Текст книги "Тамбу"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Он сделал короткую паузу. В помещении стояла полная тишина, капитаны замерли в ожидании.

– Что касается моей точки зрения на Оборонительный Альянс, то этот предмет был рассмотрен и изучен мной весьма тщательным образом. Как и все подобные проблемы, она включает в себя логическую и эмоциональную стороны, и, к сожалению, мое окончательное решение также продиктовано как логикой, так и эмоциями. Что касается логической стороны дела, то я попытался разложить ее на несколько простых составляющих. Мы всегда считали себя силой, призванной поддерживать порядок. Хотя мы бываем вынуждены сражаться, чтобы защитить наши корабли или наши экипажи, мирным гражданам с нашей стороны нечего опасаться. Все обвинения или критические замечания в наш адрес мы должны относить на счет недопонимания, недостатка информации или прямой лжи. Оборонительный Альянс также выступает в качестве силы по поддержанию правопорядка. Хотя, судя по всему, мы являемся для них главными противниками, я уверен, что они, не колеблясь, атаковали бы любой пиратский корабль, если случайно наткнулись бы на него. Короче, они несут ту же службу, что и мы, – разве что с гораздо меньшим успехом. Я уже не буду говорить здесь о сражениях, так как не сомневаюсь, что наши корабли и наши воины вполне способны победить их в единоборстве. Я имею в виду повседневную рутину, где вся романтика улетучивается. Они излишне оптимистичны и самонадеянны, если рассчитывают взять над нами верх в деле, которым мы занимаемся вот уже в течение десяти лет. Не думаю, что это им удастся.

Он сделал паузу, чтобы особо подчеркнуть последние слова, и окинул пристальным взглядом сосредоточенные лица на экране.

– Все мои приказы – и моя стратегия в целом – основаны именно на этом убеждении. Они не смогут нас одолеть. Им, как приходилось и нам в свое время, нужно будет вникать в каждую проблему, в каждую неурядицу, возникающую в финансовой сфере или при общении с населением планет, и едва ли у них хватит на это сил! Я полагаю, что они свернут свою деятельность через год, самое большее через два… Если – и это очень существенная оговорка – если только мы со своей стороны не допустим какой-нибудь самой глупой ошибки. Если мы уничтожим часть их флота, у уцелевших появится хороший повод для нанесения ответного удара, и нам никогда не удастся полностью от них отделаться. Если мы уничтожим весь их флот…

Тамбу раздраженно потер лоб рукой.

– Если мы уничтожим весь их флот, то сделаем из них мучеников. Планеты станут выставлять против нас все новые и новые силы, потому что в этом случае мы сами дадим им в руки доказательство того, о чем они твердили с самого начала – что мы гангстеры, грязные шантажисты, которые раздавят или попытаются раздавить любого, кто вторгнется на их территорию. Вот почему я приказываю вам отступать и выжидать. С точки зрения логики, это самый оптимальный план.

Лица на экране по большей части казались задумчивыми, хотя некоторые из присутствовавших качали головами и что-то ворчали себе под нос.

– Такова логическая сторона дела. Что же касается эмоций, то тут мое отношение к вопросу несколько иное.

Та интонация, с которой была произнесена последняя фраза, заставила всех поднять головы к экрану, как будто все они были связаны невидимой нитью.

– Я – Тамбу. Я взял к себе на службу и наделил каждого из собравшихся здесь капитанов полномочиями участвовать в силах по поддержанию правопорядка, и, пока мое имя связано с ними, такими эти полномочия и останутся! Это не тема для обсуждений или голосования – так обстоит дело, и кончен разговор!

Он сердито взглянул на экран. Хотя капитаны не могли его видеть, они ясно ощущали напряжение в его голосе.

