Текст книги "Обнаженная с Копакабаны"

Автор книги: Роберт Ллойд Фиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– И где его нашли?

– Хоуард утверждает, что вдоль ущелья, после земляных работ под опоры моста.

Помните, в них участвовал взрывник Сампайо? Скорее всего, он заметил необычную породу, вспомнил о знакомом геологе и прихватил образцы. Гренделл прилетел туда, чтобы убедиться лично, понял, что напал на золотое дно, но чтобы исключить всякое сомнение, решил привлечь настоящего специалиста. Он был знаком с бразильскими законами насчет использования подобных руд и знал, что частная добыча их запрещена. Но такие мелочи не могли удержать его от соблазна.

Да Силва подался вперед.

– В прошлый раз вы меня спрашивали, почему взорвали мост. Так вот, теперь я думаю, Гренделл хотел задержать расселение иммигрантов, пока не вывезет достаточно руды. И заодно пытался этим взрывом уничтожить следы своих выработок. О предстоящем переселении он наверняка знал.

– Но ему ещё нужно было продать эту руду. А для получения лютеция наверняка требуется специальное оборудование.

– Конечно, но, скорей всего, он продал её какому-нибудь посреднику, а тот перепродал её дальше, в какую-то из соседних стран. На свете хватает людей, которые не задают вопросов, когда речь идет о больших деньгах.

Государственный секретарь вздохнул.

– Тут, к сожалению, вы правы. М-да... – Он встал и подал руку. Благодарю вас, комиссар. Разумеется, я должен все обдумать основательно, когда увижу ваш письменный отчет; возможно, за этой аферой кроется более глубокий смысл.

Да Силва тоже стал и пожал руку.

– Вы полагаете, я недостаточно ясно изложил суть дела?

– Отнюдь, отнюдь, – вздохнул госсекретарь. – Но я надеюсь, в вашем письменном отчете все будет изложено ещё яснее. Если придется передать эти материалы в международные инстанции, не стоит подвергать их тем же мучениям, которые пришлось пережить мне.

– Конечно, сеньор.

Государственный секретарь остановил его.

– Еще только один, последний вопрос, комиссар, и я хотел бы получить на него откровенный ответ, что бы ни было потом сказано в вашем отчете. Вы уверены, что застрелили этого человека случайно?

– Абсолютно, сэр, – кисло улыбнулся да Силва. – Обратно в Рио мы летели три часа, и все это время мне пришлось держать его у себя на коленях.

Он покачал головой.

– Труп – далеко не лучший собеседник. И удовольствию от полета подобное соседство отнюдь не способствует, можете мне поверить.

15

Комиссар Жозе да Силва легко взбежал по широкой лестнице в ресторан аэропорта "Сантос Дюмон", вошел в зал и, широко улыбаясь, поднял руку, радостно приветствуя знакомых. В алькове за столом сидели пятеро, и первой он узнал Астреа. Его воодушевления не охладил даже тот факт, что рядом с ней сидел доктор Мартинс. Напротив, по отношению к врачу комиссар испытывал чуть ли не сострадание.

Обидно терять такую девушку, как Астреа, – сочувственно подумал он...

Конечно, ни в малейшей степени его не удивило присутствие Вильсона и Хоуардов: он сам их пригласил. Да Силва пробрался к друзьям, лавируя между занятыми столиками, придвинул стул и сел. Набор бутылок на столе его поразил. Он рассмотрел этикетку и прозрачную, как вода, жидкость в одной из них и, изумленно подняв брови, взглянул на Вильсона.

– Пинка? Ничего лучшего друзьям ты не мог предложить?

– Это не для них, а для меня, – угрюмо буркнул Вильсон.

Да Силва удивленно уставился на американца. Из-за собственной радости при виде Астреа он не сразу заметил глубокую печаль на обычно непроницаемом лице друга.

– Что случилось?

