Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 15"

Автор книги: Роберт Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Потом выступал фокусник, который творил живых голубей из воздуха. Я всегда в полном восторге от фокусников – вечно гляжу на них, раскрыв рот.

Но этот… нет, он точно продал душу дьяволу! Ну, например, он попросил одну из шоу-девочек заменить свою ассистентку. Не сказала бы, что его ассистентка была так уж плотно одета, но на шоу-девочке было и того меньше – туфельки, шляпка и улыбочка.

Фокусник принялся вытаскивать голубей прямо из нее!

Я своим глазам не верила! Она была такая тонюсенькая – где же они могли уместиться? Нет, надо было прийти сюда еще разок, сесть поближе и попробовать разглядеть получше. Это просто невероятно!

Когда мы вернулись в «Дюны», Голди выразила желание посмотреть шоу в вестибюле, а Анна заявила, что хочет спать. Я решила остаться с Голди. Берт попросил, чтобы мы заняли для него место. Сказал, что проводит Анну наверх и вернется.

Но не вернулся. Когда мы вошли в номер, я вовсе не удивилась, обнаружив, что дверь спальни заперта. Еще до обеда мне стало ясно, что Берт вряд ли будет моим транквилизатором этой ночью. Это было их с Анной личное дело, и я вовсе не обиделась, Берт повел себя благородно со мной именно тогда, когда я в этом нуждалась.

Я подумала – может, Голди из-за этого расстроилась, но вроде бы было непохоже. Мы легли вместе, поболтали о фокуснике и быстро заснули.

Меня снова разбудила Анна, но вид у нее теперь был совсем не угрюмый – напротив, она вся так и сияла.

– Доброе утро, дорогие! Бегом пи-пи и зубки чистить. Через пару минут прибудет завтрак. Берт сейчас вылезет из ванны, так что поторапливайтесь.

Перед второй чашкой кофе Берт взглянул на Анну, улыбнулся и смущенно проговорил:

– Ну, дорогая?

Анна скромно потупила взор и спросила:

– Ты хочешь, чтобы я сказала?

– Давай, давай, милая.

– Ну ладно. Голди, Фрайди… мы надеемся, что вы сможете уделить нам немного времени сегодня утром, потому что… мы вас очень любим и хотим, чтобы вы были с нами сегодня. Мы собираемся сегодня пожениться.

Мы с Голди поочередно и дуэтом издали ряд междометий, выражающих радость и удивление, повскакали со стульев, расцеловали их обоих. Радость наша была вполне искренней и гораздо сильнее удивления. Хотя… вариант все равно был неожиданный. Но свои мысли я оставила при себе.

Мы с Голди отправились покупать цветы и договорились встретиться с новобрачными в церкви Гретна-Грин. Голди была рада за них, как и я. Она сказала мне:

– Они очень подходят друг другу. Знаешь, я никогда не верила всерьез в намерения Анны превратиться в профессиональную бабушку. Для нее это было бы просто самоубийство. – И добавила: – Надеюсь, ты не слишком расстроена?

– Я? Что ты, – ответила я, пожав плечами. – С чего бы мне расстраиваться?

– Но… он же спал с тобой прошлой ночью, а сегодня – с ней. Сегодня он на ней женится. Другая женщина расстроилась бы на твоем месте.

– Да почему, господи! Я же не влюблена в Берта. Нет, то есть я его очень люблю. Он был среди тех, кто спас мне жизнь. И прошлой ночью я постаралась отблагодарить его за это. Он был очень мил. Главное – он был со мной именно тогда, когда мне это было нужно. Но у меня нет причин думать, что за это он должен посвятить мне свою жизнь, спать со мной каждую ночь. Вот и все.

– Ты права, Фрайди, но все равно… Немногие женщины в твоем возрасте отнеслись бы к этому так спокойно.

– Ну, не знаю. Мне кажется, что все это так просто и очевидно. Ты же не чувствуешь себя задетой? Ну и я тоже.

– А? Ты о чем?

