продолжала я. – Его власть безумна. Он хочет поработить всех, с кем встречается. И… и…

Мой взгляд скользнул в конец записи. Задохнувшись, я схватила Молли за руку.

В конце страницы – набор загадочных слов. Здесь говорится: «Произнеси эти древние слова, чтобы разбудить болванчика. И чтобы погрузить его в сон».

Ты меня дурачишь! – сказала Молли, выхватила фотографию у меня из рук и уставилась на нее. – Это превосходно, Бритни. Чего же мы ждем?

Она отдала мне фотографию. Затем сняла полотенце и принялась вытирать свои медно-рыжие волосы.

Давай, торопись, Бритни. Давай прокричим эти слова перед Слэппи и навсегда усыпим его. Ты говоришь, Этан на хоккейном матче, не так ли?

Пока мы сбегали с лестницы мансарды, я подняла фотографию и еще раз прочитала древние слова. Неужели мои мучения позади? Усыпят ли эти слова Слэппи?