Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 15"

Автор книги: Роберт Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Спасибо. Я подумаю. Так. Значит, семеро, и ты командуешь… Это не такой дешевый корабль, Мак. А для чего мне нужна ваша защита?

– Я думал, может, вы мне скажете? В моем задании не сказано, с какой целью вы путешествуете. Я могу вам сообщить только о том, какие мне даны инструкции. Вы должны прибыть на Жемчужину в целости и сохранности. Ни царапинки, ни синячка, ни насморка. Когда мы прибудем туда, на борту «Форварда» появится офицер из дворцовой охраны и вы будете переданы ему с рук на руки. Но премиальных нам не выплатят, пока не проверят состояние вашего здоровья. Потом мы получим деньги и отправимся домой.

Я задумалась. До сих пор меня вполне устраивало объяснение мистера Сикмаа насчет «самого драгоценного ipy-за в Галактике», но тут было еще что-то такое… Старый принцип «доверяй, но проверяй» был понятен, но – семь телохранителей, каждый из которых должен следить за тем, чтобы я не упала на лестнице и не свернула себе шею? Что-то тут было не так…

– Мак, не могу придумать, о чем бы тебя таком спросить прямо сейчас. Шизуко, то есть Тилли, вот-вот вернется. Мы еще поговорим как-нибудь потом.

– Хорошо. Мисс Фрайди, а почему вы зовете меня «Мак»?

– Это единственное имя, которое я знаю. Так тебя называли там. В той шайке насильников, в которую мы оба попали. И я совершенно уверена, что ты – не Говард Дж. Булфинч. Как тебя зовут?

– О… Да, на том задании я действительно был Маком. Но обычно меня зовут Пит.

– Питер?

– А? Нет, не совсем. Персиваль. Но меня редко кто называет полным именем. Я его как-то стесняюсь.

Я рассмеялась. Мне было почти весело.

– Странно… Чего стесняться-то, Пит? Имя Персиваль[41] носили смелые и благородные люди. Знаешь, похоже, Тилли уже за дверью – ждет не дождется, когда ей можно будет вымыть меня и уложить в постель. Еще одно словечко только. Знаешь, почему ты до сих пор дышишь? Почему не умер?

– Нет.

– Потому что тогда, на ферме, в туалет меня сводил. Вот именно за это я и благодарна тебе – что ты сначала сводил меня в туалет, а уже потом приковал к кровати.

Он резко побледнел:

– Да? А мне за это челюсть свернули.

– Вот как? Почему?

– Шеф хотел, чтобы вы… простите, чтобы вы обмочились в постели. Он думал, что это заставит вас разговориться.

– Жалкий дилетант. Пит, из этого я сделала вывод, что ты не абсолютно безнадежен.

ГЛАВА 30

Форт – планета так себе, ничего особенного. Его солнце – звезда типа G8, а это значит, что ей далеко до звезд типа Солнца, поскольку тип Солнца – G2. Солнце Форта гораздо холоднее звезды нашей Солнечной системы. Но дело даже не в самой звезде – она все-таки типа G, то есть солнечного типа. (Может быть, когда-нибудь дело и дойдет до устройства колоний на планетах, обращающихся вокруг звезд другого спектрального типа, но пока более разумным кажется селиться на планетах, солнца которых хотя бы на вид похожи на земное и излучают не слишком много смертельной радиации (это я цитирую Джерри). А на расстоянии от Земли до Жемчужины насчитывается более четырехсот звезд типа G – так говорит Хайме Лопес. На ближайшие времена нам работы хватит.)

Но вернемся к звезде G-типа. Допустим, нашли вы такую звезду. Потом вам нужно отыскать планету, находящуюся на таком расстоянии от звезды, чтобы там было достаточно тепло, но не слишком. Потом: сила притяжения должна быть такая, чтобы удерживалась атмосфера. Потом: атмосфера должна быть сформирована до такой степени, чтобы на планете образовалась жизнь и чтобы она там существовала так долго, чтобы и воздух, и формы жизни там были более или менее такими, к каким мы привыкли. (Те формы жизни, к которым мы не привыкли, – это отдельный и очень интересный вопрос, но он не имеет отношения к заселению новых планет людьми с Земли. Пока. Тут мы не будем упоминать те колонии, которые заселены живыми артефактами и киборгами. Сейчас только о тех, где живут колонисты из Далласа или Ташкента.)