– Далее, каждый из вас вступил во флот по собственному желанию. Я не могу силой заставить вас остаться или повиноваться моим приказам. Если вы и ваши экипажи хотите разбрестись по разным уголкам космоса, преследуя на межпланетных трассах корабли Оборонительного Альянса, отлично! Вперед! Вам угодно потребовать для себя от каждой планеты половину всех ее богатств и самых отборных партнеров по постели в придачу? О'кей! Меня это совершенно не касается. Вы желаете подстрелить собственными руками любую грязную свинью, которая плюет вам под ноги, когда вы проходите мимо? Бейте их! Но…

Тон его вдруг стал жестким и холодным.

– Но вы не имеете права делать это, прикрываясь моим именем или пользуясь защитой флота! Независимо от того, буду я командовать двумя сотнями кораблей, или сотней… или десятью, или даже одним, все орудия, находящиеся в моем распоряжении, принадлежат силам охраны правопорядка, и, если вы встанете мне поперек дороги, вас сотрут в порошок, как самых обычных пиратов! Для протокола и для вашего сведения, вот мое решение, продиктованное чистыми эмоциями. Я не намерен его менять!

Он сделал паузу и еще раз окинул взглядом неподвижные и молчаливые фигуры на экране.

– Теперь, когда вопрос исчерпан, – закончил он деловым тоном, – я закрываю сегодняшнее заседание. Хорошо все обдумайте и обсудите между собой. Посовещайтесь со своими командами. Любой, кто пожелает покинуть флот, может связаться со мной по обычным каналам и решить вопрос с выходным пособием. Для тех, то остается, сообщаю, что мы собираемся завтра ровно в восемь часов и там будет видно, сколько кораблей из состава флота мы потеряли. Конец связи.

ИНТЕРВЬЮ Х

– Я полагаю, что большинство из них остались во флоте, – предположил Эриксон.

– Все до единого. Это обстоятельство доставляло мне в то время немало беспокойства.

– Как так? Мне казалось, вам должно было польстить, что в конце концов они приняли вашу точку зрения.

– Вероятно…. если бы только я искренне верил, что мне удалось их переубедить. На самом же деле я знал о том, что некоторые из капитанов были решительно настроены против моих планов. Если бы несколько кораблей вышли тогда из состава флота, я мог бы обманывать себя мыслью, что те, кто остался, разделяли мою точку зрения. В действительности меня не покидало сознание того, что среди капитанов у меня имелись серьезные оппоненты, и что в любой момент могут вспыхнуть беспорядки.

– И беспорядки были? – поинтересовался Эриксон.

– Были и есть сейчас, – ответил Тамбу. – Если вам нужны конкретные примеры, обратитесь к архивам вашей службы новостей. Каждое столкновение между отдельными кораблями, имевшее место за последние три года, явилось следствием нарушения приказа с чьей-либо стороны – либо в нашем флоте, либо во флоте Альянса. Я еще раз повторю свое прежнее утверждение: ни я, ни Верховное Командование Альянса не хотим, чтобы наши корабли сражались друг с другом. Мы извлекаем значительную выгоду из существующего положения вещей, и любая битва, выигранная или проигранная, обходится слишком дорого.

– Но Альянс был специально создан для того, чтобы уничтожить ваш флот, – возразил репортер.

– Они, как и мы, были созданы для того, чтобы защищать планеты, – уточнил Тамбу. – Сначала они полагали, что смогут лучше справиться со своей задачей, если уничтожат нас. Но как я и предсказывал, они очень быстро поняли, что это им не по силам, и тогда они перешли к превентивному патрулированию.

– Как раз эту последнюю деталь вы не предвидели, – заметил Эриксон прямо. – Насколько я помню, вы пророчили им самороспуск.

– Откровенно говоря, я не думал, что у них хватит ума приспособиться к ситуации, – признался Тамбу. – Конечно, это извечная ошибка – недооценивать своего противника. В данном случае, однако, считайте это просчетом, не имеющим никакого реального значения. Обитаемая Вселенная достаточно велика, чтобы в ней нашлось место для обоих флотов, особенно теперь, когда командование Альянса вняло доводам разума и отказалось от роли агрессора.

– Похоже, вы уж очень уверены в себе.

– Вот как? Да, пожалуй, вы правы. Это привычка, которую я успел выработать за долгие годы. Как часто мне хотелось быть столь же уверенным в себе, каким я кажусь со стороны.