– Все о том же. Ведь до той ночи, что он провел со мной, он спал с тобой, а эту ночь – с Анной. Ты же не огорчена, а?

– А с чего бы мне-то огорчаться?

– Не с чего, правильно. Так что все это – одно и то же. (Голди, только не надо принимать меня за дурочку. Я же видела твое лицо.) Правда, ты меня немного удивила. Я… как бы это сказать… не знала тебя с этой стороны. Про Анну я думала всякое… в общем, она меня удивила тем, что легла с Бертом. Я не знала, что она это умеет. С мужчинами, я имею в виду. Даже не знала, что она была замужем.

– О… Да, понятно. Тебе могло так показаться. Понимаешь, тут что-то вроде того, как ты относишься к Берту. Мы с Анной любим друг друга и порой выражаем свои чувства в постели, но мы не влюблены друг в друга. Нас обеих очень тянет к мужчинам… и совершенно неважно, какие впечатления у тебя возникли прошлой ночью. Когда Анна… вырвала Берта из твоих объятий, я была рада за нее, но тебя мне было немного жаль. Но, признаться, не очень сильно – вокруг тебя вечно вьется целая орава мужиков. А у Анны такое редко случается. Поэтому я обрадовалась. Не думала, правда, что дело дойдет до свадьбы, но хорошо, что так вышло. Гляди, вот и цветочный магазин «Золотая орхидея». Ну, что выберем?

– Подожди минутку, – остановила я ее на пороге магазина, пораженная внезапной догадкой. – Голди… тогда, на ферме, кто-то здорово рискнул… в общем, понимаешь, кто-то забросил туда, где я лежала, корзинку с орхидеями… Золотыми орхидеями. Я только что об этом вспомнила.

– Кто-то слишком много болтает, – буркнула Голди.

– Мне нужно было раньше сказать… Голди, я люблю тебя. Больше, чем Берта. Потому что… я тебя дольше люблю. За него замуж я выходить не могу и не хочу, а за тебя бы пошла с радостью. Просто… я очень люблю тебя.

ГЛАВА 26

Можно сказать, в каком-то смысле я и вышла замуж за Голди. Как только официальная церемония бракосочетания Анны и Берта окончилась, мы все вернулись в гостиницу, и Берт снял номер для новобрачных: зеркала на потолке там не было, и весь номер был такой пасторальный, бело-розовый, а не черно-красный, как наш предыдущий. Ну, и подороже, естественно. А мы с Голди выехали из гостиницы и сняли домик – крошечную такую коробочку недалеко от впадения Чарльстона во Фремонт. Домик, что было крайне удобно, стоял неподалеку от движущегося тротуара, который вел из города к бирже труда. По дороге Голди имела возможность заходить в городские больницы, а я – в магазины за покупками. В противном случае нам пришлось бы взять напрокат велосипеды, лошадь и автофургончик.

Расположение было чуть ли не единственным достоинством нашего нового жилища, но все равно для меня он был равен дворцу, окруженному райскими кущами. Медовый месяц в розовом саду. Никаких роз, конечно, и в помине не было, домик был на редкость уродлив, и единственным современным удобством в нем был небольшой терминал. Но это был первый в моей жизни собственный дом, где я была домохозяйкой. «Мой дом» в Крайстчерче по сути никогда не был моим – там мне непрерывно напоминали о том, что я скорее гостья, чем хозяйка.

Знаете, как это здорово – покупать сковородку для собственной кухни?

Домохозяйкой мне пришлось стать сразу, поскольку в первый же день Голди нашла работу в больнице. Ей нужно было выходить на дежурство к двадцати трем ноль-ноль и дежурить до семи утра. На следующий день, когда Голди еще спала, я принялась готовить свой первый в жизни обед… и сожгла картошку, и плакала. Очень похоже на новобрачную, правда? В общем, у меня началась практика в роли молодой жены, была полная возможность отрепетировать эту роль. Кто знает, может быть, мне и придется ее когда-нибудь сыграть – получше, чем в Крайстчерче.