Форт в этом смысле отвечает требованиям весьма приблизительно. Кислорода на уровне моря там так мало, что приходится ходить очень медленно, как на вершинах высоких гор. Планета эта находится так далеко от своей звезды, что там бывает только два вида погоды – холод и мороз. Ось планеты почти не имеет наклона. Это означает, что смены сезонов наступают за счет эксцентрики орбиты – так что, скажем, совершенно бесполезно ехать на юг зимой, зима везде наступает одновременно. Существует короткий сезон, во время которого что-то растет, но только на двадцать градусов по обе стороны от экватора. Зима, естественно, гораздо длиннее лета. Это вполне согласуется с законом Кеплера – тем самым, насчет векторов радиуса и равных площадей. (Большую часть этих познаний я почерпнула из корабельной газеты «Дейли Форвард».) Да, похоже, в тот день, когда раздавали подарки, Форт остался за дверью.

Но я все равно ужасно хотела побывать там.

Почему? Потому что я никогда еще не бывала нигде дальше Земли и Луны. Форт находится на расстоянии почти сорока световых лет от Земли. Знаете, сколько это будет в километрах? Я тоже не знала.

300 000 х 40,7 х 31 557 600 = 385 318 296 000 000

Округлим. Четыреста триллионов километров.

Расписание полета говорило, что выход на стационарную двадцатиодночасовую орбиту (такова продолжительность дня на Форте) планировался в 2.47, а катер должен был опуститься на поверхность в 3.00 утра по корабельному времени. На экскурсию записались немногие – этого можно было ожидать. Пассажиров, летящих туда, не было, а подняться в такую рань на экскурсию для пассажиров нашего класса было смерти подобно.

Но мне бы не хотелось пропустить этот Армагеддон. Я покинула приятную компанию и отправилась спать около десяти вечера, чтобы успеть хоть немного выспаться. В два часа я встала, пошла в ванную и закрыла дверь на защелку: не сделай я этого, Шизуко бы тут же возникла у меня за спиной и предложила бы мне свои услуги. К слову сказать, когда я встала, она не спала и была одета.

Итак, закрыла дверь, и меня тут же вырвало.

Это меня очень удивило. Нет, у меня нет иммунитета против укачивания, но до сих пор в этом полете со мной ничего подобного не случалось. Да, мне бывает плохо на канатке, но на «Форварде» меня только один раз слегка замутило – это было во время первого «прыжка» в гиперпространство. Еще… вчера перед обедом я ощутила какую-то дрожь, но о том, что такие ощущения могут возникнуть, всех предупредили по радио.

Может быть, устанавливалась естественная гравитация? Я не могла быть в этом уверена. У меня сильно кружилась голова – но это, наверное, после рвоты. Вырвало меня сильно – как бывало только на канатке.

Я прополоскала рот, вычистила зубы, еще раз прополоскала. И сказала себе: «Фрайди, это твой завтрак. Не хочешь же ты испортить себе путешествие на Форт? И вообще – ты уже поправилась на два килограмма, так не пора ли похудеть?»

Уговаривая таким образом свой бедный желудок, я вышла, позволила Тилли-Шизуко надеть на меня довольно тяжелый скафандр и отправилась к люку высадки. Шизуко плелась по пятам. Честно говоря, я старалась быть вежливой с Шизуко, но теперь, когда я знала ее истинную роль, мне хотелось от нее избавиться. Стыдно, что делать, но притворяться становилось все труднее. Шпионка не вправе рассчитывать на такое хорошее отношение, как служанка. Я никогда не грубила ей – просто большей частью игнорировала ее присутствие. Этим утром у меня вообще не было никакого настроения с ней разговаривать.

Мистер By, помощник казначея, следивший за высадкой экскурсантов, стоял около люка с блокнотом в руках.

– Мисс Фрайди, – сообщил он мне, – вы в списке экскурсантов не значитесь.

– Но я точно записывалась! Либо запишите меня сейчас, либо позвоните капитану.

– Я не могу этого сделать.

– Вот как? Ну что ж, тогда мне придется сесть на пол прямо тут, около люка. Не нравится мне это, мистер By. Если это какая-то бюрократическая ошибка, мне это нравится еще меньше.

– М-м-м. Не думаю, что это бюрократическая ошибка. Времени осталось совсем мало, так что вы можете пока пройти и сесть, а я займусь с остальными.