Вильсон молча показал на кольцо, блестевшее на пальце Джилл Хоуард. Та сжала руку доктора Хоуарда и немного смущенно ему улыбнулась.

– Пожалуй, мне следует извиниться перед всеми, и прежде всего перед бедным мистером Вильсоном, но я подумала... – Она тряхнула головой. – Ну, если хотите знать правду, я подумала, что если бы он видел во мне только ревнивую жену, поспешившую в Бразилию на розыски блудного мужа, а не одинокую девушку, нуждающуюся в защите...

– Тогда стал бы я так безоговорочно рисковать ради вас своей жизнью? с горечью спросил Вильсон.

– Примерно так, – согласилась она и поспешила заверить мужа: – Но я все это время вела себя безупречно, милый. В самом деле. Я даже не позволяла заезжать за собой и тем более... – Она вдруг покраснела. – Ну конечно, я была... ну... совсем голой, когда вы меня спасли, но я же тогда была без сознания, значит, это не считается, верно? Я же не сознавала, что на мне ничего нет, значит ничего об этом не знала, правда? А за исключением этого я держалась стойко.

За поддержкой она обратилась к Астреа.

– Ведь верно?

Дон Хоуард сочувственно улыбнулся Вильсону.

– Не делайте печальное лицо, мистер Вильсон. Согласен, она очень привлекательна, но поверьте, быть её мужем – задача не из легких.

Астреа улыбнулась Джилл.

– Вы были очень храброй. Поверьте, мне в подобных обстоятельствах пришлось бы не легче!

Она посмотрела через стол на да Силву и Вильсона.

– А вы... Тоже мне, детективы! На пальце Джилл отчетливо заметен кольца. Я это сразу увидела.

Теперь она ехидно ткнула пальцем в да Силву.

– Вы целый день копались в её сумке и не заметили, что все документы оформлены на миссис Хоуард!

– Вы забыли, что я джентльмен! – с наигранной гордостью заявил да Силва и ухмыльнулся в ответ. – Я взял из сумки только то, что было нужно. На остальное я закрыл глаза.

Он снова осмотрел бутылки на столе.

– А где коньяк? Я позову официанта. Что будете пить?

– Увы, ничего, – с сожалением покачал головой доктор Хоуард. – Через несколько часов наш рейс, а Джилл ещё нужно собрать вещи. Я так и на неделю опоздал на службу.

Он встал и помог подняться с кресла жене. Потом скользнул взглядом по лицам присутствующих.

– Не вставайте, пожалуйста. – Он мгновение помедлил, затем глубоко вздохнул. – Ну, вы прекрасно знаете, насколько Джилл и я всем вам обязаны, и знаете, что я это знаю. Поэтому не стану устраивать грандиозную сцену прощания. Скажу только: мы очень надеемся, что в один прекрасный день снова все увидимся. – Он приветственно поднял руку и улыбнулся. – Единственное слово, которое я знаю по-португальски: Чао!

Вильсон мрачно смотрел им вслед.

– Единственное слово по – португальски! – горько буркнул он. – Но это же итальянский!

– Не изображай покинутого юношу, – строго бросил да Силва. – Это тебе не идет.

И повернулся к Астреа и доктору Мартинсу.

– Повторяю вопрос: что будете пить?

Астреа медленно покачала головой, не сводя с него глаз.

– К сожалению, нам тоже нужно идти. Мы с Жоао обедаем в "Месбла", а столик заказан только на двоих.

Улыбка на губах да Силвы застыла, потом погасла.

– Вы с Жоао? Но я думал, мы...

Астреа спокойно его перебила.

– С тех пор, как вы сказали, что появитесь, и не появились, у меня было четыре дня, чтобы спокойно подумать, – голос её звучал мягко, но в нем отчетливо слышался стальная решимость. – И я пришла к выводу, что не все нужно принимать, как само собой разумеющееся. По крайней мере, в таких серьезных делах. Или, по меньшей мере, насчет вас.

– Но...

– Мне очень жаль, – спокойно сказала она и встала.