Я изо всех сил старалась быть образцовой домохозяйкой: как-то раз я даже приобрела семена сладкого горошка и посеяла их на месте отсутствующих за дверью домика роз. И обнаружила, что огородничество – совсем не такая уж простая штука: семена не проросли. Я проконсультировалась в городской библиотеке и купила книгу – настоящую, с бумажными страницами и цветными картинками, на которых показывалось, что и как должен делать настоящий садовод и огородник. Я изучила ее основательно и все запомнила.

Хотя у меня было сильное искушение, но я не пошла на поводу у своих чувств и не купила котенка. Голди могла сорваться с места в любой день. Она предупредила меня об этом. Она сказала, что, если меня не окажется дома, она может даже уехать не попрощавшись. Все это было понятно – ведь точно так же я в свое время предупреждала Джорджа, и именно так все и вышло.

Возьми я котенка, я стала бы связана с ним словом чести. Я была бы обязана вырастить его. Курьер лишен возможности таскать с собой кота в дорожной сумке – это не метод растить ребенка. И я исчезну отсюда в один прекрасный день. Поэтому котенка я не купила.

Это, конечно, огорчало меня, но в остальном я была просто счастлива и наслаждалась маленькими радостями домашнего хозяйства… включая заводившихся в сахаре муравьев и засорения канализации. Но это все ерунда, не стоит вспоминать даже. Нет, это было счастливейшее время. Голди стоически переносила мою стряпню. Я-то думала, что умею готовить. Настало время убедиться в обратном. Но практика делала свое дело: я научилась смешивать мартини именно так, как нравилось Голди, то есть: три и шесть десятых части джина «Бифитер», остальное – сухой вермут «Прэт», немного покачать – и никаких горьких добавок. А себе я готовила «Бристоль крим» со льдом. Для меня мартини – слишком крепкий напиток, но он вполне подходит измотанной медсестре, которая едва на ногах держится после ночного дежурства.

Клянусь, будь Голди мужчиной, я бы избавилась от своей стерильности и с удовольствием занялась бы выращиванием детишек, сладкого горошка и котят.

Берт с Анной довольно скоро уехали в Алабаму. Нам всем было жалко потерять друг друга, и мы обменялись адресами. Они не собирались оставаться там жить, но Анна сказала, что чувствует себя обязанной навестить дочку (мне, правда, показалось, что гораздо больше ей хочется продемонстрировать там своего нового муженька). А потом они собирались поступить в какую-нибудь военизированную или полувоенную организацию, но обязательно вдвоем, вместе. И всегда быть вместе. Даже на войне. И Берт, и Анна до смерти устали от кабинетной работы и рвались в действующие войска.

– Лучше один час жизни взахлеб, чем кресло-качалка в доме для престарелых, – заявила Анна.

Ну что ж, в конце концов, их жизнь – это их жизнь.

Я тоже наведывалась на биржу труда. Вот-вот мог настать день, когда мне не только нужно будет уехать, но я и должна буду уехать. Голди работала и зарабатывала и настаивала на том, чтобы именно она оплачивала домашние расходы. Я затыкала уши и в конце концов настояла на том, чтобы мы платили поровну. Поскольку я видела, на что уходит каждый доллар, теперь я точно знала, почем жизнь в Лас-Вегасе. Очень дорого. Даже в такой коробочке, как у нас. Уедет Голди, поживу я тут пару месяцев – и разорюсь.

Но тут я не останусь, уж это точно. Свадебный коттедж – не место для одиночества.

Я не оставляла мысли отыскать Яна и Жанет, но ограничилась звонками не более двух раз в месяц по соображениям экономии.

Два раза в неделю я проводила по полдня на бирже труда. Я уже не ждала, что отыщу место, хотя бы вполовину такое же хорошее, как у Босса, но все-таки заглядывала в офисы космополитических корпораций – в те, которым действительно могли быть нужны опытные курьеры. Я искала и другую работу, где могли бы пригодиться мои, прямо скажем, довольно экзотичные таланты. Босс намекал, что я в каком-то смысле сверхчеловек, но если так, то потребности в суперменах тут, видимо, не испытывали.