– Наверно, это необходимо любому человеку, облеченному властью.

– Безусловно. Ничто так не приближает беду, как паника среди экипажа, и ничто не может вызвать панику так быстро, как страх или неуверенность в вышестоящем начальнике. Чем выше вы находитесь на иерархической лестнице, тем более уверенным в себе вы должны выглядеть. Казаться непогрешимым входит в мои обязанности как главы флота.

– И все же вы сами не раз признавали, что склонны к ошибкам.

– Быть непогрешимым и казаться непогрешимым – далеко не одно и то же, мистер Эриксон. Хотя огромный груз ответственности постоянно давит на меня и требует непогрешимости в словах и поступках, к счастью, на деле бывает вполне достаточно просто сохранять ее видимость.

– Между прочим, – осторожно добавил Эриксон, – я должен признаться, что еще до того как мне представился случай лично беседовать с вами, я никогда не мог отделаться от мысли, каким суровым испытанием является по сути дела ваше положение. Все, о чем вы рассказывали мне до сих пор, свидетельствует о том, что вам приходится непрерывно затрачивать массу нервной энергии. Я не могу понять лишь одного: как вы это выдерживаете? Как вам удается справляться с бесконечным давлением?

– Ответ на ваш вопрос очень прост, мистер Эриксон, – отозвался Тамбу небрежным тоном. – Вы заблуждаетесь на мой счет. Для того чтобы выжить в нашем мире и сохранить при этом в целостности и неизменности свое тело и душу, нужно быть сверхчеловеком, а я, как уже неоднократно пытался вас уверить, лишь обыкновенный человек. И часто это причиняет мне боль.

ГЛАВА 10

Рамона проснулась одна в постели Тамбу. Она протянула руку, пытаясь ощутить тепло его тела, затем в полусне снова уткнулась головой в подушку, решив, что он находится в ванной. Уже почти погрузившись в забытье, она вдруг уловила слабый шум в дальнем углу каюты. Рамона бросила в ту сторону томный взгляд из-под ресниц и, моргнув, широко открыла глаза.

Помещение каюты было залито бледным призрачным светом, исходившим от свечения множества звезд на экране. На его фоне отчетливо вырисовывался силуэт Тамбу. Уставившись на экран, совершенно обнаженный, он сидел за пультом.

Рамона нахмурилась, стараясь собраться с мыслями и проанализировать увиденное. Зрелище было весьма необычным. Иногда их сон прерывал среди ночи срочный вызов от какого-нибудь потерявшего голову капитана, но в таких случаях Тамбу разговаривал с ним резко и предельно сжато, после чего немедленно возвращался в постель. У него так редко находилось время для любви, что, когда ему выпадала такая возможность, он хватался за нее с неистовой силой. Он постоянно был либо занят делами, либо спал. Бодрствовать по ночам в тишине было для него чем-то совершенно новым.

– В чем дело, любимый? – окликнула Рамона, потянувшись со сна.

Ни единого слова или жеста в ответ.

– Тамбу? Эй!

Почувствовав беспокойство, Рамона подвинулась к краю кровати и, встав с нее, приблизилась к нему.

– Тамбу? – повторила она, слегка коснувшись рукой его плеча. Только теперь он повернул голову и посмотрел на нее, словно видел в первый раз.

– А? Извини, любимая. Я тебя разбудил?

– Что случилось? – настаивала она, пропустив мимо ушей его вопрос.

– Что-нибудь неладное?

– Не совсем, – он пожал плечами. – Я только что принял решение, вот и все. Очень трудное решение.

– Решение? Как это понимать? Ты ничего не говорил мне о том, что работаешь над какой-то очередной проблемой.

– Поверишь ты мне или нет, но я далеко не все рассказываю тебе, – Тамбу слабо улыбнулся. – Нет. Это сугубо личная проблема, которая в последнее время постоянно занимает мои мысли.

– Если ты намерен поделиться этим со мной, то говори. Если нет, давай лучше вернемся в постель.