Он не возражал, чтобы меня сопровождала Шизуко. Мы прошли вперед по длинному коридору – даже посадочные катера на «Форварде» колоссальных размеров – и попали в довольно-таки обширное помещение, чем-то напоминавшее интерьер воздушного омнибуса: впереди был пульт управления, за ним салон с креслами для пассажиров. Большой иллюминатор переднего обзора. Впервые за все время с тех пор, как мы покинули Землю, я увидела «солнечный свет».

Это светило солнце Форта, выхватывая из тьмы тонкий белый серпик планеты. Самой звезды видно не было. Мы с Шизуко нашли свободные места, пристегнули ремни – точно такие же, как на полубаллистических кораблях. Зная, что катер антигравитационны, я хотела ограничиться только поясным ремнем, но моя вечная спутница склонилась надо мной и пристегнула все, как положено.

Вскоре появился мистер By, оглядел салон, заметил меня, наклонился ко мне через соседнее кресло, занятое незнакомым мне мужчиной, и сказал:

– Мисс Фрайди, мне очень жаль, но вас все-таки нет в списке.

– Правда? А капитан что сказал?

– Мне не удалось с ним связаться.

– Так, значит, я остаюсь?

– Очень жаль. Нельзя.

– Нельзя? И что же вы думаете предпринять? Учтите, вам придется позвать кого-нибудь на помощь, чтобы меня выволокли отсюда. А я буду вырываться и вопить, это уж будьте уверены – кусаться, царапаться и орать я умею.

– Мисс Фрайди, это не положено!

Мужчина, сидевший рядом со мной, вмешался:

– Молодой человек, хватит дурака валять. Эта молодая леди – пассажирка первого класса. Я ее видел за столиком рядом с капитаном. Так что будьте добры, уберите свой дурацкий блокнот – вы мне уже все лицо истыкали им. Займитесь чем-нибудь более полезным.

Совершенно ошарашенный, выпучив глаза, мистер By с позором удалился. Вскоре загорелся красный свет, взвыла сирена, и громкий голос произнес: «Покидаем орбиту! Приготовьтесь к перегрузкам!»

О, что за ужасный день!

Три часа ушло на то, чтобы добраться до поверхности планеты, два часа мы провели там, еще три часа добирались обратно на корабль. По дороге туда звучала музыка вперемежку со скучнейшей лекцией про Форт. На обратном пути, слава богу, только музыка играла. Те два часа на планете могли бы быть и поприятнее, если бы мы могли покинуть борт катера. Но нам пришлось остаться внутри. Разрешили отстегнуть ремни и пройти в помещение, которое было названо «фойе», но на самом деле это был просто кафетерий, где подали кофе и сэндвичи. Там были довольно большие иллюминаторы. Из них было видно, как выгружают грузы, доставленные на Форт.

Низкие покатые холмы, покрытые снегом… какая-то скудная растительность примерно на полпути к холмам… ближе к кораблю – одноэтажные постройки, соединенные между собой крытыми переходами. Прибывшие на планету были тепло одеты, но все равно торопились добраться до зданий как можно быстрее. Багаж и грузы ставили на ленту транспортера, работавшего с помощью какой-то диковинной машины, изрыгавшей клубы черного дыма. Ну просто картинка из книжки по истории для детей! Но не картинка – чистая правда.

Я услышала, как стоявшая рядом женщина сказала своему спутнику:

– Кто же может решиться поселиться тут?

Ее спутник дал ей какой-то невразумительный ответ типа «На все воля божья», и я отошла от них подальше. Интересно, как это можно ухитриться – дожить до семидесяти лет и не знать, что на Форте никто не «решал» поселиться, ну разве если только слово «решить» подходит для ситуации, когда человек стоит перед выбором – поселиться на Форте или кончить свои дни в камере пожизненного заключения на Земле?

Желудок мой все еще давал о себе знать, так что сэндвичей отведать я не решилась, но подумала, что чашечка кофе мне не повредит. И сразу же убедилась, как была не права. Я быстро прошагала в рекреационный зал, который, на счастье, находился поблизости, где присвоила самой себе звание «Фрайди – железная челюсть». Никто, кроме меня, не знал, как я заслужила это громкое звание: все кабинки были заняты, и пришлось ждать. Ждала я, до боли сжав зубы. Через пару столетий одна дверца наконец открылась, я бросилась в кабинку, и меня тут же вырвало. Желудок был совсем пустой – даже кофе не пахло.

Обратный путь тянулся бесконечно.