Я уже начала было подумывать, не пойти ли мне на какие-нибудь курсы – выучиться на крупье или биржевого маклера, что ли, но потом решила отложить эту перспективу в долгий ящик. Опытный маклер, хороший крупье могут работать много лет подряд и зарабатывать хорошие деньги… но мне это скоро бы наскучило. Это способ остаться в живых, но не сама жизнь. Лучше уж было все-таки добровольцем наняться и ждать в будущем повышения звания.

Но были и еще кое-какие вакансии, о которых я раньше и знать не знала. Ну, например:

«Суррогатная МАТЬ.

Бессрочная лицензия, обеспеченная «Трансамерикой» и обществом «Ллойд».

Доплата при рождении близнецов, начиная с четверти.

Оплата по договоренности. Стандартный налог за анкету, медицинское обследование врачом по вашему выбору.

«Бейбиз анлимитед, инк.».

ЛВ 7963М4/3».

А что? Можно было бы попробовать. Моя условная стерильность тут бы очень пригодилась – вряд ли наниматели сильно обрадовались, если бы оказалось, что будущая мамаша уже беременна, то есть до вступления контракта в силу. Стерильность – это не инвалидность, и внесение яйцеклетки в организм – дело пяти минут. Генетик-технолог просто делает какие-то манипуляции для изменения химизма организма, создавая почву для имплантации яйцеклетки. Овуляция – дело десятое.

Рожать детей для других людей – это можно было бы, в принципе. Не слишком приятно, но платят за это хорошо. А вот еще:

«ТРЕБУЕТСЯ: жена на 90 дней на время отпуска за пределами Земли. Оплата всех расходов, роскошь – 9 по десятибалльной шкале, премия по расценкам Гильдии. Темперамент – сангвинический, 8; эмоциональность – 7 и выше. В случае наступления беременности за время срока действия контракта выплачивается страховка. По желанию заключающей контракт до отлета с Земли может быть проведена стерилизация на 120 дней.

Обращаться к Амелии Трент, секс-брокеру с лицензией, 18/20, Нью-Кортес, Меззанин».

Совсем не слабо! Для того, кто хотел бы отдохнуть три месяца и обожает русскую рулетку. Для меня беременность – не угроза, да и эмоциональность у меня выше семи, то есть гораздо выше. Однако премиальная сетка для шлюх в свободном штате Вегас не такая уж богатая… Короче, все, что я могла таким образом заработать, отвлекло бы меня от поисков постоянного места, да, вдобавок, этот неведомый клиент мог совершенно запросто оказаться жутким занудой – иначе чего бы это ему приглашать в свою отпускную кровать незнакомку?

Ну, вот еще…

«СРОЧНО ТРЕБУЮТСЯ: два инженера специалиста в области пространственно-временных перелетов. Пол любой. Обязательно: опыт работы в создании N-измерительных конструкций, согласие рискнуть на необратимый перенос во времени.

Высокая оплата.

Сроки оговариваются.

«Бэбкок и Вилькокс. лтд.»

Страховка – «Уолл-стрит джорнал»,

ЛB, «Биржа труда».

Да, это была работа, о которой только можно было мечтать. Увы, я ничего в этом не соображала.

Первая церковь плазмитов (девиз: «Сначала была Плазма») дала объявление распорядка богослужений. Маленькое примечание, данное бегущей строкой, привлекло мое внимание.

«Следующее жертвоприношение девственницы состоится в 2.5122 октября».

Вот это да! В этом была потрясающая уверенность и постоянство и даже… бюрократизм. Не то чтобы я так стремилась стать жертвой… но до чего забавно! Пока я размышляла на эту тему, появился мужчина, снял объявление и повесил на его место другое. В общем, предыдущее жертвоприношение я пропустила, а следующее должно было состояться только через две недели. Я была искренне огорчена. Но любопытство, как обычно, взяло верх, и я поинтересовалась:

– Вы действительно приносите в жертву девственниц?