– Я не собирался делать из этого драму, – произнес он извиняющимся тоном. – Просто мне было очень нелегко пойти на подобный шаг. Я не хотел… ну вот, я опять за свое.

Он провел рукой по волосам, потом поднял голову, посмотрев ей прямо в глаза.

– Видишь ли, я решил удалиться от дел. И собираюсь сложить с себя обязанности главы флота.

Рамона удивленно уставилась на него, приоткрыла рот, словно желая что-то сказать, затем опустилась в кресло, покачав головой.

– Я… прости меня, любовь моя, – наконец проговорила она с усилием. – Ты застал меня врасплох. Это так неожиданно.

– Только не для меня, – отозвался Тамбу с мрачным видом.

– Я уже давно подумывал об этом.

– Значит, твое намерение серьезно? – осведомилась Рамона недоверчиво, все еще не в силах осознать его заявление. – Ты действительно решил покинуть свой пост?

Он вяло кивнул головой в ответ.

– Я вынужден это сделать. Годами я уклонялся от неизбежного, но сейчас, думаю, у меня не осталось выбора.

В голосе проскальзывала какая-то новая, ранее не свойственная ему интонация. Потрясенная до глубины души, Рамона ощутила прилив тревоги за его благополучие.

– Ты хочешь поговорить со мной? – предложила она мягко. Какое-то время он молчал, затем глубоко вздохнул и снова обернулся к ней.

– Да, пожалуй. Многие люди станут задавать мне массу вопросов, когда я объявлю о своем решении, и мне стоит заранее подготовиться к возможным объяснениям.

Он опять умолк, нахмурившись и поджав губы. Рамона терпеливо ждала.

– Знаешь, забавное дело, – произнес он наконец. – Я так долго думал об этом, что мог бы разбирать по пунктам проблему даже во сне, но теперь, когда мне приходится выражать свои мысли вслух, я просто не знаю, с чего начать.

– Я никуда не спешу, – заметила Рамона с участием и свернулась калачиком в кресле. – Не торопись и начни с начала.

– Ладно, – вздохнул он. – Прежде всего, взгляни на это. Он протянул ей поднятую на уровень груди руку, широко разведя пальцы. Рамона внимательно посмотрела на руку, однако не увидела ничего необычного. Бросив осторожный взгляд на Тамбу, она увидела, что тот, нахмурившись, тоже смотрел на свою руку.

– Странно, – задумчиво произнес он себе под нос. – Совсем недавно она дрожала, как осенний лист. Я не мог этого остановить.

– Знаю, – кивнула Рамона и объяснила: – Я уже замечала это раньше, когда ты спал. Иногда ты лежишь тут на кровати, дрожа всем телом. Мне всегда казалось, что это следствие переутомления. Нельзя так насиловать свой организм. Порой я извожу тебя, настаивая, чтобы ты больше времени уделял сну. Ну вот, теперь ты понимаешь почему. Я уже устала по-настоящему беспокоиться за тебя.

– Я тоже обеспокоен тем, что со мной происходит, – признался Тамбу.

– Но это состояние имеет гораздо более глубокие корни, чем обычное переутомление. В этом главная причина, почему я решил оставить флот.

Он вновь сделал паузу. Рамона молча ждала.

– Я устал, любимая, – произнес он мягко. – Не просто физически, от постоянной бессонницы и напряжения – устал от всего на свете. Я устал принимать решения, устал отдавать приказы, устал высказываться вслух, устал не высказываться вслух – короче говоря, устал быть Тамбу.

– Да, пожалуй, у тебя действительно возникли проблемы, – заметила Рамона, слегка иронизируя. – Если уж сам Тамбу устал быть Тамбу, к чему это может привести флот?

– Я должен посвятить тебя в одну страшную тайну, Рамона, – объявил он усталым тоном. – Вероятно, наиболее тщательно охраняемую тайну во всем флоте.

Он с нарочито подозрительным видом бросил взгляд через плечо, потом наклонился вперед и прошептал ей на ухо:

– Видишь ли, я не Тамбу.