Вернувшись на «Форвард», я тут же позвонила своему приятелю Джерри Медсену, младшему офицеру-медику, и сказала, что хочу его видеть как пациентка. По корабельному расписанию врачи принимают пациентов с девяти часов утра, а в остальное время обслуживают только тех, кому нужна экстренная помощь. Но я знала, что Джерри не откажется повидаться со мной, каков бы ни был повод. Мне просто хотелось получить от него какие-нибудь таблетки, которые он обычно прописывал старушкам со слабыми желудками, склонным к морской болезни. Он попросил, чтобы я зашла к нему в кабинет.

Вместо того чтобы дать мне таблетки, он провел меня в комнату для обследования.

– Мисс Фрайди, послать за сестрой? Или вы хотите, чтобы вас осмотрела врач-женщина? Я могу позвать доктора Гарсиа, но мне не хотелось бы будить ее. Она почти всю ночь не спала.

Я удивилась:

– Джерри, к чему все это? И с каких это пор я уже не Мардж для тебя? Что это за нудные речи? Мне просто нужно горсточку таблеток. Ну, такие, розовенькие, маленькие…

– Сядьте, пожалуйста. Мисс Фрайди… ну ладно, пусть будет Мардж, дело в том, что мы прописываем эти таблетки или их производные молодым женщинам – вернее сказать, женщинам детородного возраста, только когда убедимся, что они не беременны. Эти лекарства могут вызвать дефекты у плода.

– О, на этот счет можешь быть совершенно спокоен, дорогой. Я не залетела.

– Именно это нам и нужно выяснить, Мардж. Если это окажется так, то я смогу подобрать для тебя другие лекарства, они тоже помогут.

Вот оно что! Мой милый друг просто заботился обо мне!

– Ну вот что, начальник, даю тебе честное скаутское, что ничем таким в последнее время не занималась. Хотя некоторые делали попытки. Ты тоже.

– Ну, знаешь, я ведь мог просто сказать тебе: «Возьми баночку, собери мочу», а потом взял бы у тебя анализ крови и слюны. Знаешь, сколько раз мне приходилось говорить с женщинами, которые с пеной у рта клялись и божились, что «ничем таким не занимались»?

– Ты циник, Джерри.

– Просто забочусь о тебе, дорогая.

– Понимаю… Ты очень мил. Ладно, согласна. Если мышка…

– Это хомячок.

– Если хомячок скажет «да», ты можешь послать папе-в-изгнании сообщение о том, что чудо наконец свершилось, а я куплю тебе бутылку шампанского. У меня был самый длительный период воздержания в жизни!

Джерри взял у меня анализы, проделал еще как минимум девятнадцать самых разнообразных манипуляций и дал мне голубые и желтые таблетки. Голубую нужно было принять перед обедом, желтую – на ночь и еще одну голубую – утром, до завтрака.

– Они не такие сильные, как ты просила, но должны помочь и при этом не нанесут никакого вреда ребенку – то есть он не родится с ногами на спине или еще с чем-нибудь в таком роде. Завтра утром, как только закончу прием, я тебе позвоню.

– А я думала, что теперь беременность диагностируют, так сказать, «в присутствии заказчика»?

– Успокойся. Твоя прабабушка узнавала об этом, когда у нее юбка на талии не сходилась. Радуйся – я тебе еще не все обследования назначил.

Я поблагодарила его. Он притворился, что целоваться не хочет, но сопротивлялся не очень сильно. Джерри – просто ангел.

Голубые таблетки помогли мне съесть обед и завтрак. После завтрака я сидела в каюте. Джерри позвонил вовремя.

– Поздравляю, Мардж. Хорошо сидишь? С тебя – шампанское.

– Что?!!

Вспомнив, что я не одна, я постаралась взять себя в руки.

– Джерри, ты просто с ума сошел. Сбрендил совсем.

– Может быть, – согласился он. – Но в нашем деле ошибки быть не может. Заходи, мы обсудим твой режим. Ну… скажем, часа в два.

– Нет, прямо сейчас. Хочу потолковать с хомячком.

Джерри убедил меня. Он рассказал мне подробно про каждый тест. Да, бывают чудеса, и я совершенно точно была беременна. То есть настолько беременна, что у меня даже груди начали набухать. Он приготовил для меня небольшую книжечку, где было расписано, что мне можно и чего нельзя есть, как мыться, чего избегать, чего ожидать и всякая подобная нудятина. Я поблагодарила его, взяла памятку и ушла. Ни мне, ни ему не пришло в голову обсуждать возможность аборта. Он не сказал ни слова о женщинах, которые утверждают, что «ничем таким не занимались».