– Не я лично, – ответил он. – Я всего лишь служка. Но… знаете, они не обязательно девственницы, но должны выглядеть как девственницы.

Он оценивающе оглядел меня с ног до головы.

– Вот вы, пожалуй, очень бы подошли. Хотите заглянуть и потолковать со жрецом?

– О нет. Вы хотите сказать, что он-таки приносит их в жертву?

Он снова оценивающе поглядел на меня.

– Вы, похоже, не местная?

Я призналась, что это так.

– Ну, видите ли, дело вот как обстоит. Если вы, к примеру, даете объявление, что набираете актрис для съемок порнографического фильма, вы имеете возможность просматривать желающих сниматься хоть каждый день во второй половине, и никто из них не спросит, действительно ли вы будете снимать порнографический фильм. Такой уж у нас город. То же самое с жертвоприношениями.

Может, и так. Может, я действительно – деревенская простушка, впервые попавшая в большой город. Ни фига не поняла.

Было полным-полно объявлений, в которых предлагалась работа за пределами Земли или связанная с периодическими полетами. На такую работу мне надеяться было нечего: я могла улететь с Земли один раз, на высокооплачиваемой должности, и иметь возможность спокойно выбрать, где мне высадиться: от Проксимы до Жемчужины. Это было так далеко, что туда летали только N-корабли. Отмечу, кстати, что о Жемчужине и мечтать было нечего. Тамошний правитель, Первый Гражданин, закрыл планету для эмигрантов, какие бы деньги они ни предлагали, и принимал только кое-каких артистов и ученых по личной договоренности. В общем, на Жемчужину лететь у меня особой охоты не было, хотя это была сказочно богатая колония. Слишком далеко! А вот проксиматы были нашими самыми ближайшими соседями. Если вы находитесь на Южном острове, их солнце светит прямо у вас над головой – большая яркая звезда. На вид вполне дружелюбная.

Но я читала все объявления подряд.

Отделению компании «Трансураникс» на Голдене требовались опытные горные инженеры для работы в окрестностях беты Проциона – наблюдать за работой кобольдов. Вахта на пять лет, премии, дополнительные выплаты. Только вот… почему-то в объявлении не указывалось, что непривычные к тамошним условиям люди на Голдене дольше пяти лет не протягивали.

Компания «Гиперспейс лайнз» предлагала совершить круиз к Жемчужине через Проксиму, Форт, Форест, Фемиду, Пальмиру, Гальцион и Дезираду. Компания имела приличный набор вакансий. Предусматривался оплаченный месячный отпуск на Земле или Луне – по выбору – и снова полет на четыре месяца. Я проглядела весь список вакансий, начиная с суперастрогатора, спейс-инженера, суперкарго, инженера-связиста, корабельного врача… Далее следовали официант, разносчик, плотник, электрик, водопроводчик, радиомонтажник, техник по ремонту компьютеров, повар, кондитер, шеф-повар, буфетчик, бармен, крупье, организатор культурной программы, фотограф-голограф, стоматолог, певцы, учитель танцев, игротехник, компаньон-секретарь-прислуга (камердинер), помощник директора круиза, художник-оформитель, инструктор по плаванию, инструктор по карточным играм, «хозяйка» круиза, медсестра для взрослых, детская медсестра, телохранители-охранники (вооруженные), дирижер оркестра, музыканты (было перечислено двадцать три музыкальных инструмента, играть нужно было уметь как минимум на двух), косметолог, парикмахер, массажист, кладовщик, продавец, менеджер, экскурсоводы… И это еще далеко не весь перечень вакансий. В общем, в небесах все так же, как и на Земле. Правда, некоторые из вакансий были связаны, по всей видимости, исключительно с дальними космическими перелетами, и было даже трудно понять, о какой работе идет речь. Ну разве, к примеру, можно догадаться, что означает «оверскиппмен 2/с»?