– В самом деле? – Рамона слегка приоткрыла рот от изумления, пародируя его манеру. – Несмотря на то что я потрясена и шокирована услышанным от вас, сэр, я должна сделать вам комплимент по поводу вашего превосходного умения перевоплощаться. Вы выглядите, разговариваете, ходите, пьете и занимаетесь любовью в точности, как он. Я бы никогда ни о чем не догадалась, если б вы сами себя не разоблачили.

– Я говорю вполне серьезно, – отозвался он без малейшего следа шутливости. – Я не Тамбу.

Рамона какое-то мгновение задумчиво смотрела на него.

– О'кей, пусть будет по-твоему. Если ты не Тамбу, то кто же ты тогда?

– Я – космический бродяга, – заявил он. – Космический бродяга, у которого появилась идея вытащить себя и своих друзей из одной довольно скверной ситуации. Часть этой идеи – очень незначительная часть – состояла в том, чтобы принять вымышленное имя: Тамбу. Сам по себе псевдоним вначале не имел существенного значения. Но потом случилось так, что этот бродяга и его друзья, к которым прибавились несколько новых, решили окружить имя Тамбу ореолом легендарности. Вспомни, любимая, ты сама была рядом со мной в то время. Рамона беззвучно кивнула.

– Сделать это оказалось до смешного просто, – продолжал он. – Благодаря литературе, приключенческим стереофильмам и прочим формам масс-культуры в нашем сознании уже сложился определенный стереотип героя. Нам оставалось только наметить некоторые основные его черты и скрыть любую противоречащую им информацию, людское воображение должно было само довершить образ. Они увидели в Тамбу харизматического лидера, всевластного и вездесущего, которому могли доверять и за которым они пошли бы в огонь и в воду. Он и должен быть таким! Иначе зачем всем остальным следовать за ним?

Рамона потупила взгляд и слегка прикусила губу, но снова подняла глаза, когда Тамбу нежным жестом положил руку ей на ладонь.

– Не переживай, любовь моя, – произнес он с легким укором. – Ты бы не могла заставить меня сделать что-нибудь против моей воли. Это была сомнительная авантюра, но я со своей стороны пошел на нее вполне охотно. Почему бы и нет? Мне это тогда казалось забавным – чем-то вроде главной роли в пьесе, и я до сих пор прекрасно справлялся с этой ролью. Он снова отстранился от нее, выражение его лица стало более серьезным.

– Вся беда в том, что у этой пьесы нет конца, – произнес он приглушенным голосом. – Никогда не поднимется занавес, актеры не выйдут на подмостки и не скажут зрителям: «Эй, посмотрите! Мы всего лишь артисты. То, что вы видели, было просто игрой воображения, которая на один короткий миг обрела правдоподобие усилиями талантливых лицедеев». Поскольку мы никогда не проясняли наше истинное положение, публика воспринимала эту иллюзию, как реальность, и тем самым сделала ее реальностью.

– Погоди немного, любимый, – прервала его Рамона, покачав головой.

– Я не совсем поняла смысл твоей последней фразы.

– Тогда позволь мне попробовать подойти к этому с несколько иной точки зрения. Любой актер, авантюрист или даже просто коммивояжер подтвердит тебе: чтобы добиться успеха, необходимо твердо верить в свое предназначение. Для того чтобы быть Тамбу, мне приходилось мысленно перевоплощаться в этот образ. Я постоянно спрашивал себя: «Как бы сильная личность поступила в данной ситуации? Что мог бы сказать харизматический лидер по поводу этой проблемы?» Так продолжалось годами, пока наконец характер Тамбу не стал мне гораздо ближе, чем мой собственный. Я зашел так далеко, что теперь уже способен играть роль Тамбу, не задумываясь, полагаясь исключительно на интуицию. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я превратился в Тамбу, но Тамбу не есть мое собственное «я»!