Но ведь я действительно ничем таким не занималась! Последним был Берт, а после этого у меня дважды была менструация, да и потом – со времени менархе я была стерильна и никогда, никогда в жизни не пользовалась никакими противозачаточными средствами! А теперь он говорит мне, что я беременна!

Но я не дурочка. Приняв свершившееся как факт, я стала проводить дедуктивное расследование, как старый добрый Шерлок Холмс. Я поняла, где, когда и как это произошло. Вернувшись в каюту, я вошла в ванную, закрыла дверь на защелку, легла на пол, положила руки на живот, напрягла брюшные мышцы и резко выдохнула.

Маленький нейлоновый шарик выскочил из-под пупка, и я подобрала его.

Осмотрев его внимательно, я поняла, что это тот самый шарик, что я носила там с тех пор, как мне была сделана пластическая операция. Не контейнер с яйцеклетками в статическом состоянии, вообще никакой не контейнер, а просто маленький, цельный, прозрачный шарик. Пронзив его ненавидящим взглядом, я засунула его на место.

Значит, они обманули меня! А ведь я все время сомневалась насчет «состояния стасиса в условиях температуры человеческого тела»! Ведь я прекрасно знала, что яйцеклеткам для состояния стасиса необходим криогенный холод – температура жидкого азота!

Но это была, как мне казалось, проблема мистера Сикмаа. Он не был биофизиком, а я и подавно, но, если он доверял своим ученым, мне-то что за смысл был интересоваться? Я была курьером, и моей единственной задачей было – доставить груз.

Но какой? Вот теперь, Фрайди, ты хорошо, очень хорошо знаешь какой! Не тот, что под пупком. Сантиметров так на десять поглубже. Тот самый, что в тебя засунули однажды ночью во Флориде, когда ты спала крепче обычного. На выгрузку уйдет девять месяцев. Это тебе помешает совершить Большой круиз, не так ли? Если это тот плод, которого они ждут, ни о каком дальнейшем путешествии не может быть и речи.

Но если им была нужна суррогатная мать, почему они так прямо не сказали? Я бы это приняла спокойно, совершенно естественно.

Минуточку! Этого ребенка должна была родить Дофина!

Вот почему весь этот сыр-бор! Наследник престола, без всяких врожденных дефектов. От Дофины – ну конечно, от Дофины – он должен был произойти на свет в присутствии четырех придворных докторов, трех медсестер и двенадцати придворных.

Не ты должна его родить – несчастная искусственница с подложным свидетельством о рождении!

Я принялась просматривать весь сценарий с самого начала. Итак: мисс Марджори Фрайди, богатая туристка, сходит с корабля на Жемчужине, чтобы осмотреть достопримечательности имперской столицы… там она вдруг простужается и попадает в больницу. В эту же больницу доставляют Дофину… нет, не может быть! Что делать Дофине в плебейской больнице, куда может попасть обычный турист?

О’кей, попробуем по-другому: ты, Фрайди, попадаешь в больницу с простудой, как тебе и говорили. А примерно часа в три утра тебя вывозят оттуда ногами вперед в мясницком фургончике, и ты укрыта простыней с головой. Тебя перевозят во дворец. Как скоро? Сколько времени потребуется придворным врачам, чтобы подготовить организм Ее Высочества Дофины к принятию плода? О, не думай об этом, Фрайди, ты этого не узнаешь, и знать тебе этого не надо. Как только ее подготовят, они положат тебя и ее рядышком на операционные столы, раздвинут тебе ноги, вынут из тебя зародыш и переместят в нее, пока он маленький и это легче сделать.

Потом тебе выплатят денежки, и ты уедешь. Поблагодарит ли тебя Первый Гражданин? Может быть. Но не лично. Может быть, инкогнито, если… Стоп, Фрайди! Размечталась! Ты все прекрасно понимаешь! Тыщу лет назад, еще на лекции в базовой школе, в одной из главных инструктивных лекций Босса было сказано следующее:

«Трудность заданий такого рода состоит в том, что по выполнении задания с агентом происходит нечто, из-за чего он больше никогда не сможет говорить. Так что как бы хорошо за такие задания ни платили, их следует избегать».