Единственной вакансией, которая в перечне отсутствовала, была «шлюха». А ведь «Гиперспейс лайнз» хвасталась своей демократичностью, предоставлением равных возможностей для всех. У меня была не одна возможность убедиться в том, что такое «равные возможности для всех». Чтобы наняться на какую-нибудь не слишком квалифицированную работу, желательно было быть молодой, привлекательной, здоровой, веселой, бисексуальной, жадной до денег и готовой принять любое предложение.

О владельце этой компании рассказывают всякое разное. Когда-то он якобы был хозяином корабля «Ньютон» и звездолетчиком. Еще тогда он заботился о том, чтобы у его пассажиров было все, что они только пожелают. Это осталось его целью и до сих пор. Поговаривают, что при найме он отдает предпочтение супружеским парам, но берет и одиноких, если они согласны работать не только на основной работе, но и в постели. В Малле мне поведали историю о том, как один супружеский тандем, состоявший из жигало и шлюхи, сказочно разбогател за четыре вот таких круиза. По утрам они были учителями танцев, после обеда – инструкторами по плаванью, по вечерам – распорядителями бала, на котором услаждали публику вокальными номерами и скетчами, а по ночам на пару или поврозь предлагали пассажирам или пассажиркам самый экзотический секс. Четыре полета – и они ушли с работы… вынуждены были уйти, потому что перестали быть молоденькими и привлекательными: они попросту сгорели на работе.

Такое мне вряд ли по плечу. Не настолько меня могут привлечь даже самые большие деньги. Нет, я могу не спать ночь напролет, но на следующий день я должна выспаться.

Интересно было другое: «Гиперспейс лайнз» обслуживала всего четыре пассажирских маршрута, а набирала столько народу одновременно. Судя по всему, набирала постоянно. Помощница по найму ответила мне вопросом на вопрос:

– Вы действительно не понимаете почему?

– Да, – сказала я, – не понимаю.

– Видите ли, на трех главных стоянках приходится здорово раскошеливаться. Еще три тоже влетают в копеечку, хотя там можно кое-что заполучить за доставку грузов. Но дает что-то по-настоящему только одна планета. Но главная проблема – малонаселенность планет-стоянок. Фемида, знаете ли, такой райский уголок, что однажды командир «Дирака» взял да и остался там. У компании нет больших проблем набрать экипаж здесь, но… ну представьте себе, что вы, скажем, родом из Бангкока или Шанхая и работаете в команде грузчиком, и ваша бригада ведет выгрузку на Гальционе, а бригадир отвернулся… Что бы вы сделали?

Пожав плечами, она продолжала:

– Я не выдаю вам никаких секретов. Всякий здравомыслящий человек понимает, что единственный способ удрать с Земли – это наняться на межпланетный корабль и сбежать с него при первой возможности. Я бы и сама так поступила, если бы могла.

– Ну так и в чем же дело? – спросила я.

– У меня шестилетний сын, – вздохнула она.

(Век живи – век учись.)

Вот еще одно из объявлений:

«НОВАЯ, ЕЩЕ НЕ ОСВОЕННАЯ ПЛАНЕТА!

СПЕШИТЕ!

Тип Т-8.

Гарантирован максимум опасности.

Принимаются только пары или группы.

План экстремального выживания.

«Черчилль и Сын».

Биржа труда. Лас-Вегас 96/98».

Я-то отлично помнила, что говорил мне Джордж о планетах выше 8 по земной шкале: там должна была быть высокая оплата и премия. Но теперь я сама знала об этой шкале побольше. «Восемь» – это весьма приблизительная оценка. Большинство таких планет нужно было обработать и отстроить с нуля. Та почва, на которой стояли мои ноги, годилась разве что для монстров и пустынных червяков, пока в нее не были вложены тонны денег и не влито много-много тонн воды.

Меня заинтересовала строчка относительно «максимальной опасности». Было ли тут что-нибудь такое… словом, могла ли там понадобиться женщина, умевшая очень быстро бегать, если переключится в суперрежим? Нет, я вовсе не мечтала стать во главе отряда амазонок: если бы кто-то из вверенных мне погиб, вряд ли бы это меня порадовало. Но с саблезубым тигром схватиться я бы не отказалась. Я была на все сто уверена, что одолею его, пока он еще не успеет догадаться, что же, собственно, произошло.