– Я вижу, к чему ты клонишь, – отозвалась Рамона. – Однако не стоит ли к этому добавить, что Тамбу – просто очередная ступень твоего развития? Я хочу сказать, что вряд ли ты совершал в качестве Тамбу поступки, которые шли бы вразрез с твоими прежними понятиями о нравственности. Во многих отношениях он является всего лишь отражением твоей личности.

– Я и сам окончательно запутался, – вздохнул Тамбу. – И именно поэтому считаю, что обязан выйти из игры. В последнее время я все чаще ловлю себя на мысли, что в лице Тамбу говорю и совершаю поступки, которые полностью противоречат моей натуре. Если я и дальше буду продолжать в том же духе, то боюсь, что вскоре полностью потеряю свою индивидуальность.

– И что это за поступки? Мне любопытно узнать.

– Так, в основном по мелочам, однако они меня тревожат. Помнишь то последнее собрание капитанов, когда Эгор сообщил нам о гибели Уайти? Одна часть моего существа – мое изначальное «я» – готова была на месте лишиться чувств, едва я об этом услышал. Мне хотелось броситься прочь от экрана и скрыться на пару дней – рыдать, напиться допьяна, словом, хоть как-то облегчить боль, которая терзала душу. Я имею в виду, что во многом Уайти заменяла мне сестру, родной у меня никогда не было. Ее терпение, поддержка, даже критические замечания делали ее для меня чем-то гораздо большим, чем просто другом. Известие о том, что Уайти больше нет в живых и как именно она умерла, явилось для меня страшным ударом. И что же? Я зачитал короткий некролог и затем объявил всем, что ее смерть не имеет значения. Тут уже говорил Тамбу. Наши мнения и реакции расходились, и ему удалось взять верх.

– Но ведь ты при этом пытался доказать свою точку зрения по очень важному вопросу, – возразила Рамона, – о том, что нам следует отказаться от противостояния с Оборонительным Альянсом. Известие о гибели Уайти не только внесло смятение во флот, но и могло свести на нет все твои доводы, вызвав прилив враждебных чувств против Альянса. Ты должен был принять это в расчет.

– Вот как? – Тамбу грустно улыбнулся. – Ты знаешь того, прежнего меня, о котором я веду речь? Знаешь, как он ко всему этому относился? Он был заодно с капитанами! Он хотел немедленно сорваться с места и ударить по ублюдкам из Альянса и остальным, им подобным, которые посмели на нас напасть. Вот чего он хотел, но Тамбу не мог себе этого позволить, и точно так же он не мог допустить, чтобы капитаны совершали опрометчивые поступки. В этом состоит другой аспект моей проблемы. Я не в состоянии ни отделаться от Тамбу, ни трансформировать его в того, кем я был изначально. Флот нуждается в Тамбу, в его холодном, расчетливом уме, широком кругозоре. Если бы я позволил прежнему себе – тому, кого я так отчаянно пытаюсь спасти, – захватить контроль над флотом, последствия были бы самыми гибельными. Я обязан сделать свой выбор: либо, как Тамбу, продолжать командовать флотом, либо покинуть его и сохранить тем самым свое собственное «я».

– Твоя забота о флоте просто трогательна, – произнесла Рамона с легким сарказмом, растягивая слова. – Что с ним случится, если ты удалишься от дел? У тебя останется здесь немало друзей, готовых взять всю ответственность на себя.

– Каких друзей? – парировал Тамбу. – Кроме тебя, у меня не осталось больше ни единого друга во всем флоте. Пэк, Уайти, даже Черный Джек, который никогда не был мне по-настоящему симпатичен, – все они ушли из жизни. Остальные знают меня только по властному голосу с пустого экрана.

– Есть еще Эгор, – напомнила ему Рамона. Тамбу на мгновение задумался и глубоко вздохнул.

– Пожалуй, ты права, – согласился он. – Эгор и я по-прежнему остаемся приятелями, хотя в последнее время мы не слишком ладили между собой. Я все еще выгораживаю его, а он до сих пор старается по мере сил выполнять свои обязанности капитана – ради меня. Да, наверное, тут дело в дружбе. Других причин нет.