Жоао Мартинс поднялся следом и взял её под руку.

Да Силва стиснул зубы и тоже встал. Его лицо окаменело.

– Если вы так считаете...

– Я так считаю, – просто ответила она и повернулась. – Пойдемте, Жоао.

Доктор Мартинс решил вмешаться в разговор.

– Знаешь, Зе, – заметил он, – я думаю, мне больше нравилось, когда она тебя ругала.

Да Силва посмотрел им вслед и тяжело осел на стул. Вильсон нагнулся к нему.

– Не изображай покинутого юношу, – негромко сказал он. – Это вообще никуда не годится. – И заглянул другу в глаза. – Как насчет коньяка? "Макера", пятизвездочный? Или хочешь последовать моему примеру и утопить горе в пинке?

Да Силва вышел из прострации и сделал знак официанту.

– Коньяк, – он криво усмехнулся. – Не следует слишком долго изображать из себя мученика.

*

В это самое время Карлос Ренальдо Рибейро достиг наконец цели своего путешествия и поздравлял себя, наблюдая, как человек за деревянным барьером медленно, буква за буквой, передает таинственное послание. Карлос презрительно ухмыльнулся, подумав о скептиках, не веривших, что он исполнит поручение. Но ещё больше, чем гордость за себя или презрение к маловерам, было его удивление тем колоссальным множеством крузейро, которые ему вернули в виде сдачи.

Он внезапно нахмурился, как будто встревоженный какой-то навязчивой мыслью, и уставился на стопку денег, которая все ещё лежала на барьере. Над подобной проблемой раньше ему задумываться не приходилось. Несколько крузейро на сигареты или бутылочку пинки – великолепно, но такая крупная сумма все усложняла. Вернуться с такими деньгами домой – жена их наверняка обнаружит. Он прекрасно знал, что не сможет утаить от её сверлящих, проникающих в самую душу глаз ни сами деньги, ни тот факт, что они у него есть. Может быть, вообще не возвращаться в деревню? С такими деньгами вполне возможно, но как быть с каноэ Антона? И – что ещё важнее – кто же тогда узнает, что он успешно справился с заданием?

Вот чертова задача! Израсходовать такую гигантскую сумму просто невозможно; он не имел никакого опыта в обращении с такими капиталами. А инстинктивно Карлос сознавал, что совершит грубейшую ошибку, дав деньги девушке, к которой собирался на всякий случай заглянуть на обратном пути: это бы создало такую ситуацию, которая никогда больше не повторится.

Пока он ломал голову над этой проблемой, телеграфист закончил передачу, встал и пошевелил уставшими от непривычной работы пальцами. Даже одна телеграмма была для Порто Итапура большой редкостью; две сразу передавать ещё никогда не приходилось.

– Готово, дружище, – улыбнулся он.

Карлос непонимающе смотрел на него, все ещё занятый решением своей дилеммы. Телеграфист откашлялся и негромко повторил:

– Ваши телеграммы отправлены, сеньор.

Внезапно Карлос решился и придвинул мужчине стопку денег.

– Еще раз, – распорядился он.

– Что?

– Я говорю, передайте их ещё раз!

Решение было настолько очевидное и верное, что Карлос Ренальдо Рибейро удивленно спрашивал себя, почему так долго не мог сообразить. Он терпеливо ждал, пока ошеломленный служащий отсчитает нужную сумму. Оставшиеся деньги Карлос убрал в карман. Теперь их сумма его вовсе не пугала. Вразвалку он покинул телеграф, где ещё долго тишина нарушалась треском аппарата, установившего в тот день непревзойденный для Порто Итапуры рекорд.

Нет, Карлос не обманывал себя: он знал, что многие могли быть достойны доверия Антона и отправили бы эти телеграммы. Но кто из них оказался бы настолько усердным, чтобы отправить их дважды?

Он решительно покачал головой. Никто; никто, кроме Карлоса Ренальдо Рибейро.