Да, очень может быть, что девственная Т-8 для Фрайди подошла бы лучше, чем наманикюренная Фемида.

Но «максимальная опасность» могла с успехом означать как целый огород вулканов, так и высоченную радиоактивность. Никогда не мечтала светиться в темноте. Да.

Фрайди, придется тебе сначала выяснить все как следует. Не лезь на рожон, двух шансов у тебя не предвидится.

Я не очень торопилась с биржи домой в тот день, поскольку Голди, как обычно, вернулась с ночного дежурства. Утром, когда она вернулась, я приготовила ей завтрак, около десяти уложила ее в постель и надеялась, что она проспит как минимум до шести вечера. Так что я болталась по бирже до самого закрытия офисов.

Когда я подходила к нашему домику, окна были темны, и я порадовалась, решив, что Голди до сих пор спит. Значит, я еще могла успеть приготовить ей поесть. Я тихонько вошла в дом, стараясь не шуметь… и сразу поняла, что в доме пусто. Не могу объяснить, как я это почувствовала, просто пустой дом выглядит, пахнет и звучит совсем иначе, чем дом, в котором кто-то спит. Я кинулась в спальню. Постель была пуста. В ванной Голди не было. Я включила свет и обнаружила около терминала распечатку.

«Дорогая моя Фрайди.

Похоже, ты меня не застанешь. Может, это и к лучшему – мы просто облили бы друг дружку слезами, а в этом нет ничего хорошего, а изменить уже все равно ничего нельзя.

Вот и окончилась моя работа здесь, но не совсем так, как я ожидала. Доктор Красный, мой прежний шеф, позвонил, как только я легла спать. Он теперь руководит новым медицинским подразделением, которое создано для обслуживания отряда скаутов Сэма Хьюстона. Это, конечно, не детишки, это опытные взрослые скауты. Я не имею права рассказывать тебе, куда мы отправляемся, но (кстати, обязательно сожги эту записку, как прочитаешь!), если ты отправишься из Плейнвью на запад, может быть, успеешь нагнать нас в Лос-Лланос Эстакадос, не доезжая Порталеса.

Куда мы направляемся? Это действительно секрет. Но если мы пропадем, кое-чьи жены получат пенсию. Я позвонила Анне и Берту. Они ждут меня в Эль-Пасо в десять минут седьмого…

(В восемнадцать десять? Значит, Голди уже в Техасе? О боже!)

…потому что доктор Красный готов дать им работу либо в регулярных войсках, либо в качестве среднего медицинского персонала, если будет такая потребность. Здесь есть работа и для тебя, моя дорогая, – военная работа, если ты этого захочешь. Но я могла бы устроить тебя и на должность санитарки, тогда бы ты работала непосредственно под моим командованием, а потом могла бы подучиться и дотянула бы до сержанта медицинской службы. А ты потянешь, справишься, я же знаю твои способности, и полковник Красный тоже. Как было бы здорово, если бы мы все четверо снова были вместе, то есть, если точнее, пятеро!

Но мне бы не хотелось на тебя давить. Я помню, что тебя беспокоит судьба твоих канадских друзей, которые исчезли так внезапно. Если тебе кажется, что ты должна остаться и разыскивать их – благослови тебя господь и пусть сопутствует тебе удача. Но если ты не против поучаствовать в небольшой заварушке с хорошей оплатой и большими премиальными, торопись в Эль-Пасо. Адрес: «Панхендл инвестментс», филиал в Эль-Пасо, контора полевых операций, экологическое отделение, для доктора Красного, главного инженера. Не удивляйся, не смейся, только запомни и уничтожь записку.

Как только информация о нашей операции пройдет в новостях, ты сможешь совершенно легально присоединиться к нам через скаутское агентство в Хьюстоне. Но пока я – «главный персональный служащий» в экологическом отделе.

Пусть милосердный господь позаботится о тебе и охранит тебя от бед.

С любовью

Голди».