– Ну а все остальные могут убираться куда подальше. Не так ли? Должно быть, передо мной сейчас совсем другой человек. Это совсем не похоже на тебя, Тамбу.

Тамбу без сил откинулся на спинку кресла, потупив взгляд, однако кулаки его были крепко сжаты.

– Ты ошибаешься, Рамона, – произнес он тихо. – Я обязан заботиться о том, что произойдет с флотом после моего ухода. Это моя проблема. Если бы меня это совсем не волновало, я бы просто направился на челноке к ближайшей обитаемой планете и ни разу не оглянулся назад. Однако у меня есть долг, и потому я ломал себе голову, пытаясь найти какой-нибудь способ совместить несовместимые вещи. Мне хотелось бы спасти собственную индивидуальность и в то же время обеспечить дальнейшее существование флота.

– Задача не из легких, – заметила Рамона. – Я не представляю себе, каким образом ты сможешь этого добиться.

– Я уже все рассчитал, – произнес Тамбу, не повышая голоса. – В противном случае я бы никогда не покинул свой пост. Флот очень много значит для меня, и я не могу пустить все дело на самотек, только бы спасти самого себя.

– Это уже больше напоминает мне того Тамбу, которого я знаю, – подхватила Рамона, оживившись. – Что ты задумал? Я вся внимание.

– Ну… не совсем, – улыбнулся Тамбу, наклонившись вперед, чтобы ласково коснуться ее рукой.

– Перестань! – Она слегка шлепнула его по руке. – Так ты будешь меня отвлекать, а я хочу узнать из первых рук об этом выдающемся плане.

– Чтобы выяснить, как мои намерения в отношении службы повлияют на мою личную жизнь? – Тамбу вздохнул, изображая удрученный вид.

– Ты вообще собираешься поделиться со мной своим планом или нет?

– Ладно, я позаимствовал эту идею из одного пункта в повестке дня очередного собрания капитанов… – начал было Тамбу.

– Здорово! Я пока не видела копии.

– Знаю. Я еще не успел их разослать.

– Расскажи мне о своем плане! Тамбу зевнул.

– Как я уже говорил до того, как меня перебили, в повестке дня собрания есть пункт, предусматривающий создание Совета капитанов. В общих чертах замысел состоит в том, чтобы выбрать из числа капитанов несколько человек, скажем двенадцать, каждый из которых будет поддерживать связь с небольшими группами кораблей в течение всего года. Затем, на ежегодных собраниях, они будут представлять данные корабли при обсуждении текущих дел со мной. Таким образом нам удастся избежать в дальнейшем некрасивых сцен, вроде той, на последнем собрании, когда присутствовало слишком много капитанов и все они пытались высказываться по каждому вопросу одновременно.

– А остальные капитаны? Им тоже будет позволено присутствовать на собраниях? – осведомилась Рамона.

– Не знаю. Предположительно Совет будет пользоваться достаточным доверием во флоте, чтобы у других капитанов отпала надобность в личном присутствии на собраниях. Однако меня нисколько не удивит, если некоторые капитаны будут настаивать на том, чтобы собираться в течение нескольких лет в старом составе, пока такое доверие не укрепится.

– И какое это имеет отношение к твоим планам? – поинтересовалась Рамона.

– Разве не понятно? – изумился Тамбу. – Этот Совет мог бы взять на себя руководство флотом, после того как я удалюсь от дел.

– Ты думаешь, что флот с этим согласится? – спросила Рамона. – Я имею в виду, все уже успели привыкнуть к тому, что власть сосредоточена в одних руках. Я не уверена, что им понравится такой внезапный переход к управлению группой лиц.

– Я считаю, что для флота будет лучше, если во главе его встанет Совет. Если возложить всю тяжесть ответственности на одного человека, то существует большая вероятность того, что он не справится – или, что еще хуже, злоупотребит своими полномочиями. Впрочем, если люди действительно хотят, чтобы ими управлял один человек, то я полагаю, что они смогут избрать его сами или предоставить право выбора Совету.

– У тебя есть на примете конкретная кандидатура? – спросила Рамона.

– Если бы мне пришлось назвать имя своего преемника или внести рекомендацию, – ответил Тамбу, нахмурившись, – то я бы остановил свой выбор на Эй-Си. Она проницательна, умна, а энергии у нее хватит на троих.

– Кроме того, она обладает неуемным темпераментом, который вряд ли когда-нибудь уймется, – заметила Рамона сухо.

– Идеальных людей нет на свете. Я надеюсь, что дополнительная ответственность смягчит ее нрав.

– Лично я вижу только одну идеальную кандидатуру, – вставила Рамона.

– И кто же это?

– Ты сам, – ответила Рамона. – Постарайся взглянуть в лицо фактам, любимый. Ты основал это дело, определил его сферу и границы. Не имеет значения, на кого падет выбор, – все равно никто не справится с ролью Тамбу лучше, чем сам Тамбу.

– Но я уже сказал тебе, как я к этому отношусь, – запротестовал он.

– Да, конечно, – отозвалась Рамона невозмутимо. – А теперь позволь мне сказать тебе, как отнесется к этому флот. Капитаны сочтут себя преданными, обойденными и брошенными на произвол судьбы. Они остаются в составе флота лишь потому, что верят в тебя, а ты в свою очередь веришь в то, что делаешь. Что, по-твоему, они должны будут почувствовать, когда ты попытаешься вот так просто взять и покинуть их? Я говорю «попытаешься», потому что не уверена, что они дадут тебе уйти со своего поста.

– И как же они могут меня остановить? Убьют? – На губах Тамбу появилась сардоническая усмешка. – Для этого им потребуется не меньше решимости, и в любом случае они больше не будут иметь Тамбу во главе флота. Нет, я надеюсь, они сами поймут, что если я не буду выполнять свои обязанности по доброй воле, то стану для них совершенно бесполезным.

– Другими словами, если при этом капитаны будут рассуждать логично, что они делают далеко не всегда, – возразила Рамона. – По крайней мере, многие люди наверняка постараются тебя разубедить.

– Знаю. Единственное, что пока мне неизвестно, – это как и когда я объявлю о своем решении – и стоит ли это делать вообще. Я могу поставить все под удар, если объявлю на собрании. Идеальным вариантом для меня было бы подождать, пока не пройдет предложение о созыве Совета и не будут избраны его члены, и уже затем сообщить им об этом в частном порядке. Таким образом, я буду иметь в своем распоряжении некоторое время, чтобы поработать с ними. Я могу как следует подготовить их и помочь организовать новую структуру перед тем, как покину флот. Остается только набраться терпения и оценить расстановку сил на собрании, прежде чем для меня все окончательно прояснится. Вероятно, было бы проще всего создать соответствующую структуру и затем вдруг исчезнуть – как говорится, кануть в небытие. Они не станут со мной спорить, если не смогут меня найти.

– Так или иначе, вряд ли твой шаг будет воспринят положительно, – заметила Рамона. – Если ты посвятишь капитанов в свое решение, они набросятся на тебя, словно свора диких животных.

– Разве это для меня новость? – улыбнулся Тамбу. – Я уже привык к таким вещам за последние два года. Знаешь, Рамона, в последнее время я стал видеть в капитанах скорее противников, чем союзников. Они представляют собой силу, с которой приходится считаться, и внушают мне больший страх, чем даже Оборонительный Альянс. Если Альянс начнет мне докучать своими играми, у меня имеется флот, чтобы с ним бороться. Если же возмущение возникнет в среде капитанов, это касается только меня и их. Никто не встанет на мою сторону.

После короткого молчания Рамона, вздохнув, произнесла:

– Если ты так смотришь на вещи, то, наверное, тебе действительно лучше оставить свой пост. Однако я еще кое о чем хочу спросить тебя. Из твоих слов мне уже стало ясно, что ты не думаешь, будто я могу занять твое место и руководить флотом. Как ты считаешь, есть ли у меня шансы войти в состав Совета?